Батяня вместе с собранной им группой из трех опытных офицеров прибыли в граничащий с Ливией Тунис. Крепкого рослого старшего лейтенанта Вадима Сиводедова он определил своей правой рукой. Майор был уверен, что для его подчиненного участие в операции будет весьма полезным. Поджарый связист лейтенант Иван Цыбин давно зарекомендовал себя не только как отличный специалист в своей сфере, но и как знатный хохмач. Медик, крепыш лейтенант Николай Коршунов, с одинаковой сноровкой орудовал и медицинскими средствами, и разного рода оружием. По характеру все были разными, но именно такие группы Лавров любил больше всего.
Группа во главе с Батяней прибыла в Тунис под видом латышских туристов. У каждого на руках имелся паспорт гражданина Европейского союза и все положенные в таком случае документы. Особых проверок в Тунисе не намечалось, но в случае чего участники мобильной группы могли вполне сойти за русскоязычных жителей Латвии, чудом получивших гражданство.
Тунис в качестве своеобразного плацдарма был выбран неслучайно. В район ливийской Мисураты, где исчезли русские дипломаты, попасть со стороны моря нереально. Специалисты в Москве все хорошо просчитали с учетом актуальной на тот момент ситуации. Средиземное море в том квадрате находилось под контролем коалиции западных держав, выступивших против режима Каддафи. Появление любого постороннего судна было бы мгновенно зафиксировано, а его дальнейшее перемещение в сторону побережья – пресечено. Поэтому данный вариант прибытия отпадал.
Попасть в Ливию можно было только по воздуху, десантируясь на парашютах. Однако в связи с тем, что страна объявлена бесполетной зоной, задача сильно усложнялась. Поэтому был выбран Тунис, являющийся вполне благополучным туристическим объектом с безвизовым режимом. Правда, недавние события со свержением местного диктатора несколько уменьшили поток туристов, но в данном случае это было только на руку российским десантникам и тем, кто помогал проводить операцию. Ведь с каждого туриста тунисские власти и дельцы жаждали получить как можно больше прибыли. Они вполне могли закрыть глаза на некоторые вещи, лишь бы положить в свой карман лишнюю копейку. За деньги можно было договориться о многом, даже о самолете для группы туристов, которые сильно возжелали полюбоваться Тунисом с высоты птичьего полета.
Понятно, что ни майору Лаврову, ни его напарникам нельзя светиться и вести какие-либо переговоры насчет самолетов или еще чего-нибудь. Все хлопоты с переговорами взял на себя один из помощников российского военного атташе в Тунисе, который имел многочисленные связи внутри этой страны. Ему не составляло большого труда найти подходящего дельца, который бы принял деньги и не задавал при этом лишних вопросов. Помощник военного атташе весьма оперативно купил старенький самолет, который находился в глубине страны на границе с Ливией. Он же нашел и парашюты для четверки «латышских туристов». Однако и на этом его миссия в данной операции не заканчивалась. Дипломат являлся довольно опытным пилотом и мог сам сесть за штурвал самолета, чтобы довести его в нужный квадрат.
Но даже при таком, в общем-то, удачном раскладе оставалась немаленькая проблема. Она касалась все того же бесполетного режима для Ливии. Любой летательный аппарат мог быть сбит, невзирая на то, откуда он появился. Поэтому вылет из Туниса самолетом был сопряжен с большим риском. Да и лететь в необходимый квадрат приходилось без диспетчерской поддержки. Определенная надежда была на то, что полет не засекут, а если и засекут, то не станут сбивать без предварительных переговоров. Самолет ведь старый, гражданский, явной военной угрозы он не представлял. А во время возможных упомянутых переговоров должна сработать легенда о заблудившихся в воздушном пространстве туристах.
При всей этой рискованности и по большому счету неопределенности ситуации особо выбирать было не из чего. Группа Батяни выехала на аэродром и погрузилась на борт. Помощник российского военного атташе еще раз обрисовал ситуацию и завел двигатель. Набрав разгон, самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы и взлетел. Несколько десятков километров он пролетел вдоль границы и лишь затем взял курс на охваченную гражданской войной Ливию.
Джип с русскими продолжал свой путь вдоль Средиземного моря. Мысли о том, что необходимо спастись и показать миру правду о ракетном обстреле ливийского поселка, не покидали их. К разговорам об этом они возвращались постоянно. Даже если пытались говорить о чем-то другом, все равно неминуемо скатывались к этой теме. Размышляя о сохранности улик, Антон и Виктор решили их припрятать. По крайней мере им казалось, что держать в машине видеозапись и фрагмент ракетного стабилизатора не совсем правильно. Любой даже весьма беглый обыск позволил бы найти вещественные доказательства, находись они в салоне, поэтому дипломаты спрятали вещдоки в запасном колесе.
Впрочем, с момента выезда дорога была более или менее спокойной. Ничего особенного не произошло, никто не пытался остановить джип. Машин и людей на шоссе практически не было. Казалось, что прибрежная трасса попросту вымерла. Однако периодически раздававшиеся стрельба и взрывы свидетельствовали о том, что где-то рядом очень неспокойно. Через какое-то время все эти звуки исчезли и больше не повторялись. Это придавало уверенности в том, что основная зона военного конфликта уже преодолена, и дальше все будет хорошо.
– Сынок, что там впереди? – спросил Антон у Игоря, которому поручили следить за картой.
– Да какая-то местная Хацапетовка. Малюсенький поселок. Когда ехали из Триполи, мы в этот поселок не заезжали, мимо проехали, – пояснил тот.
– Ну что ж, на этот раз мы просто должны ехать туда, другого выхода нет. Нам нужны вода и продовольствие, наши запасы почти на нуле, так что делайте оргвыводы, уважаемые господа. – Антон старался демонстрировать присутствие духа и пошучивал так, как делал это всегда.
Джип на предельно низкой скорости заехал в поселок, с первого взгляда показавшийся всем странным. Нигде не было видно ни одного человека. Продвижение в глубь поселка картины не меняло. Складывалось такое ощущение, будто вся эта «местная Хацапетовка», как выразился Серебряков-младший, просто вымерла.
– Что за ерунда такая? – удивленно проговорил Гончаров. – Где все люди?
– Да кто ж его знает? – процедил сквозь зубы Антон, всматриваясь в дома, мимо которых они проезжали.
– Такое ощущение, будто жители между делом просто растворились. Вот они были, а вот их уже нет, – встревоженно сказала Ирина и поежилась от собственных слов.
– Наверное, ушли куда-то, и, похоже, совсем недавно, – заметил Виктор.
– Или их увели и расстреляли, – не удержался Игорь.
Взрослые разом уставились на него, будто услышали какую-то несусветную ересь. Хотя после поселка, уничтоженного ракетным ударом, в словах Игоря не было ничего фантастического.
– Нет, сынок, ты ошибаешься. Скорее всего, жители просто покинули место своего обитания. Причем сделали это совсем недавно. Иное дело, что мы не знаем причины их ухода. – Антон приостановил машину у одной из пустующих лавок. – Ну, что? На раз-два-три выходим, берем еду, бутылки с водой и возвращаемся назад. Я правильно мыслю? – предложил он.
– Пусть Игорек останется в джипе, – попросила Ирина.
Игорь, желавший быть в самой гуще событий, недовольно чмокнул губами и хотел вслух возразить – мол, немаленький, и все такое, – однако для спора времени просто не хватило. Из-за угла выползла боевая машина пехоты желтого цвета. Ее пулемет был демонстративно направлен на джип. Русские оказались в ловушке. Резко развернуть джип и попытаться скрыться Антон не мог – слишком маленькое расстояние было между ним и БМП. Да и пулеметчик наверняка не шутил: пара очередей – и джип превратился бы в решето, а вместе с ним и все его пассажиры. Какое-то адекватное решение в этой ситуации принять было трудно. Через несколько секунд из чрева БМП высыпали вооруженные автоматами Калашникова мужчины в камуфляже. Послышался почти синхронный звук от передергивания затворов. Держа джип на прицеле, автоматчики окружили его со всех сторон. Один из них сделал рукой жест, требовавший всем выйти из джипа с поднятыми руками. Ситуация была безвыходной. «Придется уважить силу оружия», – раздосадованно прошептал Антон, готовясь первым выйти из машины.