Разбирательство длилось недолго.
– Все ясно, дама уже возрастная, диабет, гипертония, а тут еще позволила себе сладеньким побаловаться. Сколько кусков она съела?
– Всего два.
– Два! Да ей и одного нельзя было. Ни полкусочка, ничего! Как же вы ей позволили сладкое у вас на глазах трескать, да еще десертным вином запивать. Вы хоть видели, сколько в нем сахара!
– Мы не знали, что она больна.
– Ладно, – вздохнул врач, – я Леночку хорошо знал, она и без вас сладеньким любила побаловаться. Если расспросить ее коллег, с которыми она сегодня в спектакле участвовала, уверен, что они скажут, что и после спектакля их угощали и Леночка себе во вкусненьком не отказала. Так что не вините себя, это и без вашего участия могло с ней случиться.
– Странно, она была такая стройная, прямо худенькая. И любила сладкое?
– Обмен веществ такой. Надо будет Светлане позвонить, она ее единственная родственница.
Светлана приехала быстро. И отреагировала довольно бурно. Упала возле старушки и зарыдала так громко, что, казалось, стены сотрясались.
– Уйдите! Дайте мне побыть с… с ней наедине!
Трое друзей и Барон сконфуженно вышли. Перед лицом такого горя их собственные переживания как-то терялись.
На улице они попрощались. Все были потрясены и не могли ни о чем разговаривать.
Саша с Бароном отправились в одну сторону, а Фима с Олегом поспешили в сторону метро. Но дойти до него они не успели.
Уже на самом подходе с ними произошла странная штука. Рядом с ними остановилась машина, из которой выскочили двое мужчин. Один из них схватил Фиму, другой скрутил Олега, и, прежде чем подростки успели пикнуть, они оба уже сидели в машине.
А на улице вслед им смотрели Саша с Бароном.
Отойдя в сторону, они оба внезапно передумали и поспешили обратно за Фимой и Олегом. Сашу томило какое-то непонятное предчувствие, что ему нужно быть с ребятами.
Не успел Саша лишь самую малость. До ребят оставалось метров сто, когда произошло их похищение. И хотя Саша сориентировался и рванул на помощь практически сразу, но догнать машину злодеев он уже не успел. Он смог лишь записать номер машины, что он и сделал.
Тем временем похищенные брат с сестрой не подозревали, что помощь так близка, и отчаяние захватило их целиком. Они сидели, притиснутые друг к другу так плотно, что едва могли дышать. И в этом не было ничего удивительного, потому что с двух сторон от ребят сидели их похитители, и оба они были весьма крепкого и даже спортивного телосложения.
– Что… случилось? – прошептала Фима, когда немного пришла в себя.
– Кто вы такие? – спросил Олег.
Но четверо мужчин хранили молчание.
– Что вам от нас нужно?
Лишь после этого один из них повернулся с переднего сиденья и предупредил:
– Будете болтать – заткнем вам рты!
– Но мы…
Вместо ответа Олегу была показан моток скотча.
– Отпустите нас! – пискнула Фима и заплакала.
Взгляд мужчины смягчился.
– Не бойтесь, детишки, вам не причинят вреда. С вами хочет поговорить один человек, вот и все. Сейчас мы едем к нему, а потом мы вернем вас обратно или в любое другое место по вашему выбору.
Это немного успокаивало. И к тому же другого выбора у детей не было. Кричать и звать на помощь было делом зряшным. Убежать бы у них не получилось. Приходилось покориться судьбе и этим четырем громилам, каждый из которых в одиночку запросто мог свернуть шею обоим своим пленникам.
– Закройте глазки, – посоветовал все тот же мужчина ребятам. – И спите!
И тут же им на глаза были надеты темные очки, сквозь которые решительно ничего нельзя было разобрать. Олег с Фимой разом ослепли и весь остаток дороги провели в полной темноте. Спать они, само собой разумеется, не могли, так что невольно отметили, что хоть ехали они долго, но на протяжении всего пути дорога была хорошей. Их ни разу не качнуло и не тряхнуло до тех пор, пока машина не остановилась окончательно.
Из этого ребята заключили, что их привезли в какое-то фешенебельное место, куда и дорога проложена соответствующая, чтобы, упаси боже, не колыхнуть по пути ненужным толчком сиятельные задницы хозяев жизни.
Так оно и оказалось. Когда с ребят сняли очки и позволили смотреть по сторонам, они поняли, что находятся в настоящем дворце.
Дом был трехэтажный, с широкими ступенями, колоннами, портиками, ажурными балкончиками и украшенными статуями фронтонами. Одним словом, в этом доме было все, чтобы называться дворцом и быть воплощением самой отъявленной безвкусицы. Утешало лишь озеро, которое плескалось совсем рядом с домом. Озеро было красивое, но и его испортил модный пирс, украшенный гирляндами с разноцветными фонариками.
– Где это мы?
– Не видишь? У какого-то богатея.
– И что ему от нас нужно?
– Сейчас узнаем.
В холле они встретили двух мужчин, которые явно их ждали. Эти двое выглядели куда более прилично, чем те четверо из машины. Черные пиджаки, галстуки, да и ухватки у них были командирские. И все-таки даже эти двое не были теми, ради разговора с которыми ребят доставили в этот дом.
– Идите за нами, – приказали им.
По дороге детям был дан инструктаж:
– Придете к самому хозяину, по сторонам не глазейте. Рот лишний раз не раскрывайте. Спросит, отвечайте подробно и вежливо, но сами в разговор не лезьте, он этого не любит.
– Кто это он? Как зовут вашего хозяина?
Ответом был строгий взгляд.
Несмотря на прямой запрет, Олег с Фимой таращились во все стороны. Даже если бы они и хотели, у них все равно бы не получилось выполнить приказ. Они первый раз были в таком богатом доме и искренне изумлялись всему, что видели тут.
Олег простодушно восхитился:
– Это же сколько бабла нужно наворовать, чтобы все это построить!
Один из телохранителей так и подпрыгнул, услышав это замечание.
А второй строго взглянул на Олега и произнес:
– Боюсь, вы, дети, до конца не понимаете, к какому человеку попали в гости! От него зависит ваша дальнейшая судьба. Хотите, чтобы вы и ваши близкие были в шоколаде, слушайте и делайте, что он вам скажет. А если же нет…
Пауза была достаточно красноречивой, ни у одного из ребят не хватило отваги, чтобы поинтересоваться, что же будет в этом случае.
Наконец они оказались перед заветной дверью.
Внешне она ничем не отличалась от всех прочих дверей. Но по той неуловимой дрожи, которая вдруг начала исходить от их прежде невозмутимых охранников, ребята поняли, что достигли цели своего путешествия.
– Заходите! И помните, что я вам сказал. Больше слушайте, меньше говорите.
– И соглашайтесь! – подсказал им второй.
С этими указаниями ребята и оказались перед «великим и могучим», перед которым трепетали все обитатели этого дома.
Ну, что сказать, не таким уж он был и великим. Ростом куда ниже среднего, с внушительным пузом, с еще более внушительной лысиной, с короткими ручками и огромным носом. Не красавец, лицо было пожамканным, словно бы квашня, которую хорошенько помесили, да так и оставили стоять на холоде. Он был одет в домашний халат, из-под которого выглядывали седая волосатая грудь и еще более волосатые ноги.
– Садитесь, – велел он ребятам.
Они замешкались, но почувствовали давление на плечи и шею.
Оказывается, телохранители никуда не ушли, остались тут и бдели, чтобы приказы хозяина исполнялись.
Пришлось сесть, да еще и поклониться.
– Зовите меня Дмитрий Григорьевич, – велел им мужчина. – И я надеюсь, что мы с вами подружимся.
– Друзей не похищают!
– Ошибаешься, юноша. Похищают, и еще как. Но в данном случае я вас не похищал. Я пригласил вас сюда для разговора.
– Что вам от нас нужно?
– Меня интересуют поиски места упокоения дедушки Степана, которые вы предприняли.
Это было так неожиданно, что брат с сестрой невольно разинули рты.
– А вы чего? Типа тоже родственник?
– Можно сказать, что и так, – загадочно произнес мужчина. – В некотором роде.
– А мы уже все нашли. Светлана обещала отдать нам документы на могилу, и наша бабушка когда-нибудь сможет лечь там со своим первым мужем.
– Светлана… Светлана…
– Светлана Быкова. Родственница деда Степана. Все документы у нее, но она их нам отдаст. На кладбище возможны только родственные захоронения, но бабушка ведь была женой Степана, так что она ему родня, ей разрешат.
– Вот как…
Лицо мужчины сделалось задумчивым.
– Бабушка, говорите. Что же, у меня, как это ни удивительно, тоже была бабушка, но я с удовольствием послушаю историю про вашу. Рассказывайте!
Переглянувшись, ребята в который раз за этот день затянули свою историю. Они были уверены, что их вскоре попросят замолчать. Но этот Дмитрий Григорьевич слушал их внимательно, не перебивал, и они с удивлением поняли, что ему и в самом деле интересно.
– Вот так мы и появились в Доме ветеранов сцены, познакомились там с Еленой Лукошкиной и сразу же ее потеряли.
– А ваша бабушка… она как?
– В смысле?
– Крепкая еще старушка? Долго она еще протянет?
Ребятам совсем не понравилось, как этот тип говорит про их бабушку.
– Я хотел спросить, на здоровье бабушка как… не жалуется?
– Ну, есть у нее болячки, но все это некритично.
– Как знать, как знать, – задумчиво пробормотал этот странный тип. – Все под богом ходим. Может, уже завтра скопытится старушка.
– Типун вам на язык! – испугалась Фима, но тут же почувствовала, как пальцы охранников больно сжали ей плечо.
Кажется, она сказала что-то не то, но сам Дмитрий Григорьевич даже внимания не обратил. Он был весь в своих мыслях.
– А что вы скажете, если я предложу вам обмен? У меня совершенно случайно приобретено место под захоронение на Смоленском кладбище. Прекрасное место. Берег речки. Вековые деревья. В двух шагах красивейший храм. И добираться удобно.
– Мы бабушке уже предлагали другие места. Нет, она хочет лежать вместе со своим мужем.
– Мужа мы тоже туда перевезем!
– Вряд ли ей это понравится.
– А вы все-таки предложите. И не забудьте сказать, что моя благодарность не будет иметь границ… в пределах разумного.
– Как это?
– За данное неудобство я очень щедро отблагодарю всю вашу семью. Если вы пойдете навстречу пожеланиям моим и моей жены, то вы не пожалеете.
– Как отблагодарите? Деньгами?
– Необязательно деньгами, хотя и от денег я бы тоже на вашем месте не отказывался. Но если деньги вас не интересуют, тогда вот что! Вы, двое, скажем, хотите поехать в Артек?
Фима с Олегом молчали. Они очень хотели поехать в Артек. Еще бы! Все хотят! Разве есть люди, которые этого не хотели бы? Они и родителей просили, но те им объяснили, поехать в Артек за деньги невозможно. Туда едут лишь лучшие из лучших, отличники учебы, лауреаты и дипломанты всевозможных конкурсов… Ну или просто дети чиновников. Так как Фима с Олегом не были ни теми, ни другими, то попасть в Артек им была не судьба. И вдруг такое предложение как гром среди ясного неба, только в хорошем плане.
Дмитрий Григорьевич заметил, как встрепенулись ребята. Губы его тронула довольная улыбка.
И он продолжил перечислять блага:
– Отцу вашему гарантирую повышение. У него же в отделе освободилось место заведующего? Претендентов трое. Ваш отец может получить это место, а может и не получить. А я могу сделать так, что он не просто его получит, но еще и дальше уйдет с повышением по служебной лестнице. Окажите мне эту маленькую услугу, оставьте захоронение вашего дедушки в покое и неприкосновенности, и вы увидите, насколько любезным могу быть в свою очередь я сам.
Ребята были совершенно ошарашены сложившимся положением дел. Они даже уже не очень-то и слушали, что говорил им Дмитрий Григорьевич. А он обещал золотые горы не только их отцу, но и тете Лизе, и маме Олега, и дяде Коле. А Тане он обещал поступление на бюджет в институт, о котором она и мечтать не смела из-за слишком высокого проходного балла и неподъемной стоимости самого обучения. Это же касалось и самого Олега, которому в противном случае Дмитрий Григорьевич гарантировал службу в рядах Вооруженных сил России где-нибудь на монгольской границе.
В общем, напустил такого страху, что у детей сложилось впечатление, этот человек всемогущ в каких-то поистине вселенских масштабах. Они даже начали грешным делом подумывать, а не заливает ли им этот Дмитрий Григорьевич? Способен ли он сделать хоть что-нибудь из того, о чем сейчас говорит? Хотя осведомленность мужчины в делах их семьи сама по себе изрядно напрягала.
Но Дмитрий Григорьевич догадался о терзающих детей сомнениях.
– Вы мне не верите, – внезапно замолчав, произнес он затем. – А хотите, пенсию вашей бабушке, уважаемой Екатерине Прокофьевне, уже сегодня пересчитают по-новому?
– Это как?
– Будет получать ежемесячно на семь тысяч больше.
– Разве так можно?
– Хотите? Один мой звонок, и все будет. Если завтра она получит электронное письмо-извещение из Пенсионного фонда о повышении ей пенсии, вы мне поверите?
Брат с сестрой машинально кивнули. Кивнули, даже толком не подумав, к чему может привести такой кивок. Очень уж им хотелось проверить, не брешет ли хозяин дома.
– Договорились! – обрадовался Дмитрий Григорьевич.
А ребята чуть за голову не схватились. Хотя если рассуждать здраво, то в принципе в предложении Дмитрия Григорьевича нет ничего такого ужасного. Не все ли бабушке равно, где им лежать вместе с дедушкой Степаном? Если его аккуратненько перенесут на новое место, которое бабушка одобрит, то и там они вдвоем потом чудненько проведут время.
Поняв, что дело идет на лад, Дмитрий Григорьевич окончательно повеселел. Похоже, для него тоже было делом принципа не пустить никого постороннего в могилку к дедушке Степану.
Кто он такой этот Дмитрий Григорьевич? Еще один родственник? Или, как он сказал, что-то в этом роде?
– Вот и славно! Значит, завтра я жду от ваших родителей окончательного решения. А уж вы со своей стороны постарайтесь расписать им все преимущества моего предложения.
– Тогда мы пойдем?
– Куда это вы пойдете? Сейчас вас доставят по домам с максимальным комфортом.
Григорий Дмитриевич о чем-то пошептался со своими телохранителями, те в свою очередь пошептались с охранниками, и всю дорогу до города эти четверо развлекали своих пассажиров как только могли.
Все закусочные, все кафе-мороженое и игровые развлекательные центры были в распоряжении Фимы с Олегом. Нетрудно догадаться, что спонсировал этот невиданный праздник жизни все тот же Дмитрий Григорьевич, всерьез вознамерившийся задобрить детишек.
И это ему удалось. Домой брат с сестрой приехали с твердым убеждением, что полученное ими предложение – штука выгодная. Олег даже не поехал к своей маме, остался ночевать у отца.
– Никогда так здорово не проводил время, – шепнул он сестре.
И Фима с радостью подтвердила, что и она тоже.
Теперь дело было за малым: брату с сестрой требовалось уговорить старших, в том числе и бабушку, на смену кладбища. И если с родителями, тетей Лизой и дядей Колей проблем не возникло: все с интересом выслушали предложение и согласились, что оно весьма заманчиво, – то бабушка снова поставила все с ног и на голову.
– Ни за что! – твердо заявила она. – Ни за что не позволю тревожить прах моего дорогого Степушки. Ему и так досталось при жизни, убили его бедного ни за что, ни про что, а теперь еще и после смерти покоя ему не будет! Не допущу!
– Мама, но этому человеку очень нужно именно это место.
– Зачем?
– Этого мы не знаем. Приглянулось оно ему.
– Ах вот как! Значит, для какого-то ворюги-чинуши место это хорошее, а для моего Степушки, который был кристальной души и честности человек, нет? Плохого же вы обо мне мнения, если думаете, что я польщусь на жалкие подачки этого типа! Не видать ему Степушкиного погоста, как своих ушек!
Бабушка была настроена очень решительно. И даже прибавка к пенсии, которая пришла ей на следующее утро и составила даже не семь, а целых восемь тысяч, не подействовала на нее никак.
– Ну и что, пенсия? Можно подумать, она у меня раньше была маленькая!
– Мама, вообще-то маленькая.
– А вы уже и рты раскрыли на мою пенсию. Купил он вас! Продались вы ему! О, горе мне! Я вырастила не детей, а продажные шкуры!
И бабушка легла умирать. Так она поступала всякий раз, когда близкие ее расстраивали. Но в этот раз ей долго изображать умирающую не пришлось, потому что ее сыну позвонили из полиции, после чего у бабушки появился реальный повод для тревоги.
– Меня зовут Коршунов Владимир, – представился звонивший. – Я являюсь старшим следователем. Ваши дети вчера присутствовали при убийстве Елены Лукошкиной, мне необходимо их допросить.
– Лукошкина? Убита?
– Вам незнакома эта фамилия?
– Это наша дальняя родственница. Даже не совсем родственница, а, скорее, знакомая. Да и познакомились мы с ней как бы заочно.
Витя говорил и чувствовал, что молчание в трубке все больше и больше наполняется подозрительностью.
– В общем, – вздохнул он, – я привезу к вам детей.
– Лучше прямо сейчас.
Следователь продиктовал адрес, условился, что оставит пропуск на проходной для всех четверых.
– А кто четвертый?
– Еще один ваш дальний родственник, некто Александр.