Добравшись до Кащеева и разыскав интернат, Харитон скоро понял, что задача его оказалась сложнее, чем представлялось вначале.
«Благовест» – интернат для детей с врожденными аномалиями развития располагался на самой окраине города и стоял практически в лесной чаще. Монастырь до разрушения тоже находился в лесу, это Харитону было известно. Но леса окружали Кащеев со всех сторон, и на то, что монастырь стоял именно в той части леса, где находится сейчас интернат, пока ничто не указывало.
Территорию интерната окружала кованая изгородь. В надежде отыскать следы давних разрушений, Харитон первым делом обследовал ее внешний периметр. Однако при обходе ему не попалось ничего, что указывало бы на находившееся здесь когда-то здание. Не встретились ему ни фундаментные основания, ни неожиданные провалы, намекающие на существование пещер.
Сделав круг и вернувшись на исходную позицию, Харитон отметил один-единственный положительный результат. Пробираясь сквозь лесные заросли, иногда подступавшие к изгороди почти вплотную, он обнаружил небольшую укромную полянку, куда можно было поставить машину. Свободная от растительности и незаметная с дороги, она могла послужить вполне приемлемым кратковременным убежищем для «Тойоты», да и для него самого.
«Навряд ли в этом городишке меня ждет пятизвездочный отель, – думал он, малым ходом пробираясь к полянке. – Изначально было понятно, что на «все включено» здесь рассчитывать не приходится, а вздремнуть полчасика прекрасно можно и в салоне. Зато объект будет рядом».
Оставив машину под деревьями, Харитон отправился на территорию интерната. Густо усаженная березами и елями, она напоминала большой парк и мало чем отличалась от окружавшего ее леса.
«Искать среди этого бурелома остатки каких-то монастырей, разрушенных сто лет назад, все равно что искать иголку в стоге сена, – хмурясь, размышлял диггер. – Может быть, на внутренней территории что-то окажется? Площадь обители, судя по описаниям, не так уж велика. Если этот интернат построен непосредственно на месте монастыря, как утверждает Зеленский, вполне возможно, что их внутренние дворы совпадают. А если так, остатки старых построек нужно искать на территории интерната, а не в лесу».
Пройдя вглубь по центральной аллее парка, Харитон увидел здание интерната. Архитектура его напоминала сталинские времена. Строение было настолько ветхим, что казалось, рухнет от первого же дуновения ветра.
Обследуя здание по периметру, Харитон обнаружил, что один из углов двухэтажного корпуса обрушен, и с усмешкой подумал, что буйные ветры, кажется, уже посещали эту укромную обитель.
До сих пор он не встретил ни одной живой души, а ему очень хотелось поговорить с кем-то, кто работает здесь давно и может рассказать о постройке больничного корпуса.
Уже направившись к входу в здание, чтобы расспросить кого-нибудь из персонала, Харитон неожиданно увидел идущего по аллее человека.
Приземистый мужичонка, лет шестидесяти на вид, деловито шагал к интернату, неся в руках длинную метлу и несколько лопат.
«Вот он, вестник добрый, – оживился Харитон, повернув навстречу мужичонке. – Вот кто мне обо всем расскажет».
Дедок с лопатами тоже заметил его и остановился, с любопытством оглядывая.
Сделав еще несколько шагов, Харитон широко улыбнулся:
– Здорово, отец!
– Здравствуй, коли не шутишь.
– Спешишь?
– Куда мне спешить? Я свое уж отбегал.
– Присядем? Разговор есть.
Среди деревьев в интернатском парке стояло несколько лавочек. Харитон вместе с новым знакомым устроились на одной из них. Диггер обдумывал вопросы, которые предстояло сейчас задать, и не замечал, что из-за забора сквозь густые ветви за ним неотрывно наблюдает пара внимательных глаз.
Эти глаза выглядывали из лесной чащи, еще когда черная «Тойота» только приближалась к интернату.
Небольшого роста мужчина, с полудня карауливший в зарослях, очень оживился, увидев, что возле кованых ворот, ведущих на территорию, притормозил джип с московскими номерами.
Несмотря на маленький рост, мужчина не производил впечатления слабого и беззащитного. Крепко сбитое мускулистое тело, тяжелый подбородок и упрямый взгляд из-под нависших бровей ясно показывали, что ссор с этим человеком лучше не затевать.
Когда Харитон вышел из машины и пешком двинулся в обход изгороди, тайный наблюдатель удвоил внимание, буквально впившись глазами в лицо диггера, но следом за ним не пошел.
Дождавшись возвращения Харитона, мужчина увидел, что тот снова садится за руль и едет прямо в лесную чащу. Удивленный, он стал пробираться следом за медленно удалявшейся «Тойотой», и вскоре недоумения его разрешились.
Увидев, что Харитон паркуется на укромной полянке, он понял, что тот просто хочет убрать с видного места машину, несомненно, намереваясь оставить ее здесь надолго.
Продолжая слежку, мужчина вскоре заметил, что диггер встретил кого-то в интернатском парке и завел разговор. Когда собеседники сели на лавочку, он занял наблюдательный пост позади них в лесных зарослях. Отсюда не было слышно, о чем идет беседа, но зато открывался отличный обзор, и мужчину это, по-видимому, вполне устраивало.
– И как оно бабахнуло! Как полыхнуло! Аж вся поляна у нас тут светом осветилась.
Мужичок, которого встретил Харитон во дворе интерната, оказался общительным и словоохотливым.
Разговорившись с ним, диггер вскоре выяснил, что это местный сторож и работает он здесь «почитай, спокон веку».
Чтобы как-то перейти к теме строительства и подземных коммуникаций, Харитон поинтересовался, отчего обрушился угол здания. Этим простым вопросом он вызвал у сторожа целую бурю эмоций, казалось, тот только и ждал возможности поговорить о наболевшем.
Выяснилось, что денег на содержание интерната выделяют мало, а руководство ворует, что здание дышит на ладан, ремонт делать не на что, что «на взятки комиссиям всяким» деньги находят, а на то, чтобы содержать в приличном состоянии коммуникации, средств не хватает.
Результатом всего этого, по словам сторожа, и явилась недавняя катастрофа. Крайне изношенное газовое оборудование в какой-то момент не выдержало нагрузок, и на первом этаже произошел взрыв.
– Хорошо еще, что ночью, – рассказывал сторож. – Оно ж на кухне рвануло, ночью там никого нет. Все повскакали сонные: куда, чего? Никто не понимает. Потом уж, как разобрались, выяснили. А комиссия побыла да уехала. Это, говорят, оплошность, человеческий фактор. Мы, говорят, ремонт сделаем, все наладим. Лучше прежнего будет. А когда они его сделают? Сколько уж разговору идет про этот дом. И в газеты писали, и делегации разные к нам приезжали. Все говорят, что не дело детей, да еще больных, в таком здании держать. А в результате – пшик. Поговорят-поговорят, да и забудут.
– А раньше что в этом здании было? – Харитон пытался вывести разговор на интересующую его тему.
– Раньше-то? Раньше тут вроде как санаторий был. Партийцы всякие отдыхали. А что, тут хорошо, тихо. Природа, опять же, воздух свежий. Вот они и приезжали сюда. Даже из Смоленска деятели бывали. А потом вот этот инвалидный дом поселили. Хуже, видать, ничего не нашли. Вот и маемся теперь.
– А вы не знаете… простите, я не спросил – как имя-отчество ваше?
– Мое-то? Кузьмич, – просто ответил сторож. – Иван Кузьмич. В нашем роду всех так кличут. Или Иван Кузьмич, или Кузьма Иваныч. По деду, то есть, старший сын называется. Спокон веку так уж ведется в роду-то у нас. Других и имен нет.
– Понятно. А вы, случайно, не в курсе, Иван Кузьмич, что здесь до санатория было? Раньше, еще до советской власти?
– Раньше-то? Да говорят, церковь какая-то была. Монастырь ли. Точно не скажу. А тебе зачем?
– Мне?.. – смутился Харитон, не подготовившийся заранее к такому вопросу. – Я… историю края изучаю. Церкви разные старинные, монастыри. Вот и хотел узнать.
– А-а. Что ж, наука – дело хорошее. Только тут, мил человек, я тебе не помощник. Не знаю я.
– А что, катастрофа эта сильно здание повредила? – снова обратился к первоначальной теме Харитон. – Или только стена обвалилась?
– Куда тебе – только стена! Оно, почитай, до корня все разметало. Мало, что на первом этаже все полы вышибло, так еще и подвал повредило. Он, котел-то, на полу ведь стоял. Который взорвался-то. Вот полы больше всего и пострадали. И на первом этаже, и в подвале даже. Всю штукатурку разметало. Ан оно и вышло, что правду говорят – нет худа без добра. Хотя и вреда этот взрыв наделал, но и польза от него оказалась.
– В самом деле? Это какая же? – удивленно спросил Харитон.
– А такая. Там у нас в подвале-то этой канализации было – хоть уток разводи. Почитай, круглый год стояло болото. Трубы-то худые, а чинить не на что. Это уж как водится. А тут, когда пол разбило, спустился я на следующий день, глядь – а воды-то и нет. Вся ушла.
– Куда же она делась?
– А кто ж ее знает? Под землю. Так что теперь в подвале у нас сухо и хорошо. И вони никакой нет, и…
– Иван Кузьмич! – донесся со стороны двухэтажного здания строгий женский голос. – Где запропастился? У меня люди лопаты ждут. Или ночью им работать прикажешь?
– Начальство, – проговорил Кузьмич, многозначительно кивнув в сторону интерната. – Пойду, а то ругаться будет заведующая-то. Бывай, парень.
Последнее замечание сторожа очень заинтересовало Харитона и, глядя ему вслед, он размышлял о том, куда могла уйти вода из подвала.
«Ясно, что в какую-то подземную полость. С другой стороны, последний тектонический разлом произошел здесь, наверное, еще при сотворении мира. Значит, вполне может оказаться, что полость эта – рукотворная. Хм! А не зайти ли мне ненадолго в этот подвал? Теперь там, говорят, сухо».
Поднявшись со скамейки, Харитон направился к обрушенной части здания.
Стены его были выложены из кирпича, но потолочные перекрытия держались на деревянных балках. Прямо под крышей элементы конструкции полностью были из дерева, но на этажах, где потолок одновременно являлся и полом, пространство между деревянными балками заливали бетоном.
Взрыв разворотил эти разнородные наслоения, и обломки толстых бетонных плит лежали теперь как попало, напоминая первородный хаос. Несомненно, эти куски имели солидный вес, и было неудивительно, что, падая с высоты, они разбили пол в подвальном помещении.
После взрыва, «разметавшего все до корня», пробраться в подвал из разрушенной угловой комнаты первого этажа не составляло никакого труда.
Спустившись, Харитон обнаружил в углу, прямо под проломом, большую кучу разнородного строительного мусора. Отбросив несколько бетонных кусков и разбитых кирпичей, он увидел участок очень влажного грунта, за которым открывалось непроницаемо-черное пространство, в данный момент прикрытое сверху солидным обломком бетонного пола.
«Очень интересно, – внимательно вглядываясь в бездонную черноту, думал Харитон. – То есть просто чрезвычайно».
Вновь выбравшись на свежий воздух, он пошел обратно к машине, уже имея в голове четкий план действий.
На следующий день в четвертом часу утра Харитон, захватив необходимое снаряжение, проник знакомым путем в подвал. Там он принялся разбирать обломки конструкций, завалившие пробитое в полу отверстие, стремясь увеличить его так, чтобы можно было пролезть.
Вытаскивая или отдвигая куски наваленной как попало кучи, он не задумывался о том, что эти маневры уменьшают ее общую устойчивость. Только заметив, что несколько громоздких плит, лишенных подпорок из более мелких обломков, держатся сейчас практически «на честном слове», Харитон понял, что слишком увлекся.
«Залаз уже нормальный, – решил он, осматривая результаты своих трудов. – Спущусь, гляну одним глазком и сразу обратно. Много времени не займет. Оно или не оно – сразу будет понятно. Если это – те самые пещеры, плиты потом можно будет укрепить понадежнее, да и спускаться себе спокойно хоть по десять раз в день. А если все это пустой номер и там внизу просто колодец канализационный, тогда и время терять незачем. Тогда нужно будет поискать в другом месте, а плиты эти пускай себе падают как хотят».
Харитон закрепил веревку, свободный конец ее опустил в темное отверстие. Туда же, вслед за ней он направил и свет фонаря, но ничего интересного не увидел. Лишь глубоко внизу зеркально отсвечивала неподвижная водная гладь.
Погасив ручной фонарь и оставив включенным только фонарь на каске, Харитон стал осторожно спускаться вниз.
Ему удалось пролезть в отверстие. Повиснув над водой, он осмотрелся.
Прямо перед глазами находилась стена из тесаного камня, явно очень солидного возраста. Сверху на нее опиралась крайняя часть современной железобетонной фундаментной конструкции, поддерживающей одну из стен интерната.
Посмотрев вниз, Харитон вспомнил рассказ об ушедших под землю канализационных стоках и приготовился как минимум по колено увязнуть в пахучей жидкости. Но еще немного спустившись по веревке и осторожно ступая на глянцевитую водную поверхность носками кроссовок, он с удивлением обнаружил, что твердое дно находится очень близко. Глубина воды составляла не больше пяти сантиметров, и, припомнив, что под землю ушли стоки, топившие весь подвал, Харитон понял, что растеклась она на очень приличной площади.
«Пожалуй, на канализационный колодец это не похоже», – думал он, отпустив веревку и осматриваясь.
Место, где он сейчас находился, выглядело как подземный тоннель, с одной стороны доверху засыпанный землей. Грунтовая насыпь, образовавшая этот тупик, частично заходила под подвальные помещения интерната. Намокшая и размытая в результате недавней «катастрофы», она просела, открыв доступ в тоннель сначала водным массам, а затем и Харитону.
По сторонам земляной вал ограничивали массивные стены из тесаного камня, а в самом низу, скрытые частично водой, частично грунтом, из-под него выступали края каменных ступеней, выходивших прямо из глухой земляной стены.
«Вход в подземелье, – думал Харитон, глядя на остатки засыпанной лестницы, уводившей в глубокую тайну. – Ясно, что не сама по себе она нападала сюда, эта земля. Наверняка кто-то хотел перекрыть доступ в тоннель, сделать так, чтобы даже предположений не возникло о том, что он может здесь находиться. И похоже, это удалось. Ставлю сто против одного, что о нем не знали, когда строили интернат».
Высота подземного коридора составляла около трех метров, а ширина – около двух. Каменными его стены были только в самом начале. Метра через три от засыпанного землей тупика, находившегося прямо под нависшим сверху бетонным фундаментом, тесаный камень сменяла темно-коричневая, будто выкрашенная суриком, поверхность.
«…своды и стены просто обжигали, как обжигают кирпич», – всплыли в памяти Харитона слова Зеленского, рассказывавшего ему о пещерах, где погребали умерших монахов.
«А ведь я, кажется, попал, – думал диггер, проводя ладонью по шероховатой, твердой как камень стене и все еще не решаясь верить. – С первого выстрела. Прямо в десятку. Ай да Харик!»
Вдохновленный и исполненный энтузиазма, он сделал несколько шагов вперед по неглубокой луже и вдруг услышал позади себя непонятный шум.
Обернувшись, Харитон увидел падающие сверху влажные земляные «кляксы» и, направив луч фонаря на отверстие в потолке пещеры, через которое он проник сюда, никакого отверстия не обнаружил.
Узкий лаз был непроницаемо и надежно перекрыт теми самыми громоздкими кусками бетона, которые, не сумев сдвинуть в одиночку, Харитон оставил по краям и которые, по его мнению, должны были продержаться на месте как минимум несколько часов.
Некоторое время Харитон бездумно смотрел на нагромождение неподъемных обломков у себя над головой. Потом думы хлынули неудержимым потоком, будто прорвали в голове плотину.
– Черт, ну я и попал!
Однако стоять на месте и расстраиваться было нельзя.
Глиняный коридор, несомненно, был очень длинным, и сейчас Харитон находился в самом его начале. Никто не мог предсказать, какие еще сюрпризы преподнесет эта загадочная пещера. Направив луч фонаря в темную глубину подземного жерла, диггер двинулся навстречу неизведанному.
«Там, где я вошел, теперь точно не выйти, – размышлял он, от безнадежности постепенно переходя к осторожному оптимизму. – Посмотрим, что интересного в других местах. Может быть, в противоположном конце тоннеля есть выход? В крайнем случае буду выкапываться. – Он покосился на маленькую саперную лопатку, висевшую у пояса. – Этим-то совком? Да плюнуть раз. Не пройдет и полгода».
Харитон продвигался вперед. Довольно долго вокруг него ничего не менялось. Все так же тянулся ровный, не имеющий ответвлений тоннель, все такими же гладкими были обожженные глиняные стены, и ни крестики, ни какие-либо иные «наскальные рисунки» не указывали на то, что здесь могут быть замурованы останки почивших монахов.
Но вот коридор начал расширяться, и лужа под ногами Харитона стала заметно мелеть. Пройдя еще несколько шагов, он увидел по обе стороны от себя ряды нацарапанных на глине крестов. Кресты располагались очень низко, не больше тридцати сантиметров от пола и на расстоянии около двух метров друг от друга.
«Вот оно! – воспрял духом Харитон, увидев, что цель близка и от радости позабыв про заваленный лаз в пещеру. – Подземное захоронение и кресты – все в точности, как рассказывал Зеленский. И расстояние между двумя соседними приблизительно соответствует человеческому росту. Остается определить, под каким из них икона. Хотя на глаз это точно не удастся. Видеть сквозь стены я пока не умею. А жаль. Похоже, придется вскрывать все поочередно. Интересно, сколько их здесь?»
Харитон прошел еще немного вперед. То, что он вскоре увидел, резко охладило его пыл.
Ряды крестов тянулись на значительное расстояние, и через несколько метров от начала этой скорбной линии Харитон обнаружил, что захоронения вскрыты. Вместо аккуратных крестиков ряд продолжали углубления в стене с неровными, разломанными краями. Заглянув в одно из них, диггер обнаружил торчащие из рыжего грунта человеческие кости.
Кости и черепа в беспорядке валялись и на полу пещеры. Полузасыпанные извлеченной из ниш землей, они наглядно показывали, что неизвестные, вторгшиеся в эту подземную усыпальницу, не особенно церемонились с умершими.
«А вот это уже действительно интересно, – подумал Харитон, достав еще один фонарь и внимательно осматривая печальную картину. – Значит, еще как минимум один ход в пещеру все-таки имеется. И кто-то им, несомненно, воспользовался. Кто это был? И что они искали? Икону? Хм! А насчет аванса я, пожалуй, договорился не зря. По крайней мере, кресты эти точно можно уже не вскрывать».
Пройдя еще немного, Харитон увидел, что проломы закончились и дальше линию продолжает ряд аккуратных крестиков, нацарапанных на ровной глиняной стене.
«Если здесь искали икону, ее, похоже, нашли, – теряя остатки энтузиазма, думал диггер. – Странно только, что искать начали с середины. Может, у них были какие-то более точные ориентиры?»
Тем временем ряды нацарапанных на стенах крестиков закончились, и пещера снова стала сужаться. Диггер подумал, что дальше, так же как и в начале, на многие метры вперед потянется однообразный ровный коридор, но тут слева от себя он увидел ответвление.
Харитон решил, что подземный ход раздваивается, но, осветив пространство за поворотом, увидел, что это не тоннель, а просторная ниша.
Перед ним было помещение, похожее на пустую комнату. В центре нее находилось возвышение, сделанное из той же глины, – широкий прямоугольный столб со скошенным верхом. Прямо напротив этого столба, на высоте около полутора метров, диггер увидел еще один пролом в стене.
«Вот оно что! – осенила его очередная догадка. – Вот почему они не стали вскрывать остальные кресты. Обнаружили комнатку. А что, все логично. Это ведь монастырь, здесь молятся. В том числе и об усопших. Так почему бы не сделать комнату для молений прямо в усыпальнице? Вот здесь, на этом столбике, очень удобно разложить Псалтирь или еще что-нибудь в этом роде. А повреждение в стене прямо напротив, да еще так высоко – что это, как не замурованная в стену икона? Гораздо естественнее спрятать ее там, где обычно молились, а не в ряду мертвых тел. Правда, один-единственный крестик на стене – деталь очень приметная и может навести на ненужные догадки. Но ведь они перекрыли вход в тоннель. Наверное, думали, что не в меру догадливые никогда сюда не проникнут».
Внимательно осмотрев разлом в стене, Харитон выяснил, что он неглубокий и там нет ни человеческих останков, ни каких-либо иных посторонних предметов.
Это окончательно убедило диггера в том, что приехал он зря, и лишило последних надежд раздобыть икону, которую, несомненно, кто-то уже забрал из пещеры.
Неудача с поисками, которые закончились, даже как следует не начавшись, расстроила Харитона едва ли не больше, чем обвал бетонных плит, перекрывший ему выход из подземелья. Огорченный и унылый, он покинул подземную комнату.
Оставалось найти ход, которым проникли сюда его более счастливые предшественники, и, выбравшись на поверхность, возвратиться в Москву.
«Бедный пан, – с горькой иронией думал Харитон. – Не видать ему новой голограммы».
Прямо за роковой комнатой, отнявшей надежды, подземный коридор делал небольшой поворот. Направив туда луч света, диггер столкнулся с новым сюрпризом, который приготовила для него непредсказуемая пещера.
За поворотом, буквально в двух шагах от комнаты, он вновь увидел рассыпанный на полу грунт, но не рыжего, а обычного, черного цвета.
Подняв голову, Харитон понял, откуда взялась эта земля и как проникли в пещеру люди, побывавшие здесь до него.
Глиняный «потолок» за поворотом пещеры, совсем рядом с маленькой комнатой, был как бы пробит насквозь острым орудием. Отверстие, в целом достаточно большое, было настолько заплетено корнями, что в него почти не проникали лучи летнего солнца, стоявшего сейчас в зените.
Размышляя о том, что за люди могли сделать это отверстие и как они догадались, что делать его нужно именно здесь, Харитон понял, что узнать это он сможет, только выбравшись на поверхность.
Сняв с себя снаряжение, большая часть которого крепилась на теле, чтобы оставались свободными руки, он уцепился за корни, свисавшие внутрь пещеры, и, подтянувшись на руках, высунулся наружу.
Увидев над головой едва проглядывающее сквозь густую листву небо, Харитон понял, что он в лесу. Но в непосредственной близости от окошечка, из которого он сейчас выглядывал, почему-то не было ни деревьев, ни даже травы, а был лишь тот самый черный грунт, который осыпался в пещеру. Еще немного подтянувшись на руках, он выбрался на поверхность и сразу понял, почему вокруг лаза не было растительности.
Поднявшись наверх, он с удивлением обнаружил, что оказался в самом низу и стоит сейчас на дне глубокой ямы. Яма эта была совсем не похожа на рукотворную. Скорее, она напоминала воронку от взрыва, причем довольно свежую.
Заинтересованный этим обстоятельством, Харитон вылез из ямы и осмотрелся.
Вокруг него стеной стоял лес, такой же густой и старый, как тот, что окружал интернат. Но имелось и отличие. Пространство между деревьями далеко вокруг было покрыто полуразрушенными подземными сооружениями, по виду напоминавшими укрепления времен Великой Отечественной войны.
Харитон знал, что под Смоленском шли жестокие бои и действовало множество партизанских отрядов. По-видимому, один из них и располагался некогда в этой глуши.
Склады и секретные хранилища партизанских баз до сих пор еще таили в себе самые неожиданные сюрпризы, и это привлекало черных копателей.
Вот и сейчас, проходя между разрушенными коммуникациями, Харитон находил следы свежих раскопок.
«Оружие искали, – думал он, осматриваясь вокруг. – И по-видимому, нашли. Воронка эта здесь получилась, скорее всего, нечаянно. Про то, что там, под землей, проходит тоннель, они и не подозревали, наверное. Просто гранаты сложили под деревцо, а они невзначай сдетонировали. Много ли надо, если им уж сто лет? Рванули – вышла ямка. В ямку заглянули, а там ход. Так и попали в пещеру. Ничего специально не узнавали и не разыскивали. Спонтанно вышло. Потеряли несколько старых гранат, а обрели древнюю икону, кстати сказать, немалой стоимости. Да, повезло кому-то».
Харитон шел между старых блиндажей и недавних раскопов, когда неожиданно понял, что не все свежевырытые ямы пусты. Невдалеке послышалась какая-то возня. Повернувшись на звук, Харитон заметил мелькнувшую над одной из ям лопату, выкинувшую наверх грунт.
Лопата исчезла, вместо нее показался высокий мускулистый парень. Он распрямился и стал с удовольствием потягиваться, по-видимому, утомившись от полусогнутого положения.
Заметив Харитона, парень застыл на месте, от неожиданности потеряв дар речи и удивленно уставившись на невесть откуда появившегося здесь незнакомца в шахтерской каске.
– Кабан! – позвал он. – А у нас гости.
Из соседней ямы показалась еще одна обнаженная по пояс фигура. Теперь на Харитона вопросительно смотрели уже четыре глаза.
– Опа! – меряя взглядом незваного пришлеца, проговорил Кабан. – Это кто же у нас такой тут нарисовался? Цивил или пришлый? Ты чьих будешь, мальчик?
– Глянь, он, похоже, из наших, – вместо Харитона ответил первый парень, указывая на каску.
– Нет, Леха, про наших ты мне не пой. Наши все с нами. А этот пришлый, чужой. Ты чего потерял здесь, брат? – вылезая из ямы, снова обратился он к Харитону. – Ступай с миром. Если прямо сейчас отвалишь туда, откуда пришел, – не тронем. Мы добрые.
– Спасибо. Только не брат ты мне, и не тебе мне указывать. Хожу где хочу.
– Ба! Да у нас храбрец, Леха! На храбреца мы с тобой попали. Таких учить уму-разуму вдвойне приятно.
Говоря это, Кабан вплотную подошел к Харитону, а из-за спины его уже выдвигался тоже покинувший свое рабочее место Леха.
– Он, похоже, в хаботнике был, где из ямы залаз, – говорил он. – Видишь, коногон на башке.
– В хаботнике, говоришь? Так пускай туда и возвращается. В яму. А мальчик? Сам закинешься, или подтолкнуть? С пинком под зад оно лучше пойдет, – приступая все ближе, наседал Кабан.
– Ладно. Подтолкни. Только не поскользнись, когда замахиваться будешь. А то в свое же дерьмо мордой влетишь, отмываться замучишься.
– Чего?!
Кабан замахнулся, но Харитон перехватил его руку, одновременно ударив кулаком в солнечное сплетение. Противник скрючился и застонал. Ему на помощь подоспел верный Леха.
– Ах ты ж… – тоже замахиваясь, начал он, но удар ногой по брюшному прессу помешал ему договорить.
Тем временем Кабан, уже успевший прийти в себя, вновь пошел в атаку.
Не дожидаясь, когда тот замахнется, Харитон нанес мощный удар в челюсть и, уже по-настоящему разозлившись начал не глядя молотить кулаками.
Отдышавшийся Леха хотел было подключиться к процессу, но у него снова не вышло. Ненадолго отвлекшись от более мощного, а значит, более опасного Кабана, Харитон приложил Леху по коленным суставам. Взвыв от боли, тот упал на траву.
– Серый! Мужики! Сюда! – во всю глотку заорал Леха, видя, что Кабану приходится совсем туго. – Наших бьют!
Через минуту, весь в синяках и с подбитым глазом, Кабан, скрючившись, упал рядом с Лехой на землю. Но из-за деревьев, от стоявших в неприметном месте двух «УАЗов» к поверженным бойцам уже шла подмога.
Их было еще человек пять, и Харитон понял, что разговор будет серьезным.
Диггер сражался как лев, но противник превосходил числом. Через некоторое время, избив гостя до бесчувствия, копатели отнесли его к яме и сбросили обратно в пещеру, швырнув туда же и измятую каску.
– Слушай, Серый, – говорил, утирая кровоподтеки, неуемный Кабан, – давай забутовку сделаем. Чтоб эта падла никогда отсюда не вылезла. Ты глянь, он мне всю морду разбил. Сука.
– Забутовку, говоришь? – косо ухмыляясь, переспросил Серый, меньше всего пострадавший в драке. – А как?
– А вон, видишь, дерево растет? Прямо над залазом. Под корни пару гранат положить – оно свалится и корневищем аккурат дырку эту, как пробкой, заткнет.
– Думаешь?
– Зуб даю. Не пожалей боеприпаса для друга, у нас же есть там. Надо наказать школьника.
– Ладно, давай попробуем.
Среди трофеев черных копателей боеспособных гранат было достаточно. Заложив несколько штук возле ствола огромного дерева, корни которого свисали в пещеру, Серый взял в руки еще одну.
– Эх, не подумал я! Надо было просто парочку в дырку закинуть, да и дело с концом, – ухмыльнулся Кабан.
– Ладно тебе, – в тон ему отвечал Серый. – Не нужно быть таким кровожадным. Пошла родимая! – широко размахнувшись, проговорил он.
Перелетев яму, граната упала рядом с деревом. Раздавшийся взрыв заставил сдетонировать все остальные лимонки.
Инстинктивно закрываясь руками от земляных брызг, черные копатели наблюдали, как огромное дерево с шумом и треском повалилось вперед, образовав стволом подобие моста над воронкой, а корневищем плотно закупорив ход в пещеру, где без сознания лежал Харитон.
– Теперь надежно, – с удовлетворением осматривая обновленный лесной пейзаж, проговорил Кабан. – Айда, ребята. Пора делом заняться. И так провозились здесь.
Отплевываясь и потирая ушибленные места, ватага медленно поплелась к старым блиндажам.
– А что там, в этом хаботнике? Ты знаешь? – спросил Серого слегка прихрамывающий Леха. – Я ни разу не был.
– Да ничего, просто пещера, – ответил тот. – Коридор, крестики какие-то на стенах. Мы с ребятами раздолбали несколько штук для интереса. Думали, может, клад найдем. Историчка все-таки, мало ли. Пещера-то древняя. Но ничего не нашли. Черепа да кости. Этого добра и без того здесь навалом.
– Тоже с войны, что ли?
– Да нет. На военную не похоже. Говорю тебе – древняя. Старая пещера, прошлого века еще. Или позапрошлого. Может, это какое-то кладбище специальное было. Не знаю. Там вдоль коридора на стенах много крестов и подо всеми кости. По крайней мере, под теми, которые мы с ребятами вскрыли. Еще комнатка отдельная, там тоже крестик. Был. Он один был и повыше, чем те, что на стенах. Мы было обрадовались, думали, здесь-то уж точно что-то стоящее спрятано. А там под ним вообще ничего не оказалось. Пустота. Даже костей не было. В общем, так себе пещерка, ничего интересного.