Между нами искры - читать онлайн

Апрель.

POV Саша

Утро крайне редко начинается с кофе. Меня всегда удивляли инстадивы, которые сразу после пробуждения бегут постить свои тарелочки с гранолой и прозрачные чашечки с идеально-пушистой пенкой латте на кокосовом молоке. Такие девочки выходят в сторис в атласных халатиках и неспешно рассказывают о своих планах на день. В комплект к граноле и чашечкам у них всегда “есть ресурс на себя”, “курс на саморазвитие” и “осознанное планирование”. А еще они не начинают день без медитаций и аффирмаций.

У меня же – наспех выпитая кружка чая и какой-нибудь бутерброд на скорую руку. В лучшем случае омлет или магазинные блинчики. Мое утреннее расписание доведено почти до автоматизма и в нем никогда не находится места на запись сторис или на фоточки в халатике. Мне слишком дорого мое время.

Запихиваю ноут в рюкзак, застегиваю пальто и выхожу из дома. Каждую неделю у меня есть два дня, когда я работаю из дома – обычно это четверг и пятница. Иллюзия того, что мои выходные начинаются чуточку раньше.

Но сегодня вторник, а это значит, что меня ждет офис. Вставляю в уши наушники и спускаюсь в метро. Каждый раз чувствую себя немного счастливее, потому что могу начинать работу с десяти, практически никогда не попадаю в час пик и мне не приходится толкаться в переполненном вагоне, где каждый норовит нарушить твое личное пространство.

Под музыку добираюсь до стеклянного бизнес-центра, в котором работаю с конца третьего курса. Я пришла сюда без особой надежды, что меня возьмут. Скорее, для оттачивания навыка собеседований, которых я тогда жутко боялась (до сих пор их не люблю). Долго готовилась, всю ночь читала конспекты. Жутко не выспалась тогда и так нервничала, что вышла с полным ощущением провала. А через два дня мне выслали оффер. Было настолько неожиданно, что я окончательно поверила только после подписания договора.

С тех пор я искренне полюбила и свою работу и место в целом. Я выучила расположение всех палаток с кофе в радиусе километра, несколько раз пыталась ходить на тренировки в спортзал в соседнем бизнес-центре, а также перезнакомилась со всеми охранниками на проходной. Работа натурально стала моим вторым домом.

С этими мыслями я прикладываю пропуск и прохожу через турникет. Стеклянный лифт уносит меня на шестой этаж и я ныряю в атмосферу муравейника-офиса.

Здесь постоянно что-то шуршит, щелкает, звонят телефоны, хлопают двери переговорок. Периодически из разных концов доносятся вопли в духе “завтра релиз, а у нас ничего не готово!” и “срочно в тест, это нужно было отдать еще вчера!”. Поэтому я предпочитаю работать в наушниках.

Подхожу к своему столу, достаю ноутбук и только делаю шаг в сторону кухни, чтобы заварить себе стандартный утренний чай, как вижу, что ко мне быстрым шагом направляется Ира – высокая брюнетка в свободных джинсах. Она старше меня на восемь лет и уже года четыре является руководителем нашего отдела. Несмотря на это, она общается со своими подчиненными довольно свободно и “на ты”.

– Ты-то мне и нужна, – вместо приветствия сообщает она, – пойдем в переговорку, нужно кое-что обсудить.

Деловой тон начальницы застает меня врасплох, поэтому я оставляю открытый ноутбук и пустую чашку, и покорно иду за ней, не задавая лишних вопросов.

Мы выходим из просторного помещения в коридор и сворачиваем направо. Переговоркой у нас зовется небольшая комнатка для совещаний и собеседований, в которой ничего нет, кроме стола, нескольких стульев, маркерной доски и телевизора на белой стене. И, кстати, именно здесь я паниковала два года назад.

Ира садится за стол, кладет перед собой блокнот в кислотно-зеленой обложке и кивком указывает на стул напротив. Сажусь и непонимающе смотрю на руководительницу, пытаясь вспомнить, где я успела накосячить.

– Давай сразу к делу, – она нетерпеливо открывает блокнот и вдруг улыбается, не смотря на меня, – не нервничай ты так, ругать пока не собираюсь.

– Так заметно? – я неуверенно улыбаюсь в ответ, волнение слегка отпускает.

– Да, очень, – Ира листает страницы блокнота и, отыскав нужную, поднимает голову, – в общем, мы давно работаем над тем, чтобы расширяться. И в новый офис мы хотим собрать команду не только из новых людей, но в идеале из тех, кто с нами уже давно и кто уже хорошо разбирается в проектах. Чтобы эти люди составляли…как бы костяк новой команды. Могли помочь, объяснить, понаблюдать за процессом.

Внимательно слушаю начальницу, боясь пошевелиться. Либо мне сейчас предлагают повышение, либо зачем она все это рассказывает?

– Как ты поняла, мы бы хотели пригласить и тебя тоже, – продолжает Ира, – ты здесь уже практически два года, в работе чувствуешь себя как рыба в воде, мне не страшно отдать из команды аналитиков тебя, – она мягко улыбается и поспешно продолжает, – ну и зарплата, конечно, тоже вырастет.

Чувствую, как губы против воли растягиваются в улыбку, а сердце начинает учащенно биться.

– Это неожиданно и приятно, – выдыхаю я, изо всех сил сдерживая эмоции, – только хотелось бы чуть больше подробностей. Например, где будет новый офис? Надеюсь, не совсем на противоположном конце города?

– Деловой подход, – она улыбается и тут же становится серьезной, – ну как тебе сказать, – начальница кладет руки перед собой и внимательно смотрит на меня, – он будет в Сочи.

– Где? – улыбка сползает с моего лица, уступая место удивлению.

– В Сочи, – спокойно повторяет Ира, – ты, кажется, не раз говорила, что хочешь переехать туда, где тепло. Видишь, какое удачное совпадение.

– Нуу…вау, – только и могу сказать я, – это круто, конечно.

В голове сразу появляются мысли о друзьях, любимой улице, на которой я живу три года, о привычном и таком знакомом городе, о походах с Милой в бар и за шмотками. Готова ли я начать новую жизнь? Совсем не уверена.

Заметив мою растерянность, Ира спешит меня успокоить:

– У тебя есть время подумать. Мы все равно еще не окончательно определились с помещением, а там еще в любом случае делать ремонт. И набирать новых ребят, что тоже займет время. Так что, три-четыре месяца у тебя точно есть.

– Угу, – киваю я, – спасибо. Это правда неожиданно.

– Можешь идти, – она ободряюще улыбается, – и позови Макса, если он уже пришел.

Я киваю и прикрываю за собой дверь.

– И тебя позвали? – едва я успеваю вернуться на свое место, ко мне на крутящемся стуле подкатывается Денис, один из наших ведущих разработчиков.

– Угу, – я включаю ноутбук и перевожу взгляд на парня, – и я пока не могу переварить эту мысль.

Денис понимающе усмехается.

– Значит, мне будет не так скучно, – парень сдувает с глаз темную челку.

За два года сидения напротив друг друга мы начали неплохо общаться и частенько ходим вместе на перекуры и обед. Поэтому я рада слышать, что его тоже хотят забрать к морю. Если соглашусь – мне будет не настолько одиноко.

Радостные перешептывания и обсуждения новостей я слышу весь день. Каждый раз, стоит мне снять наушники, отовсюду доносятся приглушенные разговоры про предстоящий переезд. Если начальство хотело сохранить интригу, то план явно провалился.

– Саш, пойдешь курить? – Денис отвлекает меня ровно в тот момент, когда я уже на грани истерики из-за задачи, над которой бьюсь уже второй час.

– Да! – с облегчением захлопываю ноутбук, – Мне точно не помешает подышать воздухом.

Мы выходим на улицу и одновременно достаем сигареты. От вредной привычки я все никак не могу избавиться, разве что никотин в своей электронке уменьшила практически до нуля.

– Сходим за кофе? – Денис бросает взгляд на часы, – К тому же, мы и не обедали толком сегодня. Поэтому можем прогуляться.

– Давай, – пожимаю плечами и вдыхаю сладко-горький пар.

Подходим к палатке, пахнущей кофе, и встаем в очередь.

– Часа три ошибку в коде искал, – жалуется парень, – а там еще скрипт огромный такой, пришлось прямо в каждую строчку всматриваться. Аж глаза болят.

Парень хмурится, а я сочувственно киваю. Прекрасно его понимаю, у самой нередко бывает примерно так же.

– И кто-то еще говорит, что у нас легкая работа и мы ничего не делаем и деньги нам падают с неба, – наигранно вздыхаю я, – а вот так сидишь по восемь часов за компом, зрение портишь над кодом и документацией.

После моей короткой тирады к нам разворачивается парень, стоящий перед нами. Я скольжу по нему взглядом и вдруг ловлю мысль, что уже где-то видела эти длинные ресницы и каштановую челку. Только не могу вспомнить, где.

– Ну привет, обманщица, – губы парня растягиваются в улыбке.

– О, черт.

Я делаю шаг назад, но он хватает меня за рукав пальто и, кажется, не собирается отпускать.

– Парень, ты чего? – Денис непонимающе следит за происходящим и явно не понимает, что ему делать – вмешаться или ждать.

А я стою в ступоре и хочу то ли убежать, то ли остаться и посмотреть, что будет дальше. В моей голове проносятся образы трехмесячной давности: бар, коктейли, незнакомый парень, горячее дыхание на щеке, золотые крапинки в глазах, ладонь на моей спине, неправильная последняя цифра на салфетке.

– Денис, все нормально, – наконец произношу я, не разрывая контакт взглядов, – он вроде не маньяк. Просто любит подкатывать к красивым девушкам.

Парень из бара ухмыляется и продолжает смотреть мне в глаза.

– Правда или действие? – вкрадчиво спрашивает он.

– Правда, – с усмешкой отвечаю, – поцелуев в этот раз не дождешься.

– Жааль, – протягивает он, – но так даже лучше. С тебя правильный номер телефона.

Я закатываю глаза и быстро диктую цифры, которые он попутно вбивает в телефон и тут же перезванивает.

– Недоверчивый какой, – усмехаюсь я.

– Были прецеденты, знаешь ли, – хмыкает он и наконец отпускает мой рукав.

– Теперь мне можно идти? – насмешливо спрашиваю я.

– Можно, – он щурится на солнце и кивает, – я напишу.

Он забирает из окошка свой кофе и уходит, не прощаясь. Пару раз оглядывается на меня и улыбается так радостно, будто как минимум выиграл в лотерею.

Я поворачиваюсь к Денису, который, кажется, крайне удивлен. Темные брови слегка приподняты, а в зеленых глазах читается замешательство. Он молчит, но явно ждет от меня хоть какого-то комментария.

– Случайный знакомый, – поясняю я, – я дала ему неправильный номер и думала, что мы больше не встретимся.

Парень усмехается и тактично не задает вопросов. Он берет свой цитрусовый раф и мы возвращаемся в офис, не возвращаясь больше к теме незнакомых парней.

Только на подходе к офису мне падает сообщение, которое я игнорирую из чистой вредности.

Неизвестный номер: “Продолжим знакомство, врушка?”

***

Прихожу домой и, скинув верхнюю одежду, с блаженством растягиваюсь на кровати прямо в джинсах и рубашке. Дома у родителей мне никогда этого не позволяли, стоило мне присесть на кровать после школы, сразу же начиналось: “Александра, ты покрывало сама стирать будешь? Ты же с улицы!”. Поэтому все пять лет, что я живу одна, я тщательно стараюсь выстроить вокруг себя комфорт. Убираюсь без маниакальности, вешаю повседневную одежду на стул, валяюсь на кровати в джинсах и могу пару дней не мыть посуду. Возможно, на подсознании делаю это назло матери, которая, пару раз в год приезжая в гости, неизменно морщится и пытается читать нотации, которые я пропускаю мимо ушей. Ровно на эти мысли телефон откликается радостной стандартной мелодией и высвечивает на экране короткое слово “mam”. Когда-то я учила испанский. Правда недолго.

Закатываю глаза и отвечаю на звонок.

– Привет, – без особого энтузиазма тяну я.

– Саша, привет. Как у тебя дела? – голос родительницы спокойный и ровный, ощущение, что она спрашивает из вежливости.

– Все ок, – отвечаю в тон ей, – только пришла с работы.

– Понятно, – представляю, как она кивает, – ты приедешь на День Рождения Кирюши?

Теперь ясно, зачем она звонит. Кирюша – мой младший брат и в этом году ему исполняется пятнадцать. У нас нормальные отношения, не слишком близкие, но и чужими мы друг друга не считаем. Кир для родителей свет в окошке, в отличии от меня. Я с этим смирилась, но обида меня нет-нет да уколет.

– Я не знаю, – переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.

На прошлой квартире у меня были наклеены звезды, которые светились в темноте, на этой – только белое полотно над головой, в которое даже смотреть неинтересно.

– У меня много работы, а график отпусков на лето уже забит.

Я вру. При желании я могла бы взять дня три и слетать к родителям в Казань, но меня не тянет. Слишком напряженные у нас отношения, слишком чувствуется то, как мы далеко не только физически, но и морально.

– Постарайся, хорошо? Мы тебя ждем, – она пытается добавить в голос немного тепла, я подавляю слезы.

– Хорошо. Спасибо, что пригласила.

Кладу трубку и закрываю глаза. Вспоминаю, как упрямо я скидывала вещи в чемодан четыре года назад, как мать стояла в дверях моей комнаты и молчала.

– И куда ты поедешь? – спокойно спрашивала тогда она.

– В Москву, – я говорила уверенно, с ледяными нотками, показывая, что переубедить меня не получится.

– Кому ты там нужна? – она стояла, скрестив руки на груди, красивая, с длинными темными волосами, такая родная и чужая одновременно.

Наши отношения уже давно были пропастью.

– Я поступила, – я оторвалась от чемодана и подняла на нее глаза, – мне сказали привозить оригиналы документов.

На её лице отразилось недоумение и секундная боль, которую она мастерски скрыла. Я знала, насколько она против. Знала, что она не хочет отпускать меня в Москву. Знала, что она уже смирилась с выбором моей специальности и что она прекрасно понимала – если я уеду – наши отношения исправить будет еще сложнее.

Через три дня я сбежала в Москву. С первого курса пыталась подрабатывать, чтобы снимать квартиру и не зависеть от родителей, но получилось это далеко не сразу. Отец, в отличии от матери, хотя бы пытался меня понять. Он писал короткие сообщения и переводил небольшие суммы, которых, вместе с доходом от подработок, вполне хватало на жизнь. Работала я в основном ночами: писала курсовые и лабораторки слишком занятым студентам, а еще занималась копирайтингом.

Два моих основных правила в то время – это не меньше четырех часов сна в будни и один выходной в неделю. Иначе я рано или поздно просто попала бы в больницу с нервным срывом. Было безумно сложно, но я хотела доказать, что справлюсь. И себе, и родителям.

Отгоняю воспоминания и заставляю себя подняться с постели. Сейчас мне не помешали бы душ и горячий чай.

Уже в ванной мой телефон издает еще один сигнал, на этот раз о входящем сообщении. Бросаю взгляд на экран и вижу незнакомый номер, который еще не успела занести в контакты.

Неизвестный номер: “Решила отделаться игнором? Обидно.”

Саша: “Сорри, ехала домой с работы”

Неизвестный номер: “Что насчет знакомства? Как мне записать тебя в телефоне?”

Саша: “Любовь всей моей жизни”

Неизвестный номер: “Не так быстро, принцесса *подмигивающий смайлик*

Но если тебе так хочется, то можем пока остаться инкогнито”

Саша: “Думаю, я уже придумала тебе подходящее название”

Записываю номер под именем “Парень из бара”. Не оригинально, зато сразу понятно, от кого не брать трубку.

Парень из бара: “Я тебе тоже :)”

Парень из бара: “А еще я, кажется, знаю, где ты работаешь. Учти это, если захочешь снова исчезнуть”

Усмехаюсь.

Саша: “Ага, в одном из сотни офисов на Лесной. Можешь обойти их все”.

Парень из бара: “Если потребуется – обойду”

Я закатываю глаза.

Саша: “Похоже на дешевый подкат”

Парень из бара: “Просто надеюсь на еще один поцелуй”

Пробегаю взглядом по тексту и резко выдыхаю. Как бы я не пыталась прятаться за ледяной маской безразличия и независимости, я не могу отрицать, что мне тоже нужно чье-то тепло. И поэтому так легко и неосознанно отзываюсь на флирт с незнакомцем. Я соскучилась по вниманию, пусть даже оно не несет под собой ничего серьезного.

Рука снова тянется к телефону. Кажется, мне срочно нужен разговор с подругой, иначе я точно не смогу уснуть.

***

За все время дружбы с Милой у нас практически не было секретов и недомолвок. Мы всегда понимали друг друга если не с полуслова, то с полуфразы – точно. Абсолютно разные в своих стремлениях и отношении к жизни, мы одинаково ярко мечтали о блестящем будущем и красивой любви.

Я всегда знала, что она будет первой, кто меня поддержит и на кого я могу положиться. Безусловно, она не ангел, но свою эмпатию позаимствовала явно у них.

Эти несколько лет с ней всегда было комфортно. Только один эпизод я упорно стараюсь выбросить из памяти, но пока не получается. Именно после него между нами появилась трещина, которой мы уже два года изо всех сил не даем становиться шире.

***

Два года назад.

– Я зайду к тебе сегодня вечером? – Мила прикладывает палец к затянувшемуся инеем стеклу и медленно ведет линию, которая превращается в неровное сердечко.

– Заходи, – пожимаю плечами, попутно всматриваясь в толпу студентов, выходящих из универа.

Мы стоим около главного корпуса и пока Мила разрисовывает ближайшее окно сердечками, больше похожими на жопки, я высматриваю в толпе человека, от которого мое сердце начинает биться как сумасшедшее. После пятой пары народу особенно много, поэтому в глазах начинает рябить от обилия разноцветных курток.

– Мы можем посмотреть что-нибудь из комедий нулевых и наконец поболтать, – возбужденно тараторит подруга, – так давно не собирались…

– Ага…

Перестаю ее слушать ровно в ту секунду, когда от кучки студентов отделяется высокая фигура и направляется к нам.

– Поговорим вечером, ладно? – не оборачиваясь, бросаю я уже на бегу.

Помогаю другу сократить расстояние между нами и через пару секунд оказываюсь в теплых объятиях. Прижимаюсь щекой к светлому свитеру, замок расстегнутой бежевой парки чуть царапает висок. Вдыхаю аромат мороза, мяты и сладкой горечи никотина, исходящий от его одежды.

– Привет, Солнце, – он целует меня в макушку, а я поднимаю голову и счастливо щурюсь.

Мы обнимаемся посреди университетского дворика как самые банальные влюбленные. На пепельной челке Олега путаются блестящие снежинки, шапку он принципиально не носит и выглядит при этом как соблазнительный плохой мальчик из подросткового сериала.

– Замерзла? – он смазано проводит носом по моей щеке, отчего по моей коже бегут тысячи обжигающих мурашек.

После этого жеста он смотрит на меня, считывая реакцию из-под полуопущенных ресниц. Чуть тяну его к себе и приподнимаюсь на носочки. Парень с интересом подчиняется, позволяя мне оказаться в паре миллиметров от его лица. Выдыхаю и шепчу ему прямо в ухо, случайно касаясь губами серебряного колечка:

– Не соблазняй меня, на меня твои приемы не действуют.

Олег не дает мне отстраниться, удерживая сильную руку на моей спине. В его глазах метаются бешеные снежинки, он усмехается и отвечает, не задумываясь:

– Зато на меня твои – очень даже.

Мы отлепляемся друг от друга и я бросаю мимолетный взгляд на крыльцо соседнего корпуса, где мы с Милой стояли пять минут назад. Там никого нет, только на стекле кривыми потеками расплываются ледяные сердечки…

Мила приходит ко мне тем же вечером. Как только она заходит в квартиру, я сразу чувствую напряжение, которое исходит от нее. Воздух накаляется, она явно не в духе. Движения резкие, отрывистые. Дергает молнию на высоком сапоге, коротенькую шубку неаккуратным комом бросает на пуфик.

– Будешь чай?

Я пытаюсь разрядить обстановку и щелкаю кнопкой чайника в ответ на ее кивок. Перемещаю ноутбук из кухни в комнату, стаскиваю с кровати плед и мы устраиваемся прямо на полу, касаясь друг друга плечами. Запускаем первую попавшуюся комедию и первые десять минут усиленно вникаем в сюжет. Мила не выдерживает первой.

– Ты давно не делилась своими успехами на личном, – подруга переворачивается на бок и пытливо смотрит на меня любопытными светло-карими глазами.

Она говорит с той приторно-сладкой интонацией, в которой не сразу можно заметить яд. Вляпываешься, будто в тягучую карамель, обманувшись, а после уже не можешь выбраться, получив порцию токсинов в самую душу.

– Нечем делиться, – пожимаю плечами и чувствую слабый укол в ребра.

Эти несколько месяцев прошли так насыщенно, что предательство Игоря перестало быть для меня событием номер один, но выбросить его из головы и вырвать из сердца с концами я все еще не смогла.

– Да ладно, – Мила хмыкает, – а как же Смирнов?

Второй удар в грудную клетку. Только на этот раз мне не больно, а тепло и томительно-сладко.

– При чем тут Олег? – цепляю ледяную маску и лениво размешиваю в кружке чай, изо всех сил сдерживая дрожь в пальцах.

– Видела как вы обжимались сегодня, – в зрачках подруги пылают недобрые огоньки, – или было что-то еще?

– Скажешь тоже. Мы просто друзья, – нервно выдыхаю, не справившись с эмоциями.

– Ну-ну.

Она ехидно ухмыляется и упирается взглядом в экран. Вижу, как напряжены мышцы на ее скулах, как плотно сжаты пухлые губы. Длинные ногти нервно сминают край пушистого пледа.

– Если тебе есть что сказать – говори.

Полунамеки и загадки меня раздражают. Меняю позу и сажусь, скрещивая руки на груди. Дружелюбная атмосфера безвозвратно утеряна. Мила лениво приподнимается вслед за мной и обхватывает рукой колено, подтягивая его к груди.

– Интересно, сколько времени пройдет между твоим “мы друзья” и “ой, мы переспали и он меня бросил”?

Вопрос застает меня врасплох, ее яд разливается по комнате. Почти физически чувствую холод, неожиданно возникший между нами.

– Почему ты не допускаешь мысли, что мы интересны друг другу как люди, а не партнеры на один раз?

“Только бы голос не задрожал”.

– Потому что это Олег, – Мила наигранно смеется, но в ее голос на долю секунды прорывается тщательно скрываемая досада, – он спит с любой хоть чуть-чуть интересной ему девушкой, а потом забывает про нее. Ты же не думаешь, что ты особенная?

Сердце сжимает ледяная лапка отчаяния. Я довольно быстро перестала лелеять в себе надежду на что-то большее с этим парнем, но я действительно была уверена, что он проводит со мной время не из-за желания меня раздеть.

– Тогда почему он до сих пор не переспал с тобой? Кажется, ты рьяно этого добиваешься.

Слова вылетают на полсекунды раньше, чем я успеваю их обдумать. Зрачки Милы расширяются, янтарная радужка мутнеет от стремительно подступающих слез. Мне бы извиниться, но я молчу. Подруга вскакивает с места так стремительно, что чуть не поскальзывается на пледе. Она бросается в коридор и, подхватив шубку и сапоги, вылетает на лестничную клетку, наступая тонкими колготками прямо на холодную плитку подъезда. Последнее, что я вижу перед тем, как она с силой шарахает дверью – как она торопливо стирает слезы тыльной стороной ладони. Я остаюсь одна.

***

С того разговора прошло больше двух лет. Конечно, мы помирились, и довольно быстро, просто сделав вид, что ничего не произошло, но какое-то время тема Олега была между нами под негласным запретом. Потом отпустило, когда время шло, а мы с ним все так же не переступали черту дружбы.

Только нет-нет, да что-то царапает. Чувствуется, что доверие между нами с подругой уже не то.

Кладу обратно телефон, который даже не разблокировала. Кажется, пока не стоит делиться с Милой чем-то личным, особенно, о чем сама я еще ничего не знаю. Но, кажется, у меня есть еще один претендент на мои новости.

Прикладываю палец к экрану и нахожу в контактах того, кто всегда рад меня слышать.

– Алло?

POV Олег

В тот момент, когда черный дисплей оживает, наполняя комнату раздражающей вибрацией, я в ускоренном режиме пытаюсь добить план для новой рекламной кампании, который нужно представить заказчикам на следующей неделе. Я клятвенно обещал себе закончить большую часть до четверга, а сегодня только вторник и пока я идеально вписываюсь в свой же план. И если не буду отвлекаться на все подряд, то точно все смогу. Обвожу в неровный кружок пункт “рекомендации блогеров” и перевожу взгляд на телефон. Под кодовым именем “Солнце” у меня записан только один контакт. И если бы звонил кто-то другой, то я бы не стал отрываться от работы.

– Привет, – Саша нежно мурлычет в трубку, – ты занят?

– Привет, Солнце, – я встаю из-за стола и потягиваюсь, зажав телефон плечом, – для тебя я свободен практически всегда.

– Может тогда прокатимся немного?

– Давай, – бросаю беглый взгляд на часы и захлопываю ноутбук, – заеду за тобой через полчаса.

За годы нашей дружбы я изучил ее голос лучше своего собственного. Я знаю, когда она волнуется, когда нервничает или когда устала. Когда ей тревожно или когда она хочет просто поболтать. И, несмотря на то, что Александра Мальцева отличная актриса, ей крайне редко удается скрыть от меня свое настроение. А сейчас я кожей чувствую, что что-то не так, поэтому собираюсь в ускоренном темпе.

Когда в назначенное время я останавливаюсь у ее подъезда, она уже ждет. Мигаю фарами и она тут же сбегает по ступенькам крыльца. Расстегнутое пальто распахивается, подставляя ветру тонкий светлый джемпер, а мне хочется дать этой девочке легкий подзатыльник за такое халатное отношение к своему здоровью.

Но, вспомнив, что в плюс четыре на мне самом только кожанка и свитер, решаю промолчать. Не мне читать ей нотации.

Она садится в машину и я тут же отмечаю, что был прав в своих догадках: Саша явно чем-то озадачена. Она хмурится, словно напряженно о чем-то думает и избегает смотреть мне в глаза. А вот это плохо. Моя контактная девочка отказывается идти на контакт?

– Что случилось? – не спешу заводить машину и в упор смотрю на нее.

Саша суетливо лезет в карман пальто и достает электронную сигарету. Затягивается, нервно выдыхает в приоткрытое окно мутно-белое облако и по салону “соляриса” плывет аромат сладких мармеладных конфет. Делает несколько затяжек, облизывает губы, так, что на долю секунды сердце снова перехватывает давно забытое чувство и…

– Мне предложили повышение, – выпаливает она и делает паузу, – в другом городе открывается новый филиал.

Секундная пауза натягивает тишину в машине до предела, я перестаю дышать. Кажется, что мир встал на паузу. Я шумно выдыхаю, возвращая в реальность звуки.

– В каком городе? – пальцы неосознанно сжимаются на руле.

– В Сочи, – Саша наконец переводит на меня внимательный взгляд, мгновение ждет и тут же продолжает, не позволяя задать вопросы, – но я не поеду.

Я медленно разжимаю напряженные пальцы и перехватываю у нее электронку. С этой девчонкой нужны стальные нервы. Она недовольно щурится, но молчит. Скрещивает на груди руки, упираясь взглядом в приборную панель, ждет моей реакции. Рассматриваю родной профиль, окутанный весенними сумерками и отмечаю темные тени под ее глазами, а еще содранную кожу на губах, где красуются тонкие вертикальные ранки. Она снова слишком много работает и слишком мало отдыхает. Неудивительно, что повышение предлагают именно ей. Ей нужно больше отдыхать, но она никогда с этим не согласится.

– Почему? – между затяжками спрашиваю, – Ты ведь хотела к морю.

Спрашиваю спокойно, стараясь не придавать голосу лишних эмоций. Чтобы она не поняла, насколько мне не хочется ее отпускать.

– Хотела, – протягивает она, – но здесь вся моя жизнь. Я люблю Москву, люблю ее ритм, ее комфорт. Люблю доставки в час ночи и тот магазин, в котором мне продают вино без паспорта, – она улыбается уголками губ, но глаза остаются грустными, – это мой город, понимаешь? А еще здесь ты. И Барни. И Мила. И мой любимый бар в центре. Я бы слишком сильно скучала.

– И по кому же сильнее всего?

– Наверное, по любимому Барни, – усмехается она, за что тут же получает легкий толчок коленом, – эй! Ладно-ладно, ревнивый мальчик, ты прекрасно знаешь, что по тебе.

Я довольно улыбаюсь, расплываясь от ее слов.

– Ну если бы ты сильно попросила, я бы мог тоже переехать в Сочи, – эта фраза вырывается у меня почти случайно, необдуманно и легко.

Я замираю, прислушиваюсь к себе, пытаясь понять, простое ли это подбадривание или же искреннее желание быть рядом с ней даже за тысячу километров от родных мест и людей. Кажется, все-таки второе.

Саша переводит на меня задумчивый взгляд. Ее зрачки расширяются от удивления, но едва она открывает рот, чтобы что-то ответить, как я резко отворачиваюсь и неловко заполняю паузу:

– Но мысль я уловил. Я бы тоже скучал.

Возвращаю ей под и завожу машину, заканчивая зашедший не туда разговор. Она послушно кивает и прибавляет громкость музыки. Откидывается на спинку кресла и рассыпает светлые волосы по темно-серой ткани. Прикрывает глаза. Я выезжаю на проспект и неторопливо везу ее по ночному городу в ближайший мак. Кажется, самое время купить кофе и бургеров. Еда – это всегда отличная идея.

– Пойдем внутрь или останемся тут? – останавливаюсь на полупустой парковке и вопросительно смотрю на подругу.

– Останемся тут. Не хочу туда, там шумно, – она забавно морщится, – мне большой латте и чизбургер. И сырные штучки, ладно?

– Ладно, – я усмехаюсь и выхожу наружу, чтобы сделать заказ.

Мог бы и не спрашивать. Девочка-стабильность редко нарушает свои правила и “латте и сырные штучки” присутствуют в ее заказе практически всегда. Но меня все еще не отпускает выражение ее лица. Неужели она так нервничает из-за повышения, от которого отказалась? Или здесь есть что-то, о чем мне пока неизвестно?

Когда я возвращаюсь с бумажными пакетами, вкусно пахнущими едой, она торопливо набирает что-то в смартфоне, хмурится и блокирует экран как только я открываю дверь. Мне это не нравится, но я молча протягиваю ей картонный стакан. Саша с благодарностью кивает и с радостью переключает внимание на “сырные штучки”, ненадолго поставив свои печали на паузу. Но, как только коробочка остается пустой, девушка вытирает пальцы о салфетку и первой нарушает тишину.

– Пару месяцев назад мы с Милой ходили в бар, – она делает глоток кофе, – и там я почти познакомилась с парнем.

– Таак, – я заинтересованно смотрю на подругу, – и что же помешало познакомиться до конца?

Истории про знакомства – удачные и не очень – в ее арсенале встречаются довольно часто. Кажется, после тяжелого расставания она решила взять с меня не самый лучший пример и как огня избегать хоть мало-мальски серьезных отношений.

– То, что я дала ему неправильный номер телефона. Кажется, я случайно ошиблась в одной цифре.

– Случайно? – я выгибаю бровь.

Саша хитро улыбается и ничего не отвечает. Только мне все и так ясно: она слишком любит контроль, чтобы делать что-то случайно.

– А ты коварная, – я фыркаю.

Предполагаю, что история не может быть такой короткой и меня ждет продолжение. А ждать оно и не заставляет:

– А сегодня он неожиданно встретился мне около моей работы, когда мы с Денисом пошли за кофе.

Пытаюсь вспомнить, кто такой Денис и на задворках памяти отыскиваю темноволосого парня с корпоративных фоток, которые Саша показывала мне зимой.

– И что? Он под пытками заставил тебя дать правильный номер? – пальцы сминают упаковку от чизбургера и бросают ее в бумажный пакет, оставленный на приборной панели.

– Почти, – Саша слегка морщится, – но номер он получил. Хотя я даже не знаю, как его зовут.

– Ну он хоть симпатичный?

Не уверен, что хочу слышать ответ “да”, но тут же одергиваю себя. Саше давно пора завести нормальные отношения и перестать шарахаться всех вокруг. Мне бы хотелось, чтобы у нее наконец наладилась личная жизнь.

– Ну вроде да, – Саша накручивает прядь волос на палец, – но какой-то слишком настойчивый. Мне сейчас не то чтобы нужны отношения. Много работы и мало сил.

– Саш, – мягко начинаю я, пытаясь подобрать нужные слова, которые, в общем-то, говорил ей уже много раз.

По привычке кручу колечко в ухе и осторожно продолжаю:

– Прошло почти три года. Может стоит уже перестать искать в каждом парне подвох?

Она отворачивается, настроение меняется за секунду. Практически кожей ощущаю недовольство и напряжение, которым она искрится.

– Я не ищу его в тебе, этого достаточно, – резко бросает она в сторону окна, из-за чего ее голос звучит глухо.

Выдыхаю про себя, молча нахожу ее руку и слегка сжимаю. Она закрылась, натянула на себя ледяную оболочку и делает вид, что ни в ком не нуждается.

– Я хочу, чтобы тебе перестало быть страшно, – тихо и мягко произношу я.

– Все нормально, – она обхватывает себя руками, будто от холода, и опускает взгляд, – просто как представлю, что снова с кем-то нужно сближаться, проходить вот эти этапы, ревность эту дурацкую и все такое…брр. Кажется, что одной проще.

Девушка грустно усмехается.

– Все наладится, Солнце, – притягиваю ее к себе, скрывая разочарование от очередной неудачи, – прости, я фигово умею успокаивать.

– Все нормально, – Саша повторяет эту фразу уже спокойнее, но скорее для себя, и вытирает тыльной стороной ладони подступившие к ресницам слезы, – спасибо, что выбрался со мной.

– Всегда пожалуйста, – улыбаюсь и добавляю чуть тише, – зачем еще нужны друзья.

***

Когда она выходит из машины, оставляя после себя легкий шлейф свежих весенних духов, я привычно провожаю ее взглядом до подъезда. Она оборачивается на ступеньках, машет и ныряет в железную дверь. Поговорили, ей явно стало легче. А я загрузился теперь, кажется, на весь вечер.

В моем круге общения практически всегда считали, что мне повезло и у меня есть все, что нужно для счастья: собственная квартира в спальном районе Москвы, смазливая внешность, любимая работа, которая приносит и деньги и удовольствие. Друзья считали, что с такими данными просто грех не иметь девушку. А серьезных отношений у меня не было…можно сказать, ни разу, за все мои двадцать пять. В школе же не считается?

Помимо работы на благо отечественного маркетинга, у меня не было ничего, что ограничивало бы свободу. Широкий круг общения и соответствующие знакомства позволяли регулярно попадать на различные мероприятия и закрытые тусовки, с которых почти всегда удавалось уехать в компании какой-нибудь очаровательной девушки (а иногда даже не одной). Все они томно вздыхали, хлопали искусственными ресницами и после первой же улыбки любого симпатичного парня готовы были ехать с ним хоть на край света.

Я всегда был с ними вежлив, но никогда не мог запомнить их имена.

Пока в очередном клубе судьба не свела меня с Сашей.

Я запомнил этот день лучше, чем хотелось бы. Сначала было проколотое колесо моего белого “соляриса”, потом пролитый на светлые джинсы кофе, далее неудачное выяснение отношений с пассией, имя которой я бесчувственно перепутал и был послан за это на все четыре стороны. То ли Олеся, то ли Алена, кто их разберет, когда они все одинаковые?

А в конце вечера ждал день рождения едва знакомого одногруппника, от похода на который не удалось отмазаться. И в тот момент, когда я скучающе выбирал себе очередную “жертву” на эту ночь, увидел ее. Я тогда еще не знал как ее зовут и даже не мог представить, насколько идеально и крепко она встроится в мою жизнь.

В душном прокуренном клубе она жалась к стене и беспомощно оглядывалась в поиске знакомых лиц. Она не выпускала из рук свой стакан, не пила ничего, кроме сока, и выглядела слишком обычно для этого места: будто собиралась не на вечеринку, а на пары в универ. Ее светлые волосы едва касались лопаток, а на белой рубашке танцевали цветные пятна неоновых ламп. Рубашка была расстегнута, под ней – кружевной топ и красивые ключицы, от которых невозможно было отвести глаза. А чуть ниже ключиц – соблазнительно обтянутая тканью грудь. Облегающие черные джинсы только подчеркивали стройную фигуру. Отвернуться от девушки было практически нереально. Мы встретились взглядами, я улыбнулся ей, а она смотрела на меня такими голодными глазами дикой лисы, что перехватывало дыхание. В них читалось что-то болезненно-личное: одновременно интерес и страх. Я тогда подумал, что в этот раз было бы неплохо уйти именно с ней. Разбитое сердце делает таких девочек бестиями в постели. Когда я уже почти решился сделать к ней шаг, меня отвлекли в самый неподходящий момент, и я потерял симпатичную блондинку из вида. От досады хотелось ударить кулаком в стену, но пришлось натягивать улыбку и слушать очередную не особо интересную историю, а вскоре к нам пристала знакомая девчонка из студсовета – Мила, которая была сильно пьяна. Она давно пыталась обратить на себя внимание, но в тот день решила перейти к активным действиям (что оказалось в итоге очень кстати). Ее настойчивость раздражала, я пытался ее мягко отшить, из последних сил стараясь не нагрубить, но она не торопилась выпускать из пальцев столь желанный трофей в виде моего рукава. А тут вдруг недавняя блондинка материализовалась будто из воздуха, поспешив на помощь.

“Сашуля, мы еще не пообщались!” – возмущалась тогда Мила, цепляясь пальцами за мою толстовку, а незнакомка хмурилась и что-то успокаивающе шептала подруге на ухо. Девушка старалась избегать меня взглядом, но я видел, как жадно она рассматривает меня из-под полуопущенных ресниц. Ее интерес подогревал мой, разгоняя бешеным потоком кровь в венах. Я хотел схватить ее за руку и уговорить остаться, а потом прижать к стене в этом же тесном баре и целовать до онемевших губ, но она ускользнула, покачала головой и растаяла в ночи вместе с пьяной подругой.

“Значит, Саша” – я запомнил, и после того, как усадил девушек в такси, нашел ее в соцсети через ту же Милу. Саш у нее в друзьях было несколько, но именно Александра Мальцева смотрела с аватарки такими пронзительными голубыми глазами, что сомнений не осталось, пусть даже в полутемном зале ее не удалось как следует рассмотреть.

Она врезалась в память настолько, что перед глазами был только ее взгляд, пронизывающий насквозь и пробирающий до самых лопаток. Я не выдержал, написал ей почти сразу и мы проболтали всю ночь. А потом еще одну ночь и еще. С ней было интересно и легко, она не кокетничала и не пыталась строить из себя что-то большее, чем она не являлась. Наверное, виной тому было разодранное в клочья сердце и страх еще раз испытать нечто подобное. Она упомянула об этом совсем вскользь, но мне хватило этой информации, чтобы составить свое представление о ней.

Когда она смотрела на меня своими светлыми глазами, затянутыми тучами, сердце сначала замирало в груди, а затем четким ритмом било по ребрам, заставляя вспомнить о своем существовании. Я никогда не определял это чувство как влюбленность, но Сашку хотелось прижать к себе и целовать до одури, зарываться пальцами в золотистые волосы, путать пряди, чувствовать ее сладко-горький запах и не отпускать ни на секунду. Хотелось ее всю, целиком и полностью, чтобы чувствовать каждый миллиметр ее тела. Гладить кожу, водить пальцами по запястьям, расстегивать пуговицы на ее рубашке. Но все, что я мог себе позволить – это короткие объятия при приветствии и прощании. Стоило задержать ее на лишнюю секунду, как она осторожно выпутывалась из моих рук и делала шаг назад. Она держала дистанцию, но смотрела все так же заинтересовано, как в первый раз. Только страх постепенно уходил.

За два с лишним года мы оба смогли принять на себя такое понятие как “друзья”. Она подпустила меня к себе так близко, насколько смогла, но отношениям случиться так и не удалось. Она переняла мою модель поведения и перебивалась ничего не значащими интрижками, признаваясь, что не готова на что-то большее. Я принял правила игры и постепенно мы оба убедили себя в том, что чувства прошли, осталась только большая и кристально чистая дружба.

POV Саша

После встречи с Олегом меня пробивает на сентиментальность. Я возвращаюсь домой, достаю пузатый бокал с верхней полки и на треть наполняю его вином из открытой бутылки, которая стоит в холодильнике уже пару недель. Но вроде вино не портится, так что, думаю, я ничем не рискую.

Олег и Мила в последние годы стали для меня главными людьми в этом городе. Несмотря на то, что в одной компании их собрать получается крайне редко, они оба занимают отдельное место в моем сердечке. И всего этого не было бы, если бы не случайность. Кажется, в моей жизни их слишком много и иногда это даже пугает.

С Милой мы знакомы около трех лет, со второго курса универа. Мы учились в параллельных группах и периодически сталкивались на потоковых лекциях и общей физкультуре. Мы едва заметно кивали друг другу в коридорах, но общаться ближе не было повода. Самый долгий разговор, который у нас произошел с момента условного знакомства – был мой вопрос, все ли с ней в порядке, когда я задержалась в раздевалке, а она сидела и горестно рассматривала стертые новыми кроссовками ноги после физры.

Спустя несколько месяцев на остановке университета мы обе одновременно вызвали такси. Я торопилась на свое первое собеседование, поэтому, не глядя на номер, забралась в машину нужного мне цвета и марки. И когда я доехала до места, я в панике поняла, что приехала вообще не туда, куда нужно. Я растерянно смотрела на кирпичное здание поликлиники вместо стеклянного бизнес-центра. Я бросилась обратно к такси, но машина уже уехала и я понимала, что даже если сейчас поймаю другую, я уже не успею. И пока я корила себя за невнимательность, рядом со мной затормозило точно такое же такси, как мое, а из него выбежала кудрявая блондинка. Невысокая, курносая и…ужасно сердитая.

– Какого черта? – вместо приветствия начала она, а я не сразу узнала девушку, которой в прошлом году помогла пластырем.

Тогда она была шатенкой, кажется.

– Эй, ты слышишь? Какого черта ты увела мое такси? – она раздраженно смотрела на меня, скрестив руки на груди, – Я практически опоздала из—за тебя.

– Блин, – до меня наконец дошло, – извини. Я сильно торопилась и не посмотрела на номер машины, а водитель меня не спросил, куда едем.

Я вздохнула и посмотрела на часы. Точно не успею. Я не сильно-то и хотела в ту компанию, но все равно было обидно до слез. Заметив мое замешательство, блондинка растерянно замолчала.

– У тебя все нормально? – она обеспокоенно посмотрела на меня и тут же смягчилась, поняв, что я сама жертва обстоятельств, – Я не хотела на тебя кричать, просто я думала, что ты специально это сделала.

– Да зачем мне твое такси? – раздраженно бросила я, – Скажи номер, я переведу тебе деньги и мы разойдемся каждая по своим делам. Я, между прочим, тоже пострадала, я не успела на собеседование из-за того, что перепутала машину. Я же не виновата, что все эти чертовы такси выглядят одинаково…

В тот момент я думала лишь о том, что денег осталось не так много и надо срочно устраиваться на работу хоть куда-нибудь, иначе снова придется просить у родителей на оплату квартиры и в очередной раз слушать, что я еще недостаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно, а еще отбиваться от настойчивых предложений “не глупить” и вернуться домой.

– Эй, ты выглядишь грустной, – девушка дотронулась до моего рукава, а я едва сдерживала слезы.

Не рассказывать же ей о своих проблемах. У нее точно хватает своих. Но она будто забыла, что ехала по делам, схватила меня под руку и потащила в ближайший мак. Она купила нам кофе и практически заставила меня говорить. Неожиданно я поделилась всеми своими переживаниями с этой незнакомой взбалмошной девчонкой: я рассказывала про квартиру, про то, что денег остается впритык и работа срочно нужна, а подработки в интернете уже не спасают.

Подруг у меня никогда много не было, а в этом городе я и вовсе не успела ни с кем сблизиться, а потому меня прорвало на откровения от такого неожиданного участия.

На рассказе про работу девушка нахмурилась, а потом вдруг радостно вскочила с места:

– У моего брата есть небольшая фирма, – вдруг перебила меня она, – недавно он звал меня к ним в техподдержку, но я отказалась и место, скорее всего, еще свободно. Это первая линия, платят немного, но на оплату скромной квартирки и еду хватать должно.

Я ошарашенно замолчала. Все не могло складываться так удачно, здесь точно был какой-то подвох.

– Погоди, – я остановила ее поднятыми ладонями, – но если работа неплохая, то почему ты сама туда не пошла? И почему ты так просто предлагаешь это место случайной знакомой?

– Нуу, не случайной, – девушка хитро улыбнулась, – ты была единственной, кто спросил, в порядке ли я, когда я натерла ноги на физре. Я не сразу тебя узнала, но потом поняла, кто ты. И добро должно возвращаться, – она пожала плечами и отпила кофе, – ну а не иду я работать, потому что мне это неинтересно. Я не буду работать по специальности, я так решила уже давно. Я бы лучше в сферу красоты пошла, это точно мое.

Девушка расплылась в улыбке.

– А зачем тогда учишься здесь? – мне сложно успеть за потоком мыслей жизнерадостной блондинки.

– В идеале выйти замуж за айтишника, они хорошо зарабатывают, – хихикнула она, – ну и школа у меня была математическая, вариантов особо не было. Так что, я звоню брату? – она достала телефон и выжидающе посмотрела на меня.

Мой взгляд зацепился за ее кислотно-розовый свитер, который, кажется, максимально отражал ее характер. Она всегда выделялась из толпы в серых универских коридорах, ее позитив буквально сбивал с ног. Но там, за столиком забегаловки, я просто поразилась тому, насколько быстро она решает вопросы и насколько легко у нее все складывается.

– Погоди, мы даже не познакомились нормально. И я не поблагодарила тебя за кофе. И деньги за такси, – начала сбивчиво бормотать я, но она лишь закатила бездонные карие глаза.

– Я – Мила, – девушка открыто улыбнулась, – а денег мне не надо, я просто спасала тебя от истерики, в которую ты готова была впасть.

– Неправда, – возразила я и попыталась продолжить, но Мила лишь махнула рукой.

– Правда, по тебе было видно. Я профи по истерикам, – она мелодично рассмеялась, – так как тебя зовут?

Через неделю я вышла на свою первую официальную работу. Фирма у брата Милы действительно была небольшая и работа не особо перспективная, но стабильная, хоть и весьма скромная, зарплата, а также возможность работать по вечерам компенсировали все минусы. На оплату квартиры и еду мне действительно хватало и это было самым главным.

Через месяц мы с Милой уже стали ближайшими подругами, она таскала меня на универские сборища, заставила вступить в студсовет и познакомила с той самой “студенческой жизнью”, за которой я наблюдала до этого только в американских фильмах. Учеба, работа и тусовки сделали мою жизнь настолько насыщенной, что сил к концу дня оставалось ровно на то, чтобы рухнуть в кровать. А чуть позже, в одном из клубов я познакомилась с Игорем и впервые по-настоящему влюбилась. Он на тот момент уже окончил вуз и я повелась именно, что он такой интересный и взрослый, а заинтересовала его именно я.

Мы встречались целых пять месяцев, что для меня было внушительным сроком, а на шестой он начал настойчиво звать меня переехать к себе и я жила в постоянной эйфории и фантазиях на тему нашей совместной жизни. И уже собиралась сдать ключи от съемной квартиры, как однажды встретила в парке своего Игоря с миниатюрной блондинкой, которая повисла у него на шее и начала страстно целовать прямо на моих глазах, а он по-собственнически засунул руки в задние карманы ее джинсов. Даже мой влюбленный мозг не смог найти ему оправдание.

Я до сих пор помню эту сцену и как мне тогда хотелось подойти и дать ему пощечину. Или оттолкнуть ее. Или крикнуть что-нибудь обидное…но я стояла, будто приросла к земле. Я не могла ни шевелиться, ни просто дышать, казалось, что сердце достали из груди и несколько раз бросили об землю. Я помню, как сползла на асфальт, как ко мне подбежала незнакомая женщина и стала кричать на весь парк, чтобы вызвали “скорую”.

А Игорь с блондинкой за руки шли к выходу из парка и даже не обернулись, хотя мне казалось, что на такой шум просто невозможно не отреагировать.

Он меня даже не увидел. Не знал, что я была там и наблюдала за его предательством. Так было даже лучше, я успокаивала себя тем, что дальше было бы больнее, хотя вопрос “что я сделала не так?” мучил меня потом еще долго.

После этого я стала шарахаться всех парней. Я удалила и заблокировала Игоря во всех мессенджерах, сменила номер и переехала в другой район. Я завязала с тусовками и практически перестала интересоваться чем-то, кроме учебы и работы, которыми занималась на автомате.

Я не уверена, что я его любила, возможно, это просто были мои первые “серьезные” чувства. А боль предательства стала слишком неожиданной.

У меня словно выбило почву из-под ног.

Ко мне даже переехала Мила, чтобы вытащить меня из апатии, но я почти не говорила, не ела и постоянно курила. Так мы и жили. Подруга готовила еду и пыталась меня растормошить, а я закрывалась в ванной и рыдала в голос под шум воды, после чего мы пили вино и она убеждала меня, что все наладится. А я даже не могла найти в себе сил, чтобы поблагодарить ее. Только механически кивала и залипала в рисунки на обоях.

Через три месяца такой жизни меня начало отпускать. Парни и отношения меня все так же не особо интересовали, но, по крайней мере, я начала приходить в себя.

Тогда же Мила твердо сказала, что пора прекращать страдать и надо начинать выбираться “в люди”. Она убеждала, что это поможет вернуть меня к жизни, а на мои слабые попытки сопротивляться безапелляционно заявила, что её позвали на день рождения, а одна она идти не хочет. А там “будет ОН” и ей жизненно необходимо там присутствовать. Что за “ОН” я узнавать не стала, так как все еще болезненно относилась к теме отношений, но на праздник пойти согласилась для поддержки Милы. Если бы я тогда знала, чем это обернется, я бы…непременно пошла туда снова.

Так мы очутились в небольшом душном баре, слишком тесном для шумной компании примерно в тридцать человек. Широкие окна, потертая барная стойка, крутящиеся стулья, громкая музыка и цветные огни – самый стандартный бар, каких сотни в каждой части города.

Я пила сок, не церемонясь отшивала всех парней, которые ко мне подходили и пытались познакомиться. Я надеялась уйти через час и все время смотрела на часы, как вдруг столкнулась взглядом с незнакомым светловолосым парнем. Он стоял в свете неона, прислонившись к стене, и, казалось, скучал. По его лицу и белой толстовке скользили цветные полосы, свет путался в волосах и это делало его таким…нереальным, что я не могла отвести взгляд.

А он увидел меня и улыбнулся так, что у меня замерло сердце. Впервые за три месяца я почувствовала что-то кроме безразличия и обиды.

Мы смотрели друг на друга, наверное, целую вечность, пока его не отвлек другой парень, а ко мне подбежала довольная Мила.

– О, вижу ты уже заценила моего красавчика! – весело выкрикнула она, пытаясь танцевать под ритмичную мелодию.

В руках девушки был далеко не первый бокал с ярким коктейлем. Жидкость плясала в стекле и выплескивалась через край противными брызгами, пока я переваривала услышанное.

– Это твой парень? – я почувствовала, как сердце болезненно ударяется о ребра.

Тогда я поняла, что оно у меня все еще есть.

– Даа, – протянула она, но тут же спохватилась, – он правда об этом пока не знает, но я над этим работаю, – подруга сняла дольку ананаса, украшающую бокал, и манерно-сексуально отправила в рот.

Затем перевела взгляд на меня.

– Понравился? – она не дала мне ответить и погрозила пальцем перед моим лицом, – Учти, красавчик занят. Так что, даже не думай, – несмотря на шутливый тон, я отчетливо услышала стальные нотки в ее голосе.

Мила вновь поболтала коктейль в стакане и залпом допила то, что осталось.

– Пойду поздороваюсь, – она оттянула вниз платье, еще больше оголяя зону декольте и отточенным движением откинула за спину мелкие белые кудряшки.

Девушка медленно шла в сторону двух парней, плавно покачивая бедрами, а я смотрела ей вслед и не без зависти понимала, что подруга, в отличие от меня, поработала над своим внешним видом.

На Миле, как сейчас помню, было черное обтягивающее платье, заканчивающееся, не успев начаться. Она до сих пор его обожает. От лямок до короткого подола оно сплошь усыпано пайетками, которые переливались в свете цветных огней так, что слепило глаза, на тонком запястье звенело несколько крупных браслетов, а на милом личике подруги выделялись пухлые яркие губы и длиннющие ресницы. А на ногах – ее лучшие бархатные туфли на высоченной шпильке. Помню, как она с гордостью рассказывала, что копила на них три месяца.

Я бросила короткий взгляд на свое отражение в окне и поняла, что на её фоне выгляжу слишком блекло: светлые джинсы, кружевной топ в бельевом стиле и накинутая поверх свободная белая рубашка – на большее меня не хватило. Я даже не удосужилась надеть туфли, отдав предпочтение белым кожаным кедам. Ладно хоть глаза накрасила, без своих стрелок я до сих пор не выхожу даже в магазин.

Почему-то я злилась тогда. На красивую подругу, на парней, которым нравятся такие, как она, на себя. Мне хотелось развернуться и уйти, признав поражение, но как только я вынырнула из омута своих мыслей и разочарований, то поняла, что картина не так однозначна и что кому-то пора домой. Мила практически вешалась на очаровательного блондинчика, цепляясь длинными когтями за рукав его толстовки, а тот, на удивление, был совсем не в восторге. Девушка громко смеялась и что-то увлеченно рассказывала, а лицо второго парня выражало недоумение и даже раздражение.

“Какие вежливые мальчики, я бы давно ее послала” – с раздражением подумала тогда я.

– Мила! – я быстрым шагом подошла к компании и не без усилий практически отлепила подругу от несчастного парня.

Он с благодарностью посмотрел на меня и, помимо этого, я снова заметила в его глазах интерес. Успела рассмотреть, что глаза у него прозрачно-ледяные – либо голубые, либо серые. Этого я уже не смогла разобрать из-за цветных всполохов.

– Сашуля, – недовольно и нетрезво протянула Мила, – ты зачем меня уводишь? Мы еще не пообщались.

От нее резко пахло алкоголем, я поморщилась. Мне было противно и душно, а Мила вызывала только отвращение. Катастрофически хотелось выйти на воздух.

– Я вызываю такси, нам пора, – я еле скрывала раздражение и пыталась одной рукой держать за локоть сопротивляющуюся подругу, а второй достать из сумки телефон.

Я едва сдерживала злость. На подругу, на себя, на дурацкий бар.

– Диктуй адрес, – послышался надо мной голос, который пробрал до мурашек.

Голос мягкий, совсем слегка хриплый, с насмешливыми нотками. Я подняла голову и увидела, что блондинчик оказался быстрее и уже запустил приложение с такси. Не пялиться на него было сложно, я уговаривала себя отвести взгляд, но продолжала жадно изучать его лицо. Черты правильные, ровные линии, которые кто-то будто вывел карандашом. Ресницы длинные, у девчонок такие бывают редко. Парням в этом плане всегда везет больше. И кожа абсолютно чистая, гладкая, будто он мажет ее кремом каждое утро. Я заметила короткий шрам под нижней губой, буквально в пару миллиметров и почему-то сразу захотела провести по нему кончиком пальца. А брови у него на несколько тонов темнее, чем волосы – видимо, кто-то не до конца вышел из переходного возраста и балуется с осветлением.

Он стоял близко, настолько, что я чувствовала его плечом и спиной. Под рубашкой мгновенно стало слишком жарко. Мы были практически прижаты друг к другу из-за тесноты и, если бы не недовольная Мила, то я бы точно не удержалась и начала с ним флиртовать. Но вместо этого пришлось собраться, перестать его разглядывать, и продиктовать адрес.

– Через три минуты будет, я помогу тебе усадить ее в машину, – парень снова обворожительно улыбнулся.

Казалось, его совсем не смутило мое пристальное внимание. Видимо, этот мальчик привык всегда быть в центре и такая реакция для него – обыденность.

Мы втроем вышли из бара в свежую московскую ночь.

– Спасибо, – произнесла я, оказавшись снаружи, – скажи, куда перевести деньги за такси.

– Считай это благодарностью за спасение, – тихо сказал он, наклоняясь к моему уху, – но если ты просто хотела получить мой номер, то я, конечно, поделюсь, – парень хитро прищурился.

В свете фонаря я успела заметить, что волосы у него красивого платинового оттенка. Все-таки крашеные, но как же ему идет…

– О чем вы там шепчетесь? – Мила недовольно влезла в наш разговор.

Отвечать не пришлось, так как у бара затормозила желтая машина с наклейкой сервиса такси.

– Наша?

Парень кивнул.

Мы практически запихнули Милу на заднее сиденье, я закрыла дверь и на несколько секунд оказалась ним наедине.

– Оставайся, – он шагнул ко мне вплотную и посмотрел прямо в глаза. Протянул руку, в которую мне хотелось немедленно вложить свою ладонь.

В ледяных глазах горел неподдельный интерес, в зрачках плескалось пламя, и кто бы знал, насколько мне хотелось сказать ему “да”, но…я грустно покачала головой и открыла переднюю пассажирскую дверь.

Кажется, я до сих пор жалею, что отказалась.

– Спасибо за помощь, – я отвела взгляд и быстро нырнула внутрь, стараясь не смотреть на парня, которого я оставила с другой стороны.

Остаться хотелось безумно. Но я видела его впервые в жизни, а Мила, кажется, сильно запала на этого красавчика. Я не имею права делать ей больно. Я знаю, какого это – когда тебе разбивают сердце.

Мы приехали ко мне, я не без труда отправила подругу спать, а сама закрылась на кухне и затянулась ментоловой сигаретой, сбрасывая накопившееся напряжение. Телефон в кармане издал короткую вибрацию.

“Найти тебя было непросто, но я это сделал” – с аватарки незнакомого контакта в соцсети на меня смотрел тот самый пепельноволосый парень, а звали его, судя по профилю, Олег Смирнов.

“Ты меня, конечно, отшила, но слишком запала в душу” – прилетело следующее сообщение.

“Я тебя не отшила” – против воли напечатала я – “это обстоятельства”.

“В виде твоей липучей подруги?”

“Она не всегда такая” – я не хотела оправдывать Милу, но совесть не позволила за нее не постоять.

Переписка поглотила меня и мы общались еще несколько часов, пока мои глаза не начали закрываться, а нетронутый чай в кружке остыл и стал совсем безвкусным.

Мы говорили о музыке, фильмах, учебе и друзьях. Олег оказался потрясающим собеседником и я поняла, что смогла бы переписываться с ним всю ночь, если бы так сильно не хотела спать.

“Я снова не хочу уходить, но мне пора :(“ – грустно напечатала я напоследок.

“Снова?” – тут же прилетел в ответ – “То есть, и у бара уходить не хотела?”

“Спокойной ночи)” – я сбежала от ответа и заблокировала телефон.

***

После этого между нами с Олегом быстро завязалась оживленная интернет-дружба. Он стабильно желал мне доброго утра как только просыпался, а я улыбалась от этих сообщений и с нетерпением их ждала. В течение дня мы перебрасывались рассказами о том, как проходят учеба и работа, скидывали друг другу селфи и обязательно желали спокойной ночи. А еще мы делились друг с другом любимой музыкой и у меня каждый раз шли мурашки от того, насколько совпадали наши вкусы.

Моя броня пошла трещинами, противостоять обаятельному мальчику с пепельными волосами оказалось выше моих сил.

То, что парень добавил меня в друзья, не скрылось от Милы, которая, кажется, каждый день мониторила его страничку. Первое время я скрывала наше общение, но когда пару раз подруга увидела его имя у меня на экране, отнекиваться стало невозможно.

Также в ходе общения выяснилось, что учимся мы в одном универе, но Олег на два курса старше. Кажется, Мила намеренно пыталась утаить этот факт, что было довольно легко сделать, так как наши факультеты в основном обитали в разных корпусах.

В очередной учебный день светило настолько яркое солнце, что слушать лекцию было практически невозможно. Пыльные окна просторной аудитории никогда не задергивались шторами, потому что их банально не было, и в солнечные дни становилось так жарко и душно, что весь настрой на учебу быстро улетучивался.

Мы сидели на паре, я набирала сообщение и улыбалась своим мыслям. Он записывал “кружочки”, в которых пел и кривлялся за рулем, а еще слал десятки разноцветных сердечек.

– Что, опять Олег? – Мила хмурилась и вытягивала шею в попытках заглянуть через мое плечо в переписку.

Я машинально заблокировала экран, не желая, чтобы кто-то вторгался в мое личное пространство, да еще и столь бесцеремонно. Подруга растерянно посмотрела на меня.

– У вас что, все-таки что-то есть? – зло зашипела она, пиная меня коленом под столом.

– Я тебе говорила, что мы просто общаемся, – я устало закатила глаза, – ничего не изменилось.

– Почему это с тобой он так активно общается, а со мной нет? На привет-то не всегда отвечает…– обиженно заныла подруга, повышая голос.

– Мальцева и Белых! – седой преподаватель громко прервал наш диалог, постучав по кафедре длинной указкой, которой до этого он тыкал в белое полотно экрана, – Девушки, я никого не держу, если вам неинтересно – выйдите в коридор.

– Извините, – смущенно пробомотала я, опуская взгляд в стол.

Преподаватель покачал головой, явно разочарованный нашей болтовней.

– Мальцева, я так хвалил вашу прошлую работу, а вы растрачиваете потенциал на пустые разговоры, – он устало покачал головой.

А я чувствовала, как краснею и молилась, чтобы он не продолжал. Стыд обжигал щеки.

Я любила бизнес-информатику и обижать пожилого преподавателя совсем не хотелось, а потому я корила себя за то, что повелась на провокацию Милы, которой, к слову, было вообще все равно. Она легко пожала плечами и тут же уткнулась в свой смартфон, совершенно не испытывая угрызений совести. А меня спас только оглушающий звонок, оповещающий о конце пары. Да-да, совсем как в школе.

Я схватила тетради и сумку и торопливо направилась к выходу из аудитории. Спокойно вздохнуть смогла только в коридоре. А когда остановилась у стены, чтобы пропустить разношерстную толпу, почувствовала, как кто-то уверенно касается пальцами моего запястья. Чуть не подпрыгнув от испуга, я обернулась, чтобы возмутиться, но тут же расплылась в улыбке, столкнувшись взглядом с парнем, с которым переписывалась буквально десять минут назад.

– Привет, – Олег с улыбкой смотрел на меня, – устал набирать сообщения, решил поймать тебя и утащить пить кофе.

За месяц общения мы еще ни разу не говорили вживую, максимум улыбались друг другу в коридорах. Светлые джинсы, бежевая толстовка с рисунком из шипов и роз на рукаве, взъерошенная пепельная челка…я прошлась по нему машинальным взглядом и у меня практически перехватило дыхание: а я успела забыть, насколько он красив. Сердце предательски ударилось о ребра.

– Привет, – я надеялась, что не выгляжу глупо и изо всех сил старалась держать себя в руках, – я бы с радостью, но у меня английский, – губы еле шевелились, не желая произносить отказ, но в светлых глазах парня уже зажглись озорные искры.

– Английскому я тебя сам научу, если потребуется, – он коротко усмехнулся, – поэтому имею полное право украсть тебя.

– Саша! У нас три минуты до пары! – нас прервал недовольный стук каблуков и раздраженный голос, – О, Олег, привет, – интонация тут же поменялась на приторно-сладкую, подруга наигранно улыбнулась, – что ты здесь делаешь?

Я мысленно закатила глаза. Ей обязательно было появляться именно сейчас?

– Привет, Мила, – сухо отозвался парень, игнорируя вопрос.

Мое внутреннее злорадство напомнило о себе. Кажется, Олег совсем не в восторге от того, что она нам помешала.

– Мил, мне нужно отойти, прикроешь меня? – спросила я, смотря на нее самым умоляющим взглядом, на который способна.

Было видно, как в ее глазах плещется недовольство. И если еще минуту назад здравый смысл и неделание прогуливать пару, побеждало дикое желание убежать с Олегом хоть на край света, то в тот момент подключилась еще и какая-то природная вредность.

– Я постараюсь, – процедила она, испепеляя меня взглядом.

– Вот и славно, – Олег будто специально приобнял меня за плечи и повел к выходу из университета.

Мы подошли к парковке и он достал из кармана ключи. Нажал на брелок и нам приветливо откликнулся фарами белый седан, припаркованный с краю.

– Ты же знаешь, что нравишься Миле? – я опустилась на переднее сиденье и выжидающе посмотрела на Олега.

Я не знала, зачем задала этот вопрос. Во мне то ли проснулась ревность, то ли банальное любопытство. Он закатил глаза и провел ладонью по волосам, еще сильнее их взъерошивая.

– Знаю, но предпочел бы не знать, – парень смешно сморщил нос, – она даже не пытается это скрывать.

Я киваю. Продолжать разговор не хотелось. Его насмешливый тон и его поведение явно давали понять, что таких влюбленных дурочек, как Мила, вокруг него достаточно. Я могла скрывать от всех то, что Олег мне интересен, только врать себе было тяжелее в разы. Мне нравилось купаться в лучах его внимания, его улыбках и нежности. И пусть я понимала, что наши отношения не более чем легкий флирт в рамках дружбы, мне было достаточно и этого.

Бросила сквозь ресницы короткий взгляд на него и сердце снова замерло.

Олег настраивал навигатор на смартфоне, он был так сосредоточен, будто решал задачки по высшей математике, а не прокладывал путь до кафе. Пепельная челка падала ему на глаза. Еще чуть-чуть и она начнет перекрывать ему обзор, но, черт, как же ему идет. Мне никогда не нравились смазливые мальчики, уделяющие внешности слишком много внимания, но Олег так демонстративно хорош, что даже я не могла это игнорировать. У него задрался правый рукав толстовки, откуда выглядывал плетеный кожаный браслет. Снова перевела взгляд на его лицо и заметила в его ухе две сережки: маленькое серебряное колечко сверху и крохотный гвоздик снизу. Чертовски сексуально. Я машинально облизнула губы.

– Не делай так, – Олег оторвался от телефона и серьезно посмотрел на меня.

– Как? – я непонимающе нахмурилась.

– Когда ты облизываешь губы, мне безумно хочется тебя поцеловать, – буднично отметил он, смотря мне в глаза.

Взгляд напористый, наглый, никакого стеснения. Будто он сказал мне не о чем-то интимном, а бросил какую-то будничную фразу. Мы смотрели друг на друга целую вечность, не в силах разорвать контакт. Я сдалась первой и смущенно опустила голову. Вынести эту бурю эмоций, бушующую в его зрачках, оказалось слишком сложно. Я знала, что если продолжу смотреть на него, то сдамся под этим напором, сломаюсь, не выдержу. А он усмехнулся, довольный своей победой, и завел машину, словно ничего не произошло, словно не было его слов, пробирающих до самого сердца. Незаметно вдохнула пропитанный солнцем воздух, стараясь успокоиться, но это не помогло и в мои мысли настойчиво пробрался образ, как он наклоняется надо мной и смотрит своими ледяными глазами прямо в душу. А потом вжимает в кресло и целует так, что я точно не захочу останавливаться.

***

Я отгоняю воспоминания и ставлю пустой бокал в раковину. Нельзя не признать, что мы с Олегом друг другу нравились. Сильно, так, что кружило голову и не хватало воздуха. И если с Ваней все началось как игра, в которой не последнее место сыграл алкоголь, то Олег зацепил меня сразу, на трезвую голову, моментально, одной улыбкой. Нельзя отрицать, что между нами летали искры, которых хватило бы на то, чтобы запитать электричеством целый город. Только вот, несмотря на это, быть вместе в этой вселенной у нас бы не получилось. Слишком много “но” парило над нами. И одним из решающих была Мила, которая никогда не простила бы мне такого предательства.

Первое время было невыносимо. Смотреть, как он улыбается, чувствовать его запах, обнимать его. Сердце разрывалось на части, а за улыбкой прятались крики о помощи. Думала ли я, что когда-нибудь смогу так вляпаться? Конечно, нет, я была уверена, что тема отношений закрыта для меня на долгие годы. А потом пришел этот мальчик и разрушил мои стеклянные замки, которые я так тщательно строила и которыми отгораживалась от всех. Рядом с ним отключался мозг, а гормоны ударяли в кровь так яростно, что меня бросало в жар, стоило Олегу коснуться меня. Не знаю, был ли он в курсе, но если даже да, то не подавал виду. Хороший мальчик, говорю же.

Мы ходили вокруг да около слишком долго. В итоге все решилось очень просто: однажды я увидела его с девушкой и поняла, что он принял решение за нас обоих.

Это не несчастная история о неразделенной любви, я не убивалась и не рыдала в подушку, да и он, думаю, тоже. Пары из нас не получилось, зато вышла неожиданная дружба и сейчас я не могу представить себя без этого человека. Лучше так, чем если бы мы повстречались и по итогу разбежались в разные стороны, кинув друг друга в ЧС и избавившись от всех общих воспоминаний.

Поддавшись какому-то порыву, тянусь к телефону и нахожу номер, который знаю наизусть и без телефонной книги. В нетерпении кусаю губы. Один гудок, два, три…

– Да, Солнце?

Его голос, далекий и чуть-чуть хриплый то ли от сигарет, которых почему-то стало еще больше, чем обычно, то ли от усталости, доносится до меня через километры и заставляет мое сердце снова радостно биться.

– Спасибо, что ты у меня есть, – искренне выдыхаю я, все еще находясь на волне эйфории от своих воспоминаний.

Слышу, как он усмехается, в мыслях тут же во всех красках предстает очаровательный мальчик с хитрой улыбкой.

– Ты уже выпила? Когда успела?

Я вздыхаю и закатываю глаза. Хочу возмутиться, но почему-то не делаю этого, а искренне признаюсь:

– Совсем немного, всего бокальчик вина. Но говорила я искренне. Мне не хватает тебя в моей жизни в том количестве, что было раньше.

Олег фыркает.

– Я тоже скучаю. Обещаю уделить тебе все время мира как только станет чуть свободнее на работе.

Расплываюсь в улыбке, уже не сдерживаясь, и растекаюсь, объятая теплом и любовью от одного из самых близких людей в мире.

Несмотря на то, что я давно перестала рассматривать его как возможного парня, я все еще остро в нем нуждаюсь. Не могу представить, что буду делать, когда однажды наши дороги разойдутся в разные стороны.

– Спасибо, – тихо говорю в трубку.

Пусть когда-нибудь все может закончиться, но сейчас все хорошо. Сейчас он рядом.

POV Ваня

– Привет, я заеду к тебе часа через два? – я пытаюсь удержать плечом телефон, пока расплачиваюсь на кассе самообслуживания за бутылку воды, – Масло поменяем, заодно поболтаем.

– Заезжай, – голос друга на том конце провода прерывается шуршанием и звоном, – да епт, куда ты! – шуршание в трубке прекращается, – Не тебе, Вань.

– Я понял, – вздыхаю и с трудом засовываю бутылку в плотно заполненный рюкзак, – у тебя там все в норме?

– Да-да, – бурчит Юра, вновь становясь приглушенным, – уронил отвертку. Приезжай, короче, как раз до тебя клиента отпущу.

– Окей.

Сбрасываю вызов и выхожу на улицу, подставляя лицо уже не по-весеннему жаркому солнцу. Рабочий день сегодня выдался особенно сложным, и хорошо, что он наконец закончился. Можно выдохнуть и привести в порядок голову, все еще раскалывающуюся после трех пар у второго курса. Группа интересная, но сложная. У большинства еще не выветрился юношеский максимализм и не сформировалась потребность учиться самостоятельно. Ребята способные, но диалог с ними порой отнимает слишком много сил. А после пар меня ждало унылое заполнение отчетов на кафедре. И всего два часа осталось на работу в лаборатории для проекта по кандидатской. Ничтожно мало, учитывая, что только ради доступа к лаборатории я и согласился на эту должность. Медленно выдыхаю, стараясь не провоцировать пульсирующую в висках боль, опускаюсь на ближайшую скамейку и запиваю таблетку анальгина только что купленной водой. Любимая работа отнимает порой слишком много энергии.

Минут через десять раскаленные иглы в мозгу перестают стучать, таблетка действует. Я поднимаюсь со скамейки, все еще осторожно и не делая резких движений, а затем, убедившись, что боль окончательно отступила, решаю прогуляться до бизнес-центра неподалеку и взять себе кофе в палатке там же. Слишком редко удается побыть наедине с собой и в спокойной обстановке насладиться вкусным кофе. Обычно вокруг палатки собирается толпа офисных работников и в обед там не протолкнуться, но сейчас, за пару часов до окончания рабочего дня, там должно быть пусто.

Бизнес-центр сияет, отражая панорамными окнами яркое солнце, так, что режет глаза. Царство айтишников, рекламщиков и бизнесменов. В вакансиях из подобных мест обычно обещают “кофе и печеньки”, “молодой и дружный коллектив”, “веселые корпоративы” и прочие модные фичи, за которые всегда цепляется взгляд. Не сомневаюсь, что в этих навороченных офисах есть все это и даже больше, но уточнить, увы, не у кого – никто из друзей в пафосные конторы не рвется.

С этими мыслями подхожу к яркому вагончику и радостно отмечаю, что моя догадка оказывается верна: очереди нет, а на всю округу потрясающе пахнет свежесваренным кофе. Да, это не та растворимая бурда, которую приходится пить на кафедре.

Торопиться некуда, а потому я не спеша изучаю меню: латте с пряностями, раф с копченой паприкой, капучино с малиной, авторский латте на миндальном молоке…чего тут только нет! Глаза разбегаются. Правда, и цены совсем не низкие. В принципе, соответствуют зарплатам айтишников.

– Капучино с сиропом “дабл карамель”, пожалуйста.

Девушка в окошке кивает и спрашивает:

– Средний?

– Средний.

– Молоко какое? Миндальное, ванильное, кокосовое? Или классика?

Она доброжелательно улыбается, а я на секунду теряюсь, пытаясь быстро сообразить, что такое “ванильное молоко”. Слышу шаги за спиной и чувствую, как за мной начинает образовываться очередь.

– Обычное молоко, – криво улыбаюсь девушке в ответ, пытаясь скрыть смущение.

Она снова кивает и протягивает терминал для оплаты.

– С вас сто шестьдесят рублей.

Прикладываю карту и терпеливо жду. Позади меня слышатся приглушенные возмущения какого-то парня, но я не вслушиваюсь, пока в диалог не вступает девушка.

– А кто-то говорит, что у нас простая работа! – за спиной раздается чуть высокомерный насмешливый голос.

У меня появляется стойкое ощущение, что голос мне смутно знаком. Медленно оборачиваюсь и упираюсь взглядом в активно жестикулирующую девушку. Прямые светлые волосы ниже плеч, смеющиеся серые глаза, расстегнутое пальто, из-под которого виднеется светлая клетчатая рубашка. Она не замечает моего заинтересованного взгляда и продолжает что-то рассказывать темноволосому парню в кожанке, стоящему рядом. Тот ухмыляется и кивает, они не обращают на меня внимания, увлеченные разговором. Девушка отводит за спину мешающуюся прядку волос, сдержанно улыбается, а я все пытаюсь понять, откуда я ее знаю. Либо видел на лекциях, либо в магазине у дома, либо…в голове вдруг щелкает: зима, бар в центре города, девушка в черном платье, “правда или действие”, горячее дыхание на губах, поцелуй, неправильный номер на салфетке.

– Ну привет, обманщица, – беспардонно вклиниваюсь в разговор и наблюдаю за тем, как во взгляде девушки сначала загорается недоумение, а затем глаза ее распахиваются и она делает шаг назад, наверное, надеясь убежать, но я успеваю схватить ее за рукав.

– Парень, ты чего? – кажется, ее спутник не знает, что делать и я готов ко всему, даже к тому, что мне прилетит по лицу, но зимняя знакомая спасает ситуацию.

– Все нормально, он вроде не маньяк. Просто любит подкатывать к красивым девушкам, – она язвительно усмехается.

Видимо, она тоже не страдает провалами в памяти и быстро меня вспоминает. Решаю не терять драгоценные секунды и сразу перейти к делу. Во второй раз может не так повезти.

– Правда или действие?

Красивая блондинка щурится, словно сомневаясь, но вступает в игру.

– Правда. Поцелуев в этот раз не дождешься.

Ее спутник, явно озадаченный, стоит рядом с ней, но не вмешивается. Интересно, кто он? Друг? Или просто коллега? Слишком спокойно наблюдает за разворачивающимся цирком, значит, точно не ее парень.

– Жааль, – протягиваю я, – но так даже лучше. С тебя правильный номер телефона.

Она закатывает глаза и быстро диктует цифры, которые я едва успеваю вбить в смартфон. Тут же перезваниваю и из ее кармана слышится вибрация.

– Какой недоверчивый, – фыркает девушка.

– Были прецеденты, знаешь ли, – я усмехаюсь и неохотно выпускаю из пальцев ее рукав, – я напишу.

Она смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, ее спутник по-прежнему предпочитает не вмешиваться и наблюдать со стороны.

– Ваш капучино с сиропом “дабл карамель”, – нараспев произносит бариста и протягивает мне яркий стаканчик.

Я забираю свой кофе и уступаю место перед вагончиком парочке, которая на меня уже не смотрит. Девушка в пальто оборачивается буквально на секунду, но и этого мне достаточно, чтобы убедиться в том, что хотя бы минимальный интерес у нее есть. Значит, можно попробовать еще раз.

Когда я возвращаюсь все в тот же ближайший парк и занимаю знакомую скамейку, чтобы продлить минуты блаженного одиночества, неожиданная встреча все еще не выходит у меня из головы. Пульс разогнался, а к губам прилипает идиотская улыбка, несмотря на то, что я очень старался выбросить эту девушку из головы. Помню, как звонил ей на следующее утро после бара, как волновался, как замерло сердце, едва трубку наконец взяли. А потом раздраженный мужской голос потребовал больше не звонить. Понимание того, что меня обманули, было горьким и неприятным, особенно потому, что девушка успела меня искренне зацепить. Слишком хорошо целовалась или слишком смело общалась, я не знаю. Но в мыслях она поселилась надолго, как я ни сопротивлялася этому.

И вроде только я забыл о девочке-видении и почти поверил в то, что ее не существует и даже начал отвечать на флирт знакомой аспирантки, с которой иногда пересекаюсь на кафедре. А тут эта встреча и эта светловолосая девчонка в пальто. Стройная, красивая, как сама весна. С уставшим взглядом серых глаз, выдыхающая облако никотинового пара и легко улыбающаяся какой-то фразе своего спутника. Такая, каких одновременно сотни, и такая, каких больше не существует.

И внутри тогда что-то оборвалось, несмотря на то, что она совсем чужая. Кажется, так весна действует, не иначе.

Допиваю кофе и с сожалением выбрасываю картонный стакан. Опускаю взгляд на фитнес-браслет (хотя фитнеса в моей жизни уже давно нет), времени остается совсем немного. Возвращаюсь к машине, оставленной на парковке у магазина, вставляю в зажигание ключ и снова достаю телефон. Последний вызов в журнале – номер девочки из бара – своим существованием спутывает мои мысли и мешает сконцентрироваться на чем-то другом. Если не напишу ей сейчас, то буду нервничать и волноваться, а если напишу, то все равно буду, только из-за ожидания ответа.

Быстро набираю сообщение и отправляю, пока не успел передумать.

Ivan: “Продолжим знакомство, врушка?”

Не факт, что она ответит, ничего не мешает ей занести мой номер в “черный список”, но я хотя бы попытался.

Бросаю телефон на соседнее сиденье экраном вниз, чтобы не отвлекаться от дороги, и тихо включаю первую попавшуюся радиоволну. Я не фанат езды под музыку, мне она мешает сосредоточиться, но сейчас пусть лучше мой мозг будет занят текстами тупых песен, чем ожиданием ответа от незнакомой девушки.

Дорогу до автосервиса, находящегося на въезде в элитный коттеджный поселок, я давно выучил наизусть. Юрка Соболев (а в народе просто Соболь), друг детства, еще в школе решил, что универ не для него и едва окончив девятый класс, сбежал в ближайший к дому технарь. Отучился на автомеханика, в руках у него все в хорошем смысле горело и, если бы не армия, то, я уверен, раскрутился бы еще раньше. Золотые руки и упорный труд помогли ему за несколько лет подняться по карьерной лестнице от пацанского гаража до пафосного сервиса, где теперь ремонтировал сплошные “порши” и “ауди”, а еще неприкрыто подкатывал к ухоженным девушкам на дорогущих тачках их мужей. Удивительно, что ему еще ни разу за это не прилетело по лицу, потому что не всегда все заканчивалось на безобидном флирте.

Спустя сорок минут дороги я наконец подъезжаю к одноэтажному стеклянному зданию с окнами в пол и останавливаюсь на площадке под навесом. Навстречу уже спешит мой лучший друг, на ходу вытирая ладони о тряпку.

– Ну наконец-то! – он протягивает руку для приветствия, – Я уже заждался.

– Случились непредвиденные обстоятельства, – отвечаю на рукопожатие и с усмешкой продолжаю, – в лице одной прекрасной дамы.

– Оп-па! – друг оживленно хлопает ладонями по коленям потертых рабочих джинсов, – Неужели кого-то склеил?

– Ну куда мне до мастера, – хмыкаю я, – всего лишь случайная встреча с девушкой, которая меня однажды продинамила.

Машинально проверяю телефон, но новых сообщений нет.

– Погоди…– в глазах Юры зажигается догадка, – не та ли эта стерва из бара на Пятницкой?

– Чего сразу стерва? – спрашиваю с искренним недоумением.

Вспоминаю ледяной взгляд, направленный на меня, отсутствие даже намека на улыбку, длинные ресницы, никотиновый пар на губах. Действительно, выглядела она как стерва.

– Она тебя кинула, – безапелляционно заявляет друг, – хорошо провела время и дала понять, что ты ей на хер не сдался.

Слова звучат невнятно, он щелкает зажигалкой и закуривает, неспешно выдыхая дым.

– Но номер-то свой оставила.

– Правильный на этот раз? – он ухмыляется.

– Правильный. Я проверил.

Друг молча протягивает ладонь в знак одобрения и я хлопаю по ней. Детский жест, придуманный нами еще в седьмом классе.

– Ладно, пошли займемся маслом. Там все расскажешь, – Юра тушит сигарету, втирая ее в асфальт подошвой замызганного кеда.

Он ловко открывает капот и беглым взглядом проходится по “внутренностям” старенького, но такого любимого бмв, достать который помог все тот же Юра. Благодаря куче связей, которыми он оброс за время работы в разных сервисах, друг всегда знал где и у кого можно купить классную тачку. И этого темно-зеленого красавца нулевых годов, хоть и в весьма потрепанном состоянии снаружи, но в идеальной “начинкой”, удалось получить за относительно небольшую сумму. Правда, я все равно влез в кредит и сколько денег и времени было брошено на восстановление, страшно вспомнить. Тогда нам пришлось все вечера после работы проводить с машиной, но результат того стоил.

– Так что с девчонкой? – Юра выполняет действия с механической точностью робота, – Она с радостью бросилась к тебе на шею и дала номер? Или может не только номер? – он ржет над собственной шуткой.

Я обреченно закатываю глаза. Мой лучший друг вырос физически, но мозгами все еще застрял где-то в средней школе. По крайней мере, мне часто так кажется.

– Я выпытал у нее номер и решил, что на сегодня с нее достаточно, – хмыкаю я.

– Что ты с ней сделал? Связал? Пристегнул наручниками? – Соболь многозначительно играет бровями.

– Пересмотрел видосов на черно-оранжевом сайте? – беззлобно огрызаюсь я и снова тянусь к мобильнику.

Сообщений нет. Это начинает слегка раздражать. Рабочий день в офисах уже точно закончился, могла бы и ответить.

– Не, а серьезно? – друг стирает с лица ехидную ухмылку, – Как ты ее нашел вообще?

– Я ее не искал, – устало опускаюсь на раскладной стул и подпираю кулаком подбородок, – пошел за кофе после работы, к бизнес-центру на Лесной, помнишь?

Дожидаюсь утвердительного кивка и продолжаю:

– Стою в очереди, слышу голос за спиной знакомый, разворачиваюсь, а там она. Не знаю, как узнал ее, в баре все-таки было темно.

– Сердце подсказало, – не перестает глумиться друг, на что я хмурюсь, – все-все, сорян. Продолжай.

– Не думал, что она согласится дать номер, но, неожиданно, поделилась. Вот и вся история.

– Она хоть узнала тебя?

– Узнала. Хотя мне кажется, ее спутник уже собирался дать мне по лицу за такой настойчивый интерес.

– Уверен, что это был не ее парень? А то ты у нас не из тех, кто уводит чужих девчонок, – Юра пренебрежительно хмыкает.

Я качаю головой, игнорируя его выпады и дурачества. Он такой с детства, я привык.

– Уверен. Она даже сказала что-то типа “поцелуев не дождешься”, а тот даже ухом не повел.

Соболев пожимает плечами и возвращается к распахнутому капоту.

– Помочь? – вставать с прогретого солнцем табурета совсем не хочется, но руки уже успели соскучиться по работе с железками.

– Не, – друг окидывает меня насмешливым взглядом, – ты чистенький слишком.

Следующие пятнадцать минут проходят в молчании, я залипаю в телефон и бездумно скроллю ленту новостей. Тупые мемы, репосты конкурсов, фотки из студенческого сообщества – все как всегда. Натыкаюсь на пост про итоги ежегодной научной конференции, выискиваю среди десятка фотографий свое изображение с очередной грамотой и, не долго думая, отправляю матери. Пусть порадуются.

– Принимай работу, – Юра хлопает ладонью по капоту и довольно улыбается.

Нехотя поднимаюсь со своего места и подхожу к машине.

– Спасибо, выручил, – хлопаю Соболева по ладони и критически осматриваю темно-зеленый металл, задумавшись о том, не пора ли этому красавцу на мойку.

– Помнишь, как ты в детстве мечтал о бэхе? – друг вклинивается в мои мысли и разблокирует воспоминание, отзывающееся у меня неизменной улыбкой на губах.

Нам по тринадцать и мы живем в неприметном ПГТ, гордо именуемом городом, где всего две школы (одна из которых начальная) и четыре магазина. В этом богом забытом месте если ты прошелся без шапки на одном конце улицы, на другом об этом уже доложили матери. Мы мечтаем свалить как только вырастем и строим радужные планы на будущее. Нам нравятся одноклассницы-двойняшки (как удачно-то) и мы по очереди дергаем их за длинные косы, а они хихикают и от души лупят нас учебниками. А еще мы идем из школы по два часа, хотя дорога до дома занимает от силы минут двадцать и обсуждаем все самые важные “мальчишеские дела”. А если на улице холод или дождь, то мы заваливаемся друг другу в гости и рубимся в простенькие компьютерные игры, вырывая друг у друга клавиатуру. И в один из дней, когда мы вразвалочку плетемся домой, я вижу ее. Черную блестящую “бэху” в идеальном состоянии. По вкладышам из жвачек я знал, что эта красотка две тысячи первого года выпуска. Стоял и любовался, открыв рот. У нас в поселке таких машин отродясь не водилось. Видимо, чей-то сын или внук приехал навестить родственников и похвастаться новым приобретением.

“Когда я вырасту – у меня будет такая же”, – запальчиво пообещал тогда я.

И, действительно, примерно пятнадцать лет прошло, а моя красотка стоит прямо передо мной и радует меня уже третий год. До сих пор захлестывает волна мальчишеской радости, когда я сажусь за руль. И если бы не друг, то мечта бы так и осталась мечтой.

Прячу улыбку.

– Я мечтал именно об этой “бэхе”, – поправляю я, а губы все-таки радостно растягиваются от воспоминаний.

– Видишь, какой я классный друг? – Соболь хмыкает и самодовольно выпячивает грудь.

– Классный и скромный, – ржу я и тут же получаю легкий тычок в ребра.

Друг бросает взгляд на часы.

– У меня есть время аж до половины девятого. Потом там приедет такааая горячая крошка, которая жаждет моего внимания, – он многозначительно поигрывает бровями.

Я усмехаюсь и качаю головой. Не одобряю похождений друга, но и осуждать его не могу. Не уверен, что я сам бы отказался от внимания минимум дюжины красивых девушек в неделю.

– Надеюсь, она не замужем, – добавляю я, а Юра тут же делает совершенно невинный взгляд.

– Я вообще-то про красную “супру”! А ты про что подумал?

– А я как раз подумал про то, что нам нужно съездить поесть, – умело соскакиваю с неудобной темы и достаю из кармана ключи, – на кафедре то отчеты, то студенты, пообедать не дают.

– Студенты еще дети, – философски замечает друг, комично задирая палец вверх, – у них в башке ветер и тусовки. Вспомни нас в том возрасте.

Согласно хмыкаю. Не сказать, что мы были заядлыми тусовщиками, но время проводили совсем не скучно. И иногда о некоторых вещах даже стыдно вспоминать.

– А на сколько выглядит твоя новая знакомая? – Соболев снова прикуривает и глубоко затягивается, не сводя с меня заинтересованного взгляда.

– Понятия не имею, – пожимаю плечами и тщетно пытаюсь прикинуть возраст девушки, – может, от двадцати одного до двадцати трех. Точно больше восемнадцати.

– Все равно малолетка, – разочарованно фыркает друг, – с ними разве что переспать пару раз прикольно. У них же сквозняк в башке.

Его неприязнь к студенткам вполне понятна. Как-то он пытался встречаться с одной второкурсницей, но быстро потерял интерес, а она таскалась за ним практически по пятам, лила слезы и обещала что-то с собой сделать, если он к ней не вернется. С девушкой все закончилось хорошо: мозг включился, но особ женского пола младше двадцати пяти друг с тех пор даже не рассматривает.

– Выглядит вполне серьезной, – пожимаю плечами, снова вызывая в памяти недовольный прищур, с которым она рассматривала меня, – да и не похожа она на студентку. Кажется, работает в бизнес-центре том, а это уже о чем-то говорит?

– О чем? – Соболь громко смеется, – Там работает куча менеджеров и эйчаров, а туда берут кого угодно. Так что, не раскатывай губу раньше времени.

Обреченно вздыхаю, не пытаясь спорить с другом. Себе дороже. Открываю водительскую дверь, намереваясь сесть, но друг успевает первым. Он хищно хватается за руль и с мальчишеским азартом смотрит на меня.

– Может, сегодня я поведу?

Ну хоть разрешение спросил. Я усмехаюсь.

– Ладно. Считай это платой за сегодняшнюю помощь.

– Договорились, – Соболь с восторгом выхватывает у меня брелок и вставляет ключ в зажигание, – падай, прокатимся с ветерком.

POV Саша

С приходом весны мне становится проще вставать по утрам. Если зимой я трачу порядка получаса на переключение будильников и попытки договориться с собой, то чем теплее становится на улице и чем настойчивее в мои окна бьет солнце, я начинаю все больше проникаться атмосферой утра.

Снимаю телефон с зарядки и вижу два новых сообщения. Одно от почти родного МЧС, который пишет мне так часто, что я хочу его заблокировать, а второе – от нового знакомого.

Парень из бара: “Доброе утро, принцесса. Надеюсь, твой день начался хорошо”

С момента нашей встречи еще не прошло и двух дней, но он уже активно напоминает о себе, при этом, стараясь не донимать меня слишком сильно. Желает хорошего дня и спокойной ночи, а я, что странно, потихоньку втягиваюсь.

Он в сети, а значит заметил, что сообщение прочитано. Хмурюсь, но все же отвечаю.

Саша: “Что за фамильярность? У меня есть имя”

Парень из бара: “Но ты мне его так и не сказала)) И я все еще надеюсь на ответное доброе утро”

Саша: “Доброе. Думала, тебе быстрее надоест мне писать”

Парень из бара: “Как видишь, пока не надоело)) Поболтал бы с тобой, да уже пора бежать работать. Хорошего дня!”

Саша: “И тебе”

Задумчиво смотрю на экран. Переписка с этим парнем неожиданно начала меня увлекать практически с первых сообщений и я с неудовольствием отмечаю, что обрадовалась, увидев на экране его имя. А еще неожиданно милым показалось это детское обращение – принцесса. Я терпеть не могу всякие уменьшительно-ласкательные, привыкла только к нежностям от Олега. Но вот это вскользь брошенное слово меня почему-то трогает.

Спускаюсь с кровати и пальцами левой ноги дотягиваюсь до яркого прямоугольника на ламинате, жмурюсь от удовольствия и ощущения, что до лета осталось совсем чуть-чуть. Распахиваю окно и в комнату тут же врывается свежий воздух, который отчетливо пахнет весной. Думаю, все знают этот запах – солнца и тающего снега. Сегодня на градуснике плюс двенадцать, что для московского марта просто нереальное тепло, а теплые лучи заглядывают в окна так активно, что пол под полосками света почти моментально нагревается. Ощущение, что я даже выспалась, несмотря на то, что легла спать снова позже, чем следовало.

Прохожу на свою уютную кухню и ставлю чайник. Сегодня пятница, а значит в офисе вполне обойдутся без меня. Есть время на кофе, а еще на утренний душ. Потрясающе. Когда с утренними ритуалами покончено, я притаскиваю ноутбук на кухонный стол и погружаюсь в работу.

Через несколько часов я начинаю чувствовать, как от напряжения сводит шею. Передо мной гигантский документ с запросами клиентов, которые я уже второй день пытаюсь раскидать по категориям и сделать красивые диаграммки на тему “чего не хватает нашим пользователям”. И я бы сделала это быстрее, если бы мне не приходилось еще и периодически присутствовать на созвонах, на которые сегодняшний день особенно богат. Я улыбаюсь в камеру, показываю презентации и наигранно вздыхаю, когда коллеги опять тупят, но, несмотря ни на что, свою работу я люблю. Мне нравятся цифры, а еще нравится общаться с заказчиками и представлять себя этакой бизнес-леди, которая постоянно в делах.

Телефон издает короткий писк, уведомляя о новом сообщении в мессенджере. На этот раз не работа, а Мила.

Мила: “Сегодня закончу раньше, клиентка-коза только что написала, что не придет. Может выберемся в центр?”

Почти год назад подруга отучилась на лэшмейкера, окончательно поставив точку в работе по специальности. Диплом она еле написала, притом, не без моей помощи, и к выпускному уже брала моделей-одногруппниц “на реснички”. Она активно пыталась затащить и меня в их салон, но я, услышав, что нужно лежать с закрытыми глазами четыре часа, а потом еще соблюдать список правил типа “первые сутки ресницы не мочить, спать только на спине” и т.д., только ужаснулась и решила, что такие развлечения не для меня. Но, надо признать, что мастер она классный и я совсем не удивлюсь, если через пару лет она откроет свой собственный салон.

Бросаю взгляд на часы – почти пять. На столе две пустых кофейно-чайных кружки, а в желудке такая пустота, что скоро и подсохшие ветки моего единственного алоэ покажутся мне аппетитными. Кажется, выбраться с Милой в центр – это хорошая идея. Поем и поделюсь новостями.

Саша: “Да, после шести я совершенно свободна”

Мила: “Сууупер! Тогда я заеду домой после салона и сразу к тебе!)))”

В течение оставшегося до встречи часа добиваю свой документ и выдыхаю. Все, рабочая неделя окончена, моя совесть чиста. Периодически проверяю сообщения и уже даже не пытаюсь себя убедить в том, что жду их от Милы, а не от загадочного парня, имя которого я пока не выяснила.

Новый знакомый подействовал на меня совершенно странным образом: в разговорах с ним мне хочется одновременно смущаться и язвить. А еще почему-то хочется узнать его чуть ближе. Не то что бы мое сердце трепетало при мыслях о нашем случайном поцелуе, но этот парень был определенно первым, чей “подкат” меня зацепил. Обычно со мной знакомились стандартными пафосными фразочками типа “девушка, ваши глаза такие же голубые как океан и я не против в них утонуть” или же еще банальнее: “красотка, телефончиком не поделишься?”. Для таких все хоть немного симпатичные девушки – красотки и малышки, а мне не хотелось быть “одной из”. Брюнет из бара казался хотя бы искренним и я надеялась, что первое впечатление меня не обманывает.

Я меняю пижаму на джинсы и свитер и накидываю светлое длинное пальто. Люблю, когда после долгой зимы с ее пуховиками и объемными куртками переходишь на более легкие и элегантные вещи.

Мила опоздала всего на шесть минут. За годы нашей дружбы я уже смирилась с тем, что она просто не умеет приезжать вовремя. Обычно время опоздания варьируется между восемью минутами и сорока, так что шесть – это сущая мелочь. Забираюсь на заднее сиденье такси, где уже расположилась моя подруга. Кудряшки собраны в пучок, короткая бежевая куртка нараспашку. Яркая, весенняя, радостная. Она прижимает меня к себе и коротко целует в щеку, окутывая сладким ароматом спелой вишни.

– Предлагаю поехать в наш тэцэ, – вместо приветствия говорит она, – сначала можем поесть, а потом пройдемся по скидкам. Ок?

– Окей, – киваю, – я бы сейчас не отказалась от рисовой лапши с креветками и эспрессо-тоника, – мечтательно прикрываю глаза я.

– И как ты пьешь эту гадость? – фыркает подруга.

Я только закатываю глаза и ничего не отвечаю. Спорить с Милой – себе дороже. Остаток пути проходит в тишине, нарушаемой лишь тихим мурчанием “ретро-фм”, доносящимся из старенькой магнитолы. Мила активно с кем-то чатится, безжалостно стуча нарощенными ноготками по экрану перламутрового айфона. Я же лениво слежу за тем, как на навигаторе водителя движется стрелочка. Минуты тянутся бесконечно. Наконец машина останавливается. Меня почти успело укачать. Выходим у огромного торгового центра и одновременно направляемся ко входу. Мила берет меня под руку и наконец отрывается от телефона, в котором залипала последние двадцать минут.

Мы поднимаемся на последний этаж и занимаем дальний столик в любимой азиатской кафешке. Мой смартфон издает короткий сигнал и, бросив взгляд на экран, я едва сдерживаю улыбку.

Парень из бара: “Только закончил. А дома еще проверять лабораторные студентов *недовольный смайлик*. А ты как?”

Саша: “Приехала ужинать с подругой. Напишу после, а то она меня покусает. И замучает вопросами о том, кому я пишу))”

Быстро отправляю ответ и натыкаюсь на хитрый взгляд Милы.

– И кому адресована столь очаровательная улыбка? – она стучит длинными сиреневыми ногтями по столу, сгорая от нетерпения.

– Давай сначала сделаем заказ, – я жестом подзываю официанта, – рисовая лапша с креветками и грибами муэр в остро-сладком соусе и эспрессо-тоник.

– А мне, – Мила задумчиво листает меню, – рис том-ям и банановый раф. Все.

Официант кивает и удаляется, а подруга заинтересованно поворачивается ко мне. Усмехаюсь.

– Помнишь, пару месяцев назад мы ходили в бар? – вопросительно смотрю на нее, не спеша раскрывать все карты.

К сожалению, после универа наши походы в подобные места стали такими редкими, что мне не нужно уточнять, в какой именно бар.

– Хм, – она хмурится, – кажется, было такое незадолго после энгэ. Там, где ты еще…

– Да, – я перебиваю, – там, где к нам подкатили два парня. Один темненький, а другой с короткой стрижкой. Ты еще говорила, что они “ничего так”.

– Ага, – она кивает, – а с темненьким вы потом устроили такое шоу, что пол бара потом, наверное, уснуть не могло от перевозбуждения, – хихикает она.

Я морщусь и закатываю глаза.

– Так воот, – намеренно тяну, чтобы еще сильнее нагнать интриги, – на днях я случайно столкнулась одним из этих парней возле офиса. И он не отпустил меня без номера телефона.

– Ооо, – подруга изумленно хлопает длиннющими ресницами, – какой из них? Тот, с которым ты страстно целовалась или его друг?

Она чуть подается вперед. Мила всегда охотно интересуется подробностями чужой личной жизни и с удовольствием делится своей. Ощущение, что более интересной темы для нее просто не существует.

– Темненький, – отвечаю я, – тот самый.

Мила издает короткий восторженный визг и на нас неодобрительно оборачивается пара из-за соседнего столика. Хорошо, что кафе полупустое, иначе от косых взглядов мы бы точно никуда не делись. Эта девушка просто не умеет вести себя тихо, о ее присутствии знают всегда и везде. Она наполняет собой пространство так умело, что все внимание обычно приковано к этой яркой блондинке. Не всегда это внимание положительное, но ее устраивают все варианты. Главное – быть в центре.

– И что у вас? – она даже не обращает внимание на официанта, который ставит перед нами тарелки и стаканы, – Уже был второй поцелуй? Или…– подруга игриво закусывает пухлые губы.

– Стоп, – резко останавливаю ее поток мыслей и достаю из картонного конверта вилку, – мы просто переписываемся. Ничего больше.

На мордочке Милы мелькает плохо скрываемое разочарование. Да, жаркими подробностями тут и не пахнет и ей тут же становится не так интересно. Может, и не стоило начинать этот разговор, но мне все-таки так хотелось по-девчачьи поболтать, что я решила, что вытерпеть эмоциональный натиск мне под силу.

– Ну ты хоть планируешь с ним встретиться? Или будешь изображать из себя скромницу еще пару лет?

Я медленно наматываю на вилку лапшу и осторожно дую на длинные полупрозрачные ленты, с которых в тарелку стекают капли темно-оранжевого острого соуса.

– Я об этом думаю, – произношу я наконец, – но говорить о чем-то еще рано, мы от силы десятком сообщений перекинулись.

– Ну думай, думай, – задумчиво тянет Мила, облизывая сливки с тонкой длинной ложечки, – смотри, как бы не нашлась какая-нибудь девчуля попроворнее.

– Прекрати, – я закатываю глаза, – я ведь не планирую с ним свадьбу. Мы просто общаемся.

– А могли бы устроить двойное свидание, – подруга вздыхает, подперев кулаком щеку, – и свою личную жизнь бы устроила, и подруге бы помогла.

– О чем ты? – непонимающе смотрю на нее.

Тон мне не нравится, Мила снова что-то задумала.

– Позвали бы Олега…

– О, нет. Не начинай, – жестом останавливаю ее, – Олег в этом участвовать точно не будет, его девушка – это работа.

Мила надувает губы и отворачивается. Я разочаровываю ее раз за разом, даже не пытаясь втянуть друга в ее авантюры. Как-то один раз я спросила его мнение насчет нее, но он только фыркнул и бросил что-то вроде: “Солнце, это твоя подруга и именно по этой причине я ее терплю. Но общаться с ней ближе у меня никакого желания нет”. С тех пор эту тему мы обходим стороной. На наших редких совместных сборищах он упорно делает вид, что не замечает ее попыток обратить на себя внимания и настойчиво пытается находиться поближе ко мне, на что Мила обижается и требует от меня, чтобы в следующий раз я “липла к нему поменьше”.

– Ты хоть что-то о нем узнала? Где работает, сколько зарабатывает? Или хотя бы сколько ему лет? – она врывается в мои мысли с присущей ей беспардонностью.

– Что, так сразу? – я усмехаюсь, – Это будет похоже на допрос. Кажется, он что-то преподает в университете. Единственное, что я поняла.

– Скукотаа, – тянет Мила, отправляя в рот креветку, – и зарабатывает, скорее всего, мало.

Закатываю глаза.

– Не все измеряется в деньгах.

Она пожимает плечами, явно не соглашаясь со мной, но и не спорит. Удивительно.

Тарелки и бокалы постепенно пустеют. Мы оплачиваем счет и выходим из кафе, не сговариваясь направляясь на второй этаж, где находятся все наши любимые магазины. За шоппингом незаметно пролетает еще порядка полутора часов и мы наконец отправляемся по домам, каждая с несколькими пакетами.

– Если передумаешь насчет двойного свидания – пиши, – Мила одной рукой прижимает меня к себе, другой пытаясь удержать все свои покупки.

– Хорошо, – снисходительно улыбаюсь я и вызываю такси.

Дома первым делом открываю чат, где уже два с половиной часа висит непрочитанное сообщение.

Парень из бара: “Напиши как вернешься, буду ждать. И скажи ей, что пишешь одному красавчику *подмигивающий смайлик*”

Завариваю чай, сажусь на пол рядом с кроватью, запускаю на ноутбуке сериал и только тогда набираю ответ.

Саша: “Я дома. Шоппинг отнял у меня последние силы *зевающий смайлик*”

Парень из бара: “Эх. А я хотел вывести наши отношения на новый уровень”

Я моментально напрягаюсь и чувствую, как во мне натягивается тугая струна. Чего он хочет? Полуголых селфи? Так быстро? Грустно усмехаюсь, но все же набираю ответ.

Саша: “Это на какой?”

Вместо ответа на мой телефон поступает звонок. На весь экран высвечивается черно-белая аватарка, я медлю несколько секунд и смахиваю зеленый значок влево.

– Алло? – осторожно отвечаю, ожидая подвоха.

Он же не просто хочет поболтать перед сном, явно есть какая-то цель, да?

– Привет, принцесса, – голос у него уставший и немного севший, – правда или действие?

– Что, вот так сразу? – я хмурюсь, – Правда.

– Скажи свое имя. Пожалуйста.

В его голосе – спокойная тихая просьба. И эта интонация совсем не вяжется с уверенным в себе красавчиком, которого я представляла в голове. Я на секунду теряюсь, потому что ждала чего-то другого. Кажется, пора принять, что люди не всегда так плохи, как я о них думаю.

– Саша, – произношу я и тут же добавляю, – тогда уж и ты раскрывай карты.

– Можно просто Ваня, – в голосе слышится усмешка, – ну вот и познакомились нормально.

– А если бы я сказала “действие”, то что бы ты попросил? – все-таки вырывается у меня против воли.

– Хм, – он на секунду задумывается, – если честно, то я еще не придумал. Надеялся на “правду”.

Парень смеется, а я почему-то ему верю.

– Расскажи о себе, – вдруг просит он, – а то я не знаю ничего, кроме того, что ты офигенно целуешься и где примерно работаешь.

– Как жаль, что это была одноразовая акция раздачи поцелуев нуждающимся, – фыркаю я.

– Я бы не был так уверен, – возражает он, – так что насчет тебя?

– Хм, – задумчиво накручиваю прядь волос на палец и обвожу взглядом комнату, словно в попытках найти что-то, что поможет мне его удивить или заинтересовать, – я окончила бакалавриат в том году и работаю по специальности. Я аналитик. Я обожаю цифры и не люблю творчество, из-за чего очень разочаровала своих родителей. Моя мать журналист, а отец архитектор. Я редко пью кофе с молоком и уже два года работаю аналитиком в компании своей мечты. Еще я очень люблю собак, – выпаливаю все на одном дыхании и тут же думаю о том, что вывалила на него слишком много информации.

– Интересно, – произносит он с улыбкой в голосе, – когда я тебя увидел, я точно не мог подумать, что ты такая серьезная девочка.

Кажется, я слышу снисходительность в его голосе, но, возможно, мне только кажется из-за того, что это стандартная реакция на “девушку в айти”. Хотя в наше время это уже давно перестало быть чем-то необычным.

– Никто не может, – ворчу я, – твой ход.

– Что ж, – задумчиво начинает парень, – я учусь в аспирантуре и работаю в университете. Я биоинженер по профессии и призванию, а еще веду лекции у студентов. Рассказываю им про растения, – он делает паузу, а я молчу и не перебиваю, – помимо этого, я увлекаюсь автомобилями. Собаки у меня нет, но есть редкий “бмв”, которых уже не выпускают. И я как-то раз участвовал в уличных гонках, но мне не понравилось.

– Как в “Форсаже”?

– Нет, – он усмехается, – не так масштабно, но тоже опасно.

– И зачем?

– Было интересно попробовать.

Я киваю и переворачиваюсь на живот. Светлые волосы падают на лицо, я рассматриваю нарисованные трещинки на полу и жду, но он молчит.

– Если говорить про риск для жизни, – медленно начинаю я, – то я как-то залезла на крышу. Я подбежала к парапету, встала на него, а там никаких ограничений и никакого заборчика, – я сама не понимаю, зачем рассказываю это, я поддаюсь секундному порыву поделиться, – И стояла так, раскинув руки, а подо мной было четырнадцать этажей вниз. А потом поднялся ветер, я испугалась и слезла. И еще минут двадцать сидела и смотрела в небо, думала. Адреналина тогда получила…море.

– И зачем? – тихо задает он мой же вопрос.

Я пожимаю плечами, но спохватываюсь и вспоминаю, что он этого не видит.

– Хотелось сделать что-то такое, что даст мне эмоций. Хотела почувствовать хотя бы что-то. Сложный период в жизни был, – скомкано заканчиваю я.

Я замолкаю. Случайное откровение, вырвавшееся наружу, приоткрывает мою “темную сторону”. Я давно приняла себя и свое прошлое, но мы еще совсем не настолько близки, чтобы обсуждать старые раны. То, о чем я рассказала, случилось через пару недель после расставания с Игорем. Я была настолько сломлена, что, казалось, я больше ничего не могла ощущать. Во мне словно все замерзло. Тогда, на крыше, я почувствовала страх. И так обрадовалась этому. Поверила, что не все потеряно.

– Если в следующий раз захочешь эмоций – звони, – он нарушает тишину, которая уже начинает давить мне на виски.

– И что тогда? Снова заставишь меня целовать тебя? – я улыбаюсь.

– Нет, у меня есть кое-что поинтереснее, – хитро отвечает он, – и, кстати, я тебя не заставлял!

– Ты меня спровоцировал, – отбиваюсь я, – я не могла ударить в грязь лицом и отказаться и ты это знал!

– Ничего я не знал, – парень тихо смеется, – я лишь предположил и мои предположения оказались верны.

– Манипулятор, – выношу вердикт я.

Через пару минут мы уже оба смеемся, а через полчаса болтаем так, будто мы старые друзья. С Ваней оказывается на удивление легко, он с интересом слушает все, что я рассказываю и задает вопросы. Мы не говорим ни о чем важном, но, между тем, успеваем вполне себе составить представление друг о друге. Между нами протягивается тонкий мостик, по которому вполне можно осторожно идти.

– Еще десять минут и я буду жевать плед вместо ужина, – улыбаюсь я, опуская взгляд на часы, – у меня нет еды, а доставка опаздывает.

– Я бы пригласил тебя к себе, но оставим это до следующего раза, – многообещающе произносит он.

– Не порть о себе впечатление, – я морщусь, – ты показался мне таким милым мальчиком, а уже сводишь все на пошлость.

– Я намекал на ужин, Саша! – взрывается хохотом он, – Ужин! А не то, о чем ты подумала, маленькая извращенка!

–

Эй! Сам такой, – моментально вспыхиваю, – и вообще, мне пора. Заболтал совсем, от дел отвлек.

– Стой, принцесса, – перебивает он, – прежде, чем не ушла – правда или действие?

– Опять? – недовольно откликаюсь я.

– Снова, Саша, снова.

– Ну давай действие, – неуверенно протягиваю я, – ради разнообразия.

– Встретишься со мной? – Ваня, судя по голосу, снова улыбается.

– Хитрый какой, – фыркаю я и тут же отвечаю, – я свободна в субботу после двух.

– Договорились.

Нажимаю на “отбой” и выдыхаю. Не думала, что случайное знакомство в баре приведет к чему-то большему, нежели простому развлечению на пятнадцать минут. Это неожиданно, но я ловлю себя на мысли, что мне хочется встретиться с Ваней. Наверное, это просто любопытство и меня отпустит сразу же, как только мы увидимся. Закроется гештальт.

В дверь настойчиво звонят. Кажется, я наконец-то поем.

POV Саша

Я открываю глаза и пытаюсь понять, сколько времени, что сложно сделать из-за штор “блэкаут”, которые я купила в период обострившейся бессонницы, когда уснуть мешал любой шорох. Судя по тоненькой полоске, пробивающейся через неплотный стык с краю, уже примерно девять. Нашариваю под подушкой телефон, на экране светятся цифры “8.55”. Боже, я даже в субботу не могу поспать, как нормальные люди. Организм слишком привык к ранним подъемам. Искренне завидую Миле, которая самая натуральная “сова” – она всегда ложится сильно за полночь, а встает примерно к обеду. Именно та причина, по которой ей просто жизненно необходим свободный график работы.

Я знаю, что больше не усну, поэтому нехотя сползаю с кровати. В квартире – уютно и тихо, а еще, невероятно душно. Распахиваю шторы и тяну за ручку стеклопакета. В комнату тут же врывается свежий весенний воздух, наполненный шумом улицы и чириканьем птиц. Снега во дворе значительно меньше, чем даже пару недель назад. Московская весна обычно суровая, но, кажется, в этом году она решила сжалиться и прийти чуть раньше, чем всегда.

Наспех заправляю постель и пытаюсь сполна прочувствовать это состояние, когда совсем никуда не нужно. Первым делом нажимаю кнопку на кофемашине и, пока ароматный американо льется мне в кружку, проверяю ленту новостей и сообщения в мессенджере. “Кружочки” от Олега выскакивают первыми, сначала в кадре появляется взъерошенная пепельная челка, а затем камера переворачивается и показывает шоколадного щенка, который с неуклюжим азартом шлепает лапой в белом “носочке” по протянутой ладони.

“Смотри, как мы научились”, – сюсюкает Олег за кадром, – “мы умные мальчики, да?”

Я смеюсь. Эти двое всегда поднимают мне настроение и заставляют умиляться.

“Он просто прелесть”, – набираю в ответ и, видя статус “был в сети час назад”, понимаю, что Олег, скорее всего, завалился спать после утренней прогулки. Еще одна сова. Самый чудесный филин.

Увидев однажды его общение со щенком, я поразилась переменам, которые произошли с моим другом. Когда у него появился Барни, примерно пару месяцев назад, Олег стал относиться к нему практически как к своему ребенку. Он покупает ему самый лучший корм и кучу игрушек, таскает в лучшие клиники на регулярные осмотры и воспитывает щенка с такой ответственностью и любовью, что я не перестаю умиляться и думать, как же им обоим повезло.

Барни – малыш с непростой судьбой. Прямиком из питомника он попал в семью с маленьким ребенком, где провел почти месяц, а потом просто надоел и был выставлен в группу района за половину изначальной стоимости. На объявление наткнулся Олег и, взглянув в бездонные печальные глаза, практически не думая, забрал щенка к себе. К нему прилагался комплект документов и игрушечный мяч, на который малыш смотрел с такой тоской, что щемило сердце. Он все понимал.

К счастью, адаптация прошла быстро и вскоре Олег и Барни стали лучшими друзьями. Щенок обожает своего нового хозяина, а заодно меня, что я отмечаю не без гордости.

Люблю этих мальчиков.

Делаю обжигающий глоток крепкого кофе и прямо с кружкой иду в ванну. Утренний душ – непозволительная роскошь в обычные дни, а выходные будто только для того и созданы, чтобы делать то, что не можешь сделать в будни.

Выкручиваю кран, из лейки душа вырывается дождевой поток. Опускаюсь на край ванны, кожей ощущаю, как спины касаются мелкие теплые брызги. Улыбаюсь и делаю еще один глоток из чашки. Потрясающее чувство, когда не надо никуда спешить и можно потратить время сугубо в свое удовольствие.

Когда я выползаю из душа, на часах уже почти десять утра. Мокрые волосы щекочут ключицы, кружка опустела, а мой желудок упорно напоминает мне о завтраке.

Лениво возвращаюсь на кухню и осматриваю полупустой холодильник на предмет еды, которой в нем, увы, практически нет. Есть вино, пара йогуртов, два вида сыра, куриные оладушки, которые нужно готовить, а еще подсохшая руккола и помидоры черри. Мда, не густо. Кажется, нужно как минимум заказать доставку продуктов или дойти до магазина. Забираю йогурт и в этот момент мой телефон настойчиво звякает.

Парень из бара: “Доброе утро! Ты не передумала со мной встретиться?)”

А я надеялась, что это он передумал или забыл. От моей смелости, которая подстегивала меня, когда я соглашалась на эту авантюру по телефону, улетучилась и осталась где-то во вчерашнем дне.

Страшно то, что он может оказаться совсем не таким, каким я его запомнила зимой, а образ в моей голове щедро приправлен алкоголем и настолько далек от действительности, что я в очередной раз больно разочаруюсь. С другой стороны, я точно буду жалеть, если сейчас сольюсь.

Пока мои мысли хаотично мечутся в голове, экран вспыхивает еще одним сообщением:

Парень из бара: “Мм, кажется, принцесса испугалась…”

Фыркаю и быстро отбиваю ответ:

Саша: “Кажется, кто-то пытается манипулировать”

Тоже мне, решил взять на “слабо”. Мы не в пятом классе, чтобы я на такое повелась.

Парень из бара: “Кажется, кто-то не держит свое слово”

Саша: “Я просто думала и планировала день *смайлик, закатывающий глаза*”

Парень из бара: “*смайлик-улыбка* ладно, ладно, подожду, пока королевская особа смилостивится”

Хмурюсь, но улыбка все равно прорывается через мою маску недовольства. Этот парень определенно знает, как общаться с девушками и на какие точки давить, чтобы добиться желаемого. Но так ли он интересен в жизни, как на расстоянии километров?

Раздумываю буквально секунду и набираю следующее сообщение, пока не успела найти отговорки.

Саша: “окей, ты свободен в два?”

Парень из бара: “Ждать пришлось недолго) Да, как раз освобожусь. Где встретимся?”

Саша: “ВДНХ, главный вход”

Выбор обусловлен тем, что в выходные там всегда многолюдно, а это мне на руку, если незнакомец окажется каким-то странным или пугающим. А еще я терпеть не могу сидеть с незнакомыми парнями в кафешках и чувствовать неловкость, если за меня пытаются заплатить. И просто люблю ВДНХ с детства. А сегодня еще и погода обещает быть просто чудесной…

Парень из бара: “До встречи, принцесса *подмигивающий смайлик*”

Блокирую экран. До выхода остается примерно три часа, за которые можно сделать массу всего, но при этом я так сильно нервничаю, что вряд ли смогу сосредоточиться. А еще, возможно, стоит поставить в известность о своих планах Олега…или не стоит. Он точно начнет меня отговаривать и психовать. Мы оба слишком упертые, чтобы уступать и в итоге все окончится ссорой, которая хоть и продлится от силы несколько часов, все равно будет довольно болезненной. Олег слишком за меня боится и периодические опекает чересчур сильно, но…я искренне благодарна ему за это.

Если бы не он, то я бы влипала в истории гораздо чаще.

Мимолетно задумываюсь о том, чтобы рассказать хотя бы Миле, но тут же отметаю и эту мысль. Она будет в восторге, но будет требовать подробностей каждые пятнадцать минут. А если она еще и где-то в районе ВДНХ, то ей ничего не помешает приехать, отыскать нас и под соусом “я случайно здесь оказалась” рассмотреть моего нового знакомого со всех сторон, а затем писать смс-ки с выводами. Я ее знаю.

Расскажу все им обоим, когда вернусь домой. Олег будет орать, но, по крайней мере, он убедится, что со мной все в порядке.

Чтобы разгрузить голову, решаю провести мини-уборку на кухне. Вымыть плиту, разобрать заваленный стол и протереть микроволновку изнутри – дело получаса, но у меня редко хватает мотивации и сил заниматься этим в обычные дни. Зато, когда срочно нужно переключить мысли, я могу вылизать всю квартиру до блеска и при этом отодвинуть все переживания на дальний план. Кругом одни плюсы.

Правда, за полчаса у меня закончить не выходит. Когда я ставлю на полку последнюю чистую тарелку и обвожу довольным взглядом преобразившуюся кухню, на часах практически двенадцать, а времени на сборы у меня остается чуть больше часа.

Распахиваю дверцы шкафа и критически оглядываю полки в поисках подходящего наряда. Все не то.

Я волнуюсь, потому что давно не ходила на свидания. Не знаю, что надевать – платье или джинсы, а еще не знаю, что говорить и как себя вести. Глупость, я же не в первый раз встречаюсь с парнем. И, кстати, это не свидание. Даже близко нет.

Чувствую раздражение и в итоге между джинсами и платьем выбираю клетчатые штаны и белый свитер.В итоге смотрится и не слишком нарядно и не особо повседневно. Боюсь даже одеждой показать хотя бы минимальную заинтересованность. Мне хочется нравиться, но не хочется, чтобы очередной парень положил на меня глаз исключительно из-за внешнего вида.

Наверное, стоит выйти пораньше, иначе волнение точно меня сожрет. А солнце на улице такое теплое, что кажется, будто уже не март, а середина мая. Такими темпами и в пальто скоро станет жарко.

Включаю музыку в наушниках на полную громкость и быстро добираюсь до оранжевой ветки. Кажется, на ВДНХ я крайний раз была с одногруппниками курсе на втором. Мы прогуливали пары, бродили по павильонам, где был бесплатный вход, а потом парни начали выпендриться друг перед другом и попытались выиграть для нас игрушки в тире, но у них ничего не вышло. Кажется, это был конец апреля или май. Получается…почти ровно три года назад.

“Не заблудиться бы…”

Иду намеренно не спеша, специально замедляюсь, когда выныриваю из метро и натыкаюсь взглядом на огромный постамент с ракетой, гордо виднеющийся издалека. Волнуюсь так, что дрожат коленки, а к горлу подступает тошнота. Меня со всех сторон обхватывает нестройный поток людей, спешащих провести выходной, гуляя по солнышку, а я отгоняю трусливые мысли повернуться назад и сбежать обратно в спасительное метро. Мимо проходит парочка типичных влюбленных: девушка с каре счастливо смеется и прижимается щекой к плечу парня, а он целует ее в макушку прямо на ходу. Завороженно смотрю в их удаляющиеся спины, прильнувшие к друг другу. Наверное, сейчас он купит ей сладкую вату и поведет кататься на колесе обозрения. Она будет пищать от страха и хвататься за его руку, а он подшучивать над ней и так же ласково целовать в пушистые волосы.

Мне такой точно не стать. В грудь колет разочарование, которому я не даю разрастись.

Подхожу к огромной каменной арке и запрокидываю голову, рассматривая внушительный памятник культурного наследия. Про ВДНХ мне с детства рассказывал отец. Как архитектор, он может часами рассуждать про колонны, фронтоны и барельефы. Грустно улыбаюсь. По нему я скучаю абсолютно искренне, даже несмотря на то, что живу отдельно уже пятый год.

Отгоняю ностальгические мысли, ставлю мысленную пометку позвонить вечером отцу и вспоминаю, зачем я сюда пришла. Оглядываюсь, в надежде найти знакомую фигуру (знакомую – громко сказано, я едва помню его внешность), но из никуда не спешащей публики лишь группка шумных школьников, которых пытаются собрать в цепочку две уставших женщины и три смешливых девушки, фоткающиеся на смартфон. Уже достаю телефон, чтобы поинтересоваться, где потерялся мой принц, как замечаю бегущего через площадь парня в расстегнутом пальто.

Кажется, мое волнение достигло такого предела, что меня сейчас вырвет. Уверена, что так его свидания еще не начинались. Зато он точно этого не забудет…

Тем временем он замечает меня и ускоряется, а я окончательно подавляю желание сбежать и шагаю ему навстречу. С головой и в омут.

– Привет! – он пытается отдышаться после быстрого бега и не перестает улыбаться.

– Привет, – замираю в паре шагов от него и жадно рассматриваю парня.

Он примерно на голову выше меня, волосы темные, слегка вьющиеся и топорщащиеся в разные стороны из-за запутавшегося в них весеннего ветра. На носу очки в тонкой оправе (кажется, в нашу прошлую встречу он был без них), под стеклами заинтересованно блестят теплые карие глаза, которые так очаровали меня в тот зимний вечер. У парня приятные черты лица, он совсем не похож на смазливых плохишей из сериалов про элитные школы, а выглядит скорее как симпатичный мальчик с первой парты, который всегда готов к уроку. Против воли улыбаюсь и вдруг ловлю себя на мысли, что мы уже примерно пару минут молча пялимся друг на друга. Отмираю первой.

– Извини, – я смущенно отвожу взгляд.

– Я на тебя засмотрелся, – уголки его губ снова трогает улыбка, – все пытался вспомнить, как ты выглядишь и представить тебя, но это сложно сделать, когда лучше всего запомнились только губы.

– Оригинально, – фыркаю я, – а в прошлый раз ты был в очках или без?

– Без, я сегодня с работы сразу к тебе. А там мне удобнее в очках, чем в линзах, – он пожимает плечами, – пойдем?

– Пойдем, – согласно киваю я и подстраиваюсь под его неспешный шаг, – что у тебя за работа по выходным?

Кажется, он говорил что-то про университет, но мы не развивали эту тему. Судорожно пытаюсь нащупать хоть какую-то ниточку для начала разговора, чтобы скрыть витающую между нами неловкость.

– Да сегодня нужно было провести семинар у студентов первой парой, – он досадливо морщится, – полгруппы не пришло…а потом еще дела на кафедре. Отчеты, документы, – он пожимает плечами.

– Ох уж эти первые пары в субботу, – усмехаюсь я, – и что теперь будет с теми, кто не пришел?

– Дополнительная контрольная, а еще они уже точно не получат “автомат” по высшим растениям.

– А ты строгий препод, – протягиваю я, – хорошо, что я не училась у тебя.

– По тебе и не скажешь, что ты заядлая прогульщица, – в его голосе слышится явное недоверие.

Кажется, амплуа “хорошей девочки” меня просто преследует.

– Ты не представляешь, насколько, – я вздыхаю и закатываю глаза, – на последнем курсе я порядком устала от бесконечного сидения на парах и то работала, то поддавалась дурному влиянию моего друга, который почти силой забирал меня из универа и тащил пить кофе или гулять по набережной, – тепло улыбаюсь воспоминаниям, – он учился в нашем же универе, только на старших курсах.

Ваня хмыкает и я не могу сходу разобрать интонацию: то ли заинтересованность, то ли какая-то снисходительность. Он смотрит на меня свысока и у меня тут же возникает резкое желание показать себя хуже, чем я есть, будто кто-то щелкнул переключателем у меня в голове. Достаю из правого кармана пальто электронку, хотя курить мне совсем не хочется, и неглубоко затягиваюсь, наполняя рот горьковатым паром. Перевожу взгляд на парня, на его лице отражается недоумение. Демонстративно повторяю свои действия, наблюдая за его еле заметным раздражением в темных зрачках. Чувствую, как ментоловая горечь скользит в легкие и едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Кажется, моим подом в прошлый раз пользовался Олег и залил свою жидкость, от которой меня подташнивает.

– Успел забыть, что ты куришь, – спокойно произносит парень.

– Уже давно, – выпускаю дым и подавляю кашель, смотрю на него с вызовом, – не настолько хорошая, как ты думал, правда?

Он неопределенно пожимает плечами и молчит. Не понимаю, что на меня нашло, мы общаемся вживую всего минут пятнадцать, а я уже пытаюсь испортить с ним отношения. Виновата моя неуверенность в себе или неуверенность в парнях в принципе? Такими темпами мне точно понадобится психоаналитик.

Ваня зеркалит мой жест, доставая пачку сигарет из левого кармана. По-старинке щелкает зажигалкой и невозмутимо курит, не отводя взгляда от меня. Пытается играть по моим правилам?

– Тогда может сразу поделишься своими “темными” сторонами, чтобы я был к ним готов? – он насмешливо выгибает бровь.

– Тогда будет не так интересно, – язвительно отзываюсь я.

– Или ты просто ничего не можешь придумать? Строишь из себя плохую девочку, хотя на самом деле даже близко таковой не являешься? Это проверка моих нервов на прочность, верно?

Слова бьют точно в цель. От неожиданности я останавливаюсь и возмущенно смотрю на него. Короткая перепалка, в которой я так быстро проиграла, моментально выводит меня из себя и я не знаю, чем ответить на такой точный словесный выстрел.

– Тогда не выпендривайся, принцесса, а пойдем дальше. Замерзнешь стоять на месте, – он щелчком отправляет недокуренную даже на половину сигарету в ближайшую мусорку.

Своей невозмутимостью он сломал парочку моих шаблонов и ментально щелкнул меня по носу. Он будто рассмотрел меня насквозь. Один-ноль в его пользу.

Хмурюсь и, неохотно признавая поражение, запихиваю под обратно в карман.

– Так лучше, – он сдержанно улыбается, – хочешь кофе?

– Пойдем, – безразлично пожимаю плечами и иду следом за ним к кофейной палатке.

Несмотря на хорошую погоду, ладони мерзнут от долгого нахождения на улице. Все-таки не май.

– Тебе какой? – Ваня в ожидании смотрит на меня, замерев с картой в руке.

– Ой, нет, я оплачу сама, – я хмурюсь и пытаюсь подцепить чехол смартфона, чтобы вытащить из-под него карту, но пальцы не слушаются.

– Зачем? – его брови в недоумении поднимаются, – Я хочу угостить тебя кофе.

– Да не надо…

В этот момент чехол все-таки приподнимается, карта выскальзывает и, как назло, падает в лужу под моими ногами. Вот черт. Он молча наклоняется и поднимает пластиковый прямоугольник.

– Это всего лишь кофе, Саша. Ничего больше, – он вытирает мою карту салфеткой и протягивает обратно.

Я хмурюсь и неохотно киваю.

– Американо. И доп сахар.

Когда мы получаем брендированные стаканчики, от которых идет пар, мы не сговариваясь направляемся к ближайшей скамейке. Мы устраиваемся на нагретом солнцем сиденье, я делаю обжигающий глоток и ловлю на себе задумчивый взгляд темных глаз.

– Расскажи о себе, – просит Ваня.

Задумчиво кусаю край картонного стакана – глупая привычка, от которой я не могу избавиться. Мы мало говорили о себе в переписках, мы действительно не знаем друг о друге ничего, кроме пары фраз из того “живого” разговора. Как-то так вышло, что наш диалог был “ни о чем и обо всем”. Перебираю в голове факты о себе и машинально кручу на запястье черную нитку с нанизанным бисером.

– Хм, – обвожу взглядом соседние скамейки и фонтан с золотыми фигурами, словно там точно найдется подсказка, – я уже говорила, что работаю аналитиком. Закончила универ почти год назад…

– Нет, – перебивает он, – расскажи о себе. Не о работе или учебе, а именно о том, кто ты. Чего хочешь, о чем мечтаешь. Ты же не на собеседовании, – он смотрит серьезно, снова пробирая этим взглядом до самого внутреннего мира.

– Мне сложно представить себя отдельно от работы, – кладу ногу на ногу и продолжаю, – я мечтаю путешествовать и хочу завести собаку, но пока не позволяет жилье. Я приехала поступать пять лет назад и раньше я планировала перебраться к морю, потому что в Москве меня особо ничего не держало, но когда мне предложили переезд по работе – я отказалась, потому что не готова прощаться с этим городом.

– Значит, что-то стало держать? – Ваня серьезно смотрит на меня.

В вопросе слышится подвох, возможно, он думает о том, что держит не что-то, а кто-то.

– Да, то есть…– я делаю еще глоток кофе, обдумывая следующую фразу, – мои самые близкие друзья здесь. Мой лучший друг и подруга. А еще собака моего друга и любимый офис. И в целом…я пока не готова так резко все бросать, – вздыхаю и кручу в руках стакан.

Молчание затягивается и ситуацию надо как-то спасать. Кажется, я слишком загнала парня своими запутанными мыслями. Он медленно пьет из своего стакана и будто вообще забыл что я здесь.

– Эй, – осторожно толкаю его коленом, – ты чего завис?

– Извини, – он спохватывается, поднимает глаза и я снова владею его вниманием, – ты говорила, а я задумался об этом. Тоже приехал поступать, а потом Москва захватила меня с головой. Но уезжать никогда не хотел, тут больше возможностей, чем где-либо.

– Да, согласна, конечно. Но все же это не мой “город мечты”. Да и климат тут…на любителя, – я морщусь.

После солнечной Казани я так и не смогла привыкнуть к постоянной серости столицы. В октябре, как только заканчивается короткое “бабье лето”, меня накрывает плотным одеялом из апатии, когда сил хватает только на то, чтобы лежать в кровати и смотреть бесконечные сериалы. Приходится натурально заставлять себя выходить из дома.

– Но все-таки мы не об этом, – перевожу тему я, – расскажи теперь ты о себе.

– Хм, – он щурится от яркого солнца, – в идеале мне хотелось бы добиться успеха в науке. А еще, наверное, завести семью. Я все-таки взрослый мальчик, – улыбается он уголками губ, видимо, поймав удивление в моем взгляде.

– И сколько тебе, взрослый мальчик?

– Двадцать семь.

– Фу, да ты старый, – смеюсь я, – между нами целая пропасть почти в пять лет.

– Эй! – он делает вид, что возмущен до глубины души, но в глазах плещется смех.

– В вашем каменном веке небось еще “Руки вверх” слушают? – я продолжаю насмехаться, – Или вообще Моцарта?

– Началооось, – тянет он, – угомонись, ребенок. А если продолжишь – отберу сигареты и в магазинах твоего района дам ориентировку, чтобы тебе не продавали алкоголь.

– Сурово, – хмыкаю я, – пожалуй, не буду испытывать твои нервы на прочность.

– Вот и все.

Закатываю глаза и поднимаюсь со скамейки. Хоть и уже середина весны, холодный ветер все еще безжалостно забирается в рукава пальто и под свитер.

– Замерзла? – он замечает, что я дрожу, быстро открывает карту в телефоне и тут же предлагает, – Пойдем в кафе? Здесь рядом. Извини, надо было раньше предложить.

Ваня суетливо подхватывает рюкзак и тянет меня в сторону.

– Ты сказал, что хочешь семью, – отматываю разговор назад, к интересующему меня моменту, – прямо настоящую, с женой, детьми и домиком в пригороде?

– Можно без домика. Но да, самую настоящую, с женой и детьми. Все-таки у большинства моих ровесников все это уже есть. Да и не сторонник я секса без обязательств.

– Зато сторонник поцелуев без обязательств, – не упускаю возможность съязвить.

Щеки парня тут же вспыхивают. В баре он не был таким стесняшкой, выпил для храбрости или строит из себя пай-мальчика сейчас, чтобы показаться лучше?

– То есть, это не твое желание, а чисто навязанные общественные ценности? – я продолжаю допрос.

– Ну почему сразу навязанные? – Ваня вздыхает и останавливается, поднимает темные глаза к небу и объясняет, как ребенку, – Я в принципе считаю, что в серьезных отношениях нет смысла долго тянуть, вполне можно после “тестового” полугода узаконивать их, если все устраивает. Зачем топтаться на одном месте, если вам друг с другом хорошо?

– Полгода? – я не скрываю свое возмущение, – За полгода разве можно нормально узнать человека? Это же ерунда, а не срок!

– А сколько тебе нужно?

– Нуу, года три. Плюс-минус, – теперь уже я вижу, как от удивления расширяются его темно-карие глаза.

Во мне потихоньку поднимается волна негодования. Я никогда не мечтала выйти замуж и стать той самой типичной “счастливой женой”, которых так много на просторах соцсетей. Семья – это круто и здорово, но как ее строить, если никому не можешь доверять? А еще я искренне считаю, что сейчас нет ничего важнее карьеры. Не хочу ни от кого зависеть.

– В некоторых странах люди гражданство быстрее получают, – возмущается Ваня, – зачем тянуть так долго?

– После трех лет шанс предательства ниже, чем после полугода, – тихо отвечаю я, вспоминая Игоря.

Уже давно не больно, но этот человек научил меня относиться к людям со всей осторожностью.

– Люди и после двадцати лет вместе могут предать, – бросает парень, – мир не розовый, Саша.

– Значит, и любви никакой не было, – резко отвечаю я, – если любишь – предать не сможешь.

– Какая ты наивная, – он морщится, – ситуации бывают разные.

Резко разворачиваюсь к нему и дергаю парня за рукав пальто. Во мне горит праведный гнев, больная тема ослепляет и мешает мыслить рационально.

– Ты изменял хоть раз? – я смотрю ему прямо в глаза, жду реакцию, – Только честно.

Я знаю, что если он ответит “да”, то я развернусь и пойду в сторону метро. Знаю, что больше ничего и никогда не заставит меня связаться с человеком, способным на предательство. Я перестала верить в то, что люди меняются и никогда не буду утешать себя сказками “это с ней он был таким, со мной такого не будет”. Не хочу дергаться от каждого звука сообщения и от каждой девушки, которая посмотрит на моего парня.

Проходит несколько секунд, Ваня не отводит взгляд, стойко выдерживая мой натиск.

– Нет, – наконец уверенно отвечает он, – никогда.

– Тогда какого черта ты это оправдываешь? – разжимаю пальцы, отпуская его рукав и понимаю, что мы, скорее всего, привлекли к себе немало внимания.

Делаю шаг назад. Расслабляю руку, с удивлением ощутив, как больно впивались в кожу ладони ногти. А я даже не заметила.

– Я считаю, что все могут ошибаться, – спокойно поясняет Ваня, – не осуждай, прежде чем узнаешь причины поступка.

Мы успеваем пройти пару метров, прежде чем он без перехода спрашивает:

– Личные травмы?

– О нет, дорогой, мы еще не так близки для ролевых игр в психоаналитика и пациента, – успеваю взять себя в руки и возвращаю насмешливый тон, – копаться в моих травмах тебе еще рано.

– Как скажешь.

Он пожимает плечами и пытается перевести разговор на другую тему, но я вдруг ощущаю какую-то невероятную усталость и ясно понимаю, что ни в какое кафе идти уже не хочу. Хочу только домой, в душ и под спасительный плед.

– Слушай, – я безжалостно перебиваю его рассказ, даже не пытаясь вникнуть в то, что он говорит, – я что-то нехорошо себя чувствую, очень болит голова.

Парень замолкает и обеспокоенно смотрит на меня, а я набираю в легкие воздух и продолжаю:

– Я, наверное, поеду домой. Работала ночью, не выспалась, – конечно, я вру, – приятно было встретиться.

– Давай я отвезу тебя?

По нему видно, что он расстроен и обескуражен и я даже чувствую легкий укол совести, но я ведь ясно понимаю, что у нас ничего не получится. Чуда не произошло и поцелуй в баре оказался всего лишь эмоциональным всплеском, а не знаком судьбы.

– Нет, спасибо, – выдавливаю из себя улыбку и добавляю язвительно, – я не сажусь в машины к незнакомцам. Спасибо за кофе.

– Не за что, – все еще растерянно произносит он, – напиши, как доберешься.

Киваю и разворачиваюсь в сторону выхода из парка. Иду, не оглядываясь и чувствую, как внутри все покрывается ледяной коркой разочарования. Только подумала, что встретила нормального парня, а он оказался тем еще душнилой со своими “из Москвы не перееду, жениться хочу, детей рожать”. Как говорит девочка с работы – “не совпали ментальными полями”. Видимо, так и есть. Морщусь и ускоряю шаг, по неосторожности наступаю в лужу и белые кроссовки тут же оказываются забрызганы мелкими темными каплями. Я так подавлена, что даже не останавливаюсь, хотя в любой другой момент тут же попыталась бы оттереть грязь, но я продолжаю уверенно двигаться вперед, ведомая желанием поскорее добраться домой. Я сбегаю. Снова.

Ну почему мне всегда попадаются одни придурки? Возможно, Ваню не совсем можно отнести к этой категории, но то, что нам не по пути – уже доказанный факт. Я панически боюсь, что человек, с которым я захочу связать жизнь, попытается прогнуть меня под себя и заставит изменить мои цели на свои.

Помню, что лет семь назад “вконтакте” была такая графа “главное в жизни” с вариантами в стиле “семья и дети, путешествия, совершенствование мира” и тд. Я всегда выбирала “саморазвитие”, даже когда еще не совсем представляла что конкретно хочу развивать. Не знаю, буду ли я вообще когда-нибудь готова выйти замуж и родить ребенка. Возможно, это просто не мое и не для меня.

Забегаю в метро под усиливающийся ветер. Кажется, будет дождь, а я все еще не научилась носить с собой зонт. Снова мысленно возвращаюсь к разговору с Ваней и продолжаю наш диалог у себя в голове.

“Я не поддерживаю секс без обязательств”.

Смотрите-ка, какой правильный мальчик. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что одно время секс в моей жизни таким только и был? Хлопал бы длинными ресницами и возмущался “как так можно”? А то, что у кого-то может банально не быть возможности завести нормальные отношения – это его не интересует? Он вроде и не осуждал, но в голосе слышалось такое высокомерие, что я уже на том моменте решила, что это было первое и последнее наше свидание.

Кажется, однажды все-таки придется смириться, что всех нормальных парней давно уже разобрали и остались либо придурки, либо…полные придурки. От злости с размаху пинаю валяющуюся на дороге шишку, та отлетает на проезжую часть и с хрустом разламывается колесами едущей мимо машины.

У подъезда достаю телефон и хочу уже занести контакт Вани в черный список, но на экране высвечивается сообщение.

Парень из бара: “Слабо дать мне еще один шанс?”

POV Ваня

Недопитый кофе стремительно остывает в картонном стакане. Я растерянно смотрю вслед девушке в пальто, которая так торопится в сторону выхода, что светлые волосы подпрыгивают в такт ее шагам. Она ни разу не оглядывается, а вскоре смешивается с толпой и исчезает из моего поля зрения. Разочарованно выбрасываю все еще тяжелый стакан в ближайшую мусорку.

Встреча прошла совсем не так, как я ожидал. Не то что бы я был уверен в том, что мы сразу найдем общий язык и отправимся на полноценное свидание, но я надеялся как минимум на более теплый прием.

Я не очень хорошо запомнил Сашу зимой, но мне было достаточно воспоминаний о том, как разогнался под кожей мой пульс и как мне вскружили голову ее губы. Я чертовски хотел испытать это еще раз, поэтому просто не мог пройти мимо, когда увидел ее возле бизнес-центра.

Она оказалась младше, чем я думал. И серьезнее. И гораздо холоднее. Отстраненная, с решительным взглядом и, кажется, не принимающая ничье мнение, кроме своего собственного. На секунду возникло ощущение, что она готова растерзать меня за слова “каждый имеет право на ошибку”. Видимо, здесь что-то сильно личное.

Она убежала так резко, что у меня осталось только глубокое чувство разочарования с примесью вины и легкий аромат зеленого чая, преследовавший меня с момента нашей первой встречи. Может, я сделал что-то не так? Или обидел ее чем-то? Не просто так ведь потемнели ее глаза, не просто так появилась тонкая складка между бровями.

Хорошо хоть не успел цветы ей купить, было бы совсем по-идиотски, И где гарантия, что я бы не получил этим же букетом?

Кажется, я все-таки сделал что-то не так и эта мысль теперь будет сжирать меня до того момента, пока я либо не извинюсь перед ней, либо пока не выкину ее из головы, что, кажется, гораздо сложнее.

Когда-то мне было легко общаться с девушками и заводить новые знакомства. Многие из них сами откровенно вешались, что меня хоть и смущало, но не мешало пользоваться их вниманием. Правда, это никогда не заходило дальше пары нелепых свиданий, после чего мы понимали, что кардинально не подходим друг другу.

Так-то серьезные отношения у меня были только однажды: с Олесей с географического факультета. Мы познакомились в конце третьего курса. Она жила на нашем этаже в общаге и я часто видел в окно, как она бегала по утрам на стадионе, а грива волнистых каштановых волос развевалась у нее за спиной. Однажды я собрал в кулак всю свою смелость и подошел к ней, с бешено колотящимся сердцем, думая, что она отошьет меня, а она так легко и доброжелательно включилась в разговор, что через пару дней мы уже бегали вместе. Правда, хватило меня всего на неделю, но она оценила мой жест. А через месяц пригласила меня присоединиться к походу, который организовывали активисты с ее факультета. Поход был пеший и не особо сложный, всего на четыре дня. К тому же, в школе мы уже ходили в походы, поэтому я согласился. И тогда, жарким июлем, когда я увидел, как Леся справляется с трудностями, как стирает ноги и не ноет, подобно другим девчонкам из группы, как ловко ставит палатку и как при этом всем остается невероятно женственной, понял, что стрела попала в самое сердце. И во вторую ночь похода мы уже спали в одной палатке, а после – не расставались целых два года. Я даже звал ее замуж, но ей стало скучно в отношениях с правильным мальчиком и однажды она попросила прощения и ушла, растаяв в промозглом ноябрьском ветре. Боль и обида со временем утихли, мы снова начали здороваться, а через время и общаться, но чисто в дружеском тоне. А походы стали нашей отличной ежегодной традицией, правда, палатки мы зачастую ставим подальше друг от друга.

Мимо проходит шумная компания подростков, кто-то задевает меня плечом и мне приходится “отмереть”. Воспоминания уносит весенний ветер, образ бывшей девушки тает перед глазами. И почему я вообще о ней вспомнил?

Иду к выходу, повторяя Сашин маршрут, и попутно достаю телефон, чтобы поделиться с Юрой последними новостями. Он изначально был скептически настроен и говорил, что из этой идеи не выйдет ничего хорошего, будто чувствовал.

– Алло?

Голос Соболя такой хриплый, словно он еще не выбирался из постели. В принципе, вполне в его духе.

– Она меня отшила, – вместо приветствия бросаю я.

На другом конце провода слышатся приглушенный смех и шорох, в котором угадывается попытка друга выбраться из-под одеяла.

– Я же говорил, – он громко зевает, – что, не пришла?

– Пришла. А потом наехала и умчалась. Завелась из-за моей неосторожной фразы.

– Мне она сразу показалась долбанутой, – снова зевает Юра, – ну и что дальше?

– Нуу, – я пропускаю мимо ушей фразу про “долбанутую”, – планирую написать ей чуть позже. Извиниться.

– Ты идиот? – Соболев протяжно стонет, – Она динамит тебя второй раз, а ты все никак не успокаиваешься. Ты ей не-ин-те-ре-сен. Андерстенд?

– По-моему, я задел какие-то ее травмы. Мы говорили про отношения и измены и она вспылила.

– Еще лучше…– представляю, как он хлопает по лбу ладонью, – она еще и с проблемами.

– Черт, ты все передергиваешь, – я начинаю злиться.

– Передергивают, Вань, знаешь, где? – друг ехидно смеется.

– Не могу просто так ее отпустить, – устало признаюсь я, – сам не понимаю, почему. Зацепила и не выходит из головы. Взгляд ее, улыбка. Красивая девушка.

– Красивых много. Ты просто вбил себе в голову, что нужна именно эта, хотя ты нифига о ней не знаешь. У тебя отношений не было сколько? Давно. Вот ты и кинулся на первую симпатичную мордашку. Пососался разок и решил, что все, судьба.

Хмурюсь, потому что он, скорее всего, прав.

– Ну, не знаю, если так хочется, то переспи с ней и разойдись. Делов-то.

Я подхожу к парковке и достаю брелок из кармана. Зеленый “бмв” приветливо мигает фарами. Обдумываю слова друга буквально секунду и возражаю:

– Ты прекрасно знаешь, что я на такое не пойду. Смысл начинать отношения, если не видишь в них продолжения?

– Удовлетворишь свои потребности и не будешь выносить себе мозг, – резонно отмечает Юра.

И мне бы согласиться, но я буквально полчаса назад доказывал Саше, что я не из тех, кто так поступает. И не особо одобряю случайные связи. Хотя бы по причине безопасности и количестве ЗППП, о которых нам подробно рассказывали все на том же третьем курсе.

– Че молчишь? – Юра беспардонно прерывает мои мысли, – Хорош строить из себя пай-мальчика, я прекрасно знаю, на что ты способен.

Друг многозначительно хмыкает, заставляя меня вспоминать то, какими мы были в двадцать. Да, тогда тусовки, алкоголь и девочки были для нас чем-то самим собой разумеющимся, только вот с того времени много воды утекло. Я повзрослел, а лучший друг остался все таким же. Увы.

– Ладно, я поеду, – устало массирую веки под очками, придерживая телефон плечом, – хоть посплю, а то первая пара была.

– Ага. Давай, – он громко зевает в ответ, – и подумай над моими словами.

Сбрасываю вызов и морщусь. Нафига я ему позвонил, если заранее знал примерное содержание этого диалога? Поделиться хотелось? Ну поделился, зашибись.

Выруливаю с парковки и вижу, что в навигаторе дорога по центру плотно окрашена в оранжевый. Чертовы пробки. И стоила эта получасовая прогулка того, чтобы ехать не домой, на окраину, а в самые “тусовочные” места, где и в будни-то сложно проехать?

Вздыхаю и отвечаю сам себе: стоила. Увидеть светловолосую девочку, убедиться, что она настоящая. Все прошло ни разу не гладко, но, может у меня еще остались бонусные шансы?

Оказываюсь у дома только спустя сорок минут вместо положенных двадцати. Телефон по-прежнему молчит, а это значит, что либо она еще не добралась до дома, либо она просто решила закончить наше общение, которое толком не успело начаться.

Поднимаюсь по лестнице в свою съемную студию и попутно достаю телефон, наплевав на риск споткнуться о ступени в полутемном подъезде.

Нахожу диалог и быстро печатаю:

Ваня: “Слабо дать мне еще один шанс?”

POV Саша

Я не привыкла давать людям второй шанс. Мне кажется, что если человек не оправдал ожиданий однажды, то в следующий раз от него тоже вряд ли дождешься чего-то хорошего. Поэтому я всегда придерживаюсь “правила одного свидания”: разочарование при первой встрече всегда ведет к блокировке контакта и пометке больше не искать отношений в интернете/на улице/в кино и тд. Мы с Милой всегда придерживались этой схемы, но в этот раз что-то пошло не так и у контакта “Парень из бара” осталась возможность свободно мне писать.

Мы продолжили общаться, а недавно он пригласил меня на еще одну встречу. Предложил попробовать начать все заново и я согласилась, сама не знаю, почему. Незакрытый гештальт или банальное любопытство?

Но если в первый раз я была полна воодушевления и надежд, то в этот раз я скорее насторожена и напряжена. Мне не хочется надумывать слишком много. Я ничего не жду. Либо на прошлой встрече мы оба переволновались, либо у нас все-таки ничего не получится и на второй. Третьей попытки точно не будет.

Тщательно расчесываю светлые волосы и убираю их в высокий хвост. По прогнозу обещали ветер, а я не хочу, чтобы прядки липли к губам. Чересчур наряжаться перед встречей (я даже не хочу называть это свиданием) с Ваней мне совсем не хочется, а потому я одеваюсь максимально повседневно и просто: в светлые джинсы и черную толстовку, а сверху накидываю легкую бежевую куртку, так как на улице уже вовсю пахнет приближающимся маем.

Мы договорились встретиться в метро и на этот раз я даже не могу предположить, куда мы пойдем. Несмотря на то, что я живу в Москве достаточно давно, я мало где была. В основном это бары и кофейни, а еще торговые центры, зоопарк и Третьяковка. На более обширные “культпоходы” вроде театра у меня никогда не было ни времени, ни приличной суммы денег, которую я хотела бы потратить просто на билет. И я очень надеюсь, что сейчас Ваня не потащит меня в подобное место, потому что я не готова к этому ни морально, ни своим внешним видом.

Пока я перемещаюсь между станциями, я нервничаю, потому что я не люблю сюрпризы. Мне гораздо проще и комфортнее, когда мне говорят сразу, куда мы идем и к чему мне готовиться. Но, видимо, Ване нравятся игры. Возможно, он считает это романтичным. Застряв в своих мыслях, я едва успеваю выскочить из вагона уже на фразе “Осторожно, двери закрываются”.

Оглядываюсь в поисках своего спутника и вскоре замечаю его у информационного стенда. Он не обращает на меня внимания, увлеченно рассматривая что-то в телефоне и я на секунду думаю о том, что, возможно, еще не поздно развернуться и уйти, чтобы не впутываться в очередную дурацкую историю, но он вдруг поднимает глаза, словно услышав мои мысли, и встречается со мной взглядом. Неуверенно делает шаг навстречу, пока я стою на платформе и торможу.

– Привет! – он подходит ко мне и искренне улыбается.

– Привет.

Он что-то говорит, но его слова тонут в шуме подъезжающего к станции поезда. В недоумении смотрю на парня и он, поняв меня, осторожно берет меня за локоть и ведет прочь из метро, умело петляя в толпе. Его касание почти невесомое, он словно стремится не нарушить мое личное пространство и, как только он замечает, что я иду с ним ровно в шаг и не теряюсь, он отпускает. Оказавшись на улице, я с облегчением выдыхаю. Не люблю большие скопления людей.

– Ненавижу метро в час пик, – искренне признаюсь я.

– Это еще не час пик, – хмыкает Ваня, – как же ты ездишь на работу?

– У меня есть потрясающая возможность начинать рабочий день с десяти, – улыбаюсь я, – это значительно облегчает мне жизнь.

– Счастливая. А я вынужден мотаться иногда даже к восьми, если есть первые пары.

– Бедненький, – фыркаю я, – знаешь, как говорится, переходите на темную сторону.

– Ну да, у вас же есть печеньки, – в тон мне отвечает Ваня, улыбаясь.

– Точно.

Мы идем медленно, никуда не торопясь. Я ловлю себя на мысли, что так и не спросила, куда он меня ведет, но решаю расслабиться и просто “плыть по течению”. Сбежать я всегда успею.

– Хотел показать тебе одно из моих любимых мест в Москве, – он вдруг останавливается у неприметного здания из темного стекла.

Кажется, я все еще не понимаю, где мы, а он, между тем, тянет меня внутрь, по запутанным коридорам. Мы проходим здание насквозь и, как только снова оказываемся на улице, до меня наконец доходит.

– Ботанический сад? – я удивленно смотрю на своего спутника, а он расплывается в улыбке.

– Именно. Пока я был студентом, я бывал здесь практически каждую неделю. Сейчас гораздо реже, к сожалению, но, знаешь, это некое “место силы” для меня. Я здесь готовился к экзаменам, писал диплом, а еще просто приходил, когда мне нужно было побыть наедине с собой.

Ваня показывает на входе билеты, не прерывая свой рассказ, а я меня приятно удивляет, что он позаботился о них заранее и нам не приходится стоять в очереди, длинный хвост которой я даже не сразу вижу.

– Здесь гораздо интереснее в конце мая, когда все цветет, но, как мне кажется, в любом времени года своя прелесть, – с воодушевлением продолжает он, пока мы медленно идем по тропинке вглубь сада.

Я никогда раньше не бывала в подобных местах, потому что меня не особо интересуют растения. Я равнодушна к цветам и не отличу никакие виды деревьев, если только они не супер известные. Но, к моему удивлению, здесь чудесно. Запах поздней весны гораздо ярче, чем в городе, повсюду пробиваются нежные бутоны цветов, а на деревьях проглядывают первые почки.

– Никогда бы не подумала, что здесь так здорово, – задумчиво произношу я, рассматривая табличку со сложным названием на латыни.

– Погоди, принцесса, ты еще не была в оранжереях. Тебе точно понравится, – улыбается он, обрадованный моей похвалой.

В выходной день народу здесь порядочно. Еще и погода хорошая, что позволяет долго гулять на улице, по чему все успели соскучиться за долгие зимние месяцы. Люди, точно сонные черепашки, выбрались из своих душных квартир и теперь с удовольствием дышат свежим воздухом, неспешно прогуливаясь по зеленой территории.

– Почему именно ботанический сад? – наконец спрашиваю я, отрываясь от изучения лекарственных трав, высаженных ровными рядами.

– Почему привел тебя в него?

– Почему ты его любишь?

Он на секунду задумывается.

– Нас водили сюда на первом курсе. На биофаке это обязательная часть программы. Рассказывали про разные семейства и виды растений, мы рисовали листики и запоминали виды цветов. Я могу назвать тебе большинство того, что здесь растет по-латыни, – он гордо улыбается, – именно здесь я определился со своим направлением и выбрал высшие растения.

Я киваю, внимательно слушая его. Про свою специальность он рассказывает с такой любовью и блеском в глазах, что я не могу не отметить, насколько он привлекательный в этот момент. Так же рассказывает про свою работу Олег, с искрами в глазах и активными жестами. Люблю увлеченных людей, я готова слушать их с открытым ртом, даже несмотря на то, что я “не в теме”.

– Совсем ничего не понимаю в ботанике, – смущенно отвожу взгляд, – я же вообще из другой сферы. Могу просто сказать, что здесь красиво.

Мне кажется, что он начнет смеяться или критиковать меня, но этого не происходит.

– Тебе и не нужно, если тебе неинтересно, – Ваня пожимает плечами, – я привел тебя сюда просто чтобы показать тебе свое место. Здесь уютно и относительно тихо.

– Да, – согласно киваю, – этакий островок спокойствия посреди шумной Москвы.

Ваня подводит меня к высоким стеклянным оранжереям и распахивает передо мной дверь, пропуская внутрь. Заходя с прохладной улицы в помещение, я сразу ощущаю тепло, будто климат резко меняется. Внутри влажно, даже слегка душно. Пахнет сладковато-затхлой водой и чем-то цветочным. Разношерстная толпа бодро двигается по коридору, заполняя собой все пространство и я на автомате делаю шаг в сторону, пропуская людей. Ваня, заметив мое замешательство, осторожно берет меня за руку и ведет за собой. Сжимаю его теплые пальцы и послушно иду за ним следом, позволяя тащить меня сквозь нескончаемый поток посетителей. Свободной рукой на ходу расстегиваю куртку, чувствуя, как влажное тепло проникает в рукава и мне становится тяжело дышать от непривычного климата. Когда Ваня отпускает мою руку, мы оказываемся в просторной оранжерее, где диковинные растения уходят под самую стеклянную крышу. Запрокидываю голову и восхищенно рассматриваю экзотические пальмы, переносящие меня мыслями куда-то на юг, подальше от апрельского промозглого ветра.

– Нравится? – Ваня наклоняется ко мне ближе и спрашивает с искренним волнением.

– Очень, – выдыхаю я, прикладывая ладони к разгоряченным щекам, – только очень душно.

– Тропический климат, – усмехается он и тут же спохватывается, помогая мне снять куртку.

– Спасибо, – мне льстит его галантность и то, как он заботится обо мне на протяжении нашей прогулки.

– Пойдем, здесь еще есть, что посмотреть, – тянет меня он и ведет к центру оранжереи.

Мы подходим к небольшому каменному возвышению и Ваня осторожно проталкивает меня через плотное кольцо людей, возбужденно фотографирующих что-то на телефоны, а я, проследив за их взглядами, практически пищу от восторга.

– Это же карпы кои!

Хватаюсь пальцами за бортик и наклоняюсь ближе к искусственному прудику, в котором плавают разноцветные рыбки всех оттенков оранжевого и золотого, а еще встречаются черные и серебристые. Когда я впервые увидела их в детстве на отдыхе, я подумала, что рыбок красивее на свете просто не может быть. И, если честно, я и сейчас так считаю. Рядом со мной взвизгивают дети, кто-то толкает меня в бок в попытке отпихнуть от прудика, но я вдруг чувствую, как мое плечо упирается в сильную грудь, а по обе стороны от моих рук опускаются ладони Вани. Он практически не касается моей спины, держа дистанцию, но защищает и отрезает меня от надоедливых людей, которым неймется подобраться ближе к рыбкам. Хочу его поблагодарить, но не успеваю: он вновь наклоняется к моему уху и вкрадчивым шепотом спрашивает:

– Ты знаешь, что каждый карп мечтает стать драконом?

Я оборачиваюсь, насколько могу и хмурюсь, не понимая, шутит он или нет. Но он серьезен. В темно-карих глазах блестят золотистые крапинки, он сегодня без очков, а значит, я могу рассматривать его глаза так внимательно, как захочу.

– Когда карп становится взрослым, то он может отправиться в плавание по волшебной реке, – чуть громче продолжает он, – там он должен собрать всю свою силу в плавники и плыть против течения в ледяной воде. На его пути будут попадаться препятствия, такие как острые камни, водовороты и опасные пороги, – он переводит дыхание и с улыбкой продолжает, – это путешествие очень опасное и сложное, но если его дух не будет сломлен и он сможет преодолеть все испытания, подстерегающие его в глубинах извилистой горной реки, то вскоре перед ним откроются волшебные врата. И когда маленький карп кои перелетит через них, то превратится в большого и сильного дракона.

Ваня улыбается, заканчивая свой рассказ, а я ловлю себя на мысли, что слушаю, практически не дыша. Да и не только я: вокруг нас стоит тишина, посетители внимательно смотрят на Ваню, который, обнаружив такой интерес к своей персоне, тут же смущается – на его скулах выступает легкий румянец.

– А эти карпы станут драконами? Или они никогда не смогут отсюда выбраться? – девочка лет шести с длинными белокурыми косами смотрит на Ваню снизу вверх, всем своим видом излучая надежду на счастливый финал для рыбок.

– Конечно станут, – Ваня спешит ее успокоить, – если захотят.

Малышка удовлетворенно кивает и открыто улыбается, демонстрируя нам отсутствие переднего зуба, и снова возвращается к наблюдению за карпами.

– А еще цвет чешуи карпа символизирует какой-либо из аспектов жизни, – задумчиво произносит Ваня и обращается ко мне, – черный, например, обозначает трансформацию личности и изменения в жизни. А золотой, весьма очевидно, богатство.

– Ничего себе, – я не перестаю удивляться кругозору этого парня, – а что символизируют белые с красным? Их тут больше всего.

– Любовь, принцесса, – он улыбается уголками губ, во взгляде – тепло.

Я смущаюсь и отвожу глаза. Кажется, в эту секунду между нами становится неожиданно жарко. И это вовсе не из-за тропического климата.

– Спасибо за рассказ, – скомкано благодарю я, стараясь не акцентировать внимание на неудобных темах, – пойдем дальше?

Следующие пару часов мы бродим по остальным оранжереям и рассматриваем огромное количество цветов, деревьев и даже кактусов. Ваня уже показал себя как прекрасного рассказчика, но он продолжает восхищать меня своей эрудированностью на протяжении всей прогулки. Кажется, здесь нет ни одного кустика или листочка, который бы он не знал: он отвечает на каждый мой вопрос, и не просто говорит, что это за растение, но и делится парочкой интересных фактов. А мне остается лишь восхищенно кивать. Никогда бы не подумала, что мне может быть интересно такое.

Когда мы вновь выходим на улицу, у меня гудят ноги, а в голове перемешалась примерно сотня названий.

– Надеюсь, я не слишком тебя вымотал? – Ваня с беспокойством смотрит на меня.

– Нет, – я искренне улыбаюсь, – у меня, конечно, взрывается мозг, но было интересно. Хотя я настолько далека от всего этого, что у меня даже комнатных растений никогда не было.

Ваня смеется, но не надо мной, а, скорее над самой ситуацией. Да и выражение моего лица, наверное, примерно такое, как у той белокурой малышки у пруда с карпами. Тут же стараюсь собраться и натянуть на себя серьезную маску взрослой девушки.

– Я очень рад, что тебе понравилось, – с облегчением выдыхает он, обнажая свои настоящие эмоции, – ты не представляешь, как я нервничал, когда планировал тебя сюда привести. Думал, что ты не оценишь.

– Почему?

– Потому что ты такая…

Он задумчиво хмурится, между темными бровями пролегает складка. Рассматривает меня, внимательно, стараясь, видимо, подобрать самый точный эпитет. Нетерпеливо дергаю его за рукав пальто.

– Какая?

– Ты показалась мне такой холодной и отстраненной в нашу прошлую встречу, что я не представлял, чем можно растопить твое ледяное сердечко, – усмехается он наконец.

Моя очередь хмуриться. Ледяное сердечко? Почему я слышу это в свою сторону уже второй раз за неделю?

– Эй, я вовсе не холодная и не отстраненная, – спешу оправдаться я, – кажется, мы немного не так поняли друг друга в прошлый раз.

Он резко останавливается и поворачивается ко мне, не сдерживая плутовской улыбки.

– Тогда давай заново, принцесса? Меня зовут Ваня, мне двадцать семь, я биолог и у меня довольно давно не было нормальных отношений, а потому я не всегда знаю, как общаться и могу сказать что-то не то. И я нервничаю даже сейчас.

Его признание такое трогательное и искреннее, что под ребрами снова становится тепло. Я улыбаюсь в ответ и принимаю правила его игры, несмотря на то, что ход крайне банальный и обычно работает только в глупых мелодрамах. Но он старается, а я не могу этого не оценить.

– А меня зовут Саша, мне двадцать два, и после сложного разрыва с парнем я уже несколько лет не могу завести отношения. Я часто отталкиваю от себя людей. Мне сложно заново довериться кому-то, потому что я боюсь, что мне снова сделают больно.

Слова вылетают сами собой, я смотрю в сторону, чтобы не сталкиваться с его взглядом. Травмированная девочка с толпой комплексов и загонов, которая постоянно пытается защищаться – кому такая нужна? Сейчас он окончательно убедится, что мы не пара. Я намеренно выбрала именно этот набор фраз, не пытаясь показать себя лучше, чем я есть. Ваня уже начал мне нравиться, за эти несколько часов покорив меня своей молчаливой заботой. Кажется, я не дала ему даже шанса раскрыться в прошлую нашу встречу, мы оба были напряжены и не знали, как себя вести, а сейчас он максимально расслаблен и находится в привычной для себя среде. Только вот сейчас он должен подумать о том, что это слишком сложно и отмазаться какой-нибудь общей фразой. Готовлюсь к этому, как вдруг чувствую прикосновение к своему предплечью. Мягкое, осторожное. Перевожу на него взгляд, все-таки встретившись с темными радужками. Пальцы Вани осторожно и немного неуклюже гладят меня через куртку.

– Я не сделаю тебе больно, Саша, – он едва заметно улыбается, но глаза остаются серьезными, – я не знаю, что у нас в итоге выйдет, но я в любом случае хотел бы попробовать. Не хочу тебя отпускать сейчас. Не за тем я тебя столько искал.

Чувствую, как тепло поднимается от груди к щекам. Его слова прочно отпечатываются где-то в моих мыслях и заставляют мое сердце трепетать. Дурацкая улыбка против воли растягивает губы, меня накрывает такая легкость, что хочется кружиться на месте. Но я этого, конечно, не делаю, чтобы он не подумал, что я еще и сумасшедшая.

– Спасибо, – шепчу я, снова смущенно опуская взгляд.

Жалко, что сейчас не зима. Я уверена, что такие разговоры гораздо лучше выглядят под снегопадом, когда все вокруг белое-белое, а снежинки мягким пухом укрывают шапку и варежки, путаются в волосах и мгновенно тают на ресницах. В апреле, кажется, не то, но тоже вполне мило.

– Застегнись, ветер холодный, – Ваня вытаскивает меня из мыслей и я, спохватившись, следую его совету.

На улице уже не зима, но все-таки еще не май, чтобы ходить в куртке нараспашку. И снова эта очаровательная забота, которая умиляет меня так, что я практически готова растаять. А еще мне нравится, что он уважает мои личные границы и не прикасается ко мне, если этого не требуется. Тот же Олег чуть ли не с первого дня знакомства ломал мои стены, как ему того хотелось. Он налетал ураганом, застегивал мою куртку, не давая сказать ни слова, обнимал, стирал мои слезы, целовал в щеки и в макушку, хватал за руки. Он делал так, как считал нужным, а я иногда не успевала сопротивляться, потому что не хватало сил. Меня это сначала удивляло и даже злило, но потом я смирилась и теперь чувствую себя комфортно с ним. Но второго подобного Олегу я бы не вынесла.

– Думаю, ты устала ходить, – Ваня стопроцентно распознает мои ощущения, – здесь рядом есть хорошая кофейня, пойдем? И, да, там делают отличный американо. И вкусный чай.

– Пойдем, – снова расплываюсь в улыбке, – мечтаю присесть, а то мои ноги скоро отвалятся.

Ваня усмехается и путаными дорожками ведет меня к выходу из ботанического сада. Хоть мы и ходили здесь несколько часов, ощущение, что этого оказалось недостаточно и мы точно что-то не успели посмотреть. Я бы однозначно вернулась сюда еще раз, возможно, даже в одиночестве, чтобы погулять или посидеть с книжкой на лавочке, окруженная цветами. Здесь потрясающе спокойно и хорошо. А если найти укромный уголок, то можно отлично провести время наедине с собой и своими мыслями. Теперь я прекрасно понимаю, почему Ваня так часто бывает здесь.

В кофейне, куда он меня приводит, не менее оживленно, чем в любой кафешке центра в солнечный выходной день. Изучаю меню и чувствую, насколько я проголодалась. Но, наверное, неловко заказывать какую-нибудь пасту, если он, например, возьмет только кофе с десертиком. Наблюдаю за Ваней из-под ресниц и изо всех сил стараюсь скрыть то, как сильно я нервничаю. Я слишком давно не была на свиданиях и успела напрочь забыть, как себя на них вести.

– Выбрала? – Ваня поднимает взгляд, а я снова теряюсь.

– Угу, – киваю, – облепиховый чай и ванильный эклер.

– И все? – он смотрит на меня поверх меню и вздыхает, – Я, конечно, понимаю, что ты девочка и все такое, но мы четыре часа шатались по улице. И я не поверю, что ты не голодная.

Черт, черт, черт, я опять краснею. Ну откуда ты, блин, такой проницательный?

– Давай так, – продолжает он в ответ на мое молчание, – либо ты просто ткнешь пальцем в то, что ты ешь, либо я закажу на свой вкус. Какой вариант тебя устраивает?

– Первый, – поспешно говорю я, снова упираясь взглядом в меню, – ко всему вышеназванному еще тыквенный суп. Так тебя устроит?

Он фыркает.

– Устроит.

Себе он берет пасту, кофе и эклер с фисташками. Кто вообще ест фисташки? Никогда этого не понимала…

Когда на столе появляются тарелки, мы практически не разговариваем, всецело занятые едой, но как только я отодвигаю пустую тарелку из-под супа, мой телефон издает мелодичную трель. Смотрю на экран и тут же морщусь – “mam”. Ну конечно, кто еще мог захотеть связаться со мной вечером субботы, выкроив время в своем плотном графике? Сбрасываю вызов и кладу телефон экраном вниз. Ловлю озадаченный взгляд Вани и вздыхаю.

– Это моя мама, – нехотя поясняю я.

Телефон снова звонит, я поднимаю его и, бросив на экран взгляд (чтобы по закону подлости не было никакого “Солнце”), показываю Ване. Докатились. Только второе свидание, а на лице идеального мальчика уже мелькает хорошо скрываемая ревность.

Поднимаю трубку, стараюсь сделать максимально доброжелательный голос.

– Привет, я немного занята, у тебя срочно? – тараторю привычный текст и жду ответ.

– Привет, – она делает паузы между словами, короткие, в пару секунд, но меня это раздражает, когда я тороплюсь, – Сашуль, ты давно не звонила, у тебя все хорошо?

– Да, все хорошо, – я постукиваю ногтями по меню, – а у вас?

– У нас тоже.

Разговор ожидаемо заходит в тупик.

– Давай я позвоню вечером? – вымучиваю наконец я и, получив согласие, с облегчением нажимаю на “отбой”.

Ваня, не отрываясь, смотрит на меня.

– У меня сложные отношения с матерью, – нехотя поясняю я, медленно размешивая в чашке сахар.

– Я заметил, – хмыкает Ваня, – почему?

Что, вот так сразу? В недоумении смотрю на него. Ему серьезно интересны чужие семейные проблемы? Или он интересуется из вежливости?

– Извини, это не мое дело, – он по-своему истолковывает свое молчание, – просто я знаю, как сложно иногда бывает с родными. Думал, вдруг смогу хотя бы выслушать.

Я пожимаю плечами. Тема с родителями давно перешла из категории “больно” в категорию “привычно”. Я когда-то сильно переживала, но сейчас внутри не поднимается такой ураган эмоций. Возможно, помогло расстояние. И время.

– Да нет, все в порядке, – спокойно начинаю я, – у нас с родителями, в основном с мамой, просто слишком разные взгляды на жизнь. Они с папой творческие люди: он архитектор, она филолог, сейчас работает редактором в местном журнале. Они обожают всякие светские мероприятия, у них огромный круг общения и интересов. Они думали, что смогут вложить все, что они любят, в своего ребенка, а родилась я. Меня пытались приобщить к театру, к танцам, к искусству, но, увы. Я с детства обожала цифры, а еще была ужасным интровертом-прагматиком. У нас не было точек соприкосновения вообще, – я делаю глоток чая и возвращаю чашку на блюдце, следя за тем, чтобы не дрожали пальцы, – это не значит, что они меня не любят. Просто…я будто чужая в своей семье. А когда появился Кир, мой младший брат, я ощутила это еще сильнее. Он совершенно точно пошел в них. А я всегда была будто лишней. Слышал бы ты, как мы с матерью ругались из-за моего переезда в Москву…я подала документы за ее спиной и уехала как только моя фамилия появилась в списке поступивших.

Я замолкаю. Взгляд Вани направлен в сторону, эмоции на лице надежно спрятаны, не считаешь. Старые раны не кровоточат, но совершенно точно ноют.

– Слушай, не загоняйся, – я морщусь и тянусь к его ладони, но так и не решаюсь дотронуться, – ты хотел узнать обо мне чуть больше – ты узнал. Воспринимай это просто как информацию.

– А ты пыталась с ними поговорить об этом? – наконец спрашивает он.

О нет, я знаю, что кроется за этим вопросом и в глубине этого взгляда. Бесконечное сочувствие в голосе, желание помочь, спасти и стать героем. Только вот я не люблю образ “девочки в беде”, я справляюсь сама.

– О нет, мистер психолог, я не платила вам за сеанс, – усмехаюсь я, в шутку грозя пальцем перед его лицом, – мы не будем развивать эту тему, это ни к чему не приведет.

– Но…

– Неа, – я перебиваю, – не стоит меня спасать. Но вполне можешь проводить меня до метро, если не торопишься.

– Не тороплюсь, – Ваня улыбается, напряжение отпускает, – я бы тебя довез, но машину в сервисе оставил.

– Да ладно, я и на метро доберусь, – пожимаю плечами и зову официанта.

Когда нам приносят счет в декоративном металлическом ведерке, мы одновременно достаем кошельки. Ваня замечает это и хмурится.

– Саша, я заплачу, – его тон не терпит возражений, но я не готова так просто сдаться.

– Эй, я в состоянии оплатить свой обед, – возмущаюсь я, а он неожиданно фыркает.

– Я в этом не сомневаюсь, принцесса. Просто дай мне поухаживать за собой.

Закусываю губы и молчу. Кошелек нехотя убираю обратно в сумку под одобрительный взгляд Вани. Фиг с тобой, пусть будет по-твоему. Один раз я карту в луже уже искупала. Обычно я не позволяю за себя платить никому, кроме Олега. На первых порах я пыталась и его отучить от дурной привычки, но он всегда был быстрее и хитрее, не оставляя даже шанса самостоятельно купить себе кофе или билет в кино. Точно знаю, что он никогда не потребует ничего взамен. И хочу искренне верить в то, что Ваня тоже не из тех парней, которые думают, что за поход в кафешку девушка должна остаться на ночь.

Когда мы выходим на улицу, я уже четко осознаю, что с Ваней чувствую себя комфортно, даже не верится, что это его я хотела заблокировать всего пару недель назад. То ли еда на меня так подействовала и я стала такой доброй, то ли наша вторая встреча действительно удалась.

На улице шумно и многолюдно, словно вся Москва решила выйти на вечерний променад. Мы с Ваней идем рядом, я стараюсь держаться ближе к нему, а он смотрит сверху вниз, улыбается уголками губ. Хороший мальчик, от взглядов которого по моим венам разливается тепло. Не обжигающий огонь, который может спалить меня, а что-то согревающее, мягкое, как чай с медом в дождливую осень.

Когда до метро остается буквально двести метров, нас окружает разношерстная толпа. Люди спешат по своим делам, а я вдруг ощущаю беспомощность и, повинуясь какому-то порыву, протягиваю руку и хватаюсь за ладонь Вани, который оказался на пару метров впереди. Он на секунду останавливается и удивленно смотрит на меня, но я лишь усмехаюсь, стараясь скрыть, как бешено колотится под ребрами сердце.

Не хочу, чтобы ты понял, насколько это особенный жест для меня, Ванечка.

POV Саша

Спустя почти час, который мы с Ваней провели на улице и никак не могли закончить разговор, я спускаюсь в подземку и попутно набираю сообщение Олегу. В пустую квартиру совсем не хочется и, возможно, этот очаровательный парень снова спасет меня от одиночества. К тому же, меня переполняют новости, которыми так хочется поделиться.

Саша: “Ты дома?”

Ответ приходит практически сразу и за это я каждый раз готова давать плюс пятьдесят очков в его карму и прощать другие косяки.

Солнце: “Да. Зайдешь?”

Отправляю короткое “да” и в последнюю секунду забегаю в вагон метро. За моей спиной захлопываются двери и я опускаюсь на удачно подвернувшееся свободное сиденье. Мысленно просчитываю путь. Три станции до кольца, затем еще одну против часовой стрелки и потом еще четыре после пересадки. А дальше прямо, мимо длинных рядов магазинчиков, школы, через небольшой сквер и крохотный продуктовый, где мы обычно берем мороженое и вино.

Выныриваю из потока мыслей уже на подходе к магазину. Захожу в полуподвальное помещение и знакомым маршрутом иду в закуток с алкоголем. Беру темно-зеленую бутылку, пачку кислых мармеладных кубиков и расплачиваюсь на кассе под неодобрительный взгляд кассира. Нас тут что, уже все запомнили как любителей покупать алкоголь в любое время дня? Хотя, в таком случае, они бы не проверяли так тщательно мой паспорт.

Во дворе практически сразу замечаю Олега, который выгуливает темно-шоколадного неуклюжего щенка. Парень бросает мячик и щенок сначала стремительно несется в ту сторону, куда полетела игрушка, а затем тычется носом в снег и жалобно смотрит на хозяина. Тогда Олег вздыхает и неспеша идет на помощь.

Останавливаюсь и рассматриваю их издалека, не в силах сдержать улыбку. Еще довольно прохладно (а к вечеру градус еще сильнее понизился) и где-то лежат остатки снега, но мой друг-выпендрежник уже успел сменить теплую куртку на стильную кожанку. Шапки, предсказуемо, нет, пепельные волосы безжалостно треплет ветер и парню постоянно приходится проводить по ним пальцами, чтобы как-то пригладить. Иногда я ловлю себя на том, что делаю точно так же, непроизвольно копируя его жесты.

Мое появление во дворе не остается незамеченным. Щенок крутит круглой головой в очередной попытке найти мяч и, вдруг обнаружив мое присутствие, со всех лап бросается ко мне.

– Привет, чудо, – опускаюсь на корточки и начинаю ласково трепать его за мягкие висящие уши, – привет, хороший мальчик.

Щенок несколько раз порывается лизнуть меня в лицо и пачкает лапами мои джинсы, но я не сильно переживаю по этому поводу, в отличие от Олега.

– Барни, фу! Ну-ка отойди, – парень подбегает к нам и оттаскивает питомца за ошейник, затем поднимает глаза и виновато улыбается мне, – он еще не до конца освоил правила приличия, извини. Джинсы постираем у меня. Ты же с ночевкой?

– Забей, – поднимаюсь и ныряю в объятия Олега, прижимаясь к его куртке.

Молния царапает щеку, он обнимает меня свободной рукой и теснее прижимает к себе. В груди появляется знакомое щемящее чувство, но я делаю шаг назад и не даю мыслям и сердцу разогнаться.

Закончив с прогулкой, мы, окончательно продрогшие на весеннем ветру, поднимаемся на шестой этаж и я наконец-то скидываю тонкую куртку, которая перестала меня согревать еще час назад.

Захожу в просторную светлую двушку и привычным маршрутом направляюсь на кухню. Эту квартиру Олегу помогли купить обеспеченные родители, подарив на окончание универа деньги на первый взнос. Олег по большей части сам продумывал дизайн и с любовью выбирал каждую мелочь. Получилось действительно классно: квартира в светлых тонах, напичканная современной техникой и стильной мебелью.

Мне нравится здесь находиться, в этой квартире я провела огромное количество времени. Я знаю здесь каждый уголок и чувствую себя практически дома.

– Мы пойдем мыть лапы, – сообщает Олег таким тоном, будто лапы надо мыть именно ему, – а ты ставь чайник. Сначала согреем тебя снаружи, а потом уже изнутри, – кивает он на бутылку, которую я поставила на пол, пытаясь освободить руки.

Через несколько минут слышу, как из ванной доносятся ворчание друга и недовольное поскуливание маленького проказника. Кажется, они оба не в восторге от водных процедур.

Успеваю поставить чайник и подхожу к навесному шкафу, чтобы достать бокалы для вина. Я знаю эту кухню так, будто она моя собственная. Знаю, где не только взять тарелки и сахар, но и где тут хранятся лекарства, специи, вок-сковорода, которая используется максимум пару раз в год, а еще собачий корм и новые губки для мытья посуды. Я столько раз оставалась в этой квартире ночевать, что она мне роднее той, в которой я живу.

– Еды нет, – бодро сообщает Олег, заходя на кухню, – я заказал лапшу и роллы еще во время прогулки, но курьер где-то потерялся. Надеюсь, наш заказ приедет в целости и сохранности.

У него смешно топорщится мокрая челка, а закатанные рукава голубой толстовки в некоторых местах пропитались водой. Да, мытье активного щенка – тот еще квест.

Сам Барни недовольно чихает и усиленно отряхивает влажную шерсть в коридоре.