Больше всего Анатолий Малинин любил такие вот сюрпризы, когда внезапно звонит начальство и чуть ли не в истерике требует помочь, спасти, в общем, сделать обратно все так, как было. Ну а что? Жизнь была бы скучна без таких пертурбаций. Звонок Белковского застал его в Воронеже, где он разруливал последствия смерти хоккеиста[2]: обещал, льстил, чуть-чуть угрожал. Он уже хотел лететь домой, а тут вот это. Даже и лучше. Через час он уже сходил в Самаре по трапу небольшого самолета, используемого компанией для таких вот незапланированных поездок.
Этой зимой он, если бы до сих пор оставался на государевой службе, мог бы уже выйти на пенсию по выслуге лет. Но так уж случилось, что пришлось уволиться раньше, он всем говорил, что из-за проблем со здоровьем, а на самом деле из-за конфликта с руководством. На здоровье Малинин, кстати, не жаловался, в свои сорок пять фору мог дать любому качку из фитнес-центра. От старой жизни осталась привычка к строгому полубоксу и такому же строгому распорядку дня. Про службу вспоминал с легкой ностальгией. Да, всякое бывало, друзей терял, тупость начальства бесила. И все же была в этом честность. Вот враги, вот наши. Туда стреляем, своих спасаем. Гражданская жизнь намного сложнее. Грань между своими и чужими размыта, чтобы сориентироваться, дерьма пришлось нахлебаться по самое не балуй.
Зато сейчас должность начальника службы безопасности «Скайтранса» вполне компенсировала все волнения предыдущих лет. Иногда было скучно. Рутинная работа. Потому всяким таким происшествиям бывший подполковник спецназа Малинин даже радовался. В душе, естественно.
Для себя и своей команды Малинин истребовал номер на том же этаже, где жил Белковский. К самому Олегу Валерьевичу начальник службы безопасности относился нейтрально. Не самый умный из совета директоров, но и не самый вредный. Обычный. Беспокойства почти не доставлял. В отличие от своей супруги. При мысли о Норе Белковской Малинин крутанул шеей, освобождая стиснутое галстуком горло. Нора-Нора – стихия и горе, как он иногда шутил, про себя, естественно. Она так же, как и Олег Валерьевич, входила в совет директоров, владела немалым пакетом акций, имела кое-какие связи в провластных кругах. Так что дело Белковского, простое на первый взгляд, могло вылиться в большие неприятности.
Выслушав Олега Валерьевича и охранника, Малинин принялся за просмотр видео с камеры видеонаблюдения. Смотрел и ругался вполголоса. Вот почему на всякую ерунду тратятся безумные деньги, а на том, что реально нужно, экономят? Дешевенькие китайские камеры давали невнятную картинку, да и повешены были под неудачным углом. Наверняка монтировали какие-то доморощенные специалисты. Он прокрутил запись несколько раз. Сделал скриншоты, позвал одного из своих парней, отдал распоряжения.
Люди, с которыми он хотел поговорить, уже некоторое время дожидались его в номере, который Малинин занял под свой штаб. Список фамилий с перечислением должностей он просмотрел, горничную опросил. Бедняжка, наверное, уже и не рада была, что встретила рано утром на этаже ту женщину, похожую на стюардессу. К сожалению, опознать ее по фото она не смогла. Когда же ей предъявили несколько женщин живьем, так сказать, и вовсе растерялась. Малинин мог ее понять: раннее утро, организм еще спит, до посторонних ли женщин тут?
Начал он с мужской части экипажа. С Лаврушиным говорил сухо, но сильно не наезжал. Во-первых, не верил в его причастность, во-вторых, они были шапочно знакомы. Камаев произвел сложное впечатление. Послужной список второго пилота был у него перед глазами. Историю с адюльтером Малинин знал. Как мужик мужика, конечно, мог понять. Как начальник службы безопасности должен был учитывать сей факт. Возможно ли, что Камаев решился на кражу документов по каким-то пока не известным Малинину мотивам? Вполне. Обида на начальство. Денежные трудности. Шантаж. Мог он привлечь к этому делу стюардессу? Легко. К тому же Белковский заявил, что у Камаева связь с этой, как ее (Малинин заглянул в досье), Жанной Румянцевой. Вот с ней-то Анатолию и хотелось прежде всего побеседовать, но он специально отложил это на самый конец.
Стюардесс он велел запускать по одной. С блондинкой разобрался быстро. Достаточно было посмотреть, как она двигается, чтобы отмести ее кандидатуру. Нет. Чтобы проникнуть в чужой номер, надо обладать изрядной смелостью. Эта Майя Веденеева – симпатичная мордашка, но и только. Хотя это не значит, что не может быть замешана. В его практике самые ужасные преступления совершали внешне абсолютно безобидные особи. Могла ведь кому-то форму одолжить? Могла. Порычав для острастки, доведя блондинку до полуобморока, он отпустил ее с наказом не покидать отель.
Антона Фролова и Наталью Божко он провел по одной схеме. Вполне предсказуемо они сначала возмущались, потом пугались, потом чувствовали облегчение, что их вроде как отпускают, да еще и живыми. В вину Божко Малинин сразу не верил, а вот Фролов мог быть замешан. Отец его работал в одном из подразделений компании, отпрыска пристроил, чтобы тот без дела не болтался. Конечно, мажорчик пытался вякать про отца, связи и прочее, но Малинин быстро спустил его с небес на землю, напомнив, что Фролову-старшему уже надоело выпутывать отпрыска из всяких переделок, особенно после того, как тому запретили въезд в страны Шенгенского договора. Парень тут же сник и забормотал, что это случайная нелепость, а европейские чиновники бюрократы и крючкотворы. Подумав немного, Малинин и его кандидатуру тоже отмел. Слишком изнежен и трусоват. Знал бы что интересное, давно бы выложил. Не верил Малинин «в стойкость юных, не бреющих бороды»[3].
В ожидании своей очереди «допроса», как выразилась возмущенная Наталья, Жанна сидела и разглядывала завитки тисненых обоев на стене. Хорошие обои, на такие медитировать удобно. Когда-то психотерапевт научил ее медитации. Поначалу это сильно помогало отключить мозг, особенно на время взлета и посадки. Потом она нашла универсальное средство, вернее, не нашла, вспомнила.
Когда Таня еще была с ней, они часто вспоминали мультик про суслика. «Понимаешь, все зависит от настроя. Как ты на мир смотришь, так и он смотрит на тебя», – любила повторять ее лучшая подруга. Жанна верила. Тане она верила всегда и во всем. Ровно до момента ее нелепой гибели. Мир, на который Таня смотрела исключительно с любовью, Таню не спас. И этого Жанна простить миру не могла. Долго не могла. Мир отвечал взаимностью: аэрофобией, внезапными приступами необъяснимой паники, бессонницей. И тогда она вспомнила про суслика. Храбрый суслик шел по ночному лесу и ничего не боялся. С тех пор они так и шли рядышком по лесу, ничего не боялись. Пытались, вернее.
Дверь открылась, из нее выскочил раскрасневшийся Антон, посмотрел на Жанну бешеным взглядом и выбежал. Что там с ними делают? Все выходят как после бани. Ну, ничего, сейчас она сама все узнает. Этого неведомого безопасника она не боялась. Самое страшное в ее жизни уже произошло. Остальное ерунда.
Безопасник оказался, как она и предполагала, спортивного вида мужиком, с мощным торсом под дорогим пиджаком и неожиданно умными глазами. От таких добра точно не жди.
– Малинин Анатолий Борисович, – представился он. – Не волнуйтесь, долго не задержу. Как вы знаете, проверяю, кто и где был, чисто формально на предмет… так сказать…
– Алиби?
– Точно! – Он широко улыбнулся. – Так и что там у нас с алиби?
Жанна пожала плечами. Стул, на котором она сидела, был ужасно неудобный. Не исключено, что его специально поставили. Если опереться на спинку, то получишься в полулежачем положении, если же сесть прямо, спина без опоры скоро начнет ныть. И тогда она встала, с удовольствием увидев мелькнувшее в глазах Малинина удивление.
– Спина, – коротко пояснила она и прошлась по комнате взад-вперед. Потом оперлась на спинку стула и перенесла вес с одной ноги на другую. – Если честно, я не верю, что это кто-то из наших. Горничная якобы видела стюардессу, но это бред чистой воды. Если бы я, к примеру, решила что-то взять из номера Олега Валерьевича, то уж точно бы не стала надевать форму. Надеюсь, вы это тоже понимаете. Мы вчера были вместе весь вечер практически. А ночью спали. Из нашего номера никто никуда не выходил.
– А утром?
– Что? – хлопнула она глазами. – Вы думаете, их утром сперли?
– Не думаю. Узнаете?
Он повернул к ней экран ноутбука. Жанна обошла стул, подвинула его к столу и вытянула шею. По коридору отеля шла женщина. Лица со спины было не разглядеть, конечно. Стройная, темные волосы скручены на затылке в пучок. У двери в номер Белковского она быстро провела по замку магниткой и скользнула в номер. Малинин промотал видео до момента выхода женщины из номера. Она вышла, держа в руках канцелярскую папку, лицо ее было опущено, разглядеть его не удавалось. Малинин остановил запись.
– На меня похожа, – спокойно констатировала Жанна и облизнула сухие губы. Она уже поняла, почему ее оставили на закуску. Да, у безопасника есть все мотивы подозревать ее. Но она явно не брала эти документы. Если, конечно, внезапно ко всем фобиям у нее не начался еще и лунатизм.
– Рад, что вы не отрицаете очевидное. Ничего не хотите мне рассказать?
Она помотала головой, обдумывая внезапную мысль. Малинин продолжил что-то вещать о неотвратимости наказания и об искреннем раскаянии. А она смотрела на застывшую на экране фигуру. Черно-белое изображение слегка размылось по краям. Воровка явно знала про камеры и старательно прикрывала лицо папкой. Жанна вглядывалась в фигуру. Для Майи слишком полна, для Натальи худощава. Грудь явно больше, чем положена по комплекции. Без силикона не обошлось. Хотя кто знает, может, природа сама так расщедрилась. Нет, Жанна абсолютно точно была уверена, что раньше эту женщину не встречала. А вот костюм… костюм явно знаком. У нее зашумело в ушах, раздался мерный гул, и голос Малинина, словно издалека, произнес:
– Вы же понимаете, что я все равно все выясню… Может, не будем усугублять?
Она встрепенулась и прижала руки к вискам. Снова проклятый приступ. Будь осторожна, не ошибись.
– Я бы с радостью помогла вам, но мне нечего вам сказать. Форма – это всего лишь косвенная улика, согласитесь. Лица не видно толком. Да, похожа на меня. Но не я. Если обратите внимание на то, как сидит пиджак на этой женщине, сразу поймете разницу.
Увидев, как дернулась рука Малинина, поняла, что попала в точку. Он и сам видел, что промахнулся. Зачем тогда запугивал? Мог бы поговорить нормально. За это не получишь ты подсказку, господин дознаватель. Сам разбирайся.
– Что ж, возможно, я разницу и вижу. Зато Олег Валерьевич нет. Он уверен, что это ваших рук дело. Ваших с Камаевым. Уж не знаю, чем вы ему так досадили. Но неприятности у вас будут. В моих силах свести их к минимуму. Если вы будете сотрудничать.
Лицом она изобразила полную готовность и закивала с частотой китайского болванчика.
– Отлично. Кто и где мог взять форму стюардессы «Скайтранса»?
– Где угодно. Но самое очевидное, что у кого-то из нас. Но девочки не жаловались, что форма пропала.
– Или еще не обнаружили пропажу. Допустим. А ваша форма на месте?
– Моя сдана в химчистку. Еще вчера, – быстро ответила она.
– Ладно, можете идти. Из отеля не отлучаться. Ясно?
– Яволь, мон женераль, – пробормотала Жанна, но Малинин услышал и чуть усмехнулся.
В коридоре никого из экипажа не было, и хорошо. Не надо будет рассказывать, что спрашивали и чего хотели. Она прошла к лифту. Из отеля не выходить, но внутри перемещаться никто не запрещал.