– Кто ты? – послышался голос наёмника.
Льюис не отвечал, понимая, что если с ним заговорили, значит, боеспособных людей осталось пару человек или вовсе один. Он молниеносно сменил позицию, обойдя пару колонн и миновав лежавших на грязном каменном полу наёмников, зашёл сзади последнему, приставив ствол своего пистолета «FN Five-seveN» к его голове.
– Тебе лучше не знать, кто я такой! – сказал Говард и нажал на спусковой крючок своего пистолета, видя, как наёмник попытался развернуться и выбить у него из руки пистолет. Тело упало на пол, и тактический фонарик покатился из расслабленной руки.
Льюис остановил фонарик, взял его в левую руку и стал осматривать тела, на лацкане пальто одного из которых увидел значок в виде головы дракона, держащий в пасти земной шар. Говард резко оторвал значок и внимательно посмотрел на него, хорошо понимая, что ничего подобного в природе не встречал. Небольшой значок был выполнен из серебра. Спросить о нём было особо уже не у кого.
Льюис подобрал свой смартфон и вытащил из него аккумулятор, направившись на выход во внутренний двор, откуда можно было исчезнуть на параллельной улице, что он и сделал, направившись к вокзалу. Нужно было прийти в себя. Голова буквально разрывалась от мыслей, впрочем, помимо мыслей о Тулузе, у Говарда хватало и остальных. Появляться на вокзале было глупо. Сейчас он сбросил преследователей устранив их всех до единого и скинув с «хвоста» остальных, но что будет дальше – непонятно. Поэтому выход был только один. Нужна была машина, чтобы добраться до границы…
Париж.
Декабрьский Париж представлял из себя весьма удручающее зрелище. Холод, промозглость, осадки, которые время от времени выливались в проливные дожди, падавшие на мостовые и головы горожан с капризного зимнего неба. Романов хоть и любил тёплую европейскую зиму, но порой находил в ней столько минусов, что даже не мог понять, где же плюсы.
Андрей шел неспешным шагом на явку с местным связным. Он направлялся к шедевру парижской архитектуры, а именно к Эйфелевой башне, хотя про себя Романов называл этот шедевр грудой арматуры и не понимал, что же в ней такого прекрасного и притягательного, однако Андрей давал право размышлять над этим вопросом самим парижанам. Ему не нравился этот город, и он считал, что в Европе есть города намного красивее унылого Парижа.
Романов поднялся на лифте на первый этаж Эйфелевой башни и, встав, где было посвободнее от туристов и местных жителей, принялся ожидать связного. Он посмотрел на швейцарские наручные часы, которые показывали ровно полдень.
Лицо обдувал сильный ветер.
– Здравствуй, Андрей, – внезапно раздался голос связного.
Романов повернул голову направо и, увидев знакомое лицо связного с пронзительными карими глазами и короткими чёрными волосами, слегка вздохнув, ответил:
– Здравствуй, Саша.
Он оглядел худощавую фигуру, ростом чуть выше среднего, одетую в чёрный костюм с белой сорочкой и чёрное пальто.
– Значит, тебя прислали заниматься этим делом? – устало спросил связной.
– Да, – отрывисто, словно нехотя, ответил Призрак.
– Могу сказать, что особо никакой информации у меня нет. Всё, что мне известно, так это то, что «положили» двоих, с позволения сказать, «наших» неизвестно чем! Есть только следы уколов от шприца и диагноз сердечного приступа на вскрытии… Вот и всё!
– Да, не густо! Что в это время творилось в городе? – пристально посмотрев на связного, спросил Романов.
– ЦРУ работало усиленно, готовились видимо к передаче «образца», но, к нашему счастью или несчастью, он бесследно пропал.
– В общем-то, странно. Я читал личные дела убитых офицеров, пока летел в самолёте. Это были серьёзные кадры. Странно, что их так тихо и быстро «сделали». По одному уколу каждому! Судя по всему, сработал специалист, но, скорее всего, это был не один человек и, возможно, это были американцы, точнее, те, кто предали своих же. История внутренних игр у любой спецслужбы в мире огромна!
– Так и есть. Всех положили, а кейс, в котором лежал образец, забрали. Ну и конечно, никаких следов не оставили. Кто это был? Хороший вопрос. Я знаю точно только одно: это не кадровые ребята из Лэнгли. Нам удалось сделать перехват засекреченного канала связи. Сюда направляется оперативник ЦРУ, и сегодня вечером он будет в Париже.
– Ну, спасибо хоть за это, – сказал Призрак. – Ладно, вводной части с меня достаточно. С чего мне стоит начать?
– Попробуй отработать французскую ячейку Аль-Каиды. Вдруг это наёмники, работающие на террористов! Больше никаких возможных вариантов я на данный момент не вижу. В этом конверте всё, что тебе может потребоваться, – вытащив из внутреннего кармана пальто конверт и передав его в руки Романову, сказал связной.
– Плохо работаете! Надеюсь, в этом конверте не одна «вода»? – убирая конверт в боковой карман своего пальто, спросил Андрей.
– Это вся информация, которой мы располагаем. Если что понадобится, ты знаешь, как меня можно найти. В моём распоряжении есть одна группа. В общем, пока, Андрей, – отходя, сказал на прощание связной и растворился в серой массе людей.
Романов сделал глубокий вдох, чувствуя в атмосфере напряжённость и недосказанность, и направился к лифту.
На душе у Призрака была какая-то пустота, в которой он терялся сам, не понимая того, где же найти выход оттуда, куда не знал даже дороги… Такое происходило часто с Андреем. Его потерянность в себе и в той пустоте вокруг него, бесспорно, тяготили его душу. Он чувствовал, что в принципе никому не нужен в этом мире, однако это было не совсем так. Романов любил бросаться от одной крайности в другую. И сейчас, когда он шёл по парижским улочкам, пропитанным влагой и дождём, который стал внезапно снова накрапывать, границы крайностей лишь ширились и увеличивались.
Призрак посмотрел на пасмурное зимнее небо, представив на мгновение, что с него падает снег, который он очень любил в декабре. Ему казалось, что он очищает душу от всех трудностей и проблем, случившихся в заканчивающемся году. Всё становится сразу просто и легко, а также чуточку спокойнее.
Романов зашёл в отель, провел по мокрым волосам ладонью руки и подошёл к стойке администратора, взяв ключ-карту. Он осмотрелся по сторонам, по привычке ища что-то подозрительное, но ничего не заметив, подошёл к лифту и нажал на кнопку вызова. Двери лифта тут же раздвинулись в стороны, и Андрей зашёл внутрь. Что-то внутри мгновенно перещёлкнуло в голове, и одни воспоминания сменили другие. Казалось, он жил в этих воспоминаниях, пытаясь найти то лучшее, что всегда терял. Всё проходило, как и лифт, который поднимался на этаж, оставляя свой след в таком близком прошлом, которое забудется, а затуманенные временем лица никогда не исчезнут и будут продолжать мучить Романова, что бы он ни предпринимал и что бы ни делал.
Он вышел из лифта, пройдя по застеленному коридору великолепным ковровым покрытием и поднеся ключ-карту к считывателю, открыл дверь своего номера, войдя в апартаменты.
Номер был относительно скромный, но как всегда в хорошем отеле. Всё так, как любил Призрак. Обстановка в апартаментах царила в стиле модерн, что не оставляла никаких впечатлений в сознании Романова. Он снял пальто и бросил его на кресло, стоявшее у журнального столика, выполненного из металлического основания и стеклянной столешницы. Это единственное, что говорило о чем-то более современном во всей обстановке.
Андрей сел за стол и включил ноутбук, достав из кармана пальто, лежавшего на спинке кресла, конверт. Оттуда он достал карту памяти и вставил её в разъём ноутбука.
Романов сел на мягкий деревянный стул, обитый красной обивкой, и пододвинулся поближе к столу, чтобы сосредоточиться на работе. Он сделала глоток виски из стакана, налитый ещё до встречи со связным, и, почувствовав привкус любимого виски во рту, принялся смотреть данную ему карту памяти.
Неспешно изучив содержимое папок и файлов на карте памяти, Романов снова наполнил стакан шотландским виски и сделал большой глоток. В голове царил сумбур от изученной разношёрстной информации, где было место и французской ячейке Аль-Каиды и ряду наёмников, которые, сбившись в группы, занимались захватом каких-либо материалов или информации. Романов пытался анализировать и сопоставлять информацию, отделяя одну от другой и не примешивая к этому третью. Размышлять с каждой новой минутой становилось всё тяжелее и тяжелее. Казалось, что голова идёт кругом, но Андрей на время остановился, сделал ещё небольшой глоток виски и уже более спокойно стал думать, снова вернувшись к материалам с карты памяти.
Всё прочитанное снова предстало перед Призраком страшными образами, и на какое-то мгновение показалось, что в этих материалах ничего толком нет! Особенно нет того, с чего можно начать поиски образца. Зацепок особых не было, кроме единственного человека, который фигурировал, как единый связующий механизм для наёмников и террористов, хотя они были совсем разными. Террористы одержимы идеями, а у простых наёмников главным стимулом всегда являлись и будут являться только деньги, и более ничего. Некий Саид Бен-Арфа как раз и был тем, кто был поставщиком информации для всех. Активный член французской ячейки Аль-Каиды со связями по всему миру, но в официальном прикрытии было указано, что он врач из ВОЗ. Всемирная организация здравоохранения была для него как подарок и великолепно прикрывала его истинную деятельность! Романов прекрасно понимал, что придётся выйти на этого человека, сесть ему на «хвост» и посмотреть, куда и к чему он его приведёт. Призрак встал из-за стола, на мгновение задумавшись о том, что, скорее всего, всё будет не так просто, как кажется. Да, возможно он и работает в одиночку, но у него точно есть группа прикрытия и телохранители, которых нужно будет обыграть или уничтожить, чтобы добраться до самого Бен-Арфа.
В материалах также указывалось, где возможно было найти объект, и дана была его фотография. Андрей закурил кубинскую сигариллу, достав её из пачки, лежавшей на столе, и сел обратно за стол к работающему ноутбуку, после чего чиркнул ещё раз зажигалкой, продолжая думать, и пододвинул к себе пепельницу.
Он понимал, что время постепенно поджимает, оставляя туманные шансы, чтобы найти и вернуть образец, поскольку противоборство с оперативником ЦРУ, какой, скорее всего, будет обладать той же информацией, что и у него самого, так же возьмёт след и уже начнётся небольшая войнушка между двумя самыми сильными игроками, а именно, «конторой» и «компанией». Всё это означало только одно: что сложностей по ходу дела будет хватать, и они даже постепенно не будут уменьшаться, а только увеличиваться с каждым мгновением. Ресурсы ЦРУ в Париже и ресурсы ФСБ были кардинально разные но сложности, сами по себе никогда не отпугивали Романова, а лишь подстёгивали его на более искусную игру.
Конечно же, Призрак понимал, что при всём при том Аль-Каида остаётся Аль-Каидой, и ждать от неё возможной глупой ошибки было бы просто нелепостью, и говорить об этом было глупостью, хотя сила этой террористической организации была не такой, как десять или пятнадцать лет назад. Поэтому о непрофессиональности в этом деле говорить было нельзя. На кону стояло очень многое, и каждая даже мельчайшая ошибка могла привести к фатальному поражению.
Романов посмотрел на свои швейцарские наручные часы, показывавшие семь часов вечера, и аккуратным движением пальцев затушил в пепельнице кубинскую сигариллу, сделав последний глоток оставшегося в стакане виски. Он на мгновение закрыл глаза и встал с мягкого деревянного стула, обитого благородной красной тканью. На какие-то считанные секунды Призрак задумался, пытаясь правильно и разумно размышлять над работой, но, сделав глубокий вздох, подошёл к шкафу-купе. Андрей вытащил оттуда антрацитового цвета пиджак и, вытащив из-под воротника чёрной сорочки галстук, накинул пальто. Посмотревшись в большое зеркало, рама которой была выполнена под старину, он подошёл к столу с ноутбуком и, вынув из разъёма карту памяти, взял со стола зажигалку. Лёгкое чирканье – и загорелся огонь, который оплавил карту памяти, которую Андрей бросил в пепельницу и, подойдя к зеркалу, поправил воротник сорочки.
Призрак понимал, что нужно было немедленно приступать к работе. Он вышел из номера и спустился в центральный холл отеля. Романов шёл так быстро, что случайно, не заметив, зацепил своим плечом девушку.
– Извините, пожалуйста, синьорина, – улыбнувшись девушке, сказал он. – Я был не осмотрителен и готов загладить свою вину.
– Ничего страшного, – ответила девушка, одетая в серый брючный костюм и чёрное пальто. Ее обворожительные карие глаза с лёгкой симпатией вглядывались в мужчину.
Призрак, не отрываясь, смотрел на её милое личико, на котором была небольшая добрая улыбка. Он на секунду задумался и сказал:
– Меня зовут Алессандро Гамберини. Я остановился в этом отеле.
– Очень приятно, – улыбнувшись, ответила незнакомка. – А меня зовут Кристин Лафоре.
– Вы парижанка? – с интересом спросил Романов.
– Нет. Я приехала по делам из Марселя и собираюсь остановиться в этом отеле.
– Тогда, может, завтра поужинаем вместе? – вежливо, но с небольшой долей настойчивости в голосе, спросил Андрей.
– Хорошо, – слегка улыбнувшись, ответила Кристин. – Тогда завтра в восемь вечера я буду вас ждать в ресторане отеля.
– Я непременно приду, – улыбнувшись в ответ, сказал Призрак и направился на улицу. Выйдя из отеля, он сел в арендованный кроссовер «Ауди» и направился по местам, где обычно бывал Саид Бен-Арфа.
Колеся по парижским улицам, Романов думал о девушке, которую он нечаянно толкнул и с которой собирался завтра встретиться в ресторане отеля. Ему на какое-то время показалось, что его больше не интересует ничего: ни поиски образца, ни французская ячейка Аль-Каиды, ни тем более эмиссар террористической сети Бен-Арфа. Андрей остановил машину и решил подождать возможного появления Бен-Арфа.
Минуты проходили одна за другой, и, в конце концов, ожидание Романова увенчалось успехом. Из дома вышел Саид Бен-Арфа и сел в машину. Призрак внимательно осмотрелся по сторонам и увидел, как за «Мерседесом» объекта выдвинулся внедорожник «БМВ». Скорее всего, это была группа сопровождения или прикрытия, но телохранителей Андрей так и не увидел. «Может быть, их нет?» – задал сам себе вопрос Романов, ответить на который на данный момент было невозможно. В любом случае он не стал терять время и завёл кроссовер, выехав за ним, уверенно держа необходимую для профессиональной слежки дистанцию. Висеть на «хвосте» было неотъемлемой частью работы Романова, хотя лично сам он не любил этим заниматься, но временами ему всё же приходилось делать это весьма неблагородным делом. Хотя, если подумать, то вся работа Андрея была неблагодарной, правда, об этом он предпочитал не задумываться, а просто делать своё дело и исчезать в той пустоте, которой жил каждый день год за годом, не думая особо ни о чем, чтобы не делать себе самому очень больно!
Призрак продолжал колесить по парижским улочкам, и уже перед ним издалека предстали телохранители Бен-Арфа, которых было двое. Один вёл автомобиль, а другой сидел на переднем сидении, а при выходе из автомобиля они постоянно меняли позиции, закрывая своего босса со всех сторон таким образом, чтобы осложнить жизнь снайперу, если таковой объявится, чтобы осуществить покушение на Саида, а группа прикрытия, состоящая из четырёх человек, мониторила обстановку поблизости, высматривая подозрительности, которые легко могли трансформироваться в опасности.
Внезапно «Мерседес» Саида остановился возле банка, и машину покинули телохранители, взяв под охрану вышедшего из автомобиля Бен-Арфа. Они быстрым шагом прошли небольшое расстояние до банка, закрывая босса своими телами, и зашли внутрь. Группа прикрытия рассыпалась по улице, а один из группы встал около «Мерседеса», видимо, готовый занять место водителя, если случиться что-либо.
Андрей заглушил двигатель, понимая, что самое время немного пройтись, особенно непосредственно в сам банк и посмотреть, что там делает объект.
Романов вытащил ключ из зажигания и вышел из кроссовера, поставив автомобиль на сигнализацию. Париж был неспокойный город, и преступности здесь было немало, поэтому, чтобы не рисковать и в самый решающий момент не остаться без «колёс», Призрак решил поставить автомобиль на сигнализацию и пошёл по тротуару спокойным шагом к входу в банк. На его лице тут же нарисовалась улыбка, которая была не лишней, чтобы не вызывать подозрения у группы прикрытия, которая уже сидела у Романова в печёнке, но в тоже время только из-за неё он не потерял пару верных раз объект из виду, что могло означать только одно: вся работа была бы коту под хвост. Но, главным по-прежнему оставалось – быть призраком и не дать группе прикрытия и телохранителям Бен-Арфа обнаружить себя! Вот это было бы уже провалом по всем статьям!
Андрей аккуратно прошёл через группу прикрытия, не вызвав у них никакой тревоги и зашёл в банк. Сразу же остановившись, он осмотрелся по сторонам и увидел Бен-Арфа, который входил в хранилище, видимо, забрать или что-то положить в депозитную ячейку.
Призрак неспешно подошёл к столику и сделал вид, что собирается заполнять какую-то бумагу, которая первая под руку попалась ему, ожидая тем самым появление Бен-Арфа. Он заметил, что один наёмник из группы прикрытия зашёл в банк и внимательно стал осматривать посетителей, правда, делал это издалека и с осторожностью, чтобы не вызвать никакой подозрительности у охранников банка и воспользовался тем же трюком, что и Призрак, принявшись заполнять какую-то форму на бумаге. Время шло. Через примерно двадцать минут из хранилища вышел Саид вместе со своими телохранителями, держа в правой руке кейс.
Романов отрывисто смотрел на Бен-Арфа, видя, как он проходит мимо стоек вместе со своими телохранителями, он тут же убрал во внутренний карман пальто свой «паркер» и скомкал бумагу, кинув её в корзину. Терпеливо он выждал минуту и пошёл за наёмником из группы прикрытия, который, видимо, окончательно был уверен, что никакой слежки за его боссом нет. Андрей продолжал держаться на положенной в таких случаях дистанции, видя, как Саид вместе с телохранителями садится в машину, а группа прикрытия собирается у внедорожника и готовится следовать за главной машиной.
Призрак отстранённо посмотрел на наёмника из группы прикрытия, столкнувшись с ним практически нос к носу, но это не вызвало у боевика особой подозрительности. В Париже жило множество чудаков, маячивших постоянно перед глазами и улыбающихся. «О, Старушка Европа, как ты хороша!» – хотелось было воскликнуть Романову, но он молча прошёл к своему арендованному кроссоверу «Ауди» и снял автомобиль с сигнализации.
Андрей сел в машину и вставил ключ в зажигание. Двигатель «Ауди» запустился, а машина группы прикрытия выехала за «Мерседесом» Бен-Арфа. Призрак выждал небольшую паузу и резко стартовал с места, нажав на педаль газа. Ему едва хватило времени не упустить Саида из вида, а точнее, группу прикрытия, за которой по-прежнему он плёлся, понимая, что иначе следить никак не получится, хотя была возможность упустить так Бен-Арфа, но риск, как всегда, оставался благородным делом.
Андрей, ценой небольшого превышения скорости на городских улицах, вернулся на необходимую для слежки дистанцию, не вызвав никакого подозрения у группы прикрытия, поскольку превышал скорость на солидном расстоянии от них, а на повороте нагнал.
На мгновение Романов задумался, что бы могло бы быть в этом кейсе, и мог ли быть там образец? Эти вопросы, как стрела, врезались в его голову, и начался анализ ситуации и прочего того, что в данный момент происходило с ним. Шансов, что в кейсе у Саида образец, было немного. В хранилище банка сдавать такую «игрушку» стал бы только окончательный идиот. Скорее всего, в кейсе были документы в каком-либо виде и деньги.
Призрак продолжал вести объект, аккуратно продвигаясь за группой прикрытия по парижским улицам. Машин на дорогах становилось всё меньше и меньше и его точно скоро заметят и ликвидируют, но Романов продолжал рисковать, держась на необходимой дистанции и при первой же удобной возможности прячась за проезжающей машиной.
После долгих часов скитаний по улицам и округам Парижа, Андрею показалось, что, скорее всего, Бен-Арфа и его группа прикрытия, как всегда, просто проверяют, не сел ли кто им на «хвост», чтобы ни в коем случае не привести за собой в конспиративное место французскую разведку, резидентуру ЦРУ или ещё Бог знает кого.
Спустя ещё четверть часа «Мерседес» Бен-Арфа и внедорожник с группой прикрытия остановились около дома, и под прикрытием телохранителей Саид вошёл в дом.
Призрак устало вздохнул и расслабился, потерев ладонями лицо, и решил больше не оставаться в непосредственной близости от дома Бен-Арфа, даже несмотря на то, что припарковался за углом так, что его было не видно ни группе прикрытия, ни телохранителям Саида.
Романов резко развернулся и направился к отелю, бросив мимолётный взгляд на свои швейцарские наручные часы, которые показывали половину одиннадцатого.
Андрей зашёл в свой номер, небрежно кинув ключ-карту на стол, и снял пальто, которое повесил на вешалку в шкаф-купе, и сел на кресло, откинув голову на спинку. Он чувствовал неподдельную усталость и боль в каждой клетке своего тела, разливавшуюся бурным фонтаном и переходящую в непроходимую усталость, так часто мучившая его сознание. Ему казалось, что даже крепкий сон не сможет восстановить его силы, но до сна оставалось сделать одно дело. Романов достал из бокового кармана пиджака смартфон и набрал номер своего непосредственного руководителя. Телефон долго не отвечал, и Андрей, когда уже собрался нажимать отбой, в телефоне услышал голос Громова.
– Добрый вечер, Андрей.
– Вечер добрый, Михаил Иванович, – усталость в его голосе слегка проскальзывала, хотя Романов пытался её скрывать.
– Как обстановка?
– Есть кое-какие наработки.
– Говори прямо, канал связи защищён, – бодрым голосом сказал Громов.
– Возможно похитители образца – члены французской ячейки Аль-Каиды. Мне удалось выйти на одного из них, и возможно, он у них, – потирая глаза правой рукой, высказал Призрак.
– Что ж, хорошая работа. Но каков процент возможности, что образец именно в их руках? – с волнением в голосе спросил Громов.
– Кто знает? Но я звоню за разрешением на операцию, когда полностью изучу всю подноготную, – наливая виски в стакан, продолжал Андрей.
– Хорошо, делай, как считаешь нужным. Можешь задействовать все наши ресурсы в Париже, но помни, не должно остаться никаких следов этой операции.
– Я всё понял, товарищ полковник, – сказал Романов, сделав глоток виски, и слегка сморщил лицо от горечи напитка.
– Ну, тогда удачи Андрей. После проведения операции немедленно вылетай в Москву.
– Всё будет хорошо, – сказал Призрак и нажал на смартфоне отбой, а потом положил его на стол.
Романов чувствовал огромную тяжесть, которая не давала ему свободно дышать. Он понимал, что задыхается. Андрей достал из кармана пиджака блистер с таблетками и, вытащив две, проглотил их. Он пытался прийти в себя и преодолеть сильную нервозность, которая блуждала по его груди. Немного посидев на кресле, Романов постепенно перебрался на кровать и уснул.
Глава 5
Рим.
Льюис шёл по пустынным улочкам Вечного города, постоянно проверяясь и осматриваясь по сторонам. Сканер радиочастот молчал, только редкие переговоры полицейских или карабинеров поблизости, время от времени, будоражили слух Говарда, звуча в наушнике.
Он наверняка не мог знать, следит ли за ним беспилотник или нет. Небо было пасмурным и тёмным, как вся эта ночь, в которой легко можно было потеряться и сгинуть. Впрочем, таких тёмных ночей в карьере полковника Льюиса хватало, и как-то разделить их по группам и отсортировать в нужном виде было абсолютно невозможно! Все они были такими разными и непохожими друг на друга, но всех их объединяло только одно – смерть! Её Говард видел часто и встречался с ней каждый день. И неважно, была ли эта спецоперация или обычный скучный день в одиночестве, когда застрелиться хочется намного сильнее, чем попасть в другой какой-то день под пулю снайпера или какого-нибудь штурмовика.
Льюис зашёл в подъезд дома и поднялся наверх по лестнице, войдя в квартиру, из которой не так давно уходил. Ключ резко врезался в замочную скважину, и замок открылся. Говард зашёл в тёмную квартиру, где не стал зажигать сразу свет, а прошёл к окну и зашторил плотно окно, включив лишь настольную лампу, стоявшую на столе. Светодиодная лампа загорелась достаточно ярким светом, осветив столешницу, и частично разбавила тьму комнаты.
Льюис отодвинул шкаф от стены и открыл сейф, достав оттуда четыре коробки патронов. Он их положил на стол и, сев на стул, принялся заряжать пустые магазины к пистолетам. Говард понимал, что патронов было мало, а впереди его ждала настоящая феерия из приключений, но только за несколько тысяч километров отсюда.
Связываться с отцом Бернардо было бессмысленно! Кто-то уже знал номер телефона Льюиса, и, чтобы вновь им начать пользоваться, его нужно было срочно перепрошить и сменить SIM-карту. Второе было не сложно, а вот для первого нужно было программное обеспечение, которого у Говарда не было.
Льюис зарядил пустые магазины и выключил свет настольной лампы. Хотелось пить. Он прошёл медленно в темноте на кухоньку и выпил кипячёной воды из чайника, который давно уже остыл. Постепенно стало лучше. Жажда прошла. Говард вернулся в комнату и лёг на кровать, вытащив из кобуры на ремне «ЗИГ-Зауэр», готовый к стрельбе, и сжал пистолетную рукоять в ладони, положив пистолет себе на грудь, и закрыл глаза.
Париж. Где-то в центре города.
Анджелина сидела в уютном небольшом кафе и ждала, когда к ней навстречу придёт местный связной. Появляться пока в посольстве в резидентуре ЦРУ в Париже ей не хотелось, а встреча поздним вечером в уютном кафе казалась весьма хорошей альтернативой.
По привычке она окинула взглядом всех, кто находился в этом заведении, и, не найдя ни в ком ничего подозрительного, продолжила ожидать связного, который уже, признаться, запаздывал на несколько минут, хотя всегда старался быть пунктуальным. Однако волноваться по поводу опоздания было нечего. Париж – не Багдад или ещё какое-нибудь «веселое» местечко на карте мира. Впрочем, в эти минуты мисс Стивенсон думала совсем о другом! В голове Анджелины в этот момент вертелось что угодно, но только не мысли о работе. Она чувствовала, что эта работа угнетала её. Казалось, что хотелось покоя, о котором можно было только мечтать или думать в темноте после несбыточного сна.
На мгновение мисс Стивенсон перевела свой взгляд на стекло, на улице царила промозглая декабрьская погода. Снова барабанил холодный проливной дождь, и совсем не хотелось на улицу, а хотелось просто сидеть в этом маленьком уютном кафе и пить кофе, возможно, даже просто в хорошей тёплой компании. Однако пустая чашечка кофе продолжала стоять на столике перед ней и уныло смотреть на неё.
Внезапно Анджелине вспомнился мужчина, с которым она столкнулась в холле отеля, чьё приятное лицо никак не хотело уступать в её сознании месту для работы.
Мисс Стивенсон перевела взгляд в сторону, вспомнив о назначенной встрече завтрашним вечером, которая, возможно, могла изменить всю её жизнь. Или не могла изменить. «Какая, к чёрту, разница?» – Подумала на мгновение Анджелина, когда ощутила снова, что её жизнь катиться в тартарары, словно клубок ниток, оставляющий след на земле, а потом падающий с обрыва в пропасть. В эти минуты ей казалось, что всё так бессмысленно и нелогично, впрочем, как и жизнь любого другого человека на земле, озабоченного такими же проблемами.
– Извиняюсь, мисс Стивенсон, что опоздал, – присаживаясь за столик, сказал местный связной, ворвавшись в её поле зрения и оторвав Анджелину от былых размышлений. – Вообще, вас ждали весь вечер в посольстве…
– Ничего, Жан. Я не переживаю за твоё опоздание. Напротив, даже немного благодарна тебе, но перейдём сразу к делу, – потерев пальцами руки усталые глаза, произнесла она.
– Я думаю, что вам стоит завтра с утра появиться в посольстве у начальника резидентуры. Теперь по делу. Образец, мы думаем, находиться в руках французской ячейки Аль-Каиды. Мы уже довольно долго ведём наблюдение за одним из её членов, а именно за Саидом Бен-Арфа. Чашечку кофе, пожалуйста! – высказал своё предположение Жан.
– У вас есть точные доказательства, что образец находится в руках Аль-Каиды? – с какой-то жёсткой интонацией в голосе спросила Анджелина.
– Точных нет, – сделав глоток из только что принесённой официанткой чашечки с ароматным кофе, ответил Жан.
– А я вот сильно сомневаюсь, что это были простые террористы! Ведь, судя по протоколу парижской жандармерии, убитые офицеры ФСБ умерли всего лишь от сердечного приступа. Причём оба в одно и то же время. Есть следы уколов на их шеях, но может быть, их кто-то отравил заранее?
– Да, я согласен с вами! Впрочем, возможно, что образец из-под нашего носа увели какие-либо наемники, работающие на какую-либо третью заинтересованную сторону. Но тогда, скорее всего, где-то была утечка информации. Да, отравить их могли и раньше, но всё же ребят из ФСБ убрали с помощью инъекций с ядом. И я думаю, что это Аль-Каида! – отстаивая своё мнение и мнение резидентуры в Париже, сказал Жан, добавив ещё и точку зрения от самого себя, что было для него весьма обыкновенным делом: всё-таки заместитель начальника резидентуры должен иметь и собственную точку зрения.
– Думаю, что в любом случае версию с террористами нужно довести до логического завершения, ну а если это действительно не они, то надо будет продолжать искать. Правда, перед нами встанет очень хороший вопрос. Где именно? – вздохнув, ответила мисс Стивенсон.
– Хорошо. Тогда мы будем готовить операцию.
– Отлично. Сколько людей у нас есть? – с интересом спросила Анджелина.
– Включая меня, пять, – ответил связной. – Есть ещё ресурсы, но эти ресурсы просто так не выделят даже на такое дело! Кто-то должен быть в посольстве и координировать наши действия, плюс к этому резервная группа, если с основной группой что-либо случится.
– Тогда начинайте пристальное наблюдение и контроль Саида Бен-Арфа, а когда всё будет готово, я буду лично разрабатывать спецоперацию по захвату объекта. Да, и ещё, я завтра утром появлюсь в посольстве! – сказала мисс Стивенсон, вставая из-за столика. – Удачи! – добавила она и быстрой походкой покинула кафе, раскрыла зонт и принялась ловить такси.
Жан встал из-за столика и, оставив под блюдцем купюру в двадцать евро, поднял воротник кожаной куртки и, медленно пройдя по кафе, перед входной дверью обернулся назад и пристально окинул взглядом всех посетителей. Паранойя была лучшим, что могло быть для разведчика, и отказываться от неё Жан не собирался. Внимательно приглядевшись и не найдя ничего подозрительного, он вышел на улицу и, подняв голову наверх, словно моля у неба прекращения дождя, вздохнул и побрёл вдоль по улице ночного Парижа.
Париж. Посольство США.
Анджелина вошла в здание посольства и, пройдя охрану из морских пехотинцев, подошла к пропускному пункту, предъявив своё служебное удостоверение офицера ЦРУ.
Один коридор сменял другой. Лестницы, и вот она уже была на этаже, где находилась резидентура ЦРУ в Париже. Её целеустремлённый и сосредоточенный взгляд окидывал тех, кто попадался ей на пути и приводил в небольшую задумчивость. Она подошла к кабинету начальника резидентуры Кристофа Левинга, молча кивнув вместо приветствия Жану, который уже был поглощён работой, которой было в это утро уже не мало, и весь его рабочий стол был завален какими-то папками и документами, казавшимися нескончаемыми.
Мисс Стивенсон постучала в дверь по стеклу и вошла внутрь.
– Здравствуйте, мистер Левинг, – сосредоточенно произнесла она.
– А, Анджелина, я ждал тебя ещё вчера вечером, но утром Жан мне сказал, что ты появишься сегодня. Не знаю точно, но, может, так даже лучше! – сев обратно за рабочий стол на рабочее кресло и жестом предложив присесть, произнёс он.
– Спасибо, – коротко добавила она и присела на рабочее кресло за стол, поставленный буквой «Т».
– Итак, я думаю, Жан ввёл тебя в курс нашей версии. Причём основной версии, которую мы так холим и лелеем. Саид Бен-Арфа находится под нашим наблюдением, причем у нас есть свой человек в его команде. Это телохранитель Абу Халиф. Он уже очень долго работает на нас и не доверять ему у нас нет никакой причины. С точностью сказать, есть ли у Саида Бен-Арфа или у французской ячейки Аль-Каиды образец, он не может. Но слух об этом деле уже, наверное, прокатился по всему миру. Все охотятся за этим образцом, и у всех разные цели!
– Я понимаю, сэр, что цели у всех разные, но остаётся весь вопрос только в том, у кого он? – положив ногу на ногу, произнесла мисс Стивенсон.
– Сложно с тобой не согласиться, Анджелина! Поэтому мы не будем долго тянуть с захватом Бен-Арфа. Возьмём его тёпленьким, и он нам всё расскажет. Если не сам, то под химией. Думаю, что с Ирака ты научилась не превышать дозировку! – с лёгкой улыбкой сказал Левинг.
– Я думаю, что ваша шутка минимум непрофессиональна! И если вы думаете, что эта тупая курица ничего не умеет делать, вы крепко ошибаетесь, мистер Левинг! Я сама могу вас хорошенько поучить чему-либо…
– Ладно, Анджелина, не кипятись! Просто я хотел подстегнуть тебя, а ни в коем случае не оскорблять! – продолжая вертеть в руках ручку, сказал он.
– Я не обижаюсь! Просто вам нужно поумерить свой юмор! Он здесь вам не поможет! Просто давайте сделаем это дело, и всё! – пристально посмотрев в глаза начальнику резидентуры в Париже, произнесла мисс Стивенсон.
– Хорошо, Анджелина. Полный отчет о распорядке дня Саида Бен-Арфа будет у тебя сегодня вечером, и тогда можешь приступать к разработке плана захвата.
– Отлично, сэр! Хорошего дня, – сказала мисс Стивенсон и встала с рабочего кресла из-за стола и направилась к выходу из кабинета. Она положила свою изящную руку на дверную ручку и нажала на неё, выйдя из кабинета. Рядом с дверью её уже ждал Жан.
– Как прошёл разговор? – спросил с интересом он.
– Как всегда! Он думал, что умнее всех на свете, хотя только способен на то, чтобы отдавать приказы, жирный козёл, припомнив комплекцию Кристофа Левинга, сказала Анджелина.
– Похоже, ты его не очень любишь, – усмехнувшись, добавил Жан.
– А за что мне его любить? За его тупость? – жёстко произнесла Анджелина. – Жан, буду ждать твоего отчёта по распорядку дня Бен-Арфа и все наработки по нему.
– К позднему вечеру всё будет готово! Может, поужинаем сегодня вечером? – улыбнувшись, спросил он.
– Не обижайся, Жан, но у меня немного другие планы, – подмигнув ему, добавила Анджелина и направилась к лестнице.
Рим.
Глубокий сон не хотел уходить и растворяться в утренних часах, пробуждая Льюиса. Он продолжал спать и видеть себя маленьким, стоя на заднем дворике отчего дома в Лондоне. Говард помнил, как любил играть в солдатиков, которых разбрасывал его пес Джерри, большой бульмастиф, любивший своего маленького хозяина, как собственного сына, как ни глупо это выглядело со стороны. Пёс охранял его от всех напастей и был готов защитить от всего. И сейчас во сне он видел своего пса.
Детские воспоминания постепенно начинали растворяться в пучине жестокостей прошлого, примешивая к светлым детским воспоминаниям стойкий оттенок красного. Той красной бурой крови, которая текла по пескам времени.
Время мучило Льюиса намного сильнее, чем жизнь. Оно давало ему возможность помнить и не забывать. Крики агонии, выстрелы, всплески песка от трассирующих пуль, кровь и снова тишина, мучившая его каждую ночь…
– Нееееет! – вскрикнул Говард и, резко сев на кровати, стал сбрасывать с себя обрывки прошедшего сна. Он хотел раз и навсегда избавиться от них, но это у него никогда не получалось.
Льюис встал с кровати и прошёл на кухоньку, выпив воды из чайника, и вернулся обратно в комнату, взяв в руки пистолет и нажав на рычаг безопасного спуска курка. Он всунул пистолет в кобуру на ремне и, сев на кровать, с силой потёр ладонями лицо, пытаясь забыть прошедший сон.
Говард понимал, что время бессильно и беспомощно, чтобы одолеть его сны. Даже всё казалось с точностью наоборот. Чем больше проходило времени, чем тяжелее и больнее становилось ему. Всё уходило безвозвратно, но во снах продолжало мучить его душу, которая была уже без сил от тех еженощных кошмаров. Призраки прошлого не отпускали Льюиса, а только пытались всё сильнее привязать его к себе и унести его в ад вместе с собой. Что же было до Говарда, то он хотел просто не помнить, но не мог не помнить! С каждым новым сном он снова и снова возвращался в прошлое, которое терзало его за его ошибки, которых было превеликое множество, как собственно и у любого человека. Только вот не всем их ошибки являются каждую ночь, хотя, конечно, всё бесспорно зависит от самих ошибок.
Льюис встал с кровати и накинул на себя куртку, которая лежала рядом в стороне. Он понимал, что впереди долгая дорога и очередная цепь искупления грехов, которые никто не мог ему отпустить, и даже отец Бернардо не мог ничего поделать с душой Говарда, которая не отказывалась каяться, а отказывалась признавать допущенные им ошибки.
Льюис вышел из квартиры и закрыл дверь на замок, убрав связку с ключами себе в карман куртки. Он медленно спустился вниз и вышел из подъезда, медленным шагом пойдя вдоль улицы. Мысли его мешались одна с другой, а третья терялась в четвёртой. Ему казалось, что за ним следят, но слежки никакой не было, ведь, если бы его кто-то выследил, то он бы не пережил эту ночь.
Говард продолжал идти, растерянно смотря на прохожих, которые сторонились его и обходили стороной, будто чувствуя, что он не в себе. То же самое думал о себе и Льюис, но он, в отличие от прохожих, не мог убежать от себя, а должен был продолжать жить. «Бог поможет, если сочтёт это нужным!» – твердил про себя Говард и продолжал идти. Ему срочно нужна была машина, чтобы добраться до Тулузы. Ехать на поезде было опасно.
Он зашёл в проулок и увидел стоявший без присмотра «Мини-Купер». Льюис подошёл к нему и, просканировав его радиочастоту, вскрыл замок и снял сигнализацию. Говард сел в машину и, сломав обшивку под рулём, завёл двигатель. Льюис включил вентилятор и на него подул тёплый воздух. Он нажал на педаль газа и вырулил на улицу, направившись к выезду из города.
Париж. Отель в центре города.
Романов готовился к ужину, вспоминая, как весь день промотался в слежке за Саидом Бен-Арфа и снова толком ничего не выяснил, только слабые намётки и неточности в отношении всего терзали его. Он понимал, что, скорее всего, у французской ячейки Аль-Каиды не было образца иначе бы Бен-Арфа не был таким спокойным и неспешным в своих действиях на улице, и группа прикрытия бы была более осторожной, в отличие от той, которая не могла разглядеть следующий за ним кроссовер практически по пятам. Но дело было уже не только в этом! Продолжать работать всё равно было необходимо. Чувства для контрразведчика, конечно, были важны, но проверить всё до конца нужно было и довести дело до его логического завершения, а там уже как удача отвернётся или повернётся к тебе лицом. Такое часто бывало, когда человек шёл напролом и не оглядывался, он получал то, что ему было так важно, правда, везение тут совсем было не лишним.
Андрей надел чёрный костюм, поправил воротник белой сорочки и завязал красно-белый галстук с тонкими полосками. Время подходило к восьми, и Призрак, покинув свои апартаменты, направился по дорогому ковровому покрытию ярко освещённого коридора к лифту.
Спустившись в центральный холл отеля, Андрей прошёл мимо стойки администраторов, около которой крутились туристы из Европы, и направился в ресторан. Зайдя внутрь, его ослепил яркий лучистый свет огромных красивых люстр, которые нависали над всем залом, и, пройдя несколько шагов, он стал растерянно, бегло искать ту самую девушку, натыкаясь своими глазами на ужинавших в зале людей, как одних, так и с семьями.
Романов смотрел тщательно, и внезапно его взгляд буквально застыл, словно почувствовав очаровательные глаза, неотрывно смотревшие на него. Она сидела за столиком в роскошном фиолетовом платье, а на её шее великолепно смотрелось золотое колье с вкраплением мелких бриллиантов. Призрак подошёл к столику и с улыбкой на лице сказал:
– Добрый вечер, Кристин.
Она окинула своим взглядом Андрея и, слегка улыбнувшись, ответила:
– Добрый вечер, Алессандро, присаживайся, я уже сделала заказ, решив, что ты будешь не против моего вкуса, – с какой-то проникновенностью посмотрев Призраку в глаза, сказала она.
Романов почувствовал этот взгляд своим сердцем, он ощутил что-то давно ушедшее от него неизвестно куда, туда, откуда давно уже не было никаких чувств и мыслей, будораживших его так же, как этот проникновенный взгляд. Андрей ещё раз улыбнулся, не противясь этому теплу, которое доставляло ему несравнимые ни с чем удовольствие и радость. Отодвинув стул, он присел напротив неё, неотрывно продолжая смотреть на Кристин.
– Вы просто очаровательны, – с какой-то необыкновенной лёгкостью, чуть слышно произнёс Призрак.
– Спасибо за комплимент, но давайте сразу перейдём на «ты». Не против? – обворожительно хлопнув длинными ресницами, предложила она.
– Ни в коем случае, – на какие-то секунды растерявшись, а позже собравшись, ответил Романов.
– У тебя потрясающее зелёные глаза, такое впечатление, что в них скрывается какая-то загадка, – неотрывно смотря на Андрея, сказала Анджелина.
– Хм… Глаза – зеркало души, – положив свою ладонь на руку Анджелины, сказал Призрак.
– Да, действительно. Но в твоих глазах много боли и утрат, а это скрыть невозможно, потому что глаза хранят те фрагменты нашей жизни, которые мы не в силах забыть, даже если нам это очень хочется, – немного загрустив на какое-то мгновение, произнесла она и снова улыбнулась.
– Наверное, ты права. Но в твоих глазах, я уверен, читается, то же самое, что и в моих. Я прав? – с нежным взглядом, направленным на неё, спросил Романов.
– Отчасти, Алессандро, отчасти, – сосредоточенно добавила Анджелина.
– Ваш заказ, – подойдя с подносом к столику, где сидели Андрей и Анджелина, сказал официант, разложив тарелки перед ними и разлив по бокалам красное сухое вино. – Приятного аппетита, – добавил он и исчез вместе со своим подносом.
Они долго сидели и разговаривали, изредка шутя и посмеиваясь друг над другом. В каждом их слове была теплота, которую нельзя было подделать, она была явственна. Время текло быстро и стремительно, как и вся жизнь, и сложно было заметить то самое неподдельное счастье, которое так трудно разглядеть в тёмном углу жизни. Однако там всегда будет гореть свеча надежды и веры, где будет место и, конечно же, любви…
После ужина они вышли из ресторана и остановились в центральном холле отеля. Призрак взял Анджелину за руки и поцеловал их.
– Мы встретимся ещё, Алессандро? – спросила она.
– Конечно, Кристин, – ответил Романов и, положив свои руки на её стройную талию, нежно поцеловал в губы. – Я найду тебя, – сказал Призрак и исчез в разъехавшихся дверях лифта.
В эту ночь Андрей не мог заснуть. Что-то терзало его, не давая забыться и уснуть. Он ощущал что-то близкое – то, что для него и, наверное, была сама жизнь. Да, именно та жизнь, где нет ничего кроме любви и душевного тепла, которое люди дарят друг другу в надежде на светлое счастливое будущее. Ему казалось, что эти размышления не дадут уснуть ему в эту ночь, но, спустя некоторое время, Романов всё же заснул, думая о ней, той девушке, какая смогла растопить лёд в его сердце за один лишь вечер. Это было потрясающим открытием для Призрака, думавшего долго о том, что он так и останется один на этом свете. Андрей не знал, что будет дальше и какие препятствия встретятся на их пути, но это будет их жизнью и их выбором, но жизнь, правда, всегда диктует свои правила, а судьба тем более.
Сон был каким-то непонятным, скрываясь в глубинах сознания, для того чтобы нельзя было увидеть суть. Но вдруг туманная пелена схлынула и стали прокручиваться какие-то события. Смерть, слёзы, утраты, стали пробегать с такой скоростью, что их нельзя было толком уловить. Ничего не было понятно, только резкий привкус горечи во рту разбудил Призрака.
Романов открыл глаза и сел на постели, поставив ноги на пол. Правой рукой он вытер холодный пот со лба и хотел вспомнить то, что увидел во сне.
Долго мучаясь и пытаясь докопаться до своего сознания, Андрей хотел проанализировать увиденное во сне, но в итоге так и ничего не вспомнил. Не потому что не хотел вспомнить, а потому что организм сам блокировал память, чтобы не причинить Призраку лишнюю боль, которой итак было немало в его нелёгкой жизни.
Умывшись, Романов оделся и стал обдумывать свои действия. Всё было более или менее понятно. Следить сегодня за Бен-Арфа было невозможно, была возможность быть замеченным, и тогда уже бы был полный провал. Довести до этого Андрей не хотел. Он понимал, что пора было подключать к действиям группу, имевшуюся в его распоряжении, но тут тоже было не всё так просто. Засветить штурмовиков, которые умеют, по сути, только хорошо воевать было делом нетрудным, и поэтому Призрак решился рискнуть и оставить Бен-Арфа на этот день без присмотра, а на завтра планировать операцию по захвату прямо на улице. И сделать всё нужно было быстро, тихо и молниеносно, одним словом, так, чтобы комар носа не подточил.
Без захвата и допроса было невозможно узнать, где убежище ячейки Аль-Каиды в Париже и есть ли у них «образец». Во всяком случае, на всё про всё было не более нескольких часов, так, чтобы убежище ячейки не опустело. Это обозначало, что ни в коем случае телохранители и группа прикрытия не должны были подать сигнала бедствия, а значит, уничтожать нужно было всех, и делать это с максимальной быстротой, чтобы исчезнуть. Жандармерия не будет посвящать общественность в это дело, а ЦРУ окончательно всё это замнёт, но тогда уже искать будут не только Бен-Арфа, но и тех, кто расправился с его группой и похитил его самого. Всё нужно было продумать как следует, и только потом начинать посвящать в это свою команду, которая была отнюдь не многочисленна, а скорее, наоборот! В любом случае расчёт на неожиданность и хорошую комбинацию давал хороший результат, но его ещё надо было добиться…
Андрей сидел за столом в своём номере и продолжал верстать план операции на подготовку, к которой ещё требовалось время с учётом всех сложностей этой диверсионно-разведывательной операции. Он думал, решая одну поставленную перед собой задачу и заменяя её другой, не менее сложной. В результате, после долгих исканий и расчетов план операции лежал перед Романовым на столе.
Призрак вытащил из бокового кармана пиджака смартфон и набрал какой-то номер.
– Да, – ответил голос связного.
– Нужно встретиться, – массируя левый висок, сказал Андрей, ощущая в голове тупую боль.
– Хорошо. Завтра на прежнем месте в полдень.
– Я всё понял, – сказав эти слова, Романов нажал на смартфоне отбой и положил его на стол. Он мимолётно взглянул на наручные часы, которые показывали семь часов вечера, и подошёл к телефону, резким движением сняв трубку:
– Внимательно вас слушаю, – ответил администратор отеля.
– Соедините, пожалуйста, с номером мадмуазель Лафоре.
– Соединяю.
– Да, – ответила Анджелина, оторвавшись от своей аналитической работы, которой посвятила весь свой день.
– Кристин.
– А, синьор Алессандро. Я уже думала, что вы забыли про меня, – с улыбкой на лице сказала Анджелина.
– Нет, Кристин! Как я мог забыть? Ты занята, чем-либо?
– Нет, практически нет.
– Тогда, давай прогуляемся, – кладя смартфон в боковой карман пиджака, сказал Романов.
– Хорошо, Алессандро, через пятнадцать минут жди меня в центральном холле отеля.
– До встречи, Кристин, – сказал Призрак и положил телефонную трубку.
Андрей завязал галстук, надел пальто, причесал волосы у зеркала и вышел из номера, закрыв за собой дверь и, пройдя по коридору, спустился на лифте в центральный холл отеля, пройдя мимо стойки администратора, присел в кресло.
Долго ждать Романову не пришлось. Не прошло и десяти минут, как Кристин спустилась в холл. Призрак, увидев её, встал с кожаного кресла и застыл в ожидании.
– Здравствуй, – подойдя к Андрею, сказала она и слегка устало улыбнулась.
– Здравствуй, – ответил Романов и, взяв Анджелину за руки, поцеловал их.
Глаза Анджелины светились от счастья. Она понимала, что уже давно ей не было так хорошо, как сейчас, что ещё вот-вот и её жизнь уже не будет такой пустой, какой была ещё несколько дней назад.
– Пойдём? – сжав её ладонь в своей, спросил Призрак.
– Но, куда? – загадочно посмотрев Андрею в глаза, спросила она.
– Это не так важно.
Они вышли из отеля и, не спеша, пошли по парижским улицам. Каждому казалось, что они находятся в этот момент не в реальной жизни, поскольку в реальной жизни они видели только смерть, кровь и прочую «грязь» этого мира. Но в этот момент для них никто не существовал, только они сами. Им казалось, что весь мир существует для них и для этого прекрасного, пусть и пасмурного вечера. Дождя не было, но холодный ветер дул в лицо, но и это их не пугало, а только согревало, согревало их сердца…
– Алессандро, а чем ты занимаешься? – спросила она, когда они стояли на первом этаже Эйфелевой башни.
– Я адвокат. Занимаюсь гражданским делопроизводством, – положив свою руку на её стройную талию, ответил Романов. – А, ты?
– Я финансист, – посмотрев Призраку в глаза, ответила Анджелина.
– В твоих глазах усталость, – проведя по её щеке ладонью, сказал Романов.
– Да. Это правда, – ответила Анджелина.
– Я знаю, – сказал Призрак и, обняв её, поцеловал в губы. – Ты мне очень нравишься.
– Ты мне тоже. В тебе есть что-то загадочное, то, что ты не показываешь, – сказала Анджелина и, обняв Романова, положила ему свою голову на плечо.
– Я люблю тебя, Кристин, – сказал Андрей и поцеловал её в лоб.
– Ты знаешь, – растеряно начала она, но, мне кажется, что я знаю тебя уже много лет и… Странно… Но я тоже люблю тебя, Алессандро, – ответила Анджелина и поцеловала его в губы.
– Пойдём, – сказал Призрак, взяв Анджелину за руку.
Они спустились и медленно пошли обратно в отель, постоянно смотря друг другу в глаза, словно ощущая в них то тепло, которое они так давно не чувствовали. В эти минуты они не думали ни о чём и ни о ком, для них просто существовали только они сами, и более никого.
Войдя в центральный холл отеля, Романов обнял Анджелину и сказал:
– Пойдём ко мне, – и нежно поцеловал её в губы.
– Я… Я не знаю… А… – неуверенно пробормотав по началу произнесла она, а потом услышала в своём сердце его голос.
– Не надо не говори ничего. Ты самая красивая, и я хочу быть с тобой, – сказал Призрак и крепко обнял Анджелину. – Мы идём?
– Да, Алессандро, – растерянным голосом ответила она.
Они поднялись на лифте и, пройдя немного по коридору, вошли в номер Романова. Андрей закрыл дверь и снял с себя пальто и пальто с Анджелины, бросив их на диван с кожаной обивкой, а потом обнял её и, нежно сказал ей на ушко только четыре слова:
– Я люблю тебя, Кристин.
Марсель.
Свет фар освещал дорогу. Паучки света теребили дорожное полотно, как внезапно появляясь, так и внезапно исчезая. Льюис был на подъезде к Марселю, одному из крупных портовых городов Франции, где он бывал довольно часто, как собственно и на всей территории в целом, чаще приходилось быть в Париже, особенно перед посадкой на экспресс до Лондона.
Сейчас всё было каким-то странным и непонятным для Говарда. Крайне малое количество информации и большая дорога из трупов в Риме вызывала плохие чувства. Ему было понятно только одно, что всё это рано или поздно приведёт его в настоящий ад, даже несмотря на то, что он был простым слугой Господа. Льюис хорошо знал, что благими намерениями выстлана дорога в ад, и в этом никогда не сомневался, постоянно стоя на краю обрыва, перед долгим падением в бездну, которое, возможно, уже началось, а он попросту этого не заметил, хотя хотел бы понять это, но всё это было очень сложно, постоянно теряясь в себе и своём пути, который вёл его далеко от заповедей Христа…
Говард заехал в Марсель и направился к портовым докам, где в одном из контейнеров было его хранилище для необходимого ему инвентаря. Такими квартирами и контейнерами была исчерчена карта всего мира. Где-то склады, где-то заброшенные здания и прочее и прочее.
Льюис добавил давления на педаль акселератора и скорость «Мини Купера» постепенно стала прибавляться. Он понимал, что не задержится здесь, а отправится сразу в Тулузу, до которой уже было совсем недалеко. Осложнялось всё только тем, что в Тулузе не было никаких квартир, и поэтому можно было рассчитывать только на дешёвый мотель, где за лишние деньги у тебя не спросят не то, что паспорта, но и даже не захотят посмотреть тебе в лицо. Ведь деньги имеют могущественную силу, и на них можно купить абсолютно всё.
Говард приближался к порту, продолжая анализировать ту меньшую информацию в его распоряжении. Впереди у него была, как впрочем и всегда, интересная и нестандартная миссия, вот только он как любил свою работу, так же и ненавидел. Быть постоянно на острие ножа и разгуливать по его лезвию было как интересно, так и опасно, а вся опасность постепенно утрачивала свой эффект, и казалось, что везти ему будет вечно, хотя Льюис знал, что фортуна изменчива, и рано или поздно придётся сполна за всё заплатить, но, дабы не приближать это время, оставалось делать всё с осторожностью и при минимальных рисках, хотя такая фраза в утверждении звучала до ужаса глупо.
Говард заехал в порт и стал петлять по территории, ища свой контейнер, который стоял в доках. Он относительно скоро его нашёл и затормозил автомобиль, заглушив двигатель.
Льюис хорошо помнил, что в контейнер подведено электричество, а значит, фары можно выключить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Порт был неспокойным местом, тем более в Марселе, где прибывавшие из северной и центральной Африки беженцы заполонили всё, пытаясь найти лёгкие деньги, чтобы хоть как-то протянуть на чужой земле старушки Европы, где жизнь всегда была дорогой и только будет дорожать дальше, несмотря на все заверения политиков Евросоюза, что жить стало лучше. «Политики всегда врут», – подумал Говард, понимая, что такая уж у них работа – постоянно врать и обещать то, чего невозможно исполнить. Коррупция в Европе продолжала процветать и, как все самые дьявольские цветы, происходили из США, где всего этого было пруд пруди.
Льюис вышел из машины и, закрыв дверцу автомобиля, направился к контейнеру, достав из кармана связку ключей. Он быстро подобрал нужный ключ и открыл висячий замок, потянув правой рукой на себя дверь контейнера. Скрип железа издал неприятный звук, и петли пожалели о том, что их уже очень долго не смазывали маслом, но куда было деваться, если у хозяина ни на что толком не хватало времени…
Говард зашёл в контейнер, откинув в сторону штору из непрозрачной толстой плёнки, и перед его взором открылась дверь и кодовый замок с сенсорным управлением. Он быстро ввёл пароль, и дверь открылась. В контейнере автоматически включился свет светодиодных светильников, которые осветили стеллажи с оружием и прочее, что было так необходимо для оперативной работы.
Льюис взял с пола большую сумку и стал складывать в неё то, что могло бы ему пригодиться. Он взял штурмовую винтовку «SCAR-H», дополнительные магазины к ней, тяжёлый бронежилет с разгрузочной системой, взрывчатки типа «С-4», несколько кусков, набор электроники для приведения её в действие, ноутбук, бинокль, тепловизор, прибор ночного видения, и многое другое, включая новые номера и поддельные документы.
Говард погрузил всё это в большой сумке в багажник «Мини-Купера» и закрыл контейнер, после чего сел в машину и направился из доков к выезду из Марселя, направляясь в Тулузу.
Париж.
Призрак открыл глаза и почувствовал необычайное и такое нежное тепло в своём сердце. Он вспоминал, но так и не мог найти то чувство, какое царило в нём в этот момент. Ему казалось, что его сердце навсегда останется ледяным и никогда не дождётся такой нужной всем весны.
Андрей посмотрел на лежавшую рядом Анджелину, спящую на левом боку, прислонившись щекой к подушке, изредка сжимая и разжимая в руке белоснежную простыню. Романов нежно провёл ладонью по её оголённой спине и, чуть коснувшись губами, поцеловал шею. Девушка медленно открыла глаза и ласково посмотрела на Призрака.
– Алессандро, ты…
Но Андрей не дал ей договорить, поцеловав Анджелину в губы, а потом в шею.
– Я не смогу без тебя жить, любимая, – посмотрев ей в глаза, сказал Романов.
– Я тоже уже не смогу, – ответила она и провела ладонью по щеке Призрака. – Эта любовь для меня как неизведанная сказка, откуда не хочется возвращаться в мир реальности и суеты. Одним словом, всё так сложно и так нелегко в этой жизни…
– Да, но теперь ты для меня и есть жизнь, – поцеловав её в губы, сказал Андрей.
– Ты надолго задержишься в Париже? – спросила Анджелина, сев на кровати и переведя свой волнительный взгляд на него.
– Пока не закончу дела, – ответил Романов и поцеловал её плечо несколько раз.
– Мы встретимся ещё?
– Конечно, Кристин, – ответил Призрак и встал с кровати.
– Хорошо, – сказала она и, встав с постели, начала одеваться. Спустя несколько минут они, скрепя сердцем, попрощались и Андрей остался в номере один. Романов прекрасно помнил, что сегодня в полдень он должен будет встретиться со связным, но в голову ничего не шло. Все его мысли были только о Кристин. Он в первый раз почувствовал, что наконец встретил того человека, который заполнил его сердце полностью, спустя много лет.
Теперь Андрей понимал, что живёт только ей. Если бы он мог, то изменил бы всю свою жизнь с этого момента и его прошлая жизнь уже не будет играть никакой роли, однако сердце как всегда защищалось, опасаясь обжечься от такого сладостного и ласкового тепла. Что же было до настоящего, то для него оно было уже совсем другим, хотя ещё во сне помнил приходящих к нему призраков из прошлого.
Призрак сел в кресло и откинул голову назад, уставив свой взгляд на расписной потолок и лепнину, украшавшую всё это великолепие. Он пытался переключить свою голову на рабочий лад, понимая то, что ему просто хотелось сейчас быть с Кристин, а не продолжать воевать на той войне, где никогда не будет победителей, а будут только побеждённые, такие например, как он…
Промозглая зимняя погода была, бесспорно, нормой для Франции. Временами холодный дождь сменялся холодным ветром. Андрей шёл, не спеша, по улице, не забывая тот факт, что в Западной Европе было нормой неспешная походка, которой Призрак всегда придерживался, чтобы ни в коем случае не выделяться из толпы. Туриста из другой страны всегда можно было отличить от парижанина, а парижанина от туриста не только по одежде, но и по походке или комплекции. Пройдя группу своих соотечественников, которые шумно что-то обсуждали на русском языке, Призрак добрался до Эйфелевой башни.
Настроение было одновременно каким-то и унылым и радостным. Он не знал, чего было больше, но знал, чего было меньше… Времени… Времени никогда ни на что не хватало, как не хватало времени на то, чтобы просто жить, а не воевать, как Романов привык за свою многолетнюю карьеру контрразведчика.
Накрапывал дождь. Даже в такое далеко не лучшее время года он с удовольствием проходил весь путь пешком от отеля до места встречи или ещё куда-либо. На какое-то время ему казалось, что неважно, куда было идти, главное было – идти и не останавливаться. Идти туда, куда он обязательно должен был прийти, несмотря на все сложности своей жизни.
Романов ждал связного, вспоминая, как вчера вечером был здесь с Кристин. Он пытался отгонять от себя все мысли, не касающиеся службы, но у него ничего не получалось, словно всё напоминало ему здесь о ней.
– Какой-то ты сегодня странный, – подойдя к Призраку, сказал связной.
– Тебе показалось, всё нормально, – ответил Андрей.
– Какие новости?
– Я долго следил за Бен-Арфа, но по контактам пусто. Я принял решение осуществить захват и развязать ему язык. Я понимаю, что французская ячейка может уйти на дно, но другого выбора у нас нет. Всё нужно будет сделать быстро и грамотно. Понадобятся все резервы, которые мы только имеем.
– Хорошо, сегодня вечером жду тебя вот по этому адресу, – протягивая небольшой конверт, сказал связной. – Все будут там в шесть вечера.
– Я понял, – взяв правой рукой конверт и вытащив оттуда визитку, которую внимательно осмотрел, и запомнив всё, что там было написано, отдал конверт обратно связному.
– До вечера, Алессандро Гамберини, – улыбнувшись, произнёс Шакал и исчез в толпе.
Андрей подошёл к ограде и взялся руками за металлическую конструкцию, плотно сжав её в ладонях. Лёгкая влага впиталась в кожу, и Романов глубоко вдохнул сырой парижский воздух, вспоминая о Кристин. Ему казалось, что везде пахло ей, но это было только чувство любви, на которое не влиял даже накрапывавший дождик.
Париж. Отель в центре города.
Анджелина сидела в своём номере за столом и продолжала заниматься аналитической работой, отрабатывая террористов и их контакты на французской земле. Она постоянно сосредотачивалась и снова теряла мысль, думая об Алессандро. Ей уже по сути ничего не хотелось. Её единственным желанием было быть с ним и только. Всё остальное казалось ей таким зыбким и не заслуживающим внимания, что это её даже слегка пугало, поскольку служба для неё всегда была самым главным и обязательным, но в данный момент её мысли были только о нём, и более ни о ком другом. Ей казалось, что она задыхается. Задыхается от того чувства, которое испытывает к человеку, которого не так давно знает. Её переживания внезапно прервал звонок смартфона. Она взяла его правой рукой и ответила:
– Да.
– Мисс Стивенсон, добрый день. Это Жан.
– Да, я узнала, – ответила она. У Анджелины всегда была хорошая память на лица и голоса.
– Мы полностью отработали план захвата Саида Бен-Арфа, и сейчас я пришлю его вам по почте, – волнительным голосом сказал Жан.
– Отлично! Я всё внимательно изучу и внесу свои коррективы, – ответила Анджелина. Она собралась с мыслями и сконцентрировалась. Ей было понятно, что от неё ждут какого-то нестандартного хода. Но что она могла сказать, до того как ознакомилась бы с планом? Поэтому мисс Стивенсон взяла паузу на анализ и размышления. – Я постараюсь внести непосредственно свою оригинальность, Жан. В любом случае операцию мы должны будем произвести завтра днём на улице. В том месте, которое наиболее благоприятно для развёртывания спецоперации.
– Хорошо. Я всё понял.
–. Ну и отлично, – сказала Анджелина и нажала на смартфоне отбой. Она положила его на стол и открыла свой почтовый ящик, куда только что пришёл план спецоперации по Бен-Арфа, составленный во французской резидентуре ЦРУ. Сразу были видны ляпы Левинга, который, толком не знав азов полевой работы, пытался выглядеть гением, однако это у него совсем не получалось. Были видны и светлые просветы в виде интересных предложений Жана по остановке транспорта и быстрому захвату. Оригинальностью Анджелине было сложно блеснуть! Операция была из разряда типовых и обычных, учитывая особенно тот факт, что работать предстояло на улице днём в час пик, хотя час пик было сказано с издёвкой! Часы пик, скажем, в Нью-Йорке и Париже абсолютно разные, поэтому часом пик это было однозначно нельзя обозначить. Можно было просто прилепить с боку ярлык в оживлённое дневное время.
Мисс Стивенсон решила придержаться стандартов. Снайпер с винтовкой калибра 50 браунинга и два бронированных внедорожника, по её мнению, было лучшим видом захвата. Как отреагирует на операцию охрана и группа прикрытия Бен-Арфа, было определённо загадкой, поэтому ожидать можно было чего угодно, от беспомощной пассивности до яростного сопротивления. В любом случае, как говорили её учителя из Лэнгли, ждать неприятностей надо именно в простых операциях, а не в сложных, спланированных до мелочей.
Анджелина отправила подтверждение плана спецоперации и время сбора в резидентуре – десять утра.
Она тяжело вздохнула и подошла к окну, посмотрев на сумеречный город. Париж уже включил ночное освещение, но оставалась небольшая доля света, который стремительно исчезал, уходя на покой до завтра… Однако каким будет это завтра, мисс Стивенсон не знала, да и не могла знать.
Лёгкие сумерки с каждой минутой приближали очередной зимний вечер. Романов пытался прорабатывать дополнительные варианты спецоперации, поскольку быть, как всегда, могло что угодно. Он хорошо понимал, что ребята из Лэнгли не будут сидеть сложа руки и надувать щёчки с недовольным взглядом, а попытаются взять всё себе! Андрей знал их методы, которые больше походили на бросок гремучей змеи, которых в Аризоне и Южной Дакоте он насмотрелся сполна. Так же примерно работало и всё ЦРУ. Жёстко, агрессивно и быстро, но зачастую плохо продуманно, что оставляло шансы главному противнику звёздно-полосатой армии шпионов.
Внимательно прорабатывая географию места захвата, Призрак понимал, что то же самое место могли бы выбрать и ребята из Лэнгли. Шанс встретиться с ними в одно и то же время и в одном и том же месте был, и был достаточно реален. В любом случае нужен был запасной отход. Романов хорошо знал, что ребята из ЦРУ любили работать стремительно и на колёсах, нежели пользоваться удобными выходами с задних дворов и проулков, где тихонько могла ждать машина, под прикрытием снайпера. Одним словом, на счастье Андрея рядом с местом проведения операции был подъезд с проходом на задний двор.
Призрак сделал фото со спутника в хорошем приближении и мысленно начертил место, где должна была стоять машина и ждать их с объектом. Остановить же машину Бен-Арфа и группы прикрытия можно было направленным взрывным устройством в припаркованном у тротуара фургоне. Это был великолепный план, который, само собой, предполагал наличие двух снайперов. Одного – с выходом на улицу, другого – с обзором всего внутреннего двора.
Однако всё это подразумевало меньшее количество штурмовой группы, чем-то нужно было жертвовать! Но чем? Вопрос был сложным, и решить его, не посоветовавшись с другими членами команды, было недопустимо.
Андрей надел тёмно-синий костюм из дорогой шерсти и зашнуровал ботинки. Завязал светло-синий галстук, накинул пальто, не забыв при этом посмотреться в зеркало, чтобы пригладить свои короткие волосы.
Он взял со стола ключ от машины и ключ-карту от номера. Взял со стола карту памяти и покинул свои апартаменты. Романов не спеша спустился по лестнице, думая о предстоявшей операции, и оказался в холле отеля. Но вдруг его мысли дали небольшой сбой. Этот факт удивил и немного испугал Призрака, но спустя мгновение концентрация вернулась.
Андрей внимательно осмотрелся по сторонам, не забывая об осторожности, которую всегда ставил во главе угла, и вышел из отеля, где у тротуара стоял его арендованный кроссовер. Он снял автомобиль с сигнализации и потянул на себя ручку дверцы, которая тут же открылась, и Романов сел на удобное кресло в салон, захлопнув за собой дверцу. Лёгкая головная боль медленно, но верно вновь начинала его мучить, не давая забыть неудачную операцию в лесу много лет назад, в которой он получил травму головы.
Призрак вытащил из внутреннего кармана пиджака блистер с таблетками и проглотил одну штучку. Проходили минуты, с каждым новым мгновением унося боль прочь из головы. Андрей завёл двигатель и, поставив рычаг автоматической коробки передач на «Drive», опустил ручной тормоз и направился по тому адресу, который указал ему связной.
Но вскоре его мысли опять ушли куда-то далеко-далеко, не желая переключаться на рабочий лад, поскольку в данный момент все его желания и каждый удар сердца принадлежал ей… Это было странно для Призрака, но давать волю чувствам было сейчас не самое время, поэтому он, снова собравшись, нажал на педаль акселератора, и кроссовер стал набирать скорость, приближая его к месту встречи.
Романов отъехал на несколько километров от центра города и остановил арендованный «Ауди» около невысокого длинного дома. Андрей заглушил двигатель и выключил фары. Приятный свет городских уличных фонарей делал Париж более привлекательным и красивым по сравнению с его дневным аналогом… По крайней мере Призрак думал так, далеко не являясь поклонником Франции и всей французской культуры в целом.
Романов вышел из машины, поставив её на сигнализацию, и, подойдя к подъезду, увидел знакомую фамилию и инициалы на звонке домофона. Он лёгким движением пальца нажал на кнопку и через несколько секунд услышал голос связного:
– Кто там?
– Это я. Или вы, может, ещё кого-то ждёте? – усмехнувшись, спросил Андрей.
– Заходи.
Замок тут же открылся, и Призрак потянул ручку входной двери на себя, зайдя внутрь подъезда. В парадной было чисто и комфортно. Европа, как всегда отличалась от российских подъездов или американских, где процветал гадюшник. Чистота и аккуратность была на высшем уровне, что добавляло балл в копилку французской столице.
Повсюду были расстелены красные ковровые дорожки, за которыми производился тщательный уход, а на стенах висели красивые светильники. Романов не спеша прошёл по ковровой дорожке и подошёл к винтообразной лестнице. Он быстро взбежал по ней на третий этаж и постучал в дверь.
– Проходи, – устало произнёс связной, открыв дверь.
– Неплохо тут у вас, – произнёс Андрей, повесив пальто в шкаф-купе, стоявший в коридоре.
Связной молча закрыл входную дверь на замок и прошёл по длинному коридору в гостиную.
Призрак потёр слегка усталые глаза и проследовал туда же, пройдя по практически пустому коридору с отличным деревянным паркетом. Он вошёл в гостиную, которая была обставлена довольно богато, и увидел сидящих на диване и кресле рядом с журнальным столиком членов группы. Андрей прошёл дальше и сел на свободное кресло.
– Итак, – вздохнув начал он, – ознакомьтесь с моими наработками, – вставив карту памяти в ноутбук, лежащий на журнальном столике, сказал он. – Здесь находится полностью мною проработанный план спецоперации по захвату Бен-Арфа. Я сделал пару снимков со спутника, чтобы вы наглядно смогли себе лучше представить то, что будете делать. Ещё раз хочу напомнить, что мы не одни охотимся на Бен-Арфа, ребят из Лэнгли стоит ждать в самый непредсказуемый момент. И вы должны быть к этому готовы. Они не должны застать нас врасплох. Особенно большая ответственность ложится на снайперов их желательно, чтобы было двое, и они должны будут нас прикрывать.
– Хороший план операции, – одобрительно сказал Шакал, взяв только что распечатанные снимки и план операции в руки. – Очень удобное место для захвата, точно стоит ждать возможного появления ребят из компании. В любом случае они любят работать по-ковбойски, и это их огромный минус, если их возможного появления ждут.
– Собственно, я думаю, что всё просто и понятно. Делимся на три группы. Первая – это мы, я её возглавлю, – подчёркнуто произнёс Призрак. – Шакал, ты будешь одним из снайперов, и тебе я доверяю улицу, группа снайперов будет вторая, транспорт – третья. Транспорт будет состоять из двух внедорожников и разбитого фургона, который Шакал подкатит на улицу и заминирует. Таким образом, в каждой группе будет по два человека. Всё понятно? – распределив всем их места и обязанности, спросил Романов.
– Думаю, да, – ответил связной, а остальные просто закивали.
– Раз вопросов больше нет, то тогда операция начнётся завтра в восемь утра. Да, само собой, нам понадобится оружие и снаряжение, – усталым голосом сказал Андрей. – Всем быть на исходной точке здесь в семь утра, – добавил Призрак. – Более вас не задерживаю, – сказал Андрей и, встав с кресла, вытащил из ноутбука карту памяти и положил её к себе в боковой карман пиджака, а потом прошёл в коридор и, надев на себя пальто, покинул квартиру.
Романов вышел из подъезда и, посмотрев на вечернее небо, тихо вздохнул и задумался. Где-то вдалеке от него в мыслях проплывали исчезающие силуэты и боль, которую они несли, так часто вызывая у него мигрени. Он посмотрел на арендованный кроссовер «Ауди», но не стал ехать на нём обратно в отель, ему вдруг захотелось немного прогуляться по городу, а чуть позже поймать такси и добраться до отеля. Да, и было хорошо зайти в какое-нибудь кафе или бар и пропустить пару стаканчиков перед сложной операцией.
Сырой влажный воздух был не лучшим делом, но в любом случае свежий вечерний кислород был полезен. Андрей сделал первый шаг и направился вдоль по улице, проходя мимо красочных витрин, которые постепенно украшали к наступающему относительно скоро католическому Рождеству. Он сам хорошо помнил этот праздник по своему детству, но казалось, что это было в другой жизни, которую он так и не прожил. Однако кто знает, к счастью это было или к горю? В любом случае теперь перед ним была совсем другая судьба, и он сам был совсем другим, не тем, каким был в детстве со своими мечтами и страхами, как и любой нормальный ребёнок.
Призрак остановился около одного бара и зашёл внутрь, толкнув от себя дверь. Внутри царила спокойная размеренная атмосфера, и это спокойствие охватило и раскрепостило Андрея, который был несколько зажат в своих собственных мыслях. Он подошёл к стойке бара и сел на стульчик, заказав двойной виски и чашечку ароматного кофе.
Хотелось пить, но он не знал чего именно. Романов выпил порцию скотча и сделал глоток кофе, который был свежим и с насыщенный, судя по специфическому привкусу, колумбийский. Андрей заказал ещё виски и опрокинул очередную порцию, почувствовав внутри тепло и расслабленность.
Неспешно Призрак допил кофе и, расплатившись с барменом, вышел из этого уютного заведения, где было немного народа. Он вытащил из кармана пальто пачку с кубинскими сигариллами и, чиркнув зажигалкой, закурил одну. Крепкий табачный дым рассеялся по ротовой полости, и он сделал глубокий вдох сырого свежего воздуха, который чем-то напоминал родную русскую осень.
Романов сделал ещё несколько затяжек и выбросил окурок в урну, поймав проезжавшее мимо такси.
Спустя несколько минут Андрей вернулся в отель в свои апартаменты, которые навевали ему скуку из-за отсутствия рядом Кристин. Он ощущал, что впервые за многие годы чего-то боялся, понимая всю абсурдность своего суждения. Андрей не знал, чего именно он опасается, пытаясь копаться в своём сознании, погружавшее его всё глубже и глубже в пучины прошлого и того, что так и осталось для него неизведанным.
Призрак снял пиджак и повесил его на спинку стула. Немного походив по номеру, он ослабил галстук и сел на диван. Всё было непонятно и бессмысленно. Что-то тяготило его, но Романов не мог до конца понять что. Он был в смятении. Жутко ломило грудь, и начинали появляться признаки тахикардии. Андрей вскочил с дивана и уставил свой взгляд на телефон.
Внезапно его рука взяла телефонную трубку, и прозвучал голос администратора отеля:
– Слушаю вас, – вежливым голосом ответил он.
– Соедините меня с номером Кристин Лафоре, – несвойственным для себя голосом сказал Призрак, ощущая внутри себя несравнимое ни с чем волнение, переполнявшее его.
– Один момент, – устало сказал администратор.
Ожидание было недолгим, и в трубке Андрей услышал голос Кристин.
– Да, – ответила она.
– Кристин. Это Алессандро, – сказал Романов.
– Алессандро…
– Кристин, можно к тебе прийти? – неуверенным голосом спросил Призрак.
– Приходи, – ответила она, закрыв свой ноутбук.
– Иду, – сказал Романов и положил телефонную трубку.
Он надел пиджак и покинул свои апартаменты, резко хлопнув входной дверью. Преодолев несколько этажей, спускаясь по лестнице и пройдя по коридору, Андрей оказался у номера Кристин. Романов постучал в дверь, и через мгновение на пороге показалась она. Боль резко отпустила Призрака, и он, войдя в номер, обнял Кристин.
– Здравствуй, – сказал Романов.
– Здравствуй, – ответила Анджелина и сильно обняла Андрея.
– Я долго думал, Кристин, и понял, что не могу без тебя жить. Я не сразу это полностью осознал, постепенно приходя к этому и понимая неизбежность этого, – произнёс он. – Всё просто, но в тоже время всё так сложно, что на первый взгляд это невозможно понять, – Призрак говорил эти слова медленно, обдумывая каждую произнесённую им фразу и смотря Анджелине в глаза.
– Я не понимаю тебя. Ты говоришь загадками. Но что же ты хочешь мне сказать? – положив свою голову на его грудь, спросила она.
Анджелина толком не могла ничего понять, только чувствовала, что нечто похожее зреет в её сердце, одним словом, то, что не могла сказать словами, но то, что, безусловно, понимала и хотела произнести. – Я не знаю, Алессандро, но у меня такое впечатление, что мы понимаем друг друга, хотя, возможно, это полностью и не осознаём.
– Возможно, Кристин, – сказал Романов и поцеловал её в губы, а потом нежно провёл своей ладонью по её щеке.
– Я тоже не смогу без тебя жить, Алессандро, – сказала Анджелина, крепко обняла Андрея и поцеловала его в губы.
Они лежали на кровати и смотрели друг на друга. Во взгляде Призрака чувствовалось смятение. Он прекрасно понимал, что не может бросить всё и остаться с Кристин, чтобы жить так, как живут обычные люди. Романову всё казалось призрачным и неестественным. Его прошлая жизнь была именно тем кошмаром, о котором лучше было не вспоминать, а следовало бы забыть раз и навсегда, чтобы жить дальше, но уже по-другому, больше не умирая и не подставляя свою голову под пули, постоянно летевшие в его сторону. Андрей просто чувствовал усталость от своей засекреченной жизни, которая оставляла боль, тяжелее всех его ран на теле, вместе взятых.
– Я люблю тебя, Кристин, – сказал Призрак и поцеловал Анджелину. – Я уезжаю скоро, после того как закончу все свои дела, – с грустью произнёс эти слова Романов.
– И мы больше не увидимся? – со страхом в глазах спросила Анджелина.
– Увидимся, Кристин, обязательно увидимся, – проведя рукой по её волосам, сказал Андрей.
– Но, когда? – растерянно спросила она.
– Ровно через месяц, здесь же. В этом отеле.
– Я люблю тебя, Алессандро. – Она сжала его ладонь в своей.
Призрак так и не смог уснуть в ту ночь. Он пристально смотрел на спящую рядом Кристин и думал о предстоящей операции. Всё было просто, но в тоже время существовало много нюансов. Романов постоянно смотрел на часы, которые неумолимо отсчитывали секунду за секундой, минуту за минутой, час за часом.
В полшестого утра Андрей тихонько встал с кровати, так, чтобы ни в коем случае не разбудить Кристин, и начал одеваться, а через несколько минут покинул её апартаменты…
Глава 6
Тулуза.
Льюис сидел за столиком в придорожном кафе и пил чай, параллельно работая на ноутбуке и отсматривая материалы по секте «Церковь Святой Магдалины». Wi-Fi ловил плохо, но всё же это было лучше, чем ничего.
Говарду не понадобилось много времени, чтобы разузнать, куда направляться к резиденции этой секты, которая находилась в одном из живописнейших мест к югу от Тулузы. Места там были великолепные. Красивейшая лесная местность, поляны и великолепный воздух. Льюис сделал глоток чая из чашки и с равнодушием посмотрел на омлет с небольшими ломтиками обжаренного бекона, который ему принесла официантка.
Есть не хотелось. В груди чувствовалось волнение и лёгкая тошнота, совсем не располагавшая к аппетиту, особенно к приятному, какого пожелала ему официантка. Чай был вкусным и крепким, после бессонной ночи за рулём он был как нельзя кстати. Говард продолжил собирать информацию о секте, читая всё, что только находил. Сложно было сказать, что он был очень внимательным, скорее, просто бегло проглядывал материалы с кучами благодарностей от членов секты, которым смогли помочь найти себя именно там и нигде более. Льюис, конечно же, понимал всю дурость написанного и с равнодушием пролистывал эти страницы. Он в основном искал то, к чему можно было прицепиться, и найти недовольных, которых должно было быть немало. Однако либо всех недовольных подчищали, либо их вовсе не было. Хотя интернет был одной из тех помоек, где не всегда сразу найдёшь то, что ты ищешь.
Говард закрыл ноутбук и, собрав свои вещи, расплатился по счёту, оставив нетронутый омлет с беконом, и вышел из придорожного кафе, подойдя к «Мини Куперу». Прохладная погода вызывала отвращение, но Льюису было не привыкать к холоду. Он сел в машину и завёл двигатель, решив ехать непосредственно к резиденции секты, чтобы самому осмотреться на месте. Он понимал, что легкого ничего не будет, но и особенно тяжелого ждать не стоило. Каким бы ни был Говард скептиком, он больше был реалистом, а реальность говорила ему, что он не будет штурмовать укреплённую цитадель в одиночку, а всего лишь заурядную секту, конечно же, полную своими маленькими и большими тайнами.
Льюис нажал на педаль акселератора и вырулили на дорогу, направляясь в Тулузу.
Париж.
Призрак вышел из отеля и на мгновение замер от пронизывающего сильного ветра. Он ещё до конца так и не понимал, что он оставил здесь. Романов глубоко вдохнул сырой воздух утреннего Парижа и подошёл к краю тротуара, неуверенно вытянув руку. Спустя мгновение рядом с ним затормозило такси, и он быстро сел, сказав адрес, куда направляться.
Призрак откинул голову на подголовник сидения и закрыл глаза. Ему казалось, что он отрывает что-то у самого себя, тот оживший кусочек плоти, который внезапно стал для него так дорог, что его было невозможно сравнить ни с чем, кроме истинных чувств к этой девушке. Романов не знал, да и не мог знать, увидит ли он Кристин ещё когда-нибудь или нет, несмотря на далеко идущие планы встретиться в скором времени.
Андрей открыл глаза и посмотрел на улицу, где пролетали в разные стороны машины: исчезая и проявляясь так же внезапно, как и всё в этом суетном мире.
Такси резко затормозило, и Призрак открыл дверцу, расплатившись с таксистом и покинув автомобиль, прихлопнул дверцу и глубоко вдохнул сырой холодный воздух. Он сделал несколько шагов и позвонил в домофон. Дверь тут же открылась, и Романов вошёл в подъезд. Он быстро поднялся по лестнице и вошёл в квартиру Шакала, где во всю уже кипела бурная деятельность. Оперативники проверяли средства связи, оружие, готовили бронежилеты. Связной проверял снайперскую винтовку «DSR-1». Может, конечно, это был и не лучший вариант для данной операции, но и худшим его никак нельзя было назвать. Минусом этой винтовки было только маленький магазин, а остальное было только плюсом, и калибр 338 lapua безусловно играл на руку штурмовавшим. Другой снайпер собирал снайперскую винтовку «HK SL-8 SD» и наполнял магазин винтовочными патронами. Остальные заряжали штурмовые винтовки «HK G-36C» и пистолеты «Вальтер П-99».
– Андрей, переодевайся! И занимайся своим оружием! – крикнул Шакал, зарядив свою снайперскую винтовку.
– Хорошо, – сказал он и, взяв чёрный тактический костюм, стал быстро переодеваться. Потом он надел на себя бронежилет, залепив застёжки-липучки, и стал устанавливать на свою штурмовую винтовку коллиматорный прицел. Он быстро заполнил магазины для пистолета «Вальтера» патронами сорокового калибра и принялся за винтовочные магазины, заполнив которые он разложил их по подсумкам разгрузки на бронежилете. Призрак накинул сверху короткую тактическую куртку и положил в карман куртки эластичную маску.
Штурмовая группа была готова, но ехать пора было только Шакалу, продолжавшему собирать заряд для подрыва фургона.
Спустя несколько минут всё было готово. Связной собрал всё в рюкзак, а винтовку убрал в чехол. Он слегка улыбнулся и подмигнул команде, а потом исчез за дверями квартиры.
Шакал быстро спустился во внутренний двор, где стоял полугнилой фургон, покрытый местами сильной коррозией и, проверив давление в шинах, сел в машину и завёл двигатель. Он резко перевёл рычаг механической коробки передач на первую скорость и тихонько нажал на педаль акселератора.
Фургон взял с места и выехал на улицу. Связной тихонько ехал по улицам, направляясь к месту засады и медленно вырулил к исходной точке. Он заглушил двигатель, дёрнув на себя рычаг ручного тормоза, и вытащил из рюкзака заряд, поставив его в режим ожидания. Шакал вышел из фургона и прикрепил заряд на днище. Он вытащил из салона свои вещи и хлопнул дверцей направившись выбирать позицию.
На улице было немноголюдно. Утро пока никак не отразилось на парижанах, которые в это пасмурное воскресенье оставались по своим домам. Для Шакала это было только в плюс. Он, конечно же, понимал, что во время операции могли быть жертвы среди населения, но в воскресенье этих жертв могло быть намного меньше. Заряд, заложенный им на днище машины, был не сильным, но сама взрывная волна могла отбросить внезапно проходящего мимо прохожего на несколько метров. Всё это было само собой малоприятно, но оперативной работы в белых перчатках не бывает. Жертвы всегда случаются, главное, чтобы их было мало, но избежать их очень и очень сложно.
Связной прошёл немного по улице и зашёл в подъезд дома, где находилась небольшая булочная. Он ловко обманул продавца поддельным удостоверением инспектора жандармерии и по узкой лестнице поднялся на последний этаж, где находился склад туристической фирмы, с кучей бумаг в коробках. Он аккуратно вскрыл замок и вошёл внутрь. Немного осмотревшись, он выбрал окно с наиболее лучшим углом обзора улицы, разгрузив старый стол с металлическим каркасом и деревянной крышкой, стал доставать из чехла снайперскую винтовку «DSR-1». Шакал установил винтовку на сошки и навинтил глушитель на ствол, отладил прицел по угловой минуте и зарядил магазин, передёрнув затвор. Он вытащил из пластиковой кобуры на ремне «Вальтер П-99» с глушителем и положил его на стол перед собой, как и два запасных магазина к снайперской винтовке. Теперь оставалось только ждать.