– Расслабься, я просто хочу узнать тебя поближе, – произносит он, откидываясь назад. – А ты ещё не узнала свою оценку по экзамену?
Его заинтересованность меня удивляет.
– Нет. А тебе что, действительно интересно? – говорю я, при этом постаравшись уверенно посмотреть на него.
– Да. Всё же хочется узнать, правильно ли я всё заполнил.
Его ответ выбивает меня из колеи. Я расширяю глаза, мысли разбрасываются по всей территории мозга. Опускаю голову, посмотрев на экран своего телефона, затем вновь возвращаю взгляд на парня. Ох, я могла бы догадаться и по одному его обращению ко мне как «Лиа» в том сообщении – только он так сокращает моё имя.
– Это был ты? – Мой вопрос больше звучит как ответ.
– Да, – коротко отвечает Гарри, наслаждаясь моей реакцией. – Я думал, это очевидно.
– Зачем ты помог мне?
– Друзья ведь помогают друг другу.
От его слов я издаю смешок, по-прежнему относясь ко всему этому весьма скептически.
– Тебе необязательно продолжать возиться со мной и дальше. Можешь уже признаться, что всё это было лишь развлечением для тебя, – говорю я.
Парень не выглядит удивлённым. На его лице я вообще не вижу каких-либо эмоций, что очень меня удивляет. Чем-то он даже напомнил мне Джозефа – так же искусно скрывает все чувства от посторонних.
– Ты слишком неуверенна в себе, – выдвигает он своё предположение, словно психолог на очередном сеансе.
– С чего ты это взял?
– По тебе видно это невооружённым глазом. Почему, например, ты решила, что я не могу всерьёз предложить тебе дружить? – (Я собираюсь сказать что-то в своё оправдание, однако Гарри перебивает меня прежде, чем я успеваю что-то произнести): – Ты решила так, из-за того что считаешь себя недостаточно привлекательной, чтобы нравиться «таким» парням как я. Ты сразу отнеслась к этому с подозрением. Я ведь прав?
Мне остаётся лишь молча сидеть, переваривая его слова, уставившись на него выпученными глазами и приоткрытым ртом. Мне даже показалось, что он просто телепат, который легко проник в мой мозг и прочёл мысли.
– Видимо, да, – довольно ухмыляется он и встаёт с дивана.
Он подходит к двери и, прежде чем исчезнуть за ней, произносит:
– Научись уважать себя, и тогда сможешь всё.
Слова Гарри звучат как результат его упорного труда или какого-то горького опыта. Но я никогда не смогу поверить, что такой парень как он вообще мог когда-то быть неуверенным в себе. Да он сама уверенность во плоти!
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает он. – Пиво? Текила?
– Я не пью. Спасибо.
– Не пьёшь рядом со мной или вообще не пьёшь?
– Вообще не пью.
Мама всегда гордилась тем, что я ни разу ещё не употребляла алкогольных напитков, и я принимала эту её гордость. Но тон Гарри, с которым он задал свой вопрос, мне совсем не понравился и заставил меня чувствовать себя жалкой рядом с ним.
– Какая прелесть, – говорит он, а губы так и норовят сложиться в ухмылку. Однако парень просто контролирует этот процесс.
Гарри берёт со стола красный пластиковый стаканчик и опустошает его. Затем поправляет свою рубашку и встаёт. Мне открывается восхитительный вид на его стройные ноги, обтянутые чёрными джинсами, но я быстро прихожу в себя, чтобы не стать пойманной в разглядывании чужого тела.
– Ещё увидимся, Лиа, – говорит он и выходит из комнаты, дав мне возможность наконец вздохнуть полной грудью.
* * *
Лёжа на одном из лежаков и попивая апельсиновый сок, я вижу как один из дружков Дилана падает в бассейн с воплями, а остальные весело кричат и смеются, еле перебирая ногами. Я даже вижу своих новых знакомых, неподалёку пускающих фейерверки.
Задний двор освещается лампочками, висящими над нашими головами и закреплёнными к деревьям по бокам от бассейна. Смотрю на Ирэн, которая вновь разговаривает со Скоттом по телефону. До меня доносятся разные «сопливые» фразы вроде: «Мой сладкий» или «Я так люблю тебя, зайчонок», от которых мне приходится еле сдерживать себя, чтобы не вырвать всё содержимое своего желудка.
– Лина, иди к нам. – Дилан подходит ко мне, и в нос бьёт сильный запах алкоголя, дающий понять, что брат уже достаточно много выпил. – Ты же любишь купаться в бассейне.
– Не хочу, – коротко отвечаю я.
– Почему?
– Просто не хочу.
Дилан наклоняется ко мне и смотрит в глаза. Вижу, как он в подозрении щурится, а затем спрашивает:
– Что случилось? Кто испортил тебе настроение?
В его голосе чувствуются строгость, возмущение, злость и нежность одновременно.
– Никто не портил мне настроение, – буркаю я. – Честно. Я просто не хочу купаться, вот и всё.
Брат хочет сказать что-то ещё, но его перебивает неожиданно подбежавшая к нам Франческа. Она пьяна, но выглядит всё равно сногсшибательно. Её золотистые волосы распущены, и небольшой локон с одной стороны закреплён при помощи чёрной невидимки с небольшим искусственным цветочком. А белое короткое платье с ромашковым принтом подчёркивает её модельную фигуру.
– Дилан, ну идё-ё-ё-ём, – протягивает она, чмокая его в губы, и от такой картины прямо передо мной хочется поскорее убежать.
Я всё ещё не разобралась, как отношусь к Франческе после рассказа Дилана. Но точно не восторгаюсь ей как мой братец, ослеплённый любовью. Что-то среднее между ненавистью и неприязнью, но в лёгкой форме.
Она не смотрит на меня, продолжая тянуть Дилана к себе, на что он поворачивается к ней и, ухмыляясь, спрашивает:
– Ты пьяна больше меня. Думаешь, справимся?
– Это нам не помешает, – отвечает она, закусив губу.
Округляю глаза, поняв суть их диалога, затем резко встаю с лежака, при этом чуть не свалившись в бассейн.
– О Боже! – громко произношу я и быстро улепётываю оттуда, стараясь отойти на то расстояние, с которого ни Дилана, ни Франчески видно не будет.
Выхожу из дома во двор с другой стороны, где царствует полная тишина. Чувствую как голова расслабляется, как расслабляется всё тело. Блаженство, никак иначе. Музыка всё ещё грохочет, но она уже не тревожит мои барабанные перепонки так сильно. Большое количество автомобилей, принадлежащих друзьям Дилана, стоят в округе, но людей совсем не видно.
Я вдыхаю свежий воздух, чувствуя, как каждая клеточка лёгких насыщается кислородом. Немного поворачиваю голову в сторону, рассматривая окружающие меня дома, как вдруг натыкаюсь взглядом на тёмную фигуру, стоящую рядом с забором. Человек разговаривает по телефону, кажется, и мне понадобилась пара секунд рассмотреть его, чтобы понять, что это Гарри. Я закатываю глаза, резко отворачиваясь. Не хочется сейчас с ним разговаривать. Вообще ни с кем не хочется разговаривать. Подхожу к стоящему по близости чьему-то байку и опираюсь на него. Продолжаю сидеть, делая вид, что совсем не замечаю парня. И уже только через минуту фигура движется ко мне. Чёрт! Нужно было спрятаться.
– Привет ещё раз, – произносит Гарри, оказавшись рядом со мной. – Мы встретились вновь гораздо раньше, чем я ожидал.
Я лениво поворачиваюсь к нему и возмущённо говорю:
– Ты меня преследуешь? Мог бы и дальше разговаривать по телефону и не замечать меня. Я хотела побыть наедине.
Не стоит, наверное, мне проявлять грубость к нему, тем более после того, как он дико помог мне с экзаменом. Но Каталина «Уставшая» и «Раздражённая» – не самая приятная девушка, с которой можно встретиться.
– Я бы так и сделал, уверяю тебя, но… – Он смотрит на что-то позади меня и, ухмыльнувшись, выдаёт: – Ты просто сидишь на моём байке.
Резкий жар бьёт в лицо, и я быстро встаю, чувствуя, как от неловкости горит всё тело.
– Прости, – кидаю я.
Гарри вновь выглядит так, словно перед ним стоит самый настоящий шут, который очень веселит его. От этого мне становится труднее дышать.
Как только я отхожу в сторону, Гарри садится на сиденье и надевает шлем, до этой лежавший на заднем сиденье мотоцикла. Я в свою очередь детально рассматриваю красивый байк чёрного цвета, который, кажется, сто́ит не мало денег. Я совсем не разбираюсь в этом виде транспорта, но то, что я перед собой вижу, выглядит достаточно мощно и явно ездит на большой скорости.
– Хочешь прокатиться? – интересуется парень.
Кажется, он заметил мой интерес к его байку в моих глазах.
– Нет, – оторвав взгляд от его мотоцикла, произношу я.
Выходит неубедительно.
– Но ты же врёшь сейчас, Лиа, – отвечает парень, издав смешок. – Ты хочешь этого.
Было бы глупо продолжать спорить, поэтому я просто замолкаю, что забавляет Гарри ещё больше.
– Садись.
Я чувствую неимоверное желание прыгнуть к нему сзади, издав при этом громкий радостный писк, но мне приходится еле сдержать себя от столь странных действий. Всегда хотела прокатиться на байке. У Дилана был свой мотоцикл, на котором он частенько катался по городу, но он категорически отказывался брать меня с собой, утверждая, что это опасно. Уверена, родители тоже повлияли на его решение.
– Я не могу, – отвечаю я коротко.
– Почему?
– Родители убьют меня, если узнают, что я села ночью на байк к какому-то незнакомцу.
– Если это единственное, что тебя останавливает, то ты обязана сесть.
Удивлённо смотрю в его яркие зелёные глаза, словно светящиеся в темноте.
– Это почему же?
– Ты никогда не станешь самостоятельной, если всю жизнь будешь слушаться своих родителей. Рано или поздно ты должна повзрослеть. И лучше начать сейчас.
Его ответ заседает где-то внутри меня, дав понять, что мозг принял эту информацию и решил над ней поработать. Медленно ко мне подкрадывается осознание; такое огромное и массивное, что я еле удерживаю его на своих плечах. А разве он не прав? Все «советы» мамы и отца тут же пролетают перед глазами. Вспоминаю каждый их приказ, каждый запрет… Они действительно всегда говорили мне, что делать, а чего не делать. Каждый день моей жизни с ними. Я не могу сказать, что они делали это на зло, но слишком часто они забирали у меня право выбора.
Я еле выкарабкиваюсь из мыслей, затронувших меня до глубины души, и возвращаю взгляд на Гарри. Без слов подхожу к нему и сажусь сзади, и мои действия, вижу, заставляют парня вновь ухмыльнуться. Я сижу так близко к нему, что чувствую тепло, исходящее от его тела. А ещё он вкусно пахнёт.
– Держись крепче, – тихо говорит он.
Я неуверенно обнимаю руками его торс, даже через ткань футболки чувствуя его твёрдый пресс. От стыда опускаю глаза вниз.
Гарри заводит байк, и мы наконец трогаемся с места.
Глава 7
Ветер щекочет мне лицо, бросает мои волосы назад. Я закрываю глаза от приятной поездки, продолжая крепко держать Гарри за талию.
Дилан убил бы меня за моё легкомыслие сейчас. И если хорошенько подумать, он был бы полностью прав, ведь сесть к какому-то парню, которого знаешь только около двух дней – идея не из самых лучших. Я могу поплатиться за неё. Гарри мог оказаться каким-нибудь маньяком, но он настолько сильно внушал мне доверие, что об инстинкте самосохранения я напрочь позабыла.
Мы проезжаем мимо домов, свет в некоторых из которых уже погас, мимо деревьев, лениво тянущихся к небу, мимо парков и разных магазинов. Свет луны падает на землю, превращая обычные места во что-то волшебное.
Мы молчим. Слышим лишь шум двигателя байка и собственное сердцебиение. Мне не хочется нарушать эту идиллию, а Гарри, словно чувствуя это, продолжает дарить мне приятные моменты.
Время уже наверняка позднее, если судить по тому, что людей мы практически не встречаем. Лишь изредка на глаза попадается парочка мужчин или женщин, которые идут по своим делам или просто прогуливаются. А внутри меня какое-то необъяснимое удовольствие от того, что я ослушалась родителей впервые в своей жизни.
Мы едем по дороге, по сторонам от которой лишь небольшие дома и деревья, и я никак не могу определить, вышли ли мы из Сиэтла, или это всё ещё часть города. Когда же мы доезжаем до плавного поворота дороги налево, Гарри вдруг останавливает свой байк, снимает шлем и встаёт.
– Дальше пойдём пешком, – говорит он мне.
Я тоже слезаю с мотоцикла и пытаюсь угадать, куда это мы пойдём пешком. Но мне просто не остаётся достаточного количества времени, чтобы подумать, так как Гарри идёт вперёд, прямо в лес. Наверное, я поступаю глупо, но интуиция молчит, поэтому я без сомнений плетусь за парнем.
Мы идём мимо деревьев, слыша голоса лесных жителей и совсем не встречая никого на своём пути. Так тихо и успокаивающе приятно, что я даже забываю, что всего несколько минут назад я находилась в пыльном бетонном городе, заполненном шумящими автомобилями и вечно куда-то спешащими людьми.
Проходит минута, пока мы вдруг не доходим до одиноко стоящего деревянного домика, который словно вышел из сказки. Он полностью состоит из дерева и даже имеет небольшой балкончик на втором этаже. К входной двери ведут небольшие деревянные ступеньки, а по сторонам висят два фонаря. Домик бросается в глаза благодаря своему местоположению: деревья, кусты и другие растения, окружающие его, находятся подальше от него.
Мне вдруг показалось, что будь мы в сказке, в этом жилище точно обитала бы какая-нибудь волшебница или же волшебные создания вроде гномов.
– Что это за место? – спрашиваю я, стараясь скрыть в голосе обеспокоенность.
– Здесь готовят самые вкусные пирожные в мире. Ты должна их попробовать.
Сказанное Гарри звучит очень мило и странно одновременно. Внешне весь из себя такой серьёзный бэдбой, от которого может легко потечь любая девушка, а внутри такой мягкий и чуткий, любящий пирожные.
Он подходит к домику и дважды стучится в маленькое окошко. Почти сразу оно открывается, и я вижу лицо. Это старенькая бабушка с седыми волосами и очень добрыми чертами лица. Обычно таких изображают в тех же сказках. Её улыбка каким-то образом даже греет сердце. Старушка очень добродушно улыбается, когда видит Гарри. Я даже вижу искры радости у неё в глазах.
– Гарри! – произносит она, полностью дав мне понять, что она знакома с ним. – Погоди секунду, я сейчас выйду.
Не закрыв окошко, старушка исчезает где-то внутри дома, затем я вижу, как она открывает дверь и подходит к нам. И когда она приближается на достаточное расстояние и обнимает парня, я вижу, как хорошо она выглядит вблизи, как старость совсем не испортила её внешность. Я даже сумела представить, насколько красивой она наверняка была в молодости.
– Здравствуйте, миссис Майер, – улыбается парень с такой нежностью, что я чуть не растаяла.
Вероятно, это его бабушка, – пролетают мысли в голове. Однако мне не совсем понятно, почему она живёт здесь, посреди этой пустоши. И есть ли здесь кто-то ещё? Я не думаю, что находиться старушке в таком месте одной безопасно, тем более такой тёмной ночью.
– Почему так давно не заходил в гости? Я ведь так соскучилась по тебе, – продолжает женщина, глядя на Гарри с любовью в голубых глазах.
– Был немного занят, – отвечает парень и вдруг поворачивается ко мне. – Кстати, я не один… Лиа, подойди.
Мне кажется весьма неловким его действие: выглядит со стороны так, будто он знакомит свою девушку с родственниками. Однако поборов свою робость и весьма сжатое состояние на данный момент, я подхожу к Гарри медленными шагами. Стараюсь выглядеть более-менее дружелюбной и приятной, когда смотрю на миссис Майер. Она не теряет бывалого настроя, что заставляет меня чувствовать себя гораздо комфортнее, нежели если бы она вдруг посерьёзничала.
– Это твоя девушка? – интересуется она, хитро прищуривая глаза.
– Нет. Моя подруга, – отвечает он, издав смешок.
– Ну, ну… – Миссис Майер чётко даёт понять нам, что она не поверила словам Гарри. – Я живу на этом свете очень много лет, мой мальчик, и, уж поверьте мне, детки, я хорошо знаю, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует.
Сказанное старушкой заставляет меня неловко топтаться на месте, не зная, куда себя деть. Не могу согласиться с её словами, посчитав их просто «старомодными». Многие взрослые всё ещё живут в прошлом, утверждая то, что уже давно в современном мире не действует и даже считается постыдным среди молодёжи наших лет. Однако спорить я, конечно же, не могу, поэтому лишь принимаю её слова и смотрю в землю.
– Миссис Майер, у вас всё ещё есть те пирожные? – сменяет тему Гарри.
Женщина улыбается пуще прежнего, кинув слегка возмущённое:
– Конечно! Я готовлю эти пирожные вот уже двадцать лет и не смогу изменить своей привычке.
Пока старушка подходит к окошку и просовывает внутрь руки, чтобы достать что-то, я вдруг начинаю раздумывать. Для кого она, интересно, готовит пирожные? Разве в этом лесу есть другие люди? А может она просто раздаёт их соседним домам, мимо которых мы проезжали?
– Надеюсь, твоей милой девушке тоже понравится, —улыбаясь произносит старушка, и я смущённо отвожу глаза.
Миссис Майер держит в руках два небольших пирожных с белоснежной глазурью. Выглядит очень вкусно, и мой живот еле сдерживается, чтобы предательски не заурчать.
– Спасибо, – благодарит Гарри, взяв в руки угощения, один из которых тут же протягивает мне.
Я беру в руку пирожное и с интересом разглядываю его. Бисквит очень мягкий и воздушный, а крем приятного нежного цвета лежит на поверхности, украшенный разноцветной присыпкой. Даже не верится, что этот десерт был создан руками милой старушки, живущей в лесном домике, а не в известной кондитерской где-нибудь в городе.
– А из чего вы их готовите? – интересуюсь я, наконец набравшись смелости хоть что-то сказать.
– Я не выдаю своих секретов. – Старушка хитро улыбается, подмигнув мне.
Издаю чуть слышный смешок, но всё же благодарю женщину за её вкусный подарок. Гарри протягивает деньги, которые миссис Майер явно не хочет брать: это видно по её выражению лица.
– Позвольте мне отблагодарить вас, —произносит он.
– Мне это не нужно, мальчик мой, – упрямо говорит она, отодвигая руку парня.
– Я не могу просто так взять пирожные и уйти. Возьмите деньги.
– Нет, можешь. За эти долгие годы ты стал для меня очень родным, а разве я должна брать деньги от родного человека?
– Вы должны взять.
– Не должна. Иди, Гарри.
– У меня достаточно денег, чтобы купить у вас эти чёртовы пирожные. Миссис Майер, возьмите. Вам они нужны.
Женщина вдруг замолкает и направляет свои голубые глаза на Гарри. Она грустно улыбается, старается сохранять прежнее состояние, но в зрачках отражается печаль. Такая резкая смена будит во мне любопытство и обеспокоенность одновременно.
– Мне не нужны деньги, Гарри. Они не приносят мне никакого счастья. Я довольна тем, что у меня уже есть. Я лишь хочу поскорее к нему отправиться. – Она поднимает взор на небо и смотрит туда с невероятной любовью. – Он меня уже заждался.
Парень молчит. Я не могу видеть его эмоции, так как он стоит ко мне спиной, но я могу слышать, как его дыхание перехватывает.
В воздухе повисает такое тягостное напряжённое ощущение, такое мрачное, что мне едва удаётся дышать.
Но догадки насчёт происходящего не заставляют себя долго ждать; скорее всего, миссис Майер говорит о своём умершем муже. Или о брате… Или о ком-то другом. О ком-то очень близком и важном.
Внутри меня что-то содрогается от столь грустных мыслей.
– До свидания, миссис Майер, – наконец говорит Гарри спокойным голосом. – Спасибо за всё.
В этом предложении чувствуется нотка скорби и… прощания?
Я стою как дурочка, не способная разобраться в происходящем, но чувствую, что напряжение развивается.
– Пока, Гарри. – Она переводит взгляд на меня и добавляет: – Береги его, Каталина. Он очень хороший человек, и у него прекрасное доброе сердце.
Я не могу найти слов, которые были бы уместны в этой ситуации, поэтому просто молча смотрю на то, как миссис Майер подходит к двери.
Мы с Гарри идём обратно, пока женщина машет нам рукой, пока домик с его жительницей не скрываются за деревьями.
Всего спустя полчаса мы просто гуляем по жёлтой, оранжевой и красной траве, наступая на сухие ветки. Тишина леса такая спокойная и умиротворяющая. Я слышу лишь звук собственного сердцебиения и шелест опавших с деревьев листьев под ногами. Ночное небо темнеет ещё больше от надвигающейся грозы: облака прикрывают луну, и всё вокруг погружается в ещё бо́льший мрак. Я откусываю небольшой кусочек от пирожного, стараясь насладиться этим вкусом как можно дольше. Оно действительно потрясающее. Нигде прежде я не пробовала ничего подобного, хоть за всю жизнь успела съесть не мало самых различных сладостей, которыми меня угощал папа.
Я поворачиваюсь к Гарри, который идёт рядом со мной, полностью погружённый в свои мысли. Не хочется его тревожить, но мне придётся, если не хочется всю дорогу вот так молчать.
– Кто это? Это твоя бабушка?
Парень словно резко выныривает из потока мыслей и вспоминает о моём существовании.
– Нет, – качает головой он, – но она очень близкий друг нашей семьи… А точнее, близкий друг моей мамы.
– Правда? Расскажешь подробнее?
– Миссис Майер жила здесь со своим мужем. Однажды моя мама прогуливалась по этим местам. Хотела побыть наедине с собой, подумать, отдохнуть от суеты города… Она была беременна мной. И когда она проходила именно по этой дороге, на неё напали. Пара уродов хотели отобрать все её деньги, угрожали ей. Но ей очень повезло: рядом жила семья. Муж миссис Майер как раз выходил в лес, чтобы наломать дров для печи, и он заметил маму, пытающуюся бежать от кого-то. Её схватили за волосы и пытались силой забрать все драгоценности. Мистер Майер выстрелил в воздух, напугав ублюдков, и те тут же скрылись. Он спас мою маму. И меня вместе с ней. После этого он пригласил её в дом, где миссис Майер хорошо о ней позаботилась и помогла вернуть обратно домой. С тех самых пор моя семья очень благодарна им. Мы часто посылали им деньги в виде помощи, но после того, как мистера Майера не стало… Она просто отказывается брать какие-либо деньги. В прочем, ты только что сама всё видела.
Его рассказ предстаёт передо мной удивительными картинками. Кадрами из голливудской мелодрамы. История, услышанная из его уст, собирается передо мной в красивую фреску.
– Так… трогательно… – Я расплываюсь в широкой улыбке. – Вы с мамой, наверное, частенько вспоминаете эту историю?
В миг глаза Гарри чернеют, лицо сменяется. Теперь я вижу горечь, печаль и тоску.
– Вспоминали… Она умерла несколько лет назад.
Его голос пронзает острая боль. Слышу в нём столько отчаяния, что сердце сжимается в тугой комочек.
– Прости, – шепчу я, испытывая при этом столько вины, словно я действительно сделала что-то поистине ужасное.
Вновь тишина. Запах леса смешивается с моим сочувствием, а небо, словно растроганное историей Гарри, издаёт звонкий гром и собирается заплакать.
– Ты можешь промокнуть. – Гарри снимает свою кожаную куртку и кидает мне на плечи. – Простуда – не самое приятное, чем можно заболеть.
Его забота заставляет меня улыбнуться, но момент не совсем подходящий, поэтому я лишь благодарно киваю головой.
– Думаю, тебе уже пора домой. Родители будут недовольны, – взглянув на часы на своей руке, произносит парень. – Идём, я отвезу тебя.
* * *
Свет не горит ни в одном окне. Спальня родителей погружена в мрак. Возможно, все уже спят. Я проверяю свой телефон на наличие пропущенных звонков или сообщений, но всё пусто, что кажется мне очень странным.
– Гарри, спасибо за… За отличное времяпровождение. – Я искренне улыбаюсь, вспоминая каждую деталь сегодняшней ночи. – Мне давно не было так… Свободно.
Парень сидит на байке, смотрит на меня своими изумрудными глазами и улыбается в ответ, выдавая новую цитату:
– Друзья для того и нужны, чтобы давать своим друзьям приятные моменты, не так ли?
Смеюсь и медленно разворачиваюсь. Я отдаляюсь от него, подходя к дому и, посмотрев на него в последний раз, тихо произношу:
– Тогда… до встречи, друг.
Он кивает:
– До встречи, подруга.
Глава 8
Дома так тихо, что я слышу лишь тиканье настенных часов, висевших в прихожей.
Охранник пропустил меня без вопросов: я видела его усталый вид и предположила, что он не горел желанием выяснять со мной все детали моего «ночного путешествия». Не могу быть не рада этому.
Когда же я ступила за порог дома, меня встретила могильная тишина и безмятежность. Тёмный коридор, который вёл в гостиную, кончается приоткрытой дверью, откуда исходит единственный в доме включённый свет. Я напрягаюсь практически сразу же и медленно, словно вор, пробравшийся в дорогой особняк, куда неожиданно вернулись хозяева, шагаю к ступенькам наверх, желая бесшумно добраться до своей комнаты.
– Каталина, это ты?
Чуть не спотыкаюсь об свою же ногу, услышав мамин голос.
Всё… Теперь мне точно конец. Она обязательно накажет меня за такие проделки.
Я, зажмурившись, словно таким образом просто исчезну, медленными шагами иду обратно. Приоткрываю дверь в гостиную и вижу сидящую на кресле маму. Она попивает чай, устремив взгляд на журнал в руке и закинув ногу на ногу. Не вижу в её глазах какой-либо злости и недовольства, которые обычно всегда чую за километр.
– Привет, мам. – Пытаюсь собрать в голосе уверенность.
Мама смотрит на меня, улыбается, и все мои страхи тут же испаряются.
– Как прошла прогулка с Диланом?
Её вопрос застаёт меня врасплох и выбивает из колеи. Затем до меня доходит мысль, что подобный бред маме выложил именно Дилан, ведь именно это он предлагал сказать родителям, если меня вдруг поймают. На душе легчает.
– Отлично, – слишком быстро отвечаю, стараясь скрыть в голосе признаки лжи. – Было здорово.
– А почему он не вошёл поздороваться? Неужели совсем не соскучился по своим родителям?
– Ну-у-у… Время уже позднее. Он решил, что вы все спите. Я тоже так думала.
– Ладно, детка, иди к себе в комнату и ложись спать. Время уже действительно позднее.
– А папа где? – спрашиваю я, уже зная ответ.
– Вновь уехал на важное совещание. Ты же его знаешь.
Я лишь грустно вздыхаю, испытав уже знакомое чувство, и кинув маме короткое «спокойной ночи», направляюсь к выходу из гостиной.
– Сладких снов, милая.
Мама возвращает взгляд на страницы своего журнала и продолжает чаепитие, а я бегу к себе в комнату, чтобы лечь и ещё пару часиков перематывать в голове эту уютную ночь с Гарри.
* * *
– Завтра мне нечего надеть, – жалобно проговаривает Ирэн, надув губы.
– Ты со своим Скоттом уже научилась предсказывать будущее? – хихикает Вэнди, кинув в рот картошку-фри.
Я устало кладу голову на стол, чувствуя, как приближается сон. Ещё чуть-чуть – и я засну прямо здесь, в столовой.
– Лина, что с тобой? Плохо спала? – В голосе Вэнди проскальзывает волнение.
Поднимаю тяжёлую голову и смотрю на подруг, кидая:
– Да, немного не выспалась.
– Конечно же не выспалась. Она же всю ночь была с Га-а-арри.
От слов, произнесённых Ирэн, захотелось провалиться сквозь землю или испариться. Она говорила правду, да, но имела ввиду совсем не то, что было на самом деле.
Вэнди округляет глаза и шокированная таращится на меня своими тёмно-карими глазами, похожими на бусинки.
– Это правда?! – уточняет она так громко, что мне приходится быстро закрыть ей рот ладонью.
– Не кричите, тупицы! – шикаю я, оглядываясь. Студенты, к счастью, продолжают кушать и, кажется, никто ничего не слышал. – Да, правда. Но не в том смысле, в каком вы поняли… И… Кто вам вообще об этом рассказал?
Ответ очевиден.
Слухи в нашем университете распространяются со скоростью света, и нет ничего удивительного в том, что о моей прогулке с Гарри уже знает всё учебное заведение. Кто-то на вечеринке Дилана, возможно, увидел нас вместе и тут же поделился этой «супер-важной» информацией с кем-то другим. Тот в свою очередь рассказал ещё кому-то…
– Этот день свершился! – шуточно подняв руки к небу, восклицает Вэнди. – И каково это, лишиться девственности в семнадцать? Тебе понравилось?
– Фу, Боже! Ничего такого не было, – сердито процедила я, не переставая зло смотреть на своих подруг. – Мы всего лишь прокатились с ним на его байке.
– Вы это так называете? – Ирэн издаёт смешок. – Это вполне нормально. Мы со Скоттом называем это «гонки» или «садись ко мне в седло».
– У вас что, уже и до этого дошло? – не скрывая удивления, интересуется Вэнди, пододвигаясь к подруге ближе на своём стуле. – Ничего себе, ребят, вы быстро.
Они продолжают обсуждать постельную жизнь Ирэн и этого надоедливого Скотта, и я чувствую, как мои уши медленно вянут. Я без слов встаю из-за своего места и просто покидаю столик, направившись к выходу из столовой, которую, кажется, мы посещаем чаще, чем сами занятия. Я не успеваю достаточно близко подойти к дверям, как вижу Гарри. Рядом с ним сидит знакомый мне парень, и мне не приходится слишком долго вспоминать его; это тот блондин, что сидел в кабинете, где я должна была сдавать свой экзамен по физике. Кажется, они знакомы и, возможно, даже хорошо дружат, если судить по их активному разговору с ещё третьим парнем, сидящим ко мне спиной. Я вижу лишь его тёмно-каштановые волосы.
Когда я собираюсь просто продолжить свой путь и выйти из столовой, замечаю на себе взгляд зелёных глаз.
Гарри замечает меня практически сразу и улыбается. Улыбка не выглядит какой-то весёлой, милой или что-то вроде этого… Такая странная улыбка, больше смахивающая на ухмылку, я бы сказала.
– Привет, Лиа, – громко говорит он, и все студенты оборачиваются на его голос.
Чувствую на себе миллион взглядов.
Ещё бы им не пялиться! Я ведь вчера провела всю ночь с Гарри и теперь «встречаюсь» с ним… Это ещё в лучшем случае. В худшем – я потаскуха, которой воспользовался один из красавчиков универа.
Поворачиваюсь к Ирэн и Вэнди, сидящим за нашим столом и так же уставившихся на меня. Они хитро улыбаются, и я слышу их хихиканье.
– Привет, – робко отвечаю я, повернувшись к парню и попытавшись придать своему лицу хоть каплю радости встрече с ним.
– Иди к нам, – вдруг предлагает Гарри.
Блондин и шатен, сидящие с ним, тут же направляют взоры на меня, из-за чего я словно вжимаюсь в невидимую стену за своей спиной и становлюсь крошечной.
– Не думаю, что это хорошая идея. – Я указываю на его друзей и продолжаю: – Не хочу портить вашу чисто мужскую компанию.
– Если тебе будет легче, мы можем представить, что Нейт – тоже девушка. До этого осталось совсем немного.
Его взгляд указывает на блондина, и тот закатывает глаза, но не даёт ответного «удара».
Я еле сдерживаюсь от вырывающегося наружу смешка и просто подхожу к столику Гарри. Сажусь за единственный свободный стул, находящийся рядом с незнакомым мне всё ещё парнем и мысленно радуюсь довольно-таки большой дистанции между нами.
– Привет, – вновь говорит Гарри.
И от пристального взгляда его глаз я не могу смотреть на него, поэтому неловко уворачиваюсь, кидая взор то на люстру на потолке, то на окна, то на соседние столики.
– Вы уже здоровались, чувак, – ехидничает Нейт, посмотрев на меня своими голубыми глазами, которые идеально сочетаются со светлыми волосами.
Кажется, моё сердце вот-вот остановится от такого напряжения.
– Думаю, было бы неплохо вас познакомить, – произносит Гарри и устраивается поудобнее на стуле. – Это мои друзья. Нейт, – он указывает на блондина, затем кивает в сторону шатена, – и Уэйн… А это Каталина.
– Приветик, – подмигивает Нейт и протягивает мне руку для рукопожатия. – Мы уже с тобой встречались, кстати. Приятно познакомиться, мадмуазель.
Я не совсем понимаю, всерьёз ли он это делает или же просто в качестве шуточного действия, но всё же протягиваю руку в ответ.
– И мне, – говорю я, отметив, что у блондина практически фарфоровая кожа. Удивительно. Никогда прежде не видела такой светлый тон.
– Хэй, Уэйн. – Слабо пнув в плечо молчаливого шатена, поднимает брови Нейт. – Не вежливо не поздороваться с дамой.
Тот наконец поднимает своё опущенное лицо и устремляет взор на меня. У него тоже голубые глаза. Правда, кажется, они светлее и ярче глаз Нейта.
– Рад с тобой познакомиться, – сухо кидает он и вновь опускает голову. Вижу телефон у него в руке.
От него так и исходит какая-то неприязнь ко мне.
Я смотрю на Гарри, который тут же сжимает губы, глядя на Уэйна, и я не могу понять, какую эмоцию он испытывает. Затем мой взгляд встречается с ухмылкой Нейта, который продолжает смотреть на Уэйна, показавшего слегка грубое поведение пару секунд назад.
Блондин лишь вздыхает и обращается ко мне:
– Не обращай внимания. Мы думаем, у него просто на днях начались месячные.
После своих же собственных слов Нейт разразился смехом, чуть не выплюнув всё содержимое своего рта прямо на стол. Гарри же остаётся абсолютно спокойным и делает глоток из своего стакана с апельсиновым соком, сохраняя прежнюю невозмутимость. Уэйн не воспринимает слова друга вообще никак. Я лишь вижу, как он продолжает сидеть в той же позе, с тем же выражением лица, с тем же телефоном в руке.
Студенты вокруг мгновенно смотрят на нас как на сумасшедших, не понимая, в чём дело.
– Так! Что за детский сад?!
Строгий голос нашего декана тут же отражается эхом от стен столовой, привлекая внимание каждого присутствующего. Нейт еле перестаёт смеяться.
– Через минуту вас ждут занятия! Живо поднимайтесь!
Хочется кинуть в эту рожу что-нибудь тяжёлое, но таким образом я опозорю своих родителей и задену честь нашей наивоспитаннейшей семьи. Подобные слова часто слышу от мамы, что мозг, кажется, начал уже верить им. И даже более того – соглашаться с ними.
Я встаю со своего места, не желая задерживать взгляд этой ведьмы на себе. Гарри вдруг хватает меня за локоть и спрашивает:
– Куда собираешься идти?
– На лекцию. – Скорее всего, своим тоном я подчёркиваю очевидность своих слов.
– У меня есть идея получше.
Он что-то говорит Нейту, и тот, кивнув, уходит вместе с Уэйном. При этом он успевает кинуть мне дружелюбное «Ещё увидимся, Каталина!», что чётко показывает его хорошее ко мне отношение. Наверное…
Гарри вдруг тянет меня в противоположную сторону от выхода из столовой, и я в удивлении поднимаю брови вверх. Декана уже, к счастью, не видно.
– Куда ты меня ведёшь? Выход с другой стороны.
– Выйдем через окно. Хочу показать кое-что.
– Хочешь показать, как выглядит асфальт за секунду до того, как моё лицо с ним встретится?
– А мне нравится твой настрой. Обожаю чёрный юмор.
– Звучит так, словно ты действительно собираешься кинуть меня через окно.
– Расслабься. Я этого не сделаю.
Парень ведёт меня в тёмный уголок столовой, закрытый дверью, которого я раньше почему-то не замечала. Здесь тихо и пыльно, повсюду старая посуда, сломанные стулья и ещё какое-то барахло. Очень напоминает некое подобие чердака. Единственное, что освещает это место – высокое окно, открывающее красивый вид на кучу современных зданий и дорог.
Когда мы подходим к окну, Гарри распахивает его настежь. В лицо дует приятный тёплый ветер, запрокинув мои волосы назад. Парень вдруг поднимается на широкий подоконник, взявшись за ручку окна, и моё сердце, кажется, подпрыгивает от подобных действий.
– Ты что делаешь?! – выпучив глаза, произношу я, чуть не издав писк.
Хочется схватить его за руку, но таким действием я лишь подтолкну его, и он легко споткнётся.
– А ты за меня волнуешься? – спрашивает он, явно смеясь надо мной.
Мне же это не кажется смешным вообще.
– Слезай. Хватит страдать всякой фигнёй!
– Я не спущусь, пока не покажу тебе кое-что.
– У нас уже начались занятия. Нас же убьют!
– Я смогу всё уладить, если до этого дойдёт.
– Единственное, что ты сейчас сможешь сделать, это сломать себе шею, если не спустишься.
– Это безопасно. Я могу показать.
Гарри резко перелезает на ту сторону, оказавшись всем телом снаружи. Это его быстрое движение заставляет моё сердце упасть куда-то вниз. И, заметив перемену в моём лице, парень издаёт короткий смешок.
– Это не смешно. Ты же можешь упасть.
Я подхожу к окну ближе и выглядываю из него. Гарри стоит на тоненькой ниточке оконного отлива, и я столбенею, как только вижу эту пропасть под его ногами.
– Ты с ума сошёл?! Слезай, Господи!
Гарри игнорирует мои слова и самодовольно смотрит на меня по ту сторону окна, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Я не упаду.
– Слушай, у тебя нет дара предсказания и уж тем более нет нескольких жизней. Если ты сейчас грохнешься, ты не просто сломаешь себе шею… Ты разобьёшься, чёрт возьми! Тебе меньше надо играть в видеоигры.
– Я не играю в видеоигры.
– Значит, ты от природы такой глупый?
Пожав плечами, Гарри кидает:
– Возможно.
Чувствую приближение нарастающего отчаяния внутри меня, что хочется кричать.
– Ты собираешься покончить с собой? Да?
Парень отрицательно качает головой.
– Что ты хочешь мне показать? Ты можешь сделать это и внутри. Тебе необязательно для этого стоять снаружи, Гарри.
– Но отсюда вид намного лучше.
– Вид?! Ты хочешь показать мне вид?!
– Да. Он потрясающий.
Его спокойствие просто выносит мне мозг. Нервы на пределе. А его глумливое и саркастическое поведение выходит за рамки! Не хватало мне в свои семнадцать увидеть, как передо мной разбивается человек.
– Пожалуйста, не глупи. Из-за таких дурацких выходок уже погибло не мало людей.
– Лиа, да всё со мной будет в порядке. Я могу показать.
И, сказав это, он прыгает вниз.
Глава 9
Я визжу как ненормальная после его действий.
Он прыгнул.
Он, чёрт возьми, действительно прыгнул!
Руки дрожат как осиновый лист, который вот-вот упадёт с дерева, дрожит всё тело. Чувствую нарастающую панику. Когда она медленно и противно подкатывает к горлу, готовая свести меня с ума. Не верю в произошедшее и ни за что не поверю, полностью игнорируя факт того, что я только что увидела это собственными глазами.
Я на пару секунд замешкалась, не готовая увидеть то, во что Гарри превратился после падения, но всё же делаю это. Я подхожу к окну и вытаскиваю голову, уставившись вниз с прищуренными глазами.
Эта наглая ухмылка, сдерживающая в себе столько смеха, что может навалиться на меня словно огромное цунами на мирные домики местных жителей, бьёт прямо мне в лицо. Гарри стоит, пытаясь всеми силами сдержать приступ истерического хохота, что я вижу по его глазам.
– Какого…
Я уставилась на парня, выпучив глаза, а он в свою очередь продолжал смотреть на меня.
– Я же говорил, что не упаду.
Он говорит таким спокойным тоном, что мне хочется врезать ему со своей силы.
Рассматриваю его внимательно и наконец понимаю, как ему это удалось. Под оконным отливом чуть ниже находится что-то вроде подоконника – что-то широкое и каменное. Оно держится весьма крепко, не давая Гарри упасть. На нём легко сохранять равновесие, и за парня можно не волноваться: он в полной безопасности. Чувствую, как моё сердце приходит в норму, возвращает свой обычный ритм биения, а лёгкие, до этого сжатые в комочек, расслабляются.
– Меня чуть инфаркт не хватил! – кричу я, при этом сохраняя рамки, чтобы моего голоса не было слышно посторонним.
– Я видел.
– И это всё, что ты можешь сказать? Ты не извинишься за своё глупое поведение?
– Всё же в порядке. Я всё контролировал. Не вижу смысла извиняться.
Я лишь цокаю и отхожу от окна. Выглядываю из-за двери, разглядываю столовую. Пусто. Лишь пара уборщиц подметают с пола крошки от бургеров и прочие остатки еды, которые студенты безжалостно роняли во время перекуса.
– Лиа, иди сюда, – произносит Гарри, а я его игнорирую. – Лиа. Ты там, я знаю.
Я продолжаю молчать, пытаюсь придумать, как мне вернуться на занятия так, чтобы меня не убили преподаватели и не узнала мама.
– Я же говорил, что ты здесь.
Я резко оборачиваюсь и вижу, как Гарри держится за оконную раму, свисая телом туда в пропасть. Это его движение не выглядит таким безопасным, как если бы он продолжал стоять на том уступе.
– Как ты это сделал? – удивлённо спрашиваю я, подходя к нему ближе.
– Тренировки.
– Ты тренировался когда-то свисать с окна, разговаривая с девушкой, которую чуть не довёл до инфаркта?
– Не совсем, но мысль верная.
Я смеюсь, чувствуя, как расслабляюсь ещё больше, и тот дурацкий поступок Гарри тут же стирается с памяти.
– Хорошо. Показывай мне то, что хотел показать, – напоминаю ему я.
– Тебе придётся спуститься со мной.
– О, нет… Нет, нет, нет, Гарри. Я не такая удачливая и ловкая как ты. Я тут же свалюсь. Если ты желаешь моей смерти, можешь убить как-то по-другому. Я боюсь высоты.
– Это не страшно. Я буду тебя держать.
– Я не уверена, что смогу. Ты можешь просто сфотографировать то, что хочешь мне показать. Я и так оценю.
– Это нужно видеть своими глазами, Лиа. Ни одна фотокамера не передаст этого вида.
Я замолкаю, раздумывая над своим будущим решением. Пытаюсь расставить в голове самые разные варианты ответов и стараюсь выбрать лучший.
Давай, Лина. Это такой выброс адреналина. Ты никогда ещё не испытывала ничего подобного. Не пожалеешь! – подбадривающе кричит моя внутрення «я», и я понимаю, насколько она права.
– Хорошо. Я не против.
Гарри улыбается моему ответу и спускается обратно на тот каменный уступ. Я подхожу к окну и вновь выглядываю из него, уставившись вниз. Высота, следующая за телом парня, вскружает мне голову. В глазах неожиданно помутнело на несколько секунд, и лишь силой воли мне удаётся прогнать пелену.
– Давай, прыгай. Я тебя поймаю.
– Ты в этом уверен? Мне кажется, я слишком для этого тяжёлая.
– Я ловил вещи гораздо тяжелее, Лиа. Давай. Садись так, чтобы твои ноги свисали сюда.
Его слова действуют как гипноз. Как приказ, который я тут же бегу исполнять. Радуюсь, что не надела платье или юбку, ведь тогда Гарри открылся бы «шикарный» вид на моё нижнее бельё. Делаю так, как он сказал. Дрожащими руками поднимаюсь на подоконник и медленно сажусь на него, вцепившись за оконные рамы мёртвой хваткой. Вновь смотрю вниз и тут же жалею об этом. Голова невероятно закружилась, что мне потребовалось несколько секунд посидеть с закрытыми глазами, чтобы не потерять сознание и не свалиться вниз.
– Не смотри вниз. Смотри на меня. Прямо на меня, – произносит Гарри.
Я открываю глаза и смотрю на него сверху вниз. Смотрю в его зелёные глаза, которым удаётся как-то меня успокоить. Продолжаю сидеть, глотая ртом воздух, ветер развивает мои тёмные волосы, бросая их из стороны в сторону.
– Прыгай. Я ловлю.
Я выдыхаю воздух, собираюсь с мыслями, пытаюсь стереть из своей головы все те ужасающие картины предполагаемой смерти – как я лежу в крови на асфальте, а рядом валяются кусочки моего мозга. Боже, моё воображение после просмотренных ужастиков действительно теперь придётся собственноручно приводить в порядок, пока я окончательно не сошла с ума.
Я вновь смотрю на Гарри. Отодвигаю своё тело руками, чувствую, как подоконник ушёл из-под моей задницы.
Я прыгаю.
Возможно, я вскрикнула, но этого уже не знаю. Не слышу. Пара секунд моего падения проходят словно бесконечно долгое время. В ушах постоял шум от ветра, но почти сразу же он исчез. Когда я упала в мужские руки, которые тут же меня крепко подхватили, автоматически глаза зажмурились, и я ещё несколько секунд не могу их открыть.
– Ты уже внизу. Можешь открывать глаза, – с усмешкой произносит Гарри.
Я смотрю на его самодовольное лицо и еле сдерживаюсь, чтобы истерически не засмеяться из-за пролетевшей перед глазами жизни. Вижу, как я вцепилась в его рубашку стальной хваткой и тут же медленно разжимаю пальцы. Парень ставит меня на уступ, и мне наконец удаётся встать. Все мышцы тела сжаты в напряжении, даже внутренние органы. Сердце вновь бьётся словно ненормальное.
– Я больше никогда не повторю этого снова! – наконец придя в себя, выдаю я.
– Я вижу, что тебе понравилось. Не ври.
– Понравилось? Да я уже мысленно поздоровалась со всеми своими умершими родственниками!
– Уверен, когда-то ты захочешь повторить. Я знаю.
– Почему же ты так уверен в этом?
– Потому что испытал на себе. Выброс адреналина в кровь – это наркотик, от которого будет очень не просто отказаться.
– И как часто ты прыгаешь с крыш?
– Очень часто.
Замолкаю, не желающая надоедать ему своими вопросами. Пытаюсь схватить наслаждение от тёплого ветра, гладящего мне кожу. Воздух здесь кажется чище, чем внизу. Облака кажутся ближе. Никогда ещё не испытывала такого удовольствия от пребывания на такой высоте.
– Почти… – вдруг говорит парень, уставившись на что-то позади меня. – Это оно. Мне придётся закрыть тебе глаза.
Я позволяю ему это сделать. Он медленно поворачивает меня спиной к себе и прикрывает глаза своими ладонями. Стоит так близко ко мне, но прежнего напряжения уже нет. Кажется, я привыкла к своему новому другу.
– Садись.
Гарри осторожно тянет меня вниз, и я тут же сажусь на каменный уступ под окном.
– Раз, два, три…
Он убирает руки с моих глаз и даёт мне возможность взглянуть на то, что находилось передо мной.
Безупречное небо нежного голубого оттенка с пушистыми белоснежными облаками в разных формах и золотистое солнце, обнимающее своими лучами крыши небоскрёбов и квартир. Сверкающий фонтан у кого-то во дворе, городская суета, звуки машин, запах свежеиспечённых булочек, чей-то балкон с яркими цветами в горшках. Кажется, словно я впервые увидела Сиэтл по-настоящему. Кажется, увидела только сейчас, насколько здесь красиво, стоило мне просто подняться повыше.
– Здесь так… Так красиво, – шепчу я, заворожённо летая блестящими глазами по окрестностям.
Улыбка ложится на мои губы, а сердце улыбается вместе со мной.
– Я очень люблю это место, – говорит Гарри, и я поворачиваюсь к нему.
Его глаза цвета изумруда блестят, ловя отражение неба. Они кажутся ещё ярче из-за лучей солнца, приятно ложащихся на наши тела. Я вижу в его глазах искренность. Искреннюю радость, искреннее удовольствие, искреннее восхищение.
– Я всегда прихожу сюда, когда мне хочется побыть наедине. Приношу с собой какую-нибудь книгу из той самой библиотеки, в которой я оставил тебе записку. – Он издаёт короткий смешок и добавляет: – Да, я не похож на того, кто может любить читать книжки… Но они помогают мне уйти из этого мира на пару часов.
Я улавливаю каждое его словечко, удивляясь с каждой секундой всё больше и больше. Гарри действительно не похож на того, кто хотел бы сидеть на крыше, любуясь невероятным видом и почитывая очередной роман из студенческой библиотеки. Он просто не похож на такого человека.
И это доказывает то, что не стоит верить одним лишь своим глазам.
– Так странно, – говорю я. – Обычно такие как ты любят тусовки. Любят шумные компании, развлечения, алкоголь до утра… Вся эта ерунда обычно не нравится таким как ты.
– Таким как я? А разве ты меня знаешь, Лиа?
Я замолкаю.
Он смотрит мне в глаза, и прежде яркий светло-зелёный оттенок радужек словно медленно окрашивается в тёмный цвет. Я сглатываю на эту резкую смену от, казалось бы, таких обычных слов. Не могу разобрать, он зол сейчас, раздражён или сохраняет прежнее настроение.
Чёрт возьми, Гарри, ты стал какой-то загадкой для меня всего за пару дней.
Наконец парень отворачивается и встаёт. Протягивает мне свою руку.
– Мы должны идти.
* * *
Лежать в пустой комнате общежития с наушниками в ушах и включённым фильмом на ноутбуке – дело очень приятное. Особенно, когда одна из твоих подруг, окрылённая любовью, проводит время со своим любимым парнем, а вторая помогает маме накрыть праздничный стол дома на семейный ужин с новым членом семьи.
Фильм кажется ужасно банальным, но это не отталкивает моего интереса, который с каждой минутой лишь разжигается во мне словно только начавшийся пожар. Наблюдаю за главными героями.
Он – безжалостный убийца.
Она – невинная и чистая.
Разве такое в жизни бывает? Разве любовь между этими двумя возможна? Нет, нет и нет.
Я смотрю на часы, висевшие над рабочим столом. Они показывают довольно позднее время, однако спать мне совсем не хочется.
Вновь утыкаюсь взглядом в монитор ноутбука, наблюдая за последними сценами фильма.
Она бросается спасать его от пуль и получает парочку себе в живот. Падает в его объятья, а он – весь до этого грубый и бессердечный – ловит её и садится на землю, придерживая её за голову. Он гладит её щёки, стирает слёзы, плачет и сам. Она произносит трогательные слова, признаётся, что любит его и не жалеет о том, что спасла. А затем умирает. Закрывает глаза. А он кричит от боли и клянётся за неё отомстить. Конец фильма.
Любовь, показанная в этом фильме, заставляет меня задуматься над действиями этой девушки. Правильно ли она поступила? Могло ли всё закончиться иначе, если бы она не встретила его на том благотворительном мероприятии? О, несомненно. Она вышла бы замуж за того парня, что каждый день флиртовал с ней на той вечеринке и на ужинах с друзьями её семьи. Но затем она всё равно умерла бы от разбитого сердца, ведь он в итоге оказался тем ещё подлецом. Её заключительная смерть стала действительно красивой, как бы странно это не звучало. Красиво, трогательно, душераздирающе. Но неправдоподобно.
Закрываю крышку ноутбука, снимаю наушники и встаю с кровати. За окном идёт слабый дождь, навевает какую-то необъяснимую тоску. После долгого просмотра фильма – целых два часа, – во рту успело пересохнуть, и я решаю пойти выпить воды. Накидываю на плечи небольшой лёгкий плед Ирэн, лежащий у неё на кровати. Выхожу из комнаты и оглядываюсь. Тишиной пропитана каждой клеточка воздуха. Лишь моментами слышу, как кто-то в соседних комнатах через телефон бросает своего очередного парня, который так нагло ей изменил.
Уверенно направляюсь на кухню, находящуюся, к счастью, совсем недалеко. Прежде чем войти полностью, убеждаюсь, что никого нет. А то не люблю я эти девчачьи разговоры, которые тут же валятся на меня, стоит мне встретить какую-нибудь девчонку. Подхожу к холодильнику и радостно достаю из него бутылку колы. В шкафчиках ищу открывашку. Через несколько секунд понимаю, что никогда не найду её здесь, ведь знаю, как жительницы общежития любят тащить её к себе в комнаты, чтобы открыть очередную бутылку «нелегального» здесь вина.
Закатываю глаза и сажусь на стул рядом с окном.
– Ну отлично! Пить впервые захотелось, а тут кто-то стащил открывашку. Блеск! – ругаюсь я вслух.
Поворачиваю голову в сторону окна и утыкаюсь взглядом на ночное небо. Затем разглядываю двор. Охранник спит в своей каморке, выключив свет, и я в миллионный раз убеждаюсь, что его скоро уволят. Веду глаза чуть левее и вижу чью-то фигуру. В темноте практически ничего не видно, и разглядеть лица мне не удаётся. Картина интересует меня, и я продолжаю наблюдать за происходящим, лишь выдвигая в голове предположения, кто это и что он там делает.
Человек странно медленно подходит к каморке и открывает дверь. При этом он делает это очень осторожно, словно не хочет будить охранника.
Меня тут же одолевает беспокойство.
Он подходит к стулу, за которым спит мужчина, и вытаскивает какой-то предмет. И только спустя секунду я осознаю, что это нож. Нож, которым, замахнувшись, неизвестный протыкает охранника, тут же упавшего намертво на пол.
Мой визг вылетает из уст прежде, чем я успеваю понять, что только что произошло.
Глава 10
Горло разрывается от крика, руки трясутся, в глазах темнеет.
Человек, совершив преступление, тут же прячет свой нож, и я понимаю, что нужно что-то делать.
Но внезапно он резко поворачивает голову в мою сторону, и, хоть я не вижу его лица, я чувствую, как его взгляд вонзился мне в кожу.
Резко встаю со стула, зажимая ладонью рот, пытаясь хоть как-то прикрыть свою истерику. Как только я выбегаю из кухни, меня кто-то резко хватает за локти.
– Что случилось? – громко интересуется наша уборщица, пытаясь привести меня в чувства. Она трясёт меня, пока я истерично пытаюсь выдавить из себя хоть слово, и снова и снова задаёт вопрос: – Что случилось, Каталина?
– Там… – сквозь всхлипывания еле проговариваю я. – Там его… Охранника… Кто-то убил…
Женщина пару секунд ещё переспрашивает меня, а я выдаю ей один и тот же ответ. Тогда в глазах женщины отображается ужас, и она тут же вытаскивает свой телефон, звонит куда-то.
Из комнат выходят только что проснувшиеся девушки – сонные, лохматые, – в удивлении уставившись на заплаканную меня и интересуясь друг у друга, что происходит. Они шепчутся, а я пытаюсь привести дыхание в норму.
– Идём, девочка моя, – поглаживая мои волосы, тихо произносит уборщица и ведёт к стулу. – Всё будет хорошо. Тебе принести воды?
Сажусь, отрицательно качаю головой и чувствую как становится легче.
– Ты ведь не пошутила, верно? – спрашивает она.
Я совсем не виню её в подозрениях, так как в нашем универе частенько разыгрывали как студентов, так и преподавателей. Шутки были самые разные – от весёлых и безобидных до действительно жутких и страшных.