Доктор богословия жил на опушке леса, в укрытии, сплетенном из нехоженых тропинок и шелестящих залежей. Его неоготический дом медленно вздохнул в свете моих фар.
Посреди этого исполинского лесного легкого, на ступеньках у входа в дом, сидел Поль, с трубкой в зубах. По его тяжелому лицу скользили тени от мигавшего штормового фонаря.
– Ты, стало быть, никогда не спишь? – улыбнулся я, протягивая ему руку.
Он улыбнулся в ответ, хлопнул меня по плечу и пригласил войти.
Мы устроились на террасе, окруженной тугими стволами и спутанными травами. Казалось, вокруг стоит душная тропическая ночь, в этой парилке у нас на рубашках проступили пятна от пота, а лица блестели, будто смазанные маслом.
Поль спас меня, налив бренди со льдом. И, старательно раскурив свою короткую трубку, перешел к делу:
– Я не смог понять смысл текста в целом, но нашел в нем некоторые подсказки, которые тебя заинтересуют. Для начала поговорим об этой «Блуднице» и ее «тимпане». Ты отметил заглавную букву в «Блуднице»?
– Да.
– Говоря о Блуднице, он имел в виду Церковь. В течение многих лет группы экспертов из разных стран исследовали тридцать девять книг Ветхого Завета. Они обнаружили там скрытые коды, символы, образы. Христос символически изображен супругом Церкви. И в последней книге Нового Завета, Апокалипсисе, Иоанн Богослов скрупулезно разбирает тему адюльтера. Он рассматривает развращенную Церковь как Блудницу, потому что она обманывает своего супруга, Христа.
Я невольно прищелкнул языком, глотнув дивного янтарного питья, и почувствовал, что мои мышцы уже слегка расслабились.
– Странно, – заметил я. – Один из моих коллег допрашивал священника, и тот уверял, будто ничего не понял из этих слов. Не очень понимаю, как служитель Церкви мог этого не знать.
Поль правой рукой описал в воздухе замысловатую фигуру.
– Все зависит от угла зрения, от точки зрения. Твой священник проповедует и несет Слово Божие, он опирается на Библию в своем служении… Мы, специалисты, проводим свою жизнь на археологических раскопках, в библиотеках католических институтов, в семитических исследовательских центрах. Мы стараемся разгадать символику библейских текстов, но при этом не ходим каждое воскресенье к мессе. Так что – да, твой священник вполне мог этого не знать…
Он одним глотком допил бренди и предложил налить мне еще, но я отказался.
– Прости мою необразованность, но почему тогда «тимпан Блудницы»?
Лежандр промокнул крутой лоб белым платком. Ночная жара ворочалась в его влажной плоти, тлела под пылающей кожей лица.
– Загляни в словарь! Тимпан – это скульптура или фреска[6], которую можно увидеть у входа во многие романские церкви, прямо над дверью. Материальное воплощение приветственного послания, обозначение перехода из земного мира в Божий храм.
– Тимпан Блудницы! Вход в церковь Исси! Там скрывается что-то еще! Другое послание!
Вот оно! Я подумал о непонятном тексте, извлеченном судмедэкспертом из маленькой трубочки, спрятанной за тимпаном убитой. Тексте неполном, потому что вторая часть скрывалась за другим тимпаном — тимпаном церкви в Исси. Тимпан в ухе, тимпан над входом в церковь. Плоть и дух. Я нетерпеливо, словно капризный ребенок, потребовал:
– Объясни мне остальное! Бездна с ее черными водами, бедствие, дурной воздух!
Поль улыбнулся, показав стариковские, пожелтевшие от трубочного табака зубы:
– Потише, Франк, не гони так. Думаешь, я сейчас принесу тебе убийцу на блюдечке? Эти фразы, если говорить об их общем смысле, остаются загадкой, скопищем бессмыслицы, но я, пожалуй, не ошибусь, если скажу, что твой… клиент воображает себя мессией или каким-нибудь религиозным персонажем, наделенным… божественным могуществом.
С несокрушимым спокойствием могильной плиты теолог покачивал перед собой стакан.
– Просвети меня еще немного, Поль. Что еще ты расшифровал?
– Я ничего не расшифровывал, я всего лишь отметил. Так вот, похоже, что твой шутник черпал вдохновение в последней книге Библии, Откровении Иоанна Богослова. Ты знаком с этим сочинением?
– Очень поверхностно… 666, число зверя. Конец времен.
Поль широко использовал язык жестов. Крутил, покачивал, взмахивал руками.
– Он упоминает «Блудницу», затем трубу. «И тогда бедствие под трубные звуки распространится…» Я не могу вкратце изложить тот многословный и хаотичный сценарий, какой представляет собой Апокалипсис, но если в общих чертах – семь труб предупреждают семь Церквей Малой Азии о том, что бедствия распространятся по земле. Всякий раз перед началом бедствия трубит один из семи ангелов… Что же касается волны, которая сделается красной, можно, в конце концов, провести аналогию с наказанием, уготованным Сатане, который был ввержен в озеро огненное и серное. Волна делается красной…
Слушая Поля, который рассказывал мне обо всех этих странностях, я испытывал опасное удовольствие, тот особенный холод, который чувствует шпагоглотатель.
– Семь бедствий, семь Церквей… Все время повторяется это число, – наморщив лоб, заметил я. – Мы нашли рядом с убитой семь бабочек. Семь сфинксов «мертвая голова». Что символизирует собой это число?
– Совершенство, превосходство, обновление. Это число, превосходящее шестерку – число зверя, присвоено Божьим добродетелям. Оно очень много раз упоминается в Апокалипсисе.
– Все это представляется довольно бессвязным.
– Я тебя предупреждал! Этот текст состоит из тайных кодов, из скрытых сообщений. Все таится в глубине, за словами. И другое сообщение, то, что у тебя в руках, обладает этой силой. «Пророчество» содержит точно отмеренную дозу указаний, чтобы ты мог продвигаться вперед, но не слишком быстро. Наш «пророк» хочет, чтобы ты двигался с той скоростью, которую он тебе задал.
Я размял мышцы, покрутил уставшей шеей и попросил друга налить мне еще немного бренди. Он заодно наполнил и свой стакан.
– Расскажи мне про эти семь бедствий.
– Потоп из града и огня, который разрушает треть земли… Треть морских тварей умирает… Треть луны, солнца и звезд рассыпается в прах… Звезда падает с неба, уничтожая треть источников вод… Тучи саранчи нападают на людей и мучают их… Еще треть людей гибнет… И наконец, разгуливаются стихии…
– Иоанн Богослов не страдал от недостатка воображения.
– Это воображение лишь наполовину. Страх перед небом, падающим на голову, затронул всех, от кельтов до наших самых выдающихся астрофизиков. Отметь также, что твой пророк говорит о потопе. «…И во время потопа ты вернешься сюда…». Имеет ли он в виду потоп из Книги Бытия? Уничтожение всего живого на земле, за исключением тварей, взятых в ковчег? Все так туманно…
Поль набил трубку табаком, слетел по ступенькам и углубился в лес. Его голос терялся вдали и в темноте:
– Пойдем со мной, Франк. Давай поговорим немного о твоем деле. Расскажи мне о нем побольше. Семь бабочек, эта мертвая женщина… Твой кровавый мир меня завораживает…
Мы двинулись по усыпанной гравием дорожке среди лесных исполинов, и с каждым шагом темнота окутывала нас все плотнее.
Услуга за услугу – я рассказал ему о находке в исповедальне, о том, в каком положении было тело, о первых результатах вскрытия, о знаках на кальке, найденной за барабанной перепонкой…
Поль молчал, теперь я мог уловить лишь тень его тени, лишь эхо его присутствия, но, подстраиваясь под ритм нашего замедленного движения, я продолжал рассказывать… Дело… Моя жизнь, мое одиночество, мои страхи… Поль был знаком с моей женой задолго до ее похищения. Потом он ее не узнал. Невозможно скрыть то, что видно по глазам, а я тогда заметил в его глазах отсутствие блеска, той искорки, которая уже не вспыхивала, когда он нас навещал. Жалость… Он испытывал жалость…
А сейчас, не произнося ни слова, он помогал мне говорить дальше, побуждал довериться открытой и сочувствующей натуре, всегда умевшей меня понимать.
И я говорил, говорил, говорил…
Когда мы вернулись к дому, к свету, я – смущенный, ослабевший, обмякший – стер слезу. Поль налил мне стакан сока:
– Вот одна из способностей деревьев, которую я хотел тебе показать. Они поставляют кислород, и это подстегивает твой мозг. Приближайся к ним всякий раз, как появится такая потребность… они выслушают тебя.
Я залпом допил сок, вобрал полной грудью дыхание леса, попросил о последней услуге, и Поль дал мне лестницу, которую я пристроил на багажник. Пора ехать к «тимпану Блудницы».
Прощаясь, Лежандр положил мне руку на плечо и посоветовал:
– Будь осторожен, Франк. Если я не ошибся и ты действительно найдешь вторую половину шифра за тимпаном, значит ты и есть «Достойный». «Затем Достойный убьет вторую Половину из двух половин своими нечестивыми руками…» Твой убийца действительно в это верит. И он доведет до конца свою миссию.
Поль твердой рукой развернул меня и заставил посмотреть ему в глаза:
– Ты ведь неверующий, Франк, правда?
– Был верующим, но теперь у меня «нечестивые руки»…
Перед тем как захлопнуть дверцу, я добавил:
– Те, кого я любил больше всех на свете, погибли у меня на глазах. Во что я теперь еще мог бы верить?