Только вот хочу я этого или не хочу, а отправляться на поиски своих вещей – надо! И немедленно! Потому что припомнились пластинки вяленого мяса во внутреннем кармане разгрузки.
«Пошел!»
Понукая себя таким образом, я сполз с влажного валуна и, покряхтывая, двинулся к наибольшим скоплениям членистоногих. Хорошо еще, что эти существа не обладали стадным инстинктом и не пытались все вместе наброситься на бредущего еле-еле человека. Иначе представить трудно, как бы я с ними справился. А так крабы живо разбегались с моей дороги, хотя самые крупные экземпляры и выглядели величиной с ботинок.
Из того, что упало сверху, первыми попались куски плоти. Потому что именно на них громоздились наибольшие кучки крабов, тем самым привлекая мое внимание. Непритязательная картинка оторванных конечностей, месиво из кожи, костей и остатков одежды не очень-то способствовали осмотру, но приглядеться вроде как стоило и к ним. Так что в суммарном подсчете увиденного удалось понять: сверху следом за мной упало как минимум два человека. Скорей всего мужчина и женщина. Судя по остаткам даже нижнего белья – одетые в момент взрыва моего эрги’са.
Однозначно на мужчине было оружие. Роскошный некогда пояс имел на себе крепления как для кинжала с правой стороны, так и для шпаги с левой. Или для сабли? Холодного оружия я так и не нашел. Только и зашевелились мысли в голове:
«Почему он меня тогда палкой толкал? Перед своей подельщицей выеживался? Хотел поиздеваться и унизить перед смертью? За что такая язвительность?.. Хм! А ведь меня могли банально с кем-то перепутать! Ведь глупо думать, что по данному выступу каждый час или два проходит путешественник из иного мира…»
Дальше мне повезло в поиске. Из-под мелкого мусора я выгреб свою разгрузку. Нельзя было сказать, что все мелкие предметы в ней уцелели, но это была для меня существенная подмога. Те же шесть метательных ножей да пяток сюррикенов давали дополнительную уверенность в завтрашнем дне. А больше всего меня порадовали пластинки крайне пересушенного, вяленого мяса, так называемый походный НЗ. Крабы до него добраться просто не успели, зато мои зубы принялись с остервенением пережевывать жесткую пищу, сравнимую по твердости с подошвой. Зубы жалко до слез, а ничего не поделаешь, жую. Ибо крайне необходима существенная прибавка для истощенного организма.
Хромаю дальше. Жую. Пла́чу. Ищу.
К сожалению, моему поясу не повезло, как и оружию, висящему на нем. Их банально разрезало и поломало тяжелыми каменными обломками. Если треснувший кинжал еще оставался в искривленных ножнах, то моя боевая рапира лопнула в двух местах, да и ножны оторвались почти у самого основания. Острые оконечности пристроил в кармашках разгрузки. Эфес и рукоять – кое-как прикрепил к поясу.
Тот еще вид получился! Зато стою на ногах. Сам. И вооружен. Как бы. И жую!
Затем мне попался сравнительно большой кусок стекла, примерно с книгу. Поднял его, стал рассматривать, теперь уже точно убеждаясь, что у меня в руках однозначно продукт технически развитой цивилизации. Снаружи осколок – непроницаем для взгляда. Даже «оком волхва» не просматривается. Изнутри – видно все изумительно. При этом толщина стекла три сантиметра. Но самое главное, если смотреть с торца, удается рассмотреть восемь (!) слоев, разнящихся по оттенкам и структуре.
Попробовал ткнуть пальцем с внутренней стороны. Впечатление, словно уткнулся в толстую, прочную резину. И теплое! Как пенопласт. То есть холод внутрь помещения не пропускает. Как и тепло внутри держит. Сталь наружу?.. Не идет. Палка?.. Так нет у меня ничего подобного…
«Да и зачем мне это стекло? Маску надо поискать!..»
Именно в тот момент меня и осветил неожиданно довольно мощный луч прожектора. Причем бил он не сверху и не со стороны открытой воды, а вырывался через приоткрывшуюся в стене щель. Этак на высоте в пять метров. И бил он мне почти в спину, что позволило сберечь глаза, перенастроенные на ночное зрение.
Но все равно удар по зрению оказался сильным. Я так и замер, не роняя осколок и стараясь «проморгаться» всеми оставшимися у меня силами и умениями. Пока таким образом приходил в себя, со стороны открывшейся щели в вертикальной скале донесся настороженный голос:
– Эй! Ты кто? – вполне понятный и четкий выговор.
– Водолаз без пальто! – ответил я тоном равнодушным и отстраненным. Ну и раз наглеть, то почему не сразу же? Вот я и поинтересовался: – Почему так долго?
Осветитель явно не ожидал такого вопроса, потому что начал прокашливаться. Скорей всего раздумывал, что ответить. Тогда как я стал разворачиваться. А чтобы быстрей всмотреться в стену, прикрыл глаза тем самым осколком. Коль снаружи он зеркальный, то резкий свет однозначно приуменьшит.
Так и получилось. Удалось даже пустить встречный и довольно сильный «зайчик», ослепляющий того, кто слепил меня. Что в свою очередь вызвало недовольство:
– Эй, ты чего?
– Жду ответа на свой вопрос: почему так долго копались со спуском?
– Так эта… пока напряжение дали, пока исправность лифта проверили… – Несколько растерявшийся докладчик вновь решил проявить строгость: – Но ты как сюда попал? Да и вообще, кто такой?
– Пришел оттуда, – взмахом руки указал направление справа вдоль берега. – Вот высматриваю здесь, кто это сюда упал и с какой стати.
– Так ты зуавом Бартериксом сюда отправлен?
Вроде дельная подсказка, но я не рискнул ответить «Да!». Оно, конечно, здорово, что здесь существовали градации дворянства, как и в мире Трех Щитов, но конкретно связывать свое появление с каким-то графом не стоило. Мало ли кто такой, этот Бартерикс? Пусть мой собеседник сам додумывает. Да и лучше его подогнать, чем отвечать на скользкие вопросы:
– А ты сам свои обязанности выполнять собираешься? Или ждешь, пока останки выпавшего сюда мужчины и останки женщины начисто будут обглоданы крабами?
– Ох! Так останки все-таки есть?! – заволновался неизвестный.
– А как же! Вон те три кучи крабов, вон те две, там еще и вот…
С последними словами я отогнал членистоногих в стороны, позволяя осветить кусок окровавленной плоти. Этого оказалось достаточно для инициации дальнейших действий. Осветитель оказался не один, потому что стал переговариваться, точнее, отдавать команды еще кому-то. Нечто скрипнуло, защелкало, заскрежетало, и узкая полоска скального пространства стала опускаться в виде трапа прямо в скопища крабов.
А вскоре и три человека показались, одетые весьма скромно в холщовые одежды, напоминающие крестьянские. Как я к ним ни присматривался, ничего особенного не заметил. Мужики как мужики, возраста под сорок, подвижные, проворные, без оружия. Зато с рукавицами и с несколькими отрезками самой настоящей полиэтиленовой пленки. Толстая такая пленка, прочная. Вот в нее и собрали довольно быстро все окровавленные куски плоти, некие куски мебели, что-то по мелочи и несколько тряпок.
При этом луч прожектора перестал бить в одну точку, расфокусировался и давал общее, вполне приличное освещение на месте поиска. Да и сам осветитель время от времени подавал мужикам какие-то команды. Понятно, что, двигаясь бегом да при полном здоровье, поставленная задача выполнялась быстро и качественно.
Нашли также раскуроченную не одним ударом маску.
Кричать, что она моя, почему-то не захотелось. Вряд ли артефакт смогут восстановить даже его создатели. А вот другую напасть, очень мне не понравившуюся, заметил сразу: начался медленный, но все-таки неуклонный прилив. Поэтому рьяно изображал из себя чиновника средней руки, отдающего распоряжения иным и имеющим на то полное право:
– Вон там еще кусок! И вон там гляньте… Эту деревяшку тоже прихватите! – И все это время маленькими шажками приближался к опущенному трапу. И когда ступил на него, успел придумать вполне достойную отмазку для своего непрезентабельного вида. О которой и заявил вслух:
– Не повезло мне сегодня. Свалился с высокого валуна, пока сюда шел. Чуть насмерть не забился. Да еще и вымок весь…
С этим бормотанием и стал карабкаться наверх, пошатываясь и покряхтывая. Делая очередной шаг, так и ждал недовольного окрика: «Куда прешь?!» Но все обошлось, осветитель помалкивал, а догнавшие меня крестьяне, волокущие на спинах тюки с вещественными доказательствами, держались с некоторым почтением сзади.
Так мы и вошли в некое подобие тамбура, освещенного красным аварийным плафоном. Затем у нас за спинами со скрежетом закрылась аппарель, что-то заскрипело где-то над головой, а там и сам осветитель к нам спустился по винтовой лесенке. Этот уже отличался четким подобием воина или стражника, потому что имел на поясе короткий меч, да и выглядел этаким стройным, подтянутым живчиком.
А с другой стороны, зачем ему какие-нибудь латы или кожаные портупеи? Явно ведь отправили вниз в спешке, а скорей всего и первого, кто под рукой оказался. Или не первого? Потому что воин очень внимательно осмотрел меня с ног до головы и все-таки не поленился задать несколько вопросов:
– С чего это ты в таких странных одеждах?
– Да в чем был, в том сюда и примчался, – ни капельки не соврал я.
– И откуда у его светлости зуава Бартерикса ночник появился?
Долго раздумывать было нельзя, поэтому я ответил после многозначительного хмыканья:
– О-о! У его светлости еще много чего есть!
Знать бы еще, о чем хоть спрашивают? Что такое ночник? Или кто? И к чему это удивление вообще? Хотя примерно догадаться можно: этот воин-осветитель засек меня в тот момент, как я в кромешной тьме что-то отыскивал и нечто рассматривал. Не обозначает ли терминология «ночник» умеющего видеть в полной темноте?.. Вполне.
Но как бы так избежать иных неуместных вопросов? Спалюсь ведь по полной. Да и чем больше врешь, тем сложнее потом выпутаться из собственной лжи. Поэтому я самым усталым голосом, на который был способен, попросил:
– Давай уже наверх, открывай лифт.
Вояка скривился, но тут меня своим кряхтением и мужики поддержали. Мол, чего ждем-то? Так что осветитель шагнул к стене, приложил к ней ладонь, и та… разъехалась в стороны. Глазам открылись внутренности довольно просторной кабинки, могущей уместить и десять человек. Освещение такое же: тусклый красный плафон.
Как только мы все расположились внутри, двери закрылись и мы довольно лихо понеслись вверх.
«Уф! – выдохнул я мысленно. – Кажется, начал вживаться в местный круговорот. Теперь главное не отсвечивать и тихим сапом добраться до портала…»
Рано обрадовался. А может, и сглазил, а по дереву постучать забыл. Как только мы вышли из лифта, я и осмотреться не успел, как вояка доложился какому-то грузному, увешанному всякими бляшками чиновнику:
– Экселенс! Внизу обнаружили остатки тел. Собрали все, что успели до прилива. А этот тип там раньше нас оказался, что-то высматривал и вынюхивал. Как я понял, он ночник зуава Бартерикса.
– Интересно… – вначале было не понять, к чему или к кому относилось это высказывание грузного коллеги, как оказалось. Толстым пальцем он указал вначале мужикам: – Расстилайте пленку с собранными уликами вон там! – Затем похвалил своего скорей всего подчиненного: – Молодец! Успел все-таки.
Лишь после этого уставился на меня, рассматривая, как букашку. Но так и не догадался, что эта букашка умеет идеально маскировать свою ауру. Через минуту презрительно фыркнул:
– Никакой это не ночник. Скорей всего беглый отступник. Но разбираться будем с ним завтра… Или на днях. А пока пусть поживет в седьмой… тюремной камере!
«Эпическая гайка! – ругнулся я мысленно. – Ненавижу цифру семь!»