Ивану снится сон.
Его переводят в Училище. В Россию. Спустя десять лет. На Родину, о которой он толком ничего не знает. Не знает он и людей, которые там живут. С семи лет он учился в Шотландии. В полном неведении о том, что у него есть своя Родина. Нет, не так. Он, конечно, все знал. И помнил чуть не с рождения практически все подробности. Но тщательно прятал свои нежные чувства о ней в самой глубине своей души. Учился он в весьма закрытом колледже. На этом настояли в свое время его отец и мать. Учеба в полной изоляция от всего остального мира. Ему очень часто вспоминались те детские годы, когда все они были еще вместе. Странные рассказы родителей, из которых Иван практически ничего не понимал. А до этого были сказки, когда он был совсем еще маленький. И отец, имеющий обыкновение всегда говорить загадками, а мама – чувствами. А тогда они ему сказали – так нужно, сынок. И он смирился. И вот, наконец, он летит домой.
Везет его в Училище самолет. Его и еще человек двадцать таких же подростков, как и он сам. Лет по пятнадцать – семнадцать. Курсантов.
Самолет приземляется, и всем прибывшим дают команду – бежать до корпуса Училища. Метров двести. И дают направление, куда бежать.
Иван бежит. Бежит очень быстро. Но как всегда бывает во сне, это не очень-то у него получается.
Он бежит. Бежит налево от места посадки самолета. Все же остальные курсанты бегут направо. Дорога ведет его в гору и неожиданно заканчивается пропастью. Стоп. Слева и справа – скалы. Прямо – пропасть.
Секунды растягиваются в вечность. Иван разбегается и прыгает в неизвестность. Лишь через несколько долгих секунд он начинает понимать, что летит. Он летит! Летит как птица.
Далеко внизу земля. Ему по душе то, что он сейчас видит с высоты полета – бескрайние зеленые леса и пустынные луга. На краю леса раскинулось громадное здание, огороженное по периметру.
"Это, наверное, и есть мое училище", – вяло думает он и заходит на посадку. Приземляется он точно там, где находится вход в него. Раньше всех.
Один быстрый сон Ивана прерывается и начинается другой.
Иван идет по Училищу и ищет свою комнату.
Ему было сказано, что он должен жить в комнате номер 127.
Он спрашивает встречных, где она находится. Юноши и девушки его возраста смотрят на него весьма настороженно, и когда он называет номер комнаты, то стараются или скрыться, либо прикидываются, что не расслышали вопроса. Все остальные же говорят, что это дальше.
Училище огромное. Иван разглядывает по пути комнаты. Уютные. Ему они нравятся.
Мелькают номера комнат.
Сто двадцать пятая, сто двадцать шестая, сто двадцать восьмая. Сто двадцать седьмой между ними нет.
Сто двадцать седьмой комнаты нет!
Иван начинает задавать вопросы. Почему? Как такое может быть? И получает ответ, что она дальше и странный взгляд вслед.
Иван идет дальше.
Двести,…триста,… тысяча двести.
И неожиданно – 127!
Обыкновенная, добротная деревянная дверь. Правда, много хуже тех, которые он до этого видел. Немного архаичная, что ли.
Он ее открывает. Перед ним – огромный зал, уставленный непонятными тренажерами и какими-то механическими устройствами. Пять с лишним метров высотой. Здесь нет кроватей, и, похоже, что здесь никто не живет.
На входе стоят трое. Верзила, лет семнадцати и двое невзрачных, пятнадцатилетних.
– Новенький? И какого хрена ты сюда приперся? Дверью не ошибся? – верзила решительно подступает вплотную к Ивану.
Справа в зале сидят на скамейке и хихикают, глядя на него, две девицы. В спортивной одежде.
Одна черноволосая, другая огненно рыжая. Очень красивая. И, почему-то, смутно ему знакомая.
– Мне сказали, что я должен здесь жить, – говорит Иван. – Мне так сказали.
– А можно мне полюбопытствовать, кто? – верзила еще ближе придвигается к Ивану и у того не остается ничего другого, как немного отстранить его.
– Он мне еще и хамит! – возмущается тот, улыбаясь. – А ну, ребята, ату его!
Несколько последующих за этими словами действий, Иван просто не осознал головой.
Автоматически, вспоминая полученные в Шотландии уроки, он мгновенно укладывает на пол верзилу, а потом еще одного. Третий убегает.
– Ну, ты чего? – ошеломленный верзила поднимается с пола, как видимо, сильно обескураженный неожиданным отпором. – Я же просто хотел с тобой познакомиться. Как тебя зовут?
– Иван.
– А меня Игорь. Для своих, я – Гоша. Будем знакомы, Иван. Добро пожаловать в наш лагерь. Пошли, покажу тебе, где мы живем. И спим. А это, – он делает размашистое движение рукой, – наш зал для тренировок, в том числе и боевых, – он многозначительно кивает на своего, все еще бесчувственного сопровождающего.
Покидая зал, Иван ощущает на себе взгляд понравившейся ему рыжеволосой девицы, которая, конечно же, должна была видеть все произошедшее.
Их взгляды сталкиваются, и сердце Ивана, резко подпрыгивает, а затем сжимается от необъяснимой тоски.
Калейдоскоп сна резко менялся.
И вот уже рыжеволосая оказывается возле него и, глядя прямо в глаза, говорит:
– Здрасьте. Я – Лиз. А тебя зовут Иван? Да? Можно мне тебя поцеловать?
Необъяснимо как, но их губы соприкасаются в долгом, очень долгом поцелуе. И оторваться от этих губ Иван просто не может!
И тут он окончательно просыпается.
«Хотелось бы узнать, почему все сны обрываются на самом интересном месте!»
Звонок мобильника надрывался.
Утром, очень ранним утром. С совсем не характерным для обычного мобильника звонком. Невыносимо громко, ненормально долго и явно настойчиво.
Вставать ужасно не хотелось. И к тому же, отчего-то болело правое плечо.
«Я вчера, кажется, дрался, – вспомнил Иван, массируя плечо.
И тут же воспоминания, которые только этого и ждали, начали бесцеремонно долбить его мозг фактами.
«Но это же был просто сон – моя вчерашняя драка. И все потом».
Телефон продолжал надрываться.
– Да, слушаю. Привет, папа. Доброе утро! Да, я уже давно проснулся и встал. Что делал? Мылся и чистил зубы.
– Понятно. Ну, и как тебе на новом месте, сын?
– Нормально! Обживаюсь. А как там наша мама?
– Наша мама в порядке. Только о тебе сегодня и говорит. И непрерывно у меня спрашивает, как ты добрался? Позвонил ли я тебе, то да се. Давай, докладывай! Успел уже с кем-то познакомиться? С Гошей, встретился?
С Ивана мгновенно спала утренняя дрема.
– С Гошей? Откуда ты о нем знаешь?
– Не комплексуй, сынок. Все узнаешь в свое время! А как тебе понравилась Лиз?
– …?!
– Понятно. Не отвечай! Хорошая девчонка, правда? Ее волосы – это просто блеск! А родители ее, между прочим, мои близкие друзья.
– …?!
– Что молчишь? Успел уже в нее влюбиться? Если да, то молодец! Я бы очень хотел, чтобы вы с ней поладили.
– …?!
– Ладно, сынок, устраивайся. У нас с мамой все в порядке! Если что, то ты нам обязательно звони! Привет Лиз и Гоше! Их родители за тебя тоже очень переживают. И передают привет.
«Блин! Ничего я не понимаю! То ли меня растили полным дурнем, то ли все вокруг потихонечку с крыши съехали. А я вместе с ними».
– Опять молчишь, сын. Ошарашен? Ничего, это пройдет. Ты просто очень долго учился в Шотландии. Лизавета – это дочь моего старшего сына и дочери друга – Савелия Михайловича. Твоя родственница во втором поколении. А Игорь, то есть, Гоша – сын другого моего друга.
«Ничего я не понимаю! Про дочь – это понятно. Но почему она регулярно снится мне во сне? И при чем тут Гоша, с которым он обменялся вчера во сне несколькими виртуальными ударами. А может быть совсем и не виртуальными? И еще этот странный первый сон. Надо мне будет сонник Нострадамуса поизучать».
От безмерных переживаний он снова завалился в кровать и впал в полудрему.
Иван вторично за сегодняшнее утро проснулся. На этот раз от грубого тычка в больное плечо.
– Вставай, новичок! На зарядку!
– Гоша?
– Для кого Гоша, а для кого Игорь Тимофеевич! Подъем, тело!
– Стоп! Мы же вчера с тобой познакомились. Ты что, забыл? Ты же сын Тимофея Владимировича, так ведь?
– То, что ты знаешь имя моего отца, не дает тебе никакого права на то, чтобы пропускать зарядку! Встать и за мной!
Совсем уже слабо понимая ситуацию, Иван оказался в тренировочном зале. Зал этот Иван запомнил еще со вчерашнего дня. Высокий. С множеством тренажеров и мишеней.
Зал этот был сейчас заполнен кучей не выспавшихся здоровенных подростков. Нестерпимо жаждущих заняться утренней зарядкой. Гошиной комплекции.
– Народ! – посреди зала стоял Гоша. – Среди нас объявился новичок. Зовут его – Иван. У него огромный опыт английской борьбы. И он хочет сегодня его вам преподать. Покажите ему нашу технику. Но не калечьте, пожалуйста. Вперед. Давай, Иван, защищайся!
И на Ивана повалила злая, невыспавшаяся толпа.
Через три минуты он почувствовал, что соперников больше нет.
– Стоп, стоп, Иван. Достаточно! – Гоша стоял перед ним, потирая ушибленный лоб.
– Как ты все это делаешь? Не понимаю. И вот, вчера. Я, честно говоря, так и не понял, как ты меня завалил. Поделишься техникой?
– Вчера? Это же было во сне, – Иван перевел дух.
– У тебя это было, может быть, во сне, а у меня до сих пор бока болят! – Гоша задрал свою майку и показал Ивану пару свежих синяков.
– Бугай, блин! Буду рад принять тебя в свой боевой отряд! Из которого, кстати, ты уже выбил, судя по всему, человек двенадцать!
– Извини, я не виноват. Это все как-то само собой получилось. Я раньше вообще не дрался. Ни с кем.
– Шутишь?! Такие приемы как у тебя – это вышка! Ты, вообще-то, кто, кроме того, что Иван?
– Иван Сергеевич. Красавцев.
– Так ты это чего?! Сын, что ли нашего шефа? Сергея Ивановича?
– Да, сын.
– Блин! А я – Игорь. Игорь Тимофеевич. Ну, сын друга твоего отца, врубайся, дубина английская! Ну, по общей их Родине, по Рязанке! Ты что, ничего об этом не знаешь? Во, даешь! Ни хрена себе! Нехило наши отцы законспирировались! Для меня это большой сюрприз! Я же о тебе практически все знаю. И от своих родителей, и от твоего отца со всеми его странными знакомыми. Вот только никогда не видел тебя воочию, даже, фоток. Поэтому и не узнал. По моим данным, ты уехал из России лет так десять тому назад. Учился у Отцов, как я знаю. Жесть! Извини, хрень несусветную несу. Давай, что ли снова знакомиться? Я – Гоша.
– А я – Иван. Привет, Гоша. Отец с утра передал тебе привет. И твоим родителям. Чудно все это!
– Чудно будет потом. Ты же ничего, как я понял, толком не знаешь, хоть и посвященный! А вот и Лизавета к нам идет. Помнишь, наверное?
– Здравствуй, Иван.
– Здравствуй, Лиз.
«А у нее действительно шикарные волосы! Прав был мой отец!»
– Сергей Иванович звонил?
– Звонил. С самого утра.
– От моего отца ничего мне не передавал?
– Нет.
– А обо мне вы говорили? – Лиз внимательно посмотрела Ивану в глаза.
– Нет.
– Врешь! Зачем ты мне врешь, Иван? Я же все чувствую! Не смей больше этого делать!
– Хорошо! Говорили о тебе. И о твоих волосах. Они у тебя действительно – чудо! И ты не стыдись этого, пожалуйста. Ты же должна сейчас "подсмотреть" мои мысли. Ну, что я не вру.
– Я чувствую это. Спасибо тебе… Ты сказал отцу, ну, то, что мы вчера целовались?…Хорошо, не отвечай.
– Ребята, я здесь что – лишний? Нет, не обращайте на меня никакого внимания! Вы, общаетесь в своих высших материях, однако я их совсем не понимаю. Иван! Можно попросить тебя передать мне немного своего дара, чтобы я смог подкатить к подружке Лиз – Мэй? А то я уже к ней и так, и сяк, а она как айсберг!
– Дурачина ты, Гоша! Не пробовал ее куда-нибудь пригласить, кроме кафе? – Лиз улыбнулась, сделавшись при этом еще красивее.
– Куда? А, понятно! Да уж, конечно, мы же не снимся с ней годами друг другу. В местах, о которых просто и подумать невозможно. Куда мне до вас!
– Гоша! – Лиз густо покраснела, от чего стала просто прекрасна, резко повернулась и ни с кем не попрощавшись, ушла.
– Гоша! Так это был сон вчера или что?
– Не парься, Вань! Девчонки они все такие!
– Так это был сон, или нет?
«Опять я ничего не понял!»
Своего имени Елизавета стеснялась с самого детства.
По непонятной ей самой причине. И требовала от всех своих знакомых называть ее просто – Лиз. Однако, вопреки ее желанию, все приятели, звали ее за глаза – Лизавета.
Лиз росла в обеспеченной материальными благами семье. Во всяком случае, так ей казалось. Папа и мама работали в какой-то супер секретной организации. В детстве она регулярно ездила с родителями и со своей старшей сестрой в заморские страны. Отдыхала, а родители работали. Испробовала все виды спорта: дайвинг, яхтинг, лыжи, скейт, ролики, теннис. Играла на гитаре и фоно, писала стихи. Впрочем, все перепробовала. Но не к чему у нее не было особой тяги.
На седьмом году жизни, отец определил ее в это закрытое заведение. Училище. Для таких же, как она, необычных подростков.
И вот сейчас ей уже семнадцать лет. Невеста!
И что? С подругами не удалось. С молодыми ребятами, кроме Гоши – то же самое. Каждый раз, когда она хотела с кем-то познакомиться, внутренний голос жестко говорил ей: «Нет»! Смогла за пять лет найти только одну подругу. С ней она и делила все свои заботы до сегодняшнего дня.
И вдруг, сегодня! Она даже не знала, что с ней может такое случиться! Неожиданно перед ней возник принц. Принц из ее снов.
Тот, кто снится ей уже несколько лет. Появился. Но ее, почему-то не узнал! А потом он ее поцеловал. Вернее, она его. И еще, его звали – Иван.
– Какая же я уродина! А эти мои волосы – сущий ад. Страшные, рыжие, не поддающиеся никакой укладке! И как такую страшилищу можно кому-то полюбить?
Лиз ещё раз посмотрела на себя в зеркало. И горько заплакала.
Гоша не был ожидаемым родителями ребенком. Быть может из-за этого он и стал таким, какими были порознь его родители – активными, изобретательными и очень необычными, что ли.
Родителями его были, собственно, Тимофей и одна красивая ведьмочка из его технического отдела. Из оборонного, напрямую связанного с реальной политикой и очень, в связи с этим, воинственного.
Официально, они свой брак долго не оформляли по двум причинам. Первая – Тимофей был гражданином России, разведен. Его подруга – неизвестно откуда. Это и понятно, ведь она была, что ни есть – реально практикующая ведьма, не имеющая определенного гражданства. Жила она в свое время, и в Европе, и в Америке. Азии, Ближнем Востоке. И были на нее открыты судебные дела. По десятку и более в каждой стране, где она имела честь быть. По линии государств и Церкви. Католической, православной и всех остальных конфессий. Многие дела были, уже за давностью лет закрыты, другие пока еще нет. Умная и воинственная ведьма, любящая и защищающая справедливость, особенно, если это касалось детей-сирот по всему миру и безжалостно уничтожающая врагов. Дрянных людей, без чести и совести. Коммерсантов и государственных деятелей, погрязших в корысти и коррупции. Собственно тех, кого мы все с вами всегда не любим по телевизору и хотим немедленно расстрелять. Она же уничтожала их там, где в данный момент жила! Вне зависимости от религии и политической системы. Делала она это все по совести и справедливости. Просто так, безо всякой корысти. Двадцать лет назад прибилась к Центру. Просто по наитию. Без рекомендаций и резюме, совсем незаметно для бдительного отдела кадров, она вписалась в их дружный коллектив. И так и оставалась в нем до определенного момента незамеченной.
Судьба свела ее с Тимофеем и неожиданно довела до замужества. Уже потом, после небольшого прецедента, она полностью перешла в актив Сергея. Но не сразу. Хотя совершенно осознанно, без какого-либо принуждения.
«Очень красивая, – сделал Сергей тогда свой первый вывод на их с Тимофеем свадьбе, – только немного пожилая».
И мгновенно согнулся пополам, получив виртуальный удар в область паха. Совсем неболезненный, но неожиданный.
– Сережа, кланяться совсем не обязательно! – Тимофей счастливо засмеялся. – Хотя, я весьма этому доволен! И у тебя есть на то причина. Ведь она, по ее словам, внучка самой Бабы Яги! Будь с ней немного почтительней, и без обычного своего ехидства.
«Понял, виноват. Извините»! – мысленно извинился Сергей перед дамой. И тут же его погладили по голове невидимые, но очень нежные руки.
– Меня зовут Лада, достопочтенный Руководитель. И я действительно правнучка моей бабушки – Йоги.
– Я только теперь узнал вас, Великая. Любезно приветствую вас, хранительница мудрости и тайн путей просвещения, вечно прекрасная и любящая.
– Серега, ты вообще-то сам понял, что сейчас сказал? Сбрендил! Это же моя невеста!
– Ты у нас очень в житейском плане недалекий, Тимофей, но тебе почему-то всегда крупно везет. Если бы ты сейчас хотя бы только знал, какое чудо берешь себе в жены! Твоя невеста – это третье воплощение Великой Славянской Богини Лады, олицетворяющей Силу Матери Земли. Не обижай ее, Тимофей никогда, и ждет тебя бесконечная любовь, нежность и преданность. Извините моего друга, Лада. Я слышал о вашем приходе в наш мир, но не знал, что красивейшая в мире женщина – это подруга, а сейчас уже почти супруга моего непутевого друга! И то, что я вас сейчас воочию вижу, это счастье для меня!
Совсем скоро они все подружились.
А потом у Лады и Тимофея родился сын Игорь. Гоша. Почти тогда же, когда и Иван. Очень, заметьте, странное стечение обстоятельств. Немного погодя появилась на свет Лизавета.
«Надо в этом разобраться поподробнее», – подумал тогда Сергей. Но потом, из-за каждодневного дефицита времени напрочь забыл об этом.
Затем дети отправились учиться. Гоша – в технический. Иван – в юридический. Гоша уехал учиться в Германию, Иван в Англию. Так было необходимо в то время. Руководство Центра приняло тогда решение о том, что им не рекомендуется оставаться в России и обрезало все их совместные контакты. Исходя из вопросов общей безопасности. Безопасности детей. И общего дела. И их раскидало по миру.
Спустя год после рождения Ивана и Гоши, у Савелия с Ириной родилась дочь. Елизавета. Ее решено было оставить жить в России. «Не отпущу ее никуда», – ультимативно заявила ее мать.
Немного погодя было сформировано Училище. И все дети начали в него возвращаться.
Училище мощнейшей в мире организации. Очень защищенное всеми возможными способами. Чтобы учить и воспитывать их так, как это было оговорено с иными. Для того чтобы растить новое поколение, независимое от сегодня.
Училище. В него, естественно, попали дети тех, кто был связан с глобальной программой Центра. Уже потом начали призывать в него других. Тех, которых прятали за рубежом. Отбора по возрасту в нем не практиковалось. Основным критерием создания групп был только один – знание.
Так в Училище попал и Иван. Иван Сергеевич.
И вот сейчас все они встретились. Встреча их была предрешена.
Гоша сразу для себя понял, что Иван – это его друг навсегда. Душа же его кипела. Лиз, его Лиз, которую он любит давно и безнадежно, она предпочла его ему. И как быть дальше?
«Блин, но ведь он же отличный парень, этот Иван. И к тому же сын друга моего отца! Что же мне делать?» – противоречивые мысли не давали ему покоя.
– Что такое душа? Чукчи считают, что человеческое тело – это просто оболочка, а все остальное – душа. А как думаете вы?
Год пролетел почти незаметно. В Училище шел очередной урок. Учитель вызывал своих учеников на диалог. Заводя их, заставляя мыслить самостоятельно, раскрепощая мозги.
– Каково происхождение души? В чем ее сущность? Как душа связана с Богом? Когда она вселяется в человека и куда девается после смерти тела?
– Быть может, в этом нам поможет тибетская «Книга мертвых»? – подала свой голос Лиз.
– Молодец, Елизавета. Мир вдруг вспомнил об этой книге только тогда, когда появились первые результаты исследований околосмертных состояний, полученных известными современными реаниматологами. И оказалось, как ни странно, что эти состояния уже давно и весьма точно описаны в «Книге мертвых»! Совершенно непонятно, откуда ее авторы черпали информацию об этапах умирания, которые досконально стали известны лишь сейчас.
– Лично я полагаю, – заявил неожиданно Гоша, – что душа расположена у человека в голове. Там, где в подкорке у каждого хранится память веков. У нашего Ивана она, несомненно, там! Надо только ее аккуратно извлечь у него с помощью психоанализа или гипноза. И предъявить всем нам для ознакомления.
– Правильно Игорь, и у тебя она есть! Но она порой проявляется очень случайно. И позволяет тебе не забыть, кто ты есть на самом деле. И где твоя душа была раньше, – аудитория дружно прыснула.
Учитель, не поняв, что сказал каламбур, продолжил:
– Стало быть, в головном мозге она находит только свое промежуточное пристанище. Хотя, быть может, у вас есть и какие-то другие мнения?
– Есть вопросы, профессор. Что есть жизнь, и без чего ее быть не может? Ведь у нас вокруг масса примеров, которые никак не вяжутся с базовой теорией.
– Этот сложный вопрос и мы рассмотрим его позже. Я приглашу на наш с вами семинар ряд известных персонажей. Они сами ответят на ваши вопросы. А у нас сегодня другая тема: душа. Хотя вы правы, все это неразрывно связано между собой.
– Человек всегда хотел понять то, что делает его живым. Дыхание? Ведь мертвые люди не дышат. Поэтому, многие размещали душу в область живота и груди, которые участвуют в дыхании.
– А без крови есть ли жизнь? – вступили в диалог другие слушатели. – Многие считают, что кровь – это носитель души. Об этом говорят, например, Свидетели Иеговы, ссылаясь на Библию: «Ибо душа всякого тела есть кровь его». И они до сих пор верят в то, что переливание крови ведет к тому, что вместе с ней в человека вливается часть души донора.
– Многие народы место души определяли по разному, – продолжал «заводить» слушателей учитель, – это и позвоночник, и уши, Другие отвечали на этот вопрос так: где есть душа? – «Везде».
– Профессор, вы нас заинтриговали! Какая же у вас версия? Своя.
– «Пламенный мотор», но это не моя версия. Так говорят наши создатели. И я с ними в этом полностью согласен. Так как все это проверил на себе. Они говорят, что все наши мысли, чувства, мечты и страхи ими закодированы в нашем основном органе – Сердце. На клеточном уровне. Собственно, это и есть душа.
– А как быть с экспериментом по взвешиванию души, профессор? Известные четыре грамма? – этот вопрос задал Гоша.
– Интересный эксперимент, молодой человек. Но он был проведен в начале двадцатого века и не позволил ученым сделать окончательные выводы, поскольку погрешность эксперимента была очень высока.
– Профессор, а вы можете рассказать нам об этой книге, которую упомянула Лиз?
– «Книга мертвых» это необычная книга. И написана она знаменитым проповедником гуру в восьмом веке. В Тибете. По преданиям, книга учит человека уходить из жизни правильно. И готовит его к переселению души. И ожиданию им нового тела в течение сорока девяти дней.
– Одним словом, профессор, вы хотите сказать, что тот, кто нас закодировал, ну эти – они, они ждут почти два месяца для того, чтобы понять, плохой ты человек или хороший? А потом решают, нужно ли тебя переселять в кого-либо, или нет. Они, по существу, и есть на это время «носители нашей души»?
– Ты прав, Иван. Сохранить свою душу хотели бы многие. Встретиться со светозарными существами без страха и с радостью подойти чистыми к Суду.
– А как вы относитесь к тому, что по той же Библии душа человека сотворена бессмертной, поскольку не умирает подобно телу. Она разумна и свободна, ибо обладает своей силой и свободой воли. И может быть разлучена с телом только вследствие грехопадения. Вы сами верите в это, профессор?
– Я верю в то, что сам видел. Но то, о чем мы сегодня говорим, видеть нельзя. В это можно только верить. Или не верить. Выбор всегда есть.
– Хорошо. А как быть с тем, что на американском государственном долларе написано: "В Бога мы веруем!", а вместе с тем, они в позапрошлом веке отделили Церковь от государства? Это лицемерие, или что-то значительно большее.
Профессор подбирал нужные слова.
– Извините, и еще, сэр. Я вас немного не понял. Вы сделали сейчас вывод на вере о том, что душа – это закодированная информация о личности человека, записанная на каком-то носителе. На каком? Программистов мы с вами уже знаем. То есть, в новых нас каким-то непостижимым образом, закладывается не информация, а некая программа, способная к самообучению и совершенствованию. И называется она – душа. Так? Она может сохраниться в тебе, а может быть принудительно изъята, если, например, ты окажешься полным негодяем. Но накопленная тобою информация при этом сохранится, передаваемая более достойному носителю, не исчезая бесследно. Правильно ли я вас понимаю суть проблемы, профессор? И достаточно ли корректно поставил свой вопрос?
– Иван Сергеевич! Прошу вас остаться после семинара. Мы с вами пойдем к кое-кому и продолжим наш диалог. Вы не против? Отлично!