Письмо № 4
Лондон,
улица Виндзорский Сад,
дом 32
Дорогая тётя Люси!
Джуди спросила меня, почему вместо того, чтобы ставить на письмах к тебе даты, я ставлю порядковые номера. Я объяснил: потому, что у медведей не бывает календарей. Надеюсь, я ничего не перепутал.
Я сказал ей, что, если ты медведь, все дни у тебя очень похожи один на другой, поэтому нам важны не столько дни, сколько времена года. Времена года бывают жаркие, а бывают холодные (правда, только не в Англии, где погода меняется каждые два дня).
А ещё Джуди спросила, как я складываю по порядку твои открытки.
Я объяснил, что у меня есть резиновое колечко, а она на это ответила: «Что ж, у каждого свои методы!»
Вот только это письмо – особенное, я бы на твоём месте даже повесил его на доску объявлений, рядом с меню ужинов на текущую неделю, потому что оно, как и предыдущее, может оказаться ИСТОРИЧЕСКИМ.
Мистер Браун наконец-то принял решение. Я остаюсь у них насовсем! Больше того, из гостевой комнаты меня переселят в другую, на верхнем этаже, – мою собственную! Почти так же высоко, как на дереве, где я жил, когда был маленьким, вот только у комнаты есть дверь и четыре стены.
Мистер Браун сказал, что по этому поводу отремонтирует комнату. Всё необходимое доставили сегодня на грузовике, и водитель оказался очень хороший – отнёс все вещи наверх, а не оставил в прихожей.
Он привёз большую банку побелки, краску, несколько рулонов обоев в цветочек, большое ведро, чтобы разводить в нём клейстер, кучу всяких кистей и складной стол.
Когда я спросил, зачем всё это нужно, водитель как-то странно на меня посмотрел и ответил:
– Это, приятель, называется «Сделай сам»!
А потом пожелал мне удачи.
Похоже, он никогда раньше не видел медведей, потому что уехал очень быстро.
Это произошло на прошлой неделе, и с тех пор мистер Браун, который кем-то работает в Сити, сидит, по выражению Джонатана, «спрятав голову в песок», и ко всем этим штуковинам даже и не подходит. И вот на днях, когда у меня выдалась скучная минутка, а все остальные ушли из дому, я решил им помочь и попробовать всё сделать сам.
Поначалу эта мысль мне очень понравилась, но потом что-то пошло не так – сам не пойму что, знаю только, что случилось всё очень быстро. Сперва обои не хотели прилипать к стене. Сколько я ни пытался прикрепить к ней очередной кусок, он раз за разом падал мне прямо на голову. Ну а там то одно, то другое, и когда Брауны вернулись, я уже совсем запутался.
Первым наверх поднялся Джонатан. Он сказал:
– Полундра! Наверное, ты слишком много налил воды в клейстер. В жизни не видел такого разгрома!
По-моему, ему было немножко завидно, что это не он его учинил.
Джуди осмотрелась и сказала:
– Вот это да!
Миссис Браун спрашивала у всех, куда девалась какая-то штука под названием «нюхательная соль», а миссис Бёрд сказала, что теперь всем будет урок: никогда не оставлять меня в доме одного.
Тебе, наверное, любопытно, кто такая миссис Бёрд. Она – дальняя родственница миссис Браун. Муж её погиб на войне, а одна она жить не хочет, поэтому ведёт у Браунов хозяйство.
С виду она очень строгая, но мне кажется, что она меня любит, а кроме того, она всё-всё-всё знает про медведей. Когда ей в первый раз сказали, что я, видимо, останусь в доме на несколько дней, она сразу ответила: «Нужно будет купить побольше мармелада». Думаю, тут дело в том, что я приподнял шляпу, а миссис Бёрд любит вежливых. В Англии почти никто не носит шляп, так что, видимо, и приподнимают их совсем редко.
В общем, миссис Бёрд отправила меня в ванную, пока у меня не склеился весь мех, а потом, к моему удивлению, как-то так получилось, что никто на меня не рассердился, скорее наоборот.
Джуди сказала: хотя я и натворил дел, можно не волноваться, потому что мистер Бригс, мастер на все руки, пообещал привести комнату в нормальный вид – он всё равно занят ремонтом потолка; Джуди передала мне от него спасибо, потому что работа эта оказалась ему очень кстати, а ещё он сделал мне «небольшой подарок».