Не знаю точно, сколько часов длилась тренировка. Я нарезала круги по залу, прыгала горным козлом, отжималась, качала пресс, подтягивалась. Ладно, болталась сосиской на перекладине. Пот лился ручьями, в висках стучало, сердце готово было выскочить из груди. Казалось, что сдохнуть во второй раз вполне реально. После упражнений были каты, а потом мы отрабатывали защитные приёмы.
Но мучениям пришёл конец. Деррил с улыбкой похлопал меня по плечу, сказал: «Всё плохо, но ты не расстраивайся», и отпустил до завтрашнего дня.
Из зала я скорее вывалилась, чем вышла. Идти в гости не было никакого желания. Сейчас хотелось только принять душ и забиться в какой-нибудь укромный уголок с книжкой в обнимку. Надеюсь, Сара не обидится на меня. Хотя с чего бы? Мы познакомились только утром.
Как следует намывшись, я уселась в кресло в гостиной. Моим планом было взять «О великих и величайших» и выучить ровно три главы, как велела директриса. Или даже дольше. Только вот я упустила из виду один важный факт: одиночество всё ещё отвратительно на меня действовало. Казалось, что тоскливая безысходность затаилась в углах комнаты и сейчас начала медленно подползать ко мне. Стены квартиры давили, ноутбук на журнальном столике напоминал о неприятной ночи. Нет, так не пойдёт. Чувствую, ещё немного – и кукушечка снова улетит. Может, всё-таки отправиться к Саре? Приглашение было весьма настойчивым. Да, так и сделаю.
Что бы взять с собой? Идти в гости с пустыми руками как-то неприлично. Еду? Так её нет, мы ведь не едим. Алкоголь? А Сара может его переносить? Судя по звучанию имени, она с Грат-Бара́тии, как доктор Си. Чем питаются грат-баратийцы? И не загуглишь ведь. Ладно, рискну.
Я покопалась в кладовой и нашла в одной из коробок бутылку вина. Не с пробкой, с крышкой, ура! Не нужно искать штопор. Вино вроде неплохое, красное полусладкое, как я люблю. Надеюсь, земной алкоголь не вступит в конфликт с грат-баратийским телом, и Сара сможет его пить.
Я взяла бутылку, том «О великих и величайших» – учиться ведь можно и вместе – и вышла в общий коридор. Хм, как там говорила Сара? Я обитаю в двадцать шестой? У меня квартира номер двадцать четыре, значит, это буквально через одну дверь. Хорошо, что не придётся далеко идти.
Я остановилась перед нужной дверью и постучала. Всё тот же компьютерный голос произнёс:
– Пароль.
– Я… это… я Ольга Орлова, пришла навестить Сару, – и, вспомнив фразу Деррила, неуверенно добавила: – Гостевой приоритет?
Ответа от системы не последовало. К счастью, почти сразу дверь открылась. На пороге стояла Сара.
– Ты пришла, хорошо, – она кивнула. – Прошу.
Я зашла в прихожую, огляделась. Да, как и думала, наши квартиры оказались абсолютно одинаковыми, вплоть до цвета стен и расстановки мебели. Что весьма логично для общежития.
– Это тебе, – весело улыбнулась я, протягивая вино.
Сара, впрочем, не спешила её взять. Она несколько мгновений бесстрастно разглядывала бутылку, потом снова перевела взгляд на меня.
– Зачем?
– Это дружеский жест, – я смутилась. – На Земле так принято. Приносить какой-нибудь пустячок, когда идём в гости.
Чёрт, неловко вышло. Может быть, в родном мире Сары совершенно другие правила этикета. А вдруг у них подарки даже считаются оскорбительными? Ох, вот дура! Ну как я не подумала об этом? Нельзя подходить абсолютно ко всем с земными мерками!
К счастью, Сара вроде бы не обиделась. Она лишь кивнула, будто принимая мои слова к сведению.
– У нас такой традиции нет. Но я понимаю, что для тебя это знак хорошего расположения, поэтому благодарю. Входи же.
Неловкость, кажется, была замята. Я протопала в комнату и плюхнулась на диван. Положила том «О великих и величайших» на журнальный столик, неуверенно повертела бутылку в руках.
– Может быть, ты всё же хочешь попробовать вино?
– Не уверена, что нам можно употреблять Земные напитки, – Сара подошла и опустилась в кресло. – Но теперь это не имеет значения, верно? Так что, – Она взяла бутылку, скрутила крышку и сделала большой глоток прямо из горла. Пожала плечами. – Какое оно на вкус?
Хороший вопрос. Никогда не думала, что мне придётся объяснять это кому-то. Кто знает, как она вообще чувствует вкусы? Но ладно, попробую.
– Терпкое. Немного кисловатое. Похоже на жгучий виноградный сок. А внутри потом становится тепло.
Сара сделала ещё глоток и передала бутылку мне, я тоже отпила.
– Это был интересный опыт, – она кивнула на стол. – Вижу, ты взяла книгу. Хорошо, подготовкой мы займёмся чуть позже. Сейчас давай просто поговорим.
– Давай, – я неловко поёрзала.
Никогда не умела поддерживать разговор. Вечно не знаю, что бы сказать. В итоге либо молчу, либо ляпаю что-нибудь неуместное. Поэтому и друзей у меня было мало. С ними поддерживать общение я научилась, но вот заводить новые знакомства – это просто катастрофа!
Сара, уютно устроившаяся в кресле, разглядывала меня. Наконец, она спросила:
– Как ты умерла?
Видимо, здесь это вполне обычный вопрос. Как «кем работаешь?»
– Меня сбила машина. Транспортное средство, – уточнила я и покрутила руками, будто держала в них руль. – А ты? Как оказалась здесь?
– В научной экспедиции. Меня растерзал, – опять много шипящих звуков. Наверное, название какого-то хищника. Интересно, почему я хорошо понимаю всю речь, кроме имён собственных? Что за глюк системы? Или это специально сделано?
– Так ты была учёной?
– Нет, наёмницей. Сопровождала учёных через джунгли. И обычно у меня это прекрасно получалось. Но в тот раз не повезло.
– Сочувствую.
– Чему?
– Как же? Ты страдала. А потом очутилась здесь, в непонятном месте, далеко от родины.
Сара два раза дёрнула подбородком.
– Не стоит. Боль быстро прошла. А школа мне нравится, я хочу быть куратором.
Неожиданная реакция. Но, оказывается, и так бывает.
– И неужели тебе совсем не было плохо?
– Нет. А тебе было?
– Да. И до сих пор плохо, – я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, и быстро заморгала. Сделала пару глубоких вдохов. Вроде бы отпустило. Не хочу снова смущать Сару «физиологической реакцией». – Я очень тоскую по дому. По родным. Моя жизнь… существование… в общем, всё развалилось. Сейчас мне предстоит восстанавливать себя из обломков.
Произнося это, я нервно крутила в руках крышку от вина. Есть у меня такая дурацкая привычка – теребить что-нибудь, трогать, дёргать за волосы. Это помогало успокаиваться, поэтому и сейчас руки машинально потянулись к мелкому предмету. Но мелкая моторика нового тела была развита ещё не слишком хорошо. Кисть вдруг дёрнулась, пальцы разжались, крышка шлёпнулась на пол и закатилась под диван.
– Ох! Извини, сейчас достану.
Я вскочила и собралась уже опуститься на колени, но Сара жестом остановила меня:
– Я сама.
Она схватилась рукой за подлокотник и приподняла диван над полом. Ногой выпнула крышку в сторону. Лицо её при этом оставалось абсолютно расслабленным, казалось, будто ей вовсе не тяжело.
– Ого! – восхищённо выдохнула я. – Ты такая сильная!
Сара опять два раза дёрнула подбородком. Может быть, это аналог пожимания плечами?
– Пустяки. Это как для тебя поднять сухую веточку, – она опять спокойно опустилась в кресло. – Но всё же ты права, мы действительно намного сильнее землян. Поэтому я и говорила, что для нашей молодёжи делают исключение, помнишь? Может быть, нас надо учить чуть дольше, зато физическая сила и выносливость компенсируют недостаток опыта. У вас этого нет.
Сара долго и пристально смотрела на меня. Я даже смутилась и отвела взгляд.
– Почему ты здесь?
– Почему? – эхом откликнулась я. – Не знаю. Мне дали выбора. Сказали, что кто-то желает видеть меня в школе кураторов, и отправили сюда.
– Кто же пожелал тебя видеть? – удивилась Сара.
– Н-не знаю.
За всеми переживаниями и страданиями я как-то забыла об этом. А нужно бы выяснить, наверное. Поставим мысленную галочку: спросить у Деррила, кому я понадобилась. Если не забуду, конечно.
– Нужно заниматься, – внезапно произнесла Сара. Наверное, она заметила, что мне стало некомфортно. – Ты ведь помнишь, что директриса задала нам выучить первые три главы? Я посмотрела, это примерно половина тома.
– Половина? Серьёзно? – офигела я. – Не фигура речи, мы в прямом смысле должны выучить половину книги?
– Да. Первое, что мне рассказала наставница о директрисе – она не шутит. Никогда. Все её приказы нужно воспринимать буквально и как можно быстрее выполнять. Так что лучше нам приступить к чтению. Я тоже после тренировки посетила библиотеку, секунду.
Сара сняла с полки уже знакомую мне книгу. Я взяла свой том со стола, раскрыла его примерно на середине, тяжело вздохнула. Да, многовато запоминать. Но делать нечего, думаю, с директрисой лучше не ссориться.
– Начинаем читать? – спросила я.
– Начинаем.
Сара села рядом со мной. Интересно, как выглядят символы языка Грат-Бара́тии? Я заглянула через плечо Сары в книгу. Стоп! Тут же кириллица. Текст на русском языке. Ничего не понимаю!
– Что-то не так? – Сара, наверное, заметила, что я пялюсь в её книгу.
– Нет, – я смутилась. – Просто мне стало любопытно. Я была уверена, что эта книга будет написана на твоём родном языке.
Сара приподняла уголки губ.
– Я и вижу на страницах символы нашего наречия. В обоих томах, – она кивнула на книгу в моих руках.
– Как же? – не поняла я.
– Разница не здесь, – Сара коснулась строк, – и не здесь, – она дотронулась до виска, – а тут.
Сара приложила палец к виску.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда душа пересекает границу между жизнью и смертью, ей многое становится ведомо. В том числе и языки других миров. Правда, слышится и видится это так, будто вокруг нас лишь родная речь. Понимаешь?
Я кивнула. Удобно, не нужно ничего самостоятельно учить, раз – и всё уже известно. Вот бы можно было так же содержание книги запомнить. Эх… Ладно, нужно начинать зубрёжку, времени становится всё меньше.
Сара тоже погрузилась в изучение тома. Я хотела перелистать книгу сразу на то место, где закончила вчера, но потом передумала и открыла сперва эпизод боя с драконом. Больно уж он мне понравился, так хорошо в нём описывались храбрость и благородство кураторов. Я вдохнула аромат пожелтевшей от времени бумаги, – чёрт, наверное, никогда не смогу избавиться от этой идиотской привычки нюхать книги – провела рукой по строчкам и начала читать.
Итак, жителей деревни атаковал ужасный дракон. Пока Са́пьен, Беллатри́кс и Кади́га уводили людей и тушили дома, бесстрашный Орлего́ль призвал стихию воды и облил дракона. Формо́зус же наслал сильный мороз, превратив воду в лёд. Чудище оказалось поймано в ловушку. Тогда Кади́га схватила меч и полоснула по шее, одним ударом отрубив голову дракона. Счастливые жители бурными овациями приветствовали своих спасителей. Вот, даже картинка есть: четыре мужчины и женщина рядом с заиндевевшей тушей поверженного зверя. Ух, аж мурашки по коже! Будто прочитала отрывок из саги о рыцарях, которые мне так нравились в подростковом возрасте, только это всё происходило взаправду, что делало историю ещё круче.
Я перелистала книгу на нужное место, прикинула, сколько отсюда до середины. Всё равно многовато читать. Так, ладно, не отвлекаемся.
ГЛАВА 4. Сумасшедшая девочка и древняя богиня
Этот книжный марафон напомнил мне первую зимнюю сессию, как я пыталась за ночь перед зачётом выучить сорок билетов по истории древних цивилизаций. Но тогда я была живой, и мне дико хотелось спать. Сейчас хотя бы нет тяги ко сну.
Всю ночь мы старательно продирались через заросли дат, биографий и подвигов, прерываясь только на то, чтобы задать друг другу контрольные вопросы. У Сары процесс заучивания шёл намного легче, она скользила взглядом по строчкам и быстро перелистывала страницы. А вот я, как ни старалась, ровно три главы к рассвету осилить не смогла, до цели оставалось ещё пятьдесят страниц.
– Как думаешь, что будет, если я не смогу ответить директрисе?
– Сложно сказать, – Сара дважды дёрнула подбородком. – Наставница рассказывала, что однажды Кади́га превратила ученика в скунса на целый день. Но может это был сарказм? У землян другое чувство юмора, никогда не понимаю точно, шутите вы или всерьёз.
Скунс, значит? Как-то не вдохновляет меня эта перспектива. Ладно, не волнуйся, Орлова, мы молодцы, мы учили, удача на нашей стороне.
Мы договорились встретиться через пятнадцать минут в коридоре, и я отправилась домой, приводить себя в порядок.
Тишина пустой квартиры давила. Хорошо, что я всё-таки не осталась одна ночью. Сара не такая тёплая, как Деррил, но её присутствие тоже успокаивало. Не знаю, почему уж она решила пригласить меня, но спасибо ей. Я сейчас словно птенец, выпавший из гнезда: совершенно беспомощна и понятия не имею, как быть дальше. Вот и хватаюсь за окружающих, как за спасательные круги.
Рассиживаться было некогда, поэтому я сразу приступила к утреннему ритуалу: поплакать в душе, переодеться, собрать вещи, надушиться дымкой. Пока собиралась, пыталась вспомнить что-нибудь из выученного за ночь, но тщетно. Прочитанная информация спуталась в гигантский клубок. Попробовала «вытянуть» какой-нибудь отдельный факт – не получилось. Быть мне всё-таки скунсом.
В назначенное время я стояла в коридоре, лихорадочно стараясь дочитать злосчастные пятьдесят страниц. Конечно, это как мёртвому припарка. Какой, кстати, забавный каламбур получился.
Послышались чьи-то шаги. Должно быть, это Сара наконец вышла из квартиры. Я захлопнула книгу, собираясь пожаловаться на собственную бестолковость, но увидела вовсе не Сару. Передо мной стояла девушка лет пятнадцати, одетая в шаровары и коротенькую майку, не прикрывающую живот. У неё были карие глаза, огромные, почти как у персонажей из японских мультиков; каштановые волосы собраны в два пучка, напоминающие ушки. Незнакомка забавно почёсывала одной босой ногой другую. Она казалась очень милой, трогательно-беззащитной.
Девушка озадаченно крутила головой, будто не понимая, где находится и как сюда попала. Потерялась, бедняга. Я вчера тоже была не в своей тарелке. Хорошо, что Сара мне помогла. Хэй, да я ведь тоже могу предложить помощь! Да, так и сделаю.
– Привет, – я подошла ближе. – Ты заблудилась?
Незнакомка ничего не сказала, лишь склонила голову набок, удивлённо разглядывая меня. Казалось, она только сейчас заметила, что в коридоре не одна.
Не дождавшись ответа, я продолжила:
– Хочешь, провожу тебя до аудитории?
Незнакомка улыбнулась и покачала головой. Она собиралась что-то сказать, но тут пискнул электронный датчик, дверь распахнулась и в коридор вышла Сара. Увидев девушку рядом со мной, она поклонилась, приложив правую руку к сердцу.
– Доброе утро, госпожа Мэй-Мэй.
– Доброе, – девушка важно кивнула.
Стоп! Госпожа? И зачем Сара поклонилась? Так приветствовали только директрису. Неужели… Сара легонько пихнула меня в бок. Я вздрогнула, выныривая из размышлений, и тоже поспешно отвесила поклон.
Мэй-Мэй, увидев замешательство на моём лице, звонко рассмеялась:
– Ты забавная! Не волнуйся, я вовсе не заблудилась. Со мной иногда бывает такое: задумаюсь и забываю, куда шла. Ой, вспомнила! Я шла в свою квартиру. Ладно, до встречи!
Она лукаво подмигнула и вприпрыжку отправилась дальше. Я провожала её взглядом, пока Мэй-Мэй не скрылась за углом, потом потрясла головой, будто стряхивая с себя непонятную информацию.
– Что же сейчас такое произошло? – я окончательно растерялась. – Эта девочка… Разве она не новенькая ученица?
Сара покачала головой.
– Госпожа Мэй-Мэй – одна из лучших кураторов. Может оглушить любого противника за две секунды.
– Как?!
Образ хрупкой школьницы абсолютно не сочетался с тем, что говорила Сара.
– У неё свой метод борьбы. Мэй-Мэй использует против врага его же тело. Бьёт по определённым точкам, вот так, – Сара потыкала меня пальцем. – И противник уже валяется парализованный, в луже собственной мочи.
Я присвистнула. Да это офигеть как круто! Итак, ещё один урок: никогда не судить по внешности. Здесь даже девочка-подросток может оказаться куратором с многовековым опытом.
К тому моменту, как мы заняли места в аудитории, волнение окончательно вытеснило эпизод с новым знакомством. Я нервно грызла ногти, глядя в одну точку перед собой, и пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Сара, наоборот, выглядела абсолютно спокойной.
– Почему ты так нервничаешь? Это всего лишь лекция. Или твоя реакция связана с тем, что может сказать директриса? Неужели для тебя слова Кади́ги настолько важны?
Я ничего не ответила. На самом деле Сара попала в точку. Есть у меня дебильная черта – сильная зависимость от чужого мнения. Особенно учительского. Наверное, это комплекс отличницы. Мне важно постоянно быть среди лучших, оправдывать надежды наставников, заслуживать их одобрение. Поэтому да, для меня принципиально важно, что подумает Кади́га. Я не могу ударить в грязь лицом! Но, чувствую, именно это скоро и произойдёт.
Кади́га вплыла в аудиторию, такая же строгая и устрашающая, как вчера. После приветствия, когда ученики расселись, она обвела нас ледяным взглядом и начала:
– Куратор обязан знать историю и черпать мудрость из опыта знаменитых предшественников. Посмотрим же, сколько информации сохранилось в ваших головах после сегодняшней ночи. На первый вопрос ответит… Вы, Ольга.
Ох, чёрт! Почему ж я невезучая такая! Ладно, успокойся, Орлова, ты всё знаешь. Окей, ты что-то знаешь, главное не нервничать. Я медленно поднялась.
– Кто заключил мирный договор с жителями Средимирья?
Так, про это было написано в самой первой главе. Но я не могу вспомнить! В голове ни крупинки полезной информации, только перекати-поле и корова с колокольчиком на шее: «Му-у!»
– Это… э-э-э…
– Э-э-э? – передразнила меня Кади́га. Её глаза недовольно сузились.
Думай же, думай, чтоб тебя! Я мысленно отвесила себе пощёчину, и, как ни странно, это помогло.
– Вы! Это сделали вы, госпожа.
Кади́га немного помолчала и милостиво кивнула:
– Верно.
Фуууух… Я осела в кресло, едва не стекая на пол, будто счастливое маленькое желе. На этот раз повезло, но пуля просвистела совсем рядом.
– А в каком году это было? Ответит… Ольга.
Шо, опять?! Я встала.
– Третий год века дракона по летоисчислению Средимирья.
– Верно. Не спешите садиться. Какой мир взяла под контроль наша школа сразу после Лаха́т-Тали́м?
В воцарившейся тишине, казалось, было слышно, как скрипят извилины у меня в мозгу.
– Алькада́р?
– Это вопрос или утверждение? – Кади́га поджала губы.
– Утверждение.
– Верно. Теперь можете сесть.
Я с облегчением опустилась на место. Спасибо, что скунсом не сделали. Глупый маленький мопс в моём подсознании прыгал на задних лапках и жалостливо подтявкивал, спрашивая: «Она довольна нами? Довольна, довольна?» А вот фиг его знает, по лицу Кади́ги ничего нельзя было прочесть. Кажется, в данную секунду она меня не презирала. Наверное, это тоже хорошо?
– Тема сегодняшнего занятия, – продолжила Кади́га, – объединение кураторских школ и создание Магистрата. Итак, в восемьдесят втором году огненного века по Лаха́т-Тали́мскому летоисчислению…
Когда Кади́га закончила занятие и ушла, Сара тут же повернулась ко мне.
– Не переживай, ты справилась достойно. И всё же интересно, почему директриса спрашивала лишь тебя?
– Не знаю. Не могла ведь я за один день накосячить.
Во всяком случае, надеюсь на это.
Следующим в расписании значилось занятие по тактике и стратегии. Его вела не Кади́га. Новый преподаватель ещё не появился, поэтому ученики ходили по аудитории, болтали, смеялись чему-то. Многие уже перезнакомились. Общая масса будущих кураторов начала разбиваться на небольшие группки. Как обычно и бывает в любых коллективах.
Сара тоже, оказывается, успела завести немало знакомств. Пока мы сидели, ожидая начала нового занятия, к ней постоянно кто-то подходил. Сперва пушистая Миюри, потом накачанный парень, потом красивая девушка с пышной чёрной шевелюрой… Здоровались, перекидывались ничего не значащими фразами, спрашивали, пойдёт ли она вечером на какую-то вечеринку. Всё было легко, непринуждённо. Эх, завидую белой завистью. У меня никогда не получалось так быстро преодолеть барьер и начать общаться с людьми. С большинством одногруппников я даже не здоровалась, слишком стеснялась. А они и не спешили завязывать общение.
Дверь открылась и в аудиторию вошла девочка. Меньше всего я ожидала увидеть ребёнка в школе кураторов. Я быстро сообразила, что хоть она и выглядит на девять, ей вполне может быть за тысячу лет, и всё равно, есть в этом что-то противоестественное, даже слегка жуткое. Интересно, кто эта девочка? Малышка тем временем уверенно прошла к месту перед голографической доской. Неужели она и есть наш преподаватель? Да нет. Или… Один раз сегодня я уже лопухнулась, не хочу повторять собственных ошибок. Я на всякий случай встала, вместе со мной поднялась ещё где-то половина учеников, в том числе и Сара. Малышка некоторое время смотрела на нас, теребя рукой подол платья, а потом рассмеялась.
– Молодцы, догадались. А те, кто остался сидеть, либо слишком ленивые, либо несообразительные. Эти качества куратора не красят. В следующий раз думайте лучше. – Она улыбнулась. – А сейчас приветствую вас, будущие коллеги, на занятии по тактике и стратегии. Я ваш преподаватель.
Теперь уже и остальные ученики поднялись с мест; мы все поклонились. Не подвела-таки интуиция! Сложно поверить, что этот ребёнок учит кураторов. Она выглядела по-кукольному: фарфорово-бледная кожа, чёрные волосы заплетены в косички с бантиками, белое платье, носочки и туфельки. Милота, да и только.
А наш преподаватель, тем временем, продолжала:
– Зовите меня профессор Мэ́днесс. Так все меня называют. На придуманные вами прозвища я буду обижаться и жестоко мстить, – она опять заливисто расхохоталась. Не знаю почему, но у меня от этого смеха по спине побежали мурашки. – Да садитесь, садитесь, уже можно. Начнём наше первое занятие. Сегодня мы выделим основные виды стратегий, которыми пользуются кураторы, так называемое СУИ – сокрушение, устрашение, измор. Итак…
Я включила планшет и приготовилась записывать.
Сегодня Деррил не встречал меня после занятий, так что я самостоятельно отправилась к тренировочному залу. Наставник ждал возле входа.
– Как прошёл день? – поинтересовался Деррил.
– Нормально. Слушай, я хотела спросить тебя кое о чём.
– Система, открыть вход. Приоритет наставнический, полный доступ. О чём же?
Мы вошли в зал, Деррил сел на маты у стены, всем видом выражая готовность слушать и отвечать на любые вопросы.
– Почему я здесь? Привратник сказал, что кто-то хотел видеть меня в школе. Кто?
– Так и сказал? – Деррил почему-то начал нервничать.
– Именно. Цитирую: тебя-то она и хотела. Кто она?
Деррил почесал затылок, постучал пяткой по полу. На лице его застыло виноватое и растерянное выражение, больше подходящее нашкодившему пацану, а не серьёзному мужчине, наставнику кураторов. Интересно, это реакция на мой вопрос? Но что же в нём такого заковыристого? Деррил, казалось, никак не мог решиться произнести что-то. Наконец, он глубоко вздохнул и относительно спокойно произнёс:
– Она – это Кади́га.
– Директриса? – удивилась я. – Директриса пожелала видеть меня здесь? Но… почему?
– Потому что… Хм, – Деррил замялся. Интересно, подбирает слова или придумывает находу? – Она сделала это, так как… Решила провести эксперимент. Да! Да, точно.
– Что за эксперимент? – прищурилась я. Как-то подозрительно это всё звучало.
– Сможет ли юная землянка стать куратором. Раньше мы не брали в обучение людей моложе сорока лет. А вдруг зря? Вдруг гибкость мышления сможет как-то компенсировать недостаток опыта и физической силы.
– Значит, я подопытная свинка? – не слишком-то приятно это осознавать. – Но всё же, почему именно я? Там заявка была на моё имя, и фотография, и…
– В Раю есть информация на все души, в том числе и фото, – перебил меня Деррил. – Мы отправили заявку с примерным описанием души, которая нам нужна. Просили немедленно прислать нам первый же подходящий объект. Думаю, это привратник и имел в виду. Но речь, конечно же, шла не именно о тебе, просто ты попалась под руку. Так совпало.
– Ничего себе совпадение! – возмутилась я. – Меня притащили сюда, не спросив разрешения. А теперь выясняется, что это ещё и эксперимент. Надо мной ставят опыты!
– Не передёргивай, – поморщился Деррил. – Тебя в здании никто не запирает. Хочешь уйти из школы?
– Ну…
В первый день я, возможно, ответила бы «да». Но сейчас… Не знаю, имеет ли смысл. Куда мне идти? Домой ведь всё равно вернуться нельзя, только обратно в Рай. И что меня там ждёт? Абсолютно чужие люди и нелюди, никого из родных найти не удастся. А здесь у меня появились Деррил, Сара. Я уже немного привязалась к ним. Да и к месту начинаю привыкать.
– Нет. Не хочу.
– И чего тогда? Всё, хватит болтовню разводить, – Деррил хлопнул себя по коленям и встал. – Сегодня мы будем учиться основам владения оружием. Начнём с выбора. Думаю, тебе подойдёт что-то небольшое, простое в использовании, но действенное. Например, пистолет.
Наставник снял с подставки оружие, немного повертел в руках.
– Да, макаров, идеальный вариант. Держи.
Уже? Не думала, что мы перейдём к этому на второй тренировке. Не рано ли? Тут хоть борьбу освоить бы для начала. Я гипнотизировала пистолет в руке Деррила, никак не решаясь взять его. Никогда не любила оружие, даже немного боялась. А сейчас от меня явно хотят, чтобы я стреляла в живых людей. И других существ. От одной мысли об этом становилось тошно. Ладно, забудем на секунду о моих личных принципах и убеждениях, как мне удастся освоить стрельбу с моим-то «сбитым прицелом»? Я даже бумажкой в урну с десяти метров не попадаю. А тут… Но спорить, думаю, бесполезно.
Я вздохнула и взяла пистолет. Никогда раньше не держала оружия, и это оказалось так странно: ощущать его тяжесть, чувствовать гладкость металла. А рукоятка неожиданно удобно легла в ладонь.
Деррил вытащил из кармана джинсов небольшой пульт, нажал кнопку, и в воздухе метрах в двадцати от нас возникла голографическая мишень.
– Не нервничай, первый раз пробный. Встань вот тут.
Я остановилась на указанном месте, подняла пистолет.
– Рука должна быть твёрдой, – командовал Деррил. – Представь, что оружие – это продолжение тебя. Смотри на цель, сосредоточься… и… стреляй!
Я зачем-то задержала дыхание и нажала на спусковой крючок.
Конечно, с первого раза попасть по мишени у меня не получилось. Но Деррил терпеливо повторял, что нужно делать, поправлял, подбадривал, а если я ошибалась, всё начиналось с начала. К концу тренировки мне уже стабильно удавалось попадать в цель, пускай и далеко от центра. Деррил был несказанно доволен.
Когда я вернулась в квартиру после тренировки, то опять столкнулась с той же проблемой: что делать целую бессонную ночь? Чем занять себя, чтобы не сойти с ума от тоски и одиночества? И ведь даже на учёбу отвлечься не получится. Завтра первый день занятий магией, никаких заданий нам, конечно, ещё не давали. Начать заучивать материал на следующую неделю? Или пойти к Саре? Но согласится ли она нянчиться со мной вторую ночь подряд? У неё наверняка есть планы, та же вечеринка, например. И уж точно меньше всего ей нужно носиться с полузнакомым существом из чужого мира. Мы ведь даже не подруги. Наверное.
От невесёлых мыслей меня отвлёк сигнал пропускной системы:
– Запрос на вход. Запрос на вход.
Неужели… Я встала и прошла к входной двери. На экранчик выводилось изображение коридора. Перед моей квартирой стояла Сара. Логично, конечно, кто ещё мог сюда прийти? Разве что Деррил, но его система пропустила бы. Всё же я была удивлена. И польщена. Не знаю, почему Сара возится со мной, но очень ценю это и надеюсь, что смогу чем-то отплатить.
Я распахнула дверь.
– Ты пришла! – надеюсь, это прозвучало не слишком жалко. Я хватаюсь за новую знакомую, как утопающий за спасательный круг. Печальное зрелище. – Проходи, проходи. Налить тебе что-нибудь?
– Ещё одна земная традиция? – Сара неспешно прошествовала в гостиную и опустилась в кресло. – Нет, благодарю. Почему ты не пришла после тренировки?
– Не знаю. То есть, – я даже немного смешалась и не сразу сообразила, что ответить, – не хотела надоедать. Да и приходить без приглашения не вежливо.
– Приглашение уже было. Теперь ты можешь приходить в любое время, когда пожелаешь. Это само собой разумеется, – она окинула комнату быстрым взглядом, потом повернулась ко мне. – Чем же ты собиралась заняться?
Почитать и порыдать, других планов не было. Вслух я, конечно, сказала:
– Да ничем. Даже не знаю. Не хочется сидеть всю ночь взаперти. Может, пройдёмся немного? Куда здесь стоит сходить?
Сара задумалась.
– Ты придерживаешься какой-либо религии?
– Что? – удивилась я. Очень уж неожиданный был вопрос. Непонятно, к чему он. – Нет. Я атеист.
– Жаль. Совсем неподалёку находится храм Сак-Ши, я думала, тебе будет интересно на него взглянуть. Но раз ты не веришь…
– Нет-нет! – перебила я. – Это как раз очень интересно! Тут не в вере дело. Это же в первую очередь отражение местной культуры. Я бы с удовольствием посмотрела на храм Сак-Ши. Она какая-то местная богиня? Её уже несколько раз при мне упоминали.
– Да. Сак-Ши – богиня плодородия. А ещё покровительница войны, проституции и гомосексуализма.
– Ого, так она за наших, – я усмехнулась. – Теперь мне ещё больше хочется познакомиться с ней поближе.
– Тогда идём. Храм совсем не далеко, за деревней.
Отлично, значит, дойдём быстро. А после «экскурсии» ещё что-нибудь придумаем. Так, глядишь, и ещё одна ночь пройдёт.
Мы вышли из офиса, пересекли площадь и парк. Светило уже наполовину опустилось за горизонт, небо окрасилось в розовые закатные тона, кремовые облака приобрели персиковый оттенок. Я вдыхала сладковато-пряный запах вечернего воздуха. Как же всё-таки хорошо! Ещё бы прогуляться ночью, полюбоваться звёздами.
Но почему-то кроме нас чудесным вечером никто не наслаждался. Немногие встретившиеся нам местные жители в спешке зажигали закреплённые на столбах факела и скрывались в домах, запирая двери и ставни. Мы дошли только до базарной площади, а на улице уже не осталось ни души, деревня будто вымерла.
– Чего это они все? – с недоумением поинтересовалась я. – Такой вечер дивный стоит, самое лучшее время для прогулок.
– Как раз наоборот. Лаха́т-Тали́м – вовсе не такой дружелюбный мир, каким кажется на первый взгляд. Ночью на охоту выходят страшные существа. Огонь отпугивает монстров, поэтому местные жители и зажигают столько факелов возле домов, но после наступления темноты на улице всё же находиться не стоит.
От этих слов мне стало не по себе. Вот уж «повезло» местным. Деррил говорил про каких-то жутких существ, но я думала, что они обитают только в лесу. Оказывается, нет, монстры являются даже в людские поселения. Нигде нет от них спасения. Но теперь понятно, почему местным постоянно нужна помощь кураторов.
Надеюсь, что мы сами успеем вернуться в школу до темноты. Не хотелось бы попасться в лапы лахат-талимским тварям. Конечно, мёртвым реального вреда никто причинить не сможет, но оказаться покусанным и исцарапанным – не самая радужная перспектива. Я всё ещё не умею ни защищаться, ни убегать. Правда, рядом невероятно сильная Сара, которая при жизни была наёмницей. Уж она сможет меня защитить. Но будет лучше, если до этого не дойдёт.
– Не хотела бы я оказаться на месте лахат-талимцев. Но кураторы ведь защищают их, убивают опасных существ?
– Конечно, – Сара чуть наклонила голову. – Некоторые особенно опасные виды даже удалось истребить. Драконов, например. Смотри, мы почти пришли.
Мы как раз выбрались за околицу деревни. Сразу за ней был мост, перекинутый через узкую речушку. Ну, как мост, скорее несколько брёвен, скреплённых верёвками, даже перил у него не было. На другом берегу дорога сворачивала к лесу, и на опушке, под широкими кронами могучих деревьев, стоял храм. Это было круглое здание из белого камня; ветви смыкались над куполообразной крышей, поддерживаемой колоннами, к широкой арке вела лестница из четырёх ступеней. Мы поднялись по ним и вошли.
Внутри царил полумрак, пространство освещалось только пламенем белых свечей, стоящих на полу возле стен. Сильно пахло благовониями. Приятный аромат, но незнакомый, наверное, это какое-то местное растение. Сейчас в храме никого, кроме нас с Сарой, не было, тишину нарушали лишь звуки наших шагов.
У противоположной от входа стены на небольшом постаменте располагалась высокая, почти до потолка, статуя женщины. Это, наверное, и есть Сак-Ши. Мы подошли вплотную, так что я смогла разглядеть её во всех подробностях. Богиня была очень красива. Кожа из молочно-белого камня, волосы и одежда – из чёрного. Скульптор ювелирно проработал каждый локон, каждую складочку на ткани. Казалось, что платье повторяет контуры хрупкой фигуры и собирается элегантными волнами у стоп. Ну и, естественно, как покровительнице плотской любви, её наряд сделали довольно откровенным: декольте опускалось почти до сосков выдающейся груди, от правого бедра шёл разрез, так что вся нога выставлялась на обозрение. Голова Сак-Ши была украшена налобной повязкой, шея – ожерельем из голубого камня, тонкие запястья заключены в золотые браслеты. Лицо богини выражало покой и умиротворение, чёрные глаза ласково смотрели сверху вниз, на алых губах играла улыбка. Статуя дышала жизнью, чудилось, что она в любой момент может сойти с постамента. У ног Сак-Ши лежали сундучки, шкатулки, мешочки, в специальной подставке курились благовония.
– Как-кая тонкая работа! Почти Бернини. Это земной скульптор, – пояснила я, бросив быстрый взгляд на Сару. – Мне кажется, его работы чем-то похожи, – я сделала глубокий вдох. – Очень красивый храм. Атмосфера здесь невероятная. Нет давящего ощущения, наоборот, здесь спокойно, уютно. Чувствуешь?
Сара дважды дёрнула подбородком.
– Хочешь зажечь благовония? – поинтересовалась она вместе ответа.
– Да, можно. Но как? Не вижу тут свечей, – я огляделась в поисках столика или коробки. Где же лежат благовония? То, что находится у ног Сак-Ши, – это, думаю, приношения, дары. Вряд ли их можно трогать.
– Возьми из чаши щепоть порошка, – подсказала Сара, – и броось на нагревающиеся камни в подставке.
Я выполнила её указания. Раздалось шипение, над подставкой поднялось густое облако розоватого пара. Запах стал насыщеннее, резче. Вдруг у меня появилось странное ощущение: будто за спиной кто-то стоит. Не Сара, она была на виду, по левую руку. Кто-то или что-то иное. Чужое присутствие не казалось враждебным, наоборот, неведомый невидимый наблюдатель будто смотрел на меня с лаской и материнской нежностью. Потом моей щеки словно коснулась мягкая ладонь. Ого! Что это было? Неужели благословение от высших сил? Так недолго и в богов поверить. Хотя, если так подумать, существование после смерти и магия оказались правдой, значит, боги тоже могут быть реальны.
– Идём обратно? – спросила Сара. Кажется, ей уже поднадоело здесь.
– Да-да, конечно. Я уже увидела всё, что хотела.
Мы вышли на улицу. Воздух показался ещё чище после тяжёлого аромата благовоний. Голова кружилась от переизбытка эмоций, казалось, что сейчас мне удалось прикоснуться к чему-то высшему, неизведанному. Точнее, оно прикоснулось ко мне.
– Что дальше? – поинтересовалась я. – Сейчас стемнеет, значит, на улице оставаться нельзя. Но и в квартиру возвращаться не хочется.
– Это и не обязательно. Мы можем пойти в гости. Ученики сегодня собираются у Арктуса. Что скажешь?
Вечеринка? Даже не знаю. Никогда не любила шумные сборища. Очень неуютно чувствую себя в больших компаниях, особенно незнакомых. Мне комфортнее общаться с человеком тет-а-тет. Но, возможно, стоит перебороть себя. Хватит уже быть зашуганным мопсом, который вечно трясётся от страха в уголке. Пора вливаться в коллектив, заводить друзей. Да, здесь меня никто не знает, зато это отличный шанс начать всё с чистого листа. И Сара будет рядом, на крайний случай. Всё, решено.
– Скажу, что готова отрываться на сто процентов!
– Хороший настрой, – Сара растянула губы, показывая мелкие клычки. – Думаю, тебе понравится. Ученики здесь довольно дружелюбные.
Что ж, очень, очень на это надеюсь.
Когда лифт доставил нас на нужный уровень, я уже успела пожалеть о своём решении. Легко сказать «вливайся в коллектив», но как же сложно это сделать! Ну не умею я заводить знакомства, не умею. И поддерживать беседу мне сложно. Буду сидеть там, как дура, грустный воробушек-социофобушек посреди весёлой вечеринки. Может, ещё удастся сбежать?
К сожалению, было поздно. Мы уже остановились возле двери нужной квартиры и Сара постучала. Я вздохнула. Улизнуть не удалось, придётся всё-таки пройти через пытку общением. Ладно, Орлова, не трусь, прорвёмся.
Нам открыл парень с белыми волосами и льдисто-голубыми глазами.
– Ты пришла, – он улыбнулся Саре. Потом заметил меня. – А это…
– О-льга, – перебила его Сара. – Она появилась в школе последней, за день до начала занятий.
– Очень приятно. Меня зовут Арктус, – парень сжал моё плечо. – Проходите же, чего стоять на пороге?
В гостиной уже собрались остальные ученики. Тут была, кажется, вся молодёжь курса. Когда мы вошли, разговоры стихли, все взгляды устремились на нас. Мне сразу стало не по себе от такого внимания, захотелось провалиться под пол или сбежать куда-нибудь. А Сара была, наоборот, абсолютно спокойна.
– Приветствую всех, – она чуть склонила голову. – Знакомьтесь, это О-льга.
Я робко взмахнула рукой.
– О-льга, Миюри и Арктуса ты уже знаешь. Это Кали́м, она местная.
Симпатичная девушка с гривой чёрных волос важно кивнула.
– Лиана, друидка.
Девушка с зелёной кожей и коричневыми волосами, торчащими вверх, будто веточки деревьев, улыбнулась и помахала мне. Ах, так вот кто она! Друидка. Да, чувствуется в ней что-то природное, взять хоть сходство прядей с ветвями. Интересно, Лиана умеет повелевать растениями и животными? Надо будет спросить.
– Бут и Индира родом из Средимирья, – Сара указала на мощного шкафоподобного парня и рыжеволосую красотку, сидящих на диване. – А Зи с Грат-Бара́тии, как и я.
Ящероподобное существо, похожее на доктора Си, подняло когтистую ладонь с растопыренными пальцами. Интересно, Зи – это юноша или девушка? По внешности, одежде и имени непонятно. Не хотелось бы попасть впросак. Ладно, постараюсь в разговоре избегать упоминания пола и выбирать нейтральные формы глаголов.
– Очень рада со всеми познакомиться, – пискнула я.
Свободных мест уже не осталось, так что мы устроились прямо на полу, на подушках. Я нервно огляделась. Всё-таки мне очень, очень неловко. Чёрт, и алкоголя никакого нет. Да если бы и был, всё равно ведь опьянеть не удастся, так что какой в нём толк. Придётся справляться с волнением и нервами другим способом.
– О-льга, – обратилась ко мне Кали́м, – а ты из какого мира?
– С Земли.
– Как интересно! А из-за чего умерла?
– Меня сбила машина, – надеюсь, больше мне не придётся это повторять, а то уже начинают надоедать одни и те же вопросы.
– И как ты оказалась здесь, в школе?
– Меня хотели тут видеть.
– Кто же?
Я смутилась. Пересказывать то, что наболтал Деррил, абсолютно не хотелось. Признаться, что меня взяли в качестве подопытной свинки? Вот уж дудки! А другого объяснения не было. Что же делать? Соврать?
К счастью, обманывать никого не пришлось. Сара, наверное, почувствовала, что я не хочу это обсуждать, и пришла на выручку:
– А как ты сама стала ученицей кураторов?
– О, это очень интересная история! – мигом оживилась Калим.
Фух, ура, отвлекающий манёвр сработал! Все забыли про меня и стали слушать Калим. Затем и остальные начали рассказывать свои истории: кто кем был при жизни, как погиб, почему оказался в школе. Когда каждый высказался, беседа плавно перетекла в другое русло. Мы говорили об учёбе, впечатлениях первых дней, ожиданиях и надеждах.
Вскоре общая компания разбилась на несколько маленьких, как обычно бывает на вечеринках. Сара активно общалась с Калим, поэтому я, предоставленная сама себе, сидела и наблюдала за происходящим. Это была моя любимая тактика (если уж приходилось выбираться в люди) – занять выгодную позицию, желательно в углу, и, потягивая какой-нибудь напиток, прислушиваться к разговорам. Так было намного комфортнее, чем пытаться выдавить из себя что-то.
Вот и сейчас я сидела тихонько, поглядывая по сторонам. Вдруг ко мне подсела Миюри.
– Привет, – она потёрла лапкой мордочку. – Я заметила, что ты весь вечер одна. Тебе некомфортно?
– О, нет-нет, всё нормально. Сейчас мне как раз вполне уютно. Я такой, знаешь, человек-кошка.
Миюри удивлённо воззрилась на меня, и только тут я поняла, что ляпнула.
– Ой! Прости, неправильно выразилась. Не кошка в смысле кошка, конечно, – боже, что я несу? – Я только хотела сказать, что не очень люблю общение. Мне нравится быть наблюдателем. Понимаешь, как…
– О-льга! – позвала Сара. – Хочешь сыграть в магическую стратегию?
Спасиьельница моя! Уже во второй раз вытягивает меня из неловкой ситуации. Я с радостью повернулась к Саре.
– Конечно, хочу! А как в неё играют?
– Я объясню. Иди к нам.
Я подошла к Саре и Калим, села рядом. На полу между девушками лежала квадратная доска.
– Правила очень простые, – сказала Сара. – Сначала выбираем местность. Например, заброшенный город возле разлома.
Над доской возникло голографическое изображение полуразрушенного мегаполиса. Какая потрясающая детализация! Видны футуристические небоскрёбы, машины, ржавеющие на улицах. Даже трещины в асфальте! Даже мусор!
– Потом выбираем бойцов и вооружение. Допустим, две противоборствующие группы выживших, экипированные бластерами. У каждого игрока по двадцать солдат, чтобы поровну.
На доске возле меня и Сары появились изображения маленьких человечков. Они немного поозирались и мигом разбежались по укрытиям.
– А главнокомандующего выбирай сама. Из любой эпохи и мира.
– Пусть будет, хм… Сталин.
– Он с Земли? – уточнила Сара. – Хорошо. Тогда я беру, – она произнесла имя, которое я опять не смогла разобрать. Командиры заняли места среди бойцов. – Теперь мы должны, отдавая приказы солдатам через главнокомандующих, истребить отряд противника. Готова?
– Да, давай попробуем.
Игра оказалась довольно затягивающей, но непростой. Нужно было тщательно продумывать тактику и отдавать грамотные приказы. Самое интересное, что главнокомандующие могли не согласиться, они частенько предлагали свои варианты развития событий. Бойцы тоже порой упрямились и с криком улепётывали с поля сражения. Но это только добавляло драйва.
В первый раз я, конечно, продула. Но во второй партии – уже с Калим – мне даже удалось одержать победу. Потом к нашему развлечению присоединились и остальные. Это было очень весело! Причём наблюдать за чужими партиями оказалось так же интересно, как сражаться самой.
Мы играли, играли, и так незаметно пролетела ночь.
ГЛАВА 5. Первое испытание
На следующий день мы отправились на первое занятие магией. Оно проходило не в лекционной аудитории, а в просторном зале, похожем на тот, где мы тренировались с Деррилом. Ученики расселись по кругу прямо на прорезиненном пружинящем полу и стали ждать появления профессора.
Пожалуй, это было первое занятие в школе кураторов, которого я ждала с нетерпением. Магия – единственное, что меня заинтересовало. От нервов я была вся как на иголках. С одной стороны, хотелось уже поскорее начать колдовать. Произносить заклинания, делать замысловатые пассы руками, махать волшебной палочкой или как там это происходит. С другой стороны, было немного боязно. Деррил ведь предупреждал, что далеко не все кураторы умеют творить волшебство. Вдруг и у меня не получится?
Когда волнение, казалось, достигло предела, дверь распахнулась и в зал вошла женщина лет тридцати пяти на вид. Симпатичная, только внешность у неё была уж слишком агрессивная. Волосы короткие, чёрные с синими прядями. Яркий макияж, длинные алые ногти. Джинсы, кожаная косуха, сапоги с металлическими носами, шипастый ошейник. Неужели она землянка? Или жительница иного мира, которой понравилась наша мода?
Женщина вышла в центр круга и громко произнесла:
– Приветствую вас, коллеги. Меня зовут Мередит Коул.
Она подождала, пока стихнут голоса учеников, и продолжила:
– Сегодня мы начнём изучать магию. Я знаю, о чём думают многие из вас: зачем нам эта ересь? Кураторы – элитные военные, а не впечатлительные детишки. Зачем терять время на глупое размахивание волшебной палочкой? Так вот, если и в ваше сознание закрадывались подобные мысли, нам не по пути. Если вы не готовы вынуть голову из жопы, отказаться от навязанных шаблонов – в первую очередь это касается коллег с Земли – и со всей серьёзностью подойти к изучению сложнейшего и смертоноснейшего искусства, лучше уйдите сразу. С таким настроем у вас скорее всего не получится освоить даже кошачью царапку. Поэтому я не желаю тратить на бесплодные попытки драгоценное время. Вставайте и уходите. Прямо сейчас. Ну?
Некоторое время в зале царила тишина, ученики сидели неподвижно. Потом несколько человек действительно поднялись и молча вышли. Когда за последним захлопнулась дверь, Мередит удовлетворённо кивнула:
– Отлично, от балласта избавились, можно продолжать.
– Ну почему же сразу от балласта? – послышался голос откуда-то сзади.
Я обернулась. Эту фразу произнёс рыжеволосый мужчина лет пятидесяти на вид. Его лицо было исполосовано шрамами, на плече красовалась татуировка ВДВ. Хм, интересно. Землянин, военный, уже взрослый. Почему же он решил остаться на занятиях по магии?
– Думаете, без ваших занятий они не смогут стать хорошими кураторами? – продолжил мужчина.
Мередит усмехнулась.
– Я этого не говорила. Конечно, смогут, многие коллеги полагаются лишь на оружие и физическую силу. Но куратор должен обладать гибким умом, уметь быстро перестраиваться и играть по новым правилам. Многое изменилось, магия теперь реальна, смиритесь с этим. Отказываться от использования столь мощного инструмента просто-напросто глупо. Да, не у всех получится колдовать, но на моих занятиях каждый научится обезвреживать враждебную магию. А снобство и зашоренность куратора не красят. Ещё есть вопросы?
Мужчина покачал головой. Остальные промолчали.
– Отлично. Тогда начинаем, – Мередит выдержала паузу, прошлась туда-сюда. – Магия – это не глупое размахивание волшебной палочкой. Голливуд врал. Колдовать – не значит просто трясти руками и лепетать тарабарщину. Лишь со стороны волшебство кажется запутанным и хаотичным, на самом деле оно весьма точное, сродни математике. Как же творится магия? Забудем про внешние атрибуты, сосредоточимся на сути.
Мередит достала из кармана джинсов складной швейцарский нож.
– Наши миры пронизаны тонкими потоками. Их нельзя увидеть невооружённым взглядом, учуять или ощутить. Многим эта энергия неподвластна вовсе. Но некоторые способны обуздать её. Повернуть поток в новое русло, изменить порядок частиц, из которых состоят тела и предметы, перекроить ткань мироздания по своему желанию. Это и есть магия.
Мередит нажала кнопку, выбрасывая лезвие ножа, и резко полоснула себя по запястью. Я вскрикнула, но мигом зажала рот руками. Чёрт! Зачем? Она рехнулась? Так ведь можно серьёзно пораниться! Впрочем, ни у кого больше эта сцена не вызвала такой бурной реакции. Конечно, пугаться нечего. Мередит ведь даже больно не было. Но… Не знаю, неужели мне одной такое поведение кажется ненормальным? Кураторы – психи.
– А чтобы управлять энергетическими потоками, – продолжила Мередит как ни в чём не бывало, – нам как раз требуются слова и движения. Вот, смотрите.
Она провела рукой над запястьем – рана тут же затянулась. Ого! Я вытянула шею, стараясь рассмотреть получше. Даже малюсенькой царапинки не осталось, а ведь порез был довольно глубоким. Как она это сделала? Хочу научиться таким фокусам!
– Это лечебное заклинание. Я называю его «Гиппократ». Целебная магия не так престижна, как стихийная или боевая, но она тоже очень полезна. Например, если нас ранят во время миссии, «Гиппократ» поможет быстро вернуться в строй. Но довольно болтовни, пора уже переходить к практике. Сегодняшнее занятие посвятим как раз лечебным заклятьям. Разбейтесь на пары и как следует покалечьте друг друга. Помните: чем страшнее рана, тем нагляднее результат исцеления.
***
Постепенно я привыкла к существованию в школе кураторов. Всё, что было шокирующим и непонятным, стало будничным и рутинным. Лекции, тренировки с Деррилом, занятия магией. Конечно, тоска по дому ещё не исчезла, но слегка притупилась, отошла на второй план. «Связью» я пользоваться больше не пыталась, всё равно от этого становилось только хуже.
Выходных для учеников кураторов не предусматривалось. Мы ведь мёртвые, значит, скопытиться от переутомления не можем априори. Но иногда наставники баловали нас отгулами.
Учиться было интересно, хотя требовали от нас много. Но желания совершенствоваться и постигать новое это не отбивало.
Все «логии» и ведовство вела Вишу́д-Ува́й. При жизни она была ван-чудаль, – лесной ведьмой по-нашему – обитала в чаще, в гармонии с природой. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Она всегда носила шёлковые белые платья в пол, ходила босиком, в причёску вплетала цветы, на тонких запястьях постоянно позвякивали бесчисленные серебряные браслеты. Эдакое невесомое голубоглазое чудо с золотыми волосами. Казалось, что Вишу́д-Ува́й не способна вести себя строго, но на самом деле к своим предметам она относилась очень серьёзно, лени и раздолбайства не терпела, так что дисциплина на её парах была железная, практически как у самой Кади́ги.
На занятиях Вишу́д-Ува́й мы варили разные настойки и снадобья, плели обереги, заговаривали камни. Это уже больше походило на традиционные представления о ведьмах и колдунах. Было только одно отличие от потуг землянок играть в магию: все ритуалы действительно работали. Но даже несмотря на это многие ученики – из тех, кто постарше, конечно – относились к ведовству и прочим «логиям» с плохо скрываемым презрением. И очень зря. По словам Вишу́д-Ува́й, зелья, талисманы и руны могут обладать не меньшей силой, чем боевые заклинания и оружие. Главное – грамотно их использовать. Поэтому я изо всех сил старалась постичь ведьмовскую науку.
О, и соранджи, конечно, официальное наречие Альба-Лонга. На нём создавалось большинство заклинаний. Казалось бы, что может быть проще? Нужно лишь вложить нам в голову знания, как поступили со всеми остальными языками, но Кади́га была принципиально против этого. Не знаю уж, в чём причина, может в личной привязанности к родному языку, но Кади́га заставляла нас учить всё обычным способом, и мы покорно зубрили, продираясь сквозь трудности чужого наречия.
За обучение отвечала госпожа Исхи́ри Нэру́, землячка основателей, которую ученики ласково окрестили «маленький ужас». Она была пожилой даже на вид, а по слухам, её возраст уже перевалил за тысячу лет. Маленького роста, полненькая, с вьющимися каштановыми волосами ниже плеч. Госпожа Нэру́ носила традиционный костюм своей родины: платье в пол из тончайших топазовых нитей и длиннющая тканевая накидка, волочащаяся по полу при ходьбе. Внешне она казалась довольно безобидной, но характер… По характеру это был сплав дракона с носорогом. Она прицельно кидалась вещами, раздавала телепатические оплеухи и могла одной фразой опустить самооценку ученика на уровень дна Марианской впадины. Все боялись её, даже бывалые мужики-вояки. И, что самое странное, всё равно обожали. Я тоже благоговела перед Исхи́ри Нэру́, хоть и пугалась буквально до икоты. Зато страх стимулировал нас с тройным усердием вгрызаться в науку.
Но занятия магией всё ещё были для меня самыми интересными. На что-то серьёзное наших способностей ещё не хватало. Мередит показывала простейшие заклинания, в основном бытовые и лечебные. Кроме «Гиппократа» мы изучили «Огонёк». При помощи него можно было развести маленькое пламя, чьей мощности, впрочем, вполне хватало на приготовление пищи.
Даже с отработкой таких простых заклятий хватало курьёзных случаев. Мию́ри, например, всё никак не удавалось даже затянуть порез, хотя огоньки у неё выходили на славу. Впрочем, Мередит быстро поняла, в чём «затык»:
– Погоди-ка, ты анатомию хорошо знаешь?
– Нет, – Миюри потупила взор. Её уши виновато поникли.
– Всё ясно. Понимаешь, чтобы врачевать, ты должна очень хорошо, детально я бы сказала, представлять строение тела. Кто-нибудь, позанимайтесь с ней.
В другой раз я сама попала впросак: вложила в заклинание «Огонёк» слишком сильный посыл и подожгла свою же одежду.
– Соизмеряй силу! – Мередит отвесила мне подзатыльник. – Всего должно быть в меру.
Да, весело было. Иногда Мередит давала основы боевой магии, но дальше «Кошачьей царапки» – позволяет наносить врагу слабые повреждения бесконтактно – мы не ушли. Но и этим заклинанием мы располосовали друг друга – мама не горюй!
Мне и такие балаганные фокусы казались чем-то невероятным. Я тащилась от магии в любом проявлении. Жалко, что освоить её оказалось не так просто, как хотелось бы. На первых занятиях у меня не получалось ни-че-го, я даже начала бояться, что отношусь как раз к числу кураторов, не способных творить волшебство. От испуга начала стараться ещё сильнее и – вуаля! – недели через две заметила подвижки в лучшую сторону. Конечно, мои заклятия были ещё далеки от идеала. И даже ради такого результата мне приходилось впахивать втрое больше, чем другим ученикам, для которых магия с рождения была привычным элементом мира. Но я не сдавалась и упорно шла к своей цели.
Научиться колдовать стало моей идее фикс. Я пахала на занятиях, с маниакальным упорством выполняла все домашние задания и в любую свободную минуту старалась оттачивать навыки. Например, переносить предметы при помощи телекинеза. Было трудно, но, к счастью, Сара с Деррилом и здесь меня поддерживали.
За всеми этими делами и заботами время летело совершенно незаметно. Так как я больше не спала, всё происходящее слилось для меня в один бесконечный день. Я могла забыть, когда произошло то или иное событие: вчера, позавчера, неделю назад? Время бежало вперёд, но при этом стояло на месте. Из-за этого возникало ощущение какой-то раздвоенности.
Сознание уже смирилось с тем, что всё произошедшее – суровая и необратимая реальность. На смену отрицанию пришёл гнев. Я безумно злилась. В первую очередь на водителя злосчастного авто. Он отнял чужую жизнь по глупости или неосторожности, а сам существует дальше, как ни в чём не бывало. И даже наверняка не понёс наказания. Это так несправедливо! Почему высшие силы – а они наверняка существуют, уверена уже на девяносто процентов – допустили подобное? Почему дурацкие законы мироздания не позволяют мне вернуться домой? Несправедливо, гадко и неправильно! Всё должно было быть совсем иначе.
Через некоторое время появилась ещё и злость на себя. Голос в голове укоризненно нашёптывал, что я могла всё предотвратить. Просто нужно было быть внимательнее. Или проворнее. А если бы я не стала выпендриваться и перешла дорогу вместе с Людой… Кто знает, вдруг до сих пор была бы жива. Получается, я сама во всём виновата? Это полностью моя ответственность? От таких мыслей становилось совсем хреново.
Сутки сменялись сутками, недели – неделями. Вот и наступила очередная круглая дата – сорок дней со дня моей смерти. Я уже почти смирилась с новым существованием, но родных мне очень недоставало. С одной стороны, хотелось знать, как они там, с другой – пока не хватало моральных сил снова воспользоваться «Связью». Родным ведь сейчас нелегко, особенно маме. Она уверена, что я исчезла насовсем, что осталась только могила на кладбище. Если бы можно было рассказать правду, всё стало бы намного проще.
Я решила написать письмо. Да, с родственниками нам контактировать нельзя, но мы и не увидимся, верно? Это просто бумажка. Деррил подбросит её в почтовый ящик – и дело с концом.
Я нашла в одной из коробок в кладовой письменные принадлежности, устроилась за столом и начала писать. «Здравствуй, мама. Это я, Оля. Не удивляйся, не пугайся, просто поверь мне на слово – это действительно я, твоя дочь. Пишу тебе из загробного мира. Смешно, да? Надеюсь, ты не слишком тоскуешь по мне. У меня всё хорошо, здесь мило. Скучаю, очень хочу вернуться. Правда, это запрещено. Но мы обязательно когда-нибудь встретимся, надо только немного подождать». Я решительно смяла лист. Потом расправила, перечитала написанное. Чушь. От такого послания будет только хуже, оно ничего не объяснит, лишь напугает и разбередит начинающие заживать раны. Наверное, мама подумала бы, что это жестокий розыгрыш. Да и Деррил не стал бы его передавать.
Я мысленно произнесла заклинание, и над моей ладонью заплясал крохотный язычок синего пламени. Поднесла к нему письмо, бумага тут же загорелась. Вот так. Решительно и быстро оборвать все нити.
Огонь уже подобрался к пальцам. Я отнесла письмо в ванную, бросила в раковину и просто смотрела, как пламя поглощает строчки. Наконец осталась только зола. Я вздохнула. Как говорит Деррил: «Нет смысла пинать мёртвую лошадь». Незачем ворошить прошлое. Пусть мои родные забудут меня. Для их же блага.
***
Первое серьёзное испытание ожидало меня в конце второго месяца обучения.
Начиналось всё вполне обыденно. На уроке ведовства, разбившись на пары, мы варили сонное снадобье. Вишу́д-Ува́й ходила между столами, заглядывая в котлы. Кого-то хвалила, кому-то делала замечания:
– Убавь огонь, снадобье не должно закипеть. Не переусердствуй с синюхой.
Пройдя полный круг, она остановилась, посмотрела на песочные часики, висящие на вощёном шнуре, как кулон.
– Время вышло, – торжественно провозгласила Вишу́д-Ува́й. – Все отлично поработали сегодня.
Два хлопка в ладоши – и снадобья мигом испарились, котлы заблестели чистотой, готовые к новым экспериментам. Обычно это служило сигналом к окончанию занятия, но сегодня вместо коронной прощальной фразы Вишу́д-Ува́й сказала:
– Попрошу ещё минуточку внимания. У меня важное объявление.
Поднявшийся было шум мигом стих.
– Пришло время показать себя. Вы должны применить новые знания на практике и доказать, что сможете стать хорошими кураторами. Испытание будет проводиться на местности, в чащах лахат-талимских лесов. Подробнее о нём расскажут наставники, я лишь хотело попросить об одной вещи, – Вишу́д-Ува́й тяжко вздохнула. – Будьте бережны с природой. Не берите у неё больше, чем нужно.
Будьте… Что? Ничего не поняла. Немного контекста не помешало бы. Но переспрашивать бесполезно, Вишуд-Увай любит напустить таинственности, а вот пояснять свои слова никогда не торопится. К этой фишке за два месяца я уже успела привыкнуть.