Для любви приходишь в мир ты,
Божество твое – любовь.
Это чувство бриллиантом
Украшает наши души,
И любовь – вот смысл жизни,
Пребыванья на планете.
Ради этого не жалко
Принимать любые муки,
Заплатить любую цену,
Не задумываясь, нужно,
Потому что, если в жизни
Ты хоть раз не испытаешь
И блаженство, и страданье,
Воплощенные в одном,
Значит, ты и вовсе не жил,
Значит, лучше б не родился
И способен лишь на то, чтоб
Вызывать у неба жалость.
Он думает, что это просто – писать стихи.
Он берет ручку и блокнот, он уединяется.
Что может написать девушке ее ненавистник?
«Не забывай нас, Ира, в те моменты,
Когда витаешь в облаках».
Муза улетает. Он остается.
Я уйду по холодной траве
Далеко-далеко в небеса,
Не замечу шмеля в волосах,
Все тревоги оставлю земле.
Я паду моросящим дождем
На канавы, дома и столбы…
И другой мне не надо судьбы.
Хочешь, вместе со мною пойдем?
В те минуты, когда во Вселенной одна,
Нарисуй на стекле отражение сна,
Проведи по нему неумелой рукой,
Пусть тебя навестят тишина и покой.
Посмотри в вышину, как бегут облака:
Их дорога домой навсегда далека,
Их молчание – просто несмелый укор
Для того, кто уют поменял на простор.
Посмотри и пойми: дует ветер пока,
И пока он несет на восток облака,
Будет сыро в душе от нахлынувших слез,
Но смешно поддаваться печали всерьез.
Печальный и холодный свет
Моей звезды, такой далекой,
Загадочный и робкий, нет,
Не будет вспышкой одинокой.
Ему струиться много лет
Под мерный шепот тайных истин
Среди созвездий и комет
И целовать ночные листья.
На заре просыпается лотоса фея,
Что легка и нежна, что бесплотна, как песня.
Ее крылья прозрачны, послушны движеньям,
Ее мысли чисты и свежи как росинки.
Ей дано понимать трепетанье растений,
Назначенье звезды, восходящей в туманах,
Ее плавный полет – воскрешение чуда,
И она никогда не летит на призывы.
Брось миру тело свое,
как собаке кость.
Все в мире – пустая ложь,
тело свое ему брось!
Как пес, доволен и рад,
он его будет грызть,
Острым клыком
пронзит в поцелуе
руки тонкую кисть.
Алая кровь – вино царей,
горячая кровь пьянит.
Выпита – и на полу старинный
кубок лежит разбит.
Ты, познавшая крови вкус,
запекшейся на устах,
Будешь души, царицы тела,
ценить бессмертие
в небесах.
Выстыло озеро, умер родник,