Глава 9. Шлаковое поле

До самого выхода из дома я не мог вымолвить ни слова. А все лишь потому, что был ошарашен тем, как Павел расправился со всеми, кто находился в комнате. И только спустя некоторое время, когда мы оказались на улице и продрались через зевак, собравшихся широким полукругом во дворе, я произнес одно-единственное слово:

– Зачем?

– Что – зачем? – Трубецкой все еще тяжело дышал, а я наконец-то смог его нормально рассмотреть. – Зачем убил?

Небритый, лохматый, грязный – это самое простое, что о нем можно сказать. Ободранные ладони были покрыты струпьями – некоторым ранам на вид как раз несколько дней, как и говорил Володя.

– Ты его не убил, а попросту казнил! – сказал я, когда убедился, что мы отошли достаточно далеко от толпы и нас никто не слышит.

– Ты совсем не понимаешь? Или тебе близость принцессы голову вскружила? – шпион ускорился. Шагал он в сторону дымящихся труб. – Не подумал бы, что я должен объяснять тебе такие простые вещи.

– Да нет же, я понимаю твое отношение к нему. Ведь это они тебя оставили на рельсах? Они так говорили.

– Я и говорю, ты ничего не понял. И вообще, как ты туда попал? Что ТЫ здесь забыл?

– Работаю, – ответил я.

– Что?! – Трубецкой развернулся и в ярости схватил меня за воротник пальто, едва не оторвав его. – Какая к черту работа? Я тебя совершенно не понимаю. Твоя единственная задача – быть с Аней. Все. Я тебе доверяю, она тебе доверяет. Просто присматривать за ней тебе уже не нутру?

– Тише, – я посмотрел на перекошенное от злости лицо шпиона. – И отпусти меня. Не думаю, что ты заявился в эту квартиру одновременно со мной по чистой случайности. И если бы не я, то никогда бы не видать тебе ответов.

– Ответов?! – Павел едва сдерживал себя. Рука, стиснувшая ворот пальто, подрагивала. – Ответы такие, что никому не понравятся. Ни мне, ни тебе, ни императору. Ни миллионам человек. Разве ты не слышал, о чем говорили эти трое? Как именно они говорили?

Он разжал пальцы и зашагал дальше, заставив мне тоже сорваться с места.

– Слышал, конечно! – ответил я. Извинений я так и не услышал. – Классовая дележка и ненависть какая-то. Парнишка среди них был самым разумным.

– Это последний?

– Нет, самый младший, – уточнил я мрачно. – Его застрелил подручный брата?

– Да. Не стоит жалеть об этом. Если тратить время зря, ситуация выйдет из-под контроля очень быстро! А теперь ответь, какого черта ты забыл здесь?

– Ты пропал. Виктория сказала, что не может тебя найти, и я решил отправиться сюда, чтобы хоть как-то помочь вам всем. Аня сейчас во дворце под присмотром семьи. Проверяется все.

– А ты решил, что тебе маловато приключений? Что с твоей ногой? И почему принцесса снова во дворце, а не в твоем поместье?!

– Ногу мне сломал один тип. Ты же многое пропустил…

Я быстро пересказал ему события последних дней, начиная от нападения на поместье и закончив решением отправиться на помощь.

– Как я и говорил. Всего две вещи. Ты ничего не понимаешь. И ситуация действительно выходит из-под контроля.

– Еще ко мне заходил какой-то тип, – вспомнил я. – Но у него была какая-то штука для искажения голоса.

– Знаю такие, только мы ими пользуемся, – ответил Павел.

– И он сказал, что у них теперь новый план. Но вот в чем дело, после него не осталось никаких следов.

– Тоже может быть. Если это действительно один из наших.

– А если это был тот самый? Ваш таинственный руководитель?

– Чтобы он сам к тебе пришел? Не смеши.

– Но Алекс, тот бритоголовый, который руководил нападением на поместье, сказал, что я знаю вашего главного.

– Он мог соврать. Как минимум мог соврать. А, может быть, и вовсе нарочно сказал тебе это, чтобы ты начал подозревать кого-нибудь из своих, – Павел слегка успокоился, да и быстрый темп не позволял ему кипятиться, так что он распределил усилия и принялся рассуждать. – Сам подумай, кого бы ты мог подозревать, зная, что это кто-то из твоих знакомых? Скорее всего, меня. Или Викторию. Или даже кого-то из императорской фамилии. Это даже не звучало бы странно, сочти ты брата императора за руководителя Третьего отделения.

– Пожалуй, – согласился я, едва успевая за шпионом. – Это и правда может показаться логичным. Не мог бы ты идти чуточку медленнее? Я не могу так быстро!

И правда, тростью в таком темпе я колотил в тротуар с удивительной силой и частотой. Хорошо, что мощение было относительно ровным – поскользнись трость на каком-нибудь выступе и я тут же приму горизонтальное положение. Излишне резко.

– У нас на счет каждая минута. Ты думаешь, ей там хорошо шлаком дышать?

– Что за шлак?

– Отходы металлургических производств. Помимо опасной пыли, которая оседает в легких, он еще бывает очень горячим.

– Так ее же закопали в этом шлаке! Да еще несколько дней назад!

– Она не задохнется, я уверен. Не было у них такого плана, иначе бы нас просто застрелили в каком-нибудь овраге и оставили там подыхать, либо вообще зарезали. Черт… – Павел дернулся в деревянные ворота, сбитые из двойного ряда досок. – Заперто! – Он изо всех сил принялся барабанить по доскам так, что тяжелые ворота заходили ходуном.

– Что ж вы так лупите! – окрикнули нас изнутри. – Не здесь вход! Дальше идите!

Я думал, что шпион просто оторвет доску от забора и пролезет внутрь, но он уже пришел в себя, собрался и отправился дальше – в сотне метров виднелась калитка, ниже на полметра, чем остальной забор.

Завод, на который мы пришли, имел немаленькую территорию. Да и сам он возвышался махиной из красного кирпича, увенчанный сводом труб, откуда тянулся густой дым. И близко не походило на наши металлокаркасные стройки. Основательно и внушительно.

Павел забарабанил в калитку, отвлекая меня от зрелища.

– Да иду я, иду, – изнутри пронзительно скрипнул засов, калитка приоткрылась и показалось усталое лицо сторожа. – Вам чего?

– Имеются сведения о том, что у вас на территории завода превышены нормы! – выдал шпион.

– Нормы чего? – усталое лицо моментально вытянулось. – Ничего не знаю, уходите прочь! – и сторож начал закрывать дверь, но я сунул в щель трость:

– Извините, но мы вынуждены настаивать, – я отжал калитку и протиснулся внутрь – все же в этот момент я выглядел более внушительно, чем Трубецкой. – Если пожелаете, можете позвать заводское начальство и кого-нибудь из бригадиров.

Теперь сторож перепугался не на шутку. За спиной у него висел короткий карабин, но он и не подумал снимать его. Представительный вид решал некоторые проблемы. За мной протиснулся и Павел, закрыв задвижку и показав тем самым, что нас всего двое.

Лица почти официального вида заставили сторожа действовать. Пока он шел к себе в будку дозвониться до руководства, я спросил, где у них лежат отходы. Получив более-менее внятное объяснение, мы поспешили к яме.

Завод гудел и грохотал, вонял и у меня появилось неприятное ощущение, что мы вряд ли сможем кого-нибудь найти живым в этой куче мусора. Шлаковое поле оказалось приличных размеров – по меньшей мере, двести, а то и триста метров по большей стороне.

Когда мы встали на его краю, мимо проехал небольшой погрузчик, на пару кубов, не больше – и свалил еще партию. Из заводских помещений к нам выбежали несколько человек:

– Кто вы такие и что вы здесь делаете? Какие нормы, какое превышение? – седоусый начальник обратился ко мне и мне же пришлось решать, как нам выпутаться из сказанного Павлом:

– У вас на заводе работает Владимир?

– Причем здесь он? И вообще, который? У меня их с десяток!

– Молодой. У него младший брат, – уточнил я.

– Да, есть такой, но сейчас не его смена и… да что вам здесь нужно?

– Он похитил девушку и спрятал ее несколько дней назад где-то в этом шлаке, – я обвел рукой поле.

– Не может быть, – вступил в разговор бригадир. – В шлаке? Спрятать?

– У вас есть ящики, которые можно безопасно закопать? Которые не сгорят от температуры шлака?

Полный погрузчик снова проехал мимо нас – в этот раз шлак даже дымился.

– Есть, но, – начальник замялся и в раздумьях принялся расправлять усы. – Температура такая, что сидеть в ящике человек долго не сможет! Эй! – он громко свистнул, вложив два пальца в рот и тормознул погрузчик: – Видел что-нибудь странное за последнюю неделю?

– Нет, – водитель стер пот с лица и положил руки на руль.

– Может, кто-то брал твою технику? Что-то закапывал в шлаке? Так, – он резко повернулся к бригадиру, – проверьте ящики, все ли на месте!

– Не видел, – снова покачал головой водитель. – Ничего необычного.

– Володю видел? Или друзей с его бригады? Что-то странное делали?

– Хм, – водитель насупился и уставился в руль. Я тут же подошел ближе:

– Даже если он просил тебя ничего не говорить, твое обещание уже ничего не значит для него.

– Как, разве он…? – глаза чумазого водителя раскрылись так широко, что стали видны белки глаз. – Но ведь…

– Никаких «но», – я полностью перенял главенствующую роль, так как Павла здесь всерьез не воспринимали. Он это отлично понимал и потому не пытался встрять в беседу: – речь идет о жизни человека.

– Господи, – пробормотал седоусый начальник, – хоть бы вы ошиблись. А вот и бригадир! Говори же, что, что??

– Нет ящика, – коротко ответил мужичок. – Когда забирали – никто не видел.

– Давай, на тебя вся надежда, – обратился я к водителю. – Если ты только видел и не участвовал, тебе ничего не будет, спишем на обман.

– Да я же… вот… – запричитал водитель и снова растер грязь и пот по лицу.

– Ясно все, мразь, – Павел едва не сбил меня с ног и уже полез в кабину, но я схватил его за плечо и ценой немалых усилий остановил.

– Спокойнее. И так все понятно. Откапывать будешь, – я дождался, когда водитель боязливо кивнет, и только потом отпустил Павла.

– Что ты делаешь? – прорычал он.

– Нет, что делаешь ты?? – почувствовав власть над ситуацией, я не желал больше, чтобы его порывы мешали делу. – Просто возьми себя в руки, – негромко добавил я и хлопнул его по плечу. – Сейчас разберемся. А потом поговорим.

– У вас все в порядке, господа? – в поле зрения возник седоусый. – Мы готовы работать.

– Приступайте как можно быстрее.

– А потом нам с вами тоже надо будет поговорить, – выдохнул Павел.

– Конечно-конечно!

К шлаковому полю уже спешила целая бригада рабочих с совковыми лопатами и кирками. Они вошли друг за другой, почти строем. Впереди был водитель погрузчика.

Когда мы подошли к ним, он указал на небольшое углубление. Не больше метра глубиной и двух метров радиусом:

– Ящик здесь.

– Копай! – я старался не кричать, но все равно получилось очень громко.

Вся бригада послушно принялась разгребать шлак. Поверху спекшийся они разбивали кирками и тут же отгребали в сторону. Через полметра дело пошло лучше, а вскоре и вовсе послышался металлический стук.

Я вытянулся посмотреть, что они нашли, но седоусый начальник меня остановил:

– Погодите, там же контейнер на восемь кубов!

– Мне говорили, что это ящик.

– Нет, что вы, – он наморщил лоб. – Вас явно ввели в заблуждение. И я вам больше скажу – мы его не сможем быстро вытащить отсюда. Придется разгребать все в радиусе десяти метров, это работа до ночи, а предприятие стоит!

– Вы же не хотите, чтобы вас привлекли по самой неприятной для вас статье? – злобно проговорил Павел, подойдя к седоусому начальнику в вплотную.

– Простите, – тот наклонился, чтобы видеть меня, – кто он?

– Мой друг, – ответил я. – И человек, который способен вам прописать эту самую неприятную статью. Об остальном поговорим позже и без лишних ушей.

– Да, но как же…

– Если быстрее будет пропилить отверстие – пилите. Но чтобы человек внутри ящика не пострадал.

Пришлось звать вторую бригаду. Услышав про «неприятную статью», начальник стал еще более сговорчивым и на шлаковом поле развернулась кипучая деятельность.

Я ожидал, что принесут что-то наподобие болгарки, ручного инструмента. Но для того, чтобы распилить стальной ящик ничего подходящего не нашлось.

– Как, черт возьми, они его туда сунули! – бесился Павел.

– Я расскажу! – оживился начальник, но поняв, что вопрос был риторическим, тут же сник.

Из цехов размотали огромный удлинитель толщиной едва ли не с руку. Катушку с ним выкатывали три человека. А тот самый погрузчик тянул за собой приличных размеров сабельный станок с отполированным пильным полотном, словно демонстрируя всю мощь имперской промышленности.

Мне не хватало разве что встать с открытым ртом, потому что ничего подобного я в жизни не видел. Но раз уж меня принимали за человека благородного и знающего, пришлось соответствовать и наблюдать за происходящим, сжав губы.

Чтобы расположить станок, как требуется, две бригады почти полчаса раскидывали шлак в разные стороны – полированное полотно никак не желало наклоняться нужным образом.

Яма за время работы увеличилась по меньшей мере вчетверо. Две бригады не выполняли свои производственные задачи, но мне было плевать – сейчас предстояло завершить дело куда более важное, чем производство труб. Павел же и вовсе едва сдерживался, чтобы самому не взяться за лопату.

Никто из рабочих не спорил – первое же дельное предложение было принято единогласно. Они трудились без оглядки на нас. Пилу поставили с краю ящика, предположив, что шанс провала в двадцать пять процентов невелик.

Когда, наконец, станок запустили, он взвыл, как ведьма-банши. Полотно с огромной скоростью начало двигаться, отбрасывая в стороны падающий из-за вибрации шлак.

Наискосок отпиленный угол с раскрасневшимися от нагрева краями рабочие тут же отбросили в сторону, отпрыгивая от тяжелого куска металла.

– Девушка! – тут же послышались крики на разные голоса. – Тут девушка! Рыжая! Веревки тащите! Или лестницу!

Павел бросился к ящику быстрее меня и спрыгнул вниз. Я доковылял туда как к тому моменту, когда он, глядя снизу вверх, выискивал меня, чтобы сказать:

– Жива!

Загрузка...