Методологические проблемы цивилистических исследований. Сборник научных статей. Ежегодник. Выпуск 2. 2017 - читать онлайн

О мировоззренческом аспекте методологии гражданского права

УДК 347

Введение: активно насаждаемый в последние годы методологический плюрализм привел к методологическому хаосу в цивилистических исследованиях. Особую опасность представляют попытки замены диалектического материализма на идеализм, в ходе которых поднимается вновь проблема соотношения бытия и сознания, базиса и надстройки. Цель: показать важность диалектико-материалистического подхода для цивилистических работ, особенно касающихся проблем права собственности. Методы: использовались методы формальной логики и диалектики. Результаты: цивилистическая методология должна учитывать российский опыт, национальные традиции и правовую идеологию, недопустимо переносить зарубежные конструкции в российское право без надлежащей адаптации. Исследователям важно учитывать, что гражданско-правовые отношения должны быть гармонизированы с экономическими, однако и те и другие отношения обладают самостоятельной сущностью и ценностью. Выводы: при исследовании гражданско-правовых проблем важен мировоззренческий аспект методологии. От типа правопонимания ученого зависят результаты его научной работы. Право и правоотношения являются самостоятельными предметами научной абстракции.

Ключевые слова: методология гражданского права; мировоззрение; диалектический материализм как цивилистическая методология; собственность; право собственности.

Introduction: the methodological pluralism widely practised recently, led to the methodological chaos in civil researches. Specific risks are caused by the attempts to replace the dialectical materialism with the idealism, repeatedly leading to the problem of correlation between the being and consciousness, the base and the superstructure. Purpose: to demonstrate the importance of the dialectical-materialistic approach for the civil researches, especially those dealing with the proprietorship issues. Methods: the formal logic method and the dialectical logic method were used. Results: the civil methodology should take into account the Russian experience, the national traditions and legal ideology, it is inadmissible to transfer the foreign constructions into the Russian law with no proper adaptation. The researches need to keep in mind that the civil relations should be harmonized with the economical ones, however both of them have their own independence and value. Conclusions: the worldview aspect of the methodology is important for researching the civil law issues. The results of the scientist’s work will depend on the type of his understanding of the law. The law and the legal relations are the independent subjects of the scientific abstraction.

Keywords: methodology of the civil law; worldview; dialectical materialism as a civil methodology; property; proprietorship.

Мы убеждены, что научно-исследовательская работа в области цивилистики может носить действительно научный характер только на материалистической основе. Диалектический материализм является надежной методологической основой исследования сложнейших теоретических проблем гражданского права, о чем свидетельствует богатая и неоднозначная его история.

Важным элементом методологии гражданского права является мировоззрение, которое в конечном счете закладывает философские начала его доктрины и выводит исследователя на исходные творческие позиции [7; 1; 19; 9]. Полагаем, что здесь большое значение приобретает основной мировоззренческий вопрос, касающийся соотношения материи и сознания, а в конечном счете – базиса и надстройки. Вкратце его суть состоит в следующем: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальный жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» [11, т. 13, с. 6–7; т. 3, с. 322; т. 16, с. 383].

Отсюда логично предположить, что деление общественных отношений на базисные и надстрочные – это и деление их на материальные и идеологические. Материалистическая философия проводит различие между материальными и идеологическими отношениями не только по различной связи их с сознанием, но и по различной их материализованности. Если все общественные отношения материальны по своим субъектам, то этого нельзя сказать об их объектах. В материальных отношениях это всегда вещи и их изменение (изготовление, переделка, перемещение и т.п.), в то время как объектом идеологических отношений всегда выступает какое-то нематериальное благо [22, с. 111–112].

В своих теоретических выводах и методологических подходах важно понимать, что материальные общественные отношения, существующие независимо от сознания и правового регулирования, не становятся вследствие этого регулирования идеологическими отношениями. Поэтому регулируемые (урегулированные) отношения, как материальные, так и идеологические, и правовые отношения – это не одно и то же. Экономические отношения возникают до и существуют независимо от наличия правового регулирования. Они определяют и характер политических и правовых отношений, не превращаясь в них, не «перескакивая» из области первичной, материальной, базисной в сферу вторичного, идеологического, надстроечного [22, с. 114, 118].

Указанные философские и общетеоретические положения методологически весьма значимы и судьбоносны для современной доктрины российского гражданского права. К большому сожалению, в настоящее время предпринимаются попытки кардинального пересмотра данной доктрины с использованием идеалистического подхода. Стала культивироваться проидеалистическая концепция методологии частного права. Предается забвению диалектический материализм. В качестве основополагающей философской системы методологии признается философия идеалистической диалектики. Утверждается, что сущность права – это «проявление разума в мир, при этом право есть форма, объемлющая разум в нашем хаотичном и зачастую неразумном обществе… Право, будучи идеальным разумным образованием, должно быть познаваемо из самого себя, а не из чего-либо иного, внешнего по отношению к собственному праву» [21, с. 14, 18, 22; 15, с. 6–18]. В конечном счете провозглашается, что для цивилистической доктрины необходимы и важны «чистые конструкции», освобожденные от наслоений фактической неразумности. Проявление конструкции идеального образования – высшая цель доктрины. Доктрина гражданского права суть наука по каталогизации правовых конструкций, идеальных построений [21, с. 22].

Данная доктрина прежде всего нацелена на уничтожение фундаментальных цивилистических понятий, выработанных крупнейшими представителями науки гражданского права и касающихся собственности и права собственности. В связи с этим вполне определенно можно сказать, что из подобных методологических подходов, заимствованных из западных образцов, родилась концепция о едином праве собственности – своеобразная правовая модель, полностью игнорирующая множественность форм и видов собственности, а самое главное – не учитывающая собственный российский опыт, национальные традиции и правовую идеологию. Прежде всего подобная правовая модель, если так можно ее назвать, не имеет своих характерных признаков, главный из которых – быть формой отражения действительности [16, с. 135–140], а не каких-то идеальных и надуманных построений. Более того, она бездуховна. В связи с этим надо полностью согласиться с профессором М.В. Немытиной, справедливо полагающей, что привносимые в российское право из-за рубежа правовые конструкции нуждаются в серьезном анализе с точки зрения возможностей адаптации в отечественных условиях. «Россия всегда шла своим путем, у нее есть собственный правовой опыт и свои традиции, без учета которых нельзя адаптировать в отечественных условиях самые лучшие европейские или американские образцы» [3, с. 5, 7–12]. Вместе с тем необходимы не бездумная экстраполяция традиционных западных нравственно-правовых ценностей и автоматическое наложение их на образ жизни российского социума, но их учет и оценка на предмет соответствия менталитету, психологии, образу жизни и характеру общественных отношений, существующих в России [24, с. 101–103; 25, с. 33–40].

Д.Я. Малешин отмечает, что анализ российского законодательства конца XIX в. и конца XX в. свидетельствует если не об идентичности, то о схожести основных этапов развития: общая ориентированность на западноевропейскую правовую систему, а в итоге – неэффективность правовых норм на практике. Вводимые в России правовые институты, основанные на западноевропейских правовых традициях и не имевшие опыта реализации в российских условиях, были неэффективны в нашей стране и лишь усиливали правовой нигилизм и нежелание соблюдать правовые предписания [3, с. 27]. Здесь главная причина – большая разница в моделях существующих в разных странах политической и правовой систем [4, с. 28], во всем том, что можно назвать правовой жизнью [10, с. 17–26].

По поводу «чистых конструкций» необходимо отметить, что «право само по себе ничего не дает, а только санкционирует существующие отношения» [11]. Более того, оно не может развиваться само из себя [8, с. 69]. Вот почему нельзя полагать, будто бы различия между экономическими и юридическими категориями способны привести к тому, что в области экономики будут существовать одни формы собственности, а в области права – другие, в области экономики собственностью будет одно, а в области права – другое. Если говорить о подлинной науке, то она не допускает расхождения между экономикой и правом [14, с. 34–37]. Правовое отношение собственности является формой экономического отношения собственности [23, с. 8–16; 5, с. 5–7; 26, с. 12–16, 131]. Между тем подобное расхождение допускается.

Так, один из санкт-петербургских ученых предложил все общественные отношения в хозяйственной сфере разделить на две основные группы – искусственные и естественные. Одни устанавливаются на основании принятых в обществе правил, закона и носят субъективный характер. Другие являются объективными и невидимы нам без помощи науки. Правовые отношения принадлежат к группе искусственных и формируются под влиянием государства, суда, договоров, обычая. Их характеризует выраженный формализм, в то время как естественные, прежде всего экономические, существуют сами по себе, в «природном» виде, являясь полностью независимыми от нашей воли. Кроме того, утверждается, что область права – это только мизерная часть огромного числа естественных экономических отношений. Регулируемая законом область хозяйства очень мала, и наше заблуждение состоит в том, что мы принимаем ее за всю экономику. Право не должно стремиться менять экономическую жизнь, а должно ей соответствовать [13, с. 35–36]. Как видим, здесь праву отводится пассивная роль, но – самое главное – искажается сущность права собственности и подчеркивается его независимость от экономических отношений собственности.

Понять сущность права собственности без выяснения экономической природы собственности как присвоения невозможно. В конечном счете в категориях и понятиях отражаются объективные закономерности исследуемых явлений. Наука не возникает, пока закономерности остаются нераспознанными. Высокомерное отношение к понятиям весьма остро критиковалось нашими видными цивилистами [6, с. 119–131].

Возникает другой аспект указанной методологической проблемы, ярко проявившийся в двойственной позиции К.И. Скловского. С одной стороны, он утверждает, что «самые главные понятия» в гражданском праве не представляют какой-либо ценности и что важны не они сами, а лишь ведущие к ним пути [20, с. 39]. Не случайно в его фундаментальной работе, посвященной собственности, отсутствует определение понятия собственности. С другой стороны, в этой же работе утверждается, что «любое правовое явление должно быть адекватно высказано, чтобы существовать. То, что не может быть точно высказано, не может быть юридическим образом осуществлено. В этом суть права» [20, с. 114; 18, с. 377–385]. Такое противоречие в позиции автора связано с методологическими просчетами в работе и прежде всего с нигилистическим отношением к основным, фундаментальным понятиям цивилистики.

К большому сожалению, в отечественной юридической литературе наметилась устойчивая тенденция, направленная на размывание традиционного понимания собственности. Подобная позиция основывается на неправильных методологических подходах, допускающих применение института права собственности к нематериальным объектам, ко всем имущественным правам [17, с. 151–163], что можно квалифицировать как правовой идеализм со всеми его негативными последствиями [12, с. 5–12].

Отход от материалистической диалектики, поиск «чистых» (идеальных) правовых конструкций привели некоторых исследователей к отказу от понятия «тип собственности». Как правило, классификация форм и видов собственности в настоящее время проводится по разным основаниям без учета типа собственности, что не может не привести к методологическим погрешностям и затруднению исследования проблем собственности.

Для доктрины гражданского права и раскрытия мировоззренческого аспекта методологии очень важно правильное понимание права. Невозможно согласиться с определением права как имманентного сочетания, во-первых, системы норм поведения, предписываемых авторитетом государственной власти в сфере ее юрисдикции и, во-вторых, массы действующих на основе этой системы реальных правоотношений между институтом государственной власти и отдельными лицами, а также между этими лицами [2, с. 88]. Ошибочность данной концепции заключается в том, что она смешивает различные элементы правовой части надстройки или правовой системы в одном понятии. Между тем для двух явлений – права и правоотношений – неизбежно нужны два понятия. В той же мере, в какой необходимо различать объективное и субъективное право, нужно проводить различие между объективным правом и правовыми отношениями, элементами которых являются субъективные права. Из того, что право реализуется в правовых отношениях, вовсе не следует, что каждое из этих явлений (и право, и правоотношение) не существует отдельно в качестве объективной реальности и не может тем более послужить предметом научной абстракции [22, с. 18–19].

1. Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. М.: ТК Велби; Проспект, 2008. 565 с.

2. Вельяминов Г.М. К вопросу о понятии состава права как сочетания объективного и субъективного права // Государство и право. 2013. № 11. С. 86–89.

3. Возможности адаптации зарубежного опыта: Сб. науч. ст. Сер. «Право России: Новые подходы». Вып. 1. Саратов, 2005. 326 c.

4. Грудцина Л.Ю., Лагуткин А.В. Информация и гражданское общество: постановка проблемы // Государство и право. 2014. № 9. С. 19–29.

5. Дашко А.В. Теоретико-прикладное моделирование договорных отношений с участием потребителей. М.: Изд. дом «Аксон», 2006. 195 с.

6. Иоффе О.С., Красавчиков О.А. О критике науки и научности критики // Правовая наука Казахстана / Oтв. ред. М.А. Ваксберг. Алма-Ата, 1978. С. 119–131.

7. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М.: Аванта +, 2001. 264 c.

8. Ковалевский М.М. Социология: В 2 т. СПб., 1910. Т. 1. 204 c.

9. Кожокарь И.П. Методологические основы исследования дефектов в механизме гражданско-правового регулирования. Саратов, 2014. 80 с.

10. Малько А.В. Правовая жизнь общества: дискуссионные аспекты понимания // Государство и право. 2015. № 1. С. 17–26.

11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2, 3, 13, 16.

12. Матузов Н.И. Правовой идеализм как оборотная сторона правового нигилизма // Государство и право. 2013. № 10. С. 5–12.

13. Нефедов Д.В. Экономические и правовые отношения // Правоведение. 2015. № 3. С. 35–36.

14. Плотников А.А. О необходимости полного единства экономики, политики и права в социально-экономическом развитии России // Новая правовая мысль. 2006. № 2. С. 34–37.

15. Пугинский Б.И. Понимание права с позиций современной цивилистики // Правоведение. 2007. № 6. С. 6–18.

16. Рафалюк Е.Е., Кичигин Н.В. Реализация правовых моделей: проблемы и поиск решений // Журнал российского права. 2014. № 5. С. 135–140.

17. Рыбалов А.О. О новых попытках ревизии права собственности // Вестник ВАС РФ. 2005. № 10. С. 151–163.

18. Рыженков А.Я., Черноморец А.Е. Очерки теории права собственности (прошлое и настоящее). Волгоград, 2005. 672 с.

19. Сафин З.Ф., Челышев М.Ю. О методологии цивилистических исследований // Вестник Саратовской государственной академии права. 2011. № 6. С. 140–150.

20. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Дело, 2000. 512 с.

21. Степанов Д.И. Вопросы методологии цивилистической доктрины // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М.: Статут, 2003. С. 3–32.

22. Тархов В.А. Гражданское право: Курс лекций. М.: ИГ «Юрист», 2007. 304 с.

23. Тархов В.А. Гражданское правоотношение. Уфа, 1993. 122 с.

24. Толкачев К.Б. Правовая идеология в структуре профессионального сознания государственных служащих Российской Федерации // Государство и право. 2007. № 11. С. 101–103.

25. Фоков А.П. Собственность и право собственности в России и Англии (сравнительно-правовое исследование) // Гражданское право. 2008. № 1. С. 33–40.

26. Шкредов В.П. Экономика и право. М.: Экономика, 1990. 245 с.

1. Alekseev S.S. Obshchaya teoriya prava. [The General Theory of Right]. Moscow, 2008. 565 p. (In Russ.)

2. Vel'yaminov G.M. K voprosu o ponyatii sostava prava kak sochetaniya ob'ektivnogo I sub'ektivnogo prava [About Concept of Structure of the Right as Combinations of the Objective and Subjective Right]. Gosudarstvo I parvo – State and Right. 2013. № 11. P. 86–89. (In Russ.)

3. Vozmozhnosti adaptatsii zarubezhnogo opyta. Ser.: Pravo Rossii: Novye podkhody. Vyp. 1. [Possibilities of Adaptation of Foreign Experience. Ser.: Right of Russia: New Approaches. Issue 1]. Saratov, 2005. 21 p. (In Russ.)

4. GrudtsinaL. Yu., Lagutkin A.V. Informatsiya I grazhdanskoe obshchestvo: postanovka problem [Information and Civil Society: Statement of a Problem]. Gosudarstvo i parvo – State and Right. 2014. № 9. P. 19–29. (In Russ.)

5. Dashko A.V. Teoretiko-prikladnoe modelirovanie dogovornykh otnosheniy s uchastiem potrebiteley [Theoretical and Applied Modeling of Contractual Relations with Participation of Consumers]. Moscow, 2006. 195 p. (In Russ.)

6. Ioffe O.S., Krasavchikov O.A. O kritike nauki I nauchnosti kritiki [About Criticism of Science and Scientific Character of Criticism]. Pravovaya nauka Kazakhstana – The Legal Science of Kazakhstan; ed. by M.A. Vaksberg. Alma-Ata, 1978. P. 119–131. (In Russ.)

7. Kerimov D.A. Metodologiyaprava (predmet, funktsii, problemyfilosofiiprava). [Right Methodology (Subject, Functions, Legal Philosophy Problems)]. Moscow, 2001. 264 p. (In Russ.)

8. Kovalevskiy M.M. Sotsiologiy [Sociology]. St. Petersburg, 1910. Vol. 1. 204 p. (In Russ.)

9. Kozhokar' I.P. Metodologicheskie osnovy issledovaniya defektov v mekhanizme grazhdansko-pravovogo regulirovaniya [Methodological Bases of Research of Defects in the Mechanism of Civil Regulation]. Saratov, 2014. 80 p. (In Russ.)

10. Mal'ko A.V. Pravovaya zhizn' obshchestva: diskussionnye aspekty ponimaniya [Legal Life of Society: Debatable Aspects of Understanding]. Gosudarstvo I parvo – State and right. 2015. Issue 1. P. 17–26. (In Russ.)

11. Marks K., Engel's F. Sochineniya. [The Compositions. Vol. 2, 3, 13, 16]. (In Russ.)

12. Matuzov N.I. Pravovoy idealism kak oborotnaya storona pravovogo nigilizma [Legal Idealism as Back of Legal Nihilism]. Gosudarstvo I parvo – State and right. 2013. Issue 10. P. 5–12. (In Russ.)

13. Nefedov D.V. Ekonomicheskie I pravovye otnosheniya [Economic and Legal Relations]. Pravovedenie – Jurisprudence. 2015. Issue 3. P. 35–36. (In Russ.)

14. Plotnikov A.A. O neobkhodimosti polnogo edinstva ekonomiki, politiki I prava v sotsial'no-ekonomicheskom razvitii Rossii [About Need of Complete Unity of Economy, Policy and Right for Social and Economic Development of Russia]. Novaya pravovaya mysl' – New Legal Thought. 2006. Issue 2. P. 34–37. (In Russ.)

15. Puginskiy B.I. Ponimanie prava s pozicij sovremennoj civilistiki [Understanding of the Law from the Standpoint of Modern Civil Law]. Pravovedenie – Jurisprudence. 2007. Issue 6. P. 6–18. (In Russ.)

16. Rafalyuk E.E., Kichigin N.V. Realizatsiya pravovykh modeley: problem I poisk resheniy [Realization of Legal Models: Problems and Search of Decisions]. Zhurnal Rossiyskogo prava – Journal of Russian Law. 2014. Issue 5. P. 135–140. (In Russ.)

17. Rybalov A.O. O novykh popytkakh revizii prava sobstvennosti [About New Attempts of Audit of the Property Right]. Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiyskoy Federatsii – Bulletin of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation. 2005. № 10. P. 151–163. (In Russ.)

18. Ryzhenkov A.Ya., Chernomorets A.E. Ocherki teorii prava sobstvennosti (proshloe i nastoyashchee). [Sketches of the Theory of the Property Right (Past and the Present)]. Volgograd, 2005. 672 p. (In Russ.)

19. Safin Z.F., Chelyshev M.Yu. O metodologii tsivilisticheskikh issledovaniy [About Methodology of Civil Researches]. Vestnik Saratovskoy gosudarstvennoy akademii prava – Bulletin of the Saratov State Academy of the Right. 2011. Issue 6. P. 140–150. (In Russ.)

20. Sklovskiy K.I. Sobstvennost' v grazhdanskom prave [Property in Civil Law]. Moscow, 2000. 512 p. (In Russ.)

21. Stepanov D.I. Voprosy metodologii tsivilisticheskoy doktriny [Questions of Methodology of the Civil Doctrine]. Aktual'nye problem grazhdanskogo prava – Actual Problems of Russian Civil Law; ed. by O.Yu. Shilokhvost. Moscow, 2003. P. 3–32. (In Russ.)

22. Tarkhov V.A. Grazhdanskoe pravo [Civil law]. Moscow, 2007. (In Russ.)

23. Tarkhov V.A. Grazhdanskoe pravootnoshenie [Civil Legal Relationship]. Ufa, 1993. 122 p. (In Russ.)

24. Tolkachev K.B. Pravovaya ideologiya v structure professional'nogo soznaniya gosudarstvennykh sluzhashchikh Rossiyskoy Federatsii [Legal Ideology in Structure of Professional Consciousness of Public Servants of the Russian Federation]. Gosudarstvo i parvo – State and right. 2007. Issue 11. P. 101–103. (In Russ.)

25. Fokov A.P. Sobstvennost' I pravo sobstvennosti v Rossii I Anglii (sravnitel'no-pravovoe issledovanie) [Property and the Property Right in Russia and England (Comparative and Legal Research)]. Grazhdanskoe parvo – Civil law. 2008. Issue 1. P. 33–40. (In Russ.)

26. Shkredov V.P. Ekonomika i pravo [Economy and Law]. Moscow, 1990. 245 p. (In Russ.)

Научная статья и наукометрические показатели

УДК 001

Введение: в статье дается анализ научной статьи как основного звена распространения нового знания в системе научных коммуникаций. Система библиографических ссылок в научных публикациях выступает особым, специфическим языком научной информации. Ссылки в публикациях можно рассматривать как средство научной коммуникации. Цель: исследовать роль наукометрических показателей в оценке деятельности ученого. Результаты: использование наукометрических показателей, по мнению большинства специалистов по наукометрии, выявляет два основных недостатка. Во-первых, поскольку наукометрические показатели легко вычислить, то велик риск их неадекватного использования в качестве единственного критерия оценки многогранной научно-исследовательской деятельности ученого. Во-вторых, использование наукометрических показателей в качестве критериев оценки научной деятельности провоцирует ученых к «накрутке» этих показателей различными способами. Выводы: необходимо развивать и осуществлять научные исследования и адекватно представлять их результаты, иначе любые индикаторы теряют смысл.

Ключевые слова: научная статья; наукометрия; альметрика; индекс цитирования.

Introduction: the article provides an analysis of the scientific article as the main link in the dissemination of new knowledge in the system of scientific communications. The system of references in scientific publications is a special, particular language of scientific information. Links to publications can be considered as a type of scientific communication. Purpose: the role of scientometric indicators in assessing the work of the scientist is analyzed. Results: the use of scientometric indicators, according to most experts in scientometrics, has two major drawbacks. First, as scientometric indicators is easy to calculate, the risk of their inappropriate use as the criterion to assess the multifaceted research activities of the scientist is very high. Secondly, the use of scientometric indicators as criteria of evaluation of scientific activity provokes scientists to “cheat” these indicators in different ways. Conclusions: it is concluded that it is necessary to develop and implement research and to adequately present their results, otherwise any indicators lose their meaning.

Keywords: scientific article; scientometrics; Altmetrics; citation index.

Основоположником теории наукометрии, т.е. отношения к статье как единице информации, является Дерек Джон де Солла Прайс (1922–1983) – британско-американский историк науки.

Среди наиболее значительных работ Д. Прайса – книга «Малая наука, большая наука» («Little Science, Big Science») 1963 г., заложившая основания современной наукометрии.

По Д. Прайсу, научная статья отнюдь не является неизменной единицей информации, которую публикуют, накапливают, находят и выдают по требованию. Она – меняющаяся часть социальной ткани науки и производится в одних условиях, а используется в других [3, с. 94].

Научная статья является основным звеном распространения нового знания в системе научных коммуникаций. Научные журналы – каналы связи.

Система библиографических ссылок в научных публикациях выступает особым, специфическим языком научной информации.

Ссылки в публикациях можно рассматривать как средство научной коммуникации.

В свою очередь причинами цитирования являются: оказание уважения; признание вклада; определение или описание методов; корректирование собственной работы или работ других авторов; критика предыдущих работ; указание дополнительной литературы по теме; отрицание результатов предыдущих работ.

Однако в отношении разных областей наук (точные и неточные) цитирование имеет разные последствия. Так, уже относительно давно была выявлена закономерность, в соответствии с которой существование двух разных типов знания связано с кумулятивностью одного из них и некумулятивностью другого, причем кумулятивность науки вызвана ее особой, жесткой и целостной структурой. Гуманитарные науки, хотя и включают в себя ряд особенностей, свойственных точным наукам, подобной кумулятивной структурой не обладают [8].

Поэтому большое значение приобретает дальнейшее развитие систем цитирования.

В настоящее время можно выделить следующие хронологические этапы развития систем цитирования:

1955 г. – Юджин Гарфилд создает ISI (Институт научной информации).

1961 г. – появление Journal Citation Reports.

1964 г. – опубликован Индекс цитирования научных статей (SCI) –

пятитомный сборник индексированных научных трудов.

1995 г. – появление платформы ISI Web of Knowledge.

2005 г. – появление Scopus.

2010 г. – появление в Scopus новых журнальных метрик SJR и SNIP.

Для обеспечения исследований российской науки с середины 2005 г. в рамках Научной электронной библиотеки начала создаваться база данных «Российский индекс научного цитирования» (РИНЦ) (http://www.elibrary.ru). Потребность в его создании была обусловлена тем, что из 3000 российских научных журналов лишь около 150 представлены в зарубежных индексах (т.е. не более 5%). Эта база данных предоставляет возможность объективного сравнения российских журналов с лучшими мировыми. Кроме того, включение журнала в РИНЦ способствует его распространению в мире и соответственно повышению цитируемости публикуемых в нем статей. Наконец, стоимость зарубежных систем даже при подписке в составе консорциума составляет значительные суммы, что для большинства российских организаций просто неприемлемо [1, с. 8].

Таким образом, в мире в целом и в нашей стране в частности все большее значение приобретает понятие «индекс цитирования», который представляет собой базу данных, формирующуюся в результате обработки научных изданий.

Указанная база данных содержит: библиографическую информацию (автор, заглавие, наименование журнала, год, том, выпуск, страницы), аннотацию, ключевые слова, список цитируемой литературы, сведения об авторах публикаций, организациях.

В результате процесс индексации сводится к следующим основным этапам:

1) по результатам научных исследований ученые публикуют статьи в реферируемом научном журнале;

2) информация из научных журналов оцифровывается, собирается в единую базу данных и индексируется;

3) для каждой статьи подсчитываются количество ссылок на нее в других статьях и другие библиометрические показатели [7].

При этом использование наукометрических показателей, по мнению большинства специалистов [2, 5, 6] по наукометрии, выявляют два основных недостатка:

1) поскольку наукометрические показатели легко вычислить, то велик риск их неадекватного использования в качестве единственного критерия оценки многогранной научно-исследовательской деятельности ученого;

2) использование наукометрических показателей в качестве критериев оценки научной деятельности провоцирует ученых к «накрутке» этих показателей различными способами.

Это в свою очередь вновь привело к эволюции методов наукометрии и появлению, в частности, альтметрики [9].

Альтметрика (Altmetrics) представляет собой новые методы наукометрии, использующие сети профессионального общения и сотрудничества ученых. Альтметрика появилась в связи с развитием интернет-технологий. Она оценивает количество упоминаний в социальных сетях, блогах и т.д., количество скачиваний и просмотров, сохранение в Mendeley, Zotero и т.д. Альтметрика учитывает и классическое цитирование, сведения о котором получаются из, как правило, открытых источников GoogleScholar, CrossRef, PubMedCentral и Scopus.

В заключение следует отметить, что любые наукометрические показатели – это лишь показатели, сигнализирующие об определенных результатах.

Нельзя ставить целью достижение индикаторов – надо развивать и осуществлять научные исследования и адекватно представлять их результаты, иначе любые индикаторы теряют смысл.

Индекс цитируемости, будучи возведен в абсолют, может лишь навредить науке. Наука из метода исследования рискует превратиться в метод накрутки индекса, и в некоторых областях науки уже появляются подобные примеры.

Поэтому от разных форм экспертной оценки результатов научного труда все равно никуда не уйти. Но в данный момент у нас нет соответствующих традиций. Наука разобщена, есть хорошие ученые, но не сложилось сообщества признанных авторитетов. Индекс цитирования способен стать вразумительным ориентиром для выхода из замкнутого круга, после чего должен отойти на скромное место полезного «метода нулевого приближения». Следующие приближения может сделать только непредвзятый эксперт [4].

Резюмируя, отметим, что, к счастью или к сожалению, количество не всегда переходит в качество, поэтому применительно к научным публикациям в гонке за количеством неизбежно все-таки теряется качество.

1. Елепов Б., Лаврик О., Свирюкова В. К подсчету индексов готовы! // Наука в Сибири. 2007. № 35. С. 8.

2. Мазов Н.А., Гуреев В.Н. Библиометрические системы в поддержку научных исследований // Научные и технические библиотеки. 2016. № 1. С. 34–40.

3. Прайс Д. Тенденции в развитии научной коммуникации // Коммуникация в современной науке. М.: Прогресс, 1976. 440 с.

4. Штерн Б.Е. Индекс цитируемости российских ученых: Самые плодовитые отечественные исследователи за последние семь лет // Независимая газета. 2003. 14 мая. С. 13.

5. Author Judgments about Works They Cite: Three Studies from Psychology Journals // Social Studies of Science. 1995. Vol. 25. No. 3. P. 477–498.

6. Buchholz K. Criteria for the Analysis of Scientific Quality // Scientometrics. 1995. Vol. 32. No. 2. P. 195–218.

7. Garfield E. Citation Indexes for Science: A New Dimension in Documentation through Association of Ideas // Science. 1955. No. 3759.

8. Karl W. Deutsch Scientific and Humanistic Knowledge in the Growth of Civilization // Science and the Creative Spirited / Ed. by H. Brown. Toronto: Univ. of Toronto Press, 1958. Р. 3–51.

9. Konkiel S. Tracking Citations and Altmetrics for Research Data: Challenges and Opportunities // Bulletin of the American Society for Information Science and Technology. 2013. No. 39 (6). P. 27–32.

1. Elepov B., Lavrik O., Sviryukova V. K podschetu indeksov gotovi [To Count the Index is Ready!]. Nauka v Sibiri – Science in Siberia. 2007. Issue 35. P. 8. (In Russ.)

2. Mazov N.A., Gureev V.N. Bibliometricheskie sistemi v podderjku nauchnih issledovanii [Bibliometric system in support of scientific research]. Nauchnie i tehnicheskie biblioteki – Scientific and Technical Libraries. 2016. Issue 1. P. 34–40. (In Russ.)

3. Prais D. Tendencii v razvitii nauchnoi kommunikacii [Trends in the Development of Scientific Communication]. Kommunikaciya v sovremennoi nauke – Communication in modern science. Moscow, 1976. 440 p. (In Russ.)

4. Shtern B.E. Indeks citiruemosti rossiiskih uchenih: samie plodovitie otechestvennie issledovateli za poslednie sem let [The Citation Index of Russian Scientists: the Most Prolific Russian Researchers Over the Last Seven Years]. Nezavisimaya gazeta – Independent newspaper. 2003. May, 14. P. 13. (In Russ.)

5. Author judgments about works they cite: Three studies from psychology journals; W.R. Shadish, D. Toleever, M. Gray, et al. Social studies of science. 1995. Vol. 25. № 3. P. 477–498. (In Eng.)

6. Buchholz K. Criteria for the analysis of scientific quality. Scientometrics. 1995. Vol. 32. № 2. P. 195–218. (In Eng.)

7. Garfield E. Citation Indexes for Science: A New Dimension in Documentation through Association of Ideas. Science. 1955. № 3759. (In Eng.)

8. Karl W. Deutsch Scientific and Humanistic Knowledge in the Growth of Civilization. Science and the Creative Spirited; ed. by: Harcourt Brown. Univ. of Toronto Press, 1958. Р. 3–51. (In Eng.)

9. Konkiel S. Tracking Citations and Altmetrics for Research Data: Challenges and Opportunities. Bulletin of the American Society for Information Science and Technology. 2013. № 39 (6). P. 27–32. (In Eng.)