Звягинцев сидел в кабинете шефа и смотрел в стол.
— Ну, — обратился к нему шеф. — Что скажете, Сан Саныч?
Следователь пожал плечами:
— Информации мало. Боюсь, что это очередной «глухарь».
Шеф усмехнулся:
— А не рановато ли лапки кверху подымать?
— Обижаете, Семен Сергеич. Я ведь пока и не подымаю. Просто трезво оцениваю ситуацию.
Шеф помолчал. Побарабанил пальцами по столу и спросил:
— Что с отпечатками?
— Пальчики проверили. Кроме тех, что принадлежат убитой, нашли всего два смазанных отпечатка. В дактилокартах ничего похожего нет.
Семен Сергеевич вновь побарабанил пальцами по столу. Звягинцев откинулся на спинку кресла, закинул нога на ногу, положил ладонь на коленку и принялся с усиленным вниманием рассматривать свои пальцы.
— А что с париком? — спросил шеф.
— Я же уже докладывал. Эксперты нашли несколько волосков.
— Ну вот видишь. Это уже хорошо. В наше время волосок — стопроцентная улика.
— Да, неплохо, — вежливо поправил начальника Звягинцев. — Криминалистическая наука, конечно, не стоит на месте. И волосок, конечно, улика. Но для начала не мешало бы поймать того, на чьей голове эти волоски красовались. — Звягинцев вздохнул. — А с этим пока туго.
— Ладно. Ты только не раскисай раньше времени. Что-то рожа у тебя, Сан Саныч, больно желтая. Не высыпаешься?
— Да где уж там, — махнул рукой следователь. — Выспишься тут.
— И куришь много, — констатировал Семен Сергеевич, продолжая разглядывать Звягинцева в упор. — Ты давай с этим завязывай, парень, пока не поздно. У меня и так хороших сыскарей не хватает…
— А я вроде умирать пока не собираюсь, — осклабился Звягинцев. — И увольняться тоже. По крайней мере, по собственному желанию.
— Ну-ну. — Семен Сергеевич усмехнулся. — Ты же знаешь, Звягинцев, твое желание для меня закон. Так что будешь работать, пока ноги держат и котелок варит. Кстати насчет ног, что там у нас со связями погибшей? Выяснили что-нибудь интересное?
Звягинцев взял со стола папку, которую сам же и принес, раскрыл ее и положил себе на коленки.
— Доли Гордина была сотрудницей радиостанции «Свободная волна». Слыхали про такую?
— Еще бы, — кивнул Семен Сергеевич. — Еще с советских времен. Американская?
— Ага. Только у них и русская служба есть. И свое бюро в Москве. В нем-то наша овечка Долли и работала.
Семен Сергеевич поморщился:
— Не будь циником, Звягинцев. При чем здесь овечка?
— Да это я так, шеф, к слову. Ладно, идем дальше. Руководителем московского бюро радио «Свободная волна» является небезызвестный вам Зелек Александрович Шустов.
— Постой, постой… Это не тот ли, который ведет на телевидении передачу… Как, бишь, она называется…
— «Участник событий», — подсказал Звягинцев.
— Точно. Только на кой черт ему сдалась эта передача, если он и так имеет неплохие дивиденды со своего радио?
— Ну, во-первых, радиостанция принадлежит не ему, — деликатно заметил Звягинцев. — А во-вторых — амбиции. К тому же… Вот представьте, захочет наш Зелек Шустов баллотироваться в депутаты или там еще куда. Для того чтобы победить на выборах, кандидату желательно иметь узнаваемую физиономию. Вот он ее и раскручивает по ящику.
— Да, — вздохнул шеф. — Голубой экран — штука сильная.
— И не говорите, Семен Сергеич. Посильнее «Фауста» Гете, как заметил Иосиф Виссарионович!
Шеф нахмурился:
— Хватит сыпать цитатами. Давай дальше.
— Руководит русской службой некий Юлий Семенович Леонидов, — доложил Звягинцев. — Личность тоже небезызвестная.
Начальник в ответ лишь кивнул.
— Дальше — больше, — продолжил Звягинцев. — Директором «Свободной волны» является американский гражданин Стивен Кросс. А наша Доли Гордина приходится ему — не падайте со стула — женой.
Звягинцев сделал паузу, чтобы насладиться произведенным эффектом. Но на начальника сие важнейшее сообщение никакого видимого эффекта не произвело.
— Ничего удивительного, — пожал он плечами. — Мало ли кто и куда пристраивает свою жену.
— Вы вот, однако, на мое место свою жену не посадите, — огрызнулся Звягинцев.
— Ну у тебя и самомнение, — усмехнулся в ответ Семен Сергеевич. — Сдалось ей твое место как собаке пятая нога.
Звягинцев насупился.
— Ладно, Сан Саныч, не горюй. Какие твои годы. Может, еще и до моего креслица доберешься.
— Это уж как пить дать, — согласился следователь.
— Ладно. Хватит подколок. Какое отношение имеют перечисленные тобой лица к убийству Гординой?
Звягинцев тяжело вздохнул.
— Похоже, никакого. А если и имеют, то нам об этом ничего не известно. Мотивов мы никаких не раскопали.
— Ты был в московском бюро этой самой «Свободной волны»?
— Так точно. Встретился и с Шустовым, и с сослуживцами. С Леонидовым вот только не удалось. Он сейчас в командировке.
— Ну и чего говорят?
— Ничего особенного. Не участвовала, не привлекалась. С коллегами отношений не портила, хотя язычок у бабы, говорят, был острый. Многим от нее доставалось. Бывало, что и скандалила и на три буквы публично посылала.
— Вот, — расплылся в улыбке начальник. — А говоришь — нет мотива.
Звягинцев криво усмехнулся и махнул рукой:
— Да ладно вам, Семен Сергеевич. Мало ли кто кому чего скажет в запальчивости. Это еще не повод для того, чтобы нанимать киллера.
— Вообще-то обычно за это не убивают, — согласился шеф. — Если только не пьяная разборка. Но мир сложен, Сан Саныч… Мир сложен…
Семен Сергеевич достал из кармана платок и вытер пот со лба. Спрятал платок обратно в карман, протянул руку и нажал на кнопку вентилятора, стоящего на столе. Лопасти с тихим гулом завертелись, и лицо Семена Сергеевича прояснилось.
— Что с ее работой? — спросил он Звягинцева, с удовольствием подставляя потное лицо под поток прохладного воздуха. — Может, какое-нибудь журналистское расследование?
Звягинцев с завистью посмотрел на вентилятор и пожал плечами.
— Да нет. Она редко занималась журналистикой. В основном менеджерская работа. Разные там связи с VIP-персонами, переговоры и тому подобное.
— Финансы?
— Нет. К финансам она никакого отношения не имела. Я же говорю — чисто менеджерская работа.
С лица Семена Сергеевича сошла краснота. Но и улыбка куда-то улетучилась. Он нахмурил косматые брови и строго спросил:
— Есть какие-нибудь версии?
— Пока нет, — вздохнул Звягинцев. И тут же добавил: — Работаем, шеф, работаем…
— Плохо работаете, — небрежно обронил Семен Сергеевич. — Боюсь, что одним «глухарем» в нашем курятнике станет больше. Ладно, иди работай.
Следователь поднялся с кресла, козырнул и быстрыми шагами вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Оставшись один, Семен Сергеевич достал из ящика стола флакончик с валидолом, вытряхнул одну таблетку и положил ее под язык. Повернулся к окну, посмотрел на проплывающие по небу облака и грустно сказал: «Скоро лето».