А места-то, оказывается, интересные
…Шесть «несезонных» месяцев (от «разведзвонков» до летней экспедиции) были потрачены на краеведческие бдения в Ленинской библиотеке, бездонные архивы которой «прочесывались» на предмет выяснения хоть каких-то подробностей о ходивших в искомом месте легендах и мифах. Ни стандартные общегеографические сведения, ни статьи в местной и центральной периодике, ни сталинские энциклопедии и довоенные книги, как не трудно догадаться, ничего сказочного и легендарного не содержали – обычная краеведческая рутина.
А вот дореволюционные фолианты и рассказы знатоков местной истории кое-что новое в наше представление о районе внесли. Что касается последних, то это в первую очередь относится к Евгению Иосифовичу ГАДУЧКУ, который не только изучал загадки этой местности, но и сам явился не меньшей загадкой. Впрочем, рассказ об этой неординарной личности достоин отдельной главы и будет приведен чуть ниже.
В общем, худо-бедно, но в летнюю экспедицию мы отправлялись уже изрядно загруженные всевозможными интересными сведениями о «нашем» районе, многие из которых проверялись и перепроверялись уже на месте. Сведения же были весьма разнообразными. Выяснилось, например, что когда-то здесь находили кости динозавров и других ископаемых тварей, да и сейчас можно, не особенно утруждая себя, за полчаса набрать с земли корзину древних белемнитов («чертовых пальцев»), раковины или что-либо еще.
А в деревне Б. бьет непонятно откуда взявшийся радиоактивный родник. То есть взялся-то он понятно откуда – из-под земли, а вот почему радиометры в его воде зашкаливают – одному богу известно. Когда-то, поглядев на шустрое мельтешение цифр в своем приборе, здешний врач Герман Владимирович МАЮРЧЕНКО спешно отправил подозрительную воду на анализ в Москву. Из Москвы не менее спешно прибыли спецы – по всем показателям деревня должна была стоять на богатых залежах урана (или уж в крайнем случае – хранить под собой сильнейший радиоактивный источник). Ни того ни другого, как выяснилось, не было и в помине – чистыми оказались деревенские недра. Воду из родника местным пить отсоветовали, а почему она фонит и цифры приборные в галоп пускает, никто особо разбираться и не стал – мало ли чего странного на свете происходит, во все вникать, никакого бюджета не хватит… В общем, теперь за родником приглядывает лишь возмутитель спокойствия Маюрченко, отмечая про себя, что загадочную водную артерию явно облюбовали молнии – уж слишком часто почему-то в нее бьют.
Люди в здешних краях тоже проживали приметные. Кто первым обосновался, история умалчивает, но вот скифы в медведицких степях хозяйничали достаточно долго – чему свидетелями бесчисленные курганы. Местные, кстати, курганы откровенно игнорируют, подкрепляя свое показательное равнодушие бесчисленными историями о печальной судьбе пиратов-могилокопателей, «главный» из которых, как говорят, умер в конце 1990-х годов от страшной болезни. Было ли тому причиной что-то вроде «проклятия фараонов», или все оказалось более прозаично, никто особо не разбирается – в курганах здесь и сами не копаются, и чужим не советуют.
Чего, к слову, не скажешь о наших исторических соседях. Когда здешние земли вошли в состав Золотой Орды, татаро-монголы организовали в районе нынешнего поселка Д. (не без помощи подневольного труда, разумеется) колоссальные по тем временам раскопки. Цель этих земельных работ давно уже канула в Лету, а вот напоминание сохранилось – в виде искусственных насыпных холмов, исследованием которых занимался в свое время краевед Е.И. Гайдучок.
Но если скифы (или те же татаро-монголы, или еще более загадочные азсаки) – народ хоть и загадочный, но более-менее изученный, то вот кто делил с ними степную «жилплощадь» еще – тайна за семью печатями. Понавешали этих печатей неведомые племена, жившие (может, и раньше скифов, но никак не позднее XV–XVI веков) северо-восточнее нынешнего поселка В. и усеявшие целое поле маленькими курганами полуметровой высоты – в результате получилось огромное кладбище. Скифы такого не делали.
Гора с окнами на Медведицкой гряде
У жителей поселка в ходу легенда, утверждающая, что народ этот «очень давно» был жестоко истреблен какой-то могущественной силой. Что за сила – никто не знает, но на поле-кладбище ходить боятся до сих пор, видимо, страшась магических сил. Что именно находится в тех курганах – никто почему-то не интересовался. Хотя кое-кто (например, местный фотограф-краевед Владимир Матвеевич ЗИМКОВ) утверждает, что курганчики – это могилы того самого истребленного народа, а извела его не неведомая сила, а другой неведомый народ; в могилках, соответственно, ничего, кроме костей, нет, хотя никто вроде особо и не проверял. По крайней мере, пока никто эту версию еще не подтвердил.
Интересно, что на другом берегу реки, чуть выше по течению, в районе села Г., как рассказал другой краевед, Александр Александрович ГАЙВОРОНСКИЙ, археологи как-то вскрыли древнее захоронение, в котором покоились настоящие лилипуты – люди ростом 50–60 см. Существует ли связь между строителями курганчиков и таинственными лилипутами, можно только гадать, но вряд ли кто-то удивился, если бы оказалось в результате, что они принадлежали к одному народу.
А какому народу принадлежало племя «гулливеров» – еще одна загадка здешних мест. Их бренные останки разрыли совершенно случайно при строительстве – древний могильник содержал скелеты гигантов ростом в 2,5 метра (некоторые говорят – «более 2 метров»), которые жили здесь, возможно, задолго до нашей эры. В деревне неподалеку от раскопок до сих пор вспоминают, как в прежние времена частенько во время пахоты находили на поле человеческие черепа «размером раза в два более обычного». Обладателей таких черепов называли «мамаями», почему так – никто не помнит, но, вероятнее всего, мамаи и живший в здешней столице Золотой Орды хан Мамай – это представители все-таки разных народов.
Странные, очень странные народы жили здесь когда-то…
Жизнь «после татарина» особых тайн не насоздавала. Благодаря успешным южным походам (или – по другой версии – благодаря добросердечию казаков-азсаков) Нижнее Поволжье вошло в состав Русского царства. В ту пору здесь появились (и кое-где сохранились) поселения казаков и беглых. Когда Русь стала империей, Петр Великий в начале XVIII века повелел прорыть канал чуть западнее Медведицкой гряды и соединить Волгу с Иловлей, а через нее с Доном и сделать, таким образом, первый Волго-Донской канал. Благородная идея не удалась, начальник стройки сбежал; нам, потомкам, в наследство от того времени остались большой сухой ров и вал, а также название железнодорожной станции – Петров Вал. Впрочем, поселок этот несколько в стороне от интересующих нас мест, так что вернемся в рамки границ района…
В списке персоналий, живших или бывавших в означенных границах, – люди, составившие гордость отечественной истории.
В 1773–1774 годах в здешних степях бывал известный исследователь Петр Симон ПАЛЛАС (1741–1811), первым в России описавший метеорит («Палласово железо»). Он совершил множество поездок по России, изучал Поволжье, Урал, Сибирь… Материалы 6-летних путешествий Палласа по югу страны составили капитальный труд «Путешествия по разным провинциям России». По пути в Царицын он обратил внимание на огромное количество морских ракушек в степи и сделал вывод о недавнем (в геологическом масштабе времени) высыхании Каспийского моря. Имя Палласа сейчас носит самый большой район Волгоградской области – Палласовский…
Именно здесь руководитель штаба восстания декабристов, поручик князь Евгений Петрович ОБОЛЕНСКИЙ (1796–1865), имел свое имение и в 1825 году непосредственно перед историческим 14 декабря приезжал в усадьбу, чтобы дать крестьянам вольную, но под влиянием возмущенных соседей и судьи, грозящего упечь князя в сумасшедший дом, отказался от этой затеи и освободил только некоторых…
Здесь же жил и творил известный композитор прошлого Николай Иванович БАХМЕТЬЕВ (в некоторых источниках – БАХМЕТЕВ) (1807–1891), который в 1842–1861 годах имел на своей усадьбе 70 музыкантов симфонического оркестра из крепостных крестьян, певцов и большого даже по нынешним меркам хора и актерского коллектива. Это на здешних расхлябанных дорогах родились его бессмертные строки «Однозвучно гремит колокольчик…», а кроме «Песни ямщика» еще и романсы «Борода ль моя бородушка», «Колечко» и многие-многие другие «хиты» прошлого, не забытые по сей день… Отсюда он уехал сначала в Саратов, потом в столицу по приглашению императора и в течение 20 лет, вплоть до 1873 года, возглавлял хор, был директором Петербургской придворной певческой капеллы…
Тут же жил Павел Александрович БАХМЕТЕВ (1828—?), дальний родственник композитора Бахметьева, ученик Николая ЧЕРНЫШЕВСКОГО и прототип Рахметова в романе «Что делать?». Это была весьма незаурядная личность, человек-легенда, настоящая история которого, будь она написана, оказалась бы отличным телесериалом или приключенческим бестселлером. Многие, впрочем, читая роман о Рахметове, включенный в советскую школьную программу, не могли отделаться от мысли, что такого человека в реальности никогда не существовало. Ан нет, существовал, и жил здесь же!.. Последние исторические сведения о нем крайне скудны, достоверно известно, что в 1857 году он через Лондонский банк оставил все свои деньги (20 тыс. франков) революционеру Александру ГЕРЦЕНУ (теперь вы знаете, на чьи деньги началась ревпропаганда в России?), а сам уехал «в Океанию» (остров Мадагаскар, не путать с современным названием тихоокеанской Океании) с целью основать коммунистическую колонию. Там же следы его окончательно потерялись…
Где-то здесь в поволжских степях (точное место неизвестно) в середине XIX века присматривалась к тайнам природы, пыталась медитировать и вступать в связь с Высшим Разумом молодая любопытствующая девушка Лена, которую чуть позже мир будет знать как знаменитую писательницу, теософа и исследовательницу различных чудес и аномальных явлений Елену Петровну БЛАВАТСКУЮ (1831–1891). Почему именно здесь – понятно. Елена училась в Саратове, но что таинственного нашла она в здешних местах, что подтолкнуло ее к совершенно неординарным, революционным мыслям в древней эзотерической науке – это осталось за кадром биографов Блаватской…
Еще один замечательный человек, живший в этом степном краю, биографов пока не имеет. Однако, по отзывам многих знавших его людей, личностью был настолько неординарной и примечательной, что вполне заслуживает если не многокнижного исследования жизни, то уж многостраничного – точно.