«Есть время работать, но должно быть время и насладится жизнью.», – любил думать Абимаур пробуя на зубок виртуозные творения лучших поваров. Ароматные шедевры кулинарного искусства стояли на низеньком столике. На диване в глубине челаута утопал сам король. Рядом в широком кресле сидела, закинув ножки на пуфик Юстиция.
Время препровождения досуга богатых, мало чем отличалось от отдыха человека среднего класса. Точно также они выпивали и ели. Отличие в том, что все продукты были либо очень свежие, такие как филе недоношенного ягненка, или наоборот покрыты благородными десятилетиями. Вся еда была приторна и чересчур разнообразна. К столу подходил то шеф-повар, интересуясь все ли нравится, нет ли личных пожеланий, то диетолог рассказывал о вкусной и здоровой пище и о совместимости продуктов и блюд.
Челаут лепестком примыкал к подиуму. От утомительного отдыха хотелось залипнуть в укромном месте и дать себе время отдышаться.
Выступление артиста разговорного жанра:
«Добрый вечер всем. Здесь все так устроено что добрый вечер только вам, ведь вы видите только меня, а я не вижу совсем никого. Шучу, только вас и вижу! Да нет конечно, на сцене яркий свет и залы, примыкающие к ней, находятся в слепой зоне. Но несмотря на это мы все здесь благородные люди: сеньоры и господины и конечно же дамы.
А рассказать сегодня хочу про классовую разность мысли. Сейчас поясню…
Я сегодня был в магазине, крупный такой гипермаркет, стою уже на кассе и слышу сзади меня такой звук как будто кому-то резко перекрыли кислород. Я обернулся, за мной стоял мужчина с выпученными глазами, и он держал, нет он как бы душил себя за шею. Он крикнул, шипя и стараясь не громко, но крикнул: «Забыл!», потом выпучил глаза на продукты в моей тележке. И обращается ко мне, таким голосом как будто ни чего важнее на свете нет сказал:
– Брат, у тебя в тележке соус Кайлодор. Жена умирает, просила именно этот соус.
Я подумал если его жена умирает, то это плохое последнее желание, не лучше ли было вызвать скорую помощь и вообще, соус Кайлодор не дефицит. Поэтому я как бы, так и ответил:
– Сходи возьми себе, там еще много. Бери по больше, можно сразу три банки если это последнее желание твоей жены.
Оказалось, все не так, муж умирающей жены объяснил, что идти за соусом надо в самое начало гипермаркета, это двадцать минут только в одну сторону, а его супруга ждет его в машине и умирает от того что он так долго возится. Это правда, его телефон разрывало от постоянных звонков. Только пока мы стояли в очереди на кассе он сбрасывал навязчивый вызов раз пять. Надо было ответить, вдруг его жене действительно стало плохо. Сидит наверно одна в машине окна зарыты, дышать нечем.
Так вот, мужчина попросил, чтобы я отдал ему соус, иначе жена от него уйдет.
Из-за соуса! Вы представляете? Не из-за миллионов на скрытых счетах, не из-за огромных сумм, постоянно затрачиваемых на посторонние вещи или любовниц, а из-за какого-то там чертова соуса. Я представил себе, как только он сядет в машину к жене она разворошит сумки, достанет соус и прям из горла пить начнет. Соус!
Ну ладно! Соус то я ему конечно не отдал. Моя жена тоже его любит. Я просто представил, а что если я приду домой, а жена мне с порога: «Где соус Кайлодор? Нет! Это была последняя капля. Все развод. Я найду себе нормального мужика, с соусом что надо».
– Не, соус я оставил при себе, слышь мужик, надо иметь свою соусницу.
И вот тут до меня дошло. Ведь соусница как раз уже есть, но, чтобы в нее макать надо подмаслить.
Так что я отдал ему соус, там бутылочка то всего 0,33, а сам побежал набрал себе побольше. Накупил сразу пару литров. Всяких разных соусов. Залью в свою соусницу до краев чтобы радовалась.»
Комик шутил и кривлялся, показывал миниатюры. Но в залах стояла гробовая тишина, тот кто проектировал это место перестарался угождать богатеям и вместо того чтобы обособить их частную жизнь просто-напросто изолировал их от общества. Без смеха, без оваций выступление стендапера стало пресным.
Самая современная шумоизоляция.
Юстиция слушала и на ее лице отразилось отвращение,
– Он не имеет права приравнивать себя к нам. Его вместе с его репризами надо выкинуть на помойку. Уйдем отсюда, – сказала она, – мне противно его слушать.
Разве богатство и власть нужны только для того что бы окружить себя фриками и низкосортными развлечениями. Все это пошло и противно.
– Эти люди вокруг аристократы.
– Эти люди вокруг называют себя аристократическим обществом? Нет, они такой же скот, просто у них есть деньги.
Когда комик уходил со сцены последней его фразой было: «Да, не хлебом единым жив человек, еще его кормят надеждой.»
И этой фразой он будто поставил клеймо на богатеях, слушавших его. Раскрыв в них низменные черты характера приобщив их к одному роду человечьему.
– Юстиция, – возразил Абимаур, – перестань. Он сатирик его профессия задевать чувства зрителей, провоцировать слушателей.
– Растление аристократического ума преступление. – сказала Юстиция и поставила этим точку в разговоре.
После того как королевская пара вернулась в свои апартаменты Юстиция была словно в вакууме от произошедшего. О чем-то размышляя она не замечала, как Абимаур ходил вокруг раздеваясь – скидывал с себя одежду на пол и что-то ей говорил. Юстиция не слышала его. Из ее реальности выпал отрывок как она обнажилась и легла в объятия супруга. После того когда Юстиция рассчиталась по супружескому долгу она ни о чем не думала и не мечтала, а просто ждала, обострив все свои чувства. Все пронеслось в тумане раздумий пока до ее слуха не донеслось сопение выдохшегося супруга.
Колкая мысль отрезвила ум Юстиции заставила ее как в испуге содрогнуться. Она услышала стук своего сердца и почувствовала его своим телом.
Абимаур провалился в глубокий сон. За время их союза она хорошо изучила своего мужа. И не опасаясь разбудить Юстиция прошмыгнула в ванную привела себя в порядок, второпях накинула на обнаженное тело пальто, нахлобучила капюшон и выскользнула из номера.
Оскар и Анатоль дежурили в машине напротив парадной гостиницы в которой поселился Мелизман. Гостиница была не первый класс и парадную украшали красная дорожка, которая была совсем не красная, а вышаркано-коричнево-серая, но с бардовыми горошинами. А за стеклянной стеной растянулся зазывающий баннер: «У нас тут комнаты для вас на любое количество часов и суток».
– Я не понимаю почему мы не можем снять номер Мелизман все равно знает, что мы за ним наблюдаем.
– Мы всегда должны быть наготове. Вдруг он выйдет, мы должны будем за ним проследить. Или в гостиницу придет кто ни будь, возможно к нему. – парировал слова напарника Оскар Чаелд.
– Вот именно, ты поселишься с ним на одном этаже. Будем отслеживать весь периметр. Иди сними номер. – Продолжал накидать Анатоль. – А я останусь здесь.
– Со всех позиций?
– Да.
– Я из номера, а ты отсюда.
– Конечно. – обрадовался Анатоль, думая, что малыш сдался.
– Это дешевый хостел, если хочешь кормить клопов сам туда иди.
– Нормальная это гостиница. И… Ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что, если случится погоня я должен быть за рулем. Тем более ночью на улице, пускай даже в машине не безопасно. А в номере спокойно выспишься.
– Я не хочу, папа. – шуточно произнес Оскар.
– Перестань выделываться, здоровый сон полезен твоему организма.
– Я в таком возрасте что моему организму ничего уже не поможет! – вспылил Оскар.
– А еще здоровый сон укрепляет нервную систему. Вот. – добавил, улыбнувшись Анатоль.
Улицы были прекрасно освещены, но кое-где еще находились темные переулки. Может такие улочки оставили намеренно? Преступные личности любят таится после совершения разных дел в подобных местах, а там камеры ночной съемкой. И расслабившихся нарушителей засекли и обезвредили.
Именно в таком темном переулке остановился таксомоторный бобик из которого вышла женщина. Темень скрывала ее облик оставляли лишь очертания стройные фигуры.
Пока в машине между Анатолем и Оскаром разгорался спор, в гостиницу вошла женщина в коротком пальто.
Зал приема клиентов встретил пустой стойкой администратора и тишиной. Тишина в которой казалось таилась что-то, что могло выскочить как чертик из коробочки с сюрпризом.
Администратора не было на месте. Юстиция сделала шаг к высокому столу приемной, но пошатнувшиеся остановилась. В глазах ее появился страх, вот сейчас она подойдет ближе увидит труп администратора, который убийца даже не потрудился спрятать, оставил лежать под столом.
– Неужели поздно… – прошибло в грудь Юстицию.
Она забежала в лифт. Как только двери раскрылись перед ней предстал коридор. Стояла та же призрачная тишина, что и в холе.
Юстиция подошла к номеру Мелизмана, дверь была приоткрыта.
Она осторожно коснулась двери ноготком указательного пальца. Из груди хотело что-то выскочить, в ушах набатом стучало сердце. Дверь бесшумно открыла перед замеревшей девушкой труп с залитым кровью лицом.
Юстиция оторопела. Она была готова видеть смерть, идти по головам, не обращая внимания на жертвы, стелящиеся по ее следам, но к этому она была не готова.
Невозможно было предугадать, что так сложится. Юстиция сама купила билет у Шрамена тому, с кем должна была разделить власть.
Она обвела тело, лежащее раскинув руки в маленьком коридорчике номера, взглядом словно запечатлевая тело жертвы. На правой ноге был дырявый носок.
– Не он. – произнесла она с усмешкой.
«Он слишком утонченный чтобы так небрежно одеваться» Она выдохнула, но тут же замерла вновь. Ее шею обожгла струя прохладного воздуха. Кожа мгновенно покрылась бронзовыми чешуйками.
Не поддаваясь выкручивающей панике, она медленно повернула голову, за ее спиной стоял Мелизман.
– С вами все в порядке? – она взяла его за запястье и потянула к себе.
Она едва стояла на ногах, внутри нее бушевала кровь и кружила ей голову.
– А что со мной могло случится? – улыбнувшись сказал он.
– Я знала, что это не вы там. – Она показала на окровавленное тело. – Вы слишком умны чтобы оказаться на его месте.
– Это мой специалист по информационным технологиям. Отличный был парень. Правда одевался… Совсем не следил за собой. Такие, как был он, помешаны на глупой моде.
– Дырявые носки не мода.
– Согласен. Я думал те двое, в машине. Следят за мной, охраняют, особенно после того разговора что произошел накануне.
– Это не они. Я наняла другого человека.
– Дорогая, ты работаешь с дилетантами. Твоему киллеру было безразлично кому голову проломить. Вон, – Мелизман вскинув бровями бросил взгляд на свинцовую дубинку – оружие преступления.
– Я ошиблась. – без оттенка раскаяния произнесла Юстиция.
– Ну и во-вторых: мы должны уходить. Скоро сюда прибудет полиция.
Проектор отображал последние новости из горячих точек. На стене отображались картины расстрелов, казней, издевательств все это сопровождалось оглушительными звуками. Голоса репортеров повествовали о беспорядках военного положения каких быто ни было стран. Все всегда было одинаково – нелепые причины и смерть.