Министерство здравоохранения и социальных служб США планирует сотрудничество с коммуникационным агентством, чтобы на фоне пандемии коронавирусной инфекции "победить отчаяние и внушить надежду". На эти цели планируется потратить 250 миллионов долларов, пишет Politico.
Источник: новостные ресурсы сети Internet
Оставшиеся дни каникул Дима провел в блаженном безделье, еще в середине августа им объявили, что обучение у них опять будет дистанционным, поэтому особых приготовлений парень не делал. Пару раз разговаривал с Матвеем. Влюбленный с восторгом рассказывал о чистоте Московских улиц, величие Красной площади и мягком матрасе в уютной квартирке-студии своей любимой девушки Маши, которой эту эту жилплощадь рядом с метро подарили родители за успешное окончание школы, она оказывается золотая медалистка.
Чем больше слушал Дима счастливые речи Моти, тем больше хотел напиться. Поэтому он горячо поддержал предложение приятелей отметить День знаний. Ребята заказали столик в их любимом баре, Дима убрался в квартире на случай приятных гостей. Но жизнь распорядилась иначе…
Утро 1 сентября началось с оглушительного звона мобильника. Дима не сразу понял, в чем дело, сон не хотел отпускать разум, дрема цеплялась за извилины, и те отказывались шевелиться. Но инстинкты сработали безукоризненно. Рука потянулась к прикроватной тумбочке, на которой юноша всегда оставлял свой телефон, в каком бы состоянии он ни был и кто бы ни был с ним в постели. Также на автомате он втыкал в телефон зарядку. Вчерашний вечер не стал исключением. Мобильник лежал на своем обычном месте. Звонила мама.
– Привет! Дим, как там у тебя дела? Ты вообще ешь? Я думаю, завтра вернусь в город.
– Мам, – сонно протянул сын, в окна почему-то нещадно светило солнце, слепя глаза, за стеной горланил соседский кот. Все эти звуки и свет мешали Диме сосредоточиться, но главную мысль родительской речи он уловил, – Я пару дней назад вернулся из-за границы, у меня должен быть карантин две недели. Поэтому не торопись возвращаться. Вдруг что…
Мама помолчала несколько секунд, и, вздохнув, согласилась:
– Ты прав! Не будем рисковать. У меня иммунитет слабый, и даже обычные простуды переходят в бронхит, так что лучше, правда, пока отпуск посижу на даче, тем более погода радует!
– Да, загородом меньше риск подхватить эту заразу.
Мама еще несколько минут мучила сына расспросами про здоровье, подготовку к учебному году и прочие важные по ее мнению вещи. Дима отвечал односложно, у него опять начала болеть голова, но на этот раз по-другому. Точнее, поменялась точка давления. Если последние пару дней ломило виски, сегодня страдали лоб и глаза. Попрощавшись с мамой, Дима решил выпить кофе в надежде, что это поможет ему взбодриться. Действуя на автомате он загрузил кофеварку, нажал на кнопку и отправился в душ. Прохладная вода принесла облегчение, давление на глаза спало и почему-то захотелось поплавать. Но Дима все-таки вылез из душа и, даже не вытираясь, как был голый, отправился на кухню пить кофе, все равно один в квартире.
Налив себе ароматного напитка он сделал первый глоток и замер, так и не опустив белоснежную фарфоровую чашку на блюдце.
– Черт! – Дима непроизвольно сморщился, вернул чашку к носу, принюхался, но так и не уловил привычный насыщенный кофейный аромат.
Осознав, что все-таки подхватил ковид, Дима тут же бросился звонить Моте, параллельно вытаскивая градусник из аптечки.
– Привет, Димон!
– Моть, привет! Я заболел! – без лишних прелюдий сообщил парень другу, – Совсем не чувствую запахов, голова несколько дней уже болит. Сейчас температуру мерею. А ты как?
Мотя помолчал, видимо, прислушиваясь к своему организму.
– Я в норме. Ничего не болит. Маш! – крикнул он, отчего у Димы опять застучало в висках, – Ты как себя чувствуешь?
Откуда-то издалека послышалось приглушенное «Норм».
– Ну, вы там поосторожнее, может, дома посидите немного, – по-дружески посоветовал Дима.
– Мы-то посидим. Ты-то как? Врача уже вызвал?
– Не хочу. Зачем? Я молодой, здоровый, что со мной будет. Плохо только, что я с ребятами встречался. Надо их предупредить… – покаялся Дима, его начала мучить совесть.
«Нужно было дома отсидеться, а не по барам шататься», – укорил себя парень.
– Ты звони, если что? – попросил Мотя, – Ты же знаешь, у меня мама в Боткина работает медсестрой, она тебя к себе возьмет и позаботится.
– Спасибо, Мотя!
Маме Дима решил не звонить. Никакие уговоры и аргументы не заставят ее сидеть на даче, если она узнает, что ее единственный сын заболел. Она примчится, как сестра милосердия, чтобы ухаживать за ним, совершенно не думая, что сама рискует куда больше. У Димы сильный иммунитет. Парень за всю жизнь простывал всего пару раз. Вот и теперь он не сомневался, что справится с болезнью. А вот мама с ее частыми простудами и бронхитами может пострадать куда сильнее.
Померив температуру, Дима немного испугался – тридцать восемь и два. Парень помнил, как мама говорила, что нельзя сбивать температуру ниже тридцать восемь и шесть. Он хотел позвонить тете Ане, Мотиной маме, спросить совета, но побоялся, что она тут же заберет его к себе в больницу, а в инфекционную больницу сейчас ехать овершенно не хотелось. Дома и стены помогают. Нужно было предупредить друзей, поэтому парень просто пошел в спальню, задернул плотные темно-коричневые шторы и лег. Комната сразу погрузилась в полумрак. Но, несмотря на это, солнечный свет раздражал глаза даже через сомкнутые веки.
Дима обзвонил всех приятелей и честно сообщил, что заболел, и по симптомам это ковид. Ребята все пожелали ему выздоровления, но в их голосах было столько юношеской беззаботности, что у Димы не было сомнений, никто из них не станет сидеть на самоизоляции, всем им хватило апреля.
После общения по телефону на больного накатила такая усталость, будто он пару часов воду в баню таскал. Хотелось спать, но соседский кот продолжал истошно мяукать, на улице туда-сюда сновали машины, кричали дети, и даже ветер дул громче обычного. Провалявшись в полузабытьи полдня, Дима решил еще раз померить температуру. Обычный ртутный градусник показал тридцать девять и девят, Дима принял жаропонижающие таблетки и пошел спать. Прогулка из спальни до кухни и обратно отняла у него последние силы, и он уснул раньше, чем положил голову на подушку.