Более чем когда-либо смущенный поведением следователя и присутствием адвоката, нетвердым голосом, как бы нащупывая почву, Мегрэ спросил:
– Мне сказали, что вы живете в этом доме уже лет сорок?
Он хотел задобрить ее, доставить ей удовольствие. Но в ответ она злобно взвизгнула:
– Кто же это вам сказал?
В ту минуту, когда Мегрэ подумал, что роли переменились и теперь он обязан отвечать на ее вопросы, старуха заявила:
– Вовсе не сорок, а все пятьдесят лет, как я в доме. Я поступила сюда, когда моей бедной хозяйке было всего двадцать лет и она ожидала ребенка – месье Леонара.
Мегрэ быстро сосчитал в уме: старой мадам Ляшом казалось на вид столько же лет, сколько ее мужу, а на самом деле ей всего семьдесят! Как выглядел дом в те времена, когда Катрин, молоденькая служанка, приехавшая прямо из деревни, вошла в него, а ее молодая хозяйка ждала первого ребенка?
Нелепые мысли одолевали Мегрэ. В ту эпоху, наверное, были еще живы родители старого Ляшома… На медной дощечке, прикрепленной к двери, он прочел: «Фирма основана в 1817 году». Значит, вскоре после битвы под Ватерлоо. Возможно, что некоторые предметы обстановки до сих пор стоят на тех же местах – скажем, этот диван в стиле ампир. Каким бы он был красивым, если бы его не обили потом кричащим голубым бархатом!
В мраморном камине пылали тогда толстые поленья. Позже были установлены калориферы, которые теперь не работали – то ли из-за экономии, то ли потому, что котел был в неисправности.
Печка просто гипнотизировала его – маленькая круглая печурка из проржавевшего железа. Точно такие печки можно было увидеть в прежние времена на деревенских полустанках.