Удручающий вид города Цанц, представший очам Гны, Флютрю и тех семнадцати мёртвых бандитов, которые решились пойти с ними, не дал им как следует обрадоваться тому обстоятельству, что на выходе из болота их никто не ждал. В изумлении глядели они из-за поросшего кустарником холма, послужившего удобным укрытием, на три пролома, зияющие в городских стенах, на обугленные строения, заметные сквозь проломы… Что здесь произошло?
Совсем недавно наземная часть Цанца изрядно пострадала – когда занявшие город карлики из Отшибины устроили геноцид прежнему городскому населению. Тогда взорвалась Пороховая башня, разрушив самоё себя и Мертвецкий приказ поблизости, а ещё был сожжён трактир Блюма Ларколла «Живые и мёртвые». Но, кажется, из деревянных построек наземной части Цанца были сожжены далеко не все, да и стены находились в относительной целостности.
Ожидая встретить хорошо укреплённый город, Гны и Флютрю несколько растерялись при виде современной его разрухи: попробуй пойми, на руку ли она им? Вызывала недоумение и форма проломов: будто три огромных чугунных шара вкатились в каменные стены на такой скорости, что верхняя часть стен даже не пострадала. Кто бы мог вызвать такие разрушения? Не страшней ли он той прямой власти Шестой расы, об установлении которой рассказывал прилетевший на воздушном замке Бларп Эйуой? Или он и есть эта самая прямая власть, представшая в новом обличии? Если да, то кого эта власть выбивала из города?
– Думается мне, в Цанц теперь попасть будет гораздо легче, – сказал Флютрю, освобождая свою некромантскую мантию от колючего куста, в котором она запуталась, – город уж более не выглядит неприступным.
– Но, как бы не выглядел Цанц, увидеть его и войти внутрь – не одно и то же! – заметил Гны. – К тому же в неприступные города войти без спросу подчас легче: там стража ленивая.
Флютрю подумал и согласился: и правда, если кто-то охраняет эти чудовищные проломы, то ему поневоле приходится быть очень внимательным. Гны тоже помолчал, после чего мягко, но без намёка на интерес к чужому мнению выдал своё решение о дальнейших действиях:
– Мы вдвоём с вами, Флютрю, отправимся в разведку. Здесь задача – только для некромантов, больше никто нам не нужен. Остальные будут нас ждать здесь, в укрытии за холмом… Ах да, надо же назначить среди них старшего! – тут Гны обернулся к остальным семнадцати спутникам, устроившимся на почтительном расстоянии чуть ниже по склону холма. Те потупились под пронзительным взглядом бывшего некромейстера Цанца, а Гны почти наугад ткнул в одного из них своим холёным мёртвым пальцем:
– Как вас зовут, юноша?
– Рэн из Мэрта! – ответствовал тот.
– Итак, Рэн из Мэрта, вы остаётесь за старшего. Из-под прикрытия холма не выходить. Ожидать нашего с Флютрю возвращения. Если же через три дня не вернёмся… – тут Гны улыбнулся и задумался.
Флютрю, Рэн из Мэрта и остальные участники их отряда терпеливо ждали, пока некромейстер улыбался остроумному ходу своих мыслей. Вернувшись же в суетный мир, Гны сказал просто и доходчиво:
– Если уж мы через три дня не вернёмся, то драпайте отсюда куда подальше и пытайте счастья в другом месте! Понятно?
Все закивали, ясно понимая, что некромейстер представляет в их отряде основную силу, с потерей которой им вряд ли что-то светит в деле возвращения в мир живых из-за Порога Смерти.
– Пойдём, Флютрю! – бросил Гны и первым стал спускаться с холма в направлении города. Младший некромант последовал за ним, несколько озадаченный своей, прямо скажем, непосвящённостью в детали плана проникновения в город. Пока Флютрю терялся в догадках, что же от него потребуется, город Цанц явил взорам подходящих некромантов свою стражу, довольно густо столпившуюся за проломами и ощетинившуюся алебардами.
– Поглядите! – воскликнул Флютрю. Гны с показным безразличием кивнул, показывая, что и он заметил всё необходимое, но не видит оснований для волнения. Они продолжали подходить к стенам Цанца спокойным размеренным шагом, и вскоре могли хорошо рассмотреть поджидающих мертвецов с алебардами (ну, и себя им показать, ясное дело).
Проломы тщательно охранялись стражниками в чёрных латах с золотым «оком Смерти» на груди. Эта форма, как помнил Гны, принадлежала карательным отрядам Шестой расы, которые с каждым перемещением Порога Смерти на восток направлялись в отгороженные чёрной стеной территории для уничтожения враждебно настроенных людей и сообществ, а также для искоренения всех форм жизни.
– Как только я начну жестикулировать правой рукой, кашляйте! – сказал Гны своему спутнику, теряющемуся от непонимания рождающегося на ходу плана действий.
– Как кашлять? – спросил Флютрю.
– Попробуйте! – предложил Гны и взмахнул рукой.
– Кхе… – произнёс Флютрю.
– Можно погромче, порезче и поестественнее, – посоветовал некромейстер, – а впрочем – годится!
Когда они подошли к ближайшему пролому на расстояние, с которого их можно было бы при желании расстрелять из арбалета, им навстречу вышло двое стражников, один из которых, судя по знаку на шлеме, был в чине десятника.
– Кто таковы? – спросил десятник довольно грубо и недружелюбно. Его спутник оглядел некромантов с явно выраженным подозрением.
Гны остановился и поспешил ответить, причём говорил он довольно долго, слегка помогая себе жестикуляцией. Все жесты он, впрочем, исполнял исключительно левой рукой. Флютрю, державшийся чуть сзади, следил за некромейстером боковым зрением, ожидая, когда же в ход пойдёт правая рука, чтобы вовремя вступить с кашлем.
– Мы, как изволите видеть, простые странствующие некроманты, которых застало врасплох перемещение славного нашего Порога Смерти… – разливался соловьём Гны, прижимая к сердцу левую руку. – Мы с учеником занимались созерцательными практиками Смерти на здешних болотах, – широкий взмах левой руки указал за спину Гны, – когда шквальный ветер возвестил о желанном светопреставлении…
– Молчать! – рявкнул десятник, уловив в тоне Гны иронию. – Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён!
Некромейстер от этой неожиданной угрозы всплеснул правой рукой, и Флютрю закашлялся. Оба стражника с недоумением воззрились на это диво: мертвецы вообще-то не кашляют. Никакая зараза не выживает в их набальзамированных дыхательных путях. Пока внимание слушателей переключилось на его спутника, Гны продолжил свою пространную речь:
– И мы, конечно не требуем к себе от вас особого отношения, и, разумеется, не преминём сейчас же назвать свои имена!
Вот что любопытно: некоторые слова в этой последней фразе Гны произнёс весьма жёстким повелительным тоном. Заслышав такой неподобающий ситуации тон от подозреваемого в неблагонадёжности странствующего некроманта, стражники собрались было его перебить, но Гны поклонился, прижав к сердцу правую руку, а послушный Флютрю аж сложился пополам в приступе кашля. В результате этого отвлекающего манёвра стражники потеряли ориентацию в происходящем и зачем-то назвали свои имена, да ещё должности:
– Риг из Герла, десятник Цанцкого карательного отряда.
– Омфал из Шкмо, стражник.
Разогнувшийся от мнимого приступа кашля Флютрю боялся, что стражники не просто перебьют словесный поток Гны, но сейчас их обоих прибьют, причём навеки… А случившегося он никак не ожидал. Ай да некромейстер!
– Получилось, Флютрю! – с весёлой простотой сообщил ему Гны. – Вы неподражаемо кашляли!
Риг и Омфал стояли перед ними, как истуканы, смотрели прямо перед собой и, кажется, ждали указаний. И указания последовали.
– Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам отныне служить мне! – объявил Гны особым тоном.
– Слушаемся! – хором ответствовали стражники.
– Вот и отлично! Омфал, вы теперь вернётесь на своё место у пролома. Всем, кто будет спрашивать, отвечайте, что разговора нашего не расслышали!
– Будет сделано! – отрапортовал стражник и, развернувшись, беспечно пошёл к своим.
– Риг из Герла, задержитесь! – продолжал командовать Гны. – Объясните, что произошло в городе в последние дни!
– Да вот что… – мучительно припоминая случившиеся события, произнёс Риг. – Перед тем, как Порогу Смерти подвинуться на восток, город Цанц был отдан мёртвым карликам. Но у них кто-то убил вождя, который единственный имел право занять пост Управителя здешнего воеводства.
– Дальше! – приказал Гны.
– Карлики выбрали нового вождя, но и у того что-то не заладилось. Его выкрала засевшая на болотах банда сектантов, сколоченная бывшим посланником Смерти по имени Дрю из Дрона.
– Дальше! – повторил Гны, ибо Риг вновь замолчал.
– Когда обнаружилось, что дальнейшее пребывание Цанцкого воеводства во власти карликов противоречит уставам некрократии, Владыка Смерти велел выдворить их из Цанца обратно в Отшибину.
– Ещё! – потребовал Гны.
– Многие карлики ушли, но не все. Они ослушались Владыки Смерти и продолжали удерживать город. Приказов не слушали, грабили городские поместья, глумились над храмом Смерти. Чтобы отбить Цанц у этих негодяев, Владыкой были посланы чёрные пауки из Шестой расы.
– И что? – переспросил Флютрю.
– Ничего не вышло! – вздохнул Риг. – Пауки-то наступали снизу в надежде захватить главную – пещерную часть Цанца. А мерзостные карлики умудрились завалить им проход. Подготовились, уроды! Вот тогда-то Мёртвым Престолом и было послано наземное войско – чтобы захватить Цанц с поверхностной части. И с ним – мёртвые сферы.
Пока Риг выдавал ценные сведения, Гны качал головой, порой поддерживал свою голову левой рукой, но правую не подключал, чтобы не заставлять Флютрю совершать те лающие звуки, которыми тот справлялся с задачей намеренного кашля.
– Не слушай, Риг из Герла! – приказал некромейстер, когда история, приключившаяся в Цанце, оказалась более-менее ясна, и обратился к Флютрю:
– Кажется, всё несколько сложнее, чем я думал. Провести в Цанц всю толпу, укрывшуюся за холмом, можно хоть сейчас, но надо ли? Если карлики, которых отсюда выбивали, и впрямь завалили проходы к туннелям, да так, что и чёрные пауки не пробрались… Впрочем, лучше посмотрим сами!
Некромант из Отшибины, преисполненный уважения к искусству власти над людьми, продемонстрированному некромейстером, попытался выразить свои чувства в краткой хвалебной речи.
– О чём вы, Флютрю? – удивился Гны. – Это же простейшие фокусы!
– Но меня этим фокусам не учили…
– Вас учил Гру. А стало быть, учил в основном повиновению.
Тут некромейстер взмахнул правой рукой, чтобы стряхнуть с века пылинку, и Флютрю зашёлся в приступе жестокого кашля.
Когда совещание с младшим некромантом пришло к логическому завершению (ибо Флютрю быстро принял всё сказанное к сведению и ещё быстрее согласился), Гны велел Ригу из Герла слышать сказанное далее и потребовал сопровождать их к городской стене, после чего приказать стражникам из своего десятка их впустить в охраняемый пролом.
Проведя их к своему пролому, десятник бодро распорядился:
– Впустить господ некромантов! И впредь их впускать и выпускать по первому требованию. Их документы мною проверены: у них – особые полномочия!
– Будет исполнено! – последовал отзыв.
Десяток стражников, охранявших пролом, отсалютовал Гны и Флютрю алебардами, и некроманты зашли в город.
– Всё-таки Цанц разрушен не весь, – констатировал Гны, озираясь по сторонам. – Отрадно это видеть: я в этом городе провёл более полувека.
Действительно, каменные строения верхней части города практически не пострадали, не считая стены, в один из проломов которой они с Флютрю проникли, и даже, как не странно, сохранилось два-три квартала строений деревянных.
Под стеной валялась изрядная груда трупов мёртвых карликов. О том, что это лежали трупы мертвецов, а не живых, свидетельствовало полное отсутствие пятен крови. Вместо неё тела были измазаны разноцветными бальзамами. Среди всех цветов сильно преобладал оранжевый. Самый дешёвый сорт бальзама, потихоньку завезённый в Отшибину предприимчивыми торговцами из Цанца, имел такой отличительный цвет.
– А теперь, Риг, отведи-ка нас к своему начальнику, – обратился Гны к провожатому.
– К сотнику? – переспросил тот.
– Да, к нему.
– Исполняю! – и десятник повёл их в караульное помещение на верхнем уровне высокой городской стены, откуда на них уже глядел – и с немалым подозрением – бывалый мертвец в чёрных офицерских латах Карательного войска.
– Справимся? – с сомнением произнёс Флютрю.
– Справимся, – спокойно отвечал Гны, – только кашлять вовремя не забывайте.
– Кого ты ко мне ведёшь, Риг из Герла? – ядовито спросил сотник, как бы случайно кладя руку на эфес полутораручника с толстенным лезвием.
– Это господа некроманты с особыми полномочиями.
– Знаю я господ некромантов с особыми полномочиями! – рявкнул сотник с издевательской интонацией, адресованной как передразниваемому Ригу, так и обоим вновь прибывшим. – Беглый некромейстер Гны, вот кто к нам пожаловал!
Флютрю понял, что всё пропало, но напавший на него приступ кашля не позволил развить мысль в этом направлении. Откашлявшись, он подчинился магии уверенного тона Гны, адресованного сотнику:
– Ваши познания делают вам честь! Поистине надлежит прислушиваться к словам мудрецов, охраняющих стены великого города Цанц! Ни одна лиса в некромантской мантии, будь то даже презреннейший некромант Гны, запятнавший свою честь городского некромейстера позорным бегством, не ускользнёт от вашего бдительного взора!
Колкости в свой адрес Гны произносил с истинным удовольствием. Сотник слушал его внимательно, не перебивал, а пальцы отбивали «марш Смерти» на эфесе меча.
– А теперь отвечайте, как вас зовут, сотник! – продолжал Гны без особенного перехода.
– Элб из Кляма! – неожиданно высоким голоском пискнул тот.
– Пытается сопротивляться! – обернувшись к Флютрю, объяснил Гны.
– Я больше не буду сопротивляться, – повинился сотник прежним своим голосом, довольно низким.
– Ловлю на слове! – улыбнулся Гны. И действительно, он что-то такое же неуловимое, как и слово, поймал левой рукой и запихнул в рукав.
Риг всё ещё стоял рядом, и бывший некромейстер Цанца предпочёл его отпустить обратно на пост у пролома. Охрана города – задача важная. Что, если ещё какому-то супостату вздумается проникнуть в Цанц через вверенный ему проход?
Элб из Кляма с тоской покосился на рукав мантии Гны, но более ничем не выдал своего нежелания сотрудничать.
– Как нам проникнуть в пещерную часть Цанца? – решил выяснить Гны.
– Нужен пароль.
– Как звучит пароль?
– «Некрократия несовершенна».
– Смело сказано! – обернулся некромейстер к Флютрю. – А каков отзыв?
– «Но лучше ничего не придумано».
Этот отзыв, по всей видимости, был нужен лишь затем, чтобы стражники на входе в пещерную часть города не пугались выслушивать пароль.
Значительная часть задачи по проникновению в пещеры Цанца была уже выполнена. Стоя рядом с благожелательным сотником, некроманты с болот получили возможность не спеша осмотреться.
Поглядев со стены на вид разорённого наземного Цанца, Гны вдруг замер. Судя по задумчивому виду и проскальзывающим во взоре моментам растерянности, он сопоставлял нынешнюю картину с той, которую покидал, сбегая от преследования мёртвых карликов, обвинивших его в смерти своего вождя. Что и говорить, разница была разительной. Флютрю и Элб сохраняли молчание, чтобы не мешать его воспоминаниям.
– А кто нынче руководит городом?
– Сейчас у нас военная власть. Цанцем управляет тысяцкий Отт из Дахо, – ответил сотник.
– Вот как? – удивился Гны. – Старая лиса Отт на прежнем месте… – и на немой вопрос Флютрю объяснил:
– Отт из Дахо был тысяцким ещё при Умбриэле Цилиндроне; затем, с приходом к власти карликов, его чуть не сделали темником. Тяжёлые дни охоты карликов на всех людей среднего роста он пересидел в подземной крепости. И вот, гляди ты, вернулся на прежний пост… Чего-то в этом даже я не понимаю!
– «Некрократия несовершенна», – произнёс Гны с тонкой улыбкой, подойдя к стражникам, стерегущим вход в подземную часть Цанца.
– «Но лучше ничего не придумано!» – серьёзно ответили те.
В дополнение к паролю, правда, стражники потребовали сопроводительные документы, но Гны прибег к давно испытанному средству – игре слов на фоне чудовищного кашля Флютрю.
– К Отту не пойдём! – решительно заявил Гны, когда они проходили в пещерную часть города под стенами подземной крепости. – Что-то мне не хочется его видеть!
А ведь стоило Гны потолколвать с тысяцким, как весь город Цанц оказался бы у нас в управлении, подумалось Флютрю. А впрочем, и незачем нам управление над этим уничтоженным городом, заметил он чуть погодя, спускаясь всё ниже по искорёженным мраморным ступеням центральной лестницы и повсюду наблюдая картины разрухи – на месте уже едва прозреваемого великолепия. Ажурные статуи из тонкого каменного кружева обратились в кучи мусора, от фонтанов веяло смрадом испражнений и разлагающейся плоти (так пахнут лишь убитые заживо, оставленные без погребения). Ни следа не осталось от изящных фасадов роскошных пещерных поместий, когда-то в изобилии выходивших на парадную лестницу города. На стенах кое-где остались трудноизвлекаемые из чёрного камня погнутые обломки золотых светильников.
– Всё, что можно было, украли мёртвые карлики перед уходом в свою Отшибину, – объяснил Гны, – а что нельзя было унести, постарались испортить.
Судя по этой реплике, а также по тому, как Гны в пещерной части Цанца стал особенно молчалив и мрачен, личный счёт бывшего некромейстера к Великому народу Отшибины в этот день вырос на несколько пунктов. Так ли это, или показалось?
В ответ на прямой вопрос Флютрю некромейстер легко признался:
– Да, я действительно считаю, что этого народа не должно быть на свете!
У Флютрю, который много лет провёл бок о бок с карликами в селениях Отшибины, включая столичный Дыбр, эти слова оставили не менее тяжёлое впечатление, чем у Гны – вид разорённого Цанца. Конечно, и ему самому здорово доставалось от этого мелкого варварского народца, считающего себя великим (одни начинающие карлики-некроманты чего стоили!), но не мерить же весь народ одной ростовой меркой…Стараясь быть дипломатичным, Флютрю начал долгую речь, состоящую из извиняющихся поучений. Мол, за ту кучку карликов, которые засели в Цанце, не желая его отдавать в ответ на требования, исходящие от Мёртвого Престола, весь Великий народ отвечать не должен, а незаконные узурпаторы бывают во всяком народе…
В какой-то момент Гны его прервал:
– Вы что-то путаете, Флютрю. Кто, по-вашему, разорил город и разграбил всё это пещерное великолепие? Неужели – пара сотен карликов, тела которых мы видели наверху? Нет же, им и за сто лет не управиться. Те, кто разграбил Цанц, прихватили награбленное с собой. Могли ли это сделать те, кого погибель застигла в городе?
– Нет, туда ничего не возьмёшь, – признал Флютрю. – Да и незачем им было грабить город, в котором они собирались остаться. Но неужели же…
– Разумеется, весь грабёж и разрушения – на совести огромной мёртвой армии, приведённой сюда Занз-Ундикравном, той самой армии, которая послушно отошла отсюда к себе в Отшибину и там со столь же завидным послушанием готовится к нападению на Карамц. Ценой послушания стало убранство нашего города, одного из красивейших пещерных городов здешнего мирового яруса.
– Но эта армия – не весь народ… – возразил Флютрю.
– Не весь. Но – большая его часть! – безжалостно изрёк Гны некрасивую истину. Отчего же Флютрю показалось так больно её слышать? Или дело в ученичестве у Гру, всячески превозносившего Великий народ, или всё-таки Гны где-то ошибается?
Спускаясь в нижние ярусы пещерного Цанца по обезображенной центральной лестнице, некроманты встречались со всё более удручающей картиной. Ступенек уже не было видно под плотным слоем обломков камня, прилетевших откуда-то сверху. Сами путники, шагая по неровным камням, то и дело вызывали камнепады и оползни. Один из таких оползней чуть не увлёк за собой Флютрю, но Гны его вовремя подхватил под руки.
– Каменная плита, которая под вами поехала, прежде украшала храм Смерти! – с горечью заметил некромейстер. – Как видите, она весьма не на месте.
Всего храма Смерти, как могли заметить некроманты добрых семь-восемь уровней назад, на месте не было. Золотое убранство, включая выпуклый Глаз Смерти, карлики прикарманили, а камни разбили, чтобы акт надругательства над некрократической святыней не бросался в глаза. Иной причины для сноса этого храма у Великого народа, всю свою историю мечтавшего о посмертии, как будто быть не могло…
Спуск становился всё более крутым и опасным, Гны и Флютрю двигались уже не столько по осыпи, сколько вместе с ней, и вот, наконец, они уткнулись в тупик: дальнейший путь вниз был перегорожен огромными глыбами, основательно засыпанными камнями поменьше.
– А ведь мы даже не добрались до места, откуда отходили туннели! – заметил Гны. – Под нами целый десяток полностью засыпанных ярусов.
– Что же делать? – спросил Флютрю, поскальзываясь и уворачиваясь от летящего сверху камня.
– Разумеется, выбираться наверх! – вздохнул Гны. – Если сможем.