Миражи - читать онлайн

глава 1

Сколько я так иду? Час? День? Губы болезненно обветрены, язык распух, горло пересохло, слова не выдавишь. Мысль о воде навязчива, и не отпускает ни на секунду. Одно слышать, что в пустыне вода на вес золота, и совсем другое ощутить это на свое собственной шкуре. А я раньше не задумывался о ее ценности. Тем людям, что сумели пересечь бескрайние барханы, я бы собственноручно памятники ставил. А я смогу? Если в ближайшее время не волью в себя хоть каплю влаги, я сдохну.

Пить! Полцарства за стакан воды. Холодной. Прозрачной. Живительной… Ох. Когда же закончится персональный Ад? Шаг, еще шаг. Тяжело. Сил почти не осталось. Жарко. Ноги подгибается. Из последних сил заставляю себя подняться. НЕЛЬЗЯ упасть, иначе никогда уже не поднимусь! Вперед. Сжав зубы, упершись взглядом в песок и автоматически переставляя ноги. На сколько сил хватит. До конца. Главное не отключиться, а то тогда все, пиши пропало. Пить… Дайте кто-нибудь воды! Тучку, пожалуйста, прошу! Маленькую хиленькую, но с дожем?!

Тяжко соображалка работает. Кроме жажды, мыслей почти не осталось. Кто бы ответил, как и почему я здесь?! Именно здесь, в пустыне?! Неужели я так много грешил, что заслужил такое наказание? Вроде обычный парень, ничем примечательным не выделялся. Бабушек не грабил, всегда место в транспорте уступал. Западло никому не делал. Врал, иногда, и то, если прижмет. В драки лишний раз не лез. И вообще борзым не был. Обыкновенный среднестатистический пацан, таких миллионы. И за что тогда упекли?! За внешность? Не такую как у всех? Мало мне проблем с рождения из-за нее было, решили божественные силы, добавить, чтобы не расслаблялся?! Не моя вина, что все волосы на теле белые, аки снег в горах. Альбиносы, тоже не особо своей внешности и рады. Мы, то есть я, не против черных волос, загорелой кожи под бронзу и зеленых, завораживающих глазищ. Нет. Мне с суждено хлопать белесыми ресницами, сверкать алыми глазами под белыми бровями, и пугать бледностью кожи прохожих. Из-за нежности последней сейчас и страдаю, я теперь больше похож на вареного рака, чем на человека. Загорать мне нельзя, от слова «категорически», но кто же меня здесь тенечком прикроет-то?! Бреду по песку, в надежде выжить, только она подыхает последней, насколько мне известно. И почему я не пропадал целыми днями в тренажерке, как Гришка из соседнего подъезда?! Он бы так не сдыхал, тащась по этому чертовому песку!

Да кому я вру?! Спорт я никогда особо не любил. Мне, конечно, нравилось держать в форме свое тело, иногда занимаясь в тренажерке, благодаря чему у меня в нужных местах мышцы все же проглядывали, но повальным увлечением в этой области я не страдал и лишний раз себя не утруждал…

Пить! Дайте воды! Много!

Никогда бы не подумал, что у джинс есть и неприятная сторона, кроме их носкости и удобства, в них чертовски жарко. Взопрело все, что могло и не могло. Джинсы в пустыне, это самоубийство. И не снять, сразу поджаришься от солнца и песок посечет. Про некогда белые кроссовки я вообще молчу. В них давно полно песка наполовину с потом и кровью… каждый шаг отдается в ступнях тупой болью от новых и старых кровоточащих ранок.

Я ненавижу песок… этот бесконечный океан маленьких твердых песчинок… Хочу оазис! Дайте!

Прикидываться тупым, и врать, успокаивая самого себя, что все будет хорошо, и я скоро выйду к людям и те мне помогут, не хочу. Тем более не факт, что вообще здесь есть люди. А уж в бескорыстную помощь я, живя на Земле не верил, что говорить про новый, чуждый мне мир. С другой стороны, ни в жизнь бы не поверил, что на том свете, так хреново! Перед моим появлением в этом аду, мы мирно и без проблем прогуливались с другом детства, Сашкой. На очередном пешеходном переходе мы заговорились и не обратили внимания на летящую прямо на нас машину. А светофор был для нас зеленым, я точно помню! Водила гад! Я и среагировать не успел толком. Визг тормозов. Тот, кто летел, нарушая все мыслимые правила, в крутой тачке, уже не успевал остановиться. Каким-то чудом я успел оттолкнуть Сашку на тротуар, тут же приняв на себя сокрушительный удар. Пока кувыркался в воздухе, еще слышал заполошный крик Сашки, но уже как бы со стороны. Последнее из моих воспоминаний о той моей прежней жизни…

А этот мир мне не знаком. И не удивительно. Я, как только глаза открыл, очнувшись, звездное небо увидел. Небо как небо, темное, со звездами. Наши на нем созвездия, не наши, понятия не имел. Когда уперся взглядом, в две нависшие над этим миром Луны настолько низко, что кажется, можно потрогать рукой, понял, я не на Земле. Я тогда от шока, видимо, снова отключился. Пришёл в себя чуть позже, когда поджаривать начало. Светило, что в глаза светило, побольше нашего, земного, будет. И греет не слабо. Буквально через десяток минут, я искренне желал, чтобы оно погасло.

Когда же оно сядет?! Заката еще не видел, значит, я иду всего один день, а кажется, что вечность.

Ни указателей тебе, не поста ГАИ, ни единой живой души. Да, я даже согласен на камень с надписями, на развилке. Иду тупо прямо, держась из последних сил, сам себе напоминая зомби. Пить… Мне бы маленькую кружечку, согласен на чайную ложечку. Да что там! На каплю из пипетки, согласен. Говорят, сок из кактуса тоже можно… Почему тут не растут кактусы?!

Под ногами чаще стали появляться камни. Неужели я двигаюсь в правильном направлении? А если нет? Попаду вглубь пустыни, тогда шанса у меня не будет.

Впереди замаячила вода. Даже кусты какие-то вижу. Причем в большом количестве. И в воздухе посвежело. Мираж? Но замечательный мираж, со спецэффектами. Выбора особо нет. Придется проверить. Пить хочется зверски. На этой планете день вообще заканчивается? Вроде солнце начинает клониться к горизонту. Неужели скоро станет не так жарко?! И все равно фигово. Еще по школьным урокам географии помню, что по ночам в пустыне холодно. Или это у нас на Земле так, а здесь все иначе? Сначала поджарили до хрустящей корочки, потом подморозят до стояния ледышки? Не уверен, что, если выберусь не останусь уродом, слишком кожа обожжена солнцем. Надеюсь, температурой меня не накроет. Хотя, без разницы, как подыхать.

Я догоняю, что маячившая перед моими глазами озеро, это не мираж, только после того, как ноги по щиколотку утонули в прохладной живительной влаге. Я как стоял, так плашмя и рухнул, наслаждаясь брызгами. Просто попить мало, мне надо, чтобы тело как губка впитало в себя такую непозволительную роскошь пустыни, как вода. Блаженство…

Наглотавшись воды с такой скоростью, словно готовился побить чей-то рекорд, и заодно выхлебать все озеро сразу и целиком, с титаническим усилием, на карачках отполз от воды, под защиту огромного камня, в его тень. Мозг вяло напомнил, что в таких оазисах всегда водятся хищники, но сил что-то придумать для своей безопасности не осталось. Солнце село как – то даже неожиданно. Резко упала температура. Я поежился. Мокрая одежда комфорта не добавляет, а сил нет. Глаза закрываются сами по себе. На небе, отливая серебром, взошла пятнистая луна, отдаленно похожая на земную тезку, освещая холодным светом пески и воды озера, вторая ее подруга, гораздо меньше, бронзовая, света почти не добавила. Видимо, для компании обосновалась, и как украшение этого неизвестного для меня мира. Если я завтра не заболею, это будет чудо. В принципе, будет чудо, если я вообще проснусь в целости и сохранности. Глянув последний раз на луны и озеро, и не увидим никакой опасности, расслабился, тут же проваливаясь в темноту.

Проснулся, словно рубильник включили. Кажется, сны я не видел. Этот долбанный фонарь к тому времени, как я проснулся, уже сделал свое черное дело. Он меня практически допек заживо. Тело заныло, как оголенный нерв. Дышать тяжело. Удушающий зной снова не дает расслабиться. Удивительно, но для моего плачевного состояния, я можно сказать, выспался неплохо. С кряхтением перевернувшись на колени, опасаясь вставать, осторожно озираясь собрался ползти к воде. И становился. Мой взгляд наткнулся на громадную, белесую конструкцию. Вчера мне было ни до чего, главное было напиться, и уснуть. Но сейчас, когда голова начала немного работать, эта вещь долбанула по мозгам пониманием где я, собственно, нахожусь. Не дома! Спину обдало холодком от ужаса. На берегу, чуть правее меня, в десяти шагах, лежало не просто что-то, а настоящий скелет животного. Очень крупного животного. И я вчера здесь пил так просто, и изображал из себя морскую звезду?! Страх, страхом, а пить захотелось снова, но теперь я не тороплюсь приближаться к воде. Вот где пословица работает: и хочется и колется. Вот она вода, пара шагов, и упейся. А не можешь. Схавают, и смыться не успеешь. Или все же рискнуть? Что так от обезвоживания подохну, что так?

Реакция у меня явно заторможенная, но подскочить на месте и пригнуться я успеваю. За моей спиной громкое фырканье. Живность? Неужели?! Осторожно вернулся к камню и медленно выглянул. К озеру направлялись, похоже, представители вида животных, как и обнаруженный мною скелет. По крайней мере форма головы и габариты совпадали. Сходство с кошачьими определенно есть. Правда, я настолько больших не видел, они же размером со слона, если не больше! Смотрятся своеобразно. Один нос чего стоит, я такой в мультфильмах у собак видел. Эдакая черная картофелина, которая постоянно втягивала воздух, принюхиваясь. Меня учуяли? Один из группы, самый здоровый, повернулся в мою сторону и с шумом втянул воздух, а затем чихнул. Я, удивленно оттянув свою футболку, понюхал ее. Да, вонь еще та. Ишь, какой фифа. Извиняйте, но розами я пахнуть не могу. Котяра с приметным черным пятнышком на самом кончике уха, потрясающей на вид белоснежной длинной и шелковистой шерстью, как для меня создавали, совмещая цвет, понравился больше всего. Наверное, он у них вожак стаи, как-то стадом таких грациозных животных назвать, язык не поворачивается. Не обращая на меня внимания, мягко и бесшумно ступая, большущими лапищами по песку, опасливо вглядываясь в воду, они подошли к озеру. Мелкие кошачьи обогнули мой камень, где я притаился как мышь, и замерли в пару шагах от кромки озера.

Попытка выдавить их пересохшего горла хоть слово, провалилась противным хрипом и все. Но, по сравнению со вчерашним, прогресс в лучшую сторону. Напряженно следя, как вожак первым осторожно подошел к кромке воды и пристально стал всматриваться в глубину, все еще не решаясь пить. Еще больше удивительно, что меня каким-то образом вчера пронесло, и никто не съел, если такие гиганты опасаются местной живности, прячущейся в озере. После нескольких секунд просмотра, он издал звук, больше похожий на клекот, и стал пить. Так сказать, своим наглядным примером, показывая, что все в порядке. Недолго думая, я прополз между ног фифы, которому так не понравился мой запах, и не дождавшись никакой опасной реакции, припал к воде, напиваясь.

– УУУ, – раздалось над моей головой с явным удивлением. Я приподнял голову и расплылся в улыбке, насколько мне позволили потрескавшиеся губы. Кажется, кожа снова треснула. Капли крови капнули в воду.

Довольно осмысленный и ошалелый от моей наглости взгляд огромных карих глаз фифы заставил меня хихикнуть, хватаясь рукой за болезненно сжавшееся горло. Я шустро умыл лицо, сделал еще пару глотков, и уже собрался нырнуть обратно между ног гиганта, к своему камешку в тень, как он пронзительно заверещал. Звук оказался настолько неприятным, что я не смог двигаться, пришлось зажать уши. Животные в панике бросились от воды. Каково же было мое удивление, когда фифа схватил меня за шкирку своими не маленькими зубами, как щенка, отволок подальше от озера. И вовремя… Ужасно уродливый монстр, внезапно появившийся из-под толщи воды, схватил за заднюю лапу котенка и потянул в озеро. Мелкий словно заплакал. У меня сердце болезненно сжалось. Мечущаяся рядом мать ничего не могла сделать, пытаясь подскочить и расцарапать появившимися когтями на лапе, бронированную и густо усеянную шипами спину чудовища. Толчок сородича монстра со спины, заставил того на мгновение разжать громадную пасть, и котенок, удачно вывернувшись, рванул из воды. Тварь, зло огрызнувшись на своего друга, недовольно рыкнув, и захлопнув крокодилью пасть, неторопливо скрылась в воде. Но буквально через пару секунд появившиеся над водой несколько пар глаз, дали понять, твари никуда уходить не собираются и ждут, когда обед сам придет к ним в гости.

Я судорожно сглотнул, поморщившись от боли, но зубы существа размером не меньше тридцатки сантиметров, так и стоят перед глазами. Мне повезло! Нет, не так. Мне очень-очень повезло, что вчера пока я кувыркался в озере, я не оказался в желудке любой из этих зверушек! Пока я рефлексировал, самый маленьких из группы котов, решил засунуть свой любопытный нос в воду. Быстро подбежав к воде, он стал пить. В одно мгновение все пришло в движение. И твари, рванувшие к нему и вожак и я, схвативший камень, как единственное доступное мне оружие. Легкий шлепок лапой и котенок кубарем отлетает от озера, тварь раскрывая пасть кидается на моего кошака, а со всей возможно силы бросаю в нее камень, целясь в глаз. Вожак успевает отпрыгнуть в сторону, монстр промахнулся, как и я. Злость накрывает меня с головой, если эта скотина сожрет единственного, кто помог мне, я никогда себе не прощу этого. Хватаю камень и с разбега швыряю. Чудовище взвыло! Попал! В глаз. Тварь тряхнув головой, повернула голову в мою сторону и уставилась совершенно бесцветных глаз на меня. Я не трус, но испуганно икнул. Тем временем на берег выбрались еще две твари, в подкрепление, шипя и раскрыв пасть, двинулись в разных направлениях на котов. Те попятившись отошли от воды. Крокодилы, постояв немного и не решаясь атаковать на суше, зло вильнув хвостами, медленно скрылись в водах озера. Вожак, издав звук, напоминающий трель, развернулся и повел своих прочь от озера. Я с ним согласен, пить здесь больше нельзя. Эти твари теперь будут сидеть в засаде, как партизаны. Раненый малыш жалобно поскуливая, прихрамывал, семеня рядом с матерью. Черт меня дернул, на помощь. Но и оставлять все так как есть, не могу, не животное же. Не делая резких движений подошел к котенку, осмотреть рану. Думал, будет хуже, но оказалось, что у него просто глубокий укус, даже кожа на месте. Оторвав от футболки низ, я наклонился к малышу, в попытке перевязать. Футболка, конечно не первой и даже не второй свежести, но все, же лучше, чем забившийся в раны песок. Мои действия не понравились его мамаше, и та попыталась ударить меня лапой, при этом недовольно вереща. Я замер как суслик перед удавом, тупо ожидая удара. И снова фифа вогнал меня в ступор своим поведением, преградив ей дорогу, что-то быстро насвистывая. Я, воспользовавшись заминкой, перевязал малыша и отошел, при этом стараясь остаться под брюхом кота. Так хотя бы солнце не палит, а длинная шерсть, приятно холодит тело, когда прикасается к коже, как самый настоящий шелк. Мать, кинув на меня вполне осмысленный взгляд, понюхала перемотанную ногу своего малыша и успокоилась. Мой Фифа пошел следом за своей группой. Кажется, я ему уже и имя дал.

И что мне делать? Варианты есть? Есть: остаться на месте, сдохнув от пекла, вернуться обратно к озеру и дать убить себя тварям, чтобы не мучиться или идти вслед за пустынными котами, вдруг куда выведут, а нет, так все конец-то один. Пристроившись следом за группой, я с иронией смотрел, как виляют они при ходьбе своими коротенькими, как у рыси, хвостиками.

Через два часа пешего хода я стал понимать, что на этот раз даже моя хваленая сила воли не спасет. Я устал. Жутко устал. Пить хотелось постоянно, про еду я и не думал. Была надежда, что кошки скоро найдут новый водоем. В ужасе представил, что со мной будет, если эти замечательные существа вполне могут долгое время обходиться без воды. Плетусь и поражаюсь, сколь огромен у меня выбор смертей, в этой пустыне…

Еще через час я упал на колени… и как ни старался, подняться не смог… сил не осталось…

Меня полуживого снова приподнял мой кот и одним плавным движением закинул себе на спину. От прикосновения к тончайшей шелковистой шерсти, которая холодила мою разгоряченную кожу, я застонал в блаженстве. Еще бы сверху чем прикрыться и жить можно. Пусть и не долго. Лежа как мешок с картошкой на плавно идущем животном, хорошо, что он уложил меня вдоль спины, а не поперек, я провалился в обморок.

Очнулся глубокой ночью. На небе снова две сестрицы. Кругом все тот же пейзаж. Странно, что совсем не холодно, а когда понял, почему, то сначала чуть не заорал от ужаса, а потом ласково погладил, куда дотянулся, своего опекуна. Он, положив меня на одну свою лапу, прикрыл другой. Получилось что-то вроде мягкой теплой лежанки. Рядышком пристроился свернувшийся калачиком раненый малыш и его мама, моментально поднявшая голову заслышав мое шевеление. Сонно взглянув на меня, зевнула, показав внушительный набор не маленьких зубов, и опять улеглась. Кажется, меня приняли. Вздохнув с облегчением, снова уснул.

Снилась какая-то муть. Сашка весь в слезах и соплях. Люди. Какие-то крики и вопли. Мигалка то скорой помощи, то полицейской машины. Свет. Настолько яркий, что слепит глаза, пришлось даже отвернуться. А потом темнота. Живая какая-то, думающая. И я в ней. Вязну и вязну, как в болоте. Выбраться не могу. Затем, что-то мягкое, и такое теплое. Появляется смысл, и чувства становятся обострены. И я бегу. Бегу к этому свету, и тьма отступает. А мне так хорошо, как в детстве…

глава 2

Солнце. Песок. Жажда… День. Радует одно. Я не иду, меня везут. Стая снова настороженно замерла. Кроме песка впереди ровным слоем, без барханов, простирающегося до горизонта, ничего не видно. Но вожак верещит, что означает опасность. Вся группа сбилась в кучку, прикрыв оставшихся в середине нее малышей.

Песок со всех сторон зашевелился. Кошки замерли. Если я ждал что-то похожее на червей, как в ужастиках, то совершенно не ожидал увидеть змееподобных существ, вроде бы женского рода. Правда, от женщины там только грудь. Лицо почти человеческое, не считая частокол острых игольчатых зубов в пасти, вертикального змеиного зрачка и желтых глаз. Хищное шипение и звук трещотки на кончиках их хвостов. Рваные выпады в сторону сгрудившихся котов, но нападать пока не решаются. Неожиданно для меня, все те кошки, что стояли по краю группы, заклокотав, выпустили из тела длинные черные плети, глянцев поблескивающие на солнце. У кого-то их было только по две пары, а у кого и по четыре. Кошки не двигались, не менее грозно шипя, одаривали змееженщин, глубокими порезами. Те отшатывались, но продолжали противно шипеть, покачиваясь стоя на своих хвостах. А затем, когда из песка показались с десяток этих тварей, началась атака. Змеи в едином порыве кинулись на котов, в схватку вступил и мой кот. Я, вцепившись в шерсть, как в спасательный круг, прижался к спине, с ужасом смотря, как надо мной движутся его плети, режущие змей, словно нож масло. Коты, практически победили, осталось совсем немного, когда одной, особо удачливой или хитрой змее все же удалось впиться в шею не большой кошки, и бой замер. Твари отползли подальше и, собравшись небольшой кучкой, спокойно наблюдали за нами. Кошки, завыв все одновременно, так печально, словно прощаясь, пошли дальше. Они обходили замершую изваянием укушенную кошку. Кошки прощались с ней. Неужели так и должно быть? Просто взять и оставить?! Но тут же я увидел, как кошка рухнула. Видимо, яд сделал свое дело. Я поспешно отвернулся, чтобы не видеть отвратительное пиршество змеетварей.

Солнце продолжало нещадно палить, пить хотелось настолько нестерпимо, что это была единственная моя мысль в уставшем мозгу. Есть хотелось не меньше, но вряд ли я способен, двигать челюстью. Сил нет. Сколько я еще протяну? Не смешно, если я попал в мир, где эта проклятая пустыня бесконечна и самые разумные существа, коты.

Я то всплывал в реальность, то снова барахтался в какой-то сонной мути. Время потеряло для меня какой-либо счет. Только вечерняя прохлада сказала, что еще один день подошел к концу. Я все так же оставался в полудреме, уже не в силах нормально соображать. Интересно, когда Фифа поймет, что я умер и скинет меня? Ненавижу быть таким слабым…

Словно во сне я почувствовал, что меня подняли, ощущая приятную невесомость. Непонятное состояние. Все происходящее словно в тумане. Правильно реагировать не получается. Мысли текут вяло, скорее их вообще нет.

Кто-то разговаривает… Значит, появились люди… или это переклички кошек у меня вызывают слуховую галлюцинацию человеческой речи? Какая разница…

На мое лицо течет прохладная вода… Пошел дождь? В пустыне дождь? С трудом открываю рот, ловя драгоценные капли, слизываю с губ, но как же мало…

Снова речь… странная, непонятная, но кто-то говорит, и это явно слова. Глаза не хотят открываться, кажется, они воспалились и сейчас болят. Значит, их не стоит мучить, все равно ничего не увижу. Ужасное ощущение, когда у тебя остался только слух, но и ему ты не доверяешь, боясь ошибиться, приняв мираж за действительность…

Я постоянно то всплываю из тьмы, то проваливаюсь в нее… Кажется, меня моют. Нежное прикосновение рук и воды, какое же это блаженство для израненного песком и жарой тела. Мне помогли, приподняли голову и дали напиться. Вдоволь. Никогда раньше я не пил воды вкуснее… Что-то сказали, но я не понял. До заторможенного мозга, наконец, дошло, что меня нашли люди, а значит, у меня появился шанс выжить. Реальный шанс.

***

– Тэкис, слышишь, серты воют?

– Кого-то оплакивают. Думаете, нападение ламий, хозяин? – погонщик каравана пристально вгляделся в сумрак пустыни.

– Если и так, то нам опасаться нечего. Им достаточно на ужин и серта, – уверенно ответил хозяин всего каравана, – будем располагаться на ночлег. Займись.

– Слушаюсь, хозяин, – поклонившись, исчез слуга.

– Проклятые змеи, когда же вы передохнете, – в сердцах сплюнул хозяин каравана, и зашторил балдахин, удобно расположившийся на спине ручного серта.

Минут через тридцать к хозяину снова выдернули из полудремы. Вернувшийся помощник был немного взволнован.

– Что случилось? – приподнялся с импровизированного ложа, устеленного подушками, пожилой мужчина. Возраст никого не щадит, даже уважаемого Джезива Удачливого, потомственного торговца.

– К нам приближается серт, – выпалил помощник, заполошно указывая на восток.

– Один? Без своих родичей? – приподнялся от удивления хозяин. – Очень странно. Посмотреть надобно. Может от каравана отбился? Или ранен? Никогда не видел, чтобы серты по пустыне одни гуляли.

– Дикий он. Шерсть длинная.

– Вдвойне странно. Дикий серт и отделился от своих, еще и к нам путь держит?

– Что прикажете, хозяин? Убить?

– Ты ополоумел, Шек! – возмущенно сел хозяин. – Серта убивать?! Хочешь, чтобы потом все твое семейство по миру пошло после суда, если еще раньше до тебя не доберутся его сородичи, мстя! Помоги спуститься. И не смей даже заикаться о вреде сертам! Плетей всыплю.

– Простите, хозяин, не подумав ляпнул, – бухнулся на колени слуга, скукожившись и причитая.

– Поднимайся, – смилостивился хозяин, и похлопав условное количество раз, приказал своему серту лечь, чтобы спуститься. Слуга шустро, приставил лесенку к боку животного, помогая хозяину ступить на твердую поверхность.

– Я недавно разговаривал с разводчиком сертов, так он уже одомашненных приручает несколько лет, чтобы слушались своих хозяев, а не бежали в пустыню. Так он мне подтвердил, то что я и без него знал. Серты очень горды, умны и свободолюбивы, заложив руки за спину, и неторопливо шагая в сторону от серта, на встречу, приближающейся точке с востока, разговорился хозяин каравана. – Еще во времена моего пра-пра-прадеда, на сертов охотились. Те отомстили так, что люди в страхе жались от одного упоминания о этих существах. Это только кажется, что они ничего не понимают, – его серт, ехидно фыркнул, подхватив смешок своего хозяина. – Умнейшие создания, живущие так, как считают нужным. Ты столько времени со мной, а до сих пор не понял.

– У нас в горах, сертов нет, – чувствуя вину, вяло попытался оправдаться Шак.

– За убийство серта, наказание однозначное – смерть. Навреди дикому, и мстить тебе станут все серты, что с ним были в ровном родстве. А кто знает, насколько большое количество родни у них? Всех вырежешь?

– Простите, хозяин, дурак я.

– Не наговаривай на себя, Шак, – подбадривая своего помощника, хлопнул по плечу, и вздохнул. – Все устроиться успели? Девочки не жалуются?

– Быстрее бы продали этих пустобрех, – поморщился Шак, потерев занывший шарм, пересекающий всю левую часть лица и чудом не пропоровший сам глаз, перескакивая на бровь и скрываясь в волосах.

– Не любишь ты женщин, – усмехнулся хозяин. – Есть, конечно, за что.

– На всю жизнь запомнил, как меня уму разуму учили, – с затаённой злобой ответил слуга.

– Каждому своя судьба дорога, Шак. Ты вот, с бесправной игрушки госпожи, ко мне попал. И кто ты сейчас? Свободный. Равный мне. Я тебе давно вольную дал, а ты все рядом крутишься. Теперь других таких же бедолаг помогаешь мне на невольничий рынок возить.

– Мне некуда идти, хозяин. Вы мой дом. А судьба у каждого своя. Кому смерть, а кому свобода.

– Эк, он осторожно ступает, глянь, – нахмурился хозяин, меняя тему разговора и смотря на приближающегося серта. Очень крупного серта.

– Хозяин, может он не дикий, и с его хозяином что-то случилось?

Все любопытствующие, включая и наложниц, предназначенных для правителя города, рабов и рабынь, которых в большой крытой повозке везли на торги, ну и, конечно, возницы во все глаза уставились на приближающегося серта.

Серт шел неторопливо, передвигая лапы плавно, чтобы не потерять драгоценную ношу, бессознательно лежащую у него на спине.

– Нет. Этот серт определенно дикий, у него и следов от ошейника не видно, – задумчиво проговорил хозяин.

– Тогда это еще более странно, – тихо добавил Шек.

Серт медленно подошел прямо к хозяину, безошибочно угадав, кто здесь вожак и, заглянув тому в глаза своими умными карими глазищами, повернувшись боком, осторожно опустился на колени, склонив голову.

– Кто это? – с ужасом глядя на измученное тело, лежащее на спине серта.

– Позови женщин. Его надо помыть и привести в порядок, – рассматривая подарок богов, приказал хозяин.

– Кто же ты такой? – попытался спросить хозяин, заметив, как дернулась голова человека. Бесполезно, привезенный не мог говорить. Губы незнакомца потрескались и кровят, так же как его руки. Глаза воспалены и открыть в ближайшее время он их не сможет.

– Откуда же ты такой? От чего так плох? – дотронулся до волос бедолаги хозяин. Какого цвета волосы парня разобрать невозможно, они сплошь покрыты грязью, пылью, кровью, и смотрятся просто ужасно на белоснежной шелковистой шерсти серта. – Твой хозяин, а серт?

– Хозяин, женщины все подготовили. Отойдите, мы его снимем, – трое плечистых мужиков шагнули к мирно лежащему серту.

Серт мгновенно развернувшись и ощерившись, заверещал, пугая.

– Ты же сам привез его, – спокойно подойдя к самой морде довольно крупного, даже для своего вида, серта, спокойно заговорил хозяин каравана. – Мы поможем ему. Обещаю, что зла не причиним. Доверься нам.

Хозяин пораженно уставился на красный мазок над глазами серта. Такой знак может появиться, только если произошло слияние с истинным хозяином, что бывает безумно редко. Да какое там редко! Третий или четвертый раз, за все существование мира! Благодаря истинному хозяину, серт становится намного сильнее и умнее, такой серт ценен, но и недоступен. Он становится со своим хозяином как одно целое, чувствует то же, что и хозяин, и после смерти хозяина быстро угасает сам. Серты одаривают истинного хозяина магией, если он ею не владеет или усиливают, если она есть. Каждый правитель этого мира захочет заполучить столь ценного воина и поддержку своей власти. Глазам своим не верю, что в живую вижу, легенду. Сказку. Лет двести, не слышал мир о новом истинным. Неужели, именно ему суждено было встретить Истинного серта! Уму непостижимо! И где?! В пустыне! Правда, тот, что сейчас живет и здравствует, сволочь еще та, но полезная для темно эльфийского двора, сволочь.

– Бедный парень, – сочувствующе покачал головой хозяин каравана, наверное, впервые пожалев по-настоящему кого-то. – Когда узнают, кто ты, такие дела начнутся, тьма.

Успокоившись, серт позволил снять со своей спины парня. Шек с рабами занес его в небольшой шатер, где рабыни приготовили все для помывки и обработки ран. Хозяин каравана зашел следом, заметив, что серт поднялся на ноги, удивляя своими размерами, но с места не сдвинулся.

Женщины, испугано перешептываясь, все никак не решались с чего начать, чтобы не причинить лишней боли. Одна, набрав в ладони воды, взбрызнула парню на лицо. Незнакомец, кажется, от этого придя ненадолго в себя, стал судорожно хватать губами влагу.

– Вы дуры, что ли?! – грубо окрикнул Шек. – Издеваетесь?!

– Господин, у него вся кожа обожжена и потрескалась и кровоточит, прикасаться страшно, – пролепетала одна из рабынь, потупив взгляд.

– Не кричи, Шек, а то напугаешь либо несчастного, либо его серта. А мне не нужна тут бессмысленная резня от обозленного животного, – строго осадил хозяин, склоняясь над чужаком.

– Господин, мы осторожненько обмоем его руками, – осмелилась сказать рабыня, посмотрев на хозяина и дождавшись его согласного кивка, женщины принялись за дело. Шустро разрезав ножами диковинную одежду и стянув пришедшую в негодность обувь, отдали ее ожидающим приказов рабам.

– Сжечь, – коротко приказал хозяин. – Принесите что-нибудь легкое, удобное и с удлиненной накидкой.

– Наряд наложника? – осмелился спросить поклонившийся раб, желая выполнить приказ своего хозяина как можно тщательнее.

– Нет, – задумался на пару секунд Джезив, и улыбнувшись своим мыслям добавил, – принеси лучшую парси наложницы.

Если все присутствующие в шатре и удивились приказу хозяина, то ничем себя не выдали, продолжая делать каждый свою работу.

– Пей, вода излечит горло, – тихо приговаривала одна из рабынь, из ладошек аккуратно вливая маленькой струйкой воду в приоткрытый рот парня. Вторая, придерживала голову так, чтобы он не захлебнулся.

– Как думаешь, сколько он провел в пустыне? – довольно наблюдая с какой нежностью рабыни отмывают покрасневшую от солнца кожу, спросил хозяин у помощника.

– Дня два – три, – ответил Шек.

– И остался жив, – задумчиво проговорил хозяин. – Интересно, кто он?

– Господин, у него прекрасное тело, – с улыбкой сказала рабыня, тут же испуганно уткнулась в пол. Влезать в разговор между правой рукой хозяина каравана и самим хозяином, это надо быть самоубийственно смелой или просто дурой. Рабы должны знать свое место. И молчать.

– Я заметил, – поразительно умиротворённо согласился с ней хозяин, не наказав. – Тело неплохо развито. Но он еще юн. Сколько же ему лет?

– Думаю, не более двадцати пяти, – предположил Шек.

– Господин, позвольте сказать? – произнесла самая старшая рабыня.

– Говори, – милостиво разрешил хозяин.

– У меня был брат такого же возраста, поэтому… ему лет восемнадцать – двадцать.

Повисло молчание. Рабыни принялись за лицо, смывая грязь еле прикасаясь к коже. Одна из них, вылив на руку шампунь, занялась волосами парня. Неспешно намылив их до самых кончиков, так что пришлось сильно отклониться из-за приличной длины, помассировала, ополоснула и осторожно отжала от излишка воды. Зато, когда лицо и волосы были отмыты от грязи, все восхищенно ахнули.

Рабыни с трепетом отползли в стороны и просто уткнулись головой в землю, бормоча что-то о божестве. Шек, хоть и не пал ниц, но заметно дернулся, не зная, как вести себя дальше.

– Вот этого я и опасался, – тихо вздохнул хозяин каравана, когда ступор прошел. – Красив. Очень красив. Парси будет как раз кстати. Необычно притягательная внешность. Плохо.

– П-почему? – отмер Шек.

– Не спрячешься от посторонних глаз.

Даже в таком плачевном состоянии парень вызывал восхищение своими тонкими и идеально гармоничными чертами лица, необычайно белыми волосами и прекрасно развитым телом.

– У него волосы, как шерсть серта, только не вьются, – благоговейно пролепетала рабыня, что мыла ему голову.

– Кто он, хозяин, вы знаете? – растерялся Шек, не зная как себя вести с парнем, когда от очнется. – Если его предлагать, то правителям. Он будет дорого стоить.

– Тшш, мой друг, – погрозил пальцем хозяин. – Снова ты торопишься с выводами. А на вопрос кто он и откуда? Придет в себя – узнаем. Шек, проследи за его надобностями, а я спать. Стар я стал для таких потрясений. Скоро рассвет, а я и глаз не сомкнул. Что делать со свалившейся на наши головы диковинкой, решим завтра.

глава 3

Глаза больше зудели, чем болели, но попытка открыть, удалась с третьего раза, да и то только щелочками. Приходить в себя, когда все тело один сплошной оголенный нерв, еще то удовольствие. И особенно, когда перед твоим лицом оказывается чья-то физиономия, счастливо скалящаяся при этом. Порыв с перепуга дать в морду, погас так и не начавшись. Сил как у котенка. Полудохлого и голодного, котенка.

Дошло не сразу, что я спасен. Зажмурился, потом снова открыл глаза, посмотрел наверх, купол шатра, и снова повернул голову в сторону улыбающегося мужика со шрамом. Зубы белые, кожа и волосы темная – негр? Круто Белоснежка и мавр, чем мы не компашка друг для друга?!

– Вы пришли в себя, господин, – прогрохотал его голос в моей многострадальной голове. Странно, вроде и не пил, а голова раскалывается. Солнцепек постарался на славу, доконав. Немного не понял, это он к кому обращается, поэтому рукой показал на себя и приподнял брови, мол, это ты мне?

– Господин, мой хозяин помог Вам вчера и скоро захочет встретиться с Вами. Пока он отдыхает. Ваш серт накормлен и вычищен, можете не беспокоиться.

Да, я бы не переживал, если бы еще понял о чем или о ком он тут говорит. А головка-то бобо, да и в ротик не помешало бы водичку налить. Пить хочется. И жрать!

– Господин, попейте, – видимо вид у меня был довольно красноречив, потому что он тут же принес бурдюк с водой и протянул мне.

На радостях я подорвался и чуть не грохнулся, в глазах потемнело.

– Господин, не спешите, Вы сейчас еще очень слабы. Я помогу Вам.

Он держит бурдюк, я пью, слегка помогая себе руками, и при этом не перестаю на него таращиться. Интересно, а он может не улыбаться?

– Меня Шек зовут, я помощник хозяина каравана. Если он позволит, то я и Вам помогать буду, или рабыню выделю для Вас.

Чем больше слушаю, тем страшнее становится. Получается, здесь есть рабы и хозяева, и сейчас я совершенно не верю, что все будет так хорошо, когда поймут, что денег у меня нет и откупиться у меня не выйдет. Что делать?! Прикинуться потерявшим память? У всех попаданцев подобный трюк проходит на ура. А толку? Раб с потерей памяти еще ценнее, куда бежать не помнит. Пытаться отбиться силой вообще не вариант. Просить помощи? У кого? У потенциального врага?! Так, стоп, а вдруг я себя накрутил и никто никуда продавать меня не будет? Услышал слово раб, и кинулся в панику. Подождем-с, увидим, решим, что дальше.

Но шею все же проверил. Ошейника нет. Горло еще болит, но не дерет как раньше и то хорошо. Радует, конечно, что понимаю язык этого мира, уже проще адаптироваться будет.

– Господин, не переживайте, голос к Вам вернется дня через два, – по своему понял мои жесты мужик. – Прошу, не пытайтесь пока разговаривать. Это может Вам навредить.

– Шек! – судя по властному окрику с той стороны шатра, это проснулся хозяин. Вот сейчас и узнаю, в качестве кого я продолжу свой пусть. Только бы не работорговцы…

– Хозяин, он пришел в себя, но говорить пока не может, – отрапортовал, выскочив из шатра, Шек.

И ведь стоят, разговаривают совсем рядом, а зайти не собираются, или это специально, чтобы я почувствовал, кто здесь кто.

– Не суетись. Я сам посмотрю, – резкий ответ хозяина, и полог в шатер одернулся, пропуская пожилого, темнокожего, дородного мужчину, с сединой на висках, квадратным подбородком и пронзительным взглядом совершенно черных глаз.

Если мысль затеряться среди местных проскользнула до этого, сейчас, я понял, что белой вороной я стану именно в этом мире, а не в предыдущем. И чего же мне так повезло-то?!

– Проснулся? – подойдя, бесцеремонно отодвинул в сторону ворот туники, посмотрел на мое тело. – Хорошая регенерация. Я ожидал подобного, но до конца не верил. Ну, и что мне с тобой делать?

Это ты мне и скажи. Уставившись на меня, словно рентгеном просветил, чему-то своему кивнув, уселся в предусмотрительно подставленный под его пятую точку стул, Шеком.

– Все обожженное и поцарапанное практически зажило, остались проблемы с глазами и горлом. Но мне кажется, что завтра с утра и эти недуги пройдут. Расскажешь, откуда ты такой взялся? То что пришлый, можешь не говорить, сам вижу. Нет у нас таких.

Я согласно кивнул. А что остается? Сам понимаю, я и они, как небо и земля, разные. Убьют?

– Ты не пугайся, любой поймет, стоит раз на тебя глянуть. У нас таким цветом волос ни один из народов не одарен. И серт твой, что тебя выбрал, еще один повод задуматься. Ты сам-то куда путь держишь?

Я удивленно вскинул бровь. Какой серт? Кто кого выбрал?! Ни черта не понимаю. Хотя… Неужели Фифа это и есть мой серт? Похоже. И выбрал скорее он меня, чем я его. Это тоже правда.

– А ты, наверное, не знаешь? Это то животное, которое привезло тебя сюда. Он себя и знаком пометил, черточкой красной у глаз, что хозяина имеет.

Я пожал плечами. Выбрал, и что с того?

– Ты не представляешь, какую мощь получает истинный хозяин. Серт дает ему магию и всегда защищает до конца. Мало кто осмелится пойти против такой силы…

Какая магия?! Нет во мне ничего.

Хозяин немного помолчал, давая мне возможность обдумать сказанное, но видимо, так и не дождавшись нужной ему реакции, удрученно покачав головой, продолжил. – Сертов пытались приручить и не один раз, и не одно столетие, но, к сожалению, они гибнут в неволе и абсолютно не переносят принуждение. Да и с ними особо не забалуешь, в миг без головы останешься. Дурные были, заигрались, чуть всех и вся не истребили. Сейчас за убийство серта, одно наказание – смерть. Понял? Есть и прирученные серты, мы их как тягловых животных используем, но измываться над ними никто не в праве. Захочет серт уйти в пустыню, никто препятствовать не посмеет. И прирученным тоже, можешь не щурить глаза, в недоверии. Принято так. Человека ограничить в свободе можно, а серта – нет.

Круто у них тут. Человек, получается, менее ценен, чем животное? Или я все же еще чего-то не догоняю? Мне, в принципе, все равно, я своему Фифе и так жизнью обязан, и заставлять что-то делать против его воли не стану ни за какие деньги и посулы.

– Ты вскоре и сам поймешь, насколько необычно то, что ты стал истинным хозяином одного из них.

Я нахмурился.

– Правильно делаешь, что не радуешься раньше времени, – похвалил он. – Тебе сложно придется. Ты и без серта выделяешься. Сейчас с тобой будут считаться, но без серта твоя дорога была бы прямиком в гарем любого из правителей нашего мира. Я бы первый выгодно продал тебя на ближайшем рынке рабов.

Вот в это я точно поверю. Все-таки работорговец остается работорговцем всегда.

– Но ты связан с сертом, и это многое меняет, – продолжил он. – Учти, парень, что теперь за тебя будут бороться правители. И я даже сочувствую тебе, потому что сильные мира сего всегда получают то, что хотят.

Я вопросительно посмотрел на мужчину, мол, а на кой им я-то?

– Удивляешься? Пойми, ты пока не ощущаешь всю силу и то трепетное уважение, которое после почувствуешь от каждого. Правитель, у которого на страже его рода стоит Истинный хозяин серта, практически спокойно может диктовать условия любому другому правителю и не опасаться каких-либо нападок на свою страну.

Я, конечно, парень уникальный сам по себе, но не до такой же степени!

Я развел руки в стороны и немного обвел шатер, двинув подбородком в сторону, в немом вопросе, где я?

– Ах, да, – вспомнил говоривший. – Ты же не знаешь про наш мир совершенно ничего. Я прав? Мы недалеко от торгового города Турепа. Там самый большой базар для продажи рабов. Туда и следуем. Хочу хорошо подзаработать. У меня несколько рабов, за которых я хочу выгодную цену.

Я непроизвольно поморщился, но быстро взял себя в руки, все же неприлично осуждать тех, кто тебе помог, пусть и торгуют они не пряниками.

– Видимо, в Вашем мире рабства нет, – заметил он проницательно. Я кивнул. – Понятно. Будет еще труднее, чем я говорил.

Я пожал плечами.

– Я отвлекся. Давненько не произносил столь длинных монологов, когда собеседник все время молчит, – улыбнулся хозяин каравана. – Мир наш носит название Лериба, в нем множество народов. Я, например, полукровка. Мой отец был человеком, а мать – темной эльфийкой.

Я невольно перевел взгляд на уши, скрытые под короткой белой накидкой, придерживаемой толщиной с палец, золотым обручем.

– Чего это тебя заинтересовало? – удивился он. – Уши что ли?

Я кивнул. И показал рукой на свои, проведя по ним, мол, круглые, а у тебя какие?

Он расхохотался, и с трудом успокоившись, оголил мне одну сторону, показывая вполне нормальные человеческие уши, вызвав разочарованный хмык.

– А чего хотел? Заостренных? Так я же сказал, что я полукровка. Это только у чистокровных эльфов, кончики заострены и слегка удлинены. Не видел? Ничего, какие твои годы, еще встретишься. Но лучше не надо. Снобы. Все. Поголовно.

Я сначала показал на свои раны, потом на себя и разведя руки в стороны, мол, кто я, еще человек или уже нет?

– Хочешь знать, человек ли ты?

Не пойму. Мысли мои читать умеет или у меня такое эмоции так и написаны на лице?

– Люди Истинными Сертам никогда не были. Но ты похож на человека. Я одного ныне живущего Истинного знаю. Он при дворе темных эльфов, советник. Попробуй до него добраться, возможно, чего дельного подскажет. Впрочем, мой тебе совет, чем меньше о тебе будет знать, тем дольше спокойно проживешь.

Я тяжело вздохнул. Мало того, что я не пойми где, не пойми кто, так еще мне теперь надо темного эльфа найти, чтобы хоть что-то узнать о нашей связи с сертом. А если судить по рассказу хозяина, что за мной будут практически охотиться, то мое путешествие обещает быть фееричным.

– Каким образом попал в наш мир знаешь? – продолжал он спрашивать меня.

Я отрицательно помотал головой.

– Неудивительно. – Задумался он. – И чего же мне с тобой делать? Оказаться под ударом совершенно не хочется, и бросить тебя не могу. Все же легенда.

В Деда Мороза с его подарками я еще в лет пять верить перестал.

– Шек! – крикнул он, я даже подпрыгнул от неожиданности. Мужик со шрамом оказался рядом с хозяином моментально. – Парси принесли?

– Хозяин, – подав аккуратную кучку из кипенно-белой ткани, сверху лежал тонкий серебристый обруч, очень похожий на хозяйский.

– Неплохо, но кое-чего не хватает. Ошейник не помешает.

При слове «ошейник» я вздрогнул и с неприязнью уперся взглядом на него. Серт на улице недовольно всхрапнул.

– Тише ты. Успокойся и серта не волнуй, – махнул мне рукой хозяин. – Ошейник не настоящий, скорее как украшение и для отвода глаз для особо любопытных. Объяснять проще будет.

Неужели серт почувствовал мое недовольство? Заработала наша связь? Забавно.

– Шек, принеси тот, особый.

– Хозяин, вы уверены? Он же очень доро…

– Шек, – грозно сдвинул брови, его хозяин.

– Простите, хозяин, – поклонился тот и тут же исчез за тряпицей шатра.

– Переодеться тебе помогут рабыни. Парси не снимай, ни под каким предлогом. И даже оставшись в одиночестве, не оголяйся. Первым не разговаривай, хотя ты и так молчишь, но на будущее запомни: рабы и наложники не могут говорить первыми. Ошейник нужен, если кто-то полезет смотреть под покрывало. Вряд ли нас он спасет, но в крайнем случае, отодвинешь чуть в сторону парси, и покажешь его, так чтобы никто не увидел твоего лица и волос. Приказать показать свое лицо могут единицы. Но таким особам я перечить не смогу. Будем надеяться, что нас пронесет, и судьба не станет вредить.

– Хозяин, – протянул Шек тонкий кожаный ремешок, усыпанный переливающимися красными камнями с горох размером.

– Под цвет твоих глаз, – застегивая на моей шее это украшение, проговорил хозяин каравана. Кстати, а как его зовут-то?

– Шек, позови вчерашних рабынь, пусть помогут переодеться. Не забудь напомнить, чтобы держали язык за зубами, иначе продам туда, где им точно не понравится. Как только он… Как же мне называть тебя? – остановился он на полуслове, повернувшись ко мне.

Я пожал плечами, мне все равно, какое в этом мире у меня будет имя.

– Будешь Митэлем, сократим до Мит, – обрадовано проговорил хозяин каравана. – Означает сверкающий. Тебе пойдет.

– Шек, как только он будет готов, собираемся и выдвигаемся. Мы и так потеряли достаточно времени, – отдав распоряжение хозяин, ушел.

А я тупо уставившись на сложенную для меня одежду, машинально водя пальцем по новому украшению на моей шее. Желательно, чтобы оно там надолго не задержалось. Прислуживать я не смогу. Гордый очень. Характер у меня такой, быстрее сломают, чем заставить смогут. Страшно. Я же никогда особо сильным не был, а тут такое. Если они свое слова не сдержат и как телка продадут какому-нибудь извращенцу, что делать тогда? Одна дорога, на тот свет и все. А жить-то хочется.

глава 4

Появившиеся в шатре девушки, тут же упали на землю, уткнулись носом в землю. Я растерянно замер. И что делать?! Подняться резко боюсь, кто их знает, как они воспримут голого парня, и сказать ничего тоже не могу.

– Который раз убеждаюсь, что у некоторых рабынь ум вообще отсутствует, – спас меня вошедший Шек. – Как вам господин сможет приказать подняться, если у него горло повреждено? Так бы и торчали задами кверху?

Девушки, все еще стоя на коленях на земле, испуганно посмотрели на меня. Они что, решили я их сейчас наказывать кинусь? Я осторожно улыбнулся, насколько позволяли потрескавшиеся губы.

– Принимайтесь за работу! – рявкнул Шек, и тут же, как бы извиняясь, поклонился мне. – Хозяин ждет только вас, как только управитесь – сразу же отправляемся.

Девушки облегченно вздохнули, как только Шек скрылся за тканью прохода, но тут же снова настороженно перевели взгляд на меня.

Сижу, молчу, снятой рубашкой прикрываю самое ценное.

– Мы сейчас, господин, – опомнилась одна из них, по виду самая старшая.

Пять минут, и я одет. Сандалии на ногах. Шаровары, зауженные к щиколотке, неожиданно удобные. Расшитая серебристым узором туника с длинными рукавами и разрезами по бокам. И все это, венчает огромное покрывало, закрывающее меня до самых пят, и удерживающееся тем самым обручем на голове. Непривычно. Поразительно, мне все видно, а с той стороны не разглядишь, кто прячется под накидкой. Пожалуй, это неплохой выход, чтобы скрыться.

– Вы прекрасны, господин, – наперебой защебетали девушки, вызывая улыбку, лица не видят, а все равно дифирамбы поют. Снова машинально потянулся к ошейнику. Такие украшения, раньше как-то в моем гардеробе не были. Ладно, серьги, в мочке уха проколы есть, но ошейник?! Нет, это явно перебор.

С тяжким вздохом откинул с лица покрывало, как Сулико из старого фильма. Одна из рабынь, заметив мое «украшение», решила меня просветить.

– Господин, у Вас такой прекрасный ошейник, но я бы не хотела иметь такой, – закончила она немного грубо. Не пойму, то ли она мне посочувствовала, то ли она мне позавидовала? Пойми, разберись, о чем женщина думает. Делаю удивленные глаза, и провожу по ее тонкому кожаному ошейнику рукой, а затем по-своему и после показываю, жестом «говори». Девушка, боязливо оглядываясь на хмурых подруг, все же решилась.

– Наши ошейники заставляют подчиняться, посылая болезненные уколы, и только. А Ваш, господин, особенный.

Ну, только не замолкай!

– Хозяин сможет знать, где Вы находитесь постоянно и на близком расстоянии читать Ваши мысли, – прошептала она, тут прикрывая ладошкой рот.

Ну, это не смертельно. Пусть следит, главное, чтобы ошейник так и оставался бутафорским атрибутом, а действительно не стал удавкой для меня.

– Он может взять ваше тело под контроль, но должен будет находиться не дальше двадцати шагов от Вас, – еле слышно проговорила другая рабыня, не поднимая взгляда.

А вот это уже плохо. Быть марионеткой в руках работорговца, желания нет. Попытка снять мерзкое украшение, ни к чему не привела. Даже застежки не чувствуется, словно он литой.

Одна из девушек медленно касается моих рук, и с грустным видом отрицательно качает головой.

– Ни вы, ни мы, не можем сами снять ошейника. Только хозяин, – повергает она меня в ужас.

– Контролируется все магией. Я однажды видела, как изготавливали рабские ошейники. Сейчас на нас временные ошейники, пока перевозят, надевают такие. Ваш не такой. А когда нас купят, то сменят на постоянный, и только хозяин сможет распоряжаться нами. Извините, – произнесла рабыня, смутившись, когда я резко отреагировал на слово хозяин. – Главное, что Вы живы. А наш хозяин он хороший, старается продавать хорошим людям.

– Я знаю, хозяин, если захочет, может управлять ошейниками через камень. Мы все на нем завязаны. Не думаю, что он его доверит кому-либо, будет носить при себе. Но это наши ошейники на нем завязаны, а управляется ли через него Ваш, я не знаю.

– Не пытайтесь сейчас что-то делать. Вокруг пустыня и полно ламий. От них не убежишь. Вам и так досталось. Может и к лучшему, что вы будете проданы как элитный раб. Господин обязательно подберет Вам достойного хозяина, – тихо пролепетала третья рабыня, до этого момента молчавшая.

Я тяжело вздохнул, успокаивая свою злость, которая сейчас будет лишней. Но я определенно сделаю все, чтобы не быть проданным словно игрушка на потеху какому-то. Придется выжидать и разобраться с этим чертовым ошейником. А ведь как красиво с Шеком меня разыграли, не подкопаешься. Я бы поаплодировал, если бы не было жгучего желания подправить им физиономии.

– Вы готовы, господин? – зашел в шатер Шек. Я согласно кивнул, возвращая накидку на лицо. Хорошо, что он не видит под покрывалом, какое хищное у меня выражение лица. – Идемте.

Вне шатра сразу навалилась удушливая жара. Из полумрака на солнечный день, больно резануло по глазам. Пока промаргивался и привыкал к яркому солнечному свету, рядом раздалось всхрапывание, и что-то холодное и мокрое уткнулось мне в руку. Инстинктивно чуть дернулся в сторону, и замер, почувствовал, как волна радости и тепла прокатилась в голове. Так вот она какая, связь с Фифой?! К серту я поворачивался уже с искренней теплой улыбкой.

«Привет, спаситель, – погладил я доверчиво подставленную огромную голову кошака. И хоть говорил я мысленно, но, кажется, Фифа меня понял, одобрительно фыркнув вновь ткнувшись в руку. – Спасибо тебе».

Серт игриво боднул головой, чуть не свалив меня на землю.

«Тише, сломаешь, потом не починишь».

– Господин, вы поедете на своем серте? – спросил Шек.

Я вопросительно посмотрел на Фифу, тот гордо выпрямившись, наклонился, сцапал меня за шкирку и осторожно, словно я стеклянный, посадил на свою широкую спину. Я только развел руками.

– Шек! – раздался позади нас голос хозяина. – Дай Миту полог, чтобы он снова не обгорел под солнцем.

Я благодарно кивнул. Хозяин, важно приосанившись, поднявшись по лестнице, предусмотрительно подставленной, расторопными рабами, к боку мирно лежащего серта, вальяжно устроился среди горы подушек. Глянув на меня, улыбнулся и закрылся пологом.

– Господин, попросите серта опуститься, – попросил Шек.

Легко сказать, а как?! Попробую. «Фифа, ляг, пожалуйста». Серт, как стоял, так и остался стоять.

«Фифачка, давай, ты сделаешь одолжение этому несчастному, дашь ему до спины дотянуться? Если я не спрячусь от солнца, то снова будет все очень фигово. Ты здесь самый большой, парни не допрыгнут. Опустишь, будь другом».

Не знаю, какие именно слова подействовали на серта, но он послушался. И двое рабов быстренько, под руководством Шека, водрузили своеобразную конструкцию, полностью укрывающую меня от палящего солнышка. Превосходно!

Для полного комфорта не хватает прохладительных напитков и можно спокойно отправляться в дорогу.

Серт плавно поднялся и пошел за сертом хозяина каравана. Меня гордость взяла: мой Фифа на полметра точно будет выше соседнего серта. Фифа на мои мысли и эмоции одарил счастливым взглядом, под невообразимым углом извернув голову в мою сторону. Точно, как кот. Только это семейство способно изгибаться подобным образом, как будто и костей в них нет. Еще мурлыкать умел, цены бы тогда, ему бы не было. Всегда кошек любил. А тут такая большая, пушистая и ласковая, как подарок судьбы. Умилившись моему спасителю, я почесал Фифу за ушком.

По бесконечным пескам, двигались мы вплоть до заката. Спасибо предусмотрительному Шеку, всунувшему мне перед выходом бурдюк с водой. Я хоть и пытался пить по не многу, но половину выхлебал. Сейчас не столько убивала жара, сколько духота. Я был бы рад малейшему дуновению ветерка. Прохладного ветерка, а не обжигающе горячего, какой изредка проскальзывает под полог. Наконец караван остановился. Но никто не спешил разбивать лагерь, видимо, стоянка обещает быть короткой. Шатры не развернули, просто развели костер и рабы занялись готовкой. Вдаваться в кулинарию этого мира я не стал, главное, что есть можно, а остальное до звезды. Я с комфортом устроился у костра, медитируя на пламя.

– Мит, – окликнул меня, присаживаясь рядом, хозяин каравана. Отблески огня вполне позволяли видеть мимику собеседника.

– Твое горло еще не прошло? – и как понять, искренняя забота или профессиональный интерес? Меня так и подмывало сказать: «Если буду говорить, то дешевле продашь. Строптивый раб – это плохо.»

Я отрицательно покачал головой. Серт встревожено поднял голову.

«Не волнуйся. Все хорошо» – мысленно послал я Фифе, тот вновь улегся, но теперь взгляд от меня не отводил. Надо научиться сдерживать свои чувства, а то бедный серт с переизбытком моих эмоций подхватит невроз.

– Мит, я думал, как тебе прижиться в этом мире. И вот, что я предлагаю. Останешься у моего давнего друга. Поживешь, сколько сочтешь нужным, все узнаешь, а потом решишь, что делать и куда идти.

Я скептически посмотрел на хозяина. Не понял, это он меня так тактично продать решил, что ли?

Не зная, как объяснить, что хочу спросить, попытался сказать, но из горла вырывался только хрип, и я закашлялся. Больно. Еще не зажило.

– Ты не напрягайся. Завтра сможешь все спросить, что хочется, – похлопал меня дружески по плечу хозяин. – Нам еще день двигаться. Успеешь. К ночи будем уже в городе, что меня несказанно радует. Я немного задержался, а торги уже начались. Надо успеть уцепить выгодных покупателей… Ах, да, чуть не забыл! Шек!

– Хозяин? – материализовался, словно из ниоткуда тот.

– Замажь метки над глазами серта, выдадут.

– Метки? – не понял я.

– Полосы над глазами у своего серта видел? Это знак, что у нег есть Истинный, а значит, единственный кого дикий станет добровольно возить на своей спине. Правда, не все простые люди понят об отметине, но кому надо, тот поймет сразу. Поэтому, – повернулся он к Шеку. – Замажь так, чтобы надолго хватило.

– Сделаю, – поклонился слуга и снова унесся куда-то.

– Столько денег потратил. Ничего, рабынь продам подороже, не чего за дарма отдавать, – пробубнив себе под нос, задумчиво отправился он к своему шатру.

Не став больше слушать, я поднялся, но показывать, затолкав свою злость поглубже, поклонился ему и направился к своему серту. Погладив взволнованного Фифу, устроился поудобнее на его лапах и, зарывшись в длинную густую шелковистую шерсть, спокойно уснул.

глава 5

Ближе к вечеру следующего дня я тихонечко попытался заговорить. Горло спокойно восприняло мою попытку. Но говорить я мог только тихо, видимо, еще не до конца восстановился, зато по ощущениям мое тело уже полностью вошло в норму, и даже трещины на губах зажили.

– Хозяин, – подъехал я на Фифе к боку серта работорговца. – Можно у Вас спросить?

– Ты заговорил, – не заметно, что удивлен. – И что же ты мне расскажешь?

– Вообще-то я хотел у вас многое поспрашивать, – усмехнулся я. Покрывало давало замечательное преимущество перед собеседником тем, что не видно какие эмоции выражает твое лицо.

– И что же тебя волнует в первую очередь? – откинув полог, спросил он. Пришлось открывать и свое лицо, ради приличия.

– Что за ошейник Вы на меня нацепили? Он просто полоска, как и сказали, или нет?

– У меня нет простых ошейников, – жесткий ответ.

Твою мать! Так я и знал, что все не просто так, и по доброте душевной!

– Но пользоваться его способностями я не стал, разве что одной. Хочу постоянно знать твое местонахождение. Ты еще не знаком с нашим миром и не понимаешь, что тебя вполне могут похитить, а с этим, – он показал на ошейник, – я смогу тебя найти где угодно, и вытащить.

– Не верю я в Ваше добросердечие, – не удержался я.

– И правильно делаешь, мальчик, – лукаво улыбнулся он. – У меня тоже своя выгода по отношению к тебе, но продавать в качестве раба я тебя не намерен.

– И какая же тогда Вам от меня польза? – растерялся я от подобного заявления.

– Ты истинный хозяин серта, но еще не ощутил своей силы. Но ведь придет время, и ты ее почувствуешь, и после примкнешь к избранному тобой господину. Не сомневаюсь, что им окажется чей-либо правитель. Став влиятелен и могуществен, не забудешь, кто помог тебе в самом начале. Я надеюсь.

Кажется, я начинаю его понимать. У этого работорговца далеко идущие планы относительно меня и своей жизни. И вполне разумные планы. Тонко в другом: я сам не в курсе, как дальше сложиться моя жизнь и не обязательно, что окончание ее будет счастливое.

– Ты понял, Мит? Действительно, я хочу быть другом тебе, кто его знает, может и мне позже понадобиться твоя помощь, – признался он довольно искренне.

– Странно, что Вы так твердо говорите о моем будущем, когда я не уверен даже в завтрашнем дне.

– Мит, тебя лучше иметь в друзьях, чем во врагах, – подмигнул он.

– Ну, что же, Вам виднее. И Вы правы: я действительно никогда не забуду, кто мне помог выжить, – дал я честный ответ.

– Этого достаточно, – вежливо склонил голову в легком поклоне хозяин каравана.

– Как скоро мы будем в городе? – перевел я тему, заполняя тягостную паузу.

– Через пару часов. А пока, Мит, расскажи мне о своем мире?

Говорил я немного, все же приходилось периодически замолкать, горло саднило. Да и сам я откровенничать не желал. К тому же, я и не был кладезем знаний о нашем мире. Что может рассказать об устройстве мире простой земной парень? Поболтать о семье, о друзьях, о проделках в школе и колледже. Ну, еще пару строк об общей политике и расах своего мира, и это, пожалуй, все. Хозяин слушал меня внимательно, не перебивая, только когда я делал передышку в словах, он задавал свои вопросы. Особенно ему были интересны рассказы о нашей технике. Поразили его самолеты. Он совершенно не понимал, как груда железа может не только летать, а еще и перевозить людей? И он был удивлен, что в нашем мире население только люди, а нет так привычных для них эльфов, гномов и разных полукровок. Успокоил, сказав, что судя по многочисленным сказкам, представители этих народ отметились и на нашей матушке Земле. Спрашивать, в результате чего я оказался на Лерибе, он тактично не стал. Оно и к лучшему. Не хочу бередить душу.

– Вы говорили о темном эльфийском дворе и об истинном серта. Не подскажите, в каком направлении мне следует двигаться, если вдруг взбредет в голову заглянуть на огонёк?

– Далековато. Считай, в другом конце мира. Конечно, если кто и способен рассказать о слиянии с сертом, так это Вальд, советник Его Темноэльфийского Высочества.

– Высоко сидит.

– Так и тебе взбираться не ниже, – усмехнулся он.

– Вальд – он и есть тот самый старый друг, к которому предлагаете мне перебраться? Советник правителя?

– Я полукровка, Мит. Не богат и не знатен. Вальд мой старины друг, мы вместе росли. Он немного груб, но положиться на него можно всегда. Надеюсь, вы найдете с ним общий язык. Главное, не надоедать ему с разговорами и не путаться под ногами.

– Ясно, – на кой-мне такой геморрой? Ладно, въедем в город, там будет видно, стоит ли соглашаться на предложение или лучше поберечься и сбежать, пока не продали. – У меня назрел один единственный вопрос.

– Слушаю.

– Можно мне узнать Ваше имя, а то неудобно постоянно величать Вас хозяином? – спросил я.

– Хэх… – хмыкнул он. – Вообще-то я привык, что меня так называют и, пожалуй, даже отвык от своего имени. Домочадцы зовут Джезив. Джезив Удачливый – все остальные свободные. Рабы, только Хозяин и никак иначе.

– Джезив… – произнес я, привыкая и запоминая. – Спасибо Вам, что спасли меня. Я в долгу перед Вами.

– Надеюсь, я обрел друга, – слегка поклонился он мне в ответ.

– Я тоже на это надеюсь, – ввернул я ему поклон. Поживем, увидим, насколько его посулы не расходятся с реальностью.

– Кстати, а что серты едят? – вдруг я вспомнил о своем Фифе. Меня-то всякими кашками и фруктами, каждый час Шек пичкает, и как только не забывает, корзины подсовывать, а моему зверю, я едой так и не озаботился. Не порядок. – Оголодает со мной, бедный.

– Не волнуйся. Серты едят все, – ответил Джезив. – И перед дорогой его сыто накормили.

«Интересно, а молоко ты любишь?»

Фифа довольно фыркнул.

«Понял, – погладил я его по шерсти. – Как только так сразу. Найдем корову, или кто тут дает молоко, с меня большой таз молока в благодарность».

Шпилей башен и крыши домов города, я заметил, час спустя. Чем ближе мы приближались к городским стенам, тем мрачнее я становился. Неизвестность, она пугает. А город? Все как я и представлял. Бесконечный песок, прерывающийся высокой стеной, окружающей город. Огромные ворота, поднятая решетка с заостренными металлическими зубьями, опасно нависающая в своде арки. Стража в полном облачение и вооруженные до зубов. Кого охраняют или от кого?

– Мит, держись рядом с рабынями и с этого момента молчи, помни, что ты для окружающих не простой раб, а элитная наложница, – напутствовал хозяин каравана, и тут же его лицо приняло обычное надменное выражение, полог ему пришлось открыть, показываясь городским стражникам. Небрежным жестом руки он отправил меня прочь. Я поклонился, понимая, что игра на публику уже началась, и пустил полог не только на шатре, но и накидку на лицо.

«Фифа, нам к дамам», – серт приостановился и подождал, когда мы поравняемся с сертами рабынь и неспешно посеменил следом. Габариты сертов и ширина ворот позволяло передвижение только друг за другом.

– Господин, – высунулась позади своего шатра голова одной из знакомых девушек.

– Тсс! – шикнул я на нее, подобравшись как можно ближе. – Госпожа. Я теперь рабыня, как и вы.

– Да, госпожа, – лукаво хихикнула она, и тихонько подхватили остальные рабыни.

В проем шатра, высунулись еще две мордочки, опасливо крутя головами по сторонам. Видимо, девочки сейчас нарушают все мыслимые и не мыслимые запреты. Лиц рабынь я тоже не видел, как и они моего, но судя по более грубой ткани и не столь длинным накидкам, я однозначно стану выделяться. Как бы мне это позже не аукнулось?

– Простите, госпожа, можно спросить? – снова заговорила первая девушка.

– Давай быстрее, а то мы почти у ворот, – немного нервозно ответил я, постоянно посматривая в начало каравана, где хозяин уже разговаривал со стражей.

– Вы не сможете отказаться от купален и, как дорогой рабыне, Вам разрешено потребовать тех рабынь, которых пожелаете. Вы же не хотите, чтобы кто-то посторонний готовил Ваше тело для торгов, госпожа?

Я слегка подзавис. Какие торги? Какие бани?!

– Всех рабынь, по обычаям, только после омовений и осмотра на болезни их предлагают на продажу, – добила меня вторая рабыня.

Кажется, я попал! И как я эту проверку пройду?!

– Тогда пойду как парень.

– Госпожа, хозяин видимо пытается Вас защитить или оставить себе. Женщин много, и на нас нет такого спроса, как на мужчин. А с вашей божественной внешностью, это будет просто ужасная бойня за право обладания Вашим телом. Не стоит показывать, что Вы парень! – заволновалась рабыня, остальные девушки усиленно закивали, подтверждая ее слова.

– Господ… госпожа, – запнулась рабыня, по голосу вроде, та, что была самая молчаливая в моем шатре. – Постарайтесь, ни с кем не разговаривать. Ваш голос на женский совсем не похож.

Спасибо, хотя бы этому. И вообще, как они себе представляют не выпячиваться, сидя верхом на самом крупном серта в городе, причем, как я понял из подслушанных пару фраз разговора между рабами, ухаживающими за сертами, Фифа отличается длиной шерсти, что выдает в нем дикого. Так что, не выделиться у меня не получится. Лишь бы Джезив продавать не надумал, и никакая сволочь под накидку заглянуть не пожелала. С остальным разберусь.

Караван плавно двинулся в город. Проходя под воротной аркой, невольно пригнулся, минуя зубья решетки. Стражники под собственное улюлюканье выкрикивали пошловатые шуточки. Девчонки, не высовываясь, отвечали резко и юмором. Я тихо посмеивался, слушая это представление.

Город потряс воображение, и привел в изумление даже меня, привыкшего видеть наши гигантские города. Жителем, словно удалось сохранить своеобразную душу города, делая его уютным. Широкая, прямая дорога, разделила его на две стороны. Слева расположился огромный рынок, а справа жилой район с самыми разнообразными постройками. Но довольно симпатичными и буквально тонущими в зелени и цветах. В конце дороги виднелся роскошный дворец правителя или мэра, не знаю кто у них тут. Было бы любопытно подъехать поближе и посмотреть на чудо местной архитектуры. Но караван резко свернул влево и потянулся по широченной улице вдоль торговых шатров, стараясь не попасть в противоположный непрекращающийся поток сертов, повозок и толпы людей. Я завороженно перескакивал взглядом с одного шатра на другой. Каждый лоток, был уставлен всякой всячиной. Торговцы, стараясь продать именно свой товар, устраивали яркие представления. Особенно зрелищными, как мне показалось, были представления оружейников и тех, кто продавал фейерверки. Самые красочные шары, с вывешенными передними потрясающими коврами, поражающими красочностью и узорами. А когда я увидел, как один из них взмыл вверх, как в сказке про Аладина, то у меня глаза полезли на лоб. Неужели я оказался в самой настоящей сказке, с коврами-самолетами, скатертями-самобранками и сапогами – скороходами?!

Гончарные ряды радовали глаз своими шедеврами. Некоторые сосуды на вид казались очень хрупкими, но их покрытие играло на солнце разноцветной радугой бижутерией, вызывало лишь изумление. За рядами с бижутерии, слепившей глаз, разнообразием и игрой света, шли шатры со всевозможными тюками ткани. Такого разнообразия и расцветки я не видел никогда. Продавцы экзотических животных привносили в шум и гам рынка своеобразную изюминку. Я так увлекся разглядыванием, что не сразу понял, почему Фифа остановился. А когда перевел взгляд вперед, то одеревенел. Большой помост, на котором стояла вереница разнообразных рабов, и кричащий торговец, продающий их словно лоты на аукционе, вызвали во мне глубочайшее омерзение и злость, от невозможности помочь бедолагам. Собравшаяся разномастная толпа увлеченно торговалась за очередное обреченное на пресмыкание существо.

«Лучше умереть свободным. Как считаешь?» – серт встряхнул головой, и недовольно мурлыкнул.

К каждому серту с рабами подошли рабы местного торговца, как я понял. И помогли всем спешиться. Ко мне подошел юноша, подставляя лестницу к боку Фифы, потому что некоторые животные упрямо не желали опускаться. Я с королевским величием, проигнорировал помощь. А Фифа с не меньшим достоинством поджав передние лапы, опустился на землю и выпустив пару хлыстов, очень осторожно подставил мне их под ноги как ступени, и я спустился по ним вниз.

Не только этот раб, но и все остальные пораженно замерли.

Раб пораженно замер, и стоило мне ступить на землю, поклонился, словно я был выше его по статусу. Или я действительно выше?

– Чего застыли, давайте поторапливайтесь! – раздался недовольный голос торговца, обладающего, как мне показалось, весьма примечательной внешностью: кричащие дорогие одежды и прилично отвисшее брюхо. – Шевелитесь, тупицы!

Шум, гам. Все орут, стараясь перекричать другого. Кто-то плачет, кто-то смеется. Затравленные, сальные, равнодушные взгляды. Суета. Напряжение. И запахи – тысячи. От приторно сладких до отталкивающе вонючих. Меня переклинило, и я как полный идиот замер на месте, пытаясь все переварить. Пока я очухивался, мимо прошли мои знакомые, подгоняемые рабами рынка.

– Госпожа, – поклонились они мне все вместе и пошли дальше. Я понял, что таким образом они со мной попрощались. А как же купальни?! Ничего не понимаю. Стоявший рядом раб совсем растерялся, испуганно вертя лысой головой и выискивая кого-то из толпы.

– А ты чего застыл?! – гаркнул на раба появившийся тучный сальный мужик, с плеткой в руке. – Упрямится?!

Этот жиртрест обо мне что ли? Раб было открыл рот, чтобы ответить, как этот обозревшая туша решила рукояткой плетки приподнять мое покрывало. Я отошел в сторону и гордо приосанился, помня, что вроде он не имеет право прикасаться ко мне, так как я товар элитный, штучный и изнеженный.

– Чего?! Противиться?! Мне?! – взревел торговец, а раб инстинктивно пригнулся. Видимо, этот упырь любит плетью пообхаживать за неповиновение.

– Не сметь! – рявкнул кто-то рядом, что даже я подпрыгнул от неожиданности. – Ее я не продавал.

– Простите, господин, – моментально склонился в раболепном поклоне жирдяй заискивающе расплываясь в приторно сладкой лыбе. – Я не подумал.

– Ничего страшного, промахи бывают у всех, – более спокойно проговорил Джезив, вставая рядом со мной.

Спасен. Чуть весь маскарад не провалил, сволочь.

– Какой идиот, ему повезло, что твой серт не взбесился, – шепнул мне Джазив, провожая взглядом взбешенного торговца, во всю орущего на несчастного раба. Не повезло парню.

– Ты у меня сегодня сдохнешь за то, что так подставил меня! – брызжа слюной, орал на перепуганного раба торговец. Причем его ничуть не смущало, что его вопли слышат все и тот же самый Джазив, перед которым его якобы унизили. – Мне давно надо было избавиться от тебя! Выродок!

– Джезив, скажи мне, как ты посмотришь на то, чтобы сделать мне одно одолжение, за которое я буду перед тобой в долгу еще больше?

– Хм… смотря какое? – с интересном уставился он на меня.

– Купи мне раба, – и я показал на парня, что сейчас ни за что, ни про что.

– Приглянулся? – подмигнул Джезив.

– Угу. Очень. – Вряд ли работорговец помет, если я скажу, что советь мучает. И вроде ни в чем не виноват, но знать, что на твоих газах сейчас забьют до смерти человека, и не попытаться его спасти, чудовищно. И ведь, ни одна падла не дернется спасать раба. Раб – это что? Вещь. Захотел продал, захотел убил. Хозяин, в своем праве. Бесит!

Серт недовольно заклокотал, поднимаясь на ноги.

«Тихо Фифа, тихо, успокойся. Разбушевался я что-то. Мерзко мне от все этого, а ничего путного сделать не могу. Стереть бы с лица земли рабство, да кто же мне позволит. Так что, успокаивайся. Попробуем хотя бы одного спасти».

– Угомони серта, а то сейчас все всполошатся, – заволновался Джезив.

– Выкупи его. Я буду должен, – поторопил я, зло вздрагивая каждый раз, когда идущий позади раба торговец успевал полоснуть того по спине очередным ударом плети.

Мои эмоции бушевали внутри, грозя вырваться в фееричное мордобитие одного конкретного урода. Фифа заверещал, тонко, болезненно. Я быстро прикрыл уши, боясь лишиться слуха.

– Плохо! – крикнул мне Джезив, закрыв руками и свои уши. Стоящий на улице народ как-то в одно стал разбегаться.

«Фифа, прекрати, я же оглохну! Будешь потом со мной мучиться!» – мысленно крикнул я. Серт сразу замолчал, но появившиеся две пары шипованных плетей зависли над его спиной, словно только и ожидая приказа действовать.

– Что с ним? – спросил я у посматривающего с опаской на серта хозяина каравана.

– Он угрожал. Я так понимаю, ты был очень недоволен наказанием раба?

– Был. Очень, – повернувшись к своему серту, приник к его голове, поглаживая. – Ты мой хороший. Умница. Тебе тоже не понравился этот ублюдок?! Ну ничего, сейчас наш друг прикупит нам того раба, и все сразу станет замечательно.

Последнее, я сказал специально для стоящего рядом Джезива. Серт тоже глянул на него и втянув обратно свои плети, гордо фыркнул.

– Так рабов я еще не покупал, – хмыкнул он, качая головой, словно удивляясь самому себе.

– Потребуй с него компенсацию за порчу товара! – крикнул я ему вслед, от чего Джезив очумело глянул на меня, расплывшись в хищной улыбке. А я закашлялся, подавившись воздухом. Пусть гнида, хотя бы деньгами раскошелиться.

глава 6

Какого приятного бордового цвета стал колобок, когда Джезив начал с ним торговаться за раба. Парень, которого я решил выкупить по доброте душевной, кажется, вообще впал в спячку, причем стоя.

– Фифа, странно все происходящее, правда? Сам одной ногой в рабстве, а решил себе раба прикупить. И заметь, не за свои деньги. Своих-то нет, – жаловался я. – Вот скажи мне, что я с ним делать-то буду? В солдатики играть?

Фифа снова фыркнул.

– Только фыркаешь, а посоветовать не хочешь, – прижался я к его голове, продолжая поглаживать. – Хотя полезность от этого есть. Он, по кране мере, сумеет объяснить мне как здесь живут. Так меньше вероятности влететь в дерьмо с головой. Как думаешь, рабу можно довериться? Ты не думай, немного со ориентируюсь в местных реалиях, и отпущу его на все четыре стороны, если он захочет. Спрятаться бы где-нибудь подальше от людей. Не могу смотреть на это. Глянь, как животных распродают. В рот заглядывают, зубы смотрят. Тьфу, мерзость.

Колобок краснел, пыжился, эмоционально размахивал руками, что-то доказывая Джезиву. Зато хозяин каравана говорил мало, и со стороны казалось, что он сама невозмутимость.

Еще минут пять трепыханий жиртреста, и он сдулся, словно пузырь. Джезив улыбнулся, насыпал в протянутую пухлую руку торговца необходимую сумму и махнул рукой понуро стоявшему рабу, следовать за ним, направился ко мне.

– Ну, вот, поздравь нас Фифа, это наше первое приобретение в этом мире, причем живое и разумное, будем надеяться, – серт заинтересованно посмотрел на приближающихся, шумно втянув носом воздух.

– Этот торговец необычайно жаден, – с ходу выпалил Джезив, подойдя. – Не на того напал! Ему со мной в торговле не тягаться. Ишь чего удумал, десять золотых! Хм, от дохлой крысы хвост ему, а не золото. Ты мне лучше скажи, зачем тебе понадобился именно этот раб? Другого было бы проще купить. Этого чуть ли не по цене двух рабынь продали. Разорюсь я с тобой. Понравился настолько? Эх, молодость.

Раб, первый раз с интересом во взгляде посмотрел на меня.

– Мне показалось, что его просто убьют.

Джезив скептически хмыкнул.

– Я не собираюсь использовать его для чего Вы себе надумали. Никогда и никого в постель силой не тащил… а и тащить не буду. Черт, я не о том. Он вообще может быть свободен, если хочет!

– Да?! – в один голос удивились раб и хозяин каравана.

– Да, – кивнул я в подтверждение. – По мне так я бы всех работорговцев на мясо пустил. Извини, Джезив. Но отвратительно это, держать в неволе людей, как животных.

– Ничего страшного, – усмехнулся тот. – Ты…

– Какая приятная встреча, караванщик, – раздался рядом слащавый, с нотками властности голос. Я замер, раб снова уткнулся взглядом в землю, словно там есть что-то интересное, Джезив плавно развернулся, успев натянуть на себя радушную улыбку.

– Лорд Дран, – поклонился Джезив. А у меня по спине неприятный холодок от предчувствия пробежал. Серт также настороженно посматривал на подошедших. Смуглый невысокий мужчину лет двадцати пяти, одет, словно рождественская елка, именно он заговорил с нами. Вот где манекен для ювелирных работ. Жесть. Навесить на себя все имеющиеся в доме украшения разом, не ума ни вкуса. Раб, такой же бледнокожий, как и я, не прикрытый парси, выглядел на фоне темнокожего незнакомца и его чернокожих телохранителя, очень экзотично. Два амбала, сопровождающего этого Лорда Дрына с совсем недружелюбным выражением на квадратных мордах буквально сверлили нашу троицу взглядами. Из одежды на них была набедренная повязка, сандалии и заткнутый за пояс солидных размеров тесак. На шаг позади них, остановились еще двое светлокожих молодых парней, одетых, как и Лорд. Они увлеченно перешептывались друг другом. Завершал композицию, стоящий чуть сбоку, паренек лет пятнадцати, с ошейником, в минимуме одежды и с бурдюком наперевес.

– Ты привез сегодня много товара, достойного моего внимания, Джезив Удачливый, – лениво растягивая слова, проговорил Лорд.

– Я рад, что смог угодить Вам, Лорд Дран и Вашим супругам, – льстиво ответил Джезив.

– Увы, – притворно тяжело вздохнул Лорд, – я не нашел интересующего меня раба. – Насколько я знаю, обычно самое вкусное торговцы приберегают напоследок.

Мне совершенно не понравилось, каким взглядом Лорд посмотрел в мою сторону. Если этот неприятный тип поднимет мое покрывало, то мне полный абзац. Что-то мне подсказывает, мимо такой диковинки, как я, он точно не пройдет. Купит же, гад, из принципа, чтобы другим хвастаться. Драгоценностями похвалиться он явно любит, почему в таком случае не рабами?

– В этот раз я не припас ничего стоящего Ваших глаз, – расстроенно ответил Джезив. – Даже самому пришлось себе раба прикупить. Стар стал, не справляюсь.

Парня, которого он купил для меня, он приписал к себе, все же я тоже раб. Стою, слушаю. Фифа, кажется, не менее увлечено прислушивается к моим эмоциям и нашим действиям.

– В таком случае, позволь пригласить ко мне на обед. – И не дав ответить, Лорд продолжил, – мне так скучно. А ты только вернулся из путешествия, и может, расскажешь что-нибудь новое.

Видя, как не смог скрыть сильное удивление караванщик, я моментально понял, что подобное приглашение получено впервые, что и настораживает. Лорд пошел вперед с Джезивом. Следом его свита, а раб и я остались стоять на прежнем месте.

– Ох, Джезив, чуть не забыл, – манерно щелкнув пальцами, словно действительно только вспомнил, с пренебрежением добавил, – позови с собой своих рабов. И серта. Так и быть, напоим их водой.

«Ой, спасибо, благодетель», – ерничал я внутренне. Ну, как на земле могут жить существа, настолько заполненные спесью и самолюбием?! Легкий мах рукой и мы, как три барана, бредем за этими нарциссами. Почему три?! Да, очень просто, я, раб и Фифа, который в скором времени будет в совершенстве владеть русским матом, потому что я матерился долго, с чувством, но тихо. Серт меня слушал с таким блеском в глазах, что у меня даже опасение возникло, а не научится ли он разговаривать? Но пока Фифа молчал, а я с упоением костерил этот мир, его порядки и отдельно взятых личностей.

Идти пришлось недолго. Стоило нам перейти на другую сторону, в жилой район, как оказались рядом с высоким каменным забором, за которым обнаружился небольшой, но миленький домик. Все было бы великолепно, если бы не уродовавшая этот несчастный дом окраска, настолько радужно пятнистая, что приходилось отводить глаза, чтобы не поехать рассудком от пестроты красок.

Хозяева прошли в дом, а нас оправили на своеобразные конюшни, вернее, сертнюшни. Язык в трубочку скукожиться. Нет пусть будут конюшни, так привычнее. Сидим, ждем… еще не помешало бы узнать, кого или что мы как идиоты ждем, нюхая непередаваемые ароматы конюшни. Мальчишка, который нес за Лордом бурдюк, появился перед нами минут через двадцать и понуро протянул бурдюк нам. Купленный для меня раб, перехватил его у пацана и, открыв, протянул мне. Я понимаю, что это он так показывает, кто есть, кто. Он мол, раб, а я хозяйка. Да я и не против, мне нравится, что за мной ухаживают. Сначала я, найдя, чистое ведро, налил воды серту, потом выпил немного сам и дал напиться рабу. Мальчишка, странно на нас глянув, выскользнул вон.

– Странный он какой-то, – непроизвольно высказался я. От звука моего явно не женского голоса раб дернулся и с любопытством уставился на меня.

– Ты даже не представляешь, как мне хочется снять с лица эту тряпку, но пока нельзя. – Пока говорил, меня непонятно почему-то качнуло.

Серт, глухо всхрапнув, повалился мешком на пол и закрыл глаза.

– Фифа? – удивленно позвал я, сам соскальзывая в темноту, краем глаза замечая, что и раб схватился за голову.

– Вот, уроды, опоили! – с хрипом вырвалось у меня, и я вырубился.

***

– А теперь мы посмотрим, что же так старательно прятал торгаш, – гадливо улыбнулся Лорд, небрежно оттолкнув ногой свесившуюся со стола руку спящего Джезива.

– Дорогой, я поражаюсь, как быстро ты додумался опоить его, – сказал один из сопровождающих его парней.

– Любимый, но как ты объяснишь все, когда он очнется?! – робко спросил второй парень.

– Когда он очнется, все будет, как и раньше. Я подменю ту, что скрывается под накидкой, поставив ему свою рабыню, а когда торговец поймет, что произошло, уже будет поздно. И думаю, он сам не захочет ссориться со мной из-за какой-то рабыни.

– Дорогой, а зачем такие сложности? Ты же мог просто приказать и все? – спросил первый парень, начиная ластиться к руке Лорда.

– Скучно мне, – пожал плечами Лорд. – И вдруг она страшна? Пойдем, посмотрим, какая она там?

– Они тоже спят? – поинтересовался второй парень, имея в виду рабов.

– Да. И рабам я приказал отнести «водички» попить, – самодовольно усмехнулся Лорд.

Загон для сертов встретил их приглушенной полутенью. На сеновале лежали двое искомых существ, а серт торговца, как считал Лорд, сладко посапывал во сне.

– Прекрасно, – обрадовано сказал Лорд и медленно пошел к спящим. Протянув руку, Лорд ухватился за покрывало и испуганно замер, когда серт, открыв один сонный глаз, посмотрел прямо на него, но тут же уснул снова.

– Фух, – выдохнул Лорд, даже не заметив, что затаил дыхание. – Меня этот серт почему-то нервирует.

Легкая ткань покрывала скользит за движением руки, и только стоило ей открыть лицо спящего, как в загоне раздались единогласные три возгласа изумленного восхищения.

– Божественное воплощение, – с благоговением проговорил второй паренек.

– Не зря я посмотрел на него! – С загоревшимися от возбуждения глазами заговорил Лорд. – Такого раба захочет иметь любой!

– Дран! – жесткий голос, совсем не похожий на мягкий жеманный лепет, бывший до этого у первого парня, заставил Лорда дернуться. – Верни покрывало обратно!

– Но, – неожиданно сник Лорд. В этот момент можно было с ошибочной уверенностью сказать, что Лордом являлся первый парень, а не тот, кто так неуверенно смотрит на него.

– Ты не можешь его оставить, – четко проговорил парень. – Он привлечет много внимания. Король, и не один он, захочет отобрать подобного раба, а держать такое сокровище закрытым, мне кажется кощунством. И, дорогой, тебе точно не нужны враги в лице сильных мира сего. Хочешь уничтожить род?! Нет? Тогда просто забудь, что видел.

– Хорошо, – неохотно Лорд, накрыл покрывалом парня, перед этим кинув на него последний тоскливый взгляд. – Ты еще ни разу не ошибался, предостерегая о чем-то, именно поэтому я и поступаю по твоему совету. Ты даже не представляешь, как сложно мне отказаться от такого желанного раба.

– Любимый, ты поступил правильно, – ухватился парень за руку Лорда, а с другой стороны прижался второй. – Нам надо вернуться. Действие зелья уже заканчивается.

– Это самый грустный день в моей жизни, – понуро сказал Лорд и пошел в зал, где спал Джезив.

– Мы гордимся тобой, – проворковал второй мальчишка Лорду.

– Сегодня вы оба будете утешать меня, – капризно предупредил Лорд.

– Как скажешь, – перемигнувшись за его спиной, ответил первый парень, а второй согласно кивнул.

глава 7

– Вы так устали, что заснули, – с сочувствием заговорил Лорд, когда Джезив поднял голову со стола и попытался сфокусировать взгляд. – Вероятно, пришло время задуматься передать дело более молодому поколению? Вы не задумывались?

С проясняющимся зрением появлялось и осмысление, что уснул он не просто так, в этом ему явно поспособствовали. Это неспроста. Джезив с трудом подавлял в себе желание кинуться бегом и проверить на месте ли пришелец. Беспокойство за Мита усилилось.

– Прошу прощения у Вас, Лорд, – проговорил Джезив. – Но мне пора отправляться в обратный путь, да и рабы, наверное, уже заждались.

– Рабы… да, они ждут, – со странным блеском в глазах ответил Лорд, и сразу же был зажат с двух сторон его быстро переглянувшимися супругами.

– До встречи, Лорд Дран. Благодарю за чай, – поднялся работорговец, совершенно не задерживаемый хозяином этого дома.

***

Голова болит, во рту словно кошачий туалет… бээ. Сел, схватившись за пульсирующие виски. Рядом кряхтит серт и еще кто-то.

Открыв глаза, понимаю, что второй, это тот раб, что куплен по моей просьбе, тоже мается с головной болью.

– Чтоб у тех, кто такую бодягу произвел, голова вообще отвалилась, – от всего сердца пожелал я.

– Господин! – вскрик раба и поза, как всегда на коленях в три погибели и моськой в землю.

– Чес слово, достало! – Недовольно сказал я. – Прекращай это! Поднимайся.

Раб недоверчиво поднял на меня свои карие глаза без малейшей тени подобострастности. Хоть это радует.

– И? Долго ты еще тут будешь театр разыгрывать? Вижу же, что не принимаешь меня за посланника богов.

Фифа для солидарности со мной флегматично фыркнул и довольный толкнулся мне носом в плечо, от чего я не смог устоять и упал.

– Господин, разрешите спросить? – начал раб. А голос у него приятный, мягкий, мне понравился. Сижу на своем отбитом мягком месте и взираю снизу вверх на раба.

– Валяй, – разрешаю я, поднимаюсь и отряхиваюсь, не забывая недовольным взглядом посверлить Фифу. А тому хоть бы хны. Стоит, хитрец, и невинные глазки строит.

– Вы будете моим хозяином, или господин Джезив?

– Задал ты вопросик, – задумался я. – Как бы тебе объяснить. Я тоже своего рода раб, но больше вроде как друг хозяина каравана. Тебя он купил по моей просьбе. А давай он придет, мы у него и спросим, как тебя делить станем? Идет?

– Как скажете, господин, – смиренно поклонился раб.

– Я Мит, так и зови. Как твое имя? – его подобострастное «господин» неприятно режет слух

– Имя? – судя по ошарашенному взгляду обычно у рабов именами не интересуются.

– Я же сказал, что ты свободен, но мне бы хотелось, чтобы ты остался рядом со мной. Я из далекой страны и многого не знаю. Не хочется попасть в неприятности, поэтому прошу тебя мне помочь освоиться.

– Зирг мое имя, – снова поклонился он, но теперь в нем что-то неуловимо изменилось. Поклон был полон достоинства высокородного человека.

– Ты тоже Лорд? – странным образом вырвалось у меня.

– Тсс! – прижал он к моему рту свою ладонь. – Не стоит об этом говорить так громко.

– Извини, – тихо прошептал я, когда он дал мне такую возможность. В этот краткий миг его прикосновений я ощутил, что Зирг совсем не слабый мужчина, каковым он старается казаться для всех. Загадка.

– Пять лет назад мой отряд попал в засаду, и все, кто уцелел, были проданы в рабство, и я в том числе. Меня от участи постельной игрушки спасло то, что я был в одежде простого воина. Узнай, что я Лорд северного королевства, поглумились бы вволю. Так я и служил на рынке, пока не появился ты.

– А почему не сбежал?

Зирг провел рукой по своему ошейнику.

– И только? – скептически хмыкнул я, не веря, что этот ошейник мог удержать Лорда, если бы он захотел сбежать.

– Нет, – поник он. – Я ищу своих воинов. Не могу уйти и бросить их здесь.

– Скольких тебе надо найти? И ты знаешь, где они?

– Знаю о троих. А вот последнего, самого младшего, по глупости увязавшегося за своим отцом, спрятавшись в повозке, не могу найти. Даже определить, где находится не получается.

– Они у тебя что, с маячками бродят? – ничего себе прогресс в средневековье.

– С чем?

– У них есть какая-то вещица, которая позволяет определить, где они находятся?

– Да. На щиколотке ноги у каждого есть небольшой знак моего рода в виде головы серта. Со мной были элитные воины. – С грустью сказал Зирг. – Расспросить рабов о рабах с подобным знаком легко, и искать проще. А вот у паренька из-за малого возраста такого знака еще не было. Его ставят в пятнадцать.

– А где эти трое? У кого в услужении?

– Я нашел дома, и знаю, как пробраться в них, – и тут же замолчал, пристально глядя на меня.

– Пфф, – понял я заминку Зирга. – Надо было раньше думать, когда решил довериться. К тому же все ты прекрасно понимаешь. Я тоже скрываюсь, а значит, выдавать тебя у меня нет никакой выгоды или желания. Я помогу вызволить твоих парней, но и ты мне поможешь прижиться в этом мире.

– В этом мире? – переспросил он, но не слишком-то он удивлен. Думаю, все же образование Лорда прекрасно дает понять, что, таких как я, светловолосых и белокожих, здесь попросту нет. А значит, вывод один – я иномирянин.

– Зирг, давай ты не станешь и дальше изображать из себя идиота – раба при мне. При Джезиве сам будешь решать как вести. Но ты для меня рабом не являлся и не будешь. В моем мире рабства нет. Ну, явного, по крайней мере.

– Можно задать последний вопрос? – внимательно смотря на меня, спросил он.

– И?

– Эта метка на твоем лбу в виде красного мазка, из твоего мира? – настороженно проговорил он.

– Здорово, – раздражено мазанул рукой по лбу, ничего постороннего не почувствовав, и повернулся к безмятежно лежащему серту, – Насколько я догадываюсь, ее мне вот это чудо подарило.

Фифа снова ткнулся в меня носом. Мокрый и холодный, ласковый и весь мой сертик. Я нежно погладил его по голове, он, кажется, замурчал.

– Так ты истинный?! – глаза Зирга стали почти квадратными. Ладно бы круглыми, так нет.

– Угу. Фифа решил за мной приглядывать. Да, дружок? – погладил я серта между глаз. – Мда. Я же вас еще не представил! Фифа – это Зирг, он вроде как наш друг, со временем увидим, так ли это. Зирг – это Фифа, он самый лучший серт, не один раз спасший мою жизнь. Надеюсь, вы найдете общий язык

Серт медленно шагнул к замершему Зиргу и, наклонившись, обнюхал его, как собака. Потом, гордо вскинув голову, повернулся ко мне, посмотрел. Кажется, этот весельчак что-то задумал. Фифа быстро повернулся снова к Зиргу и на всю длину своего шершавого длинного языка лизнул ошарашенного мужчину. Он и я оба впали в ступор. А Фифа издал странные всхлипывающие звуки, кажется, этот гад смеется?! Я и сам не смог сдержаться, увидев обтекающего от слюны серта Зирга. Фу…

– Э… Спасибо, конечно… пойду обмоюсь, – проговорил он, почти не разжимая губ. И как пингвин, стараясь не двигать конечностями лишний раз, пошел на выход из конюшни к бочке с водой, стоявшей на выходе.

Он только скрылся за дверью, как уже мокрый заскочил обратно.

– К нам идут! Парси накинь!

Повторять дважды мне не надо. Я еле успел накрыться и приделать обруч, чтобы держал накидку, как в дверях появился Джезив. Я с облегчением вздохнул, но вместе с ним зашли несколько незнакомых рабов.

Серт сразу же подошел ко мне чуть ближе, видимо, чувствуя мое волнение.

– Радушный хозяин послал нам в помощь несколько рабов, чтобы проводить нас до границ своих владений.

Я чуть не заржал как конь… До каких границ?! Выйди во двор, пройди шагов тридцать, перешагни порог за воротами, и все, границы владений закончились. Хочется этому Лорду покрасоваться, да пусть. Мне, что жалко, что ли?

Стоило нам выйти за ворота, Джезив сразу, не поворачиваясь ко мне, заговорил.

– Не нравится мне, что произошло в доме Лорда. Чутье подсказывает, что все не так просто, как кажется. Мит, ты уверен, что он тебя не видел?

– Не знаю, мы с Зиргом воды выпили и отрубились.

– С Зиргом? – удивленно переспросил он. Затем глянул на шедшего рядом раба и хмыкнул. – Быстро ты себе друзей находишь.

– Господин, у Мита покрывало было снято, – произнес Зирг. Джезив дернулся.

– Так я и думал, что не просто так все это. Но почему он отпустил тебя? Может, не хотел, чтобы поднялась шумиха? Нет, не то. Шум бы я не поднимал, это точно, и он знал это. Тогда почему ты все еще не у него в гареме?

Меня от этих рассуждений, мягко говоря, покоробило. Ничего себе перспективка, оказаться в гареме этого манерного Лорда. Брр!

– Он испугался, – уверено сказал Зирг.

– Ты думаешь? – тут же спросил Джезив, словно говорил не с рабом, а со своим знакомым. – Северянин?

Зирг кивнул согласно.

– Северянину могу довериться. Слов своих вы на ветер не бросаете. – Внимательно разглядывая его, произнес Джезив. – Твои мысли, Зирг?

– Мит особенный, и он понял, что за него будет борьба. А спрятать так, чтобы не просочились слухи, невозможно. Все равно рано или поздно узнают, что у Лорда есть необычайно красивый раб, и начнется тогда круговерть. – Пояснил свою догадку Зирг.

– Вероятнее всего.

– И что теперь делать? – спросил я, а Фифа заинтересованно прислушался, очень медленно переставляя ноги рядом с нами, чтобы попадать с нами в ритм шага и не уйти дальше.

– Мой друг отпадает. – Устало ответил Джезив. – В городе оставаться тебе опасно. Если Лорд сейчас решил отказаться, то это не значит, что так же он будет думать и завтра. К тому же он известный собиратель всего необычного и редкого. А ты, мой друг Мэтиль, самое редчайшее в нашем мире, что может быть.

– Обрадовал.

– Господин, я могу отвести его в северные земли, там он будет в безопасности, – предложил Зирг, внимательно смотря на Джезива. Поиграв друг с другом в кто кого, взглядами, Джезив сдался.

– Хорошо, пусть будет так. Сейчас в мой караван, мне надо кое-что тебе дать на хранение, Зирг. – Он первый раз назвал его по имени, как равного. И северянин это понял, склонившись в поклоне.

– Да. Джезив, – согласно сказал Зирг.

– Ошейник не снимай пока, пусть ты будешь при благородной госпоже охранником, – продолжал говорить хозяин каравана. – Меньше подозрений.

– Я везу госпожу к ее жениху, – произнес Зирг, поясняя свою роль в предстоящем театре.

– А никто не хочет спросить: «А не задолбало ли тебя, дорогой Мит, таскать на голове эту тряпку? И согласен ли ты и дальше изображать женщину?»

– Так и что, не задолбало ли? – с усмешкой спросил Джезив.

– Нет, – буркнул я, и сам тихо хихикнул над своими же глупыми закидонами.

В караван мы пришли довольно быстро. Шек был очень рад нашему возвращению.

– А к нам тут раб прибегал, спрашивал, вернулась ли госпожа с хозяином? – оповестил нас он.

Мы втроем молча, с пониманием переглянулись.

– Вот и началось, – тихо сказал Джезив. – Тянуть не стоит.

– Шек, принеси мне камень к ошейнику Мита. Готовь караван к отбытию, сейчас же.

Помощник сразу скрылся с глаз.

– Мы немного отведем от вас глаза. – Задумчиво произнес Джезив. – Северянин, присмотри за ним. Думаю, ты уже понял, что путь его будет не прост, и он только начался.

– Сделаю все, что в моих силах, – клятвенно заверил он хозяина каравана.

– А как же твои друзья? Их же надо вызволить? – недовольно сказал я, раздраженный подобной спешкой, смотря на Зирга.

– Позже, – сказал Зирг и отвел глаза. Значит, и ему неприятно то, что он вынужден из-за меня их оставить. Нет, так не пойдёт!

– Пока не спасем твоих, никуда не пойдем, – сказал, как отрезал, я.

– Тогда придется понести тебя, – недовольно проворчал Зирг.

Это что еще за собственнические замашки в отношении моей персоны? Я начал злиться. Фифа выпустил свои плети и недовольно заворчал.

– Зирг, ты забыл, кто он, – просто сказал Джезив.

– Да. Простите, – покаянно ответил северянин. – Это просто привычка, быть ответственным за порученную жизнь.

– Вот именно, – твердо сказал я. – И те жизни, ты тоже за них в ответе.

– Вы, о чем?

– У него здесь друзья остаются. Трое, четвертого найти не может никак. Без них я… мы не уйдем! Зирг ждал, чтобы их освободить пять лет! И что, все так просто бросить? Не пойдет.

– Понятно. – Недовольно покачал головой Джезив. – А четвертый где может быть?

– Ему от силы пятнадцать на данный момент, – стал рассказывать Зирг, волнуясь. – Он за отцом в обоз залез, обнаружили уже поздно. На нас напали, его отец – мой старый добрый друг, погиб, а нас пленили. Троих я нашел, а его нет.

– Скорее всего, его надо искать среди постельных игрушек. – Задумался Джезив, сказал и не заметил, как сжал кулаки от бессильной ярости Зирг.

– Да, я тоже так думаю. Поэтому его трудно найти. – Согласился Зирг.

Вернулся Шек, протянув красный камень, от моего ошейника, Джезиву. Не мне, а своему хозяину. Вот и дела, а будущее зарубку об отношениях.

– Вот, – он отдал этот камень Зиргу. – Это управление ошейником Мита. Не потеряй. По этому камню, если кто его похитит, сможешь узнать, где Мит находится.

– Я понял, – ответил северянин.

– А это твой камень, – он протянул маленький, размером с бусину, белый камешек Зиргу. – Сам решишь, когда он тебе станет ненужным.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он.

– А теперь опиши Шеку всех троих, кто, где находится, и они через час будут здесь. И четвертого опиши тоже, вдруг он знает о мальце.

– Спасибо.

– Пока не за что, – отмахнулся Джезив. – Шек, это надо сделать тихо и быстро.

– Не впервой, хозяин.

– Мит, поспи немного перед дорогой. У тебя есть целый час, – прежде чем уйти, бросил в мою сторону хозяин каравана.

Шек внимательно слушал, что ему рассказывает Зирг, отойдя в сторону.

Я прижался к опустившемуся Фифе и, блаженствуя от тепла и мягкости шерсти, прикрыл глаза.

глава 8

Через час меня разбудило движение Фифы. Я открыл глаза и уставился на троих воинов, которые в вечернем сумраке выглядели устрашающе. Они были гораздо крупнее Зирга, и более физически развиты. Кожа практически сливалась по цвету с ночью, как и волосы, коротко остриженные и торчащие в разные стороны, как у большинства рабов.

Перед Зиргом появился довольно ухмыляющийся Шек с большим свернутым ковром на плече. Ковер был бережно уложен на землю и осторожно развернут. В нем оказался симпатичный парнишка, лет шестнадцати.

– Интересный способ доставки, – высказался я, подходя к Зиргу.

– Не хотел идти, – пояснил Шек, и исчез в шатре хозяина каравана.

– Кто вы такие?! – возмутился парень и замер, пристально разглядывая молчаливо стоящих вокруг него четверых воинов.

– Вы? Вы?! … живые… – и расплакался паренек, уткнувшись носом в плечо Зирга, и остальные подошли обняв.

– Ты чего идти не хотел? – спросил Зирг, остальные немного отстранились и отошли на шаг, рассматривая найденыша. – Не сказали, что это от меня?

– Сказали, – нехотя буркнул парень. – Просто…

– Что? – не выдержал один из воинов.

– Просто, я не хочу возвращаться. Я полюбил и меня любят.

– Ты раб, – припечатал второй воин грозно и с омерзением.

– Нет. Уже нет, – парень наклонил голову, чтобы мы увидели абсолютно чистую шею, без намека на ошейник. – Завтра у меня брачный ритуал будет. Я стану младшим супругом.

Мальчишка сник и опустил голову. Так, это мне не нравится… Что-то обстановка какая-то напряженная.

– Поздравляю! – с восторгом крикнул я, так что они все вздрогнули. – Найти свою любовь, это же здорово! А тем более взаимную, это дано не каждому. Еще раз прими мои поздравления и пожелания крепкого брака… э… союза, с твоей любимой.

Мальчишка расплылся в лучезарной улыбке. А я дебил-дебилом почувствовал. Столько восторга, я в жизни на окружающих не выливал. Фифа довольно засвистел, буду надеяться, а не рассмеялся.

– Видишь, и серт тебя тоже поздравляет, – со смешком ответил я на недоуменный взгляд парнишки.

– А? Ага.

– Хорошо, возвращайся обратно, и смотри мне… будь счастлив, понял?! – грозно сказал Зирг, обняв парня. Каждый из воинов что-то шептал светящемуся от счастья жениху, обнимая и напутствуя.

– Лорд?

– Шшш. По имени, – резко осадил парня Зирг.

– Я слышал разговор, и это не просто была засада, вам ее подстроил Хавит.

– Ты уверен? – процедил Зирг сквозь зубы.

– Да. Сам слышал, как он говорил, что после вашей смерти легче будет втереться в доверие к вашей матери и отцу.

– Он всегда был скользким, как змея. Но этого я ему не прощу, – зло произнес Зирг. – Спасибо, Катель, возвращайся к своей половине, а то завтра у тебя тяжелый и радостный день.

– Спасибо, Зирг. И прощай. Все прощайте, – развернулся мальчишка, скрываясь в темноте.

– Кто такой Хавит? – поинтересовался я, пытаясь заглянуть в глаза северянину.

– Мой двоюродный брат, – нехотя, но все же ответил он.

– Родственнички, – покачал я головой, ну как же без них-то.

– Давайте отправимся в путь, иначе могут возникнуть сложности.

– Вам пора, – подошел к нам Джезив. – Лорд не станет долго ждать, я знаю таких как он. – Шек!

– Да, хозяин! – нарисовался слуга, протягивая мне объемный рюкзак.

– Возьми, это тебе пригодится, – пояснил хозяин каравана. – Там одежда, немного денег и еда.

– Спасибо, Джезив. Мой долг перед тобой просто огромен, – от всего сердца сказал я.

– Пусть удача будет на твоей стороне, Мит. До встречи!

– На сертов и вперед, – приказал Зирг. Трое его воинов шустро вскочили на сертов, а я как король, поднялся по импровизированным ступенькам из хлыстов Фифы. Показушники мы, но нам нравится! Фифа согласно фыркнул и неспешно пошел рядом с сертом Зирга.

– У тебя великолепный серт.

– Он единственный в своем роде, – нежно потрепал я по холке своего большущего умного кошака. Фифа заурчал от похвалы. «Оказывается, мы все же умеем мурчать? Прекрасно».

– Где ты его взял? – так я тебе все и рассказал. Переводим стрелки.

– Зирг, а твои люди принимают меня за женщину?

– Они умеют делать выводы.

– Пусть. Но пока я показываться не стану, и продолжаю оставаться для всех госпожой. С этим проблем не будет? – не знаю почему, но его друзьям я не доверяю. Узнаю получше, а потом уже буду решать, откровенничать или нет.

– Фифа, они нам не враги, но и не друзья, понял? – тихо, склонившись к самому уху, прошептал я, от чего серт дернул ушком. Из спины серта с моей стороны, втайне от спутников, появился маленький хлыст и осторожно пристроился возле моей ноги. Фифа показал, что услышал.

– Я обожаю тебя, моя киса, – с чувством произнес я, серт посмотрел на меня таким счастливым взглядом, что самому в пору смутиться.

Город мы покинули беспрепятственно, но пустыня навевала на меня мрачные воспоминания. Ближе к утру мы все натянули паланкины, чтобы скрыться от палящего солнца, а серты продолжали неспешно идти вперед. От монотонности движения я то просыпался, то опять засыпал. В следующий раз пришел в себя уже ближе к вечеру, и в каком-то небольшом оазисе с маленьким озером. Фифа осторожно помог мне спуститься, за что я в знак благодарности поцеловал в его смешной нос.

– Зирг, – позвал я разводящего костер северянина. – Скажи, а в этом озере шипастые и клыкастые не водятся?

– Оно слишком мелкое для них, так что можешь смело идти в воду, если хочешь ополоснуться.

Смыть с себя дорожную пыль хотелось зверски, поэтому плюнув на всю конспирацию, я разделся и забежал в озерцо. Ошейник своим присутствием напоминал, что я не в своем мире. Так приятно, вода чуть прохладнее, чем воздух на суше, но все же освежает. Я нырял, плюхался как ребенок, радуясь полученной возможности.

– Фифа, идем, я тебя помою.

Фифа беспроблемно зашел в воду и опустился на колени, чтобы я смог достать спину. Выскочив на берег, я порылся в рюкзаке и найдя шампунь для волос и щетку, вернулся в воду.

– Предусмотрительный какой, – улыбнулся я, вспомнив о Джезиве. Не обращая внимания на тех, кто остался на берегу занялся мытьем Фифы. Намыливал тщательно и с усердием промывал шелковистую шерсть серта. Мне нравилось мыть, и урчащему Фифе это тоже явно пришлось по душе. Когда усталый и довольный вышел на берег, со смехом отскочив от отряхивающегося серта, посмотрел на притихших спутников, невольно сглотнув. На меня смотрели такими глазами! О! Мне хорош знаком этот голодный взгляд. Кажется, облизали каждый участочек моего тела и мысленно имеют всем скопом. Одевался я как реактивный, проклиная про себя свою же глупость. Обидно, что и Зирг пускал на меня не меньшую слюну, и кроме дикой похоти ничего в глазах не мелькало. Понимаю, парень я симпатичный, и для этого мира диковины, но чувствовать такое неприятно.

– Что у нас на ужин? – не естественно бодро бросил я.

– Так больше делать не стоит, – укоризненно высказал мне под угрюмое сопение своих людей Зирг.

– Нормально. Я еще виноват остался?! Получается, вы настолько не можете держать себя в руках, что вам все равно с кем? – презрительно бросил я. – Надеюсь, насиловать вы меня не додумаетесь?

– Ты нас неправильно понял, – резко вскинув голову, ответил мне Зирг, остальные буравили меня злым взглядом.

– Это я так, между делом, – произнес спокойно я. – Просто не хочется, чтобы вы по глупости, только освободившись от рабства, лишились своих жизней.

– Мит, – примирительно произнес Зирг. – Извини. Забудем?

– Да без проблем, забудем. Только уж вы не забывайте, я не девушка, могу и ответить, – ухмыльнулся я. – Не переживай, Зирг, я буду более осмотрителен. И провоцировать не стану. Чушь какая-то.

Зирг попытался улыбнуться, но это больше было похоже на мученический оскал, чем на улыбку. Но миску с едой все же передал. Аппетит как-то резко пошел на убыль, и забрав свою порцию, я отошел в серту, удобно устроившись под его боком. Как ни странно, но здесь мне было спокойнее.

– Только не встряхнись, пожалуйста, я же ем, – предупредил я мокрого серта.

«Фифа, не знаю, а стоит ли мне вообще переться в эти северные земли? Не нравится, как на меня смотрят его друзья, да и сам он… – я посмотрел на тихо разговаривающих у костра людей. – Не спокойно мне с ними, словно постоянно жду какой-то пакости с их стороны. Вот и скажи мне, друг, как я могу продолжать путь в такой компании? Зирг возможно ничего плохого не сделает, все же я его из рабства выкупил, а вот остальные… Сомнения».

Фифа замер, пристально глядя на людей.

– Ты чего? – потянул я ласково за ушко моего серта. – Смотришь, словно рентгеном просвечиваешь.

И тут в мою голову полились образы или, вернее сказать, отдельные картинки. Одна за другой, в хаотическом порядке, но складываясь в одно целое. Не знал, что Фифа умеет транслировать чужие мысли. Круто!

Вот я связанный как окорок и нашпигованный во все возможные отверстия, как рождественский гусь лежу на черной шелковой простыне. Жуть! Другая картинка: меня продают на рынке рабов, получая при этом увесистый мешочек с золотом. Следующая, из меня сделали стол, разложив кусочки фруктов и измазав мой орган взбитыми сливками. А вот картинка, где я сижу на цепи в каком-то сыром подвале, и мне в миску, как для собаки подливают, глумясь со злорадным смехом, воды, вывела из себя.

– Фифа, хватит, – взмолился я, хватаясь за гудящую голову. – Спасибо за помощь, но лучше бы я не знал. Хотя, вру, лучше знать.

Не раздеваясь, я зашел в воду по пояс и опустился, погружаясь с головой. Как же мерзко узнать такие мысли. Причем люди сидят с тобой рядом пьют, шутят, а в голове. Да не наличие фантазии, меня возмутило, а лицемерие. Хотя фантазия с фруктами мне понравилась.

Вынырнув, я медленно вышел на берег и сел. Надо попытаться привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Новая способность Фифы пришлась кстати. Но не думаю, что этим получится пользоваться часто, все же голова болела изрядно.

– Что случилось? – подошел ко мне взволнованный Зирг, присаживаясь рядом. Желание отодвинуться от него было огромным, но я удержался.

– Переутомился, – сухо ответил я.

В голове снова возникла картинка меня на столе и обмазанного сливками. Я вслух хмыкнул и посмотрел в лукавые глаза Фифы. Вот же хитрюга, специально показал, кто о таком мечтает. Спасибо и на этом, у меня от сердца отлегло. А что Зирг мечтает из меня сделать такой столик, так пусть фантазирует, не жалко. Но приходится сделать вывод, что его парни далеко не ангелы, и ничего хорошего мне не светит в их компании.

– Тебя что-то тревожит? – постарался разговорить меня северянин.

– Да. Я не доверяю твоим ребятам, – честно ответил я, посмотрев прямо в глаза.

– Они со мной прошли многое. Я в них уверен. Тебе ничего не грозит, – проговорил он, но твердой уверенности в его голосе я не услышал, видимо, что-то настораживало и его.

– Пять лет пробыть в рабстве, это огромный срок, Зирг. За такой срок разное может произойти, и люди могли измениться.

– Они мне как братья, – отрезал он.

«Ну, раз так, то, наверное, мне все же придется расстаться с вашей компанией» – подумал я, но вслух сказал совсем другое.

– Они не братья, и не друзья, по крайней мере, мне, – больше ничего не сказав, я встал и подошел к серту. Погладив по голове Фифу, я прижался к нему. Все правильно, в этом мире есть только я и мой серт. Больше доверять никому нельзя.

«Фифа, пошли отсюда» – он, тряхнув головой, поднялся и, выпустив хлысты, сделал как обычно ступени для меня. С его же помощью я поставил на спину паланкин, чтобы не изжариться заживо от пекла днем. Залез на Фифу и повернулся к внимательно следящему за моими действиями Зиргу.

– Удачи тебе в твоем деле, – сказал я и поклонился. Фифа одной плетью поднял мой рюкзак, повесил на дугу от паланкина.

– Куда ты? – растерялся Зирг.

– Удачи, – снова сказал я. Мужчины поднявшись пристальным недовольным взглядом провожали меня, но останавливать не посмели. Больше мне сказать было нечего, серт плавно развернулся и пошел в ночь.

– Я еще тебя увижу?! – крикнул с надеждой Зирг.

– Кто знает, – прошептал я себе под нос.

глава 9

– Фифа, давай проследим за Зиргом. Что-то неспокойно мне как-то. К тому же, я как последний лох, совсем позабыл про камушек от этой удавки на моей шее, – потрепал я по голове серта.

Он остановился, принюхиваясь. И изменив направление, уверенно пошел вперед. Оказалось, что мы ушли довольно далеко, потому что настигли Зирга с его группой только глубокой ночью. Приближаться не стали. Остановились на приличном расстоянии, спокойно наблюдая за костром и четырьмя силуэтами, сидящими вокруг него.

Мне же огонь разводить не требовалось, шерсть серта прекрасно согревала, да и с таким защитником как Фифа, я мог, не волнуясь о хищниках спать до утра. Я лежал на лапах своего серта и любовался лунами этого мира. Поистине, прекрасное зрелище, завораживающее и дарящее умиротворение. Как заснул, не заметил. Разбудил меня холодный нос Фифы, тычущийся мне в бок.

– Все встал, встал, – я потянулся, открывая глаза. Рассвет только заалел, но жар уже начал нарастать. Глянув в сторону костра Зирга и его спутников, понял, что они собираются в дорогу. Ранние пташки. Серт, не двигался, так и продолжая лежать, пока они не отъехали на достаточное расстояние, тогда мы последовали за ними.

– Фифа, как думаешь, Зиргу что-то может угрожать от его так называемых друзей?

Фифа только фыркнул, продолжая неспешно идти.

– Кстати, а когда ты последний раз ел или пил? – сам себя укорил я, что так поздно об этом подумал.

Серт, повернул ко мне голову с удивленными глазами и заклекотал.

– Мне бы переводчика, – сообщил я. – Фифа, главное запомни, если захочешь есть или пить, не думай обо мне, а просто сделай это. Идет?

Фифа фыркнул.

– Буду считать, что мы друг друга поняли.

Неожиданно серт напрягся и заверещал.

Верещание, это угроза. Я заозирался – никого. Смутный образ мелькнул в голове. Ламии и отражение их нападений… Мечи… крики…

– Фифа, это на Зирга напали?! – спросил я взволнованно. – Ты можешь двигаться быстро?! Бежим на выручку!

И Фифа припустил, я, не ожидая такой скорости, чуть не свалился с него, вовремя успев схватиться за шерсть, пытаясь сильно не дергать. Серту, не понравится, если я сделаю ему проплешину. Фифа легко стелился по пустыне, как настоящая кошка. Удивительно, для его габаритов.

– Охренеть, – увиденное заставило волосы на голове зашевелиться от ужаса. Десяток ламий, противно шипя, взяли в кольцо сражающихся мужчин. Двое из них уже замерли истуканами, парализованные ядом, и три ламии из десятка жадным взглядом ожидают их кончины, чтобы отволочь в сторону и насладиться трапезой.

«Фифа, мы можем помочь?» – мысленно сказал я, понимая, что ламий слишком много. И я как ненужный балласт, мотыляюсь на серте. И биться с этими уродливыми тварями придется ему одному.

– Мит, беги! – крикнул Зирг, отражая очередное нападение ламии и уворачиваясь от пытающийся впиться ему в спину другой твари.

– Фифа! – крикнул я, и тут же он вытащил все свои плети, я насчитал их двенадцать, и, страшно вереща, плавно двинулся к Зиргу, располовинивая замешкавшихся ламий. Но момент неожиданности, всего лишь мизерная фора. Оставшиеся шесть ламий, с теми прохлаждающимися в стороне тремя, решили напасть на нас одновременно.

Шипение, движение и попытка цапнуть Фифу за ногу. Неудачно, что меня радует. Зирг с одним из воинов отбивается от двух гадин. Пока удачно. Снова шипение, теперь они не спешат, медленно ползая вокруг нас, пытаясь отвлечь внимание от твари, подползающей снизу.

– Фифа, внизу! – кричу я, замечая ее вовремя. Взмах хлыста, и головы особо хитрой твари нет. Но это уловка, на нас с двух сторон прыгают еще две, хлысты Фифы успевают ранить их, но мы промаргиваем одну, которая впивается в холку серта. Фифа на секунду замирает, словно, не веря в то, что произошло. И меня накрывает диким ужасом. Дебил! Я кретин! Полез спасать, убив единственное верное мне существо и обрекая и себя на верную смерть.

Шипящая тварь, победительницей отползла в сторону и спокойно покачиваясь на хвосте осталась выжидать, когда яд сработает.

– Нет, нет, нет… Фифа, дружище, только не ты. Держись, ты же сильный, ты же единственный, кто у меня есть, в этом чертовом мире!

Серт, пошатнулся.

– Нет! – мой крик перешел в вопль, и в груди что-то взорвалось, словно лопнула скорлупа, рождая новое. Сила хлынула в меня потоком, я закричал теперь от ощущения болезненной переполненности. Еще немного и меня разорвёт! Секунда, две, три, и я замолкаю. Мир словно затихает вместе со мной.

Ощущение всесилия переполняет. Достаточно просто пошевелить пальцем, и вокруг появится пламя, выжигая все вокруг, на многие километры. Стоит захотеть, и ветер развеет песок, дойдя до изначальной земли. Пьянящее чувство всемогущества, оно даже пугает. Прихожу в себя от того, что Фифа падает не в силах стоять. Мельком отмечаю, что на Зирга с его другом продолжает напирать ламия. Она все еще не теряет надежды урвать и себе кусочек.

– Ненавижу! – произношу я сквозь зубы, мутным взглядом смотря на змей.

Направление руки и пламя вырывается, окутывая противно визжащую тварь, сначала ту, что укусила серта, а затем следующую. Третья, визжа в испуге, успевает зарыться в песок. Сбежала!

Угроза миновала, но мне от этого не легче. Серт повалившись на бок, дышит все тяжелее. Проклятые ламии со своим ядом. Мне совсем не стыдно за слезы. Глаза Фифы, такие вечно хитро прищуренные и любопытные, подернуты дымкой.

– Не честно! Так не пойдет! Фифа, ты должен быть рядом. Я же только начал свой путь, а ты решил меня бросить?!

– Мит, – позвал меня северянин, положив на плечо руку. Я небрежным движением стряхнул ее и снова уткнулся носом в шерсть дорогого мне существа.

– Уйди, – тихо, но угрожающе говорю я. Я зол на Зирга, на его соплеменников, на ламий, на этот мир и на себя самого за то, что не уберег. Несчастное существо, встретил меня и вот результат. Жил бы себе, водил по пустыне своих сородичей, растил маленьких сертов, а в итоге?! Я виноват. Я должен был думать о последствиях. Защищать его!

Стук сердца все медленнее.

– Нет. Слышишь, тебе еще рано. Фифа, ты не уйдешь, я не позволю!

Что там говорили о силе, которой делиться с Истинным серт? – Закрыв глаза, стягивая в тугой комок силу, что ощутил внутри себя. Ее получилось так много, что, казалось, она сейчас вывернет все ребра наружу и разорвет мое сердце, но я упрямо продолжал собирать ее в прочный сгусток, уплотняя и накручивая еще и еще. Я торопился, понимая, что времени мало, очень мало… Жизнь Фифы отмеряется уже секундами. Он умирает… Чувствую реальную боль в ребрах, неужели неосязаемая сила действительно может так распирать?! Из уголка губ что-то потекло. Мазанул пальцами, проверить. Кровь? Плохо, значит не все так просто, как кажется. Я вытянул из себя все, что было, сформировав в огромный перламутровый шар с хаотичным движением энергии внутри него.

– Фифа, – прошептал я, сдерживая стон от болезненных ощущений. – Ты должен жить. Обязан.

И все, что я накопил, послал в грудь серта. Крича от боли, словно из меня вытягивают все жилы и раздирают внутренности. Я отдавал свою часть души, и я понимал это. Серт вздрогнул и стал подниматься вверх, окутанный ярким светом, идущим сплошной полосой из моей груди. Я не слышал, но понимал, что кричал от боли, стоя на коленях, но не препятствовал лучу, а серт парил передо мной в серебристом свете. Отдав все, что мог, и уже впадая в бессознательное состояние, я видел, как бережно опустился на песок Фифа…

***

– Фифа как? – первое, что я спросил, выплывая из черной мути беспамятства.

– Жив, – успел ответить Зирг, и снова я провалился в темноту.

***

Второй раз был более долгим. Меня накормили с ложечки мясным бульоном. Сам я двигаться был не в состоянии. Во всем теле нет-нет, да кольнет где-то болезненно. И слабость… раздражает.

– Лежи, даже не пытайся подняться, у тебя вся грудная клетка раскурочена, – осторожно прижал мои руки Зирг.

– Зирг, вот возьми, – раздался за спиной мужской голос. Северянин повернулся, забрал миску с ароматной похлебкой для меня.

– Кто это? – еле ворочая языком, спросил я. Тех, кого тогда ночью спасали и потом с нами ехали, я особо не разглядывал. И по именам мы как-то не представились друг другу. Мне достаточно Зирга для общения, а так, как он разбирается со своими людьми, мне до фонаря.

– Курен – он один остался. Теск и Дирт погибли. – Мне было совершенно все равно. Слушать про погибших не хотелось, а вот серт меня волновал. Почему я его не вижу?!

– Где Фифа? – хрипло спросил я.

– Спит.

– Хочу увидеть, – попытался подняться я. Бесполезно.

– Лежи, Мит. Ты не представляешь, насколько пострадал. Твоя грудь сплошное месиво, еле сообразил, что к чему. А сердце билось. Думал все, умрешь, а ты вот, жив. Кто такое возможно? Люди не смогли бы выжить с подобной раной. Она смертельна. Серт твой спит, не беспокойся. Еще не просыпался, наверное, тоже слаб. Но живой, это точно.

– Спасибо, – пролепетал я, закрывая глаза.

***

– С новым утром, – поприветствовал меня с миской в руке улыбающийся Зирг.

– Угу, – я попытался подняться. В груди неприятно дернуло.

– Постой, я помогу, – подошел второй мужчина. И сел позади меня, как подпорка, чтобы я не мог удерживать тело в полусидящем положении, не падая.

– Кто ты? – спросил я.

– Курен, – ответил мне шатен с поразительно серыми, нет, скорее, дымчатыми глазами и приятной улыбкой. Интересно, который из видений был его? Решивший меня продать, посадить на цепь или отыметь связанным?

– Тебе необходимо поесть, – меня будут кормить с ложечки? Зирг усевшись передо мной с новой порцией бульона, замер с поднесённой ко рту ложкой. Я безропотно открыл рот и глотнул. Пока я не съел весь бульон, нянька не успокоилась.

– А где Фифа? – снова спросил я, осторожно крутя головой, полностью повернуться пока не мог, тело ломило и болело.

– Чуть в сторону посмотри, – показал пальцем Зирг. Курен отклонился, и я с облегчением увидел свернувшегося в клубочек сладко посапывающего серта.

– Так ты истинный хозяин серта? – скорее не спрашивая, а утверждая, спросил Курен.

– Да. Мне казалось вся эта история с мнимыми Истинными обыкновенной сказкой. Только когда он умирал, я почувствовал свою силу, – признался я. – Она была невероятна! Но я отдал ее, чтобы Фифа выжил. И не жалею.

– Отдал? – нахмурился Курен. – Сила расходуется? А я думал, что она у Истинных бесконечна.

– Что же нам теперь делать? – задумался Зирг.

– А что хочется? – вопросом на вопрос ответил я. – Меня, например, очень волнует моя дальнейшая судьба, и ваши планы относительно меня любимого.

– Мит, тебе сейчас необходимо поправиться. Рана затянулась, что само по себе чудо, но ты еще очень слаб, – пояснил Зирг. – С твоей способностью излечения, долго не пролежишь.

– Сколько уже времени я валяюсь? – вяло поинтересовался я.

– Четыре дня.

– Прости, – неожиданно произнес над моим ухом Курен.

– За что? – опешил я.

– Я хотел тебя продать, – покаянно произнес он.

– Курен? – ошарашенно смотря на своего друга, прошептал Зирг, и с опаской на меня. Он же клялся, что его воины благородные люди. А вышло вот так.

– Значит, ты, – с облегчением поняв, кто из троих мечтал обогатиться, я улыбнулся. Спасибо, что не цепь в сыром и темном подземелье.

– Ты спас мне жизнь, отныне она принадлежит тебе, – он сказал это так просто и в тоже время уверенно, что я поверил.

– А вот я уже даже не знаю, как и расплатиться с тобой, разве что… – Зирг, поднявшись, тут же опустился на одно колено, приложив руку к груди.

– Я, средний принц северного королевства Зиргет, Зиргенал деви Мотедес, клянусь своей честью и жизнью защищать Истинного хозяина серта Мита до последнего моего вздоха и капли крови. Слово дано, клятва нерушима!

Я даже сообразить ничего не успел, как от меня отделился небольшой светлячок и впился в висок принцу. Тот чуть болезненно поморщился, и на виске оказалась оскаленная моська серта.

– Очень своеобразный рисуночек, – я в удивлении, – но что это было?

– С этой секунды я твой подданный, господин, – поклонился мне Зирг.

Господин? Не хозяин? А почему так?

– Нет, это что-то с чем-то! – возмутился я. – Я сам сижу в рабском ошейнике перед вами, зато успел обзавестись подданным. Да не абы кем, а самим принцем! Кому расскажешь, не поверят.

– Позволь и мне принести тебе вассальную клятву, – выдал Курен.

Отказаться я не успел. Курен выпалил слова на одном дыхании, и вот уже снова появившийся из моей руки миниатюрный светящийся шарик, впечатался в висок мужика, оставляя на нем клеймо головы серта.

– Я так понимаю, моя магия и без моего согласия приняла ваши клятвы? – они согласно кивнули. – Не буду с ней спорить. Принял, так принял. И что дальше?

глава 10

На следующий день я смог подняться и первым делом направился к моему серту. Со счастливой улыбкой я погладил его по холодному носу и по шелковистой шерсти между глаз.

– Ты мой родной, – ласково приговаривал, поглаживая, – остался со мной. И не смей больше так меня пугать. Я чуть копыта от страха не откинул. У меня кроме тебя никого нет. Северяне? Так они тоже выгоду ищут. Клятвы дали служить, представляешь? Посмотрим, на сколько из хватит. А ты, родной мой, в следующий раз, если я какую чушь предложу, разворачивайся и двигай в обратном направлении. Мы с тобой не герои, и мир спасать нам не надо. У меня чуть сердце не остановилось, когда тварь тебя укусила. Фифачка, чудо ты мое шелковистое, поправляйся давай, а то мне без тебя одиноко совсем.

Серт всхрапнул чуть сильнее, вызвав подозрение, что он, хитрец, притворяется, что спит.

– Давай, открывай глаза, симулянт, – как я и ожидал, Фифа хитро прищурил свои чудные глазюки, неожиданно лизнул меня в нос.

– Подлиза, – нахлынуло облегчение, что он живой. И рассмеялся, отчего мой серт потерся об меня, ну точно, как кот, и разлегся, подставившись под мою руку, чтобы я не прекращал его гладить.

– Мит! – взволнованно позвал проснувшийся Зирг, не найдя меня на том месте, где я спал.

– Я здесь, – продолжая наглаживать серта, отозвался я, высунувшись из-под лапы.

– Он пришел в себя? – подсел рядом Зирг. Следом проснулся Курен.

– Всех с новым утром, – зевнул Курен, потягиваясь. Как будто на перинах спал, а не на песке.

– И тебе того же, – ответил я. Настроение отличное, серт жив, слабость почти прошла, что еще для жизни надо?

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, чувствую, Зирг. Можем продолжить путь, – я хотел было подняться, но рука северянина придавила плечо, вынуждая сидеть.

– Что?

– Дай я тебя перевяжу, посмотрю, что и как, – сразу Зирг принялся снимать с меня перемотку на груди. Мне и самому интересно, что там. Болеть не болит, и движения не стесняет. Врут, наверное, что мне здорово досталось?

– Не может быть!

– Чего дуэтом – то орать?! Я чуть слуха не лишился.

Я склонил голову, посмотреть, что там они увидели такого, отчего застыли в открытыми ртами? На груди не было и следа от раны, зато прямо посередине красовался оскал моего серта. Не понял? Мне, что татуировку делали, пока я в отключке был? Постойте, а чего это мы, Ваше сертское Величество морду отворачиваем и взгляд прячем?

– Фифа, тебе мало того, что я теперь с тобой связан, так ты решил меня еще и украсить по-своему? Мало на лбу украшения, надо и груди забацать? Зирг, глянь, на заднице у меня никаких штемпелей не проступило?!

Серт обиженно посмотрел на меня и фыркнув отвернулся.

– Это знак Истинного хозяина, – выдал с благоговением Зирг. А Курен, кажется, сейчас глаза выскочат и обратно не войдут.

Быстро натянув на себя рубашку, недовольно поморщился, раздражаясь от всего происходящего. События накапливаются как снежны ком, как бы не попасть под него самому. Не было, как говорится, печали. Так на тебе: то одно, то другое! В реке при посторонних не искупаться, в бане не помыться. А у них баня-то есть? И на кой-черт мне баня? Я в нее никогда ходить не любил. Тьфу, совсем каша в голове. Раздражает, что таких жаждущих взглядов, то ли отыметь, то ли чего поиметь, как у Курена, будет до хрена и больше.

– Хорошо, – попытался успокоиться. – У меня к вам несколько вопросов.

– Задавай, если знаем, скажем.

И оба с какой-то собачей преданностью стараясь перехватить мой взгляд уселись рядом. Раздражает. Другой мир, другие правила, придется перетерпеть.

– Слышали ли вы об еще одном Истинном хозяине серта, советнике при дворе темных эльфов, Вальде? Если да, то поделитесь мнением и укажите направлением, где мне его найти?

– Я слышал про темного, но где искать, не знаю, – пожал плечами Курен.

– В сложность-то? Если советник, то при правителе. У эльфов. – удивлено посмотрел на меня и Курена Зирг. – В землях темных и искать? А зачем?

– Я понимаю, что временами торможу, но это я и сам понял. Ты лучше скажи, какой он, этот темный эльф? Характер? Слухи о нем? Как сами темные живут? У них матриархат или нет? Жертвы, там, ритуалы кровавые приносят? Младенцев на ужин едят? Где живут? Как живут? Под землей, над землей? Слепые, косые, кривые, какие?! Сколько к ним пилить? В каком направлении? – засыпал я вопросами ошалевших от этого мужиков.

– Остановись! Я понял! Понял. Ты абсолютно ничего не знаешь про темных эльфов и хочешь это узнать.

– Точно.

– Про них мало что известно. Что темные, что светлые любят напускать на себя загадочности. Молодые эльфы не покидают свое территории, а более старшие, попадаются на людских землях редко. Мне приходилось пару раз общаться с темными. Жёсткие ребята. Шуток не понимают, ценят силу и верность. По-моему, женщины у них старше по статусу. Но их я ни разу не видел. Слухами про них не интересовался. Владения темных эльфов находятся довольно далеко отсюда. Тебе надо пересечь практически полмира. Земли людей, светлых эльфов, вампиров пройти. Хотя, кровососов лучше обойти стороной.

– Здесь и вампиры водятся?! – ничего себе букет рас. Одна другой хлеще. Как люди умудряются с ними сосуществовать?

– А то ты не знал, – усмехнулся Зирг.

– А после земель вампиров, темные?

– У вампиров территория огромная, там и люди живут, обойти, наверное, будет сложно. Насколько я знаю, дальше вроде через степь.

– И когда же будут темные земли? – Это сколько же мне топать? Я же ноги и себе и Фифе по самые уши сотру?!

– За горами. Надо будет проводника среди оборотней найти и перейти горы. По-другому к ним по суше не попадешь. Если только по морю…

– А что с морем? – чего тянет?!

– Там русалки любят развлекаться, всякую свою зубастую живность на корабли натравливать. Повезет – не повезет, в общем, – просветил Курен. – Лучше по суше.

Не мир, а сказка ужасов! Куда я попал?!

– По суше спокойнее будет, – согласился с другом Зирг.

Между делом глянул на своего серта. Этот же ни за что в воду не полезет, точно знаю. Да и мне на его четырех ехать лучше, под защитой моего серта, думаю, бояться не чего. – Я прав, Фифа? Хороший ты у меня.

Пока я ласкал своего серта, отчего он довольно жмурился, северяне о чем-то задумались.

– И чего притихли?

– Думаем, как сделать так, чтобы сначала зайти в наши северные земли, а затем пойти с тобой к темным эльфам, – произнес задумчиво Зирг.

– Вы серьезно со мной собрались?! – удивился я. На кой-они мне сдались-то?! Хотя, может, это я перегибаю палку, без проводника будет туго.

– Да, – единогласно.

– Парни, вот для чего вы собираетесь вернуться обратно? – решил я немного подтолкнуть их поразмышлять в правильном направлении. Как бы мне не хотелось иметь спутников, но они заслужили отдых. Годы рабства должны скраситься общением с близкими людьми и, может, устройством новой жизни. Найдут свою вторую половину, и все будет замечательно.

– Я просто возвращаюсь домой. У меня там сестра осталась и мать, – пояснил Курен.

– А сестре сколько?

– Лет шестнадцать, кажется. Посчитать надо, давно не видел. Поди, замуж выскочила, – тепло улыбнулся Курен.

Нет, мне лучше родных не вспоминать. Нечего бередить душу. Да и странно, не ноет ничего, словно прошлое сновидением прошло.

– А ты? Вроде же отомстить кому-то должен? – переключился я на Зирга.

– Должен. – Опустил он голову, но тут же решительно вскинул, – но и клятву я не просто так давал.

– И что? Теперь ты со мной и в туалет, что ли, ходить из-за клятвы должен? – с иронизировал я.

– Нет, – растерялся он, переглянувшись с улыбающимся Куреном.

– Ну, так и успокойся о своей клятве. Думай лучше, к кому первым делом пойдешь, когда на месте будем.

– А ты останешься с нами? – с надеждой спросил Зирг. Курен жадно впился в меня взглядом.

– Не останусь, но сходить посмотреть можно. Надо же за вами присмотреть, а то неизвестно, из чего в следующий раз вытаскивать придется, – тяжело вздохнул я. – Зирг, ты мне камушек от моего ошейника верни и сними с меня его. Насколько я знаю, если я сам потом его обратно надену, то и снять смогу в любую минуту. А действовать он будет только как маячок.

– Как что? – не понял Зирг.

– Не бери в голову, это я так сумничал немного.

Зирг полез в потайной кармашек на рубашке, надо сказать, ни за что бы не догадался, что он есть в такой тонкой одежке, и достал небольшой рубин. Погладив его, подошел и спокойно снял с меня опостылевшее украшение. Я с облегчением покрутил шеей.

– Как хорошо-то и легко! – обрадовался, проведя по голой шее рукой.

– Дай мне камешек, – протянул я руку к Зиргу. Он спокойно положил мне на ладонь сверкающий рубин. Неожиданно Фифа показал мне картинку, как приложив ко лбу, он растворяет рубин в своем теле.

– А что еще делает этот камень? – решил я уточнить, прежде чем экспериментировать.

– Не знаю, – пожал плечами Зирг.

– Рубины хорошие накопители магии, – замялся Курен. – Я видел один раз, как молодой маг прикладывал к себе камень, и он словно исчезал. Потом у старого раба спросил. И он мне сказал, что магию они накапливают, но и много их впитывать нельзя, организм не выдержит излишнего насыщения магией.

– Фифа, тебе или мне? – повертел я в пальцах камешек.

Фифа, поднялся и подошел ко мне, склонив голову.

– Жадина, – добродушно пожурил я серта и прикоснулся к его лбу камнем, и в то же мгновение он словно стал прозрачным, исчезая в теле серта. А я почувствовал, что моя магическая сила всколыхнулась, и ее стало явно больше. – Умница ты, Фифа. Жалко, что говорить не можешь. Зато какие у тебя картинки красочные получаются, хоть порнофильм снимай.

Я поцеловал серта в его смешной нос, к которому, как выяснилось, я питаю особую симпатию, и прижался, с удовольствием касаясь холодящей шелковистой шерсти.

– Давайте так, – сказал я, снова надевая на шею ошейник. – Мы идем в ваш город все вместе, делаем дела, потом вы смотрите, что и как, и после уже решаем, идете ли вы дальше со мной или нет. Так вас устраивает?

– Почтем за честь сопровождать тебя, – поклонился мне Зирг.

– Опять начинается, – закатил я демонстративно глаза. Фифа, кажется, фыркнул и тихо захихикал.

– Зирг, расскажи мне о своем двоюродном брате? – попросил я. – Почему он так с тобой поступил, я уже понял. Желание заполучить власть. Это болезнь многих. Но почему ты не заподозрил в нем предателя? Вот это мне не понятно. Неужели он ни разу не показал своего истинного лица?

Зирг грустно вздохнув, потупился.

– Давай, двинемся в путь, а по дороге я расскажу, почему оказался настолько слеп.

Идти рядом с ними по раскаленному песку желания не было, и на серта пока сажать тоже, но и поступать по-хамски, единолично взгромоздившись на Фифу, я тоже не мог. Совесть не позволяет. Пришлось, скрипя зубами, черпая сандалиями горячий твердый песок, шлепать рядом.

– Мы, с Хавитом выросли вместе. Он всегда был хрупким мальчиком, был забавно неуклюжим и часто плакал обо что-нибудь ударившись. Из-за того, что он был слаб, его задирала дворцовая детвора, которая меня побаивалась не только потому, что я мог больно дать сдачи, но еще и потому, что я наследный принц. Его же лупили часто, а я постоянно лез заступался за своего слабенького братца.

Время шло, а я все никак не мог понять, почему же он постоянно нарывается на кулаки? Мне было жаль его, слабому всегда сложно. И это несправедливо. А Хавит? Он, со мной, был очень приветлив, постоянно улыбался и смотрел на меня печальными глазами. Нам было по двенадцать, когда мы впервые поссорились. Вернее, я перестал с ним общаться.

Однажды я случайно услышал, как Хавит поносит какого-то мальчонку только из-за того, что тот ниже его по положению. Высказывался он зло и очень грубо. А мальчонка лет восьми стоял и плакал. Зато Хавит улыбался и, ничуть не стесняясь, продолжал говорить. Когда прибежали двое старших братьев, искавших младшего, и увидели того зареванным, Хавита отделали, хорошо отделали. Я хоть и видел из-за угла, что его били, спасать не пошел. Решив, что так будет правильнее. После этого случая я стал его избегать. Мне не хотелось разговаривать с ним, чтобы еще больше не разочароваться в том солнечном и одновременно грустном мальчике, которого я себе на придумал.

После трех недель попыток пообщаться со мной, Хавит неожиданно уехал. Как я узнал позже, он сам попросил моего отца отправить его учиться в академию. Меня учили во дворце, так что как наследнику, такая радость как поездка в академию мне не светила.

– И что дальше? Ты встретил его снова? – сам не заметил, как рассказ Зирга меня затянул.

– Да. Через семь лет он вернулся домой, – снова замолчал Зирг, наверное, вспоминая произошедшее.

– Я помню, какой бал устроил в честь его возвращения правитель, – заговорил Курен. – Мы тогда три дня пили не просыхая. И всем жителям разрешили эти три дня отдыхать. Словно свадьбу королевскую отыграли.

– Отец очень любил Хавита, – печально улыбнулся Зирг.

– Ты стал с ним разговаривать?

– Я тогда был в зале, когда слуга доложил о его приезде. Прошло много времени, и неприятные воспоминания стерлись из памяти. Какой он был, я уже толком и не помнил. Черноволосый и с грустными глазами, пожалуй, все, что я мог про него сказать.

Он появился в зале неожиданно, уверено шагнув с порога, и мое сердце замерло, а потом пустилось вскачь. Я полюбил своего брата в ту же секунду, как только увидел. И ничто не могло теперь меня спасти. Хавит стал выше, стройнее, но хрупкость осталась, что мне нравилось. Движения приобрели плавность и отточенность воина. Волосы темные как ночное небо, были собраны в длинную толстую косу, перекинутую через плечо. Он, видимо, не часто выходил на солнце, потому что его кожа оставалась все так же светла. Черты лица стали утонченнее, губы соблазнительные, а карие глаза, смотрящие на меня равнодушно, притягательны.

Я до сих пор помню его спокойный взгляд и холодный тон, когда он со мной поздоровался, и потом словно не замечая меня, стал с улыбкой общаться с моим отцом.

– Он не простил тебя?

– Как видишь, нет, – с болью ответил Зирг. – Устроить на меня покушение, это самый лучший ответ.

– Неужели ты ему не открылся, что любишь? Может, тогда он не стал делать, что сделал?

– Я не мог признаться. Пойми, он же брат мне.

– Двоюродный, – поправил я.

– И все же брат, – покачал головой Зирг.

– Что за дикие предрассудки?! – возмутился, всплеснув руками. В моем наряде это смотрелось очень по-женски. – Любишь, значит, надо было признаться. А вдруг он злился на тебя именно из-за того, что сам любил тебя, а ты его отверг? Влюблённые такие придурки.

– Фантазия у тебя, Мит, бурная.

– А Мит прав. Надо было признаться, – поддержал меня Курен.

– Ты бы признался на моем месте? – раздраженно бросил Зирг Курену.

– Да. Зачем держать все в себе? А так узнал бы точно: он тебя ненавидит или просто хочет привлечь твое внимание.

– Теперь уже поздно, – покачал головой Зирг. – Я не смогу простить ему смерть моих воинов.

– Им твое самопожертвование уже до фонаря, – вздохнул я. – Живи, пока живется.

– Зирг, предлагаю остановиться у меня, когда придем, – предложил Курен.

– Ты уверен, что твои родные все еще живут там же? – встрял я.

Курен замолчал. Слишком много времени прошло, все могло измениться.

– Как у нас с деньгами? – поинтересовался я. – Средства на которые можно поесть и попить нам не помешают. Могу выделить пару рубинов из ошейника.

– Денег немного, но две комнаты, на пару дней хватит. В недорогом трактире, – «обрадовал» Зирг.

– А скупщик драгоценностей у вас в городе есть?

– Еще ни одного города без этих пройдох не видел, – ответил Курен.

– Тогда сейчас из ошейника камешки достанем, и вы поменяете их на деньги, – снял я снова ошейник и растерялся. – А какие дороже? Рубины или бриллианты? У меня тут несколько маленьких бриллиантов оказывается тоже есть. Поразительно щедрый мне попался работорговец.

– Рубины. У магов на них спрос больше. И бриллианты не дешевые. Для украшений ювелиры с радостью купят.

– Вот, – протянул я Зиргу, кинув на ладонь два рубина и три брюлика. – Не дешевый мне подарок сделал Джезив. Не расплачусь же. Всю жизнь обязан буду.

Покрутив перед собой ошейник, лишившийся пару своих украшений, но ничуть не потерявший вид, снова застегнул на шее. Теперь он являлся простым украшением и, в случае моей потери, хорошим маячком для Фифы.

– Далеко до вашего города? – притормозил я, в очередной раз тряся ногой, ссыпая набравшийся обжигающий песок их сандалии.

– Два дня. Пустыня скоро кончится, потом по дороге мимо сел, и мы на месте.

– Нас твой любимый не сцапает раньше времени? Может, вам стоит как-то замаскироваться? Броду отпустить или усы, к примеру. Слушайте, а когда вы успеваете бриться? Я никак подумать не могу. А то у меня что-то вообще ни единого намека на бороду нет. Местный климат так повлиял, что ли?

– Борода? – непонимающе переглянулись они.

– Так. Ясно. Забудьте. Давайте, вернемся к вопросу о прогулках по городу. Вас, скорее всего, каждый житель знает. Зирг, тебя так точно, ты же у нас, не абы кто, а принц.

– Не узнают, – отмахнулся Зирг. – Нас, северян много бродит. Нам главное, пустыню пересечь, а дальше будут наши земли. Понять, кто мы такие, не смогут и проверять не станут. Думаю, Хавит уверен, что меня уже нет в живых, иначе еще бы в рабстве меня добил. Там проще было бы.

– Обнадеживает, – пробубнил я. – Хотя, честно говоря, не очень. Нас с Фифой не спрячешь. Опять все пялиться будут.

– Ты едешь к своему жениху, а мы сопровождаем, – напомнил мне выдуманную легенду, Зирг.

глава 11

– Прошу прощения, но куда и к кому именно я еду? – попытался я расширить свою легенду. – Если просят, что мне говорить?

– Ты, как женщина, вообще говорить должен мало. Мы за тебя ответим, – пояснил Зирг.

– Весело. В роли рыбы еще быть не приходилось, – совсем не весело. Что же за муторная планетка мне досталась-то?

– Рыбы? А причем здесь она? – не понял Курен.

– Ты что, слышал, как рыбы разговаривают?

– Конечно, – я в шоке.

– Мда. Чего только не бывает, – покачал я ошарашено головой.

– Откуда ты свалился, что ничего не знаешь?

– Меньше знаешь, дольше живешь. Ой, расслабьтесь вы, шучу я. Разве я не говорил, что память потерял? Нет? – уставился я на принца.

– Мне нет, – напомнил о себе Курен.

– Тогда говорю сейчас. Я ничего не помню и не знаю. Вот и переспрашиваю очевидные для вас вещи.

– Говорил, говорил. Извини, забыл, – лукаво поглядывая на меня, ответил Зирг.

В очередной раз вытряхнул песок из сандалии, правда, мог этого и не делать, потому что он тут же забился вновь.

– Сколько еще? – все чаще примеряясь к идущему рядом серту. Устал я.

– К вечеру должны увидеть лес, – сообщил Зирг.

– Северные земли сразу же за пустыней. Там будут деревья, травка и водичка… – из-за упоминания Куреном последней, я облизнулся, и Фифа сделал то же самое.

– Как у нас с водой? Мой серт хочет пить.

– Воды мало осталось. Серты пьют много, если ему дать, пользы не будет. Нам не хватит, а ему только на три глотка.

– Как верблюд, что ли, – тихо пробубнил я. Но Фифа недовольно фыркнул. – Зря обижаешься, между прочим, милые животные и с характером, прям как у тебя. Чуть что, могут и в морду плюнуть, пена как из огнетушителя. Задолбаешься утираться.

Фифа заинтересованно заслушался.

– Э, ты только не вздумай такую идею с плевками на вооружение взять, – испугался я. – Это некрасиво и признак дурного тона. А ты у меня парень умный и очень воспитанный, так что делать этого не станешь.

Не знаю, кого я уговаривал, себя или Фифу. Скорее внушал себе, что как верблюд серт вести себя не станет. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

– Так, все! – не выдержал я, в очередной раз вытряхивая песок из обуви. – Запрыгивайте на Фифу и поехали.

Мужчин просить дважды не пришлось. Они быстро оказались на спине серта, который отнесся к этому совершенно спокойно.

– Фифачка, а ты не покажешь этим неучам и неверующим, что очень быстро бегаешь? А то, представляешь, они думают, что серты это медлительные и ленивые животные, – решил подогнать серта легкой провокацией. У мужиков дар речи пропал. И они взволнованно переглянулись. Ну конечно, они ничего подобного не говорили, а тут я такое выдал! Зато все получилось, как я и предполагал. Фифа недовольно всхрапнул и припустил, только ветер в ушах свистит! Пришлось покрепче ухватиться, чтобы не слететь.

Обещанную к вечеру границу пустыни мы увидели через полчаса бешеной скачки. А еще через некоторое время Фифа, немного запыхавшись, остановился на первой травке северной земли и, повернув голову к нам, показал язык и довольный собой плюхнулся на живот, позволяя всем слезть.

– Вы видели? – заговорчески зашептал Курен. – Мне показалось серт язык показал?

– Значит, не мне одному, – с явным облегчением прошептал Зирг.

В общем-то я ничуть не удивлён, Фифа всегда у меня ассоциировался с разумным существом. Ну, схулиганил немножко. Имеет право.

– Поездка была потрясающая! – вдруг выдал Курен, с горящими от восторга глазами.

– Сколько знал сертов, никогда не видел, чтобы они настолько стремительно передвигались, – подхватил Зирг. – Всегда неспешные, размеренные. А тут!

– Теперь знаешь, – усмехнулся я, переведя взгляд на всклокоченные шевелюры. Пригладил по-быстрому свою, не менее стоящую дыбом.

Раскинув руки и шумно втянув носом воздух, Зирг, счастливо рассмеялся.

– Я дома! Вот мы и на северных землях.

– Я за тебя безумно рад, но место для отдыха и ночлега не мешало бы найти побыстрее, Ваше Высочество.

– Дышится по-другому, – по-мальчишески озорно улыбнулся Курен.

– Мит, прошу, без Высочеств.

– Запросто. А дома всегда хорошо, – в груди слабо екнуло. Я скучал, но сильно. – Найти бы этот самый дом, для себя.

– Ты не можешь вернуться домой? Почему?

– Нет, Курен, не могу. Но причину говорить не хочу. Зирг, так что у нас по поводу ночлега? Если Фифа заснет, мы никуда не сдвинемся.

Лесок оказался небольшой лесополосой, визуально разделяя пустыню и северные земли. Нам всего-то и стоило пересечь его, и мы оказались на окраине небольшого поселения, домов на сто.

– Пойдем, поздороваемся, – расплылся в улыбке Зирг. Мне ничего не оставалось, как, проверив, хорошо ли держится парси, отправиться следом. Фифа с гордым видом шествовал рядом. И вполне заслуженно перехватывал восхищенные взгляды высыпавших на улицу жителей деревеньки.

– Приветствую вас, путники, коли с миром пожаловали, – произнес седой дедок, преградив нам дорогу с трудом, опираясь на деревянную палку.

– И вам не хворать, – ответил Зирг. – Мы идем в столицу. Устали. Хотели у вас передохнуть.

– Мы всегда рады гостям, – кряхтя, произнес старик. Люди, что глазели на нас, окружив плотным шумным кольцом, начали вести себя более вольно. На молчаливого меня косила большая часть мужского населения, впрочем, также, как и женского. Мне начинает нравится возможность отгородиться от мира накидкой. Что-то в этом есть.

– Кто вы? – снова задал вопрос старик. Для усиления нашего добровольного желания ответить, к дедку подошли два немаленьких дяди и встали за его спиной. Напоминание о том, что пока мы еще не ответили на все вопросы и не считаемся своими.

– Наемники, – ответил за обоих Зирг. – Сопровождаем госпожу к ее жениху.

– Что-то мало вас для сопровождения высокородной? – подозрительно смотря на нас своими белесыми глазами, произнес старик.

– Было больше, пока не встретили ламий, – голос Зирга дрогнул. – Если бы не серт госпожи, то уже, и мы не стояли бы перед вами.

Сочувственно поцокав языком, старик кивнул.

– На эту ночь мы рады дать вам крышу над головой. Мои внуки вас проводят. Остановитесь в моем доме.

Оказалось, что эти внушительные дяди, всего лишь шестнадцатилетние мальчишки и к тому же внуки дедка, оказавшегося старостой этой деревеньки. Я с некоторой завистью смотрел на двух деревенских здоровяков, откормленных «здоровой» пищей и отпоенных парным молоком. Один из парней подхватил старичка на руки как пушинку и понес. Раньше мою гордость так не задевали. Я по сравнению с ними маленький и щупленький. С другой стороны, будь я таким вот амбалом, и что? Такого в женский наряд рядить и мысли бы в голову не пришло. Таких внушительных дам, в природе я еще не встречал. Разве что у орков? Слегка расстроенным я зашел на широкий двор с добротным срубом. Встречать нас вышел еще один здоровяк, очередной удар по моей самооценке, чуть постарше парней и немного поменьше ростом и комплекцией

– Сынки, кого это вы привели к нам? – пробасил он, не выпуская топор из рук.

– Дед их пригласил, – ответил тот, что нес предка.

– Не дребезжи, кликай жену, пусть на стол собирает, – приказал дед, удобно устроившись на руках внука и кажется не собираясь с них слезать.

– Раз отец говорит, то милости просим, – расплылся в широченной улыбке отец парней. – Марусь, к нам гости!

От его зычного крика я чуть не оглох. Пришлось слегка похлопать по ушам чтобы прийти в норму. Ему бы армией командовать и без рупора.

– Оглушил, полоумный, – прокряхтел дедок, – а ну, пусти, мелочь, – и твердым шагом, почти не опираясь на палку, пошел в дом.

– Прости, бать, – потупился мужчина. Меня чуть на смех не пробрал. Такая габаритная, а тушуется словно провинившийся ребенок. Я-то сдержался, как и северяне, а вот сынки не смогли, за что огребли смачные подзатыльники от папани. Благо, я не на их месте. От затрещины аж звон пошел.

– Госпожа, прошу Вас, – замялся мужчина, не зная куда деть топор и стоит ли подавать мне руку. Взгляд заметался, ища помощи родичей.

– Спасибо, – отвечаю я, делая свой голос немного повыше. Зирг, вроде неодобрительно не покосился, а значит запрет на «лишний раз» молчать я не нарушил. Все же вежливость я должен проявить. А то меня сейчас накормят, напоят и спать уложат, а я молчать буду, как последний хам?

– Простите, а моего серта можно покормить? – еще раз решил открыть рот, за что все же получил недовольный взгляд Зирга. Ага, лучше этот взгляд, чем недовольство моего серта, а еще если Фифа решит потом мне как-нибудь отомстить? С этой горы шелковистой станется! Нет уж!

– Конечно, госпожа, – по кивку головы отца, сыновья решили увести серта. Но проблема в том, что вести-то Фифу не за что. Повода никакого же нет. Стоят, голову чешут, подтверждают мою мысль, что мозги подзатыльниками выбили у обоих сразу.

«Фифа, иди с мальчишками, они тебе поесть вкусного дадут и место для отдыха выделят. И будь, хорошим, не балуй».

– Покажите моему серту дорогу, он сам за вами пойдет. – Оба дуболома, пожав плечами, пошли впереди, серт поплелся сзади. И посмотрев на меня лукавым взглядом, снова повернулся к идущим впереди парням. Я насторожился. Не к добру такой взгляд… слишком игривый.

Естественно, я оказался прав: Фифа уже приноравливался к одному из них, чтобы цапнуть за филейную часть.

«Прекрати! Фу, как некрасиво!» – серт притормозил на полпути и недовольно зыркнул в мою сторону, а потом, повесив удрученно голову, пошел дальше.

– Не дал ему поиграть, – усмехнулся над моим ухом Курен.

– И пришлось бы нам искать ночлег в другом месте или же отбиваться от обозленных жителей, – парировал я.

– И то правда, – согласно вздохнул Курен. – Пойдем, а то хозяин поглядывает у порога и Зиргу, кажется, не терпится поскорее поесть.

– Курен, а можно как-нибудь организовать помывку с горячей водой и подальше от любопытных глаз? – с надеждой попросил я, пока мы подходили к дому.

– Вряд ли. Селяне народ любопытный, да и сегодня не банный день.

– Замечательно, – трагично вздохнул я. – Мало того, что хожу в женских тряпках, так еще и вонять скоро буду, как последний баран.

– Не обещаю, но что-нибудь придумаю.

– Курен, ты просто потрясающий друг! – воскликнул я, тут же притушив свой голосок.

– Госпожа не хочет умыться перед едой? – спросил, постоянно алеющий румянцем, хозяин дома. Дедок, что сидел на лавке возле стены ехидно крякнул.

– Спасибо. С радостью. – Ответил я на грубоватое предложение радушного хозяина. Хорошо, что я не благовоспитанная дама, а то на такое предложение можно было бы и обидеться.

– Марусь! – крикнул он в глубь дома. Я пошатнулся, схватившись за стенку. Еще один подобный ор, и меня не спасет и слуховой аппарат, если он вообще есть в этом мире. – Проводи госпожу умыться.

Из соседней комнаты вынырнула молодая женщина в платке и сарафане. Очень миловидная, с добродушной улыбкой.

– Евдей, я приготовила комнату для госпожи. Пойдемте, госпожа. – Молча кивнув женщине, я последовал за ней. У женщин тонкий слух, вряд ли поведется на то, что я женщина.

Дом, в котором жила эта семья, ничем не отличался от изб деревень моего мира. Поэтому оказавшийся предо мной кувшин с тазиком и приготовленное заранее полотенце, не удивляло.

– Вода теплая, – произнесла она, взяв кувшин в руки. Я осмотрелся. Обыкновенная комнатка, переходящая в кухню. Кроме небольшого стола с тазом и несколькими ведрами полными воды, да еще распахнутого окна, ничего в комнатке нет.

– Можно мне остаться одной? – пришлось заговорить. Позволить ей видеть меня под накидкой, провал. Знаю я деревенских, через минуту вся деревня в курсе будет, что под парси мужик скрывается.

– Ой, конечно, госпожа, – она поставила кувшин на стол, положила рядом полотенце и поспешно вышла. Выглянув сначала в окно и удостоверившись, что никого постороннего под окнами не наблюдается, вернулся к тазу. Быстро снял покрывало, ополоснул лицо, шею и руки и очень вовремя накинул парси обратно.

Дверь тихонечко приоткрылась и проеме появилась женская голова.

– Идемте госпожа, мы Вас ждем, – сообщила Маруся.

Изображая из себя великосветскую даму, кивком головы выразил ей благодарность за заботу и пошел следом за хозяйкой дома.

Вернулись мы в ту же комнату-столовую, из которого ушли. Стол был накрыт по всем правилам деревни. Картошечка, огурчики, капустка… и в стеклянной таре что-то явно горячительное, уж точно не березовый сок.

Наконец-то я нормально поем! А то вяленное мясо из запасов Зирга переданные нам Джезивом, и печные на углях змеи и еще какие-то членистоногие, которых таскал нам Фифа, уже поперек горла стоят.

Я сел рядом со своими, напротив хозяина дома, от чего тот смущено отвел глаза. Но вот дилемма, как же мне теперь есть, не снимая покрывала? Если бы парси хотя бы по грудь была, а она же, проклятье, до самого пола меня прикрывает! Пришлось одной рукой придерживать накидку, так чтобы ложка попадала в рот, не задевая ткань.

– У нас всегда рады гостям в доме, – приветливо начал Евдей.

– Да вы кушайте, кушайте, – суетилась, выставляя на стол все новые блюда Маруся.

– Пахнет, аж слюни текут, – улыбнулся Курен.

Я в очередной раз положил кусочек мяса себе в рот, когда деду надоело следить за моими движениями и хитро хмыкнув огорошил.

– И где же ты был все это время, принц? – мы втроем закашлялись, чуть не подавившись. Пока приходили в себя, дедок продолжал. – Меня не обманешь. Я еще у твоего отца служил, и твое взросление немного застал, пока не попросился в отставку.

– Вы меня помните? – удивился Зирг, перестав, наконец, кашлять. Я уже боялся есть дальше, а то мало ли что еще скажут.

– Помню. И дружка твоего высокомерного тоже, – усмехнулся старик, показав два оставшихся верхних зуба. – Все за тобой тягался и мальчишек подначивал, чтобы его почаще обижали.

– Зачем? – опешил Зирг.

– Так влюбился он в тебя по уши. Ты же его постоянно защищать рвался, а по-другому и не замечал.

Опа-па, вот, значит, как. Я так и думал. Не все так просто с этим Хавитом.

– Влюбился? – не поверил Зирг. Нет, ну что за мужик, а? Не в первый раз же слышит, а все удивляется. Наверное, пока сам Хавит ему не признается, верить все равно не станет.

– Эх, принц. Поверьте мне, старому человеку, уж эти чувства я вижу сразу, глаз наметан, – ответил дедок, пристально глядя на Зирга. – А что с ним стало?

– С кем? – протупил Зирг.

– С братом твоим, – пояснил терпеливо дедок.

– Отучился и приехал домой. Сейчас не знаю, прошло пять лет, когда видел его в последний раз.

– Жаль. Хорошая пара бы получилась, – действительно с сожалением произнес он.

– Бать, давай лучше поедим и выпьем, – влез Евдей, за что получил свой подзатыльник. – За что?

– Цыц, мелюзга, – гаркнул дед.

– Мы все сделали. Есть хотим, – ввалились детины, тут же плюхаясь на лавку возле матери.

– Руки мыть! – рявкнул отец.

– Не кричи на мальчишек! – тут же прикрикнул дед на своего сына.

Весело смотреть на процесс воспитания разных поколений.

– Ну, бать, я же вырос, – пробасил хозяин.

– И как был обалдуем, так и остался, – снова дал подзатыльник сыну.

– Папа, не стоит так делать. – Решила заступиться за супруга Маруся. – Что про нас принц подумает.

– А что ему думать? – ответил дедок, глянув на невестку неодобрительно, но выговаривать ничего не стал. Зато принцу снова досталось.

– Вы, принц, давно не были в наших краях. Видимо, неплохо погулял, раз не волновало, как люди живут в его королевстве. А король поиски по всем землям устроил.

– Меня искали?

– А то как же! Подняли всех на уши. Каждого человека порасспросили, только без толку было. Никто ничего не видел и не знал. Так где же Ваше Высочество прохлаждалось-то?

– Не стоит так говорить с принцем, – стукнув по столу кулаком, вспылил Курен. Да я и сам сдерживался из последних сил, чтобы не взорваться. Если стар, то ума должно в башке быть поболее, а сам сразу наезжать на человека начал. Откуда знаешь, как у него жить сложилась, а обвинять пытается, язвить.

– Ты мне тут кулаками по моим столам и в моем доме не стучи, мал еще! – грохнул палкой по полу старик, грозно смотря на Курена. Тот немного присмирел, но до конца не успокоился.

– С чего такой интерес, старик? – холодно спросил Зирг.

– Да есть с чего, – передразнил его дед. – После твоего исчезновения началась неразбериха. А то как же, наследный принц пропал! Носились, искали, но так и не нашли ведь. Зато король налогами новыми с горя обложил так, что дышать уже не можем. И каждый год все новые и новые сборы появляются. Если еще и в этом году введут что-то, то с голоду все сдохнем или придется уйти в чужие земли.

– Настолько все серьезно? – опешил Зирг, растеряно смотря на дедка.

– Не говорил бы, коли не так.

– У нас трое малышей в селе от недоедания умерли, – тихо произнесла Маруська.

Я снова посмотрел на стол и сообразил, что именно не так. Всего было вдосталь, но не так, как бывает, когда пируешь, ощущение накрытого стола, словно принесли все что было.

Зирг, кажется, понял то же самое, что и я или на своей волне что-то доперло.

– Я сам хочу во всем разобраться, – резко ответил принц, устало потерев глаза.

– Где ты был, принц? – теперь не отводя глаз, пристально смотрел на Зирга Евдей.

– В рабстве, – просто ответил принц. В комнате повисла абсолютная тишина.

– Как в рабстве?! – вскрикнула Маруся, когда обрела дар речи.

– Меня продал кто-то из родственников. Вот только сейчас получил возможность освободиться, благодаря госпоже. Она меня выкупила, а я в благодарность должен доставить ее к жениху.

– Достаточно, принц. – Неожиданно прервал дед. – Что будешь делать дальше – твое дело. Главное, верни жизнь в наши дома такую, какая была до твоего исчезновения. У тебя полгода, потом люди будут переселяться. Мы пограничная деревенька. Уйдем первыми, за нами потянутся и все остальные, поэтому поторопись все исправить.