Ранее принято было считать, что концепции верховного божества в Африке не существовало и принесена она была миссионерами. Майор Эллис, узнав, что на территории Золотого Берега используется имя Ньянкупонг, справедливо предположил, что оно принадлежит высшему существу, но сделал вывод, что в действительности это был «бог, заимствованный у европейцев и лишь слегка изменивший внешность». Однако Р.С. Раттрей, напротив, «совершенно убежден», что это не так, поскольку имя это встречается в поговорках, «известных старикам и старухам народа ашанти, и почти совсем неизвестно молодым людям ашанти и цивилизованному обществу». Имена (О)ньяме, (О)ньянку(о)понг и некоторые другие «используются народом ашанти для обозначения некой силы, как правило неантропоморфной, обитающей на небесах».
Африканцы в большинстве своем верят, что верховное божество обитает на небе, – к этому вопросу мы вернемся позже. Однако порой сложно разобраться, отделяют ли люди это божество от реального неба? В случае с племенем, говорящим на языке галла и рассказавшим мне легенду о Ваке (см. главу 3), разрешить эту проблему невозможно.
История о Ньянкупонге, которую, по словам Раттрея, «хорошо знают старики», весьма любопытна, поскольку позволяет предположить, что на более позднем этапе развития мировоззрения Ньянкупонг символизировал собой реальное небо. Более того, я не могу отделаться от мысли (хотя Раттрей и не отмечает этого), что в своей первоначальной, исконной форме этот миф являл собой попытку объяснить, каким образом небо отделилось от земли, хотя прежде они (в это верят и полинезийцы) пребывали в тесном контакте. Отголоски этого мифа встречаются повсюду, взять хотя бы верования гирьяма, полагающих, что все сущее произошло от брака Земли и Неба, или легенду гереро, записанную Ирле, о которой мы поговорим в следующей главе. Легенда утверждает, что после Великого потопа небо касалось земли, но не говорит, всегда ли так было, или же их близость стала результатом наводнения. Страх перед Овакуру (духами предков) должен был помешать людям взобраться на небо. Ирле полагает, что легенда эта исконно африканская, но возможно, что перед нами отголоски миссионерского учения. В противном случае концепция легенды в ее исходной форме не распространилась бы так широко по всему африканскому континенту. Интересно отметить, что, по словам Деннетта, идея о Небесном Отце и Матери-Земле лежит в основе религии народа конго.
Вот миф народа ашанти, о котором упоминалось выше, литературно обработанный Раттреем[11]: «Давным-давно Оньянкопонг жил на земле или, по крайней мере, совсем рядом с нами, людьми. Одна старая женщина каждый день готовила себе фуфу (истолченный ямс) и пестиком постоянно попадала в Оньянкопонга. Наконец терпение Оньянкопонга иссякло, он с упреком сказал старой женщине: «Почему ты постоянно толкаешь меня своим пестиком? Я уйду на небо». Так он и поступил… Теперь люди уже не могли приблизиться к Оньянкопонгу. Тогда старая женщина велела своим детям собрать все ступки, которые они смогут найти, и поставить их одну на другую, чтобы добраться до Оньянкопонга. И вот дети ее собрали ступки, поставили одну на другую, лишь одной ступки не хватило им, чтобы дотянуться до Оньянкопонга. Нигде не могли они отыскать недостающую ступку, и тогда старая женщина сказала своим детям: «Возьмите одну ступку снизу и поставьте ее наверх». Когда дети вытащили самую нижнюю ступку, все остальные ступки упали на землю и раскатились, убив много людей».
Этот эпизод, в котором верховное божество удаляется на небо после временного пребывания на земле, встречается в историях, рассказываемых в различных районах Африки. Иногда, хотя и не всегда, причиной ухода служат дурные поступки людей. Племена бушонго, живущие в бассейне реки Касаи, рассказывают о верховном божестве Бумбе[12], который, завершив сотворение мира, установив для людей табу и назначив вождей, удалился на небо и оттуда лишь время от времени являл свою волю в снах и видениях.
Отнюдь не всегда верховный бог является также и Творцом. В следующей главе мы еще вернемся к Бумбе.
Некоторые группы людей в рамках одного народа используют имя Джамби, различные формы этого имени широко распространены в юго-западной части Африки. Гереро говорят о Ндьямби Карунге как о существе, отличном от духов предков – «он – тот, кто на небе, а не в могилах». В Анголе Нзамби – «имя великого невидимого Бога, создавшего все сущее и управляющего им… Согласно преданиям, люди обидели его и он лишил их своего расположения». Среди племен, живущих в Нижнем Конго, Нзамби Мпунгу означает «то, что мы называем Создателем», а Нзамби-си – это Мать-Земля. В мифологии Нзамби Мпунгу описывается как «человеческое существо, обнаженный мужчина». Впрочем, по мнению Деннетта, это концепция более поздняя, источником ее могли послужить распятия и религиозные картинки, привезенные католическими миссионерами.
Мулунгу – это имя в различных, но легко узнаваемых вариациях широко бытует от Таны до Мозамбика. От народа яо (которому оно, по-видимому, первоначально принадлежало) это имя распространилось на восток к аньянджа и другим племенам, частично или полностью вытеснив собой имена Мпамбе, Чиута и Леза. Имя Леза (Реза и пр.) принадлежит группе племен, обитающих в центре континента, – луба, бемба, субия, ила и некоторых других. Иногда Леза отождествляется с молнией или дождем. Однако Смит говорит о племени байла следующее: «Они не просто считают дождь и Бога единым целым… Леза тесно слит с природой, но, как и Лубумба, Творец, он стоит над природой и, подобно Чиленге, считается великим основателем традиций».
Аньянджа называют радугу ута ва Леза (лук Лезы).
Мулунгу – это имя с несколькими, приводящими в замешательство значениями. Преподобный Дафф Макдональд и доктор Хезервик подробно изучали эту проблему. С уверенностью можно сказать, что это имя, используемое коренным населением, отражает идею о Верховном Божестве, обитающем на небе. Я и сама слышала, как одна из уроженок Африки говорила о громе: «Мулунгу анена» – «Мулунгу говорит», а в двух случаях о недавно умерших людях говорили, что они «ушли к Мулунгу». В Ньясаленде мне никогда не встречались выражения, отождествляющие Мулунгу с небом, но однажды я слышала, что приношения для духа умершего вождя «предназначались Мулунгу».
Между тем я обнаружила, что у племени гирьяма в обиходе есть слово, одно из первоначальных значений которого было «небо», теперь же оно используется в том числе и для обозначения Бога.
Вряд ли справедлива теория Блика, полагавшего, что Мулунгу может означать то же, что и зулусское Ункулункулу: последнее слово, по общему мнению, происходит от корня кулу, который никоим образом, даже в результате самой невероятной лингвистической мутации, не мог превратиться в Мулунгу. В своих рассуждениях Блик опирается на другую свою теорию, согласно которой имя Мулунгулу произошло от Инамбане. С другой стороны, совершенно очевидно, что имя Мулунгу идентично зулусскому умлунгу, которое, каким бы ни было его первоначальное значение, теперь означает «белый человек» и, вне всякого сомнения, указывает на то, что аборигены считали первых европейцев сверхъестественными существами. Следует отметить, что языки, в которых это слово употребляется в данном значении, не используют слово «Мулунгу» в качестве имени божества. Это справедливо в отношении племени баронга из Делагоа-Бей, которое, однако, верит в то, что некие крошечные призраки, называемые Балунгвана (множественное уменьшительное от Мулунгу), иногда спускаются с неба во время грозы. Баронга используют слово Тило (небеса), означающее не только собственно видимое небо, но также и «бестелесный, призрачный элемент, играющий значительную роль в религиозных концепциях племени». Небо африканцы представляют себе в виде некоего обиталища: одна африканская женщина сказала Жюно: «Еще до того, как вы пришли и рассказали нам, что существует Всеблагое Существо, Отец Небесный, мы уже знали, что были Небеса, но не знали, что кто-то обитал там». Однако другой обращенный в христианство африканец сказал: «Наши отцы верили, что на Небесах есть жизнь». «Впрочем, – добавляет М. Жюно, – Тило – это нечто большее, чем просто место. Это сила, вершащая действия и проявляющая себя различными способами. Иногда ее называют хози (вождь или повелитель)… но, как правило, эта сила безлика». Африканцы говорят: «Небеса даруют и отнимают жизнь». Небо ассоциируется со значительными явлениями, в особенности аномальными или неожиданными, такими как бури и молнии; с рождением близнецов, которое считается явлением, идущим вразрез с природой; с конвульсиями, судорогами, наблюдающимися у младенцев, вероятно, потому, что эти припадки всегда неожиданны и необъяснимы. Оттого недомогание называется тило, и примечательно, что суахили называют его «птицей», веря, что болезни вызывает сова – этот универсальный символ предвестника беды, дурное предзнаменование. Концепция неба как места, доступного человеческим существам, включена во многие сказки, и позднее мы к ней еще вернемся.
Мы уже упоминали имя Ункулункулу, используемое зулусами. Иногда оно означает Бестелесную Силу и, подобно Мулунгу, было воспринято местными христианами как слово, означающее «Бог». Некоторые аборигены, впрочем, определенно говорили, что Ункулункулу был первым человеком, хотя и не считался одним из амадлози (духов предков), поскольку умер так давно, что никто из живущих не может с уверенностью назвать себя его потомком. Мы обнаруживаем, что многие верховные божества, если рассмотреть их поближе, в действительности являются предками, прародителями человеческой расы (во всяком случае, той ее части, к которой принадлежат рассказчики) или, по крайней мере, правящей династии. Дух великого вождя, не являющегося прямым предком целого племени, на шаг ближе к Богу, чем к обычному человеку.
У бапеди и бавенда из Северного Трансвааля есть бог Рибимби, который также являлся первым человеком, а сын его, Худжана, как говорят, создал мир. То же самое, вероятно, можно отнести к Нвали, или Ньяли, племени баньяи. Некоторые племена Восточной Африки называют свое божество Вере, здесь есть точка соприкосновения с Вере – предком покомо, чья история будет рассказана в следующей главе.
Что же касается Ункулункулу[13], то аборигены, с которыми беседовал епископ Каллауэй, утверждают, что «он пришел первым, он – уланга[14], от которого произошли все люди… Старики говорят, что… в незапамятные времена он сотворил людей… Я слышал, что люди произошли от Ункулункулу, как будто бы он создал их, поскольку существовал до них».
Ункулункулу отличен от «Вождя, что обитает наверху» (инкози э пезулу), который, судя по всему, тождествен Тило народа тонга. О последнем африканцы говорят, «что он наверху, а Ункулункулу внизу; и все сущее, что находится внизу, было сотворено им». Это совпадает с идеей о том, что царство мертвых находится под землей. Нет необходимости далее развивать эту тему, поскольку проблема относится скорее к сравнительному религиоведению, чем к мифологии. Главный миф, связанный с Ункулункулу, – миф о Хамелеоне – более уместно будет изложить в главе «Мифы о происхождение смерти».
Подобным же образом Имана племени варунди представляется как сверхъестественное существо, прародитель народа и вождь духов предков (умукуру и'имизиму).
Трудно, подчас даже невозможно дать точные определения некоторым мифологическим персонажам. Это справедливо и в случае с Мукасой, высшим из богов Уганды, хотя он и не является ни Творцом, ни Первым Человеком. У Мукасы есть отец и дед среди богов, но это не Катонда (Творец) и не Гулу (Небо), фигурирующие в истории о Кингу, Первом Человеке, изложенной в следующей главе. Фактически до странного мало говорится о Катонде и Гулу, хотя они, как утверждают, и «повелевают стихиями», но не имеют такого значения, как Мукаса, – во всяком случае, в официально признанной религии (то есть до появления мусульманства и христианства). По мнению доктора Роско, «Мукаса определенно был человеческим существом, которое по причине его добросердечия стали считать богом». Неизвестно, считает ли себя кто-то из племени баганда потомком Мукасы. Согласно легендам, он появляется в уже населенном людьми мире, в то время как Кингу приходит в мир необитаемый. Логично предположить в таком случае, что Кинту появился задолго до Мукасы, если логическая последовательность вообще применима к мифологии. Храмы Мукасы рассеяны по всей Уганде, и все они, за исключением главного храма, расположенного на острове Бубембе, в качестве «священной эмблемы» Мукасы используют челн-колыбель. «Никому достоверно не известно, что находилось в главном храме; кто-то говорит, что там покоился огромный камень-метеорит, поворачиваемый жрецами то к востоку, то к западу в зависимости от фаз Луны». Ни один из этих предметов не упоминается в историях, рассказываемых о Мукасе, поэтому истинное их значение объяснить невозможно.
Как гласит предание, Мукаса был сыном Мусиси, бога, вызывающего землетрясения, хотя иногда его отцом называют Ванему. Мать Мукасы, очевидно, принадлежала к смертным, к клану Рыбы, и звали ее Намбуби. До рождения Мукасы Намбуби отказывалась от любой пищи, за исключением спелых бананов особого сорта. Не совсем ясно, какое влияние это оказало на ребенка, поскольку, согласно преданию, когда его отняли от груди, он не ел ничего, кроме сердец и печени животных, и пил лишь их кровь. В раннем детстве Мукаса исчез из дома, жители Бубембе обнаружили его на своем острове сидящим под огромным деревом. Они построили Мукасе дом и наняли человека по имени Семагумба – чьи потомки или их представители вплоть до недавнего времени являлись жрецами храма Бубембе – приглядывать за ребенком. Некоторые говорят, что, пережив на острове четырнадцать поколений людей, Мукаса умер и был погребен в лесу. Другие утверждают, что он исчез так же неожиданно, как и появился. Наибольшего внимания в его культе заслуживает тот факт, что, в отличие от многих других богов племени баганда, Мукаса не требовал человеческих жертвоприношений.
Сознательно ли отождествлялось верховное божество с небесами – неизвестно, но в преданиях часто встречается утверждение, что Бог обитает на небе. Реальное небо представлялось африканцам прочным куполом, сводом, над которым раскинулась страна, подобная миру людей. Народ тонга называет место, в котором небо смыкается с землей, «бугимамуси… то есть место, где женщины могут прислонить к небесному своду пестики (которые обычно прислонялись к дереву или стене)». Это «место, где женщины, стоя на коленях, толкут маис… они не могут подняться на ноги, ибо тогда их пестики будут ударять в небо». Люди часто пытались подняться на небесный свод, но попытки эти, как мы видели в легенде об Оньянкопонге, были безуспешными, словно все коллективные усилия были обречены на неудачу; отдельным людям иногда везло больше. Появление самой мысли о том, что можно подняться на небо, на заре истории представляется естественным: небо кажется одновременно и близким, и недоступным, а на горизонте словно смыкается с землей – вот одна из первых проблем, которая помимо насущных вопросов занимала пытливый ум человека. Прежде ученые, занимавшиеся изучением мифов и столкнувшиеся с этими преданиями, либо называли их Первобытным Откровением, либо говорили о внешнем влиянии, донесшем отголоски истории о Вавилонской башне.
Существует примечательная группа историй, повествующих о приключениях человеческих существ, которые (подобно герою сказки «Джек и бобовый стебель») нашли дорогу на небо. Однако прежде, чем заняться изучением этих историй, мы должны отметить тот факт, что в ряде случаев верховное божество, обитающее на небе, отправилось туда после более или менее продолжительного пребывания на земле. Здесь уместно вспомнить историю о Мукасе, хотя в легенде о нем и не говорится с полной определенностью, что он ушел на небо, равно как неизвестны и причины, побудившие его исчезнуть.
Народ мбунду, говорит Шатлен, «верит в единого великого и незримого Бога, сотворившего все сущее и управляющего им. Однако они признаются, что ничтожно мало знают о Его натуре. Предание гласит, что люди обидели Бога и Он лишил их своего расположения». Правда, здесь мы не находим свидетельств того, что Бог покинул землю и ушел на небо, но вполне возможно, что в основе этого предания лежат какие-то более древние легенды.
Представители народности бушонго говорят, что Бумба, Творец, которого они также называют Чембе (Джамби, Нзамби или Ньямбе), завершив свою работу, установил ряд табу (я думаю, что не будет преувеличением сказать «определил тотемы») для людей, назначил трех вождей для управления ими (от первого и величайшего из этих вождей ведет свое происхождение верховный вождь бушонго), а затем поднялся в воздух и исчез. С тех пор он поддерживает связь с людьми, являясь им во сне, но никакого реального культа этого бога не существует. Следует отметить, что некоторые племена имеют куда более абстрактную и нематериальную концепцию Бога, нежели другие, считающие его до некоторой степени «сверхъестественным человеком».