Вокзал – он разный. Утром станет в позу,
Он санный, сонный, словно от мороза,
в любое время, даже в летний день,
Когда к прохладе, что дарует тень,
Спешит прохожий, со своей поклажей,
Подушкой ненамеренно разглажен
Покрой его со сна румяных щёк…
И он бы мог поспать вполне ещё,
Но предстоящий путь его тревожит,
И он ни есть не спать теперь не сможет,
Пока в вагоне не укажут место.
А там – беседы, встречи… интересно!
И сон глубок, на фоне проходящих.
В тот тамбур, что так манит всех курящих.
Чихает дымом в преднамеренном зевке.
Халвой слоится на чугунном том совке,
Тот уголь, да в титане ненасытном,
Что плавит чай. Закускою несытной
Его пытаются умаслить и растрогать…
Но не остывшим лучше бы не трогать
Его суровый, словно ярость, бок.
Тот безъязык, кто сделать это смог!
И снисходительно разнуздан подстаканник.
Он – тот ещё, бывалый. Этот странник
Столь многое и многих пережил.
И ночью ложечка в его нутре дрожит:"
"А потеряют?! Что тогда?! Чу, остановка?!."
В вагоне та ещё бывает обстановка…
Вокзал – он разный. Как порталы в расставанья.
От пункта А до пункта Б не расстоянье.
А только часть того пути, где город спящий
Во сне тебя опередит. Он странник вящий2.