Бригада, что прокладывала железную дорогу, дошла до места с пологим склоном. Места, где можно пешочком, без верёвок и другого специального снаряжения, спуститься в лесополосу между скалами и пустыней. Там мы начали строить форт, что должен был со временем вырасти в полноценную крепость, ибо защита превыше всего, но это понятно. Ещё я отправил команду разведчиков, чтобы понять, как аномалия выглядит с другой стороны.
Так получалось, что со стороны крепости она перекрыла выход практически полностью. Проскочить, двигаясь между аномалией и скалами было можно, но стоило подойти (неважно, живым или мёртвым), как со стороны могильника начинала переть нежить. Несколько троп проложили, но расширить до дороги эти проходы не было возможности. Далеко я людей не загонял, чтобы не терять понапрасну. Теперь же у меня была возможность посмотреть на аномалию с другой стороны, вместе с разведчиками ушли личи, что поставили там обелиск.
Могу себя поздравить, я – эпический кретин.
Нельзя сказать, росла аномалия со временем, или сразу же заняла все те территории, что были поглощены ей сейчас, но это было реально огромное мёртвое пятно, не меньше сотни квадратных километров точно. Пятно мёртвой земли, где бродит безумная нежить, кидающаяся на всё живое. Нет, через аномалию не пройти, в принципе, даже заикаться не имеет смысла. Надо начинать думать, что с ней сделать, как её убрать или хотя бы уменьшить.
А ещё разведка встретила остроухих. Весь прошедший год с лишним они пытались разобраться, что произошло. Они, конечно, хотели бы и останки своих найти, но видя аномалию, догадывались, что не удастся.
На моих людей, ожидаемо, смотрели с неприязнью, а к нежити не испытывали никакого доверия. Мою версию случившегося они выслушали, но, кажется, не поверили. Отношения нарушены. Жаль, я предполагал подобную возможность, но жаль. С остроухими хочется дружить, но пока их экспедиция из небольшого, но хорошо защищённого лагеря на берегу реки даже просто в гости идти отказалась. Постараюсь снова наладить дипломатический контакт, но… Будем посмотреть, в общем.
Меня же посетила жена с неожиданным разговором.
– Почему ты не сказал мне о помолвке?
Ну, как посетила. Ворвалась. Вид воинственный, щёки красные, глаза горят.
– Чьей? – уточняю, не совсем понимая, о чём речь.
Сложно быстро переключаться с административных вопросов на женскую логику.
– Наших детей с этими… – она запнулась, подбирая слово.
Ах, это.
– Алиса, дорогая, у нас нет детей и в ближайшее время точно не появится. Роста силы у меня как не было, так и…
– Всё равно! – прервала меня Алиса. – Это важный вопрос! Ты должен был мне о таком рассказать сразу!
Забавно.
– Видишь ли, чем больше я над этим думаю, тем сильнее мне хочется придушить по-тихому всё семейство. Не нравятся они мне, подозрительные слишком. Поэтому помолвка сейчас находится где-то в области чисто измышлений на тему, не имея никакой материальной почвы.
Алиса немного успокоилась.
– Ну… Понимаю. Но это всё равно важный вопрос! И если тебе будут поступать подобные предложения…
– Я тебе сразу об этом расскажу, Алиса, – киваю. – Можно задать тебе вопрос?
Девушка окончательно сбилась с мысли.
– Эм. Да. Какой?
– А ты вообще готова иметь от меня детей?
Да, взаимное уважение у нас выработалось, работать в команде мы можем и вообще, но дети, это всё же более тонкий вопрос.
– Конечно! Мы же женаты! – как само собой разумеющееся выпалила девушка.
И только после этого глубоко задумалась. И напугалась тому, о чём задумалась.
– А какие они вообще будут? В смысле…
Суть вопроса я уловил.
– Понятия не имею, – развожу руками. – Только знаю, что это вполне возможно. Полагаю, что всё же детьми. В смысле, людьми, как и ты, а не какой-то непонятной нежитью.
Полагаю, ага. Вообще-то, ни черта я не знаю о том, что в итоге выйдет. Не видел в книгах ни единой записи на тему. Личи, вернувшие себе репродуктивную способность, отчего-то совершенно не желали той пользоваться. Кто бы сказал, почему.
– Ясно. Я… Эм… Пойду тогда?
Оставлять девушку в таком странном состоянии не хотелось, но было простое понимание: я её успокоить не смогу. Кто угодно, но не я. Поэтому отпустил, возвращаясь к работе.
Моё новое маленькое, но очень гордое государство обретало всё необходимое. Во-первых – границы. Я очертил земли, которые мне будет удобно контролировать, и «уговорил» местных мне подчиниться. Были и соседи, что в эти границы не вошли, а стать вассалами согласились лишь пара. Понятно, что когда оно само в руки идёт – очень хочется взять, но я себя одёрнул. Пообещал сотрудничество и защиту от совсем уж наглых действий извне, но не более того. Мне бы с тем, что есть, разобраться. Получилось, что у меня во владении оказалось четыре относительно небольших городка, три десятка крупных деревень, около пары сотен деревень маленьких, ну и замки/поместья дворян.
Во-вторых, всё это следовало заставить работать, как единый механизм. Все мои новые… хм… граждане отчего-то думали: всё будет почти как раньше, только сюзерен другой. И здесь их ждал глубочайший облом.
Первое, что стало очевидно – скелетов мне не хватает. Чтобы нормально держать под контролем все новые земли, требуется снять нежить с гражданского сектора почти полностью, оставив только мой оружейный завод, куда посторонних нельзя пускать категорически, и всю нежить поднять в качестве солдат. Тогда да, будет нормальный гарнизон и поддержание порядка.
Следовательно, у меня два пути. Оставить всё как есть, у меня Предельный, где пашут скелеты, а армию поднимать только в случае проблем, остальные земли живут как-нибудь сами. Я им, конечно, помогаю в построении капитализма, но в целом они сами как-то крутятся, в том числе держат вооружённые силы. Второй вариант: я организую производство на станках с живыми работниками, уже не только в Предельном, на всех землях, а нежить обеспечивает защиту всей этой красоте.
Потратив пару дней (и ночей) на расчёты, принял второй путь. Но по уму, не сразу, а постепенно.
Первым делом мы взялись за постройку паровых тракторов. Наши агрегаты всё ещё были… не самыми безопасными, сложными, технически несовершенными, но чем больше строишь – тем активнее улучшаешь конструкцию. Трактора были нужны, чтобы решить проблему с сельским хозяйством на раз и категорически. Не только заменить людей и скот, но расширить площади посевных, чтобы кормить не только людей, но и скот, разгоняя сельское хозяйство настолько, насколько это вообще было возможно. Плюс у меня появились, пусть немного, но маги! А это тоже имеющий значение фактор. Конечная же цель включала не только развитие сельского хозяйства, но и высвобождение рабочей силы, чтобы обучить и поставить на производство, расширяя ассортимент товаров народного потребления, а мануфактуры снова работают не на чистом ручном труде, а на станках и агрегатах.
Планы Наполеоновские, однако после первых прикидок и обсуждения их со своим советом, никаких значительных трудностей не наблюдалось. Последний неспокойный год людей сильно встряхнул, заставляя гибче относиться к новому, так что момент для реформ вполне подходящий. Только вот трудности-то лежали не в вопросах организации производства.
Вопрос, кто новыми предприятиями будет владеть? Лично я в лице государства? Прокатило бы, работай на заводах скелеты. Однако работать там будут люди, и на руководящих постах в том числе. И если с мотивацией работников всё очевидно: нормальный дом, нормальную работу с зарплатой, и чтобы у семьи всё было хорошо – вот и вся мотивация, то с управляющими всё не так просто. Им нужен стимул, настоящий, чтобы оправдывал ответственность, сложность и масштаб работы. Очевидный вариант – делать их владельцами. Я бы так и сделал, если бы не одно обстоятельство.
Начинающие капиталисты на заре эпохи, в отличие от своих собратьев из заката капиталистической эпохи, на развитие как раз очень даже мотивированы. Рынки сбыта надо осваивать и захватывать, а для этого развивать и расширять производства. Об оптимизации и уменьшении расходов никто и думать не будет, наоборот – вложи денег и побольше, иначе конкуренты вложат и получат профит раньше тебя. Всё так. Но!
Пережитки феодальной эпохи, аристократы относятся к крестьянам, как к собственности. В прямом смысле, вообще без всяких иносказаний. Даже если к людям аристократ относится хорошо и бережно, то это «хорошо и бережно» по отношению всё равно не к равному себе человеку, а как к дивану, лошади, красивому костюму. Вещи. Вещь, живая или мёртвая, разумная или нет, не имеет значения, это вещь. И к рабочим будут относиться плохо, не из злости или цинизма, а по инерции мышления. С этим придётся бороться и отслеживать внимательно.
Хотя бы с торговлей всё было понятно. Когда королевство посыпалось, ко мне в гости начали захаживать торговцы не только местные, а порой и очень даже издалека пришедшие. С деньгами и готовностью покупать. Рынок сбыта будет, представим конкурентный товар, и всё у нас купят за милую душу. Ага, всего и делов-то осталось – всё это организовать. Начать и кончить.
А ведь ещё под всю эту красоту мы писали законы. Мы – это в основном я. А мой совет и консультанты переводили мой текст в такой, каким в этом времени привыкли оперировать. Но со сводом законов получилось забавно. Своими законодательными актами я людей натурально шокировал. Что я своих людей не наказываю, это я молодец, благодетель и всё прочее, но чтобы запрет на телесные наказания был записан на государственном уровне! Как это, крестьян пороть нельзя?! В смысле, нельзя всё имущество отобрать? Вообще нельзя, никак, ни по желанию дворянина, ни в качестве наказания. Никак! Штрафовать – можно. Заключение под стражу на срок более двух недель и конфискация имущества – только через суд в моём (пока) лице.
– Это попрание всех традиций и здравого смысла!
Единственная фраза, что не звучала, как ругать, блеяние, мычание и прочая нечленораздельная речь. Да, прочитав первую часть нового законодательства, аристократы собрались, чтобы выразить своё неудовольствие.
Смотрю я на эту разношёрстную публику и понимаю – с ними каши не сварить. Всё равно, что в моём прошлом мире наша светлая федерация внезапно развалилась бы, а новый правитель нескольких областей, собравшихся в новое государственное образование, начал бы строить коммунизм и плановую экономику, пытаясь подписать на это дело местных предпринимателей. На смех бы подняли и вся недолга (может, и не все, но большинство точно). По мнению почтенной публики, всё должно работать так, как они привыкли, и никак иначе, потому что меняться и перестраиваться лень.
Я, однако, такого ожидал, так что речь уже заготовил. Успокоил, умаслил дворянское собрание, мысленно ставя на них крест. Новый мир мы будем строить с другими людьми, те же торговцы, с которыми мы в торговую сеть включились, новые законы приняли как должное, отлично понимая, что воздействовать надо не через плеть, а через кошелёк и зарплату. Так и живём.