В российской доктрине широким признанием пользуется концепция международного частного права как отрасли права и отрасли правоведения[1]. Суть концепции – рассмотрение в качестве предмета международного частного права частноправовых (гражданско-правовых в широком смысле слова) отношений, возникающих в условиях международной жизни (имеющих в своем составе иностранный элемент), включая собственно гражданско-правовые отношения, а также регламентируемые с использованием категорий частного права семейные и трудовые отношения.
Возникновение, изменение и прекращение таких отношений отличаются особенностями, объясняющими своеобразие их правового регулирования и разрешения возникающих из них споров. В самом общем виде об этом своеобразии сказано в ст. 1186 ГК РФ, посвященной определению права, подлежащего применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных лиц или гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом. Термин «иностранный элемент», опосредующий и обобщающий такого рода особенности, едва ли поддается исчерпывающему определению. Наиболее распространенными на практике проявлениями иностранного элемента являются:
– участие в конкретном отношении субъекта иностранного права;
– нахождение объекта отношения за границей;
– локализация за рубежом юридического факта, с которым связаны возникновение, изменение или прекращение отношения.
Перечень этих и иных «отметин» международной жизни не является замкнутым, законченным, и осложняют они соответствующее отношение и в определенных сочетаниях, и порознь.
Но, пожалуй, наибольшей сложностью отличается фактический состав частноправовых отношений, относящихся к сфере действия некоторых международных договоров, таких как: Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге 1988 г., Варшавская конвенция для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, 1929 г., которые определяют соответственно понятия международной купли-продажи товаров, международного финансового лизинга, международной воздушной перевозки.
Термин «международное» в словосочетаниях «международное право» и «международное частное право» имеет разное значение. В первом случае речь идет о межгосударственном, межвластном праве. Во втором случае он охватывает частноправовые отношения, фактический состав которых выходит за рамки какой-либо одной страны, приобретая транснациональный, естественный для международной жизни (в широком смысле слова) характер.
Некоторое представление о своеобразии «сюжетов», соответствующих отношениям такого рода, помогут составить следующие примеры.
Фирма, учрежденная в Венгрии, предъявила в Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) иск к фирме, учрежденной в Италии, в связи с частичной оплатой товара, поставленного истцом по контракту, заключенному сторонами на условиях ФОБ-российский порт. Контракт предусматривал разрешение всех споров и разногласий, могущих возникнуть из контракта или в связи с ним, в МКАС. Венгрия и Италия являются участниками Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.
Между бельгийской и американской фирмами был заключен договор, по которому первая фирма передала второй право требования к российскому акционерному обществу о возврате средств, полученных этим обществом от бельгийской фирмы по договору о предоставлении ссуды. Американская фирма открыла в России свое представительство и обратилась в арбитражный суд Российской Федерации с иском к российскому акционерному обществу о взыскании долга по ссуде, выданной бельгийской фирмой.
За границей умирает постоянно проживавший за рубежом российский гражданин, оставляя после себя в иностранном государстве и в России имущество, на наследование которого претендуют близкие умершего – российские и иностранные граждане.
Московским городским судом рассмотрено дело по иску гражданки США к автомобильному предприятию (г. Владимир) о возмещении ущерба в связи со смертью кормильца. Муж истицы проводил киносъемку Кремлевской стены, находясь на автостоянке. В это время он был сбит автобусом, принадлежащим ответчику[2].
Наличие в частноправовом отношении, возникающем в международной жизни, иностранного элемента обусловливает постановку коллизионного вопроса: праву какой страны подчиняется это отношение – страны суда или страны, к которой принадлежит иностранный элемент, либо, наконец, праву третьей страны (например, в случае подчинения договора сторонами такому праву).
Термин «коллизия» («столкновение») законов, употребляемый при характеристике регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, условен: в действительности «столкновение» предупреждается и преодолевается с помощью правовых средств, известных международному частному праву. В отличие от налоговых, таможенных, валютных и иных публично-правовых отношений, регулирование которых, как правило, исключает обращение к иностранному праву, само существование частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, невозможно без признания и применения к ним – в определенных случаях и определенных границах – иностранного права. Вместе с тем надо иметь в виду, что практике известны случаи, когда при наличии оснований применялись и иностранные публично-правовые нормы (например, в случаях, предусмотренных рядом международных договоров); к тому же далеко не всегда границы, отделяющие частноправовые правила от публично-правовых, обозначены достаточно четко.
В ряде зарубежных актов (см. ст. 13 Закона о международном частном праве Швейцарии) закреплено правило, согласно которому в применении нормы иностранного права не может быть отказано лишь потому, что она определяется как публично-правовая. Приводится это правило и в Модели ГК для стран СНГ (соответственно и в основанных на нормах Модели гражданских кодексах ряда стран Содружества).
Решение коллизионного вопроса ведет к определению права, подлежащего применению к отношению, или, как часто говорят, применимого права. Правовые нормы, определяющие, право какой страны подлежит применению к данному отношению, называют коллизионными. История международного частного права начиналась с рождения коллизионных норм, а в некоторых странах международное частное право и сегодня рассматривается как коллизионное.
1. В состав норм международного частного права входят прежде всего коллизионные нормы, определяющие подлежащее применению право. Но вопрос о круге таких норм нуждается в уточнении.
Связанные с функционированием государственно-правовых институтов разнообразные юридические противоречия нередко именуют, независимо от природы правовых конфликтов, общим термином «юридические коллизии». Международное частное право имеет дело с коллизиями особого рода.
К изучаемым в международном частном праве коллизиям относятся прежде всего и главным образом коллизии, возникающие в международной жизни из действия законов в пространстве – пространственные правовые коллизии.
Интертемпоральные коллизии, содержание которых является результатом действия законов во времени, рассматриваются в настоящем учебнике, главным образом, в аспекте применения на территории Российской Федерации законодательства бывшего СССР. В этом плане внимание доктрины привлекали вопросы о соотношении правил ГК РСФСР 1964 г. и Основ 1991 г., относящихся к совершению внешнеторговых (внешнеэкономических) сделок, о «судьбе» постановления Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122 «О порядке подписания внешнеторговых сделок»[3].
Коллизионные нормы, разграничивающие действие законов во времени, предусматриваются вводными законами к частям первой, второй, третьей и четвертой ГК РФ. Части первая, вторая и четвертая ГК РФ подлежат применению к правоотношениям, возникшим после введения их в действие. По правоотношениям, возникшим до введения их в действие, они применяются к тем правам и обязанностям, которые возникают после введения их в действие. Вопрос о применении к длящимся отношениям разд. VI «Международное частное право» решается вводным законом к части третьей ГК РФ иным образом: по правоотношениям, возникшим до введения в действие этой части, данный раздел (в отличие от разд. V «Наследственное право») не применяется и к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие, и, следовательно, в таких случаях подлежат действию соответствующие положения Основ 1991 г., ГК РСФСР 1964 г. и некоторых других актов. Тема «интертемпоральные коллизии в международном частном праве», разумеется, значительно шире и нуждается в отдельном исследовании.
Специального исследования заслуживают также проблемы, относящиеся к интерперсональным коллизиям в правовой сфере, основанным на принадлежности физических лиц к определенной национальности, религии и проч.[4]
Основной предмет изучения в международном частном праве – пространственные правовые коллизии подразделяются (с позиций международного частного права) на коллизии законов разных государств («международные», «интернациональные») и коллизии законов внутригосударственных образований (членов федерации) одного и того же государства («внутренние», «межобластные»). Изучение вопроса о том, подчиняется ли решение пространственных правовых коллизий – «международных» и «внутренних» – одним и тем же общим началам или каждому роду коллизий соответствуют особые правила их регулирования, позволяет сделать вывод о несовпадающих подходах государств к этой проблеме.
В СССР различение «международных» и «внутренних» коллизий было традиционным. Принадлежали они к разным сферам права и рассматривались в разных областях правоведения. Существенными оставались расхождения в составе и содержании самих коллизионных правил – как в Основах 1991 г. (правила ст. 8 о применении гражданского законодательства одной союзной республики в другой союзной республике и разд. VII о правоспособности иностранных граждан и юридических лиц, применении гражданских законов иностранных государств и международных договоров), так и в Основах законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье 1968 г. (правила ст. 7 о законодательстве Союза ССР и союзных республик о браке и семье, применении законодательства союзных республик о браке и семье и раздела V о применении советского законодательства о браке и семье к иностранным гражданам и лицам без гражданства, применении законов о браке и семье иностранных государств и международных договоров). Впрочем, в Основах 1991 г. содержание «внутренних» и «международных» коллизионных норм (норм ст. 8 и разд. VII) было сближено.
С прекращением существования СССР коллизии законов бывших союзных республик, ставших независимыми государствами, приобрели «международный» характер и составили область международного частного права.
Конституция РФ (п. «о» ст. 71) отнесла гражданское законодательство к ведению Российской Федерации. Тем самым в принципе исключается правотворческая деятельность субъектов Российской Федерации в области гражданского законодательства, а следовательно, и возможность возникновения «внутренних» коллизий законов в этой области[5].
Семейное и трудовое законодательство отнесено к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (п. «к» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ). Законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации и совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов.
В некоторых странах (главным образом, организованных на федеративных началах) существует несколько систем частного права, такие системы действуют, например, в штатах США, провинциях Канады. Так, в канадской провинции Квебек принят Гражданский кодекс этой провинции, который содержит главу десятую, посвященную международному частному праву. Каким образом определяется правовая система, подлежащая применению, если коллизионная норма отсылает к праву страны, в которой действует несколько таких систем?
С введением в действие части третьей ГК РФ в российское законодательство впервые включено правило о применении права страны с множественностью правовых систем. В случае, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько правовых систем, применяется правовая система, определяемая в соответствии с правом этой страны. Если невозможно определить в соответствии с правом этой страны, какая из правовых систем должна быть применена, применяется правовая система, с которой отношение наиболее тесно связано (ст. 1188 ГК РФ).
В США практическое решение коллизионных проблем связано прежде всего с рассмотрением «межштатных» коллизий, что явилось основанием для выводов об однотипности подходов, применяемых в этой стране к «межштатным» и «международным» правовым коллизиям. В то же время в литературе по международному частному праву высказывались сомнения в справедливости утверждений о полной идентификации применяемых в США правил решения «межштатных» и «международных» коллизий. Отмечались различия в конституционных основах решения «межштатных» и «международных» коллизий[6].
Конституцией РФ (п. «п» ст. 71) в российское законодательство введено понятие «федеральное коллизионное право». Вряд ли можно сомневаться в том, что законодатель, обращаясь к этому понятию, имел в виду не только коллизионные нормы международного частного права. Скорее всего в центре внимания законодателя находились правовые предписания, позволяющие преодолевать противоречия при определении предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов, полномочий государственных органов решать коллизии между актами законодательства Российской Федерации и ее субъектов, равно как и между отдельными нормативными правовыми актами. Но образуют ли эти правовые предписания систему норм – коллизионное право?
Если этот вопрос отнести к коллизионным нормам, формирующим международное частное право, то утвердительный ответ на него представляется бесспорным. Коллизионные нормы международного частного права объединяются в систему норм, образующую коллизионное право.
Единой общеобязательной для всех государств системы коллизионных норм не существует, и каждое государство руководствуется своим коллизионным правом, источниками которого являются в основном внутреннее право и международные договоры (отметим, что роль обычая в становлении коллизионной нормы менее значительна).
2. В отечественной доктрине международное частное право зачастую исследуется как область права, охватывающая не только коллизионные, но и материально-правовые предписания. Последние (в отличие от коллизионных норм) определяют поведение сторон, содержание их прав и обязанностей. К правилам такого рода, включаемым в состав международного частного права, принято относить:
– унифицированные материально-правовые нормы международных договоров РФ, реализуемые в сфере частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом;
– нормы внутреннего законодательства о правовом положении в этой области субъектов иностранного права;
– обычаи, признаваемые в Российской Федерации.
Дискуссионным остается вопрос о возможности и пределах отнесения к международному частному праву иных материально-правовых предписаний внутреннего права, норм «прямого действия».
Унификация норм частного права, применяемых к отношениям международного гражданского обмена на основе международных договоров, обращение к типовым законам, модельным актам для создания единообразных правил в этой области, к средствам «негосударственного регулирования» – важнейшее направление развития современного международного частного права.
Увеличение объема унифицированных коллизионных и материально-правовых правил расширяет сферу единообразных норм международного частного права. Однако при всей растущей значимости этого явления, особенно в рамках интеграционных объединений, международное частное право и сегодня остается в своей основе национальным правом. Поэтому принято говорить о международном частном праве России, международном частном праве Франции, международном частном праве Швейцарии и т. д.
3. Двум видам правовых норм – коллизионным и материально-правовым – соответствуют и два способа правового регулирования:
1) коллизионный способ предполагает сначала решение коллизионной проблемы, определение применимого права и только потом на его основе – регламентацию поведения сторон;
2) материально-правовой способ позволяет урегулировать поведение сторон путем непосредственного установления прав и обязанностей участников отношения.
Различия упомянутых способов не являются, строго говоря, основанием для их противопоставления. В целом они формируют свойственный международному частному праву метод регулирования отношений гражданско-правового характера, осложненных иностранным элементом, состоящий в преодолении коллизионной проблемы (материально-правовой способ регулирования также обеспечивает преодоление коллизионной проблемы, предупреждая, устраняя, «снимая» ее посредством «прямо» действующего правила)[7].
1. В системе международного частного права отражены объективные характеристики регулируемых им отношений, их общие свойства и специфические качества. И первые, и вторые, принадлежа однородным отношениям, определяют единство системы международного частного права, которое проявляется во взаимосвязанности и взаимообусловленности его институтов, отдельных структур и норм.
В своей основе система российского международного частного права, предметом которого являются отношения гражданско-правового характера, возникающие в условиях международной жизни, близка пандектной системе отечественного гражданского права с ее общей и особенной частями. Нормы, регламентирующие семейные и трудовые отношения, осложненные иностранным элементом, формируют подсистемы международного частного права. Высокая степень обособления характеризует комплексы норм международного частного права, действующих в области торгового мореплавания, трудовых отношений (системы этих норм нередко обозначаются как «международное частное морское право», «международное частное трудовое право»).
Система международного частного права в общем виде включает нормы, регламентирующие:
1) правовое положение иностранных граждан, лиц без гражданства, иностранных юридических лиц и иных организаций как участников международного гражданского оборота;
2) защиту прав и законных интересов российских субъектов права за рубежом;
3) участие государства, международных организаций, их представителей и должностных лиц в гражданско-правовых отношениях с иностранным элементом;
4) основания возникновения и порядок осуществления вещных прав, включая права на инвестиции;
5) договорные и иные обязательства;
6) исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности;
7) отношения по наследованию;
8) семейные отношения;
9) трудовые отношения.
Правоположения, названные выше, входят в систему норм международного частного права постольку, поскольку они специально предназначены для регулирования отношений, осложненных иностранным элементом.
Особенностью системы международного частного права является включение в ее общую часть правил об основаниях применения иностранного права, о взаимности, о квалификации юридических понятий коллизионной нормы, об обратной отсылке и отсылке к закону третьей страны, об оговорке о публичном порядке, о действии норм непосредственного применения («сверхимперативных» норм) в международном частном праве и некоторых других правил, регламентирующих общие начала применения коллизионного и материального права.
Международное частное право как область правоведения наряду с указанными вопросами изучает вопросы международного гражданского процесса.
Иностранный элемент в составе частноправового отношения, возникающего в условиях международного гражданского обмена, порождает вопросы не только о применимом праве, но и о компетентном органе, призванном определить это право, а также о процессуальных формах и средствах рассмотрения соответствующих дел. Нормы процессуального права, относящиеся к разрешению дел, содержащих иностранный элемент, в совокупности образуют международный гражданский процесс.
К области международного гражданского процесса относятся вопросы:
– о процессуальном положении в сфере гражданского судопроизводства иностранных граждан и лиц без гражданства (в том числе осуществляющих предпринимательскую деятельность), иностранных организаций, иностранного государства, международных организаций, представителей иностранного государства и международных организаций, их должностных лиц;
– о международной подсудности по гражданским делам;
– о порядке установления содержания иностранного права;
– об исполнении поручений иностранных учреждений юстиции;
– о признании и исполнении иностранных судебных решений.
К этим вопросам примыкают и вопросы международного коммерческого арбитража. Объясняется это, несмотря на особенности третейского разбирательства споров с иностранным участием, близостью отдельных институтов, их взаимодействием[8] и отчасти – традицией.
Нормы, относящиеся к перечисленным вопросам, принадлежат к процессуальному праву, но изучаются – в силу их тесной связи с проблемами международного частного права – наукой международного частного права. Это определяет одно из наиболее существенных оснований для вывода о том, что предмет науки международного частного права шире предмета одноименной отрасли права[9].
Предметом науки международного частного права являются также вопросы кодификации законодательства в этой области, унификации материальных и коллизионных норм на основе международных договоров, разработки и применения средств негосударственного регулирования (таких, как Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА[10], Правила толкования международных торговых терминов ИНКОТЕРМС 2010[11], Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов в ред. 2007 г. (UCP 600)[12], Унифицированные правила по инкассо 1995 г.[13], Унифицированные правила по договорным гарантиям 1994 г.[14] и др.)[15].
Рассматриваются отечественной доктриной и процессы кодификации законодательства о международном частном праве в странах СНГ. В связи с обновлением гражданского законодательства Межпарламентской Ассамблеей государств – участников СНГ на пятом, шестом и седьмом пленарных заседаниях (29 октября 1994 г., 13 мая 1995 г. и 17 февраля 1996 г.) были приняты в виде рекомендательных законодательных актов части первая, вторая и третья Модели ГК для стран СНГ. Часть третья Модели включает разд. VII «Международное частное право»[16]. Соответствующие разделы предусмотрены в гражданских кодексах, принятых в Армении, Белоруссии, Казахстане, Киргизии, Молдавии, Узбекистане. В Азербайджане, Украине действуют законы о международном частном праве.
2. Различия во взглядах на природу международного частного права не должны препятствовать объединению усилий представителей доктрины и практики с целью совершенствования этой области права. Отечественная наука традиционно исходит из идеи единства исходных начал международного права и международного частного права. К таким началам относятся общепризнанные принципы и нормы международного права, в том числе принципы суверенного равенства государств, мирного разрешения международных споров, невмешательства во внутренние дела, всеобщего уважения прав человека, сотрудничества, добросовестного выполнения международных обязательств.
Общепризнанные принципы и нормы международного права наряду с международными договорами Российской Федерации являются – в силу конституционного положения – составной частью ее правовой системы.
Единство исходных начал международного частного права и международного права выражается и в общности таких источников, как международные договоры. Образуя правовую основу межгосударственных отношений, международные договоры содействуют поддержанию всеобщего мира и безопасности, развитию международного сотрудничества в соответствии с целями и принципами Устава ООН. Международным договорам принадлежит важная роль в защите основных прав и свобод человека.
В зарубежных странах подходы доктрины к определению предмета международного частного права отличаются большим своеобразием, корни которого уходят в основы соответствующих правовых систем. Для англо-американской доктрины характерен процессуальный подход к разрешению коллизий законов, выбору применимого права, в Германии к международному частному праву относят преимущественно коллизионные вопросы, во Франции – наряду с коллизионными и процессуальными – вопросы гражданства, права иностранцев.
Термин «международное частное право» связан с именем основоположника американской доктрины международного частного права, члена Верховного Суда США Д. Стори, который впервые привел его в Комментариях к конфликтному праву (1834 г.). Начиная с 40-х гг. XIX в. к этому термину стали обращаться в европейских странах (Шеффнер, Феликс).
В России термин «международное частное право» был введен в научный оборот Николаем Павловичем Ивановым, автором написанной в 1865 г. в Казани работы «Основания частной международной юрисдикции», положившей начало развитию в нашей стране науки международного частного права[17]. В «Ученых записках Казанского университета» (1858–1859 гг.) о «действии закона относительно места» писал один из родоначальников российской цивилистики Д.И. Мейер. В.Э. Грабарь, касаясь замечания Ф.Ф. Мартенса о том, что во втором томе принадлежащего его перу «Современного международного права цивилизованных народов» в первый раз на русском языке излагается международное частное право, пишет: «Но уже более чем за тридцать лет до Мартенса международное частное, а также уголовное право были предметом исследования в русской литературе». При этом В.Э. Грабарь приводит имена двух молодых ученых – Бобровского и Благовещенского, защитивших в 1850 г. в Петербургском университете магистерские диссертации, в которых затрагивались вопросы международного частного права. К сожалению, диссертации остались в рукописи, «и о них, и об их авторах в литературе почти ничего не известно»[18]. Вместе с тем именно Мартенсу принадлежит наиболее полное и системное для своего времени исследование предмета международного частного права[19].
Последние годы отмечены все возрастающим вниманием российской правовой мысли к проблемам международного частного права. Вряд ли убедительно объяснять этот феномен всецело особенностями международного частного права, послужившими основанием для известного сравнения его с высшей математикой юриспруденции. Главные причины «всплеска» исследовательского интереса к институтам международного частного права – в самих реалиях политической и экономической жизни, изломах современной российской истории.
И таких причин более чем достаточно:
– экономическое переустройство в стране и вызванное им несопоставимое с недавним прошлым расширение международного общения российских субъектов частного права, будь то предпринимательская деятельность или обычные житейские отношения;
– обострение ситуации с правами и свободами многих граждан бывшего Союза ССР, ставших в результате разрушения единого государства изгоями в собственном доме;
– выход России в унифицированное международное правовое пространство, включая вступление в авторитетные международные структуры (Совет Европы, Всемирная торговая организация), заключение новых международных договоров, охватывающих самые разные области сотрудничества;
– обновление российского частного права, принятие Гражданского кодекса, Семейного кодекса, Кодекса торгового мореплавания, других федеральных законов, являющихся источниками норм международного частного права, расширение сферы саморегулирования;
– реализация целей и задач Содружества Независимых Государств, наращивание унифицированной правовой основы их интеграционной деятельности, включая Модель ГК для стран СНГ, формирование единого экономического пространства.
Это – увеличение в государственных и третейских судах количества дел с иностранным участием, обновление судебной практики по рассмотрению споров, осложненных иностранным элементом.
1. Какие отношения образуют предмет регулирования в международном частном праве?
2. Каковы основные проявления иностранного элемента в отношениях, регулируемых международным частным правом?
3. Какие обстоятельства обусловливают возникновение коллизии законов в области международного частного права?
4. Чем отличаются и что объединяет коллизионный и материально-правовой способы регулирования в международном частном праве?
5. Почему вопросы международного гражданского процесса изучаются наукой международного частного права?
6. Кто из российских ученых ввел в научный оборот термин «международное частное право»?
1. Абдуллин А.И. Об истоках международного частного права в России // Журнал российского права. 2003. № 5.
2. Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М., 2002.
3. Вольф М. Международное частное право. М., 1948.
4. Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России (1647–1917). М., 1958.
5. Канашевский В.А. Международное частное право: учебник. М., 2016.
6. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А.Л. Маковского и Е.А. Суханова. М., 2002.
7. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 4-е изд., испр. и доп. / отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. М.: Юридическая фирма «Контракт», 2014.
8. Корецкий В.М. Избранные труды: в 2 кн. Киев, 1989.
9. Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение / пер. с нем. М., 2001.
10. Лебедев С.Н. О природе международного частного права // Советский ежегодник международного права. 1979. М., 1980.
11. Лунц Л.А. Курс международного частного права: в 3 т. М., 2002.
12. Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н. Международное частное право: учебник. М., 1984.
13. Маковский А.Л. Кодификация гражданского права и развитие отечественного международного частного права. Кодификация российского частного права / под ред. Д.А. Медведева. М., 2008.
14. Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Власова Н.В. Научная школа международного частного права // Страницы истории и очерки о научных школах Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации / Е.А. Прянишников, Т.Я. Хабриева, В.И. Лафитский и др. 4-е изд., доп. и перераб. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2015.
15. Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Власова Н.В. Цивилистическая концепция международного частного права // Журнал российского права. 2015. № 9.
16. Международное частное право: Иностранное законодательство / предисл. А.Л. Маковского; сост. и научн. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М., 2001.
17. Международное частное право: современные проблемы: в 2-х кн. / под ред. М.М. Богуславского. М., 1993.
18. Международное частное право: современная практика: сборник статей / под ред. М.М. Богуславского и А.Г. Светланова. М., 2000.
19. Перетерский И.С. Система международного частного права // Советское государство и право. 1946. № 8–9.
20. Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М., 1959.
21. Проблемы международного частного права: сборник статей, посвященный памяти Лазаря Адольфовича Лунца / под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000.
22. Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М., 1984.
23. Садиков О.Н. Развитие советской науки международного частного права. Всесоюзный научно-исследовательский институт советского законодательства. Ученые записки. Вып. 23. М., 1971.
24. Современное международное частное право в России и Евросоюзе: монография / под ред. М.М. Богуславского, А.Г. Лисицына-Светланова, А. Трунка. М., 2013.
25. Хлестова И.О., Марышева Н.И., Лазарева Т.П., Шестакова М.П. Тенденции развития международного частного права // Научные концепции развития российского законодательства: монография. 7-е изд., доп. и перераб. / С.Е. Нарышкин, Т.Я. Хабриева, А.И. Абрамова и др.; отв. ред. Т.Я. Хабриева, Ю.А. Тихомиров. М., 2015.
26. Чешир Дж., Норт П. Международное частное право. М., 1982.
27. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 43, 44.