Репетиция была окончена. Музыканты укладывали свои инструменты, негромко переговариваясь. Тихон очень бережно уложил свою скрипку, попрощался с коллегами и вышел из здания.
Было тепло, но небо заволокло тучами, предвещающими дождь. В воздухе уже чувствовался запах скорого дождя.
«Успеть бы…» – подумал Тихон.
Дождя он не боялся, так как в его рюкзаке всегда был зонт, но мокнуть сегодня не хотелось. Именно сегодня, в этот весенний день, Тихона раздражало практически все. Настроение его было под стать погоде.
К сожалению, причин своего плохого настроения Тихон не знал, хотя, если подумать, их было немало. Но пока, Тихон ни о чем не думая, шел в сторону рынка.
Дождь начался как раз в тот момент, когда Тихону оставалось сделать всего несколько шагов до крытого павильона. Хитрый дождь не просто набирал темп, начинаясь с нескольких капель, нет. Он пролился на головы ни о чем не подозревающих людей неожиданным ливнем.
«Ну вот почему все так? И почему именно сегодня?» – думал парень, а вместе с ним, этим же вопросом задавалось большинство тех, кто оказался на улице в эту секунду.
Вытаскивать зонтик смысла уже не было, так что Тихон зашел под крышу рынка вымокшим до нитки, злым и расстроенным.
«Слава богу, хоть рынок крытый. Может, дождь закончится, пока я буду покупать все, что просила бабушка? Кстати, а что она просила? Забыл. Сегодня отвратительный день».
Тихон достал телефон и посмотрел в заметках список того, что должен был приобрести. На самом деле, большую часть продуктов он мог бы приобрести в ближайшем супермаркете, что значительно сократило бы время, затраченное на данную операцию, но бабушка была неумолима. Она хотела получать фрукты, овощи, а главное – мясо, исключительно «у надежных» (по ее словам) поставщиков.
Тихон несколько раз пытался схитрить, но бабушка нутром чуяла подвох, заставляя парня покупать все еще раз, только на этот раз там, где надо, сопровождая свое негодование лекцией о вреде пестицидов, модифицированных продуктов и мяса с антибиотиками.
Именно поэтому молодой скрипач сейчас в раздражении ходил по рынку. Когда все было куплено, Тихон выглянул на улицу, но его надежды на то, что дождь кончится или хотя бы утихнет, не оправдались.
Тихон с грустью подумал о том, какой путь ему еще предстоит: остановка, автобус, набитый мокрыми и злыми пассажирами, квартира бабушки, трамвай и только потом…
«Лаки! Нужно еще обязательно погулять с Лаки. Утром он никуда не захотел идти, а у меня не было времени, придется идти сейчас. Но, с другой стороны, там же дождь. Ладно. Разберусь с этим позже. Может, к этому моменту уже и дождь закончится».
Поездка на автобусе, как и ожидалось, была не из приятных. Тихон включил музыку в наушниках и мир вокруг стал чуточку добрее и прекраснее.
Тихон любил музыку, так как она была неотъемлемой частью его жизни, его вдохновением и радостью. Кроме скрипки, он умел играть на гитаре, но мечта у него была иная. Он мечтал петь, но очень боялся начать.
Вот уже и квартира бабушки, как быстро летит время, когда увлечен своими мыслями.
– Тихон, это ты?
– Да, ба.
– А что ты сегодня так долго? Видел какой там дождь?
– Видел, ба, – грустно ответил Тихон.
– Все купил? Ну-ка, давай посмотрю.
Тихон поставил пакеты на стол. С кресла, стоящего напротив включенного телевизора, поднялась сухонькая ухоженная женщина маленького роста. Она была одета в шаровары и свободную лиловую блузку с длинным рукавом, седые волосы аккуратно заколоты в пучок.
Бабушка подошла к столу, осмотрела пакеты оценивающим взглядом и приоткрыла один из них. С этого начиналась каждая ревизия. Женщина, как тигр, очень осторожно, никуда не торопясь, оценивала свою жертву, но как только ее рука касалась первого пакета…
Тут все ее движения становились быстрыми и точными. Происходило «распределение». Она брала овощ или фрукт, подносила к глазам, тщательно, но быстро осматривала, нюхала, а потом раскладывала по полочкам в холодильнике.
– Сегодня хорошие продукты купил. Не так уж много испорченных. Я тебе приготовила поесть. Иди, садись. Сейчас принесу.
– Ба, я очень устал. Я хочу домой. Мне еще с Лаки гулять.
– Вот так всегда. Собака тебе дороже родных. Со мной провести время никак не можешь. Забегаешь только. Только гляну, а тебя уж и след простыл. Что тебе эта собака? Она же просто животное. Считай, один живешь. Нашел хотя бы себе девушку.
«Вот именно поэтому, я и не задерживаюсь у тебя надолго, – подумал, тяжело вздохнув, Тихон. – Меня ждет очередная незабываемая лекция. Может, сказать ей, что я очень устал? Поймет ли она меня? Или опять обидится? Нет. Пожалуй, сегодня я не готов играть в эту «русскую рулетку». Но поесть стоит. Ей будет приятно».
– А что на ужин? – спросил Тихон примирительно.
Бабушка мгновенно преобразилась. Она светилась счастьем.
– Садись-садись. Я тут салатик твой любимый приготовила. И картошечку отварила. Хорошая картошка, молодая. Могу, если хочешь, пюре сделать. Котлетки еще бери. Все сегодня приготовила, только что, перед твоим приходом.
– Спасибо, ба.
Тихон наложил себе всего понемногу. Еда оказалась изумительно вкусной хотя бы потому, что парень, даже не осознавая этого, просидел голодным весь день.
Бабушка села за стол напротив любимого внука и с нежностью смотрела на уже такого взрослого мужчину, которого она нянчила с самого рождения.
Пока Тихон ел, бабушка рассказывала, как у нее дела, что нового у соседей, что думает о новостях, передающихся по официальным каналам. Тихон внимательно слушал ее, но, скорее всего, не слышал, так как в этот момент его поглотили собственные мысли и заботы.
После ужина бабушка с внуком посидели еще на кухне, где женщина обозначила дальнейший фронт работ по оказанию ей помощи.
Тихон обещал обязательно зайти через несколько дней и все сделать.
– Как только будет свободное время, я приду, – сказал Тихон, собрался и ушел.
Дождь закончился, на ночном небе уже начали появляться россыпи ярко светивших звезд. Не было ни облачка. Тихон направился к остановке трамвая. Ветра не было, но температура воздуха упала и это было достаточно чувствительно.
Тихон был одет только в белую футболку с коротким рукавом и джинсы. Кроссовки, мокрые от дождя уже высохли, так что ногам, если не ходить по лужам, было комфортно, но пронизывающий ночной холод одолевал верхнюю часть тела.
«Так. Нужно поикать кофту в рюкзаке. Еще вчера она там была, хотя я не припомню, чтобы сегодня видел ее», – вспоминал парень, снимая рюкзак.
Кофты там не оказалось, что было в высшей степени странно и огорчительно. Пока Тихон размышлял над загадочным исчезновением кофты, вспоминая, куда она могла исчезнуть, пришел трамвай.
В квартиру парень вошел, будучи в чрезвычайно плохом настроении, но тут его радостным лаем встретил Лаки!
Лаки – французский бульдог черно-белого окраса, этот пес был лучшим другом Тихона уже 6 лет.
Тихон любил собак, они вызывали у него волну восхищения и умиления, какая возникает у многих людей, смотрящих на милого и глупого маленького котенка.
Тихон опустился на пол у входной двери и обнял своего верного товарища.
Лаки сразу почувствовал, что с хозяином происходит что-то неладное. Пес сел, склонив голову на бок, все еще виляя хвостом и как бы спрашивая или ожидая чего-то.
– Да, дружище. Сегодня был тяжелый день. Надеюсь, у тебя он прошел намного лучше.
Лаки уткнулся головой в плечо хозяина, как бы давая понять, что все будет хорошо, и что он рядом. Но парень все еще сидел грустный, Лаки лизнул его щеку. Тихон рассмеялся.
– Всегда знаешь, как меня поддержать. Спасибо тебе. А теперь нам с тобой пора прогуляться, так как кое-кто не захотел выходить утром, но сейчас тебе не уйти от этой необходимости.
Лаки резко встал и приготовился уже бежать в комнату, чтобы там спрятаться, но Тихон был готов к такому развитию событий, он успел схватить пса на руки.
Тихон прицепил поводок к ошейнику и повел упирающегося всеми лапами Лаки к двери, по пути захватив с вешалки толстовку.
Пока они вместе спускались в лифте, Лаки все время выражал свое недовольство тихим рычанием, больше похожим на ворчание старого деда, которого тянут куда-то, когда он хочет просто отдохнуть, но выйдя на улицу, Лаки осознал всю прелесть весенней ночи.
Пес с удовольствием, несмотря на предостережения хозяина, бродил по лужам, нюхал кусты, деревья, других собак и людей. Один раз, даже нашел кошку, но не залаял на нее, так как был хорошим и добрым мальчиком, любившим все и всех вокруг, как и его хозяин.
Пока Лаки гулял, Тихон предавался размышлениям о природе отношений собак и человека.
«Интересно, – думал парень, – если бы собаки могли говорить и понимать нас полностью, это бы укрепило нашу с ними дружбу или наоборот? С одной стороны, хорошо, что они не понимают нас и чувствуют только эмоции. Если бы Лаки меня понял, то что бы он сказал: «Ну держись», «Не раскисай, все же хорошо», «Все наладится»?
Нет. Это было бы не то. Совсем не то. Когда тебя поддерживает живое существо, которое тебя любит, и ты чувствуешь это без лишних слов, начинаешь верить в добро и справедливость этого мира. Ты просто знаешь это.
С другой стороны, я мог бы узнать, о чем он думает… Нет. Все же лучше будет, если он останется моим другом. Я могу понять, что он хочет и в каком настроении, а он – понимает меня. Все счастливы».
– Лаки! Пойдем домой! Пора.
Пес радостно подбежал, и они вернулись в квартиру.
Тихон вымыл лапы Лаки, отпустил его, а сам отправился в душ. Теплая вода смыла все невеселые мысли в голове, оставив парня чистым. Пора было готовиться ко сну.
Тихон вышел из душа и посмотрел в зеркало во весь рост, висевшее напротив. Рост чуть выше среднего, крепкое телосложение, спортивное, не худощавое, шапка из темных кучерявых волос, карие, практически черные глаза, округлое лицо, немного острый нос, который, не портил общей картины, а лишь добавлял пикантности.
Пока парень смотрел на себя, изучая, по телу пробежал неожиданный озноб.
«Заболею, – подумал Тихон, ложась в кровать. – Точно заболею».
Он еще долго не мог уснуть, ворочаясь с одного бока на другой, вспоминая все случившиеся и чувствуя некоторую досаду на все и всех за то, как прошел этот день, и не имея возможности расслабиться.
Так, в мучениях, прошел целый час. Спать не хотелось, нервная система была напряжена. Тихон встал с постели, вышел на балкон и начал курить.
Данный процесс немного успокоил его. Когда он лег спать второй раз, то все же уснул, хотя и не сразу.
Тихон открыл глаза в огромном полутемном тронном зале. Трон стоял у стены, величественный, золотой, украшенный непонятными узорами, похожими на сплетение всех существующих геометрических фигур. За троном виднелись гобелены, но что именно на них изображено, разобрать было невозможно.
«Где я? – подумал Тихон, осматриваясь. – Похоже на какой-то замок. Средневековый антураж: трон, от него длинные столы, уставленные едой, на стенах факелы и портреты людей, выглядящих величественно, но жутко при факельном освещении».
Тут, взгляд Тихона спустился вниз. Ему показалось, что руки невыносимо устали и причина была самая очевидная. Он держал в руках большой серебряный поднос с тремя золотыми кубками, инкрустированными драгоценными камнями.
Одежда была странная, но приятная на ощупь.
«Как в фильмах про Средневековье. У слуг там был похожий наряд, да и поднос у меня в руках говорит о том, что я слуга в замке. Где же я и что происходит? И, самый главный вопрос: могу ли я наконец-то поставить этот дурацкий поднос на стол или лучше этого не делать? Вдруг сейчас зайдет король и прикажет отрубить мне руки или бросить в темницу, если я поставлю поднос… Кто-то идет. Я слышу шаги!»
Слух не обманул парня. Через несколько секунд в зал ворвались трое спорящих мужчин, среди которых можно было безошибочно определить короля. Мужчины увидели в зале Тихона и тут же замолчали.
– Что ты тут делаешь? – раздраженно спросил высокий худой мужчина в короне. – Я же всем велел разойтись по своим норам и сидеть там тихо, пока не позовут.
Тихон открыл рот, пытаясь сказать что-то в свое оправдание, но с ужасом понял, что не может издать ни звука. Он просто стоял, шевеля губами, в изумлении и страхе, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Глухонемой, что ли?
– Ваше Величество, могу ли я кое-что уточнить? – тихо и ласково сказал стоящий справа от короля мужчина, уже убеленный сединами.
– Говори, отец.
– Не думаю, что он глухой. Он понимает нас. Но точно немой.
– Хм… Немой… Немой – это прекрасно. Не сболтнет никому ничего лишнего. Что не глухой – тоже хорошо, сможет услышать любую нашу команду, – размышлял король вслух. – Тем более, у него кубки. Можно промочить горло. Эй ты, слуга!
Тихон двинулся в сторону мужчин. Подсознательно, он чувствовал, что с этими мужчинами лучше не шутить. Особенно, с королем. Что-то в нем было нехорошее, жестокое и дикое.
– Всеволод, мальчик мой, а вдруг кубки… – начал старец.
– Да, сам знаю! Заставлю его при нас их тщательно помыть, а потом пусть выпьет из всех. На случай, если что-то останется на стенках, – сказал король, а потом перевел взгляд на Тихона и обратился к нему. – Слушай сюда внимательно: сейчас возьмешь воды, но только из колодца! Принесешь сюда, помоешь кубки при нас, а потом нальешь нам. И чтобы все это сделал быстро. Я хочу пить. Уяснил?
Тихон кивнул, поставил поднос на стол и вышел.
«Черт возьми, где тут колодец? Как мне найти его? – думал Тихон, бредя по коридору. – Нужно искать лестницу? Или дверь во двор? На каком я вообще этаже? Где хоть одно окно?»
Тихон прошел еще несколько одинаковых дверей в коридоре и оказался у лестницы, ведущей вниз.
«Была не была. Нужно попробовать».
Он спустился вниз и уперся в дверь. Открыв дверь, Тихон увидел небольшой дворик с колодцем посередине и воздал хвалу провидению за эту удачную и такую нужную сейчас находку и приступил к делу. Тихон достал воды в деревянном ведре и вернулся обратно в тронный зал той же дорогой. Уже подходя к залу, Тихон услышал, что мужчины опять о чем-то спорят, но прислушиваться к разговору не стал, а сразу вошел.
Три пары глаз тут же надменно уставились на него.
– Таз там, у камина, – бросил слуге король и снова развернулся к своим собеседникам.
Сейчас король стоял так, что трон был как раз за его спиной, а двое других мужчин стояли около стола по разные стороны от трона. Тихон занялся тем, что ему приказали.
– Отец, – сказал король, – говорю тебе, все это бессмысленно. Я знаю, чего он хочет.
– И чего же?
– Он хочет, чтобы моя дочь вышла за его сына замуж. Это родство принесет прибыль ему, но не нам.
– Всеволод, мальчик мой, может ты слишком строг к юноше? Брак – это не только вопросы прибыли. Это еще и любовь, уважение, поддержка, душевное родство.
– Любовь! Что за чушь! Они знают друг друга не так уж давно. К тому же, что вообще эта молодежь может знать о любви? Не верю я, что они понимают, что такое любовь.
– Но ведь ты любил свою жену, разве нет?
Король помрачнел.
– Эй, слуга! – в раздражении прокричал король. – Чего ты там так долго возишься? Неси кубки!
Тихон принес только что помытые кубки, взял ближайший кувшин и хотел уже налить из него, как его остановил властный, тихий и несколько надменный голос третьего мужчины, который все остальное время молчал.
– Это – вода. Мы просили вина. Кувшин рядом.
Король посмотрел на растерявшегося Тихона и рассмеялся во весь голос. Его громкий смех был похож на безумную какофонию из раскатов грома и лая бешеных электронных собак.
Тихон поставил кувшин на стол, взял другой и налил вина.
– Теперь, пробуй! Из всех кубков.
Парень посмотрел на кубки и сердце его забилось чаще, так как внутри него бушевала буря эмоций, чувств и мыслей.
«Вдруг там правда отрава? Я же умру! Но я не хочу умирать… С другой стороны, если я не попробую, он может просто приказать меня убить. Или убить прямо сейчас, своими руками. Есть ли у меня выбор? Умереть так или по-другому? Я же их помыл, значит там ничего не должно быть, но было ли вино отравлено? Ладно, выбор у меня невелик. Попробую. Что-то мне подсказывает, что все будет хорошо», – подумал Тихон и поочередно сделал глоток из каждого кубка.
В напряженном молчании прошло несколько минут, но ничего не случилось.
– Славно, – сказал король. – Быстро мы не умрем, да и того достаточно. Выпьем же!
Трое, все еще стоя перед своими местами, подняли кубки, чокнулись и выпили. Тихон развернулся было, чтобы уйти, но король остановил его.
– Сейчас у нас начнется пир. Я хочу, чтобы ты подавал нам троим напитки, предварительно пробуя их. Понял? Стой здесь, рядом со мной и никуда не отходи.
Тихон кивнул и встал на то место, куда ему указали.
– Начнем, – сказал король, встал и громко позвонил колокольчиком, стоящим у его правой руки.
В зал начали входить другие слуги, становясь за стульями. У каждого в руках был поднос с двумя кубками, которые выглядели намного проще и скромнее чем те, что мыл Тихон. Затем, в зал по двое, начали входить гости.
Тихон, наблюдая за гостями, был растерян, так как входящие в зал представляли собой правящих особ из различных эпох и стран.
«Какое разношерстное общество. Как они поймут друг друга? Почему они все такие разные? Тут даже древние люди с дубинками. И я нутром чую, что все они – правители. Почему они все тут?» – ответов на все эти вопросы у Тихона не было.
Когда начался пир, он смотрел только на короля и его приближенных – так смог, наконец-то, рассмотреть их во всех подробностях.
Король был бледным, русые волосы спускались до плеч, но были спутаны, было непонятно, прямые они или волнистые. Борода, такого же цвета, росла как попало. Одет он был шикарно: все из шелка, темно-зеленого изумрудного цвета, драгоценные камни на всех пальцах, золотая корона с рубинами, напоминающими формой слезы. Но, несмотря на богатые одежды, в нем чувствовалось что-то мерзкое и неприятное.
«Вряд ли он мог бы быть королем, на самом деле. Мне, по крайней мере, так кажется. Если бы меня кто-нибудь спросил, то я бы сказал, что это просто человек, который мечтает властвовать, но слишком слаб для этого, слишком сильно всего боится, может даже испытывает трудности при общении с другими», – подумал Тихон.
А вот его отец был его полной противоположностью. Он был одет очень скромно, в простой черный костюм, но его спокойствие, сдержанность, величественность движений и уверенность в себе говорили о том, что он мог бы быть королем. Он был не очень высок, седые волосы, так же, как и у сына, свободно спадали на плечи, но были аккуратно расчесаны, лицо гладко выбрито.
А третий персонаж… Как Тихон не приглядывался к нему, никак не мог уловить определенные черты. Возникало чувство, словно этот мужчина полупрозрачен, будто покрыт странной дымкой, так что описать его черты или, хотя бы, уловить что-то определенное в его облике было невозможно.
Пир был в самом разгаре. К удивлению Тихона, все говорили на одном языке, ели, пили и веселились. Так прошло, должно быть, несколько часов, когда внезапно наступил апогей всеобщего пьянства. Один гость поспорил с другим.
Английский король рьяно, с покрасневшим лицом, доказывал что-то французскому монарху. Дело дошло до того, что оба обнажили оружие. Началась драка, в которой были задействованы шпаги, мечи, пистолеты, дубинки и даже кулаки.
Зал наполнился шумом, криками, бранью и кровью.
Тихон смотрел на все это с ужасом, он не понимал, что ему делать и что происходит вокруг, но дрались в дальней части зала, а к ним никто не приближался, будто боясь преступить невидимую черту.
Со своего трона поднялся король Всеволод.
– Тихо! – сказал он громким и властным голосом. – Прекратите это. Вы все мне надоели. Где жених?
В середину зала вышел молодой окровавленный парень. Кровь была явно чужая, так как парень не выглядел раненым. Одежду и ее цвет невозможно было рассмотреть под покрывающей ее кровью. Все что Тихон увидел, что парень был статен, высок, черноволос и черноглаз.
– Я жених! – крикнул парень, гордо подняв голову и с вызовом смотря на короля.
– И ты посмел участвовать в этом безумии? Какая низость!
– Я всегда знал, что не нравлюсь Вам. Везде есть глаза и уши. Так почему бы просто не сказать, что Вы не хотите отдавать за меня свою дочь?
– А я могу это сделать? Ты только что убил ни в чем неповинного слугу. А у него, вполне возможно, была жена и дети. И ты не пожалел их. Могу ли я после этого рассчитывать на твою жалость к другим?
Говоря эти слова, король заметно постарел и стал похож на своего отца. Молодой оппонент смотрел на Всеволода с ненавистью и злостью.
– Она все равно будет моей. Она УЖЕ моя. Она любит меня и уйдет со мной по первому моему слову.
– Уходи, – устало сказал Всеволод.
Молодой человек убрал меч в ножны, горда вскинул голову и в тишине покинул тронный зал.
– Все свободны! – крикнул король.
Тихон хотел сделать шаг назад, но король остановил его.
– Подожди. У меня есть к тебе дело.
Гости, способные самостоятельно передвигаться, направились в сторону двери, поддерживая раненых товарищей. Последними вышли отец короля и полупрозрачный мужчина. В зале остались только двое живых людей: Тихон и король.
– Следуй за мной, – приказал король и двинулся к дальней части зала.
В самом конце зала, справа, висел гобелен, изображающий охоту на молодого оленя, а за гобеленом была спрятана небольшая дверь. Всеволод достал из кармана маленький старый на вид ключ, вставил его в замочную скважину и повернул. Дверца бесшумно открылась, за ней была тьма.
Король сделал шаг и исчез в темноте. Тихон подошел ближе к дверному проему, раздумывая над тем, стоит ли ему следовать за королем, или лучше убежать отсюда. Появившаяся из черного прямоугольника проема рука резко и грубо схватила парня и потащила в темноту.
Тихон ничего не видел. Просто шел туда, куда его вели. Судя по раздававшемуся вокруг звуку эха, вели его по коридору или по длинной пустой комнате.
Король остановился и отпустил Тихона, который услышал звук поворачиваемого в замке ключа и настойчивый голос девушки с другой стороны двери.
– Выпусти меня! – раздраженно сказала девушка.
Всеволод тяжело вздохнул и открыл дверь, за которой оказалась спальная комната. В центре комнаты стояла молодая и симпатичная девушка, одетая, неожиданно, в стиле рокеров. На ней были кожаные черные штаны, черная футболка с изображением молнии, массивные ботинки на платформе. Короткая стрижка, у левого виска выбрита звезда. Выразительный макияж на миловидных чертах лица: пухлые губы накрашены фиолетовой помадой, серые глаза обведены черным и синим. Темный маникюр на длинных ногтях.
– Папа, сколько можно? Выпусти меня. Я уже взрослая, сама решу, что мне делать со своей жизнью!
– Хорошо. Я устал доказывать тебе, что ты совершаешь ошибку. Я выпущу тебя, но у меня к тебе будет одна просьба. Поужинаем последний раз вместе, как раньше – сядем друг напротив друга, поговорим о чем-нибудь приятном? А потом можешь идти к своему возлюбленному.
– Хорошо.
– В тронном зале грязно, давай посидим у тебя. Я скажу слуге, чтобы принес все. Что бы ты хотела, моя принцесса?
– Я уже давно не маленькая, папа. Я бы хотела красного вина, куриную ножку, сыра и фруктов. Всех, что есть, но понемногу.
– Ты слышал, – сказал король, обращаясь уже к Тихону, – мне тоже принеси вина, одно яблоко и кусок… нет. Булку хлеба.
Тихон кивнул и вышел. Пока дверь в спальню с одной стороны и дверь в тронный зал с другой стороны были открыты, путь отлично просматривался, дойти было довольно просто.
В тронном зале действительно было «грязно»: мертвые тела валялись там, где их настигла смерть, кровь покрывала стулья, стол, пол. Разобрать еду во всем этом хаосе было сложно.
Тихон обошел стол и смог все же собрать на поднос все, что его просили принести, после чего вернулся в спальню девушки.
Отец и дочь сидели за невысоким туалетным столиком, оба молчали и смотрели в разные стороны. Тихон поставил поднос на стол и развернулся, собираясь уходить.
– Постой, – обратился к нему король. – Мне еще нужна будет твоя помощь, подожди меня в зале.
Тихон кивнул и оставил отца с дочерью наедине, вернувшись к гобелену. Идти к столу не хотелось, парень просто сел на пол, прислонившись спиной к стене, так как почувствовал внезапную усталость.
Прошло около десяти минут, парень уже начал дремать, когда услышал тихий и властный голос короля:
– Пойдем. Поможешь.
Тихон встал и прошел за королем в комнату, где на полу лежала девушка, но жива она или мертва, сказать было сложно. Судя по позе, все ее тело просто окаменело, сведенное судорогой.
– Я возьму за ноги, а ты – за руки. Потащим ее вниз, в подземелье.
Тихон не торопился выполнять этот приказ, стоя и переводя недоверчивый взгляд с отца на дочь, будто спрашивая, что тут происходит и нормально ли это.
– Какая нынче нежная пошла молодежь! Знаю, тебя интересует, жива она или нет. Да, жива. И, если сам хочешь жить, то хватай ее за ноги и потащили. И побыстрее.
Тихон помедлил несколько секунд, смирился со своей участью, взял ноги девушки, и они вдвоем понесли ее вниз через еще одну потайную дверь в комнате, спрятанную за гобеленом, изображающим, как олень и олениха танцуют вальс.
Спустившись в подземелье (на счастье, лестница была не слишком длинной), король отправился к самой дальней тюремной камере, где нажал несколько кирпичей в стене, потянул за факел, висевший неподалеку, и стена перед ним начала открываться.
– Быстрее. Заноси ее. Не бойся, не упадешь. Там просто еще одна комната.
Они снова взяли девушку, зашли в темноту открывшейся комнаты и прошли пару шагов вперед.
– Все, отлично. Отпускай и уходим.
Король почти бегом направился к выходу, попутно таща за собой Тихона. Как только секретный проход за ними закрылся, послышалось низкое утробное рычание, но что за зверь рычит, разобрать было невозможно.
– Я надеюсь ты не устал и не хочешь спать, так как уже утро и мне, вполне возможно, очень скоро понадобиться твоя помощь.
Тихон действительно не чувствовал усталости, ему было интересно, чем же кончиться все это безумное представление, так что он продолжал идти за королем, пока тот не остановился, выйдя в большой, полный цветов и зелени, благоухающий сад. Там король вдохнул полной грудью.
– Хорошо сегодня. Я хочу посидеть на лавочке в одиночестве, есть много чего, о чем мне стоит подумать. Походи пока где-нибудь недалеко.
Тихон оглядел сад и заметил неподалеку композицию из нескольких скульптур, которая привлекла его внимание, он подошел к ним поближе, чтобы разглядеть их в деталях.
Композиция была выполнена из мрамора и представляла собой сцену, где молодой юноша, который отвечал Всеволоду на пиру, одетый как представитель панков делал предложение его дочери, одетой в платье принцессы. Чуть поодаль от них стояла одинокая мрачная, немного сгорбленная статуя самого Всеволода, лицо которого выражало одновременно печаль и ненависть.
Пока Тихон размышлял, как вообще возможно одновременно выразить эти такие разные эмоции, тем более на лице скульптуры, в сад забежал запыхавшийся гонец.
«Почему я так уверен, что это именно гонец? Я же здесь никого не знаю. Но одет он как гонец из любого фильма, где есть замки, короли и гонцы, – думал Тихон. – Король как-то изменился. Он стал тихим, сдержанным, спокойным. Больше похож на отца, чем при нашем первом знакомстве, но все же до отца ему далеко. Отец выглядел царственно, а этот выглядит сломанным, потерянным, может даже немного жалким, но хотя бы мерзкое и дикое из его облика пропало».
Король Всеволод посмотрел на Тихона и рукой дал знак подойти. Гонец уже ушел.
– Знаешь, слуга. Ты мне нравишься. Ты неплохой парень. Меня никогда никто не поддерживал. Особенно – здесь. Я всегда чувствовал, что, потеряв дочь, я потеряю последнего человека, который любил и поддерживал меня. После того, как не стало моей жены, я сосредоточил весь свой мир на дочери, которая все время норовит убежать из дома. Но знаешь… сейчас мне кажется, что я давно уже ее потерял. Да, так оно и есть, просто я не хочу признаться себе в этом.
Ладно, забудь. Мне просто нужно было, чтобы кто-нибудь выслушал меня, не перебивая и не вставляя «свое слово». Все это лирика. Мне передали объявление войны, но сражаться, по крайней мере, в обычном смысле этого слова, мы не будем. Он пришлет своих троллей. И если мои воины не смогут их победить за два часа, тролли озвереют и убьют здесь всех.
Король посмотрел Тихону в глаза и тихо рассмеялся.
– Да ты боишься! Не бойся троллей. У меня есть оружие намного сильнее их всех вместе взятых – моя дочь, доведенная до бешенства.
«Этот король просто сумасшедший. О чем он говорит? Какие еще тролли? И как какая-то хилая девушка, даже «доведенная до бешенства», смогла бы победить их? Что вообще происходит?» – спрашивал себя Тихон.
Сад, замок и ближайшие окрестности огласили женские крики и глубокий гортанный рев, и рык. Король даже не пошевелился, глядя в небо и думая о чем-то своем. Он поднялся с лавочки только тогда, когда в сад вышел его отец.
– Пора. Пойдешь с нами? – спросил, не оглядываясь, Всеволод, и не дожидаясь ответа, пошел в сторону отца.
Тихон пошел за ними. К его удивлению, отец и сын шли обратно в подземелье, из которого только недавно парень вышел с королем.
Уже в тронном зале было слышно невообразимый шум, будто несколько больших и разъяренных животных сошлись в схватке за жизнь в пустой и большой по размеру каменной комнате.
С каждым шагом звуки жестокой схватки становились все громче и громче. Король, его отец и Тихон остановились у той самой открытой тюремной камеры, за стеной которой они в прошлый приход оставили «принцессу», но сейчас там происходило что-то жуткое. Вой, рычание, хруст и удары об стену и пол были отчетливо слышны в тишине камеры, а затем неожиданно наступила тишина.
В этой неестественной тишине было слышно дыхание каждого, стук их сердец. Но тишина длилась недолго. Что-то большое, сильное и, видимо, очень злое, билось о стену.
«Оно слышит нас. Оно знает, где мы. Что же это? Вряд ли это тролли. Они бы издавали много шума, а это существо не производит лишнего шума, оно разумно и хочет выбраться, – мелькнуло в голове у Тихона. – Нужно срочно бежать отсюда. Иначе мне конец».
Стена начала трескаться, кое-где уже отпадали куски камней, а то и целые камни, но все трое мужчин стояли и смотрели на это, не в силах пошевелиться, в буквальном смысле этого слова. Тихон пытался уйти или убежать, но тело его не слушалось, он не мог пошевелить вообще ни одним мускулом, так что ему оставалось только стоять и смотреть, ожидая развязки.
Через двенадцать ударов стена рухнула. На мгновение мелькнуло большое, сверкающее чешуйчатое тело, но тут же пропало в темноте. Из тьмы на людей смотрели желтые, горящие яростью глаза. Послышался громкий стук когтей по каменному полу, во мраке разгоралось странное сияние, будто зажгли фитиль огромной свечи, находящейся внутри чешуйчатого мешка.
«Это дракон! – бились мысли в голове Тихона, – Настоящий дракон! Он сейчас сожжет нас всех!»
Слабый свет подземелья был все же достаточным, чтобы люди увидели, как появляется перед ними величественный дракон. Коричневое чешуйчатое тело его двигалось медленно и плавно, крыльев у него не было, глаза неотрывно смотрели на короля, когти продолжали стучать по каменному полу.
«Нам всем конец! Зачем я вообще сюда пошел? Я сейчас умру, а я даже пошевелиться не могу».
Но убивать всех у дракона в планах не было. Ему нужен был только король. Большая лапа потянулась к королю и одним мощным и резким ударом когтя проткнуло ему грудную клетку в области сердца.
– Прости… меня, дочка, – прошептал, умирая, Всеволод.
Тихон открыл глаза. За окном занимался рассвет. Лаки мирно похрапывал во сне, уютно расположившись у хозяина в ногах.
«Что это, черт возьми, было? – была первая мысль Тихона этим утром. – Так. Разберемся по порядку. Это был сон, но очень уж необычный. Будто не мой. Кто-то очень переживал за дочь, тот, кто разбирается в истории, любит Средневековье, замки или исторические реконструкции и фильмы на эту тему. Там было намешано все, что только можно было смешать. Все века, все стили одежды, даже убранство замка было неоднозначным. Вряд ли я мог бы такое придумать сам, а исторические фильмы я не смотрю уже давно. Все это чрезвычайно странно и необычно. Может, попробовать проанализировать это все с другой точки зрения? Психологической, например. Я, конечно, не очень силен в этом, но почему бы не попробовать?
Так вот, может, я как бы со стороны наблюдал конфликт старшего поколения с молодым? Представив мой конфликт с бабушкой разрешенным с помощью разъяренного дракона, уничтожающего навязанные старшим поколением убеждения? Неплохо. Звучит, по крайней мере, красиво. На этом, пожалуй, остановлюсь в своих размышлениях».
Пока Тихон лежал, глядя в потолок и анализируя свой сон, солнце встало, комнату заливал яркий свет. Тихон взял телефон с тумбочки, чтобы посмотреть время, но как только его рука коснулась аппарата, резкая и, пожалуй, ненавистная многим музыка будильника резанула парня по ушам.
Песня, на самом деле, была совсем неплоха, но, к сожалению или к счастью, у людей вырабатываются условные рефлексы, так что песню эту Тихон ненавидел исключительно потому, что она напоминала ему о необходимости вылезать из мягкой и уютной кровати, что, естественно, не могло радовать. Особенно, если учесть, что на сегодня было запланировано множество дел, и именно сегодня, как назло, делать ничего не хотелось.
Тихон тяжело вздохнул, выключил будильник и осторожно, чтобы не потревожить все еще спящего Лаки, вылез из постели.
Пора было собираться. Тихон первым делом включил кофемашину, сделал кофе, взял кружку, вышел на балкон и закурил сигарету.
Погода была чудесная несмотря на то, что все еще была весна, в воздухе уже чувствовался приближающийся зной, что было странно, учитывая вчерашний вечерний холод. Теплая погода, всегда наполняла Тихона жаждой приключений и желанием жить.
И сегодня, после кружки кофе и сигареты, Тихон тоже проникся желанием жить. Но чувство было такое, что проникся он недостаточно, так что он налил себе еще кружку кофе и закурил еще одну сигарету.
Из этого, собственно, состояла большая часть ритуала его сборов, не считая, конечно, туалетных процедур, надевания с вечера готовой одежды и сбора мелочей. Завтракал он только тогда, когда действительно нестерпимо хотелось есть.
После курения и кофе, Тихон снова зашел в спальню, чтобы разбудить Лаки. Пес должен был поесть и попить перед прогулкой, но Лаки не торопился. Он не любил вставать утром и идти гулять. Когда погода была дождливая или снежная, он часто отказывался выходить и тащить непослушного питомца приходилось силой.
Все это Тихон знал, оставив себе достаточно времени, чтобы никуда не опоздать, но сегодня у Лаки было хорошее настроение, поэтому на прогулку они вышли даже немного раньше обычного.
После прогулки Тихон наказал своему верному товарищу вести себя хорошо, еще раз проверил, все ли он взял, придирчиво осмотрел свой внешний вид и вышел.
Летний зной все ближе подбирался к просыпающемуся городу, дождя сегодня, да и в ближайшую неделю не обещалось. Синоптики предсказывали аномальную для мая жару.
«Сейчас на репетицию в театр, потом помогу другу, дальше – выступление в баре, и (наконец-то!) отдыхать», – мысленно проговорил Тихон план на сегодняшний день.
В театре было скучно, Тихон успел устать там от всего и всех, а впереди еще была встреча с другом, Тихон изо всех сил старался бодриться и выглядеть радостным и счастливым.
Друг, которого звали Сережей, уже ждал в назначенном месте. Внешность Сережи была непримечательна, средний рост, не худой, не толстый, брюнет, волосы коротко стрижены, глаза зелено-серого цвета, лицо незапоминающееся, из тех, что, встретив один раз, на утро уже и не вспомнишь.
– Привет, Тихон! Ну что, готов?
– Привет, дружище. Я не совсем понимаю, с чем именно тебе нужна помощь, ты в разговоре так и не сказал ничего конкретного, только то, что это сюрприз и я узнаю, как только приду.
– Да, знаешь, это действительно сюрприз. Поздравь меня, я переехал!
– Здорово! Поздравляю! А куда?
– Сюда. Я попросил тебя помочь, потому что не смогу один перетащить все свои вещи наверх.
Тихон сделал глубокий вдох и выдох, мысленно высказал своему другу много нового и не совсем лицеприятного, но сдержал порыв своего негодования, так как они уже давно дружили и всегда помогали друг другу. Правда, такую «свинью», Сергей подложил ему в первый раз.
– Хорошо, – скрепя сердце сказал Тихон. – Когда приедут твои вещи?
– Скоро должны уже быть. Давай пока постоим тут, покурим. У тебя, случайно, сигаретки не найдется? А то я сегодня еще не успел себе купить.
Тихон протянул другу пачку. Они стояли молча и курили, ожидая грузовик, который прибыл довольно скоро.
Друзья начали таскать коробки, которые попеременно были то тяжелыми, то легкими. Этаж был второй, дом был старым, пятиэтажным, лифта не было.
Тихон достаточно часто, как только выдавалось свободное время, занимался спортом. Железо он не таскал, но кардиотренировки любил: бег, гребной тренажер. Эти тренировки держали его тело в довольно спортивной форме, но так как от природы он был не худощав, сил у него в руках было много. Подъем тяжестей обычно не доставлял ему никаких проблем, но сегодня все было иначе.
«Что со мной? – думал Тихон, поднимая очередную коробку. – Я устал, болят руки, все тело ломит. На меня не похоже. Странное чувство».
Когда все коробки были занесены, друзья посмотрели друг на друга.
– Спасибо тебе за помощь, Тихон. С меня пиво. Можем прямо сейчас зайти в бар внизу и выпить. Все равно сегодня воскресенье.
Тихон рассмеялся.
– Сейчас два часа дня, а ты собираешься пить?
– А что, до вечера вроде не так далеко. Кружка прохладного пива в выходной день, после тяжелой работы, пусть и в два часа дня, никому еще не повредила.
– Нет, спасибо, но я не могу. Мне еще ехать на выступление в баре сегодня. Если хочешь, можем выпить там, если свободен вечером, или пойти сейчас поесть и выпить кофе.
– Прости, друг, вечером никак не смогу. Дела. Давай сейчас. Куда пойдем?
– Тут неподалеку есть одна классная кафешка. Внутри, конечно, ничего особенного, хотя есть несколько забавных элементов, но там делают просто невероятно вкусную шаурму. Ничего вкуснее я еще нигде не пробовал. Как ты насчет шаурмы?
– Отлично! Пошли. Угостишь еще сигареткой?
Тихон протянул другу пачку и взял себе, прежде чем спрятать в карман. Курил Тихон в течение дня редко, так как приходилось много работать с людьми, а далеко не всем нравился запах табака, поэтому он старался меньше курить. Особенно это касалось жарких летних и холодных зимних дней. В такие дни не хотелось лишний раз выходить на улицу.
Пока Тихон с Сергеем шли до кафе, каждый, даже не замечая, погрузился в свои мысли, дорога до кафе прошла в молчании.
Интерьер заведения не отличался какой-то необычной оригинальностью. Три круглых деревянных столика со стульями в центре зала, около окна была расположена барная стойка, стены покрашены серой краской. На стенах висели разные забавные плакаты, яркие, красочные и режущие глаза.
Готовили неподалеку от кассы, друзья отправились туда, чтобы сделать заказ.
Тихон заказал практически сразу, посоветовал своему другу шаурму, но Сергей еще какое-то время медленно и вдумчиво изучал меню, после чего заказал все же то, что ему посоветовали.
Они сделали заказ и прошли в центр зала. Тихон больше любил сидеть за барной стойкой, но сегодня сейчас там все было залито обжигающим солнечным светом, друзья решили спрятаться в тени и прохладе зала.
Пока еда готовилась, парни разговаривали друг с другом.
– Переехал значит, да? Ну рассказывай, откуда деньги, – шутя спросил Тихон.
– Да. Надоело уже снимать квартиры постоянно. Захотелось своего жилья. Пусть, конечно, апартаменты не «люкс класса», но тоже неплохо, я считаю. А деньги… да вот, работа подвернулась хорошая, вот я и решил взять ипотеку и купить свое жилье.
– Здорово. А что за работа такая, если не секрет?
– Не поверишь. Таксую.
– И много платят?
– Нормально, если шаришь, то заработать можно.
– Отлично. Рад за тебя.
Шаурма была готова. Тихон с удовольствием ел вкуснейшую (по его словам) шаурму, чувствуя, как радуется и беззвучно поет от счастья его тело и душа.
– Ну как тебе? – спросил Тихон друга.
– Пойдет. Что-то в ней не так. Какой-то не такой тут сырный соус, как всегда, мне не нравится.
– В соусе же и есть весь смысл вкуса. Он же из настоящего расплавленного сыра, поэтому и не похож на химию, которую продают в других местах.
Сережа пожал плечами.
– Мне все же больше нравится классический сырный соус.
– Окей.
С обедом было покончено. Тихон посмотрел на часы, пора было идти.
– Ладно, – сказал Тихон, вставая, – был рад с тобой повидаться, но мне пора идти. Еще увидимся.
– Ага. Спасибо тебе еще раз за помощь. Увидимся.
Они вышли из кафе, пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Далее в расписании Тихона шло выступление в баре. В этом плане, парню сегодня повезло, был необычайно теплый вечер, публики должно было собраться немало.
Тихон всегда имел страх сцены и боялся выступать, поэтому часто нервничал перед выступлениями, хотя, с другой стороны, полный зал заряжал его положительной энергетикой. Для него лучше было, когда зал был полон, чем те случаи, когда никого не было.
Тихон приехал в бар, все сидячие места уже были заняты, что не могло не радовать молодого скрипача. Ему предстояло отработать здесь час, исполнив 10 композиций, выбранных руководством бара из репертуара артиста.
Тихон нервничал перед выходом на сцену, но, как истинный артист, он умел мгновенно преодолевать свои страхи и увлекать слушателей своей музыкой, обмениваясь с залом энергетикой.
Он отдавался своему делу всей душой, всем телом, не просто стоя на одном месте и водя смычком, а танцуя, подчиняясь ритму мелодии, чувствуя источник музыки внутри себя и делясь им с окружающими.
Час пролетел незаметно. Посетители бара кричали ему и аплодировали, всем понравилось выступление, так что Тихон в хорошем настроении отправился домой, где его ждали: верный друг и ужин, состоящий из бокала вина, жареного куриного бедра и салата из помидоров и огурцов.
После ужина Тихон погулял с Лаки. Настроение человека передалось псу, который сегодня был в восторге от идеи о прогулки.
По приходу домой, после того как лапы Лаки были вымыты, Тихон налил себе еще один бокал вина, немного подумав, взял всю бутылку и пошел на кровать, где устроился поудобнее и включил сериал на ноутбуке, подключенном к телевизору.
В середине серии Тихон внезапно осознал, что что-то не так, и, несмотря на хорошее настроение и общую расслабленность, организму не по себе. Тихон чувствовал, что стало намного холоднее, чем днем. Его бил озноб, но Тихон не сразу понял эту очевидную вещь, он встал, вышел на балкон и закурил, размышляя о своем самочувствии.
«Вроде тепло, но все равно мне кажется, что прохладно. Все тело ломит. В горле першит. Неужели я заболел?»
К сожалению, градусник подтвердил его догадку, показав высокую температуру. Парень достал свою аптечку, принял необходимые таблетки и лег спать, в надежде, что к утру все будет хорошо.
Тихон открыл глаза и тут же им не поверил. Все вокруг искрилось и переливалось всевозможными цветами, смешанными с тоннами блесток. Смотреть долго на все это великолепие было невозможно, приходилось часто закрывать глаза, давая им заслуженный и необходимый отдых, но, по обрывочным сведениям, собранным за время, пока он был в этом невероятном месте, можно было сделать вывод, что это некий сказочный мир.
Когда к Тихону со всех сторон начали слетаться феи, это только подтвердило его догадку. Феи были очень милыми и симпатичными, причем они были как женского, так и мужского пола.
У каждого существа были крылья всех существующих оттенков, длинные волосы всевозможных цветов, венок из ромашек. Одеты все были в странные туники, до пят, зеленого цвета, сделанные из травы. Рост у всех был примерно одинаковый, около ста пятидесяти сантиметров.
Феи окружали его со всех сторон, в какой-то момент, у каждого в руках оказалось оружие, направленное на чужака.
– Слушайте, – сказал Тихон, радуясь, что на этот раз у него хотя бы есть голос, – я ничего плохого не сделал. Где я вообще? И как я сюда попал?
– Молчи. Наш предводитель, мудрейший друид, будет разговаривать с тобой. Мы сейчас отведем тебя к нему. За каждое твое слово, произнесенное до встречи, тебя будут бить палкой.
Тихон оглядел всех этих милых, но явно агрессивных существ, кивнул и отправился за ними.
Молча следуя за своими провожатыми, парень мог внимательно (насколько это было возможно из-за яркого цвета и нескончаемого блеска) осмотреть этот удивительный мир.
Никак не покидало ощущение, что вокруг девственные джунгли доисторического мира. Огромные, хаотично растущие папоротники, кусты с цветами, странного вида деревья – все это утопало в зелени, яркость и четкость которой была явно слишком увеличена, по сравнению с цветом растений в обычном мире.
В растительности утопало все вокруг, кроме тропинки, по которой вели его феи. Джунгли закончились неожиданно. Тихон и его провожатые вышли на опушку, где были расположены небольшие деревянные дома.
Сразу за опушкой Тихон обнаружил озеро с островом посередине.
– Жди здесь. Мы позовем предводителя.
После этих слов, феи выстроились в шахматном порядке, подняли руки над головой и одновременно хлопнули в ладоши. На островке тут же появился всадник в ядовито-зеленом плаще, с длинным посохом в руке, сидящий верхом на белоснежном единороге.
«Отлично. Единорог, феи, цветы. Это точно сон какой-нибудь малолетней школьницы. И как вообще единорог доберется до этого берега? Не пролетит же? Или у него еще и крылья есть?» – раздраженно подумал Тихон.
Единорог поднял копыто и поставил прямо на поверхность воды. Тихон, открыв рот, наблюдал за сказочным конем, который спокойно шел по воде. Разноцветная грива и такой же рог сверкали и мерно покачивались при каждом шаге.
Тихон налюбовался этим великолепны существом и перевел взгляд на всадника. Седла на единороге не было, но всадник сидел уверенно. Это была девушка, подросток, около шестнадцати лет. У нее были длинные седые волосы, даже не просто седые, а белоснежно-белые. Их белизна, в сочетании с белизной лошади, заставила Тихона щуриться, а то и вовсе не смотреть на них.
– Кто ты и как сюда попал? – спросила женщина-всадник, едва единорог достиг берега.
– Меня зовут Тихон. Я скрипач. Как я сюда попал, не имею ни малейшего понятия. А где я, собственно?
– Ты в моем мире. Почему ты отворачиваешься от меня? Тебе неприятно на меня смотреть?
– Все эти яркие краски, ослепительная белизна и сверкание всего окружающего, что усиливается солнечным светом, негативно сказываются на моей способности к наблюдениям.
Женщина задумалась.
– Джей, будь добр, сбегай к себе домой и принеси нашему гостю то, что поможет ему приспособиться к нашим краскам.
Один из фей улетел, а через несколько минут вернулся с обычными солнечными очками. Тихон надел очки и посмотрел на девушку, все еще сидящую верхом. Ее внешность напоминала героинь фильмов или компьютерных игр. Казалось, в ней нет никаких изъянов, но Тихону это было не по душе.
– Я тебе не нравлюсь?
– Ну, как тебе сказать… Ты красивая, конечно, но уж очень идеальна. Слишком причесанный образ, мало жизни и огня. Внешность – это прекрасно, но если ты просто красивая кукла, то это не то.
– Ладно. Пошли за мной, я расскажу тебе, что делать.
– А как тебя вообще зовут?
– Алексис.
И единорог снова ступил на поверхность воды.
– Не бойся, – усмехнувшись сказала Алексис, – иди. Не утонешь.
Тихон сделал шаг и почувствовал, что его нога ступила на что-то твердое.
– Как это?
– А… На самом деле, это не вода. Это просто текстура, но выглядит натурально, правда?
– Зачем?
– Слишком много у тебя вопросов. Я отвечу на часть из них, если ты окажешь мне услугу и принесешь кое-что.
– Хорошо. Что?
– Тут неподалеку есть поселение кентавров. Мы с ними недолюбливаем друг друга. Так вот, у них есть одна реликвия, которую ты любым способом должен доставить мне. Только так ты сможешь уйти отсюда.
– Что за реликвия?
– Волшебная кость, исполняющая желания. По форме напоминает рогатку, но крупнее. Смотри, чтобы они не подсунул тебе фальшивку. Обязательно проверь ее, но потом принеси мне.
– А как я узнаю, что мое желание исполнилось?
– Поймешь.
Пока длился диалог, они дошли до островка. В самой середине стояла тумба, похожая на верхушку от классической греческой колонны, на которой лежал меч.
– Зачем мне это? Мне придется сражаться?
Алекса пожала плечами.
– Если захочешь, можешь выкинуть, только учти, места тут везде дикие, всякое может появиться на пути. К тому же это единственная возможность тебе оказаться у кентавров, так что бери его и удачи. Без реликвии можешь не возвращаться.
Тихон подошел к мечу, взял его в руки, мгновенно почувствовав в ладонях прохладную кожу черенка.
Блестящая сталь сверкнула в луче солнца и тут же наступила тьма. Тихон растерялся, такого поворота он не ожидал. Он просто стоял, боясь шевельнуться.
В какой-то момент он понял, что тьма исчезла. Тихон находился на опушке, за ним и по сторонам от него располагался непроходимый лес. Впереди, в конце опушки, виднелись странные строения.
Тихон посмотрел на меч в своих руках.
«Что же мне делать дальше? – подумал он. – Можно, конечно, выкинуть этот меч, но что-то подсказывает мне, что этот мир может быть довольно агрессивным, а если нужно будет защитить себя, то, что я буду делать? Оставлю его, пока что, выкинуть еще успею. Но куда мне его…»
И тут Тихон понял, что его одежда изменилась. Если, оказавшись в мире фей, он был одет в футболку и джинсы, то теперь на нем был странный костюм из коричневой кожи, напоминающий облачение героя RPG игр, где, на бедре, были предусмотрены ножны для меча. Верхняя часть костюма была похожа на рубашку с длинными рукавами без воротника, внизу были свободные штаны, не стесняющие движений.
– Отлично, – вслух сказал Тихон, вставив меч в ножны, – теперь можно идти в деревню.
Как и ожидалось, в деревни его не стали встречать с распростертыми объятиями. Несколько кентавров ждали его, с копьями наготове.
– Зачем ты пришел сюда? – спросил один из кентавров, выступив вперед.
– Эм… Я… Как бы это лучше сказать… Ищу некую «реликвию» по просьбе очаровательной девушки.
– И как же выглядит твоя «реликвия»?
– Как кость, похожая на рогатку.
Кентавры, в самом начале разговора немного расслабились, все еще пристально наблюдая за гостем, с опущенными копьями, но после последней фразы Тихона, все копья неожиданно и быстро оказались в боевых позициях.
– Стойте! Нет смысла его убивать. Посмотрите на него. Он же чужак в этом мире, вряд ли даже понимает, о чем просит. Убить мы его всегда успеем, пусть лучше поработает на нас, – сказал кентавр, с которым Тихон разговаривал с самого начала.
Послышалось недовольное роптание, но разобрать слов Тихон не мог.
– Хорошо, – сказал кентавр, который казался старше остальных, так как его лицо было изрезано морщинами, – но мы отведем его к Рику. Пусть он решает.
– Да будет так.
Тихон все это время внимательно, хотя и украдкой, рассматривал кентавров. Ему было неловко делать это откровенно, чтобы не провоцировать конфликт, но в жизни не так уж часто выпадает возможность вблизи увидеть кентавра.
Перед ним были представители только мужской части населения, преимущественно молодые. Тела лошадей отличались окрасом, тела мужчин были похожими, все атлетичные, поджарые, сильные. Волосы у всех черные, длинные, локонами спускались по спине. Глаза преимущественно тоже были темными, хотя изредка встречались и светлые.
Двое кентавров подошли к Тихону, взяли его под руки, с легкостью подняли в воздух и поскакали. Ощущения были непередаваемые, будто летишь с горки на велосипеде, но при этом ровно горизонтально, а не под уклоном, не касаясь не только педалей, но и самого велосипеда.
Тихона пронесли таким образом через все поселение, поставили на ноги у края опушки. Неподалеку еще несколько кентавров занимались какими-то приготовлениями. Четверо из них устанавливали столы, а один в задумчивости, глядя на остальных, ходил неподалеку.
Как только ноги Тихона коснулись травы, задумчивый кентавр посмотрел на человека и направился грациозной и величественной поступью в сторону Тихона и его провожатых.
– Что случилось? Я же велел не беспокоить меня сегодня, – раздраженно бросил он в сторону провожатых, – Кто это?
– Мы не знаем, Рик, но Ваш сын не дал нам убить его, в надежде, что он может быть нам полезен, хотя чужак пришел за волшебной костью.
– Что-о-о?
Лицо Рика буквально перекосило от гнева, глаза безумно смотрели на маленького человека, лошадиная часть в раздражении начала переступать копытами на месте. Если бы можно было убить взглядом, то у Тихона не было бы ни единого шанса продолжить свое приключение, но внезапно лицо кентавра расслабилось, он повернул голову вправо и посмотрел в сторону леса.
– Да, пожалуй, мой сын прав. Он может помочь нам. И как славно все сложилось, что он пришел к нам именно сегодня. Вы молодцы, что послушались моего сына и доставили этого человека ко мне. А теперь – свободны, – сказал Рик, обращаясь к кентаврам.
Кентавры, стоящие по обе стороны от человека, склонили головы, развернулись и ускакали.
– Теперь слушай сюда, – сказал Рик, все еще глядя в лес, – сегодня у меня свадьба, я должен был бы подвесить тебя за ноги на дереве и использовать твое тело как мишень для копий своих верных соратников. Ты заслуживаешь этого не только потому, что потревожил меня сегодня, но и потому, что пришел, как сам глупо признался, забрать нашу реликвию.
Но у нас возникла маленькая проблема, которую необходимо решить сегодня любыми способами.
– Что надо делать?
– Я дам тебе карту леса. Ты должен будешь зайти в него и убить волка.
– Вы не можете сами убить волка?
– Нет. К сожалению, мы не можем сделать этого сами. Иначе уже бы сделали это. Еще вопросы?
– Я получу кость, если убью волка?
Лицо кентавра снова перекосило судорогой ярости, но он взял себя в руки.
– Да. Если ты избавишь мой народ от волка, то я отдам тебе кость, но взамен ты должен будешь принести мне его голову. И лапу. Сделаю себе чесалку для спины, – кровожадно улыбнувшись закончил Рик.
– А как я узнаю, тот ли это волк?
– В этом лесу один единственный волк, ты поймешь.
Рик подозвал одного из кентавров, работающих над расстановкой столов и на ухо шепнул ему что-то, после чего внимательно осмотрел Тихона с ног до головы и уставился в сторону леса.
Тем временем, кентавр с поручением ускакал и вернулся через минуту со свитком, который Рик сразу же, не разворачивая, передал Тихону.
– Держи. Там все нарисовано. И запомни. То, что я сейчас скажу, очень важно. Не сходи с дороги, не отвлекайся ни на что постороннее, иначе ты можешь больше не вернуться к нам никогда. Иди прямо к цели. Вернешься живым – кость твоя. Удачи.
– Спасибо.
Тихон развернул карту, нашел дорогу и отправился в путь.
Шагнув в лес, Тихон почувствовал прохладу и сырость. Тропинка выделялась на фоне остального леса, покрытого густой нетронутой травой. Кое-где росли цветы, кустарники.
В лесу было светло, сквозь ветки деревьев проникало много солнечного света и тепла, Тихон наслаждался прогулкой, слушая пение птиц, рассматривая небольших животных, которые изредка пробегали в траве неподалеку. Везде царил покой и умиротворение.
Внезапно, из кустов, стоящих у самой тропинки, вышла маленькая старушка, таща на спине огромную вязанку хвороста.
– Привет, путник. Помоги-ка, старой женщине донести эту тяжелую ношу до дома.
Тихон остановился, с изумлением глядя на старушку.
– Как Вы сюда попали и что тут делаете?
– Да вот, видишь, ветки всякие собирала, чтобы печку топить. Так что, поможешь донести? Тут недалеко.
Тихон стоял, не решаясь. С одной стороны, ему было не сложно помочь старой женщине, тем более что он любил помогать людям, но он помнил слова Рика и боялся, что действительно потом не найдет дорогу обратно к поселению кентавров. Тихон достал карту и посмотрел на заветных крестик, обозначающий цель, оставалось пройти совсем немного.
– Я обязательно Вам помогу, но сейчас мне нужно сделать здесь недалеко кое-что очень важное. Вы можете подождать меня здесь? Я быстро закончу и вернусь, чтобы помочь.
– Хорошо, – сказала старушка и двинулась дальше в лес, уходя куда-то направо.
Тихон стоял в нерешительности несколько минут, он никак не мог решить, что же ему делать, а тем временем, старушка скрылась за деревьями.
«Ладно, – успокаивал себя мысленно Тихон, – может быть я еще успею ее догнать после того, как убью волка».
Парень отправился дальше по тропинке, чувствуя вину, стыд и некоторое смущение от своего поступка. Это было так не похоже на него, отказывать кому-то, но делать было нечего.
Через десять шагов он увидел ручеек, весело журчащий где-то слева от тропинки.
«Может, попить? Или лучше не надо? Он же сказал не сходить с дороги. Осталось уже совсем чуть-чуть. Тем более, пить мне вроде как не хочется».
Тихон сверился с картой, оставалось около пяти шагов. Спрятав карту, парень сделал шаг и оказался в полумраке, будто внезапно опустились сумерки, хотя только секунду назад был яркий солнечный полдень.
Парень остановился, подумал немного и решил не идти дальше без света. Он нашел неподалеку пару камней и крепкую ветку, но ветка без смолы не подходила для его задумки сделать факел.
На счастье, через пару шагов, уже в наступающей тьме Тихон нашел дерево, покрытое смолой, он аккуратно отрезал мечом небольшой кусок своей штанины и сделал факел. Оставалось только поджечь его. Не с первой попытки, но у Тихона все же получилось выбить искру камнем ударив о другой камень.
Факел был готов, теперь можно было отправляться дальше. Тьма вокруг с каждой секундой все больше сгущалась. Парень сделал еще несколько шагов и услышал грозное рычание.
«Это он!» – моментально пронеслось в голове Тихона, пока он доставал меч из ножен.
Свет озарил фигуру волка, который медленно приближался. Теперь Тихон понял, почему кентавры не могли справиться с ним. Зверь был в три раза больше, чем человек.
Волк сделал попытку броситься на человека, но парень был быстрее и смог увернуться.
«Я не могу кинуть в него факел, так как он может погаснуть на земле, как и моя надежда выйти отсюда живым, но и не могу полноценно драться, пока у меня в руке факел. Что же делать? Одной рукой тяжелым мечом без подготовки тоже мало чего сделаешь. Что же мне делать?» – судорожно размышлял Тихон, уворачиваясь от очередной атаки.
Несколько раз у него это получалось, но волк тоже учился. Он поймал человека между лап и повалил его на землю. Меч вывалился из рук Тихона, как и факел. Тихон посмотрел на меч, но достать его было невозможно сейчас, а вот факел был относительно недалеко, план мгновенно появился в голове у парня.
«Надо попробовать. У меня все получится!» – подумал Тихон, делая резкий выпад рукой в сторону факела.
Он слышал, как что-то хрустнуло, но речь шла о его жизни, так что, несмотря на боль в руке, дотянулся до факела и подпалил зверю шерсть.
Волк отпрянул и завыл. Слушать этот оглушительный вой было невыносимо, Тихон кинулся под брюхо волка с мечом в здоровой руке, глубоко вонзил оружие в брюхо и распорол его. Волк, защищаясь, пытался укусить человека, но не смог дотянуться.
«Как же мне повезло, – думал Тихон, страдая от невыносимой боли в руке, – что я могу управлять левой рукой не хуже, чем правой».
Волк упал на землю, истекая кровью и все еще пронзительно воя. Тихон отбежал подальше, готовый, в случае чего, защищаться, но волк уже не мог подняться. Вой его становился все тише и тише.
Тихон подождал, когда вой совсем затихнет и подошел сбоку. Оставалось сделать самое отвратительное. Отрубить зверю голову и лапу, чтобы принести их в качестве трофеев.
Отрезав пояс, на котором висели ножны и привязав к нему свою окровавленную добычу, Тихон мог, сильно не напрягаясь, тащить ее по земле, но обратная дорога все равно была намного сложнее, так как парень сильно устал, болела рука и хотелось отдохнуть.
«Странно, – подумал он. – В логове волка было совсем темно, как глубокой ночью, но чем дальше я отхожу, тем светлее становится. Кажется, на лес только-только опустились вечерние сумерки».
Выйдя на опушку, где кентавры и кентавриды праздновали свадьбу, Тихон упал от усталости. К нему подошел Рик, его сын и еще несколько кентавров. Они хотели взять его под руки, но парень закричал от боли, Рик взял его на руки и принес к столу, на котором было много кубков, кувшинов, но очень мало еды, среди которой можно было заметить преимущественно овощи и фрукты.
– Ты сделал это, – сказал Рик, – Ты убил его. Мы, просто не передать словами как, благодарны тебе за это. Он убивал нас. Я вижу ты ранен. Выпей это.
Рик поднес кубок к губам Тихона. Тот глотнул и почувствовал прилив сил, а пошевелив пальцами больной руки, парень понял, что рука волшебным образом восстановилась.
– Спасибо, – сказал Тихон, поднимаясь с травы.
– Скажу честно, я не ожидал увидеть тебя живым. Этот монстр терроризировал нас постоянно. Он успокаивался только тогда, когда был сыт. Мы думали, он просто съест тебя, оставив нас в покое хотя бы на сегодняшний вечер. Ты герой и заслуживаешь своей награды за то, что спас мой народ. Я распоряжусь, чтобы сюда доставили кость, а ты пока поешь или выпей. Не беспокойся, в кувшинах обычное красное вино. Пей, но не слишком много, иначе не дойдешь туда, куда хочешь дойти.
Тихон кивнул и сделал небольшой глоток из кубка, который успел наполнить во время речи Рика. Кентавры обсуждали что-то, понятное только им, Тихон ушел мыслями в себя, но тут, на стол перед ним поставили золотую шкатулку.
– Бери. Абсолютно бесполезная вещь.
– Зачем же вы, в таком случае, ее храните?
– Хм… Так сложилось исторически, что она досталась нам, но с практической стороны, для нас она не представляет никакой ценности. Мы не могли ее отдать просто так, но за спасение моего народа, я могу вознаградить тебя этой безделушкой. Тем более, что теперь у нас есть реликвия куда лучше, – сказал Рик, посмотрев на голову волка.
– Мне сказали ее проверить. Можно?
– Да, конечно.
Тихон открыл шкатулку и взял в руки кость. Она была похожа на рогатку, Тихон ухватил обе стороны рогатки руками и закрыл глаза. Тут же у него перед мысленным взором возник вопрос: «Чего бы Вы хотели?»
Вариантов ответа было всего четыре:
А. Деньги.
Б. Власть.
В. Процветание.
Г. Любовь.
Тихон подумал немного и положил кость обратно, так ничего и не выбрав.
– Да, думаю это она. Спасибо. А вам она точно не нужна?
– У нас все есть, что нам нужно, – сказал Рик, окинув взглядом всех, кто был за столами. – Мои люди проводят тебя. Еще раз спасибо и прощай.
Из-за стола поднялись двое и, как и в первый раз, взяв парня под руки, поскакали. Они отнесли его на ту же опушку, где он появился, а сами ускакали.
Тихон несколько минут стоял, ожидая, что же должно случиться, но ничего не происходило. Тогда он взял шкатулку в обе руки и поднял ее над головой. Окружающий мир моментально потемнел.
Через несколько секунд он в той же позе оказался перед девушкой на единороге.
– Я наблюдала за тобой. Ты молодец, – сказала Алексис, забирая шкатулку. – Знаешь, проделав такую работу, ты достоин благодарности. И я благодарна тебе. Я не могу тебе ничего дать, но я могу поделиться с тобой одним секретом. На самом деле то, что ты видишь сейчас – часть компьютерной игры, а я – Александр, ее разработчик. Ну что, как тебе?
– Неплохая игра, хотя я не любитель таких игр, но кому-то должно понравиться, выглядит все красиво. Единорог особенно хорош.
– Спасибо за теплый отзыв. Пока!
Тихон проснулся и с ужасом понял, что он болен. Тело ломило, будто его всю ночь били палками. Подушка и простыня были влажными от пота, хотя в квартире было прохладно, так как в соседней комнате всю ночь работал кондиционер.
Тихон, собрав всю имеющуюся у него в запасе волю в кулак, медленно, кряхтя и чертыхаясь, поднялся с постели и направил свои стопы прямиком за градусником в кухню, по пути благоразумно выключив кондиционер.
Цифры термометра показывали наличие высокой температуры. Тихон вздохнул, открыл ящик с лекарствами, долго рылся там, перебирая все баночки с таблетками, блистеры и порошки, выкладывая необходимые на стол. Голова болела, мысли разбегались как мыши, увидевшие на горизонте кота.
«Нужно принять таблетки. И позвонить на работу. Или, еще лучше, просто напишу руководителю, что завтра прийти не смогу. Еще нужно отдохнуть. Черт. Отдохнуть не получится, надо же ехать в поликлинику. Сделаю себе сегодня чай вместо кофе».
Тихон поставил чайник, взял в комнате телефон, написал руководителю о болезни, написал родственникам, а потом отправился снова на кухню, лечится медикаментами и горячим чаем.
После этого парень решил немного отдохнуть и прилег на постель, но просто лежать было скучно, он снова включил сериал. На второй серии проснулся Лаки, который был слегка удивлен видом хозяина, все еще лежащего в постели, так как именно сегодня пес испытывал острую необходимость в утренней прогулке.
Лаки, можно сказать, тоже был «совой», он не любил вставать на прогулку в семь утра, а вот в девять утра – другое дело, так как силы и энергия у него появлялись у него исключительно после спокойного и достаточно продолжительного сна. И, естественно, гулять в хорошую погоду хотелось больше, чем в плохую, как же иначе. Многие люди не хотят выходить из дома в непогоду, так почему собаки должны любить это?
Тихон посмотрел на пса, который после завтрака звал хозяина на прогулку.
– Вот скажи, друг мой, почему именно сегодня?
Лаки посмотрел на хозяина, склонив в недоумении голову набок.
«Ладно. Выгулять его нужно, но далеко я не смогу пойти. До ближайшей площадки для выгула собак дойду и обратно, а потом сразу же в поликлинику».
После прогулки Тихон измерил себе температуру, но она только выросла. Термометр показывал 38.0.
Лаки тем временем, счастливый и довольный, пошел в свой угол играться.
Тихон быстро собрался и вышел из квартиры, попрощавшись перед уходом со своим верным другом. Парню предстояло настоящее испытание. Поликлиника – место не для слабонервных, многие предпочитают не ходить туда без особой на то причины.
Денег было не так уж много, Тихон решил не тратиться на такси и поехать на автобусе, надев защитную маску. Пассажиры автобуса сторонились его, некоторые – посмеивались, думая, что он боится заразиться сам, но Тихон не судил ни тех, ни других. Ему было так плохо, что он вообще не замечал ничего вокруг.
Именно в тот момент, когда он уже открывал дверь поликлиники, позвонила мама. Она беспокоилась, узнала температуру, узнала, что принимал Тихон и рассказала, что еще ему необходимо принимать. Тихон изо всех сил пытался быть сдержанным, но внутреннее раздражение нарастало. Он хотел поскорее закончить с самой неприятной частью этого дня, чтобы скорее оказаться (хотя бы на какое-то время) свободным.
Разговор с матерью был окончен, но только Тихон снова взялся за ручку двери поликлиники, как позвонила бабушка. Парень сделал глубокий вдох, потом – выдох, и все же зашел внутрь, игнорируя звонок. Ему во что бы то ни стало нужно было сначала решить вопрос с регистратурой, а потом, сидя в очереди, можно было перезвонить бабушке.
В регистратуре женщины встретили его довольно враждебно.
«Странно, – подумал Тихон. – Почему всегда так? Я, конечно, не могу похвастаться любовью к этому месту, но и враждебности к нему не испытываю. Почему же оно всегда встречает всех так враждебно?»
Одна женщина, сидящая за окошком регистратуры, разговаривала по телефону. Она не обращала внимания ни на кого, занятая, насколько Тихон понял по ее смеху и отдельным фразам, разговором с подругой.
Другая женщина кричала на всех, кто подходил к ее окошку, отказывалась выписывать всем направления и хамила. У нее было, как видно, просто отвратительное настроение, которое нужно было раздать всем, хотя бы понемногу.
Тихон с честью выдержал столкновение с этой женщиной, не нахамив ей ни разу, не сказав ничего плохого, никак не прокомментировав ее отвратительное поведение. Ему было невыносимо плохо, чтобы еще устраивать разборки, он просто сообщил о наличии высокой температуры и был послан в кабинет, где принимали таких же, как он.
Это был кабинет, около которого стояла, сидела и чуть ли не лежала очередь из больных с температурой. В очереди не было типичных представителей поликлиник, в лице пожилых женщин, но они все же были недалеко.
Иногда, заходя в поликлинику, может возникнуть ощущение, что здание захватили пожилые женщины, но очередь сюда состояла преимущественно из молодых мужчин и женщин.
Продвигалась очередь неописуемо медленно. Казалось, что каждый заходящий в кабинет человек является близким другом врача, и они сидят, пью чай, разговаривают о жизни, хотя все понимают, что это, естественно, не так. И что на самом деле, врачи стараются делать свою работу качественно и, насколько возможно, быстро.
Но все же, время, проведенное в ожидании, тянулось бесконечно долго. Тихон сидел в телефоне, но очень скоро батарея начала садиться, так что парень занялся рассматриванием пациентов, находящихся в поле его зрения.
В очереди внезапно произошло волнение, так как вернулся парень, который занимал очередь за тем, кто только что вошел в кабинет, но женщина, которая уже нацелилась идти следующей, не хотела его пропускать.
Тихон отстраненно слушал ссору между этими людьми, так как ему было нехорошо, и он про себя молился всему сущему, чтобы это поскорее кончилось, и он бы снова оказался в скором времени у себя в кроватки, чтобы поспать, посмотреть сериал или хотя бы просто полежать в покое и тишине.
«Наверное, – решил он, когда следующий за женщиной человек все же уступил парню очередь, положив конфликту конец. – Я бы его пропустил. Но, с другой стороны, мне тоже плохо, и я тоже не хочу тут сидеть, а хочу поскорее пройти этот кабинет. Не знаю даже… Голова болит уже».
Узкие коридоры, где было мало места, давили на психику, усиливал давление еще и тот факт, что скамеек, как всегда, было недостаточно, многим приходилось стоять.
Прошло два часа. Два часа мучений, но вот, Тихон оказался наконец-то у двери в заветный кабинет. И тут, после долгого ожидания за дверью, настала его очередь.
– На что жалуетесь? – спросил его ледяной голос, как только Тихон вошел в кабинет.
– Температура. Все тело ломит и болит все.
– Хорошо. А еще что-нибудь? Горло, сопли, нос забит, голова болит?
– Голова начала болеть сейчас, соплей нет, горло не болит.
Врач произвел необходимый осмотр и внимательно посмотрел на Тихона. Тихон, в свою очередь, изучил внешность врача.
Врач был мужчиной около сорока лет, с седеющими черными жесткими волосами, пронзительным взглядом, острым носом и немного выступающим подбородком.
– У Вас действительно температура, но меня настораживает то, что других признаков болезни не наблюдается. Я выпишу больничный, но через три дня, в четверг, я жду Вас здесь же здоровым и радостным. Придете ко мне без очереди.
– Хорошо. Лечиться чем-то конкретным надо?
– А чем Вы сейчас лечитесь?
Тихон перечислил все лекарства, которые принимал.
– Продолжайте пить то, что пьете, – задумавшись ответил врач, – Жду в четверг. До свидания.
– Спасибо. До свидания.
Из поликлиники Тихон вышел все еще больным, но счастливым, что теперь, до четверга, он абсолютно свободен. Теперь можно было выдохнуть полной грудью, сесть на автобус и отправится, наконец-то домой.
Сил у Тихона хватило только на то, чтобы дойти до квартиры, где он упал в кровать и тут же уснул. Проснулся он уже ночью, полез за телефоном, но тот оказался разряженным.
– Так вот почему мне удалось так долго и спокойно поспать.
Лаки приподнял голову, посмотрел на хозяина и, приняв важное для себя решение, тут же снова уснул.
Все самые страшные опасения Тихона по поводу того, что он может увидеть, включив телефон, подтвердились. Телефон, от постоянных уведомлений вибрировал практически наравне с любым достойным массажером. Куча пропущенных звонков и сообщений от родни, от друзей, обсуждения какой-то глупости в рабочем чате и еще множество сообщений нескольких личных чатов.
Звонить родне было уже поздно, так что Тихон, пока варил себе кофе, отвечал всем в социальных сетях. Как только кофе готов, а ответы – высланы, Тихон взял любимую кружку, налил туда кофе, залез опять в постель, досматривать сериал.
Уснуть до самого утра у него не получилось, но как только зарождающийся солнечный свет начал окрашивать горизонт, глаза Тихона стали постепенно слипаться, что было весьма прискорбно, так как он понимал, что утро нового дня готовит ему несколько длинных телефонных звонков от родных, с лекциями о том, что ему необходимо делать и настойчивыми уговорами согласиться принять их не только психологическую, но и физическую поддержку и помощь.
Тихон, будем откровенны, не хотел принимать ни от кого помощь. Он любил делать все сам и переживать свои беды в гордом одиночестве, так как ему было некомфортно впускать кого-то (пусть даже и самых родных) в свое личное пространство. Он боялся быть слабым и ранимым, но многие этого бояться, разве нет?
Часто бывает, что люди закрываются от других людей, боясь, что им могут причинить боль именно тогда, когда они уязвимее всего.
Тихон закрылся от всех, будучи еще ребенком. Наверное, дело было в том, что он не получал достаточно любви или в том, что его видение любви, поддержки, да и в целом мира, было противоположным видению его родных.
Многие проблемы между детьми и взрослыми происходят именно потому, что разные поколения взрослеют и набираются опыта в разное время и в разных условиях. И, безусловно, родители всегда хотят казаться мудрее, взрослее, так бояться потерять свой авторитет, ведь тогда, по их мнению, они потеряют связь с ребенком. Естественно, происходит все с точностью, да наоборот, но все это демагогия. Причин может быть так много, что разобраться с каждой в отдельности нет возможности.
Тихон погружался в сон все глубже, но, неожиданно, резко проснулся. Ему все же удалось пропустить два звонка от мамы, каким-то образом не услышав звук, который стоял на максимуме, а вот чавканье, с которым Лаки поглощал свою еду, попутно двигая миску по полу всей кухни, разбудил парня.
Тихон измерил температуру, перезвонил маме, чтобы успокоить ее волнение и доложить, что жар немного спал, что у него есть еда, что он обязательно позвонит ей «в случае чего».
После этого Тихон решил не дожидаться звонка бабушки и позвонил ей сам. Разговор был похож на первый.
Повесив трубку, парень хотел уже идти на кухню завтракать, но, решение полежать еще немного подкорректировало его планы. Тихон уснул.
Тихон открыл (или все же не открыл?) глаза. Вокруг была полнейшая тьма. Тихон подождал, когда глаза привыкнут к темноте, но все равно ничего не смог увидеть.
«Не могу же я вечно стоять тут, – подумал он, – тем более, я даже не знаю, где я. Нужно поискать выход отсюда. Или, хотя бы, свет».
Он сделал пару шагов и наткнулся на что-то. Боль моментально пронзила тело, но он не издал ни звука, так как не знал, насколько сейчас это будет уместно.
«Больно так, будто ударился ногой об стол».
Тихон в темноте, полагаясь исключительно на осязание, начал изучать предмет, ставший преградой на его пути. По контурам это действительно был стол, рядом стояли стулья, два стула, если быть точным, придвинутые к столу.
«Похоже на парту».
Тихон обошел стол и пошел прямо. Через несколько шагов он уперся руками, выставленными вперед, во что-то одновременно гладкое и шершавое. Тихон вел по стенке рукой, но тут что-то с грохотом свалилось. В тишине и темноте звук казался настолько громким, что напоминал грохот взорвавшейся в ночной тиши петарды.
За стеной послышались медленные и четкие шаги. Кто-то приближался. Тихон не знал, кто это, но его животный страх бился в уголке сознания, подсказывая необходимость найти убежище или спрятаться, как угодно.
Тихон, сам не сознавая в полной мере, что и зачем он делает, ринулся в сторону и снова наткнулся на стол, под которым он тут же спрятался. Шаги звучали все ближе, кто-то остановился за дверью. Послышался медленный и скрипучий звук открывающейся двери, и комнату наполнил свет, исходящий из коридора.
Света было достаточно, чтобы осмотреть комнату, и Тихон, с удивлением, осознал, что это был обычный школьный класс. Тут была доска, парты, стол учителя.
«Черт возьми, что происходит?»
И тут в дверях появился монстр, который выглядел весьма необычно. Нижняя часть тела – мужские ноги в глаженых черных официальных брюках, черные туфли. Туловище тоже было одето в костюм, но изломано, искривлено в некоторых местах. Вместо рук у монстра были щупальца, которыми он исследовал окружающее пространство.
Из ворота торчала невероятных размеров голова, хотя назвать это «головой» в прямом смысле этого слова было невозможно, скорее, это напоминало мешанину, в которой можно было еще узнать черты человеческого лица, с кое-где обожженной кожей, формой напоминающее воздушный шар.
Глаз у существа не было, носа тоже видно не было, но его очертания расплывались где-то по всему лицу, зато был огромный, во всю ширину этого шара, который выступал в роли лица, рот, наполненный острыми сверкающими зубами. Изо рта закрыть который, существо, видимо никак не могло, капала слюна.
Но, что было самым странным из всего облика монстра, так это то, что на голове его красовалась шляпа. В шляпах Тихон разбирался не очень хорошо, но именно эту знал. Это была «федора», обычная черная «федора».
«Почему на нем шляпа? Это выглядит так глупо и смешно…»
Тихон еле сдерживал себя в руках, чтобы не рассмеяться, так как смеяться сейчас было бы совсем некстати. Монстр вытянул щупальца на невероятную длину.
«Если бы я не спрятался под стол, то он непременно нашел бы меня, но что именно заставило меня прятаться, ведь я не знал о нем ничего?»
Щупальца, тем временем, втягивались обратно, постепенно укорачиваясь, пока не приняли вид обычной человеческой руки, но даже так было заметно, что рука имеет на ладони несколько присосок.
Монстр помедлил немного, а затем вышел, не закрыв дверь. Стук его каблуков постепенно удалялся, пока не стих совсем. Тихон аккуратно и тихо выбрался из-под стола, но куда теперь идти?
Сидеть в этом кабинете все время казалось глупостью, но и встреча с монстром не сулила ничего хорошего. Тихон осмотрел свою одежду. Все было как всегда: футболка, джинсы, кроссовки.
«Лучше снять обувь, – подумал он, – кроссовки могут скрипнуть в самый важный и самый ненужный момент».
Тихон нагнулся, снял кроссовки, оставив их там, где снял, и вышел в коридор. Там было светло, тихо и спокойно. Казалось, что коридор освещен ярким солнечным светом, но окон там не было совсем. Только двери, бесконечная вереница дверей с одной стороны коридора и белая стена – с другой.
«Откуда исходит свет? Что тут вообще происходит и где я?»