В темноте слышалось учащенное дыхание, топот – шло несколько человек. Один светил фонариком перед собой. Тонкий луч то выхватывал из тьмы шпалы и рельсы, то метался по стенам туннеля, едва освещая переплетения труб и кабелей, похожие на узловатые старческие вены.
– Стой! Кто идет? – донесся негромкий оклик. Брякнуло что-то металлическое.
Идущие остановились.
– Победители, – негромко отозвался один из них.
– Назовите пароль, – потребовали из темноты.
– Ищущий да обрящет, – снова отозвался один из группы.
– Все правильно, – облегченно отозвался голос из темноты. – Подходите.
Идущий первым посветил фонариком. Двое мужчин. Один, в потрепанной защитной форме, – грузный, обрюзгший, заросший щетиной. Второй, облаченный в какую-то робу, из-под которой торчали тренировочные штаны и разбитые ботинки, одетые на босу ногу, – тощий, измученный, с воспаленными глазами. Державший фонарь хмыкнул, но ничего не сказал. Лишь спросил коротко:
– Где он?
Тощий показал себе под ноги – там валялось что-то, похожее на узел с тряпьем.
Державший фонарь нетерпеливо нагнулся.
– Что с ним?
– Сомлел малость, – виновато отозвался тощий.
Задавший вопрос поворошил тряпки, нащупал тонкую, костлявую руку, подержал за запястье. Потом приложил пальцы к шее.
– Да он не дышит! Какого черта?! Сказано же было – нужен живым! Вы провалили задание, идиоты. Расстрелять вас мало!
Ему никто не ответил. Обладатель фонарика откинул капюшон с бледного лица лежащего, осторожно оттянул веко покойника, вглядываясь внимательно. Тишина стояла такая, что слышно было, как поодаль возится и попискивает крыса. Несколько секунд прошло в молчании, и наконец мужчина разогнулся и решительно произнес, как отрезал:
– Не тот!
И сразу все зашевелились. Шумно выдохнул обрюзгший, в изнеможении прислонился к стене туннеля тощий.
– На кого вы похожи? – с презрением спросил командир отряда. – Вы позорите звание солдат…
Он, видимо, хотел еще что-то добавить, но спохватился.
– Сам бы попробовал, – огрызнулся обрюзгший. – Общаясь в интересах дела со всяким отребьем, приходится маскироваться под здешних аборигенов.
– Ну, полно, Вагнер, – примирительно сказал командир.
– Выпить хотя бы есть? – жалобно спросил обрюзгший.
Командир протянул ему флягу, тот жадно присосался к горлышку. Затем фляга перешла к тощему. Через минуту глаза у него прояснились, он явно приободрился и, когда командир протянул руку за флягой, отдал ее с большой неохотой.
– Какие будут указания? – спросил обрюзгший.
– Дело вы до конца не довели, значит, продолжаем поиски. Вы – в своем направлении, ну и у нас тоже есть тут дела кое-какие. Вот вам, кстати.
И он вложил в руку тощего позвякивающий мешочек.
– У нас еще одна проблема, – сообщил тот. – Рихарда зацепило.
Командир нахмурился:
– Где он?
Тощий указал чуть поодаль. Там, на ворохе каких-то тряпок, лежал грузный человек. Он дышал еле заметно, на лбу выступила испарина.
– Ладно, – заявил командир, – идите своей дорогой, мы о нем позаботимся.
И через несколько минут двое оборванцев исчезли в темноте. Командир сидел возле раненого и о чем-то размышлял. Убедившись, что двое успели уйти, он поднялся и дал команду группе:
– Стройся!
– А Рихард? Как мы его понесем? – спросил один из отряда.
Командир, словно вспомнив что-то, быстро вынул из кобуры небольшой револьвер, нагнулся, приставил к виску лежавшего и спустил курок. Все произошло так быстро, что никто и сообразить не успел. Выстрел прозвучал совсем негромко, тело дернулось и обмякло.
– Бедняга Рихард все равно был не жилец, – пояснил командир. – Слишком жестоко оставлять его на съедение крысам заживо. А мы не можем тратить время даром. Нам доверена важная миссия.
Никто из отряда не произнес ни слова.
– Шагом марш! – снова послышалась команда. И снова топот и шумное дыхание в темноте. В туннеле осталось лишь двое покойников, к которым уже подбирались поближе осмелевшие крысы.