На четвертый день после разрешения от бремени мистрисс Изи, мистер Изи, сидевший в покойном кресле подле ее постели, начал так:
– Я думаю, моя дорогая мистрисс Изи, какое имя дать ребенку.
– Имя, мистер Изи! Да то самое, которое вы носите, какое же еще?
– Нет, душа моя, – возразил мистер Изи, – хотя и говорят, что все имена хороши, но мое мне не кажется хорошим. Это худшее имя в календаре.
– Чем же оно не подходит, мистер Изи?
– Не подходит ни мне, ни ребенку. Никодемус чересчур длинное для того, чтобы писать его полностью, а Ник – вульгарное. Кроме того, раз будут два Ника, то мальчугана, естественно, будут звать молодым Ником, а я, разумеется, окажусь старым Ником, что уже пахнет чертовщиной[1].
– В таком случае, мистер Изи, предоставьте мне выбрать имя.
– Конечно душа моя, для того-то я и заговорил об этом предмете так рано.
– Я думаю, мистер Изи, назвать мальчика именем моего бедного отца – пусть он зовется Роберт.
– Очень хорошо, душа моя, если вы хотите, пусть он будет Роберт. Вы поступите, как вам угодно. Но надеюсь, душа моя, что, подумав немного, вы согласитесь что против этого можно сделать существенное возражение.
– Возражение, мистер Изи?
– Да, душа моя; Роберт, быть может, очень хорошее имя, но вы должны подумать о последствиях; его, наверное, будут называть Боб.
– Так что же, и пусть называют Боб.
– Я этого и в мыслях допустить не могу, душа моя. Вы забываете, что в той местности, где мы живем, всюду пасутся стада овец.
– Но, мистер Изи, какое отношение имеет овца к христианскому имени?
– Очень существенное – женщины никогда не думают о последствиях. Душа моя, у овец большое касательство к имени Боб. Спросите любого фермера, он вам скажет, что из сотни собак овчарок девяносто девять имеют кличку Боб. Теперь заметьте: пойдет наш ребенок гулять в поле; вы вздумаете позвать его. Кто же явится на ваш зов вместо вашего ребенка? Дюжина псов, которые сбегутся на кличку Боб, махая своими обрубленными хвостами. Как видите, мистрисс Изи, из этой дилеммы не выберешься. Вы поставите вашего сына на один уровень с грубыми животными, дав ему христианское имя, которое, ввиду его краткости, монополизировано местными собаками. Всякое другое имя, какое только вам вздумается, дорогая моя; но в этом единственном случае позвольте мне наложить мое вето.
– Хорошо, посмотрим, но я придумаю потом, мистер Изи; у меня голова болит.
– Я придумаю за вас, дорогая моя. Что вы скажете насчет имени Джон?
– О нет, мистер Изи, это такое обыкновенное имя.
– Доказательство его популярности, душа моя. Оно библейское – его носили один из апостолов и Креститель – было также с дюжину пап этого имени. Оно королевское – множество королей были Джонами, а кроме того, оно коротенькое и звучит честно и мужественно.
– Да, это правда, но ведь тогда мальчика будут называть Джек.
– Ну, что ж, многие знаменитости были Джеками. Был – позвольте – Джек убийца Великанов и Джек – да, Джек Кэд, великий Бунтовщик, и Трехпалый Джек, мистрисс Изи, знаменитый негр, и наконец, сударыня, Джек Фальстаф – честный Джек Фальстаф, остроумный Джек Фальстаф.
– Вы говорили, мистер Изи, что позволите мне выбрать имя самой.
– Но, разумеется, душа моя, я предоставляю выбор вам. Решайте, как вам угодно, но согласитесь, что Джон самое подходящее имя. Не правда ли, душа моя?
– Это ваша всегдашняя манера, мистер Изи: вы говорите будто предоставляете решать мне, но мне никогда не приходится решать. Я уверена, что ребенок будет окрещен Джоном.
– Он будет окрещен, как вам заблагорассудится. Теперь я припоминаю, что несколько греческих императоров назывались Джонами; но решайте сами, душа моя.
– Нет, нет, – возразила мистрисс Изи, которая чувствовала себя нехорошо и не могла продолжать спор – я предоставляю это вам, мистер Изи. Я знаю, будет то, что всегда бывает – вы предоставляете мне решение, как дают золотую монету маленьким детям: будто бы в их полную собственность, но с тем, чтобы они не смели ее тратить. Пусть он зовется Джоном.
– Ну, вот, душа моя, не говорил ли я вам, что вы согласитесь со мною, если подумаете? Я знал, что вы согласитесь. Я предоставил вам решение, и вы говорите, что его нужно назвать Джоном: значит, мы одинакового мнения, и этот пункт можно считать улаженным.
– Я попробую заснуть, мистер Изи – я нехорошо себя чувствую.
– Как вам угодно, душа моя, – отвечал супруг, – вы можете во всем поступать по собственному усмотрению. Для меня величайшее удовольствие исполнять ваши желания. Я пройдусь по саду. Покойной ночи, душа моя.
Мистрисс Изи не отвечала, и философ вышел из комнаты. Как легко можно себе представить, на следующий день мальчик был окрещен Джоном.