Трепетал на ветру флаг с красным крестом и красным полумесяцем. Плавучий госпиталь под флагом этой международной организации стоял на рейде южнее порта Латакия напротив нейтральной территории, разделявшей правительственные войска и повстанцев.
Внедрение Саблина, Сабуровой и Зиганиди в персонал плавучего госпиталя прошло успешно, никто из многонационального коллектива медиков ничего не заподозрил. Российские боевые пловцы были легендированы как латышские волонтеры-санитары. Так что им даже не пришлось менять язык общения между собой. В Латвии много граждан русской национальности.
Сирийский военно-морской офицер, медик по образованию и практике Сабах Диб от имени властей контролировал нейтральный статус судна. Медиков Красного Креста и Красного Полумесяца повстанцы старались не трогать, разве что покуситься на врача могли самые отмороженные, но за это тут же поплатились бы. Их бы призвали к ответу другие полевые командиры. Практически вся структура здравоохранения на территории, которую контролировали повстанцы, оказалась разрушена, а кому хочется оставаться без элементарной медицинской помощи. Один-единственный обстрел плавучего госпиталя или взятие медиков в заложники – и судно уйдет.
Русские боевые пловцы особо не завязывали знакомств с другими медиками. Отношения у них с ними были чисто рабочие. Открытием для Саблина стало и то, что западные тележурналисты Джон и Кэтрин «свили себе гнездо» именно здесь, на плавучем госпитале. Хотя, по большому счету, странного в этом было мало. Место безопасное.
Сабах Диб не дал новоиспеченным «латышам» долго скучать на борту плавучего госпиталя. Уже на второй день с утра он использовал благоприятный случай. Поступило сообщение, что в одной из деревень в предгорьях находится больной с подозрением на аппендицит, и его нужно доставить на борт для операции. В компетенцию Сабаха входило подбирать санитаров для транспортировки. Вот его выбор якобы случайно и пал на новичков. Из персонала госпиталя никто особо и не рвался попасть на сушу. Места неспокойные. По ошибке можно под обстрел угодить.
За отплытием группы внимательно следила Кэтрин Браун. Благо ее приятеля не было на борту. А то еще мог увязаться следом на своей небольшой, взятой в аренду яхте. Но Джон еще на рассвете уплыл.
Надувная моторка прыгала по волнам. Саблин приподнял брезент, под ним лежали акваланг, гидрокостюм, подводное ружье.
– Баллоны заправлены, – прокомментировал Сабах. – Двое из вас мне понадобятся для транспортировки больного. В рыбацкой деревушке находится наш микроавтобус. Пока мы съездим в предгорья, третий из вас вполне может обследовать побережье со стороны моря. В его распоряжении будет минимум два часа. Большего я для вас не могу сделать. Потом, думаю, мне удастся вам предоставить больше свободы. К новичкам у нас в госпитале присматриваются. Поблажки могут вызвать ненужные подозрения. Вот потом, когда внимание к вам ослабнет, я сумею даже на несколько дней оставить вас на берегу.
– Спасибо и за это. Надеюсь, что хватит и одного дня – сегодняшнего, – проговорил каплей Саблин.
– Откуда такая уверенность? – поинтересовалась Катя.
– Пока вы за меня работали в госпитале, я внимательно изучил карту течений, предоставленную нам Федором Ильичом.
Виталий открыл ноутбук в герметическом корпусе. Засветился экран. Карта была сделана «живой» – стрелочки, указывающие течения, двигались. Катя и Зиганиди следили за манипуляциями своего командира, тот продолжал объяснять ход своих мыслей.
– Вот точка, в которой подорвался сейнер. – Саблин поставил на электронной морской карте маркер. – А вот точка, где подорвался на морской мине корабль «Царица Савская». На экране появился еще один маркер. Теперь дело за малым: определить, откуда могли в эти точки попасть мины.
– Их спустили с корабля, – высказал предположение Зиганиди. – Для этого годится любое плавсредство, даже моторка. Тут множество суденышек, за всеми не уследишь.
– Хорошо, сделаем такое предположение, – согласился Саблин. – Скорее всего, мины разбрасывает кто-то чужой, вряд ли этим станет заниматься местный. В таком случае он подходит к заливу со стороны открытого моря, – Виталий вел курсором по карте. – Поставим себя на место диверсанта. Дно на мелководье ему тут мало известно. Да и подходить близко рискованно. Чужака запомнят и заподозрят в первую очередь. Поэтому он постарается сбросить мины где-то здесь.
Курсор замер. Катя и Николай кивнули, мол, они согласны с такими выводами.
– Это не только карта течений, это еще и компьютерный симулятор, – объяснил Виталий. – Так что смело сбрасываем мины. – На карте возникли несколько пульсирующих точек. – И ускоряем время.
В верхнем правом углу экрана появилась табличка, на ней запрыгали цифры. Пульсирующие точки стали удаляться одна от другой.
– Итак, что мы имеем? – подытожил Боцман. – На симуляторе прошло уже три дня. Мины плавают, как фрикадельки в супе, в горловине залива. Ни одна из них не достигла точек, где подорвались сейнер и «Царица Савская».
– Мина сконструирована так, что самостоятельно может менять глубину погружения и всплывать, когда рядом с ней проходит судно. Реагирует на звук силовой установки, – напомнил Николай. – Придется учитывать и донные течения.
– Здравое замечание, – согласился Виталий.
Сабах Диб демонстративно делал вид, что обсуждение его не касается. Вроде как и не слушал разговор. Но куда же ты денешься в тесной моторке!
Саблин изменил для симулятора условия, задал глубину погружения мин. Но эффект был прежним. Ни одна из пульсирующих точек не достигла заданных координат, где произошли кораблекрушения. Правда, теперь мины уже не плавали как фрикадельки в супе, их донным течением снесло в открытое море.
– Есть еще предложения по поводу способа забрасывания мин? – спросил Виталий.
Сабурова прикусила губу, затем предположила:
– Доставкой мин в залив занимается аквалангист. Он уходит под воду с того самого плавсредства и затем приближается к берегу.
– Я уже отыграл этот вариант. Можете поверить мне на слово, – ухмыльнулся Боцман. – Мины сносит в открытое море. Ни одна из них не попадает в заданную точку.
– Если ты знаешь ответ, то почему сразу его не назовешь? – спросил Зиганиди.
– В том-то и дело, что симулятор окончательного ответа не дает, – признался Виталий. – Все мимо. Однозначно лишь то, что мины несет от самого берега.
– Их сплавляют по реке? – догадался Николай. – А что? Это удобно и безопасно для диверсантов. Сидишь себе в предгорьях и одну за одной по ночам спускаешь в речку мины. Вода сама вынесет их в залив. – Зиганиди даже не удержался и указал на синюю жилку речки, стекающей с предгорий в море.
– Проверял. Мины движутся в правильном направлении, но все равно в расчетное место не выходят.
– Симулятор врет? – высказала догадку Катя.
– В других случаях он дает правильный ответ, – проговорил Саблин.
– А есть у него, как бы это сказать… – задумалась Сабурова, подбирая нужное слово, – режим обратного отсчета?
– Что ты имеешь в виду? – прищурился Боцман.
– Чтобы время на нем пошло вспять.
У Виталия прояснилось лицо.
– Молодец, Катя. Я об этом и не подумал. Он сбросил курсором по мине в точки, где подорвались сейнер и «Царица Савская». Затем вручную стал отгонять время на таймере.
Катя и Николай, затаив дыхание, следили за движением пульсирующих точек. Они описывали замысловатую траекторию, но уверенно приближались к берегу. В итоге они сошлись и уперлись в береговую линию в пустынной местности неподалеку от рыбацкой деревни.
– Есть! – радостно выкрикнула Катя. – Раз они оказались в одно время в одной точке, то тут и думать уже не надо. Источник зла находится в этом месте. Отсюда их и сплавляют.
– Как это ты себе представляешь? – склонив голову к плечу, спросил Виталий. – Приносят на пляж и бросают в воду? Да их тут же волны назад прибьют.
– Не знаю как, но точно здесь, – не сдавалась Сабурова. – Твое сегодняшнее погружение многое прояснит.
– Мне не терпится уйти под воду.
Виталий тронул Сабаха за плечо, тот снова сделал вид, что ничего не слышал.
– Идем в эту точку. – Боцман показал на электронной карте. – Оттуда до деревни недалеко. Вы до машины пешком дойдете…
Сабах Диб заглушил двигатель. Лодка мягко уткнулась носом в песок. Пейзаж был удивительный. Обычно пляж – это или галька со скалами, или песчаная равнина. Но здесь песок сочетался со скалами. Каменные громады торчали прямо из мелкого-мелкого песка. Такого, что хоть сразу в песочные часы засыпай.
– Мы пошли. Жди нас на этом самом месте.
Катя Сабурова, Николай Зиганиди и Сабах Диб выбрались на берег.
– Удачи! – Катя столкнула моторку.
– Приятно сознавать, что и вы сделаете доброе дело, – улыбнулся Боцман. – Так что удачи и вам.
Если ты находился у вершин власти, пользовался всеми ее благами, а затем изменил правителю, переметнулся к его недругам, то будь готов к тому, что станешь личным врагом диктатора со всеми вытекающими последствиями. Тебе не будет покоя ни днем ни ночью. Каждый твой шаг по этой земле может стать последним.
Эту нехитрую истину знал и адмирал Хусейн Исмаиль, ни на минуту не забывал о ней. С одной стороны, он сильно поправил свои дела, перейдя на сторону повстанцев. Уцелели вклады в западных банках, никто не собирался больше блокировать его счета. Представленный в выгодном свете прессой, он сделался в глазах обывателей самым высокопоставленным военным, перешедшим на другую сторону конфликта – выступившим против Асада. Но, с другой стороны, Исмаиль превратился в адмирала без флота, в опереточного героя. И это сильно било по его самолюбию. Он не являлся больше самостоятельным игроком, его просто использовали в своих интересах. При этом опасность быть уничтоженным оставалась реальной как никогда.
Синдбад-мореход предпринял грамотные меры по обеспечению собственной безопасности. Не ночевал в одном месте две ночи подряд. При этом до самого вечера и сам не знал, где именно проведет ночь, принимал окончательное решение в последний момент. Так ему удалось избежать нескольких покушений, организованных спецслужбами Асада.
Однако если ты публичная фигура, то прятаться нелегко. Ты вынужден участвовать в пресс-конференциях, о проведении которых оповещают заранее. Ты появляешься в прямом телеэфире. Короче говоря, противник временами осведомлен о твоем местонахождении с точностью до метра. Единственное, что до поры до времени спасало адмирала Исмаиля, – рядом с ним находились журналисты. Не станешь же и их убивать за компанию, чтобы уничтожить предателя-беглеца. Силы, верные Асаду, старались не трогать западных журналистов, ведь любой инцидент тут же раздувался до вселенских масштабов. Не трогали их и повстанцы, ведь западные журналисты писали об их подвигах в позитивном ключе.
После пресс-конференции в отеле «Сильвер Плаза» перед Хусейном со всей серьезностью встал вопрос: куда направиться на этот раз? Самым приемлемым вариантом адмиралу показался следующий: затаиться в городе. В Латакии у него имелись три резиденции. Одна – в бывших флотских казармах. Вторая – в деловом центре портового города. И третья – вилла на берегу моря, расположенная в живописной загородной местности, в полутора десятках километров от городской черты. Третий вариант был самым соблазнительным. Шикарная вилла, где на полном адмиральском обеспечении в последние дни жила молодая итальянка, готовая в любой момент исполнить любой его сексуальный каприз. Однако Хусейн Исмаиль выбрал, как ему казалось, самый надежный в смысле безопасности вариант – флотские казармы. Он и так уже достаточно сегодня засветился с телевизионщиками, а вилла с любовницей не являлась секретом для его недругов, адмирал пользовался ей и в прежние годы, вот только появляющиеся в ее стенах женщины сменяли друг друга.
Кортеж Хусейна состоял всего из двух машин – его джипа и автомобиля с охраной. Адмирал вышел после конференции во внутренний дворик отеля. Двое его охранников сидели на невысоких табуретах в теньке и играли в нарды, поставив доску на перевернутый деревянный ящик. Шофер адмирала дремал, положив голову на руль. Картинка была бы вполне мирной, если бы не прислоненные к стене автоматы. В другое время Хусейн устроил бы разнос подчиненным, не вскочившим при его появлении. Но теперь адмирал являлся заложником ситуации, которую он сам себе создал. От всего его прежнего блеска остались только погоны, белоснежная парадная форма да флотская выправка. Ни одного корабля, ни одного моряка в его распоряжении не имелось. Даже охрана просто была к нему приставлена и напрямую адмиралу не подчинялась.
Водитель поднял голову, протер заспанные глаза и посмотрел на адмирала без всякого почтения. Хусейн сел на заднее сиденье и приказал ехать к казармам. Автомобиль с охраной выехал со двора первым, джип за ним. Хусейн по дороге нервно косился на спокойно разгуливающих по городу вооруженных людей. Каждый из них мог оказаться подосланным убийцей.
За стеклами проплывали один квартал за другим, в перспективе улицы уже блестело, переливалось на солнце море. Исмаиль расслабил узел галстука, глубоко вздохнул и подумал, что неплохо бы было по приезде послать водителя за итальянкой, чтобы привез ее в Латакию. Пока женщина приедет, он успеет принять душ. Ну а потом можно будет и хорошенько расслабиться.
Машина свернула на улицу, идущую вдоль моря, впереди уже вырисовывались мрачные здания флотских казарм. Проезжую часть перекрывало невысокое ленточное ограждение, выставленное возле открытого люка, и знак объезда. Водитель автомобиля с охраной притормозил, пропуская встречную машину. Из открытого люка показался рабочий в оранжевой спецовке и строительной каске, он вскинул автомат и дал длинную очередь по машине с охраной. Посыпалось лобовое стекло. Водитель адмирала истерично выкручивал руль, чтобы развернуться, когда же ему наконец это удалось, то впереди по улице открылся другой люк. Хусейн еле успел пригнуться. Очередь разнесла лобовое стекло, водитель упал с простреленной головой на руль, протяжно загудел клаксон. Адмирал пугливо жался в пол, краем глаза наблюдая за тем, как его охрана ведет перестрелку с «рабочими» в спецовках. Исмаиль вытащил пистолет из кобуры, приподнялся и пару раз выстрелил в противника, попытавшегося выбраться из люка. Попасть не попал, но заставил того вернуться на прежнюю позицию. Хусейн лихорадочно прикидывал, что ему предпринять, он не сомневался, что его атаковали представители спецслужб Асада, посланные с целью примерно наказать предателя. Двигатель продолжал работать, Исмаиль почувствовал соблазн сесть за руль и вдавить газ. Его охранники прятались за своей машиной, вели стрельбу. Адмирал еще раз выстрелил, приподнявшись над спинкой водительского сиденья, улучив момент, распахнул дверцу и вытолкнул из машины мертвого водителя, протиснулся между сиденьями и сжался под приборной панелью. Прозвучала короткая очередь, противно зашипело простреленное колесо, фонтаном брызнула вода из радиатора. А вскоре Хусейн почувствовал сильный запах бензина, вытекающего из пробитого бака на разогретый солнцем асфальт. Достаточно было бы одной искры, высеченной пулей, чтобы пары вспыхнули. Перспектива сгореть заживо в машине показалась адмиралу не лучшей из возможных, но и оказаться с одним пистолетом в руках на проезжей части было бы безумием.
Перестрелка тем временем продолжалась. Один из охранников Исмаиля был ранен, он прижимал кровоточащую руку к животу и стрелял с левой. И тут из боковой улицы выкатил, резко развернулся джип, за рулем сидел бородач в солнцезащитных очках, задняя дверца поднялась, за ней показался бритый наголо, крепко сложенный мужчина, он вскинул автомат и стал поливать огнем ближайшего стрелка из люка, тот тут же исчез под землей.
– Господин адмирал! – закричал лысый. – Садитесь к нам, мы вас вывезем в безопасное место.
Исмаиль не знал этих людей, но предложение было сделано вовремя. Он выкатился из машины на асфальт, вскочил и запрыгнул в багажное отделение джипа. Лысый тут же опустил дверцу, мотор взревел, и автомобиль понесся по узкой улице.
Раненый охранник положил автомат на асфальт, здоровой рукой отсоединил рожок и прищелкнул новый. Из люка полетела граната. От ее взрыва полыхнули обе машины – и охранников, и адмиральская. Одному охраннику не повезло, осколок вошел в шею, перебив сонную артерию. Кровь вылетала из раны тугой пульсирующей струей. Второй охранник тряхнул головой, а когда вскинул автомат вновь, то оказалось, что стрелять уже не в кого. Оба стрелка в спецовках успели задвинуть люки и скрыться под землей. Телохранитель, прикрываясь рукой от жара, бросился к ближайшему люку, инструмента под рукой не оказалось, а потому он принялся поддевать крышку стволом автомата, но тщетно. Нападавшие побеспокоились о том, чтобы перекрыть преследователям путь, заранее оборудовав люки изнутри запорами. Телохранитель спохватился. Во время перестрелки он краем глаза отметил подъехавший джип и метнувшегося к нему Хусейна. В памяти даже всплыл крик: «Господин адмирал! Садитесь к нам, мы вас вывезем в безопасное место».
Охранник вытащил мобильник, набрал номер, телефон адмирала оказался отключенным…
…Исмаиль пока еще не совсем пришел в себя. В паре кварталов у него за спиной громыхнуло.
– Бой продолжается. Гранаты в ход пошли, – отметил бородач, проходя на большой скорости поворот.
– Они вас по мобильнику вычислили, – многозначительно произнес лысый. – Надо отключить.
Хусейн вынул мобильник из кармана и сам отключил телефон.
– Теперь порядок. Они нас больше не найдут, – заговорщицки проговорил лысый.
– Кто вы такие? – спросил Исмаиль.
Лысый загадочно улыбнулся.
– Свои. Вы же не сомневаетесь, что наше командование отслеживает каждый ваш шаг. Они вам еще не до конца доверяют, да и покушения на вас – это реальность. Хорошо, что мы от самого «Сильвер Плаза» вас вели. Мы завезем вас на виллу. Там вы окажетесь в полной безопасности, господин адмирал.
– Вы останетесь меня охранять? – обеспокоенно спросил Хусейн.
– Там видно будет. Посмотрим, какие указания мы получим. – Бородач произнес это не оборачиваясь.
Свою машину он вел по городу мастерски, перекрестки проходил, не сбавляя скорости. Вскоре за стеклами уже проносились сельские пейзажи. Поля, горы, справа синело море. Адмирал похлопал себя по карманам и понял, что во время покушения обронил сигареты.
– У вас не найдется закурить? – спросил он.
Бородач, вновь не оборачиваясь, подал через плечо пачку сигарет, а лысый протянул зажигалку.
– Наверное, вы привыкли курить что-нибудь подороже, – усмехнулся он, – но это все, что мы можем вам предложить в сложившихся обстоятельствах.
Адмирал сунул сигарету в рот и по флотской привычке прикрыл язычок пламени ладонью. В этот момент лысый ловко защелкнул на его запястьях наручники, после чего локтем врезал по почкам и выхватил из кобуры адмирала пистолет. Хусейн застонал, только что прикуренная сигарета упала на коврик. Лысый тут же затоптал ее.
– Попался, предатель, – радостно проговорил он и не отказал себе в удовольствии снова ударить локтем, на этот раз по ребрам. – Доставим тебя в Дамаск, предстанешь перед трибуналом. Мы за тобой уже вторую неделю охотимся.
Адмирал не сомневался, что это не розыгрыш, не проверка его лояльности со стороны повстанцев. Он сразу же поверил, что его выкрали сирийские спецслужбы для показательного процесса в столице.
– Я вам заплачу. Вы получите большие деньги, – пообещал он.
– Стой! – Лысый хлопнул бородача по плечу.
Машина остановилась, подняв на проселке облако пыли. Лысый распахнул дверцу, вышвырнул адмирала в его белоснежном кителе на сухую пыльную землю.
– Значит, ты деньги нам предлагаешь, – прошипел он. – Выходит, правду говорят, что ты в четыре руки крал?
– Ложь, все ложь, – прохрипел адмирал. – Ваш режим обречен! На Асаде море крови.
Хусейн попытался подняться, но лысый тут же ударил ему ногой в грудь, повалил на землю.
– Топор сюда неси! – крикнул он водителю. – Руки вору отрубить надо.
– Я заплачу, – валяясь в ногах у лысого, взмолился адмирал.
– Твое счастье, что Сирия светская страна, иначе бы тебе быстренько руки отрубили по законам шариата. – Лысый плюнул в пыль, несколько раз, но уже несильно ударил Исмаиля ногой и поднял за шиворот. – Была б моя воля, я б тебя прямо здесь и кончил, бросил бы у дороги, как падаль, на растерзание одичавшим собакам. Их много теперь по дорогам бегает. Но мне тебя еще в Дамаск доставить надо.
Бородач держал заднюю дверцу поднятой, лысый затолкал адмирала в багажный отсек.
– Поехали.
Хусейн трясся на жестком полу. Бородач специально наезжал на камни, бросал машину в выбоины. Об адмирале похитившие его говорили как о неодушевленном предмете. Исмаиль даже не рисковал задавать им вопросы и делать предложения, с него хватило всего лишь одной попытки подкупить представителей спецслужб. Оставалось только надеяться, что вскоре ему придется столкнуться с более сговорчивой публикой. Однако, судя по разговору, надежд на это имелось мало. План похищения Хусейна был разработан досконально. Нападение в Латакии являлось всего лишь маскировкой, убивать его в городе не собирались. Главной целью было взять его живым и устроить над предателем показательный суд в Дамаске, чтобы другие высокопоставленные военные десять раз подумали, прежде чем переметнуться к повстанцам. Теперь Измаиля везли на его приморскую виллу, куда вскорости должен был прибыть катер сирийских военно-морских сил, чтобы забрать пленника к себе на борт. Так что шансов на спасение не просматривалось. Единственное, похитители не знали о квартирантке-итальянке – но что это могло изменить в сложившейся ситуации?
Джип скатился с горы и остановился у ворот виллы, на стене ограды виднелся датчик дистанционного управления.
– Где пульт? – перегнулся через спинку сиденья и уставился холодным взглядом в глаза Исмаиля лысый спецслужбист.
– У меня руки скованы, не могу из кармана достать. Снимите наручники, – обмирая от собственной наглости, попросил Хусейн.
– Мне тебя за ноги подвесить, чтобы пульт сам собой выпал? – поинтересовался бородач, по тону стало понятно, что это не просто игривая манера вести разговор, еще немного поупираешься – и подвесят за ноги на фонарном кронштейне над воротами.
– Во внутреннем кармане кителя, – выдавил из себя адмирал.
– Так-то лучше, – осклабился лысый и запустил пятерню Хусейну за пазуху.
Небольшой брелок с кнопкой болтался на связке ключей.
– В доме кто-нибудь есть? – спросил бородач, поглаживая приклад автомата на соседнем сиденье.
– Нет, – вырвалось у адмирала прежде, чем он успел толком подумать.
Это был невольный обман, сделанный «на автомате». Ведь адмирал понимал, что похитителей интересует наличие охраны на вилле, а свою любовницу-итальянку Марию он скорее воспринимал как часть дорогой обстановки в доме. Пискнул электронный брелок, роллеты на въезде зашуршали, пошли вверх. Джип въехал во двор, нагло подкатил к самому крыльцу старого особняка, построенного в колониальном стиле. Лысый неторопливо выбрался из машины, поднял заднюю дверцу и, схватив адмирала за шиворот, потянул на себя. Хусейн не успел опустить ноги на землю, упал. Лысый хохотнул и бросил:
– Поднимайся. Покажешь, где тут у тебя холодильник. В горле пересохло.
Хусейн стал сперва на колени, потом осторожно поднялся на ноги. Но бородач не стал утруждать себя подбором ключей из связки с брелоком, он локтем выбил стекло в дверном переплете, просунул руку и повернул головку замка.
– Дом проверь, – посоветовал более осторожный, чем его напарник, лысый.
– Чем и занимаюсь, – хмыкнул бородач и двинулся внутрь здания, поводя перед собой стволом автомата, он был настроен стрелять на первое же движение.
Лысый указал стволом на террасу, мол, следует пройти туда. Адмирал нехотя повиновался. Он чувствовал себя ужасно, болели побитые места, в горле давно пересохло, на зубах скрипел песок, но самым неприятным было ощущать абсолютную незащищенность в собственном доме, где Исмаиль привык чувствовать себя полновластным хозяином. А теперь тут распоряжались двое каких-то уродов-спецслужбистов, возомнивших себя черт знает кем.
– Садись, – приказал лысый, показывая на плетеное ротанговое кресло у легкого бамбукового столика.
Адмирал присел на краешек, положил перед собой скованные руки. Лысый скалил зубы.
– Не таким ты представлял свой конец? – проговорил он. – Думал небось, что тебе удалось вывернуться? А тут мы. Ты как последний дурак попался. «Быстрее к нам, господин адмирал, мы вас вывезем в безопасное место!» И раскинь мозгами, если они у тебя есть, мы же ни словом тебя не обманули. Вывезли в безопасное место, только не уточнили, для кого оно безопасное: для нас или для тебя! – Лысый хохотнул.
– У меня много денег. Я расплачусь с тобой, если ты меня освободишь, замолвлю за тебя словечко перед повстанцами, они простят тебе твое прошлое. Профессионалы нужны и им. Станешь богат, тебе не придется больше бегать, выполняя чужие приказы. Поверь, так станет для всех лучше. Асад долго не протянет. Ты мне кажешься более сообразительным, чем твой напарник.
– Почему ты мне одному предлагаешь? – прищурился лысый.
– Потому, что мы сейчас с тобой вдвоем разговариваем, – выразительно покосился на автомат адмирал, мол, напарника всегда пришить можно, чтобы не делиться деньгами.
Предложение адмирала имело практический смысл. С одной стороны, делиться не придется, с другой – бонус перед повстанцами, лояльность будет доказана. Но вопреки ожиданиям лысый отрицательно покрутил головой.
– Нам за тебя и в Дамаске неплохо заплатят, – заявил он. – Не старайся, я не предам своих.
– Такой идейный?
– Нет, но у меня в столице семья осталась: родители, жена и дети. Я им зла не желаю.
– Логично, – упавшим голосом произнес Хусейн. – Но можно же что-то придумать? Должен же быть из всего этого выход? Мы с вами цивилизованные люди, а не разбойники.
– Никакого альтернативного выхода в твоей ситуации не просматривается. Скоро придет за тобой катер, и тогда тебе останется только молиться.
Адмирал вглядывался в море, пытаясь рассмотреть в нем приближающуюся в образе военного катера смерть.
Молодая итальянка, лишь только у ворот виллы показался незнакомый ей джип, забеспокоилась. Адмирал неизменно приезжал на одной и той же машине, к тому же он раньше позвонил ей и сообщил, что ночевать станет в городе. Мария быстро закрыла дверь дома и поднялась на второй этаж, откуда, спрятавшись за занавеску, стала наблюдать за двором. Увиденное заставило ее испуганно вскрикнуть. Двое вооруженных автоматами неизвестных ввели скованного наручниками адмирала в дом. Арабский язык итальянка, промышляющая продажей своего молодого тела, знала лишь в пределах, необходимых для удовлетворения сексуальных прихотей Исмаиля, а потому и лексический запас у нее был специфический. Однако о намерениях лысого и бородача несложно было догадаться. Мария металась по этажу, прислушивалась к шагам бородача, методически обыскивающего виллу. И вот шаги уже послышались на лестнице, ведущей на второй этаж.
Бородач поднялся на площадку, прищурившись, глянул в глубь коридора, оценивая возможную опасность. Его напрягла приоткрытая внутрь комнаты дверь, за ней вполне мог укрыться противник. Осторожно, приставными шагами он приближался, по дороге заглядывая в другие комнаты – повсюду было пусто, пыль золотилась в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь деревянные жалюзи и зазоры между занавесками. Бородач спинным мозгом ощущал присутствие еще кого-то в доме, кроме него самого, лысого и адмирала-пленника. Подобные предчувствия его никогда не подводили.
Он сделал резкое движение, буквально перепрыгнул участок коридора перед приоткрытой дверью и тут же ударил в нее ногой. Дверное полотно распахнулось, звучно врезалось в стену, посыпалась сбитая ручкой штукатурка. И в этот же момент качнулась, стала извиваться штора на окне, за ней однозначно кто-то прятался, а звук удара испугал его. Бородач не любил ждать, никогда не рассуждал, стоит ли нажать на спусковой крючок, предпочитал стрелять первым. Возможно, только поэтому и был еще жив. Грохотнула очередь. Она прошила тяжелую штору сверху донизу, оставив в расшитой золотыми нитями материи рваные дырки. За шторой прозвучал странный писк, послышалось царапание и на пол упала простреленная в двух местах пушистая кошка.
Бородач с досадой сплюнул себе под ноги. Такой прокол случился впервые в его практике. Он услышал, как с первого этажа бежит по лестнице напарник. Бородачу не хотелось предстать в его глазах простофилей, убившим домашнюю кошку. Он вышел в коридор. Лысый смотрел на напарника тревожно, автомат держал наготове.
– Что случилось? – спросил лысый и глянул через окно на террасу, не попытался ли смыться предоставленный сам себе адмирал.
Хусейн сидел в ротанговом кресле и продолжал смотреть на море.
– Ерунда. Просто показалось, – отмахнулся бородач. – Ветер штору качнул. Вот и перестраховался. Пошли, здесь чисто.
Мария в распахнутом халате лежала под широкой кроватью, прижавшись к покрытому пылью полу голым телом, и боялась вздохнуть. Ей казалось, что злодеи слышат, как неровно бьется ее сердце. В носу щекотало, хотелось чихнуть. Неподалеку от итальянки еще дергалась в конвульсиях застреленная кошка. Одна из гильз закатилась под кровать, и молодой женщине пришла в голову мысль, что злодей захочет поднять ее. Нагнется, заглянет под матрас, и тогда – конец. В лучшем случае изнасилуют, в худшем – после еще и пристрелят. Мария зажмурилась. Дверь скрипнула, и она услышала удаляющиеся шаги. Теперь можно было и вздохнуть.
Бородач с лысым вышли на террасу. Адмирал уже не сидел, он стоял у поручней балюстрады.
– Если надумал прыгнуть вниз головой, то насмерть не разобьешься, – заверил его лысый, выражаясь в своем мрачном юморном стиле. – Только шею себе свернешь. Придется на суд тебя в инвалидной коляске вывозить. Садись в кресло, нечего расхаживать.
Хусейн шумно выдохнул, он уже более-менее смирился со своим новым положением. Местность вокруг была открытой, далеко не убежишь, особенно со скованными руками. Догонят в три счета и потом станут долго бить, катая по земле ногами.
Бородач поставил на стол большую бутылку с минеральной водой – холодной, только из холодильника, ее укрывал матовый конденсат. Открутив пробку, он припал к горлышку, сделал несколько жадных глотков, затем протянул лысому, тот тоже попил и предложил адмиралу: