– Привет, ты одна дома? – встревоженная Галка огляделась проходя на кухню.
– Да, родители ещё на работе, потом какое-то партсобрание… в общем, поздно придут.
– Вот и здорово, а то меня просто распирает. А я так твою маму боюсь, ужас какая она строгая!
– Я и сама её боюсь. Ну, что ж ты хочешь, она ж майор, да ещё и преподаёт. Привыкла командовать. Так что, Галь, случилось? Давай рассказывай. – Таня достала из буфета трёхлитровую банку вишнёвого варенья и литровую из чёрной смородины, протянула подруге столовую ложку, – Ты какое сначала будешь, налегай!
– Вишнёвое.
И подружки – одноклассницы принялись уписывать за обе щёки вожделенное лакомство, запивая изредка его холодной водой из-под крана.
– Сижу я вчера вечером к контрольной по тригонометрии готовлюсь, вдруг звонок в дверь. Субботин заявляется…
– Ну, и чего ему надо? – Таня внимательно посмотрела на подругу.
– Гулять позвал, погода хорошая, говорит, чего дома сидеть.
– Ну, и что ты? – Таня вытерла перемазанный рот. – Давай поменяемся, теперь ты смородину ешь.
– Да, ну его, Субботина- приставучий, каждый день за мной тащится, надоел. Мне Лёшка из 10"В" больше нравится, только он за Вознючкой ухаживает, дурак! – и она залпом выпила полстакана холодной воды. – Ух, хорошее варенье у вас!
– Да, это бабушка постаралась, прошлым летом столько вишни было, не знали куда её девать, все дачники варенье наварили… А мне Петя вчера целый букет черёмухи приволок, такой огромный, еле в руки поместился. А запах какой! Вся квартира пропахла. Как в раю!!! Даже мама была поражена и даже гулять меня с ним отпустила. – Надо же, Тань, это совсем удивительно! Отпустила?!
– Да, отпустила, я сама удивилась.
– Это наверное потому, что Петька в комитете комсомола, серьёзный!
– Да, ладно. А что ж ты? Пошла с Субботиным?
– Не-а, скучный он какой-то, зануда. Правда, мама говорит, что он добрый и надёжный, дружить с ним можно.
– А ты что с мамой советуешься про мальчишек?
– Ну, да, мы с ней как подружки, я всё ей рассказываю, она у меня такая.
– Да моя тоже меня любит, только строгая очень. Что поделать – я ведь дочь военных, у нас дисциплина!
– Тань, а ты куда поступать решила?
– Да, пока не решила ничего. Никак не пойму то ли в Строгановку, то ли в ИнЯз.
– Да, лучше в ИнЯз, можно и преподавать, и переводить, и ты к языкам способная. А что художник? Это какой иметь талантище нужно, что б тебя заметили!
– Да, Галка, согласна. Но рисовать я всё же больше люблю…А ты в какой?
– А у меня никаких особых способностей нет- в инженеры! И родители других специальностей не признают кроме врачей и инженеров. А врачом я точно быть не смогу- я очень брезгливая и крови боюсь до чёртиков, а уж трупы! Нет, в инженеры- другой дороги нет!
– Привет, подруга! Ох и устала я сегодня. Столько пациентов приняла! Как будто сговорились – прут и прут. Даже наша химичка пришкандыбала, а, главное, Тань, всегда без записи, без очереди прётся! Всё считает, что я её ученица, представь!
– Да, Галка, сама виновата – врач ты от бога, диагноз без всякого рентгена и анализов ставишь, а уж психолог какой: слово скажешь и всё проходит без лекарств.
– Ладно тебе, подлиза. – Галина довольно осмотрела себя в зеркало в прихожей.
– Ой, Танюш, там вареньица с прошлого урожая не осталось? Так что-то на сладкое тянет от этой горькой жизни! И кофейку бы…
– Брось, не гневи бога! – Татьяна поставила на льняную скатерть две глубокие хрустальные вазочки с вишнёвым и малиновым вареньем, подала чай в изящных фарфоровых чашках синего кобальта. – На работе уважают, муж обожает, чего тебе нужно!?
– Обожает?! Да у Мишки, наверное, любовница есть!
– Галка, ты в своём уме? Какая любовница? С чего ты взяла?
– Понимаешь, Тань, он как-то охладел ко мне, я же чувствую, что-то не то! А после того, как папу похоронили и мама на дачу совсем перебралась, он так изменился!
– Так может у него неприятности на работе или заболел?
Ты же врач, ты психолог, Галка, присмотрись! Чего горячку пороть и выводы делать? Я вон тоже на Петечку волну гнала, а потом подумала, подумала и успокоилась. А у нас на кафедре новый Зав, такой лапушка, высокий шатен с проседью. А мужик!! Просто отпад!
– Ты что сдурела? У вас же дети взрослые! Куда тебя потянуло на пятом десятке, Танька? Зачем тебе это?
– Да, я же так, просто для души, должна же я себя ещё женщиной почувствовать. Весна на дворе, черёмуха цветёт, запах обожаю… Да и от Пети не убудет!
– Ну, ты даёшь! Нет, я бы не смогла. Это ж можно и имена перепутать! – Галина усмехнулась.
– А я их зайчиками буду звать обоих или лучше козликами! – обе рассмеялись.
– Танюш, а мама как себя чувствует, четвёртый год ведь пошёл после инсульта?
– Да, никак. Совсем никак. Я сиделку наняла, устала сама ухаживать. Пусть она теперь сиделку строит, я вот передохнуть решила. Отец, как ушёл от нас, так всё реже и реже объявлялся. А когда с мамой беда случилась- совсем испарился. Тут тебе и любовь, и верность, и преданность. Для себя надо пожить хоть немного, а то дети, Петя, мама…
– Да, наверное, ты права, Танюша. Только вот у меня не получается. Целыми днями в поликлинике, ничего не успеваю по дому. Раньше мама помогала, а теперь, как она на дачу переехала на свежий воздух, то мне ещё мотаться к ней приходиться каждую неделю. Вот Мишка видимо налево и намылился. Я давно подозревала, что он ходок, только верить не хотелось. Да ещё у нас и детей нет…
– Говорила, надо было тебе за Субботина выходить. Как он тебя любил, все завидовали!
– Дура была, не разглядела. Считала его занудой, а он, слышала, и докторскую защитил, – и Галя тяжело вздохнув, грациозно отправила в рот очередную ложечку вишнёвого варенья.
– А может давай по маленькой? У меня Бейлиз остался с восьмого марта.
– А давай!
– Тань, я что спросить хотела: ты на встречу одноклассников пойдёшь?
– Да, Галочка, вроде надо бы, всё же столько лет прошло, опять же дата круглая! Только боюсь придёшь и всех перепугаешь своим внешним видом: вон как я растолстела! – и Татьяна тяжело вздохнула.
– А ты думаешь, подруга, что все остальные совсем не изменились? Тоже и седые, и толстые, и морщинок полно. Да ещё и больные небось, а некоторых уже и нет. Вон Субботина в прошлом году не стало – инфаркт обширный и всё! А ещё Оленька Видова, помнишь старостой была? Рак…
– Ну вот, и чего на это смотреть и себя демонстрировать? Хотя ты, Галочка, смело можешь идти, выглядишь отлично, – Татьяна грузно опираясь на палочку медленно прошла на кухню и села за стол. – Бери сама своё вишнёвое, там на полочке, мне нельзя- диабет!
– А чего не заходишь, я бы тебе лекарства подобрала эффективные и недорогие, я знаю, что тебе бесплатные положены, но в списках такое… дерьмо, сама понимаешь. Трудно ведь на пенсию, особенно теперь, когда всё так дорого? Я- то хоть частным образом приём веду, у меня пока ещё пациентов хватает.
– Да, много ли мне надо! Ни пить, ни курить, ни есть, ни кофе, ни Бейлиз – тоска и только! И место в транспорте начали уступать! Вот до чего дожила, – Татьяна отпила из оставшейся от кобальтового сервиза единственной чашки глоток зелёного чая без сахара и грустно посмотрела на цветущую черёмуху за окном.
– Прекрати ныть, подруга, вспомни, как ты зажигала, как своему Петечке рога наставляла развесистые? – Галя подмигнула подруге, та оживилась и в глазах появился почти потухший огонёк.
– Ну, что ж нам, красивым, оставалось делать, раз такой успех?! Да, зажигала и ничуть не жалею, зато есть что вспомнить! Ты ж вот три раза замуж выйти умудрилась! – Ну да, когда с Мишкой развелась, Вадим встретился. А что- очень достойный, талантливый уролог. Его тогда к нам в поликлинику главврачом назначили. Мы как-то сразу друг другу приглянулись. Я его очень любила, мы хорошо жили. Он пылинки с меня сдувал. Когда мама умерла, всё на себя взял.
– Да, помню, помню. Жаль, что умер рано, ему ведь ещё и шестидесяти не было?
– Пятьдесят семь.
– Хороший мужик был, жаль… А с детьми его ты общаешься?
– А как же, и с Володей, и с Кристиной. Они меня не забывают, все праздники поздравляют, правда, заезжают редко, очень заняты: работа, семьи свои и дети. А теперь, когда я за Николашу замуж вышла, они знают, что я пристроена и спокойны.
А как твои мальчики? Часто навещают?
– Мальчики?! Старшему сорок два стукнуло, а младшему тридцать шесть. Да, я и бабка уже со стажем!! Навещают это громко сказано: если звонят раз в полгода и то хорошо.
– Да что ты?! А мне ты не говорила.
– А что говорить, Галочка, что жаловаться? Сама видимо так воспитала, они отца больше любили мне кажется. А как Пети не стало, вся жизнь и кончилась. Я только сейчас поняла, Галка, что на нём весь дом держался. Не на мне, а на нём! Столько я ему боли причинила, так виновата перед ним… – по морщинистой щеке Татьяны скатилась одинокая слеза. Она не смахнула её, затем немного помолчав, добавила, – вот теперь одна и даже детям не нужна.
– Тань, глупости это. И любят, и нужна! Просто с невестками сложнее. Я уж столько историй от своих пациентов наслушалась, зашибись- у всех одно и тоже: жалуются, что никому старые и больные не нужны. А это ни так. Просто наступает такое время, когда своей активной жизни уже нет, а дети и внуки- одна радость, свет в окне. Конечно, хочется, чтобы внимание было, чтобы беспокоились и волновались. Но у них своя жизнь, им её прожить надо, и их на старости лет ведь тоже одиночество может ожидать! У тебя хорошие дети, я же знаю, не накручивай себя, ходи на выставки или в интернете фильмы смотри, если ходить трудно. Найди себе занятия: вяжи, шей, читай- да мало ли! Рисуй, ты же так мечтала в детстве, вот и осуществи мечту наконец, время есть!!! Ну, надо как-то держаться!
А давай-ка всё же на встречу пойдём. Приоденемся, носики припудрим. Ну что? Возьмём такси и прибудем! Давай! Весна на дворе, солнце светит, всё цветёт и мы с тобой ещё ничего, пока не завяли!! А, Танюха?! Возражений не принимаю!!!
И подруги ещё долго сидели, пили чай без сахара и обдумывали в чём бы по эффектнее пойти на встречу с одноклассниками, а в раскрытое окно настойчиво прорывался дурманящий запах черёмухи.