О будущем муже мне было известно мало: боевой маг в отставке, в то время как ему нет еще и тридцати пяти. Наверное, что-то случилось, потому что обычно маги не покидают службу так рано. Впрочем, чему я удивляюсь? Моему брату должно было исполниться двадцать восемь.
Нерешительно помявшись несколько мгновений, я все же поднялась по ступеням каменного крыльца и позвонила в дверь. Такую массивную, что оставалось лишь догадываться, разнеслась ли по дому трель. Здесь все напоминало крепость, готовую к обороне: высоченный укрепленный забор с впитавшимися в него чарами, мрачный каменный дом, пустынный двор, запущенный сад – похоже, хозяин считал, что у него имеются дела поважнее. На самом деле звонить предлагалось в калитку, и я поначалу так и сделала, но потом воспользовалась магическим ключом, чтобы проникнуть на защищенную территорию, – он прилагался к завещанию, как и кошель с деньгами на первое время, письмо с пошаговым руководством и еще некоторые полезные мелочи.
Надеюсь, происходящее не чья-нибудь глупая шутка…
Это не может быть шуткой!
Не может…
После третьего звонка у меня закончилось терпение.
– Никлас Алавен! – Никакой реакции. Кто бы сомневался. – Эй! Я знаю, что вы там! Занавеска только что шевелилась.
Еще некоторое время провела в ожидании. Я могу быть упрямой, хоть директриса пансиона и написала в характеристике, что я совершенно обычная. Во всем. Наконец засевший внутри хозяин укрепленного жилища понял, что просто так гостья не уйдет, и появился на пороге собственной мрачной персоной.
Желание отшатнуться поборола с трудом.
Мужчины с бородой всегда казались мне неприятными и внушали опасения. Пришлось даже напомнить себе, что передо мной засевший в глуши маг, а не какой-нибудь разбойник.
– Никлас Алавен, полагаю? – надо же было с чего-то начать разговор.
– Ну и?..
Вторжению были не рады, что старательно подчеркивали.
Ладно, ладно. Я и сама не то чтобы счастлива стоять здесь.
– Бьянка Лонг.
– Я не подпишусь на вашу газету, ничего у вас не куплю и не пожертвую денег на благотворительность, – отрезал маг, окинув меня тяжелым взглядом.
Доброжелательная улыбка не сработала. Я никогда не умела сразу произвести впечатление. Пожалуй, стоило потратиться на модное платье, потому что меня, кажется, приняли не за ту.
– О нет, я не пытаюсь ничего продать! – Улыбнулась еще шире и почувствовала себя в два раза глупее. – Я сестра Грахема Корвуда. По отцу.
– Рад за вас.
– Вы состояли вместе при Воллианской башне, помните?
– Ну и?..
Не хотелось бы показаться неблагодарной, но неужели у брата не нашлось более приятных друзей? Или в том и состоял его план?
– Грахем погиб месяц назад. – Тут можно было перестать улыбаться, чтобы не выглядеть неуместно радостной. – И по его завещанию я должна выйти за вас замуж, чтобы получить наследство. Знаю, это странно, и вы, похоже, не в курсе, но…
– Ничем не могу помочь.
Перед моим носом грубо грохнули дверью.
Ожидаемо в общем-то. В письме, которое прилагалось к завещанию, Грахем написал, что так и будет. Дальше он расписал последовательность моих действий, которые должны были привести к тому, что уже к наступлению темноты я стану леди Алавен. Мне было больше некому доверять, лишь брату, которого никогда даже не видела. Поэтому сейчас, задумчиво разглядывая закрытую дверь, я не чувствовала себя проигравшей. Напротив, в душе просыпался какой-то незнакомый прежде азарт.
За пределами дома, который я про себя обозвала крепостью, буйствовала весна, цвели нежно-розовые магнолии, а теплый ветерок вуалью набрасывал на прохожих такие ароматы, что невольно тянуло улыбаться и мечтать о несбыточном.
План брата приблизительно был понятен. Окончательно я утвердилась в этом ощущении, когда встретилась с «женихом» лицом к лицу. Если принять как данность, что Грахем Корвуд переживал за друга и хотел позаботиться обо мне, свести нас могло показаться не такой уж плохой идеей. Впрочем, на этот счет у меня успел родиться собственный план.
Скрыв улыбку в уголках губ и игнорируя требования организма накормить его, я ускорила шаг. Время драгоценно, не стоит его терять!
Подумать только, три дня назад я сидела в холле пансиона и просматривала объявления о работе. К тому моменту провалила уже три собеседования, и будущее пугало. Требовались определенные моральные усилия, чтобы покинуть место, где я провела девять неплохих в общем-то лет и выйти в большой мир, в котором меня никто не ждал. Мне было девять, когда умерла мама, и отец перевез меня из красивого дома у реки в пансион для девочек неподалеку от столицы. Привести в семью ребенка от своей содержанки он, конечно, не мог. Он и навещал-то меня всего трижды за все время. Я не винила его за это, с самого начала понимая, что я не такая, как другие его дети.
Поначалу жизнь в пансионе казалась ужасной. Свободу заменили правила, игры сменились уроками, а вместо любящей мамы остались лишь строгие воспитатели. Но со временем я свыклась, подружилась с другими девочками и даже научилась быть благодарной судьбе. В конце концов, место было дорогое, и нас не обижали, учили всему необходимому и даже чуть больше, устраивали праздники, иногда вывозили куда-нибудь.
По какой-то причине отец оплатил мое пребывание в пансионе до самого совершеннолетия, поэтому с его смертью несколько лет назад для меня ничего не изменилось. Я продолжала учиться и жить, как жила. Лишь когда взросление пинком вышвырнуло меня в большой мир, испытала болезненный шок.
Первое собеседование на должность гувернантки началось с того, что отец предполагаемой подопечной попытался запустить руку в лиф моего платья, а закончилось тем, что я влепила ему звонкую пощечину. Конечно, в характеристике было указало мое происхождение, но это не значит, что… Как вспомню, до сих пор от злости в глазах темнеет! Во время второго присутствовал не менее противный племянник леди, которая подбирала компаньонку, и история почти повторилась. Ну а третьим был маг, искавший помощницу. Маг оказался приятным человеком, но работа с ним могла нести опасность, и моя «совершенно обычная» характеристика его не устроила. Вот о потере этого места действительно стоило сожалеть.
Я была опасно близка к панике, когда меня пригласили в кабинет директрисы, где ждал поверенный Корвудов. С ним я однажды уже встречалась, когда умер отец, так что сразу ощутила волну холодка по спине. Теперь у меня не стало старшего брата, с которым мы ни разу не виделись, но он почему-то решил позаботиться обо мне.
На мое имя в столичном банке лежала кругленькая сумма золотом, но добраться до нее я смогу, лишь исполнив условие завещания. Согласно ему я должна отправиться на восток страны, в Глэдшир, и выйти замуж за сослуживца моего погибшего брата. Ничего особенного, из пансиона многие девушки попадали сразу замуж. Загвоздка заключалась в том, что мой «жених» понятия не имел о расставленной на него брачной ловушке и наверняка сопротивлялся бы. На этот случай мне передали письмо с точными указаниями.
Поверенный вручил мне его, некоторую сумму на расходы, заметил, что за десятилетия работы он еще и не такие условия встречал, и откланялся. У меня же оставался ровно месяц на то, чтобы стать женой. После того как документы будут официально оформлены, я должна уведомить нотариальную контору, чтобы они все проверили. Еще через полгода получу наследство.
А через какое-то время брак можно и расторгнуть, на этот счет никаких условий в завещании нет.
Собственно, в этом и состоял мой собственный план: договориться.
Хотя я, конечно, понимала, что у судьбы порой черное чувство юмора. И иногда весьма заковыристое.
…В хранилище, принадлежащее магической почте, я пришла за аргументами. Без них, как уже убедилась, Никлас Алавен слушать меня не станет. Что ж, надеюсь, брат знал, что делает, и составленное им руководство приведет меня к нужному результату.
– Бьянка Лонг, к триста шестой ячейке, – сообщила я женщине в строгой форме, чем-то напоминающей мое платье, и подала нужные документы.
Кристалл на стойке одобрительно сверкнул.
– Пароль?
– Зельда.
Последовал кивок в сторону одного из охранников, чтобы он проводил меня. Туфли на плоской подошве ступали по каменному полу почти бесшумно. В голове же крутились всякие мысли… Приятно чувствовать себя чьей-то сестрой. Наверное, из-за этого волшебного ощущения я и влилась так легко в предложенную авантюру. Даже получаю удовольствие от происходящего, хотя такие выходки совершенно несвойственны моему спокойному характеру. И еще приятно, что Грахем сделал ключом имя моей мамы, будто сказал, что не испытывает ненависти к нам. Наверное, этот план должен был сработать, даже останься Грахем в живых, только речь шла бы не о наследстве, а о приданом, например. Или еще как-нибудь оформили бы то золото.
Забрав из ячейки костяную шкатулку, я пожелала работникам магпочты хорошего дня и направилась обратно к дому будущего мужа. Вместо этого с удовольствием заглянула бы в таверну и перекусила, но меня ждала новая встреча с Никласом Алавеном.
Желание открыть шкатулку и узнать, что там, узлом закручивалось внутри, но брат запретил, и я терпела.
На что угодно готова, лишь бы Алавен согласился! Хотя бы на время.
Надеюсь, то, что я несу, для него важно, потому что иначе совершенно непонятно, зачем бы ему это делать…
Узоры на костяной крышке казались сплетением древних символов. И когда я нащупывала шкатулку в сумке и касалась ее, в ладонь будто колючки впивались. Аргументы явно связаны с магией.
Я в жизни с ней не сталкивалась, кроме простейших бытовых чар, действовавших в пансионе. Но теперь избежать встречи не удастся: раз уж будущий муж служил с Грахемом, он тоже боевой маг. И защиту его владений я видела. Мощную, старую, въевшуюся в камни.
Что ж, посмотрим, как все обернется, все равно у меня других вариантов нет.
И исполнить последнюю волю брата хотелось бы.
Он, видимо, знал, что его друг заперся в красивой глуши, и решил его немного встряхнуть. И меня заодно пристроить. Похоже, Грахем Корвуд был хорошим человеком. Жаль, мы никогда не виделись лично.
Калитку после прошлого моего визита запереть никто не потрудился.
Зато звонить в этот раз долго не пришлось.
– Опять ты? – Хозяин дома возник на пороге после первой же трели и смерил меня недоверчивым взглядом.
Наивный.
Не испарюсь.
– Вот, это вам. – Вынула из сумки шкатулку и подала ему.
Взял и, кажется, только сейчас впервые по-настоящему увидел меня. Несколько мгновений рассматривал, будто выискивал в облике что-то тайное. Даже как-то неловко стало за то, что я «совершенно обычная».
Ну и коли мы все равно застряли на пороге, я и сама внимательнее присмотрелась к «жениху». Высокий, крупный. Весь дверной проем занял, еще немного, и ему пришлось бы пригибаться. Треклятая борода его портила, и у меня далеко не сразу получилось смотреть как бы без нее. Но все же я сумела увидеть симметричное лицо, высокий лоб, густые и резкие брови, прямой удлиненный нос, широкие скулы, узкие губы и чуть выступающий вперед подбородок. Однако решить, нравится мне этот мужчина или нет, не успела. Пришлось срочно возвращаться в реальность и брать ее в свои руки.
– Может, хоть теперь вы впустите меня в дом?
К удивлению, Алавен посторонился.
– Какую вы с братцем игру затеяли? – Спину ужалил подозрительный взгляд.
– Мы никогда не встречались лично, – сказала чистую правду. – И Грахем погиб, я уже говорила.
– То есть это правда? – Еще более подозрительный взгляд.
– И ее несложно проверить, – пожала плечами.
Мы прошли в старомодно обставленную гостиную. Вернее, прошла я, а Никласу ничего иного не оставалось, кроме как последовать за мной. Если бы не знала, что здесь живет один мужчина, сейчас поняла бы это. Когда уборку раз за разом делают бытовые заклинания, а не живой человек, это чувствуется. И шторы повешены странно, будто кто-то стремился не допустить попадания в комнату малейшего лучика света. Другие «доказательства» тоже были.
В носу вдруг зачесалось, и я чихнула. Потом спешно выудила из сумки документы и письмо для Алавена, положила все это на столик и подтолкнула к хозяину дома.
На документы он лишь взглянул и кивнул.
Письмо пробежал взглядом и грубо выругался.
Пожалуй, самое время мне вступить.
– Я не могла его прочесть, оно зачаровано.
– Вторая такая же шкатулка заперта там же, где и твое золото. – Показалось, что в уголке его рта мелькнуло что-то вроде уважительной усмешки. – Как понимаешь, получить все это мы сможем только одним способом.
– И ты…
– Заинтересован.
Главное, что согласен.
– Не обязательно жениться по-настоящему, – поддавшись эмоциям, зачастила, – то есть пожениться придется, но потом мы могли бы просто выждать время, получить наследство и, как только это перестанет быть подозрительным, – расторгнуть брак.
Сердце взволнованно замерло. Ну же!..
– На твоем месте я бы поостерегся вываливать свои планы, находясь рядом с зачарованным письмом, – хмыкнул в бороду тип, уж точно получше некоторых разбиравшийся во всей этой магической ерунде. – Я прикрыла рот ладонью. – Мы поженимся, – твердо произнес Алавен в попытке сгладить мою оплошность. – А там… по обстоятельствам.
Мне оставалось только согласно угукнуть под его тяжелым взглядом.
Без нескольких часов муж отложил в сторону бумаги, едва удостоив мимолетного взгляда ту самую характеристику, и вновь вернул внимание моей персоне.
– Однако я озвучу несколько правил… Не советую их нарушать.
– Какие же?
– Ты тихо живешь своей жизнью, проблем не создаешь, ко мне не лезешь, в вещах не копаешься, с разговорами не пристаешь. И не с разговорами тоже. Как женщина ты меня не интересуешь, уясни.
В лиф платья он точно не полезет, это плюс.
Безумие, учитывая нашу ситуацию, но с Алавеном я чувствовала себя в полной безопасности. Лучше места и компании, чтобы дождаться наследства и решить, что стану делать потом, не найти.
– Не беспокойся, мне не нравятся бородатые мужчины, – сладко промурлыкала в ответ. – И в тебе меня привлекает исключительно золото.
– И кто-то еще говорит, что женщины романтичны, – буркнул почти муж.
Останешься тут нежным цветочком, когда вместо работы предлагают неприличное!
– Идем! – Я вскочила на ноги, цапнула его за руку и потащила к двери. – Если поторопимся, мы еще успеем оформить брак сегодня.
– Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны?
Алавен пошел, но не без возражений.
– Как если бы ты обесчестил меня, а потом, как порядочный человек, вынужден был жениться.
Он резко остановился, и я чуть не зашипела от боли в руке.
– Ты что, беременна?
– Ты дурак?
Поединок испепеляющих взглядов.
И почему мужчинам обязательно искать в женщинах какие-то надуманные недостатки? Я просто хочу получить свое золото!
– Если это какие-то ваши с братцем интриги… – процедил счастливый жених. – Имей в виду, мы подпишем брачный договор.
– Заодно включи в него пункт о недопустимости оскорблений в мой адрес. Продолжишь в том же духе, и мы вообще ничего не подпишем!
– А как же твое золото? – прищурился Алавен.
– Примерно так же, как и твоя шкатулка.
Направленные друг на друга взгляды одновременно стали оценивающими.
Мгновение, еще одно…
– Идем уже! – Я не выдержала.
– Только посмей что-нибудь выкинуть.
– Ты опять?!
По крайней мере он сдвинулся с места.
Кто бы предупредил, что выйти замуж так непросто!
– Успокойся, мы скажем, что я невеста по каталогу. – На улице мне пришлось подстраиваться под его шаг. – Должны же мы как-то объяснить мое внезапное появление.
– По-твоему, я из тех, кто обращается к свахам? – возмутился жених.
– Дай-ка подумать… Ты живешь на окраине города, ни с кем не общаешься, выглядишь, как дикарь… – Я выразительно потянула носом. – Ну хоть моешься. Уверяю, тебе не обойтись без помощи специалиста!
– И что, в каталоге не нашлось более соблазнительной и менее наглой девицы? – вернулся мне укол в самолюбие.
– Увы, всех лучших невест расхватали более перспективные женихи, – вздохнула с притворным сочувствием. – Ну или ты потерял голову от меня с первого взгляда, просто не признаешься.
Алавен хмыкнул с выражением «будет чудом, если я не придушу тебя в ближайшие месяцы», и предпочел отмолчаться.
А я и рада. Идти по дышащим весной улицам было приятно, в моих волосах уже застряли какие-то лепестки. Глэдшир с его цветущими магнолиями, жарким весенним солнцем, свежестью от реки и старинными домиками мне нравился. Прежде и понятия не имела, что, оказывается, питаю слабость к небольшим городкам. Я с любопытством смотрела по сторонам, подмечая, где пекарня, а где магазин, перехватывала чужие любопытные взгляды и подставляла лицо напоенному ароматами воздуху.
О спутнике в какой-то момент напрочь забыла, но он о себе напомнил:
– Разве тебе не нужно… э-э… свадебное платье или что-то еще?
– Я очень бедная и скромная невеста по каталогу, – смиренно ответила.
– Скромная особенно, – не купился будущий муж.
Платье все же следовало сменить. Ни то, что на мне, ни три, дожидающиеся в чемодане на постоялом дворе, не годились не то что для свадьбы, они вообще не подходили для жизни в Глэдшире. Разве что зимой, потому что все остальное время здесь слишком жарко, чтобы носить плотные грубые ткани. К тому же местные горожанки, как я успела заметить, предпочитали расцветки повеселее, распускали волосы, украшали их цветами или ободками и вообще выглядели такими свободными, будто сами являлись дуновениями ветерка.
Хотелось бы и мне порхать так же легко… Но пока нет уверенности, что впишусь в местное общество.
Немолодой сотрудник, ведавший в Глэдшире регистрацией браков, чуть из-за стойки не вывалился, услышав причину нашего визита. Но сказочку про обращение к свахе проглотил. Потом, правда, трижды переспросил, хорошо ли я подумала, и осторожненько так заметил, что если поутру мне понадобится расторгнуть скоропалительный брак, то вообще-то так не принято, но городская канцелярия начинает работать с девяти.
Информацию я взяла на заметку. На будущее.
После этого нас наконец поженили.
Расстались мы с мужем у дверей городской администрации. К сожалению или к счастью, не навсегда. Мне предстояло вернуться на постоялый двор за вещами, дабы перевезти их в новый, пусть и временный дом. Никлас Алавен помогать мне в этом категорически отказался, правда, дал несколько монет, чтобы я могла нанять экипаж.
Ну хоть так.
И почему мой брат считал, будто мы поладим?
Почему все это не обговорил со мной лично, раз уж, как оказалось, я для него существовала?
Сомневаться в последнем не приходилось: он оставил мне такую сумму, получив которую, я всю оставшуюся жизнь могла бы безбедно жить где-нибудь на берегу теплого моря. Не то чтобы я собиралась так сделать… После исполнения условия из завещания думать о будущем пока не получалось. Слишком мало времени прошло. И до последних минут все было неопределенно. В любом случае особу, к которой испытываешь неприязнь, не станешь подсовывать лучшему другу.
Проводив взглядом удаляющуюся широкую спину новоиспеченного мужа, я неспешно направилась в противоположную сторону.
Как символично.
Сдула с лица выбившуюся из узла прядку. Взгляд наткнулся на витрину магазина с готовой одеждой. Почему бы и нет, в конце концов?
В итоге до комнаты на постоялом дворе я добралась не только с новым нежно-розовым платьем, но и с туфлями к нему. Понятия не имею, как это получилось. И историю про сваху и невесту из каталога к тому моменту я повторила столько раз, что вот-вот сама готова была в нее поверить.
Поздравляли меня довольно сдержанно. Алавен популярностью у местных не пользовался.
Потом разберусь с этим.
Переодевшись в обновку, я подавила желание выбросить пансионские наряды и аккуратно уложила их в чемодан. Который, впрочем, остался почти пустым. С таким я легко могла дойти до места, которое теперь будет служить мне домом, и пешком, но решила позволить мужу проявить заботу. В конце концов, это приятно.
По дороге купила мясной пирог и брусничный чай к ужину. С этим и вернулась к Алавену.
Он решил обойтись без выкрутасов и ни калитку, ни дверь не запер.
Чудно все начинается!
– Милый, я дома! – объявила, остановившись в холле.
А в ответ тишина.
Зато на столике в гостиной помимо оставленных там после разговора с Алавеном бумаг лежали ключ и брачный договор. Что ж, ожидаемо. Я бы на его месте тоже постаралась обезопасить себя. Пробежав нудный текст глазами, пришла к выводу, что условия вполне стандартные. Поскольку многие выпускницы из пансиона отправлялись сразу замуж, нам много и подробно рассказывали про сопутствующие формальности. От меня ничего особенного не требовалось, Никлас Алавен всего лишь защищал себя от возможных интриг. И да, на период брака он брал всю финансовую заботу о жене на себя.
Занятная у магов дружба.
Вот накуплю себе целый гардероб платьев, будет знать, как оскорблять примерную жену всякими подозрениями!
С этой мстительной мыслью я поставила подпись в нужном месте.
Вспышка на миг ослепила, заставив ойкнуть от неожиданности.
Договор оказался магическим.
Ну… ладно. В конце концов, я за мага замуж и выходила, а не просто за мрачного типа с окраины. Однако его вид и манера держаться заставили меня забыть о важном нюансе. Что ж, спасибо за своевременное напоминание.
Комнату пришлось искать самой, поскольку муж за все это время так себя и не проявил. В доме было так пугающе тихо, что закрадывались подозрения в собственной разумности: вдруг вся эта история с завещанием и условием мне приснилась, а на самом деле я залезла в заброшенный дом и пытаюсь тут обжиться?
Передернуло, как подумала.
Запустила руку в сумку и нашарила остатки выданных мне мужем монет. Выдохнула.
Ну вот они, существуют. Я не сумасшедшая.
Обойдя второй этаж, решила поселиться в комнате рядом с той, где обитал сам Никлас. Выбор немного смущал, но на случай, если нас решат проверить, супруги часто занимают смежные спальни. Хоть смогу соврать, будто этот дикарь храпит как медведь, а у меня чуткий сон.
Просторная комната в золотисто-коричневых тонах немного вскружила голову. Она была раза в три больше той, которую мы на четверых делили в пансионе, и вся моя! Эмоции заставили едва ли не танцевать, и пришлось зажать себе рот руками, чтобы новоявленный муж не подумал, что ему досталась женушка с приветом.
Праматерь, теперь у меня есть собственный туалетный столик, шкаф, в котором при желании можно жить, своя ванная… и ни с кем не надо делиться! Хотя я никогда не была против делиться, но было что-то волшебное в том, чтобы вдруг оказаться единственной хозяйкой.
Восторг удалось усмирить лишь напоминанием, что все это – не более чем временное сотрудничество.
О чем мой брат только думал?!
Занять много времени раскладыванием вещей не получилось. Четыре унылых платья, пара туфель, белье и несколько женских мелочей. Дневник в обложке, которую сделала я сама. Использовала я его не по назначению: записывала не переживания, а адреса девчонок, с которыми не хотела потерять связь. Письменные принадлежности. Стопка писем, перевязанная старой лентой. Вот и все, что я привезла с собой.
– Советую выкинуть это и купить новое, – раздалось от двери, – иначе сработает страшное проклятье, и ты превратишься в старуху.
Резко повернувшись, уперлась взглядом в мужа, который стоял в дверях и наблюдал за мной… уже какое-то время.
На несколько мгновений меня утянуло в ступор и не сразу дошло, что он шутит.
– В пансионе нас воспитывали строго, – пробормотала, будто извиняясь, – и одевали соответственно.
– Вот и будет чем заняться завтра. Заодно освоишься в городе.
Он кивнул и повернулся, чтобы уйти.
– Заодно продемонстрирую всем, что молодая жена довольна и путей к бегству не ищет, – ляпнула что-то не то.
Муж никак не отреагировал. Уже половину коридора, ведущего к лестнице, прошел.
– Я верну тебе все до последней монетки! – заверила, выбежав из комнаты следом за ним.
Он остановился и окинул меня равнодушным взглядом.
– В этом нет необходимости. Поверь, я не обеднею, купив тебе несколько платьев. Меня вполне устроит, если в конце я получу то, что было обещано.
Двойняшку шкатулки. Он открыл ее при мне, краем глаза я видела содержимое – какие-то кости. Маленькие. Или камни, вырезанные так, что напоминали кости мелкого зверька. Человеку, далекому от магии, они ровным счетом ничего не говорили.
Алавен продолжил свой путь.
Я его нисколько не интересовала, и это имело странный эффект… Отпустить мага опять не получилось.
– У меня там пирог и чай. – Я прошла за Никласом несколько шагов и теперь наблюдала, как он спускается по лестнице. – На ужин.
– Я не голоден.
Меня опять не удостоили взгляда.
Вскоре грохнула входная дверь.
Ладно. Таков и был уговор.
Напомнив себе, что существующее положение дел более чем приемлемо, я вернулась в комнату. Со второго взгляда она понравилась мне еще больше. Теперь здесь появились привычные вещи, помогая поверить, что это действительно мое место. Временно, но мое. И Алавена не интересует то, что под платьем, что, несомненно, плюс. Мы даже немного разговариваем, не все так страшно.
Интересно, если я поинтересуюсь содержимым шкатулки, он ответит?
И куда он ушел? Может, у него есть женщина, а я тут вклинилась?.. Хотя вряд ли. Он так выглядит…
Цыкнув на всполошившиеся мысли, выглянула в окно, обнаружила там мешающие рассмотреть что-либо сумерки, уселась за стол, зажгла светильник и под его мягким светом принялась писать письма подругам. Надо было отвлечься и заодно успокоить девчонок, они волновались.
Это заняло часа три. Было так странно подписываться новым именем – Бьянка Алавен. А ведь меня теперь правда так зовут! Осознание требовало его заесть, и я спустилась за двумя кусками пирога и чаем. Дом тонул в темноте, совершенно непонятно, вернулся ли муж. Ну и пусть, его дело. С ужином процесс пошел быстрее. Я каким-то чудом умудрилась не украсить ни одно письмо жирными пятнами, а при взгляде на полки над столом живо представила, как займу их книгами и чем-нибудь красивым.
Книг больше.
Стоп, я ведь здесь временно. Нет нужды обрастать большим количеством вещей.
Вечер завершился горячей ванной при золотистом свете украшенного бронзой и бирюзой светильника, косметикой на полках, нарисованной воображением… и пониманием, что без некоторых вещей обойтись не получится. Без многих, на самом деле. Одной части меня было чуточку жаль, что все не по-настоящему, а другой страшно неловко. У меня ведь никогда не было семьи и планов на будущее. В пансионе я даже не завидовала тем немногим, кто уезжал домой на каникулы. Это казалось чем-то из другой жизни, не предназначенной для Бьянки Лонг.
Теперь я Бьянка Алавен, но… ровным счетом ничего не изменилось.
Ох, не надо об этом думать.
Надо просто двигаться вперед, и дорожка куда-нибудь приведет. Так говорила одна из наставниц.
Вернулась в комнату я с облачком пара, выплывшим вместе со мной из ванной, и с осознанием, насколько устала за этот бесконечный день. Но вместо того чтобы лечь в постель и сразу уснуть, совершила очередное маленькое безумство.
Открыла смежную дверь между нашими с мужем спальнями. Сама не могу объяснить зачем.
Она открывалась не обычным способом, а сдвигалась в сторону.
Проем встретил меня чем-то деревянным.
Я так удивилась, что несколько долгих мгновений разглядывала неожиданность, а потом сползла на пол и уткнулась носом в голые коленки, стараясь смеяться беззвучно.
Серьезно?
Муж так опасался посягательств с моей стороны, что задвинул смежную дверь шкафом?!