Майорат на двоих - читать онлайн

Судя по лицу Слова, подобные мысли пришли и ему в голову. Но все печали испарились, едва на столе перед ними оказались объемистые тарелки, доверху наполненные ароматным жарким, толстые ломти хлеба и пузатый кувшин. Рты братьев тут же заполнились слюной, а животы принялись бурчать без умолку, требуя скорейшего начала трапезы.

– Вкусно! – блаженно выдохнул Слов. Ложка в его руке с огромной скоростью отправляла в рот истекающие подливой куски мяса с овощами.

Не отставал от брата и Фарри. Тарелки опустели так быстро, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто в них ничего и не было. Два молодых организма, к тому же изрядно проголодавшихся, в буквальном смысле поглотили все принесенное за считаные минуты. Посмотрев, как Слов пытается куском хлеба достать остатки подливы с блестящих чистотой, будто только вымытых, стенок тарелки, Фарри ухмыльнулся и потянулся за кувшином.

Вино показалось ему какой-то кислятиной. Пахло приятно, но на вкус… Единственное, что Фарри смог придумать, чтобы передать свои ощущения, – словно разжевал горсть незрелых ягод. Фарри оторвался от стакана и скривился.

– Что дядя нашел в этом вине? – спросил он у брата. – Хочешь попробовать?

Слов неодобрительно покачал головой, но принял из рук Фарри глиняный стакан. Юноша осторожно понюхал рубиновую жидкость, плескавшуюся на дне. Пахло… Необычно. Не сказать, что неприятно. Сделав небольшой глоток, юноша скривился, подобно брату. Кислятина!

– Сам пей такое! – Он вернул стакан с вином брату и потянулся за своим стаканом, наполненным чистой водой.

Фарри лишь пожал плечами. Но что-то же было в этом вине такое, что Алмостер Бровин сожалел о его отсутствии! Может, с первого раза он просто не распробовал? Фарри вновь наполнил стакан. На этот раз рубиновая жидкость показалась не такой кислой. На языке даже осталось какое-то приятное послевкусие. А если еще попробовать, то, может, оно станет еще вкуснее?

– Ты весь кувшин собираешься выпить? – Слов смотрел, как брат снова наполняет стакан.

– Ну, ты же не хочешь! – Фарри почувствовал, что язык не совсем послушен его воле. Слова произносились не то что с трудом, но приходилось прилагать некие усилия, чтобы выговорить все четко и внятно. В голове приятно зашумело.

Слов с подозрением уставился на брата:

– С тобой все в порядке?

– В… порядке… – кивнул Фарри. Голова юноши, когда он кивал, вдруг как-то слишком уж резко дернулась. Он почувствовал, что лицо его пылает. По правде говоря, он был совсем не в порядке. Может, слишком устал? Или это из-за вина? Фарри с подозрением посмотрел на кувшин, в котором осталась едва треть содержимого. Нет, наверное, все дело в том, что день был весьма насыщенным. Они с братом только прибыли в город – огромное, дивное место, наполненное толпами людей и всякими диковинками. Это все от долгой дороги и избытка впечатлений! Фарри вновь наполнил стакан. – Ч…то будем делаить дальше? – Язык заплетался, и слова получались невнятными.

– Не знаю. – Слов покачал головой. Вздохнув, он посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. – Я сегодня слишком устал, чтобы о чем-то думать.

– Да пере…стань, Слов! – Фарри махнул рукой, чуть не зацепив кувшин. Он выкрикнул эти слова так громко, что кое-кто даже оглянулся. – Давай начнем сей… сейшас же! Только… Только давай прииумаем, што именно нач… начнем…

– По-моему, тебе уже хватит вина. – Слов решительно передвинул кувшин на другой конец стола, подальше от брата и поближе к их соседу, продолжавшему клевать носом.

Фарри потянулся за кувшином и чуть не упал, когда Слов легко оттолкнул его назад. Зал вдруг накренился и поплыл куда-то влево. Фарри так испугался, что вцепился руками в стол до боли в пальцах. Он тряхнул головой, но от этого шум в ней только усилился, а все окружающее опасно закачалось.

– Давай-ка вернемся в комнату. – Слов поднялся и, перешагнув через лавку, попытался поднять брата за плечи.

– Нет! – Фарри яростно отмахнулся. От резкого движения желудок вдруг запротестовал. – Я… – Как мог, он поднялся, отчаянно цепляясь за стол, чтобы удержаться на ставшем вдруг ненадежным полу. – Ик… идем в комнату…

Несмотря на продолжающуюся жестокую качку, Фарри, не без помощи брата, поднялся по лестнице. Эта комната или нет?

– Ты куда? – Слов потащил брата к соседней двери. Прислонив его к стене, он зашарил по карманам в поисках ключа.

Едва щелкнул замок, Фарри оттолкнул брата и ввалился в комнату. Глаза его сквозь туман, застивший вдруг все вокруг, нашарили большой щербатый таз для умывания.

– Если ты еще хоть раз выпьешь вина… – Постаравшись не смотреть на склонившегося над тазом брата и не слышать его, Слов сел на свою кровать. Брату явно плохо. Надо что-то делать, но что? Может, кого-то позвать? Глянув на брата, Слов отбросил эту мысль. Успокаивало его лишь то, что он никогда не слышал от Алмостера Бровина, чтобы от вина кто-то умирал.

– Пора подумать, что делать дальше, – заявил Слов за завтраком.

Фарри угрюмо ковырял вилкой яичницу. В голове после выпитого вчера вечером вина немного шумело, и пить хотелось гораздо больше, чем есть.

– Слов, дай поесть, а? – взмолился он. – Тем более не думаю, что разумно обсуждать такое дело здесь, при людях.

Слов оглядел общий зал – за столами сидело лишь несколько человек.

– Нечего было вчера пить, – проворчал он, но все же последовал пожеланию брата.

Поднявшись в свою комнату, братья уселись на кровати.

– Ну, так что? – спросил Слов. – Будем думать или и здесь найдешь какую-то причину, чтобы отложить дело?

Фарри вздохнул и полез в один из сундуков, куда братья заперли свои вещи. Он достал то, что они нашли в тайнике дяди, и разложил на кровати. Обгоревший свиток, небольшая книжечка и мешочек с деньгами.

– Давай сначала еще раз внимательно все изучим, – предложил Фарри. – С кошельком все ясно. Здесь деньги и перстень.

– А мне не все ясно с этим перстнем, – возразил Слов. – Почему дядя хранил его в тайнике, а не носил на пальце?

– А зачем ему золото в лесу? Может, он просто положил золото к золоту. – Фарри выудил из мешочка перстень и принялся его рассматривать.

– А может, этот перстень имел какое-то значение? – не унимался Слов.

Фарри надел перстень. Он пришелся как раз впору.

– Красивый, – произнес он, полюбовавшись украшением. – Только могли бы изобразить на нем что-нибудь получше, чем ворона. Слушай, ты не против, если я буду его носить?

– Как хочешь. – Слов пожал плечами и, покачав головой, взял с кровати книжечку.

Фарри, оставив перстень в покое, принялся, уже в который раз, перечитывать свиток.

– Здесь указано два имени, – задумчиво произнес он. – Первый – это, должно быть, наш отец. Сам Бровин Грах-Дормайл. Второй – наш дядя, которого отец оставил протектором. Алмостер Бровин Дормайл…

– А почему отец – Грах-Дормайл, а дядя – просто Дормайл? – Слов оторвался от книги.

– Откуда я знаю? Ты же у нас всегда умным был. Дядя вон тебя мне всегда в пример ставил. Наверное, какие-нибудь юридические тонкости или еще что-то подобное. – Однако вопрос брата заставил Фарри задуматься. Чуть помолчав, он выдвинул предположение: – Оба они – Дормайлы, и это указывает на то, что они принадлежат к Дому Дормайл. Так?

Слов кивнул.

– Но мы даже не знаем, с чьей стороны дядя был нам родственником. – Фарри запнулся, но, мотнув головой, продолжал: – Может, он был братом не отцу, а матери?

– Нет, там же ниже написано: «Назначаю своего брата».

– Ну да, – согласился Фарри. – Слов, а что дядя рассказывал о законах? Насчет наследования?

– Наследование ведется по мужской линии. По принципу майората все права на наследство имеет старший сын. Если он умирает, не вступив в наследство или вступив в наследство, но не заведя своих детей, то права переходят к следующему по старшинству сыну…

– Погоди! – Фарри выпрямился. – А если сыновей нет вообще? Если у главы Дома из детей – только дочери?

Слов задумался. Через какое-то время он покачал головой:

– Я таких тонкостей не помню. Надо бы с кем-нибудь, получше разбирающимся в этих вопросах, посоветоваться. С юристом каким-нибудь…

– Ага. И зажечь сигнальный огонь для тех, кто хотел нас убить, – фыркнул Фарри. – Сомневаюсь, что они отказались от своих намерений.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Каждый размышлял над поставленным вопросом, пытаясь найти хоть какой-то ответ.

– Если следовать логике, – медленно, все еще обдумывая свои слова, произнес Слов, – то можно предположить, что право на наследование переходит к мужу старшей дочери.

– А если отец и был таким мужем старшей дочери? – подхватил идею Фарри. – Может, Грах – это название Дома, из которого происходила наша мать? Ты когда-нибудь слышал о Доме Грах?

Слов покачал головой:

– Может быть… Может быть… Слушай, я думаю, что лучше все же обратиться к кому-то, кто мог бы нам помочь все разузнать.

– Слов, а как же убийцы?

– А мы постараемся сделать так, чтобы не привлечь внимание. Скажем, найдем человека, который согласится собрать для нас все сведения о Доме Дормайл. Давай наймем юриста. Дядя говорил, что они никогда не разглашают тайны своих клиентов. Конечно, объяснять, зачем нам нужны эти сведения, мы не будем.

– Ну, если ты так считаешь… – неуверенно согласился с братом Фарри. – А что в той книжке?

Слов снова взял в руку книжечку, оставленную дядей.

– Здесь какие-то записи. Вот, послушай. – Он принялся читать, водя пальцем по странице. – «Клаим Рагх – 50». «Брег Строн – 18». «Завтра, в полдень, в таверне «Рыжий кот»…

– Что за ерунда? – Фарри мотнул головой.

– А вот здесь, – Слов перевернул несколько страниц, – какие-то рисунки.

Он протянул книжечку брату, и Фарри принялся рассматривать страницу. Она вся была исчеркана какими-то квадратиками, треугольниками и кругами, внутри которых были написаны цифры. От фигур, иногда пересекаясь, тянулись стрелки, а в самом низу страницы было написано: «Карнейл».

– Ничего не понимаю. – Фарри пролистал книжечку, открыв последнюю заполненную страницу. – «Этвуд. Мэтр Совин – 50 золотых».

– Ну-ка дай… – Слов потянулся за книжкой и, взяв ее, принялся изучать последние страницы. – Здесь еще одна запись, где упоминается Этвуд. «Десятник городской стражи Этвуда, Горел Сам».

Они еще почти два часа изучали записную книжку дяди, пытаясь найти хоть что-то полезное. Имена, цифры… Изредка попадались названия городов и деревень. Несколько рисунков, схем, как та, на которую они обратили внимание ранее. Слов предположил, что на этих схемах может быть изображен ход каких-то сражений, в которых Алмостер Бровин принимал участие, но Фарри возразил: они могут означать все что угодно. На одной из страниц было нарисовано женское лицо, впрочем, никаких пояснений к рисунку не было.

– Что ж, – подытожил Слов, глубоко зевнув, – у нас есть два имени в Этвуде. Давай с них и начнем. Хотя бы с этого Совина.

Снова заперев вещи в сундук, братья покинули комнату. Они спустились в общий зал. Мастер Бровк так и сидел возле бочек – похоже, он вообще никогда не отлучался с рабочего места. Увидев Фарри и Слова, он кивнул и вернулся к своему занятию – протиранию кружки, которая не особо в этом и нуждалась.

– Мастер Бровк, – Слов направился к хозяину, и Фарри, поколебавшись, последовал за ним, – нам необходимо найти одного человека. Вы не знаете, как это можно сделать?

– И кто же понадобился молодым господам? – Хозяин гостиницы снова отвлекся от кружки, впрочем не выпуская ее из рук.

– Некто Совин. Мэтр Совин.

– Мэтр? – Мастер Бровк кивнул. – Наверное, это юрист или какой-то чиновник. Спросите в магистрате. Как выйдете из гостиницы, поверните налево. От Рыночной площади к самому магистрату идет Торговый проспект.

– Спасибо, господин Бровк.

На улице было так же оживленно, как и вчера. Однако это уже не доставляло братьям такого неудобства, как вчера, когда они только пришли в город. Возможно, причина была в том, что умение приспосабливаться к любой ситуации – бесспорное преимущество молодости. А может, озаботившись своими делами, Фарри и Слов просто не обращали на толкотню, царившую на улицах, такого уж большого внимания. Они инстинктивно выбирали нужное им течение в толпе, продвигаясь к своей цели.

Торговый проспект оказался таким широким, что здесь даже портшезы, которых было немало, плыли по проспекту, почти не сбавляя скорости. Дома, стоявшие по обеим сторонам проспекта, выглядели богато, а первые их этажи были в основном заняты различными магазинами.

– Может, зайдем? – Фарри указал на один магазинов, на вывеске которого были изображены катушка ниток да ножницы, а витрина заставлена манекенами в роскошных одеждах. Он разрывался между желанием зайти в этот магазин и в другой, находившийся чуть дальше по проспекту, в зарешеченной витрине которого поблескивали золотом и серебром кольца, браслеты, цепи и другие украшения. Однако рассудил, что сначала лучше зайти в тот, который ближе.

– Фарри, мы не гулять вышли. – Слов потянул брата за руку, уводя от витрин. – Сначала дело, а потом, если захочешь, посмотрим город.

– Можно подумать, что лишние пара минут что-то изменят, – вздохнул Фарри, но позволил брату увлечь себя дальше.

Слов спешил по проспекту, двигаясь с такой скоростью, какая только возможна на многолюдной улице. Он даже по сторонам, в отличие от Фарри, почти не смотрел. Снова и снова Слов прокручивал в голове план предстоящих действий, раскладывая все по полочкам и тщательно обдумывая каждый пункт. Попасть в магистрат. Узнать, где можно найти мэтра Совина. Встретиться с этим господином, если это будет возможно. Выяснить… Что выяснить? Гул голосов вокруг отвлекал, но Слов упрямо пытался сосредоточиться. Выяснить… Узнать, какие дела связывали мэтра Совина и его дядю. Да, именно так! А еще, если разговор с мэтром пойдет гладко, попросить его собрать сведения о Доме Дормайл. Потом, если Слов поймет, что мэтру Совину можно доверять, попытаться разузнать у него, что же могло заставить брата главы Дома, назначенного протектором, прятаться в самой непроходимой глуши, какую только можно представить. И прятать наследников Дома. Может, тогда станет ясно, кто пытался их убить? Корни всей этой истории прячутся где-то в прошлом. Наверное – еще до их с Фарри рождения или вскоре после него.

А если найти мэтра Совина не удастся? Слов обдумал и такой вариант. Тогда надо искать того десятника, имя которого тоже упоминается в записной книжке дяди. Если он служил в городской страже, то, наверное, о нем тоже можно разузнать в магистрате. И что дальше? Прийти к нему: «Здравствуйте, господин Сам! Мы с братом – наследники Дома Дормайл, но всю свою жизнь прожили в лесу. А недавно кто-то убил нашего дядю, в записях которого мы обнаружили ваше имя, и пытался убить нас»?

– Ты только посмотри! – Фарри дернул Слова за рукав.

Слов отвлекся от своих мыслей. Брат показывал на девушек, стоявших у витрины одного из магазинов, где были выставлены манекены в роскошнейших платьях. Точнее – на одну из этих девушек. Первое, что бросалось в глаза при виде ее, – длинное, до самой земли, ярко-рыжее платье. Тонкий, украшенный почти незаметной вышивкой, шелк так обтягивал ее точеную фигуру, что заставлял воображение просто сходить с ума. Волна блестящих, чуть рыжеватых волос падала на спину и рассыпалась по ней брызгами водопада в лучах рассвета. Лицо, гладкое, словно выточенное из мрамора гениальным мастером, было обращено к витрине, но с того места, где остановились братья, был виден профиль. Девушка разглядывала одно из платьев, задумчиво постукивая тонким пальчиком по пухлым губкам. Вторая девушка была чуть младше первой – примерно того же возраста, что и братья. Одета она была гораздо скромнее. Видимо, служанка. Она просто стояла позади своей хозяйки, держа в руках небольшую сумочку из меха лисы. Однако девушки были не одни. Стоявшие чуть поодаль двое высоких мужчин внимательно следили за проходящими мимо людьми. Под рыжими же табардами, на которых был изображен зеленый бегущий лис, поблескивали кольчуги, а руки лежали на эфесах мечей так, что всякому становилось понятно – обращаться с оружием эти двое умеют. Взгляды мужчин были остры, как отточенная сталь. На каждого прохожего они смотрели так, словно ожидали нападения и были готовы немедленно броситься на защиту дам, несомненно находящихся под их охраной. Было ли им из-за чего беспокоиться или нет, но практически все мужчины, проходящие мимо девушек, не отрывали от красавиц взглядов.

– Дом Рафокс. – Мысли в голове Слова сразу стали далеки от их с братом проблем. – Возможно, она – дочь самого главы Дома…

Охранники девушки обратили внимание на двух парней, остановившихся посреди проспекта и откровенно глазеющих на их хозяйку. Взгляды их, если такое возможно, стали еще тяжелее, а один, тот, что справа, даже подался вперед.

– Пойдем! – заторопился Слов, буквально потащив за собой Фарри. – Еще на неприятности нарвемся!

Однако сам он не отводил от девушек взгляда, пока его шея давала голове поворачиваться.

– Как думаешь, когда мы займем свое место… – задумчиво начал Фарри, когда девушки остались позади.

– Сомневаюсь, – перебил Слов. – Она принадлежит к одному из Великих Домов, а мы – к малому Дому.

Фарри невнятно что-то пробурчал, в последний раз оглянувшись, зашагал рядом с братом. Впереди, поверх людских голов, уже отчетливо был виден большой купол, над которым трепетал зеленый флаг.

Магистрат оказался куда больше, чем Фарри и Слов могли представить. Огромное здание гордо стояло посреди площади, обособившись от окружающих его домов. Оно было выстроено без особых излишеств – простой серый камень, без резьбы, лепнины или других украшений, которых можно было ожидать в украшении столь важного сооружения. Однако, несмотря на свою простоту, магистрат производил гораздо большее впечатление, чем окружающие площадь здания, которые словно состязались в роскоши. Так волк смотрится внушительнее и благороднее какой-нибудь мелкой породистой собачонки, пусть даже та выделяется причудливой мордочкой и украшена шелками и драгоценностями. Суровая простота, от которой исходит сила и значительность.

Фарри и Слов направились к дверям магистрата. Вопреки опасениям, стоящие по обе стороны дверей стражники не остановили их и даже не осведомились, по какому вопросу братьям понадобилось прийти сюда. Парни беспрепятственно зашли внутрь и оказались в большом зале, заставленном столами, за которым работали люди в зеленых шерстяных куртках, украшенных знаком Дома Вудакс. Повсюду скрипели перья, раздавались шепотки, а в воздухе царил запах бумаги и чернил. Множество чиновников сидели за столами или сновали между ними со стопками бумаг или с пустыми руками, но всегда – бегом.

– Могу я чем-то помочь, господа? – Тихий голос не сразу пробился в сознание братьев, растерянно застывших у самого входа. Войдя, они даже не заметили, что у дверей, отдельно от остальных, стоит еще один стол.

– Простите… – Слов прокашлялся и поклонился чиновнику. – Нам надо найти одного человека. Мэтра Совина.

– Пройдите, пожалуйста, к девятнадцатому столу. – Чиновник любезно улыбнулся и, указав рукой направление, откинулся на спинку стула.

Найти указанный стол оказалось не так уж и просто. Фарри и Слову пришлось раза три спрашивать дорогу у клерков. Еще чаще им приходилось отскакивать в сторону, пропуская спешащего чиновника, стараясь при этом не налететь на какой-нибудь из столов. Добравшись наконец до цели, они остановились перед девятнадцатым столом, за которым сидел маленький человечек, быстро перелистывающий страницы какой-то книги. Время от времени он кивал, словно найдя нужное, но ни на одной из страниц не останавливался дольше чем на несколько секунд.

– Э-э-э… Мэтр Совин? – Слов неуверенно замялся.

Человечек поднял голову от книги и подслеповато прищурился, недовольный, что его отвлекли.

– Нет, господа, – ответил он, внимательно осмотрев братьев. Было видно, что ему не терпится снова вернуться к своей книге.

– Нам надо найти мэтра Совина. Человек на входе направил нас к вам. Я подумал…

– Да-да. – Чиновник вздохнул. – Чем мэтр занимается? Юрист? Чиновник? Судья? Нет, если бы он был судьей – я бы знал это имя… Ну?

– Мы не знаем. – Слов ненадолго задумался. – Нам рекомендовали обратиться к нему, но не сказали, как его найти.

– Один серебряный. – Чиновник вздохнул еще более тяжко.

Фарри протянул ему монету, но тот указал глазами на небольшой ящик с прорезью на крышке, практически затерявшийся на заваленном книгами и бумагами столе. Когда монета звякнула о дно ящика, маленький человек удовлетворенно кивнул.

– Попробуем посмотреть среди юристов, – задумчиво сказал он, вытаскивая одну из книг из-под завалов на столе. – Так…

Какое-то время он листал страницы, что-то еле слышно бормоча:

– Сабат… Смони… Сноук… – Наконец его палец остановился на одной из строчек. – Совин. Лесная улица, дом пять. Что-то еще, господа?

– Спасибо, – поклонился Слов.

– А как нам попасть на эту улицу? – спросил Фарри.

Чиновник только пожал плечами и, похоже начисто забыв о посетителях, вернулся к книге, которую изучал до их прихода. Чуть помявшись, Фарри и Слов двинулись к выходу.

Пришлось постараться, чтобы найти Лесную улицу. Фарри сбился со счета, сколько раз они спрашивали прохожих. Двадцать человек? Тридцать? И две трети из тех, к кому братья обращались с вопросом, попросту проходили мимо, даже не повернув головы. Однако кое-кто все же подсказывал Фарри и Слову нужное направление. Вначале, когда они только вышли из магистрата, те, кто соизволил ответить на вопрос, просто махали рукой в нужную сторону и говорили, что Лесная улица «где-то там». Потом, по мере продвижения в нужном направлении, ответы становились все увереннее. «Прямо по улице, а там – спросите». «Направо и через два перекрестка – снова направо». «Идите прямо и на следующем перекрестке поверните налево». Наконец один из прохожих указал на узкую улицу, сворачивающую направо от той, по которой шли Фарри и Слов. Лесная улица оказалась на северной окраине города. Дома здесь были ветхие, давно нуждающиеся в ремонте. Примерно так же выглядели и люди – потрепанные, хмурые, с тусклыми глазами. Контраст с той частью города, где располагалась гостиница, в которой Фарри и Слов остановились, был просто потрясающим.

На искомом доме не оказалось никакой таблички. Ничто не говорило о том, что мэтр Совин проживает именно здесь. Фарри и Слову пришлось отсчитывать дома, гадая, как идет их нумерация, и полагаясь на удачу. Дверь, перед которой они остановились, была сколочена из толстых досок, давно рассохшихся от старости. Краска, покрывающая ее, давно уже потеряла свой цвет и пошла трещинами.

– Думаешь, это здесь? – Фарри с сомнением посмотрел на дверь. – Выглядит как-то…

– Не знаю, – пробормотал Слов, оглядываясь по сторонам. – Но не поворачивать же обратно.

Он неуверенно, словно боясь, что доски рассыплются от одного прикосновения, постучал. Тишина в ответ. Постучал сильнее…

– Вам что здесь нужно? – Позади них стоял молодой человек, одетый в видавшие виды одежды. Вылинявшая куртка была изрядно потерта. Кое-где по ткани змеились швы, указывавшие, что одежду не раз чинили. Не лучше выглядели и штаны, а краска на сапогах давным-давно вытерлась. Единственным предметом его одежды, диссонирующим с остальными, была широкополая шляпа, выглядевшая такой же старой, но с претензией на нечто большее.

– Мы ищем мэтра Совина, – ответил Фарри, разглядывая незнакомца. – Может, вы подскажете…

– Зачем он вам?

– По одному делу, – осторожно ответил Слов.

– По делу, говорите? – Молодой человек на секунду задумался, а потом кивнул какой-то своей мысли. – Если по делу, то я и есть мэтр Совин.

Он прошел мимо не верящих своей удаче парней и загрохотал кулаком в дверь.

– Ботси! – крикнул он так, что Фарри аж подпрыгнул, а Слов в недоумении воззрился на Совина. – Открывай!

Он продолжал колотить в дверь, пока та не открылась.

– Чего орешь, Совин? – На пороге появилась сгорбленная старушка, гневно взирающая на нарушителя спокойствия. – Грохочешь тут… Хватит орать, или я тебя так веником отлуплю – мэтр ты там или не мэтр!

Старушка исчезла в темном проеме, а мэтр Совин повернулся к братьям.

– Прошу! – Он сделал жест, приглашающий визитеров пройти внутрь.

Они прошли по длинному темному коридору, света в котором было ровно столько, чтобы видеть очертания предметов или людей, идущих впереди. При каждом шаге жалобно скрипели половицы, вряд ли бывшие в лучшем состоянии, чем доски двери.

– Сюда. – Мэтр Совин указал на одну из дверей и отпер ее.

Несколько раз чиркнув огнивом, мэтр Совин зажег небольшую лампу, и слабый свет озарил комнатушку, казавшуюся еще меньше, чем на самом деле, из-за нагромождения мебели. В помещении, ненамного большем, чем гостиничная комната, где остановились Фарри и Слов, каким-то образом умудрились поместиться узкая кровать, белье на которой было разворошено так, словно какой-то зверь свил там гнездо, здоровенный шкаф, сквозь приоткрытые дверцы которого свешивался до самого пола смятый рукав, огромный письменный стол, который, если бы не был таким обшарпанным, вполне уместно смотрелся бы в просторном кабинете, и небольшой книжный шкаф, забитый истрепанными книгами. Мэтр Совин указал Фарри и Слову на кровать, а сам уселся за стол. Он сгреб в сторону ворох каких-то старых бумаг, чуть не сбросив при этом на пол глиняную тарелку, и водрузил на стол ноги.

– Так какое дело вас привело ко мне, господа?

Слов неуверенно посмотрел на разворошенную постель, но вслед за братом осторожно присел на самый краешек.

– Видите ли… – начал Фарри, но Слов, осененный какой-то мыслью, положил руку ему на плечо.

– Извините, – сказал он, поднимаясь, – но, видимо, мы все же ошиблись.

Фарри недоуменно захлопал глазами, уставившись на брата. Мэтр Совин нахмурился.

– Сначала вы говорите, что ищете мэтра Совина, – медленно произнес он. – Когда я говорю вам, что вы нашли его, и приглашаю в свой дом, вам вдруг приходит в голову, что мэтр Совин уже не нужен. И как прикажете понимать это, господа?

– Нам нужен мэтр Совин, – неуверенно произнес Слов. – Однако, возможно, нам нужен другой мэтр Совин…

– Слов… – Фарри продолжал таращиться на брата, не понимая, что на того нашло.

– Если вам нужен именно мэтр Совин, – хозяин комнаты сделал ударение на слово «мэтр», – то другого вы в Этвуде не найдете. Что вас натолкнуло на мысль об ошибке?

– Вопрос, по которому мы пришли… – Слов чуть подумал и снова сел на кровать. – К этому вопросу мэтр Совин имел отношение пятнадцать – семнадцать лет назад. Вы выглядите слишком молодо, чтобы быть тем самым мэтром Совином.

В глазах Фарри наконец-то появилось понимание, и он, подивившись, как не догадался об этом сам, перевел взгляд на хозяина комнаты.

– Значит, в том деле участвовал мой отец. – Молодой человек пожал плечами. – Других мэтров Совинов в городе никогда не было.

– Ваш отец? – Слов кивнул своим мыслям. – Вполне возможно… Однако…

– Давайте-ка вы изложите мне суть дела, а я скажу, смогу ли помочь вам.

– Мэтр Совин имел дело с Алмостером Бровином, – быстро сказал Фарри, пока Слов раздумывал над предложением молодого мэтра Совина.

– Фарри! – Слов повернулся к брату, но тот, отмахнувшись, продолжил. Ни один из парней не заметил, что взгляд мэтра Совина последовал за рукой Фарри, на которой, в свете лампы, блеснул перстень.

– Алмостером Бровином Дормайлом, – уточнил он, не обращая внимания, что при этих словах Слов судорожно вдохнул. – И мы хотели бы узнать, что именно это было за дело.

– Алмостер Бровин Дормайл… – Мэтр Совин поднялся из-за стола и прошелся по комнате.

– Да, – подтвердил Слов, и было понятно, что это слово далось ему с трудом.

– Не припоминаю такого… – пробормотал мэтр Совин. – К сожалению…

– Простите за беспокойство. – Слов поднялся и потянул за собой Фарри. – Тогда мы пойдем…

– Погодите! – Мэтр Совин остановился и резко поднял руку. – Я не сказал, что не могу совсем ничем вам помочь.

Он снова замолчал и зашагал по комнате, что-то бормоча и кидая на братьев косые взгляды.

– У меня остались кое-какие бумаги отца, – наконец сказал он. – Я могу поискать там и, возможно, найду то, что вас заинтересует. Если, конечно, я смогу разгласить эти сведения.

– Мы будем очень благодарны, – оживился Фарри. – И еще нам нужны сведения о Доме Дормайл. Насчет оплаты…

– О, не беспокойтесь! – улыбнулся мэтр Совин. – Если я смогу вам помочь, то мы отдельно поговорим об оплате. Скажите мне, где вас найти, и завтра я сообщу вам, смогу ли чем-то помочь.

– Гостиница «Веселый охотник», – быстро сказал Фарри. – Это рядом с Рыночной площадью.

– Да-да, я знаю это место. Значит, ждите меня там завтра вечером. Надеюсь, я смогу вам помочь. – Мэтр Совин, прощаясь, протянул братьям руку. Когда Фарри ответил на рукопожатие, взгляд мэтра снова скользнул по его перстню. – Всего вам доброго, господа.

Отойдя на несколько десятков шагов от дома мэтра Совина, Слов набросился на Фарри.

– У тебя мозги в голове есть? – зло прошипел он. – Или ты совсем ум потерял? Забыл, что на нас могут охотиться? Раскрывать имя…

– А как ты хотел? – ответил Фарри. – Вообще не называть имен?

Слов задохнулся от ярости.

– Ваш отец имел дело с неким человеком, – Фарри передразнил голос Слова, – но мы не можем назвать его имени… Но вы нам помогите найти то, о чем мы не можем вам сказать… Так, да?

Слов отпустил руку брата.

– Может, ты и прав, – вздохнув, спокойно сказал он. – У нас действительно не получится узнать хоть что-то, не назвав имен.

– Ты тоже прав. Мне надо быть осторожнее, – признал Фарри. – Будем надеяться, что я не зря рискнул и этот мэтр Совин действительно нам поможет.

– А если нет, – добавил Слов, – то он хотя бы соберет информацию о Доме Дормайл. И потом, у нас есть еще одно имя – десятник Сам.

Помирившись, братья пошли прочь от Лесной улицы. Уже вечерело, и, опасаясь заблудиться в темноте, они все ускоряли и ускоряли шаг. Кроме того, следовало еще забрать ножны у мастера Балда, а тот вряд ли будет ожидать до ночи. Конечно, ничто не помешает забрать их утром, но Фарри и Слову не терпелось получить обновку. Особенно Фарри.

Едва братья успели отойти на пару десятков шагов от двери в обитель мэтра Совина, из той же двери выскользнула темная фигура. Посмотрев вслед удаляющимся Фарри и Слову, мэтр Совин поглубже нахлобучил на голову видавшую виды шляпу с обвисшими полями. Глаза его алчно блеснули. Если бы кто-то увидел этот взгляд, то сильно удивился бы, что мужчина не потирает руки. Весь вид этого потрепанного жизнью человека наводил на мысль, что он в предвкушении какого-то куша, который может кардинально изменить все в его жизни. Именно так мэтр Совин и думал. Дождавшись, пока Фарри и Слов дойдут до поворота, он припустил вслед за ними.

По пути юношам снова пришлось несколько раз спрашивать дорогу, но на этот раз им подсказывал каждый. Еде находится Рыночная площадь, в городе знали все. Вот и она – несмотря на поздний час, такая же многолюдная, как и днем. Чуть поплутав по торговым рядам, Фарри и Слов наконец нашли павильон мастера Балда. Хозяин все еще был там, и даже если собирался закрываться, то этого не было заметно.

– Добрый вечер, господа, – таким же спокойным тоном, какой они запомнили по вчерашнему дню, приветствовал он братьев. – Проходите, пожалуйста.

– Добрый вечер, мастер Балд, – улыбнулся Фарри. – Извините, если мы слишком поздно…

– Что вы, что вы! – Мастер Балд прошел в глубь павильона. – Дайте, пожалуйста, ваши мечи.

Переглянувшись, Фарри и Слов протянули продавцу свое оружие.

– Надо еще кое-что закончить, – пояснил он. – Я же не могу отдать вам ножны без окончательной подгонки.

Продавец скрылся за внутренней дверью, и вскоре оттуда раздались негромкие удары, шорох кожи и прочие звуки, свидетельствующие о том, что мастер занят своей работой.

– Смотри, какой красавец! – Фарри указал на длинный кинжал, лежащий на оружейной стойке.

– У тебя уже есть кинжал. – Слов бросил только один взгляд на оружие, на которое указывал брат. Сам он рассматривал странное копье. Длиной чуть выше его роста. Толстое древко было усеяно бронзовыми заклепками, поблескивающими на свету. Но самым странным в этом копье был наконечник, более похожий на меч. Изогнутый, остро заточенный клинок придавал копью хищный вид.

– Это глефа. Такое оружие популярно в землях Дома Вулхоф. – Мастер Балд появился неслышно. – Неплохо служит против конницы Дома Варрайд. Вот ваши ножны.

Он протянул братьям ножны, в которые уже были вложены мечи. Фарри и Слов осторожно взяли их и принялись осматривать работу. Насколько они могли судить, сделано было на высшем уровне. Хоть ножны и выглядели просто, но работа была выполнена качественно и очень аккуратно.

Слов поблагодарил, и мастер Балд чуть поклонился. Фарри сразу же повесил ножны на свой пояс.

– А может, у вас перевязи есть? – спросил он, поправляя ремень, который стал сползать под весом меча.

– К сожалению, нет, господа, – покачал головой продавец. – Однако вы можете найти что-то подходящее в соседнем магазине.

– Спасибо, – снова поблагодарил Слов.

– Заходите. Если вам понадобится хорошее оружие…

Слов не протестовал против того, чтобы потратить еще немного денег на перевязи. Они действительно продавались в магазине рядом с павильоном мастера Балда. Там Фарри и Слов подобрали себе простые, но добротно сделанные перевязи. Пришлось подождать, пока продавец подгонит все по размеру, но это не заняло много времени. Когда братья вновь вышли на улицу, уже почти стемнело.

– Если я сейчас чего-то не съем, то съем кого-то. – Желудок Фарри согласно заурчал. Кроме завтрака, в животы братьев за весь день не попало ни крошки, а ведь завтрак был уже ой как давно!

– Только не меня, – проворчал Слов. Несмотря на то что желудок его был так же пуст, как и у брата, настроение было приподнятым. Он посмотрел на Фарри, поглаживающего новые ножны, висящие на новой перевязи. – Идем-ка в гостиницу. Может, там на кухне осталось еще хоть что-то на ужин.

Минут через сорок сытые и довольные Фарри и Слов сидели развалясь в общем зале «Веселого охотника». Фарри отодвинул в сторону опустевшую тарелку, в которой только что была щедрая горка тушеного мяса, и довольно улыбнулся.

– Принеси-ка мне вина, пожалуйста. – Он поймал за руку пробегающую мимо официантку. – И брату – тоже.

– Тебе мало сегодняшнего утра? – спросил Слов, отрываясь от своей тарелки. – По-моему, утром ты не был в восторге от выпитого вчера вечером вина.

– Зато вчера вечером оно мне даже начало нравиться, – возразил Фарри. – Не думаю, что будет вред от одного стакана.

– Как хочешь. – Слов пожал плечами и снова уткнулся в тарелку. – Только с чего ты взял, что я буду его пить?

– Ты не можешь не попробовать, – засмеялся Фарри, вкладывая монету в руку девушки, принесшей вино. – Дядя так жалел, что у нас не было вина. И потом, оно ведь уже стоит перед твоим носом!

От соседнего столика долетел особо громкий взрыв хохота. Когда Фарри и Слов вошли в общий зал, там уже сидела компания из пяти молодых господ. Старше Фарри и Слова, судя по внешнему виду, был только один из них. Он, как заметил Фарри, и платил за выпивку. Да и сложно было это не заметить – остальные громко провозглашали хвалу угощающему после каждого стакана. Все были одеты в кожу, что выдавало в них местных жителей. А разноцветные полосы на рукавах и значки с гербами на груди указывали, что веселящиеся юноши – отпрыски благородных Домов. Впрочем, ни одного представителя Великого Дома среди них не было. Все то время, пока братья ужинали, компания весело играла в карты, а количество вина, выпитого за их столом, явно превосходило разумные пределы.

– Возможно, ему лучше было бы выпить молока. – Слова были произнесены тихо, но не настолько, чтобы их не расслышали за пределами столика. А последовавший смех был слишком громким. Взгляды, брошенные на Слова, не оставляли сомнений, кого имеет в виду шутник.

– По крайней мере, мой брат в состоянии сам купить себе выпивку. – Фарри глотнул вина и демонстративно отвернулся.

– Ты хочешь на ссору нарваться? – тихо спросил Слов, не поднимая глаз от тарелки.

– А ты хочешь сидеть и молча слушать, как тебя оскорбляют? – так же тихо парировал Фарри. Голос его звучал беззаботно, но парень прислушивался к тишине, сменившей веселье за соседним столиком.

Слов пожал плечами. Судя по всему, пьяные шутки этих весельчаков его не особо и задевали. Он попросту не обращал на них внимания. Если бы не брат… Пусть бы смеялись себе, пока не охрипнут!

– Мало чести купить выпивку и не прикасаться к ней, – снова донеслось от соседей. – В этом, по-моему, гораздо больше глупости.

Новая вспышка смеха. На этот раз настолько демонстративного, что Фарри покраснел от злости, но Слов еле заметно покачал головой.

– Сиди! – шепнул он.

В этот момент в зале появился новый посетитель. Тоже молодой парень и тоже одетый как благородный. Кожаная куртка его была зеленой, а рукава ее украшали синие, фиолетовые и зеленые полосы. На груди новоприбывшего был приколот круглый значок с гербом: черный топор на зеленом поле, показывающий, что его Дом – вассал Дома Вудакс, в левой верхней четверти; устремленный вверх черный сжатый кулак – герб его Дома – в правой верхней четверти, и вертикальные полосы, в цвет тех, что красовались на его рукавах, – в нижней половине круга. Не было сомнений, что это еще один участник компании, с которой у братьев назревала ссора. В подтверждение этого он и направился, не останавливаясь в дверях, к приятелям.

– Зелин! – приветствовали его дружным криком товарищи. – Ты где пропадал столько времени? Мы уж думали, совсем нас забыл!

Слов вздохнул с облегчением. То, что внимание этой компании переключилось на новоприбывшего, значительно уменьшило вероятность ссоры. Может, и Фарри успокоится… Только бы никто не вспомнил, что еще пару минут назад брат обменивался с этими повесами колкостями! Только бы…

– Интересно, он сам купит себе выпивку, – Фарри грохнул по столу опустевшим стаканом, – или монеты из кошелька того парня польются в еще одну глотку?

Тишина, окутавшая зал, была практически осязаема. Даже те, кто не имел никакого отношения к ссоре, те, кто вообще сидел в другом конце зала и не был в курсе происходящего, замолчали. Напрягся и хозяин, явно не зная, бежать ли за стражей, чтобы предотвратить намечающуюся драку, или все обойдется. Все взгляды обратились к столику, за которым сидели братья. Слов старался не смотреть на соседей, но краем глаза все же заметил, как медленно повернулось к ним обрамленное курчавыми черными волосами, холеное, с печатью высокомерия лицо новоприбывшего.

– Здесь какие-то хамы, – отчетливо прозвучал в тишине голос старшего в компании гуляк, – все нарываются на ссору.

– Мы бы и не обратили на вас внимания, – Слов глянул говорившему прямо в глаза, – если бы на нас не обращали внимания вы.

– Понимаешь, о чем я? – покачал головой старший. – Теперь они утверждают, что мы недостойны их внимания…

– Возможно, эти двое – члены какого-нибудь Великого Дома, по какой-то причине скрывающие свои цвета? – Новоприбывший чуть склонил голову. – В таком случае я приношу свои извинения. Я никогда не поверю, что какое-нибудь быдло, не произошедшее от подзаборной шлюхи и ее пьяного клиента, посмело бы так разговаривать с людьми благородного происхождения.

Слов тяжело вздохнул, понимая, что этот хлыщ, не подозревая о настоящем происхождении братьев, хотел нанести им оскорбление, единственным ответом на которое может быть только немедленное кровопролитие. Однако Фарри лишь кивнул, словно принимая извинения, и отвернулся от компании. Кто-то изумленно присвистнул.

– Я снова прошу прощения. – Когда Слов снова поднял глаза, парень уже стоял возле их столика. Увидев, что ему удалось привлечь внимание, он поклонился с наигранным уважением. – Не могли бы господа удовлетворить мое любопытство и ответить мне – к какому благородному Дому они принадлежат? Если это не секрет, конечно.

– Дом Дормайл, – ответил Фарри, не успел Слов и рта раскрыть. Фарри глянул незнакомцу прямо в глаза, ожидая ответа.

Глаза незнакомца расширились.

– Благодарю. – Он, так и не представившись сам, снова поклонился и отошел к своим приятелям.

Слов мысленно схватился за голову. Пинать брата под столом было уже слишком поздно. Слова вылетели, и обратно в рот их уже не запихнешь… Слов пообещал себе, что если Фарри еще когда-нибудь захочет выпить вина, то он отвесит брату крепкую оплеуху. Хотя язык Фарри, похоже, метет и без всякого вина, остается уповать лишь на то, что никаких последствий этого случая не будет. Что, например, завтра утром их не будут поджидать у входа в «Веселого охотника» убийцы… Что в их еде не окажется случайно яд… Но на всякий случай он все же пнул брата под столом. Пнул так, что тот подскочил как ужаленный.

– Идиот! – еле слышно шепнул Слов.

Разозлившись, он резко поднялся и пошел к себе в комнату, даже не взглянув на брата второй раз. Слов вбивал подошвы сапог в ступени лестницы с такой силой, словно хотел проломить их. Дверь за его спиной хлопнула так, что со стены обвалился кусок штукатурки. Войдя в комнату, Слов сел на свою кровать и уткнул лицо в сложенные ладони.

– Дурак пустоголовый! – простонал он.

– Да ладно тебе! – Фарри, покачнувшись, аккуратно закрыл дверь. – Надо было как-то ответить этому благородному хаму! Слов, да у меня уже руки чесались выхватить меч!

Ничего не ответив, Слов прямо в одежде повалился на постель и отвернулся к стене. Фарри немного постоял в дверях, глядя на брата, и тяжело вздохнул:

– Ладно, Слов. Извини!

Фарри упал на свою постель. Да, он погорячился. И совсем не вино было тому причиной! Он не понимал, как Слов мог спокойно реагировать на те замечания, которые отпускали благородные наглецы. Благородные! Можно подумать, что они с братом – не благородные! Хамят, задирают людей… Так, словно им позволено все! Словно они в любом случае останутся безнаказанными! Нет, надо было молча встать и двинуть в челюсть кому-нибудь из них… А еще лучше – сломать о чью-то голову стул!

Фарри не заметил, как уснул. За окном давно царила ночь… Слов тоже начал тихонько похрапывать. Закончился их второй день в Этвуде. Непонятно, хорошо он прошел или плохо. С одной стороны, они нашли мэтра Совина, пусть не того, о котором писал дядя, но мэтр пообещал подумать, чем сможет помочь братьям. С другой стороны, их родовое имя прозвучало сегодня целых два раза. Причем последний раз название Дома Дормайл прозвучало там, где было слишком много лишних ушей.

Не прошла еще половина ночи, когда громкий стук в дверь разбудил братьев.

– Что?.. – Фарри вскинулся, пытаясь понять, не приснился ли ему этот стук. Судя по тому, что Слов тоже сидел в своей постели, стук прозвучал на самом деле.

Снова в дверь загрохотали. Слов, окончательно проснувшись, соскочил с кровати и выхватил меч из ножен. Фарри если и отстал от него, то лишь на секунду. Выставив перед собой оружие, братья стояли перед запертой дверью.

– Открывайте! – раздалось из-за двери, и, словно в подтверждение слов, снова загрохотали о дерево кулаки. – Городская стража!

– Доволен? – буркнул Слов, понимая, что не время сейчас разбираться, кто прав, а кто виноват. – И что будем делать?

– Открывать. – Фарри опустил меч. – Не в окно же прыгать, тем более что они могут и там нас ждать.

Слов положил меч на кровать и подошел к двери. Скрежетнул в замке ключ, дверь распахнулась, и в открывшийся проем один за другим вломились четверо стражников. В комнате стало так тесно, что казалось, даже пошевелиться негде! Даже если бы моментально скрутившие братьев стражники позволили пошевелиться.

– Вы обвиняетесь в краже имущества Зелина Свойла Граха, – бросил один из стражников.

– Какой краже? – вскинулся Слов, но братьев никто не слушал. Не давая даже поднять головы, их протащили по коридору, мимо мнущегося у дверей мастера Бровка, на улицу.

– Может, хватит уже? – Фарри мерил шагами узкую камеру, в которую бросили их с братом.

С того момента, как они оказались в тюрьме – сколько же времени уже прошло? – Слов не сказал Фарри ни слова. Все из-за его длинного языка! Сначала выложить все мэтру Совину, который был явно не тем человеком, о ком писал дядя! Потом заявить, что они – Дормайлы, человеку, который нарывается на ссору! В набитом людьми общем зале гостиницы! Слов знал, что Фарри несколько легкомысленный, но не до такой же степени! И чем все закончилось? Тем, что они оказались в этом каменном мешке, вместо того чтобы отоспаться за ночь, а утром снова приступить к делам. Тем, что они потеряли все свои вещи и вполне могут потерять жизни. Да что там «вполне могут»! Неспроста ведь их обвинили в краже, которой они не совершали. Так, на пустом месте, заявить, будто Слов и Фарри что-то украли у того индюка… Хотя, может, это месть этого… как его?.. Зелина Граха за ту ссору? Стоп! Трах? Отца Фарри и Слова звали Сам Бровин Трах-Дормайл. Уж не родственничек ли объявился? Судя по одежде, равно как и по поведению, он – из благородных. Вполне может быть… Вполне! Слов покачал головой и бросил взгляд на брата.

Фарри уже столько времени мерил шагами камеру, что если сложить пройденное, то получилось бы приличное расстояние. Он не понимал, как Слов может вот так сидеть и ничего не делать. Нет, брат, конечно, расстроен, но… На Фарри, всю жизнь проведшего на лесных просторах, эта камера действовала угнетающе. Ха! Камера! Он вообще не понимал, как сюда можно поместить человека. Они с братом даже рассмотреть эту камеру смогли, только когда их сюда заводили. Темнота здесь была хоть глаз выколи. Полоса света от горевшего в коридоре фонаря, когда открыли дверь, чтобы запустить в камеру братьев, осветила на какие-то мгновения маленькое помещение – шагов пять на пять. Две узкие койки у противоположных стен, дыра в углу, куда, судя по запаху, положено справлять естественные потребности… Вот и вся обстановка. Даже окон и тех не было! Фарри только заметил в потолке несколько отверстий для вентиляции, но в них не проникало ни лучика света, а размеры этих отверстий были таковы, что туда вряд ли пролезла бы и крыса. Когда дверь захлопнулась за спинами братьев, камера потонула в темноте. Чуть-чуть света проникало только сквозь маленькое зарешеченное окошко в двери, но, сколько Фарри ни старался, больше куска стены коридора напротив двери он рассмотреть не мог.

– Слов, ну дурак я! – Фарри остановился перед братом. – Мозгов у меня – не больше, чем у лося во время гона!

– Знаешь, меня это очень утешает, – язвительно ответил Слов, но Фарри облегченно вздохнул. Было бы гораздо хуже, если бы брат вообще с ним не разговаривал.

– Надо думать, как отсюда выбираться. – Фарри сел на свою койку, снова встал и подошел к двери.

– Как ты отсюда выберешься? Протиснешься в ту вонючую дыру? – Слов указал на парашу, хотя в темноте Фарри вряд ли увидел бы его жест. – Или пройдешь сквозь стену?

– А что, сидеть и ждать, пока… – Чего ждать, Фарри не знал и сам. Может быть – пока их станут судить (или как тут еще с преступниками обходятся?) или – пока их просто убьют в этой самой камере… Фарри постарался успокоиться. – Как думаешь, что с нами будет?

– Не знаю. Помнишь, что тот парень на вырубке говорил? Перес, или как там его? С которым ты дрался. Он сказал, что преступников здесь отправляют валить лес…

– Напугали! – фыркнул Фарри. – Мы жили в лесу сколько себя помним. Сбежим оттуда на следующий же день!

– Только мы ведь не простые преступники, – не обращая внимания на слова брата, продолжил Слов. – Начнем с того, что мы вообще не преступники. Кому понадобилось нас оговорить? Уж не тому ли, кто подослал в наш дом убийц? Тогда нас просто прикончат. Может быть, даже в этой самой камере…

– Значит, надо выбираться отсюда, пока этого не произошло! – Фарри снова остановился и замер перед братом. – Может, напасть на охрану? Например, когда еду принесут. Должны же нас кормить…

– Голыми руками на мечи? Точнее – топоры? – хмыкнул Слов. – Вдвоем против всех стражников города?

– По крайней мере, не дадим себя прирезать, как щенят беспомощных, – проворчал Фарри.

– Если дойдет до этого… – Слов пожал плечами. – Лично я думаю, что нам не остается ничего иного, как ждать. А там видно будет. Пока мы здесь, все равно сделать ничего не сможем.

Снова потянулось ожидание. Слов так и сидел на своей койке. Фарри расхаживал взад-вперед, стараясь не налететь в темноте ни на брата, ни на койки. Каждый размышлял о том, как выбраться из этой ловушки. Должен же быть какой-то выход! Дядя всегда говорил, что не бывает таких неприятностей, из которых нельзя было бы выбраться… Время шло… Точнее – ползло. Неуловимое и неощутимое. Сколько прошло уже времени с того момента, как они оказались здесь? Может, снаружи уже день или даже вечер, а может – еще продолжается та ночь, когда братья были схвачены.

Стук шагов в коридоре раздался неожиданно. Только что казалось, во всем мире не осталось ни одной живой души, кроме Фарри и Слова, и вот – подтверждение тому, что мир, несмотря на ощущения, не превратился в маленькую темную камеру. Шаги приближались, грохоча по каменным плитам. Отдаваясь эхом от стен, усиливаясь и умножаясь так, что непонятно было, сколько людей идет по коридору. Фарри застыл в шаге от двери. Вскочил с нар Слов. Напротив их камеры шаги смолкли, и их единственный источник света – окошко в двери – заслонил темный силуэт.

– Прочь от двери! – Хриплый голос был далек от дружелюбия, но Слов неожиданно поймал себя на мысли, что рад и ему.

Заскрежетал засов. Братья прищурились от заструившегося сквозь дверной проем света лампы. Когда глаза привыкли к свету, Фарри и Слов увидели, что за дверью стоит стражник.

– Выйти из камеры! – буркнул он, отступая в сторону.

– Куда? – напряженно спросил Слов.

– Выйти из камеры! – снова прорычал стражник.

Посмотрев друг на друга, братья повиновались. Фарри чувствовал, что не стоит заставлять стражника повторять приказ. Они шагнули в коридор и замерли у двери.

Стражник оказался не один – за братьями пришли трое. Так и не объяснив, что к чему, Фарри и Слова повели куда-то по коридору. Они проходили вдоль дверей, скрывавших камеры, такие же, как та, которую они только что покинули. Иногда они останавливались у дверей, преграждавших дальнейший путь, и ожидали, пока их не отопрут с обратной стороны. Постепенно обстановка вокруг приобретала более благоприятный вид. За очередной дверью оказалась крутая лестница, поднявшись по которой братья оказались уже не в темном сыром подземном коридоре, а в другом – не столь угнетающем. Вот маленькое окошко – Слов бросил в него взгляд и увидел, что на улице уже совсем светло. Их провели еще через несколько дверей, пока, наконец, они не оказались в квадратной комнате, в которой, кроме них и конвоиров, был еще один стражник. Он сидел за простым, даже немного грубым столом и что-то писал в большой книге. Вдоль противоположной стены протянулась такая же грубая, как и стол, лавка.

– Привели? – Сидевший за столом поднял голову.

– Да, господин десятник, – ответил один из конвоиров.

Десятник кивнул и исчез за противоположной дверью.

Снова появился он спустя минуту.

– Заводите! – махнул рукой десятник, возвращаясь на свое место и снова беря в руки перо.

Большой кабинет, куда стражники втолкнули братьев, резко контрастировал со всем тем, что они видели с тех пор, как оказались в тюрьме. Стены были обшиты панелями из полированного дерева, а кое-где висели картины или гобелены, на которых были искусно изображены сюжеты из битв или охоты. По сторонам огромного, выше человеческого роста, окна висели тяжелые зеленые портьеры. Что касается мебели, то кабинет был почти пуст. В углу, справа от входа, стоял небольшой столик, по сторонам которого расположились два кресла. Ряд стульев, жестких на вид, растянулся вдоль одной из стен, а у дальней стены обосновался большой, украшенный резьбой письменный стол. Человек, сидевший за столом, оторвался от бумаг, которые изучал перед приходом братьев, и поднял взгляд на Фарри и Слова. Седой венчик волос обрамлял обширную лысину, чуть поблескивавшую в свете, падающем из окна. Лицо человека было круглым, чуть пухлым. Его можно было бы назвать добрым, если бы не глаза – цепкие, пронзающие, словно видящие всех насквозь. Человек был чуть полноватым, но не настолько, чтобы можно было назвать его толстым. Кольчуги, как на стражниках, на нем не было, но поверх одежды был надет такой же, только гораздо лучшего кроя и качества ткани, зеленый табард, на котором изображен герб Дома Вудакс.

– Свободны! – Голос человека был мягок, примерно как толстая ткань, в которую завернут булыжник.

Фарри вытаращил глаза – неужели слова были обращены к нему с братом? Вот так, бросили на ночь в камеру, потом привели к какой-то шишке, и та одним словом снова выпускает их на свободу? Может, все обвинения рассыпались в прах и дело разрешилось?

– Попробуете выкинуть какой-то фокус, и я прослежу, чтобы вам переломали все кости, перед тем как убить, – прошептал сзади голос одного из стражников, а затем послышался скрип двери.

Фарри сник – сиюминутная радость улетучилась, как только он понял, что хозяин кабинета отпустил конвоиров, а никак не его и Слова.

Слов же практически не обратил внимания на сказанное хозяином кабинета, как, впрочем, и стражником. Его взгляд приковали к себе лежащие на столе, перед шишкой, мечи. Их с братом мечи! Приглядевшись, он обнаружил там же и остальные вещи, принадлежащие ему и Фарри. Обгоревший свиток лежал, словно небрежно брошенный, слева от мечей, а рядом с ним была дядина книжечка, на которой поблескивал перстень, грубо сорванный стражниками с пальца Фарри.

– Милорд Зелин Свойл Грах обвиняет вас в краже его имущества. – Взгляд человека за столом буквально ощупывал Фарри и Слова. Казалось, что обладатель такого взгляда непременно почует любую ложь или недомолвку, если братьям по глупости взбредет в голову утаить хоть кроху правды. – А именно – вот этого перстня. Вы признаете свою вину?

– Нет, господин… – Слов замялся, не зная, кто перед ним.

– Я – капитан городской стражи. Зовите меня господин капитан. – Он откинулся на спинку кресла и, взяв со стола перстень, принялся подбрасывать его на ладони. – Тогда откуда у вас этот перстень?

– Этот перстень, вместе со всем остальным, мы получили в наследство. – Фарри чуть подался вперед. В голосе его прозвучал вызов. – Я не знаю, с чего этот Грах решил…

– Вот как? В наследство? – Капитан приподнял бровь. – Тогда вы, несомненно, знаете, что это за перстень?

Фарри снова открыл рот, но закрыл его, не произнеся ни слова. Он не знал на самом деле, что это за перстень. Просто перстень, который лежал в мешочке с золотом, который они извлекли из тайника. Он посмотрел на брата, но Слов тоже молчал, и сказать ему, судя по всему, было нечего.

– Понятно… Значит, не знаете. – Капитан вздохнул и аккуратно положил перстень на стол. – Вы одеты как горожане. Однако одежда на вас – совсем новая. В ваших вещах обнаружена старая одежда, судя по которой вы прибыли в Этвуд с севера. Насколько я знаю, мечи, о которых, кстати, отдельный разговор, и такая сумма денег, которая была при вас, в тех краях – очень большая редкость.

– Это все – наше! – упрямо заявил Фарри.

– Но Грах не обвинял нас в краже денег и мечей, – одновременно с братом спокойно сказал Слов.

– Посудите сами, – не обращая внимания на слова парней, продолжил капитан. – Человек благородного происхождения обвиняет вас в краже вещи, которой у вас никак не должно быть. При вас находят другие вещи, ваши права на которые – очень сомнительны…

Капитан сделал паузу. Он снова принялся рассматривать братьев, словно обмеряя и взвешивая по-новому. Оставшееся недосказанным повисло в воздухе. Он убежден, что братья – виновны. И ведь обвинения капитана звучат вполне логично и обоснованно… Как доказать, что мечи, деньги, перстень и все остальное действительно принадлежат двум парням, прибывшим из глуши, где даже деньги не пользуются особой популярностью?

– Нашим отцом был Сам Бровин Грах-Дормайл, – тихо произнес Слов. – Об этом сказано в свитке, который лежит на вашем столе. Эти вещи достались нам в наследство от отца.

Фарри изумленно уставился на Слова. Надо же! Только недавно, когда они сидели в камере, брат обиделся на него за то, что Фарри много болтает. А теперь – сам выкладывает все. По напряженному выражению лица Слова было видно, что эти слова дались ему с большим трудом. Он смотрел прямо на капитана, ожидая его реакцию.

– Вот как? – Капитан подался вперед и оперся локтями на стол. – И когда же отец передал вам это наследство?

– Мы не знали отца. – Слов вздохнул, но решительно продолжил: – Мы с братом действительно выросли в лесу, на севере. Из всех родственников мы знали только дядю – Алмостера Бровина, который и растил нас…

– Что случилось с Алмостером? – Вопрос прозвучал настолько резко, что Слов вздрогнул. Капитан встал из-за стола и подошел к окну.

– Он был убит, – ответил Фарри.

Капитан резко развернулся и пронзил парня взглядом.

– Когда и как был убит Алмостер?

– Около десяти дней назад, – ответил Слов. Он посмотрел на напрягшееся лицо капитана и неуверенно спросил: – Вы знали его?

Капитан не сводил взгляда с братьев. Какое-то время он просто стоял у окна, рассматривая их, а потом вздохнул.

– Садитесь, – он указал на ряд стульев, – и рассказывайте все как есть.

Рассказ Фарри и Слова не занял много времени. Что рассказывать? То, что они выросли в глуши, считая деревню неподалеку большим поселением? Слов лишь упомянул об этом и сразу перешел к тому моменту, когда на их дом напали. Как они сражались с убийцами, как пал, сраженный стрелами, дядя, как он, умирая, поведал братьям об их наследстве и указал на тайник, где лежали те вещи, которые сейчас находятся на столе капитана, как они бежали из горящего дома… Фарри иногда вставлял свои замечания, поправляя рассказ брата. Свою историю Слов и Фарри полностью изложили капитану за пять минут. Еще пару минут занял рассказ о том, что братья собирались предпринять, чтобы вернуть себе наследство. О том, что они уже предприняли. Слов заметил, что капитан, который на середине рассказа начал расхаживать по кабинету, чуть запнулся, когда прозвучали слова о том, как они с братом посетили мэтра Совина.

Когда Слов закончил рассказывать, капитан какое-то время продолжал молча ходить взад-вперед.

– Ты! – Он резко остановился и указал на Слова. – Возьми меч.

Слов застыл от неожиданности, во все глаза глядя на капитана. Что он задумал? Взять меч? Зачем? Капитан, не обращая внимания на этот взгляд, снова подошел к столу и достал откуда-то свой меч. Снова повернувшись к братьям, глядящим на него раскрыв рот, он поморщился. Не глядя, взял со стола один из мечей и бросил Слову.

– Говоришь, Алмостер учил вас фехтованию? – Он вытащил свой меч из ножен и небрежно бросил их на стол. – Давай-ка проверим. Вставай, чего сидишь!

Слов неуверенно поднялся. Фарри, не веря происходящему, переводил взгляд с одного на другого. Он тоже начал подниматься, но капитан указал на него острием меча:

– Ты – сиди! – Он снова посмотрел на Слова. – Ну что?

Слов обнажил меч и сунул ножны в руки Фарри. Он не отводил взгляда от капитана. Выйдя в центр кабинета, Слов встал перед его хозяином.

– Готов? – Капитан смотрел прямо в глаза Слова. – Тогда начали!

Он сразу же ринулся в атаку, нанеся рубящий удар сверху вниз. Слов отступил на полшага, отбивая удар. Капитан крутанул меч кистью – новый удар. Не успело еще стихнуть эхо звона стали о сталь после второго удара, как дверь, ведущая в кабинет, распахнулась. Сжимая топоры, ввалились десятник и охранники, приведшие сюда Фарри и Слова.

– Назад! – прорычал капитан. – И двери закройте!

Похоже, стражники были привычны к необычным выходкам своего капитана. Дверь снова захлопнулась, не успел еще тот закончить говорить. Не обращая больше внимания ни на что, кроме своего противника, капитан снова атаковал. Удар сыпался за ударом, но каждый из них встречал меч Слова. Сам Слов не атаковал. Не то чтобы ему не предоставлялось такой возможности… Просто все происходящее выбило его из равновесия настолько, что он не мог поверить в это.

– Защищаться ты умеешь. – Капитан отступил на шаг и опустил меч. – Но одной защитой бой не останется за тобой. Я не настолько стар, чтобы меня можно было измотать. Нападай!

– Слов, приди в себя! – Фарри бросил ножны на соседний стул и подался вперед.

Слов неуверенно поднял меч. Капитан стоял в двух шагах от него и ждал. Вздохнув, Слов ударил. Звон стали. Новый удар и еще… Капитан, уйдя от удара сверху вниз, перешел в контратаку. Слов отбил короткий выпад, нацеленный в его живот, перевел это движение в режущий удар, который, получись он как надо, оставил бы длинный порез на лице противника. Капитан отпрянул – его меч находился слишком низко, чтобы подставить его под этот удар.

– Вот это – другое дело. – Он отступил на несколько шагов. – Хватит!

Слов застыл с мечом в руках, не зная, что делать дальше. Капитан вложил свой меч в ножны и снова спрятал его за столом.

– Меч – в ножны и положи на стол, – приказал он, снова сел в кресло и принялся крутить в пальцах перстень. О братьях он будто забыл. Словно то, что в его кабинете находятся пленники, один из которых вооружен, было самым обычным делом.

Слов взял из рук брата ножны и, вложив в них меч, выполнил указание капитана. Помявшись перед столом и не дождавшись никакой реакции, он вернулся на свое место возле Фарри.

– Этому идиотскому режущему удару вас мог научить только Алмостер, – произнес капитан, едва Слов сел. – Я ему всегда говорил, что пытаться проделать мечом те штуки, которые у Варрайдов вытворяют саблями, – чушь несусветная.

– Так вы знали дядю? – повторил Фарри недавний вопрос брата.

– Знал, – пробурчал капитан. – Теперь вижу, что и вы знали его.

– Но зачем… – начал было Слов, но капитан не дал ему договорить:

– Потому что в моем городе объявляются двое парней, которых Трах обвиняет в краже перстня главы Дома Дормайл. Перстня, который в последний раз я видел у Алмостера, а уж от него Грах мог получить этот перстень только сняв с трупа. Вдобавок ко всему, нашли другие вещи, принадлежащие Алмостеру. Думаете, я так разговариваю со всеми арестованными?

– Нет, господин капитан. – Фарри замотал головой, хотя откуда ему знать, какие порядки царят в этом городе? Может, капитан действительно учиняет допрос всем арестованным. – Но…

– Я должен был проверить вас, – продолжал капитан. – Если бы оказалось, что вы стащили все это, то, поверьте, живыми вы в камеру не вернулись бы.

Слов сглотнул, поняв, что он только что действительно сражался за свою жизнь. Пусть бой был тренировочным и капитан не убил бы его своими руками, но угроза прозвучала вполне серьезно.

– Ваш рассказ настолько неправдоподобен, – продолжал капитан, – что звучит скорее как байка менестреля. Двое парней, выросших в лесу, вдруг узнают, что они на самом деле благородного происхождения, и отправляются за наследством, оставленным им отцом, которого они никогда не знали… – Капитан вдруг рассмеялся. – И при всем этом они даже не знают, кто из них старше и имеет право на это наследство. Может, действительно продать эту историю какому-нибудь менестрелю? Заработаю себе пару серебряных на старость!

Фарри и Слов не верили своим ушам. Человек, сидевший за столом, как-то неуловимо изменился. Вроде выглядит так же, но из его глаз исчезла жесткость. Впрочем, несмотря на это, они не стали менее внимательными.

– Теперь давайте поговорим серьезно. – Тон капитана снова резко изменился. Ни следа веселья на его лице не осталось. – Вы, ребята, попали в очень непростую историю. Я так понял, вы ничего не знаете о Доме Дормайл?

– Нет, господин капитан, – выдавил из себя Слов, ошарашенный резкой переменой поведения собеседника. Фарри, подтверждая слова брата, покачал головой. – Мы просили мэтра Совина собрать сведения…

– О мэтре Совине – потом, – отмахнулся капитан. Он побарабанил пальцами по столу и, подумав, продолжал: – Около двадцати лет назад Дом Дормайл был на слуху практически по всей Чаше. Такая история была… м-да… Так вот. Милорд Дормайл тогда заключил, как ему казалось, очень удачный брак. Он женился на Сели Трах – старшей дочери старого Роби Граха, с внуком которого вы вчера познакомились. Кстати, он – ваш кузен. Вся шутка заключалась в том, что у Граха не было сыновей. Только две дочери. Так что майорат передать было некому. После смерти Роби Граха протектором его Дома должен был стать Сам Бровин Дормайл, присоединивший к своей фамилии фамилию Трах, как муж старшей дочери. А затем главой Дома Трах должен был стать один из вас. Однако почти сразу после свадьбы начались странные вещи. В то время обострилось противостояние между Бовкросами и Гирайя. Они никогда не были дружны, но в тот год дело дошло до пограничных стычек. Дормайл тогда разругался с Бовкросом и даже отказался откликнуться на зов Дома Бовкрос. В итоге стычки чуть не переросли в полномасштабную войну, а Гирайя, пусть и ненадолго, удалось захватить плацдарм на берегу Бовкросов. В общем, милорд Бовкрос решил проучить вашего отца. Армия Дормайлов была разбита, можно сказать, за неделю. Не знаю с чего, но Дормайл решил отправить вас подальше, хотя вам ничего угрожать не должно было.

– Почему? – хрипло спросил Фарри.

– Что «почему»?

– Почему нам ничто не должно было угрожать, если враги стояли под стенами замка?

– Потому что милорд Бовкрос не скрывал, что не намеревается уничтожать Дом Дормайл. Как тогда говорили, Бовкрос объявил, что голова Сама Бровина Дормайла займет свое место на городской стене, а главой Дома, по достижении соответствующего возраста, станет законный наследник. Но ваш отец почему-то решил иначе. Может, Алмостер и знал о причинах, но мне он их не раскрывал. Дормайл назначил его протектором и услал вместе с двумя сыновьями, которые родились всего лишь за несколько дней до штурма его замка. Алмостер говорил, что Дормайл велел ему спрятать вас до тех пор, пока не минует какая-то опасность. Да, именно тогда я и видел Алмостера в последний раз…

Капитан замолчал, погрузившись в воспоминания. Молчали и братья, переваривая услышанное. Какое-то время в кабинете царила тишина.

– Протектором Дома Грах еще два года, до совершеннолетия Зелина, будет Свойл Малк Грах-Добаси, – снова заговорил капитан. – Это муж Реаны Грах – младшей сестры вашей матери. Впрочем, там правит скорее сама Реана. Кого Бовкрос поставил протектором в Доме Дормайл, я не знаю, но и не слышал о том, что Дом уничтожен.

– Так, может, нам стоило обратиться к тете? – спросил Фарри. – К этой Реане?

– После того как этот Зелин обвинил нас в краже? – фыркнул Слов.

– Во-во. Неспроста Зелин так поступил. – Капитан нахмурился и поднял со стола перстень. – Он мог видеть это у вас?

– Мы встречались с ним в гостинице, – ответил Слов. – Тогда чуть не вспыхнула ссора. А перстень был на пальце Фарри…

– Ваше появление означает, что Зелин Грах теряет право на Дом, – кивнул капитан. – Сомневаюсь, что ваша тетка с радостью примет племянников, которые лишат ее сына всего. Кроме того, кое-кто связанный с Грахами уже намекал этой ночью, что будет очень благодарен, если вы не выйдете из тюрьмы.

– Так, может, это она подослала людей, которые убили дядю? – спросил Слов, а в глазах Фарри зажегся огонек.

– Может быть. Но сейчас ситуация стала еще сложнее. – Он снова задумался и молчал несколько минут. – В Доме Бовкрос происходит что-то странное. Никто раньше не обращал на это особого внимания, но за последние пятнадцать лет при сомнительных обстоятельствах погибли девять человек, которые имели право наследования по родственной линии Великого Дома Бовкрос. Кто-то утонул, купаясь в реке, кто-то погиб в мелкой стычке с Гирайя, кто-то съел что-то несвежее… – Капитан снова поднялся и нервно зашагал по кабинету. – Никто не обращал на это внимания, пока не погиб сын милорда Бовкрос. Старик остался без наследников, и он уже не в том возрасте, когда можно зачать еще одного. В данной ситуации права на наследство переходят по родственной линии.

– А мы-то здесь при чем? – спросил Фарри.

– При том, что Дом Дормайл, если, конечно, найдутся законные наследники, станет первым претендентом на наследование Дома Бовкрос, когда умрет старый милорд. – Капитан резко повернулся к братьям и застыл на месте. – А теперь сами подумайте, сколько людей будут рады вашему появлению. Подумайте, у скольких Домов – тех, которые стоят за вами в своем праве на вступление в наследство Великого Дома, – есть основания желать вашей смерти.

Фарри и Слов так и замерли, раскрыв рот от неожиданности. Они… Один из них может стать не просто лордом, а главой Великого Дома? Такого они себе даже представить не могли! Почему же дядя ничего им не рассказывал? Хотя Слов решил, что дядя, живя фактически отшельником в глуши, мог и не знать, какая ситуация сложилась в Доме Бовкрос. Но ведь он не рассказывал и о том, что один из братьев имеет право на титул лорда обычного Дома… Единственным разумным объяснением, которое смог придумать Слов, было то, что дядя пытался защитить их с Фарри от той паутины, в которую они сейчас как раз и попали. Но все равно – стать благородным лордом!

– Теперь вы отпустите нас? – Фарри, в отличие от впавшего в глубокие раздумья брата, говорил почти весело. Возможно, подумал Слов, он еще не полностью осознал, во что они вляпались, – так похоже на брата! А может быть, Фарри, также по своему обыкновению, смотрел не дальше, чем мог увидеть под своим носом…

– Отпустить вас? – От тона капитана улыбка на губах Фарри померкла. Капитан покачал головой. – Рад бы, да не получится.

– Почему? – Слов удивленно посмотрел на него. Юноша нахмурился. Ведь вся их беседа шла так, что братья имели все основания надеяться на то, что все, по крайней мере сейчас, закончится благополучно. Капитан же признал, что их аресту были причиной только интриги Грахов!

Фарри хмуро смотрел на капитана. Похоже, юноша, как и его брат, уже чувствовал себя на свободе.

– Не все так просто. – Капитан хорошо представлял себе, что творится в голове юношей, сидящих перед ним. Поэтому он старался говорить как можно мягче, тщательно подбирая при этом слова. – Вас, появившихся ниоткуда, обвиняет в краже человек благородного происхождения. Если я отпущу вас, то как объяснюсь перед своим господином, лордом Вудаксом? Ведь Грах, узнав, что вы снова на свободе, тут же обо всем доложит ему.

– Скажите правду! – потребовал Фарри. – Вы же…

– До тех пор, пока ваше право не признает Совет Домов, вы, парни, всего лишь простолюдины, оскорбившие благородного человека! – отрезал капитан.

– Но как Совет сможет признать нас, если мы сидим в тюрьме? – спросил Слов.

Капитан пожал плечами.

– Я подумаю, как вам помочь, – пообещал он. – Эй, там! – Подойдя к двери, капитан грохнул по ней кулаком так, что Слов удивился, не услышав треска дерева.

– Да, господин капитан? – Их недавний конвоир появился, словно все это время только и ждал зова своего господина. Возможно, так оно и было.

– Увести! – Капитан кивнул на Фарри и Слова, продолжавших сидеть, оторопело глядя на него.

Когда дверь за братьями закрылась, он вновь вернулся на свое место. Да, в непростой переплет попали ребята… Да и он вместе с ними. Что же делать? Капитан всем естеством чувствовал, что должен помочь этим двоим. Не только потому, что юноши были ни в чем не виноваты. В свое время он немало задолжал Алмостеру Бровину. И счет этот измеряется отнюдь не в деньгах… Опершись локтями о стол, капитан обхватил руками голову. Как же им помочь? Просто выпустить из тюрьмы? Грахи тут же поднимут шум. И чего это будет стоить ему самому – предугадать сложно. Но ведь если не выпустить, то на суде у племянников Алмостера не будет никаких шансов! Капитан напряженно размышлял. До боли в голове. Для начала необходимо сделать так, чтобы эти двое вообще дожили до суда. Эта проблема разрешима – достаточно объявить своим подчиненным, что он будет очень недоволен, если с братьями что-то случится. На суде… Что ж, он может попытаться организовать все так, чтобы судья вынес самый мягкий приговор. Да, надо переговорить с судьей. Дальше все будет зависеть от того, что скажет суд. Приняв решение, капитан кивнул сам себе. Если все сделать правильно, то эти Фарри и Слов не слишком пострадают, да и сам он будет ни при чем.

– …А еще говорил – дядин друг! – Фарри снова расхаживал по камере, бормоча себе под нос. Он резко остановился и посмотрел на брата, который лежал на своих нарах, заложив руки за голову. – Если он друг, то почему просто нас не отпустил? И вообще, как ты можешь так спокойно лежать?

– А что – метаться туда-сюда, как ты? – Слов проигнорировал первую часть вопроса. – Так здесь места на двоих не хватит.

– «Помогу вам найти юриста»! – Фарри дошел до двери и изо всех сил грохнул в нее ногой. – «Постараюсь что-нибудь придумать»! Трус проклятый! Поверь мне, Слов, этот капитан, хоть и называет себя другом дяди, даже зад со своего кресла не поднимет, чтобы нам помочь!

К огорчению братьев, несмотря на то что капитан поверил их истории, они снова оказались в камере. Во время разговора с капитаном Фарри и Слов было воспрянули духом, надеясь, что выйдут из его кабинета на свободу. Однако не тут-то было! Вся помощь капитана ограничилась тем, что он обещал поспособствовать Фарри и Слову на суде. О том, чтобы выпустить их, не шло и речи.

– Я здесь для того, чтобы в этом городе соблюдались законы, – заявил капитан, глядя прямо в глаза братьев, в которых вначале появилось непонимание, а потом, по мере слов капитана, стало разгораться отчаяние. – Нарушь порядок в чем-то одном, потом – в другом, а потом все здесь рассыплется в прах.

Единственным послаблением для братьев стало то, что теперь в их камере не царила такая тьма, как раньше. Запустив арестованных в застенок, стражник поставил на пол у двери фонарь. Кроме того, закрывая за собой дверь, он пообещал принести Фарри и Слову на завтрак что-нибудь более или менее съедобное. Однако Фарри в сердцах посоветовал стражнику найти той еде другое, не совсем приличное применение.

Снова потянулось ожидание. Секунды складывались в минуты, которые переходили в часы… Сколько их прошло? Если судить по тому, что масло в фонаре не прогорело еще и наполовину, – не очень много. Устав от метания по камере, Фарри последовал примеру брата и улегся на койку. Слов уже тихонько посапывал – ночь и утро выдались не из самых легких, а силы, даже у молодого человека, не бесконечны. Слушая спокойное дыхание брата – единственный звук, раздававшийся в камере, – заснул и Фарри. Но в отличие от Слова, он спал не так спокойно. Соломенный тюфяк, брошенный на койку, не отличался особой мягкостью. Скорее он здесь лежал только для порядка. Хорошо, хоть никакой живности в нем Фарри не заметил.

Разбудил братьев скрежет дверного засова.

– Обед!

Фарри открыл глаза, отгоняя остатки сна. Несмотря на те советы, которые он недавно давал стражнику по поводу еды, организм парня был совсем другого мнения. Есть, честно говоря, хотелось до рези в желудке.

– Вечером суд. – Стражник поставил на пол у двери две миски и захлопнул дверь.

– Интересно, они всех заключенных так кормят? – Слов, едва задвинулся с обратной стороны двери засов, оказался возле мисок.

– Думает, что нам нужны его подачки! – пробормотал Фарри, однако живо подхватил свою миску.

После доброй порции рагу, где мяса было явно больше, чем овощей, и большой краюхи еще теплого хлеба настроение братьев чуть улучшилось. Фарри даже перестал ворчать и осыпать проклятьями капитана, стражников, Граха и весь этот город. Однако, едва закончив есть, он снова принялся мерить шагами камеру, давая выход накопившейся энергии.

До вечера не происходило ровным счетом ничего. Фарри и Слов почти не разговаривали – лишь перекинулись парой фраз. Слов продолжал лежать на нарах и, уставившись на мерцающий огонек лампы, думал о предстоящем суде, прикидывая, что будет говорить. Фарри, наоборот, гнал от себя мысли о суде, предпочитая размышлять о возможности побега. На этот раз время пролетело как-то незаметно. Слов даже удивился, когда в коридоре снова загрохотали шаги.

– Отойти от двери!

Стражников было четверо. Видимо, они уже успели смениться – ни одного из них Фарри и Слов не узнали. Их снова повели по коридорам, как и в прошлый раз, останавливаясь перед множеством закрытых дверей. Коридоры, лестницы… На этот раз их вели по другому пути. Шли долго. Фарри уже запутался в поворотах коридоров, когда они остановились возле очередной двери. Один из стражников постучал, и по ту сторону двери раздался приглушенный голос: «Арестованные доставлены».

Дверь открылась, и братья, которых грубо толкнули в спину, сделали шаг вперед. Дверь за ними захлопнулась. Фарри и Слов оказались в небольшой клетке, отгораживающей угол большой комнаты. В клетке не было ни стульев, ни лавки – ничего, кроме пола, потолка, стены и стальных прутьев. Остальная часть комнаты была меблирована весьма незатейливо. Прямо перед клеткой стоял большой стол, за которым сидел мужчина, одетый в зеленую мантию. За его спиной, от самого потолка до пола, свешивалось зеленое же полотнище, на котором был нарисован черный топор – стяг Дома Вудакс. На небольшом расстоянии перед столом расположились несколько стульев и кресло. Судья за столом лишь глянул на братьев, когда те появились в клетке. В комнате помимо судьи был еще один человек – невысокий, тощий, похожий на какую-то птицу. Его длинный нос лишь подчеркивал это сходство. Одежда его была простой, но очень хорошего кроя, а толстая золотая цепь на шее подчеркивала, что он совсем не бедствует. Поднявшись со стула, на котором сидел, он быстро засеменил к клетке.

– Зовите меня мэтр Брас. Господин капитан ввел меня в курс дела, – зачастил человек, подойдя к клетке. Он то и дело бросал взгляды то на братьев, то на судью, то на дверь в другом конце комнаты. – Вы, стало быть, Фарри и Слов. Я буду вас защищать на суде…

– Что нас ждет? – перебил Слов, подходя ближе к прутьям.

– Слушайте меня и делайте только то, что я говорю. – Мэтр Брас понизил голос до шепота. – Господин капитан сказал, что вы имеете некие претензии на благородную фамилию…

– Мы не «имеем претензии»! – скривился Фарри. – Мы – благородного происхождения…

– Да-да, несомненно! – быстро закивал мэтр Брас. – Однако я настаиваю на том, чтобы вы не упоминали об этом на суде.

– Почему? – Слов положил руку на плечо брата, раскрывшего было рот для ответа.

– Насколько я осведомлен, у вас нет доказательств вашего происхождения? – Мэтр Брас внимательно посмотрел на Фарри. – Я имею в виду – твердых доказательств.

– Нет, – покачал головой Слов. – Но…

– Тогда послушайте моего совета. Если вы принадлежите к благородной фамилии, вас может судить только сам милорд Ест Приор Вудакс – глава Дома Вудакс. Но…

– Так пусть нас и судит глава Дома! – Фарри сбросил с плеча руку брата.

– Фарри, ты головой думай! – Слов явно начинал злиться. – Если мы не можем пока доказать…

– Вот-вот. Слушайте брата, молодой человек! – снова закивал мэтр Брас. – Ваше благородное происхождение сначала надо будет доказать здесь. А если вы этого не сможете, то ваше обвинение будет уже совсем другим. Вы и так обвиняетесь в краже у лица благородного сословия. Вам грозит клеймо и пять лет каторги на лесных делянках Дома Вудакс. А за присвоение благородной фамилии без права на то вам отрежут языки и добавят еще пять лет наказания.

– Отрежут языки? – изумился Слов.

– Присвоение благородной фамилии без права на нее – это оскорбление всех благородных фамилий Чаши, – пожал плечами мэтр Брас.

– Фарри, если ты скажешь на суде хоть слово… – Слов посмотрел прямо в глаза брату.

Фарри, похоже, тоже стало не по себе. По крайней мере, его запал угас, а в глазах появилось загнанное выражение. Словно у зверя, попавшего в ловушку и ожидающего, когда придет охотник. Сглотнув, он кивнул.

– Очень правильное решение! Очень! Итак, слушайте меня. В любом случае не говорите ничего, если к вам не обратится господин судья. Я постараюсь сделать все, чтобы вас если и не оправдали, то вынесли не самый суровый приговор. – Голос мэтра Браса стал практически неслышным. – Более того, я слышал, что к господину судье сегодня нанес визит господин капитан…

Ему не удалось договорить, чем закончился визит капитана к судье. В этот момент двери распахнулись, и в комнате появился Зелин Свойл Грах, собственной персоной.

– Господин судья. – Грах поклонился, даже не обратив внимания на братьев в клетке, и прошел к креслу.

– Я сделаю все, что возможно! – прошептал напоследок мэтр Брас.

– Думаю, можно начинать. – Судья кивнул Граху и дождался, пока мэтр Брас усядется на своем стуле. – Итак, вчера ночью были арестованы двое, назвавшиеся Слов и Фарри, по обвинению милорда Зелина Свойла Граха в краже. Милорд Грах обвиняет этих двоих в том, что они украли у него фамильный перстень Дома Дормайл. У вас есть что добавить, милорд?

Грах покачал головой. Он развалился в кресле, закинув ногу за ногу, и выглядел так, словно не понимал, как здесь вообще оказался. Создавалось впечатление, что он занят скучнейшим делом и лишь необходимость сдерживает его от того, чтобы встать и удалиться прямо сейчас.

– Мэтр Брас? – Судья посмотрел на юриста.

– Да, господин судья. – Мэтр снова поднялся. – Я хотел бы, если позволите, узнать, по какому праву представитель Дома Грах владеет фамильным перстнем Дома Дормайл. Также я хотел бы услышать об обстоятельствах преступления, в котором обвиняют этих молодых людей.

– Милорд Грах, желаете ли вы ответить на эти вопросы? – осведомился судья.

– Ты смотри, как он лебезит перед этим Трахом! – прошептал Фарри на ухо Слову, ненавидяще глядя на их обвинителя.

– Я отвечу. – Голос Граха звучал так, словно он вот-вот начнет зевать. – Как известно, моя тетка, ныне покойная Сели Грах, была замужем за Самом Бровином Дормайлом, главой Дома Дормайл. Думаю, не стоит лишний раз рассказывать о печальной судьбе милорда Дормайла. Перстень попал к нам после его смерти, как к единственным выжившим родственникам.

Фарри покраснел. Было видно, что он так и рвется что-то сказать, но изо всех сил сдерживает себя. Он посмотрел на брата, но Слов стоял спокойно, словно из уст Граха не звучит наглая ложь! Словно вообще ничего не происходит.

– Вы удовлетворены, мэтр Брас? – спросил судья.

– Господин судья, я хочу обратить ваше внимание, – мэтр Брас замялся, но, глянув на братьев, продолжил, – что не прозвучало никаких доказательств того, что перстень действительно принадлежит милорду Граху, кроме…

– …Кроме моего слова! – Грах сверкнул глазами на юриста. – Если вам мало слова человека благородного происхождения, то я хотел бы услышать, как иначе этот перстень мог оказаться у этих двоих, если они не украли его у меня. Также если вы, мэтр Брас, сомневаетесь в моем слове, то скажите, кто еще мог бы законно претендовать на этот перстень.

– Вы слышали вопрос? – Судья наконец обратил внимание на сидящих в клетке.

– Господин судья… – Слов замолчал, обдумывая, как бы лучше ответить, но тут не выдержал Фарри.

– Перстень достался нам от Алмостера Бровина Дормайла, брата Сама Бровина Дормайла, главы Дома Дормайл! – выпалил он. – Мы…

– Господин судья, как известно, милорд Алмостер Бровин Дормайл исчез как раз перед тем, как пал замок Дормайл, – быстро затараторил мэтр Брас. – Также если бы перстень главы Дома Дормайл был у милорда Дормайла, то сейчас он принадлежал бы протектору Дома. Я могу предположить, что милорд Сам Бровин Дормайл передал перстень своему брату, приказав тому сохранить его…

– Заткнись, Фарри! – прошипел Слов. – Замолчи!

– Вы «могли бы предположить», – передразнил юриста Грах, – а я – заявляю, что перстень был передан моей матери. Или, может, вы, мэтр Брас, осмелитесь требовать, чтобы она предстала перед господином судьей и подтвердила мое слово?

– Милорд Грах, нет необходимости беспокоить почтенную леди Грах, – быстро сказал судья. Он снова повернулся к братьям: – Как вы можете доказать свои слова?

– Если господин судья позволит, – вновь вмешался мэтр Брас, – то среди вещей, найденных у этих господ, были обнаружены и другие вещи, несомненно принадлежавшие милорду Алмостеру Бровину Дормайлу. Поскольку милорд Зелин Свойл Грах не заявлял свои права на те вещи, то можно предположить, что и перстень, принадлежавший Дому Дормайл, находился у господ Слова и Фарри по праву.

– Вот как? – Грах поднял бровь. – Эти двое еще у кого-то что-то украли? И снова – вещи, имеющие отношение к Дому Дормайл?

– Никаких обвинений, кроме вашего, – быстро сказал мэтр Брас, – этим молодым людям не предъявлено.

– Откуда у вас все эти вещи? – Судья обращался к Фарри и Слову, но не отрываясь смотрел на мэтра Браса.

Слов вздохнул и, посмотрев на Фарри, покачал головой.

– Как сказал мой брат, – медленно произнес он, – перстень и все остальное досталось нам от Алмостера Бровина Дормайла.

– Как эти вещи достались вам?

– Он… Алмостер Бровин Дормайл воспитывал нас. Недавно он был убит и, умирая, рассказал нам о тайнике…

Говоря, Слов краем глаза следил за мэтром Брасом. Юрист еле заметно кивал. Судя по выражению его лица, Слов все говорил правильно.

– Теперь мы узнаем, что Алмостер Бровин Дормайл, полтора десятка лет считавшийся пропавшим, недавно погиб, – рассмеялся Грах. – Причем при весьма сомнительных обстоятельствах. И вещи его оказались у этих двоих воришек. Господин судья, вам следовало бы подумать о том, чтобы тщательнее расследовать это дело.

– Вы уверены, что желаете этого? – Тон судьи чуть изменился. Теперь в нем промелькнуло что-то кроме елейного уважения. Возможно, даже неодобрение.

– Я желаю, чтобы мне вернули мою собственность, – выпрямился в своем кресле Грах. – И чтобы воры были наказаны со всей возможной строгостью.

– Мэтр Брас? – Судья вопросительно посмотрел на юриста.

– Я так и не услышал рассказа об обстоятельствах, при которых, как утверждает милорд Грах, у него был украден перстень.

– Вчера вечером, в гостинице «Веселый охотник», эти двое затеяли ссору с моими друзьями, – лениво, словно отмахиваясь, произнес Грах. – Заметьте, с благородными милордами! Я успокоил хамов. Уже после этого я обнаружил пропажу перстня и позвал стражу. Поскольку никто из моих друзей не мог поступить так низко, я сразу заподозрил в краже этих бродяг. Как видите, не ошибся.

– Лжец! Да что ты!.. – Фарри рванулся к прутьям клетки, но Слов дернул его за шиворот.

– Видите, господин судья, с кем благородному человеку приходится сталкиваться на улицах этого города? – Грах печально покачал головой, поднимаясь с кресла. – Я не намерен больше терпеть оскорблений. Я требую самого строгого приговора для этих хамов и обещаю, господин судья, что поставлю в известность об этом деле милорда Вудакса.

Не сказав больше ни слова, Грах вышел из комнаты. Едва лишь хлопнула дверь, закрываясь за ним, судья посмотрел на Фарри и Слова.

– Для вас было сделано исключение, – холодно произнес он. – Обычно дела людей вашего сорта не рассматриваются на отдельном заседании. Я потратил на вас столько времени лишь потому, что господин капитан Горел Сам лично просил об этом. Я даже взял на себя смелость, чтобы как можно тщательнее расследовать это дело, пригласить милорда Зелина Свойла Граха. Однако, господа, раз вы не цените этого…

Горел Сам? Услышав имя капитана, братья переглянулись – в глазах другого каждый увидел ту же мысль, что звучала в его собственной голове. Ведь именно это имя они прочли в дядиных записях! И тут же эта мысль сменилась другой – стоило им начать поиски указанных дядей людей не с мэтра Совина, а с Горела Сама, все сложилось бы по-другому…

– Господин судья, я прошу простить этих молодых людей, – быстро вмешался мэтр Брас. – Они слишком многое пережили за последнее время, и эти волнения…

– Не дают права нарушать порядок в зале суда, – отмахнулся судья. Он не отводил взгляда от Фарри и Слова. В основном от Фарри. – У вас есть что еще сказать?

– Это – не суд! – выкрикнул Фарри. – Я требую справедливого и полного расследования…

Слов только покачал головой и отступил от брата на шаг. Он будто стал ниже ростом. Вне всяких сомнений, Фарри все испортил. Уже в который раз! Если он не может держать язык за зубами… если не может сдерживать свой характер… Слову все это было так же неприятно, как и брату. Он понимал Фарри. Однако понимал также и то, что иногда приходится чем-то жертвовать, чтобы не завязнуть еще глубже. Ну почему Фарри не мог чуть потерпеть?!!

– Я приговариваю вас к пяти годам работ на лесных вырубках Дома Вудакс… – спокойно сказал судья.

– Господин судья… – Мэтр Брас вскочил на ноги. – Я прошу…

– …без клеймения, – закончил судья и дернул шнур, висящий рядом с его креслом. – Мэтр Брас, письменное решение вы получите завтра.

Скрипнув, позади братьев снова отворилась дверь.

– На выход! – прозвучало из-за спины Фарри и Слова.

Братья, понурив головы, вышли из клетки в коридор.

Снова бесконечные переходы, повороты, лестницы… Оказавшись в камере, Слов сразу же лег на свою койку и отвернулся к стене.

– Что?! – рявкнул Фарри, встав над братом, едва дверь за ними закрылась. – Этот напыщенный тип нагло оболгал нас, а я должен молчать?

Фарри пнул койку, на которой лежал Слов.

– Ты видел, как судья бегал перед этим Трахом на задних лапках? «Да, милорд! Конечно, милорд! Позвольте поцеловать вашу задницу, милорд!»

– Думаешь, мне не противно? – вскинулся Слов, резко садясь на койке.

– Так почему ты молчал? – тихо спросил Фарри. – Испугался?

– Фарри… – Слов молчал долго, почти минуту. – Помнишь, как дядя учил нас фехтовать? Помнишь, как он говорил нам, что нельзя сломя голову бросаться на врага? Что в бою нельзя позволить, чтобы злость взяла над тобой верх?

– Помню. – Фарри сел рядом с братом. – Но…

– Знаешь что? – Слов улыбнулся. – Я тебе даже завидую. Пока шел тот суд, у меня аж зудело все от желания плюнуть в морду этому Граху. Ты хоть и не плюнул, но вел себя достойно.

– О чем я жалею, – пробурчал Фарри, – так это о том, что тогда, в «Веселом охотнике», не проткнул Граха мечом.

– Мы остались вдвоем, брат, – помолчав, сказал Слов. – Вокруг – только враги. Весь этот мир… Я имею в виду, эти люди… В общем, здесь все совсем не так, как у нас дома. Может быть, дядя не зря спрятался в лесу и жил вдали от людей…

– Слов, ты как считаешь – если бы я вел себя как-то по-другому, суд закончился бы в нашу пользу?

– Не знаю. Мэтр Брас, по-моему, старался. Но судья… – Слов покачал головой. – Думаю, судья не пошел бы против Граха.

– Благородный! – Фарри прямо выплюнул это слово. – Сбежим с вырубки, я покажу этому «благородному»…

– Погоди! – Слов напрягся, обрывая брата. – Ты помнишь, как судья назвал капитана?

– Что? – не понял Фарри. – Он…

– Капитан Горел Сам!

– Ты думаешь – это тот самый Горел Сам?

– Он вполне мог дослужиться до капитана за эти годы, – тихо сказал Слов. – И он знал дядю.

За ними пришли на следующий вечер. Весь день братья провели как на иголках. Им не терпелось покинуть эту камеру. Хоть на лесную делянку – лишь бы выбраться из этого каменного мешка! Фарри начинал чувствовать, что стены давят на него всем весом камня, из которого сложены. Пусть они уже не сидели в темноте, но… Слову тоже было не по себе. Хотелось вдохнуть свежего воздуха, не пропитанного сыростью подземелья и запахами, исходящими из дыры в полу. Так что, когда появились стражники и велели выйти из камеры, парни выполнили этот приказ чуть ли не с радостью.

На этот раз Фарри и Слова вели не очень долго. Они прошли всего лишь через три двери, поднялись по лестнице и остановились перед новой дверью, которую один из конвоиров, в отличие от остальных, промежуточных, дверей, открыл сам. Комната, в которой оказались Фарри и Слов, была побольше, чем их прежняя камера. Главное – они покинули подземелье. Здесь даже было небольшое окно. Однако толстая решетка, которой оно было перекрыто, ясно указывала на то, что это – тюрьма. Слов с грустью посмотрел в окно. Там всего лишь протянуть руку – свобода! Фарри бросил на окно лишь мимолетный взгляд. Гораздо больше внимания он уделил человеку, скучающему на лавке.

– Еще двое? – Здоровяк, похожий больше на косматого медведя, чем на человека, сплюнул на пол. – Откуда только эти гады лезут?

– Скажи спасибо, что не тебе приходится валить за них лес, – хмыкнул один из стражников за спиной братьев.

– И то верно! – хохотнул здоровяк. – Лес кто-то должен сдерживать. Давайте-ка сюда, ребятки.

Толчок в спину недвусмысленно указал Фарри, что последние слова обращены к ним с братом. Они подошли к здоровяку. Тот достал из большого ящика, стоявшего рядом, два странных приспособления, каких Фарри и Слов раньше никогда не видели. Каждое из них состояло из двух толстых досок, скрепленных с одной стороны железными петлями, а с другой – замком с хитрой задвижкой. Между досками были проделаны два отверстия.

– Давайте-ка сюда руки. Колодки уже заждались. – Здоровяк разомкнул колодки и защелкнул их на руках сначала Фарри, а потом – Слова.

Фарри тряхнул руками, словно пытаясь сбросить с них непривычную тяжесть. Однако колодки сидели крепко. Он посмотрел на Слова. Брат, так же как и он сам, рассматривал свои колодки.

– Вот и ладно, – улыбнулся здоровяк. – Руками особо не машите, а то понатираете в кровь.

Он подтолкнул Слова к другой двери, ведущей из комнаты. Сам же пошел за ними. Дверь открылась, едва здоровяк стукнул в нее кулаком.

– Двое? – В проем просунулась голова другого стражника. – Давай их сюда.

Переступив через порог, Фарри и Слов оказались в небольшом дворике, огороженном стенами. Отсюда вели только два пути – двери, через которые они только что прошли, и ворота в противоположной стене. Кроме стражников, здесь оказались еще пятеро, судя по колодкам на руках – товарищи по несчастью. Стражники стояли в основном у ворот и дверей, из которых только что вышли братья. Они скучающе переговаривались и следили за своими подопечными вполглаза. Видно было, стражники не особо опасаются, что преступники могут попытаться сбежать. Пятеро же в колодках унылой группкой стояли прямо в центре дворика. Вид у них был унылый и безрадостный. Судя по выражениям лиц, никто из закованных в колодки не ожидал от своей дальнейшей судьбы ничего хорошего. Только один, на лбу которого было выжжено клеймо в виде топора Дома Вудакс, был более или менее спокоен. Щуплый мужчина неопределенного возраста сразу же уставился на братьев хмурым взглядом, словно оценивая их.

– Все, что ли? – осведомился один из стражников, стоявший у ворот. – Пошли тогда, чтоб до темноты успеть.

Фарри и Слова втолкнули в группу арестантов. Тут же их окружили стражники, разом сбросив с лиц скучающее выражение. Тот, который предложил вести куда-то заключенных, стукнул пару раз в ворота. Жалобно заскрипев петлями, давно не видевшими смазки, ворота распахнулись. Небольшой, шагов пять длиной, тамбур, в котором были еще двое стражников, уперся в очередные ворота. Пройдя через них, конвой оказался на городской улице.

Несмотря на поздний час, в городе царило оживление. Похоже, с улиц никогда не исчезали прохожие. Разве что с приходом темноты их становилось чуть меньше. Едва заключенные вышли из ворот, вокруг них начала собираться толпа.

– Так вам и надо, бандиты проклятые! – выкрикнула какая-то женщина.

Со всех сторон раздались свит, улюлюканье и оскорбления. Заключенные, даже тот – с клеймом, вжали головы в плечи и старались смотреть только себе под ноги. Стражники, похоже привычные к такому, вовсе не обращали на происходящее внимания. Только если какой-нибудь особо ретивый горожанин выскакивал перед ними, препятствуя продвижению группы заключенных, кто-нибудь из стражников без особой злости отталкивал его древком копья в сторону.

– Топор в руки – топор на лоб! – крикнул кто-то из толпы, и его слова были поддержаны одобрительным гулом.

К счастью, идти пришлось не очень далеко. Так и сопровождаемые толпой – Фарри порадовался, что в них хоть ничего не бросали, – они дошли до одних из городских ворот. За пределами городских стен идти стало гораздо легче. Здесь, конечно, тоже хватало зевак, отпускающих вслед заключенным шуточки и сыплющих проклятиями, но их было куда меньше.

Путь по набережной занял гораздо больше времени, чем по городу. Причал, к которому вели заключенных, оказался далеко от ворот. И правильно – заключенные могут и ногами поработать. Зачем утруждать честных горожан? Но в конце концов их путь закончился. Еще издалека Фарри приметил большую баржу, чуть покачивающуюся возле одного из причалов. Он не ошибся, предположив, что их ведут именно к этой барже. Ведь окружающие ее лодки совсем не походили на те, что подходят для перевозки заключенных.

– Живее! – После того как стражники сдали подконвойных другим, стоящим на причале, те принялись загонять заключенных на баржу.

Никакого трапа или сходней не было. Фарри и Слову пришлось перепрыгнуть через узкую полоску воды, отделявшую баржу от причала. Их товарищи по несчастью, напутствуемые пинками и тычками стражников, по одному исчезали в темной дыре, ведущей в трюм.

– Эй! Вам не сюда! – Один из стражников – молодой, но с больше подходившей куда более почтенному возрасту бородой – схватил Фарри за плечо. – Ступайте туда!

В отличие от остальных заключенных, братьев заперли не в трюме, а в небольшой надстройке на палубе баржи. В клетушке, гораздо более тесной, чем даже камера, в которой провели последние дни Фарри и Слов. Вдобавок ко всему они оказались в полной темноте.

– Слов, что-то мне это не нравится, – прошептал Фарри, как только дверь за ними закрылась. – Почему они посадили нас отдельно от остальных?

– Откуда я знаю? – так же шепотом ответил Слов. Он сделал два шага вперед и уткнулся в стену. – Мне тоже это не нравится.

– Может, они нас… – Фарри прислонился к стене и попробовал освободить руки. Деревянные колодки держали крепко.

– Может быть. Хотя капитан… – Слов помолчал, а потом повторил: – Может быть…

– Слушай, Слов, – после недолгого молчания сказал Фарри, – колодки же без замков. Там только задвижки. Может, попробуем освободиться?

В полной темноте они нащупали друг друга, и Фарри принялся изучать задвижку на колодках брата. Фарри смутно помнил, как здоровяк, сковавший им руки, что-то там отодвигал, поворачивал… Но когда сковывали руки, Фарри было не до того, чтобы внимательно следить за действиями здоровяка. Задвижка поддалась, когда Фарри уже совсем потерял надежду. Он даже не заметил как – просто открылась, и нижняя половина колодок упала, повиснув на петле. Теперь пришла очередь Слова освобождать руки брата.

– По крайней мере теперь хоть как-то можно будет отбиться, – прошептал Фарри, потирая натертые колодками руки.

– Не отобьемся, – прошептал Слов. – Сделаем так. Если кто-то сюда войдет, то сбиваем его с ног и прыгаем за борт.

– А если их будет много? – спросил Фарри.

– У нас только один шанс спастись – прыгнуть в воду.

Потянулось томительное ожидание. Сколько прошло времени, Фарри и Слов не знали. Они прислушивались к каждому звуку, доносящемуся снаружи, но ничего, кроме скрипа досок, не слышали. Несколько раз раздавались шаги. Фарри и Слов напрягались, ожидая, что эти шаги затихнут возле их двери, но каждый раз их надежды обманывались. Через час или два, а может, спустя ночь после того, как их закрыли здесь, Фарри и Слов настолько вымотались, словно весь день шли по лесу. Нервное ожидание истощало их силы не хуже хорошей физической нагрузки. Снова раздались шаги. На этот раз они не стихли где-то на палубе.

– Эй, вы там! – прошептал кто-то из-за двери. – Без глупостей!

Братья промолчали. Фарри очень захотелось переглянуться со Словом, но в этой темноте он не видел даже собственную руку. Только напряженное дыхание брата, которое он, судя по всему, всеми силами пытался сдерживать, говорило о том, что Фарри здесь не один.

– Вы уже освободились? – снова раздалось из-за двери. – Знаю, что освободились. Я сейчас открою дверь. Не вздумайте дурить! Господин капитан Горел Сам просил меня помочь вам.

– Ты веришь ему? – еле слышно прошептал Фарри. В нем внезапно вспыхнула надежда, что все закончится благополучно.

– Не знаю, – одними губами ответил Слов, а потом, поняв, что и сам не расслышал свои слова, повторил чуть громче: – Не знаю. В любом случае будь настороже.

Дверь медленно отворилась. В каморке, где были заперты братья, не стало от этого светлее. Снаружи стояла глухая ночь, не видно было ни огонька. Свет звезд и тот скрывали плотные облака. Фарри замер сбоку от двери, приготовившись со всей силы опустить на голову вошедшего, кто бы он ни был, свои колодки. Хоть такое, но все же оружие. Однако в проем никто не шагнул.

– Выходите, – снова зашептал голос из темноты. – Вас ждет лодка.

Чуть поколебавшись, Слов медленно шагнул в дверь. Фарри дернулся было к брату, чтобы попытаться удержать его, но было уже поздно. Он замер на мгновение, прислушиваясь. Снаружи было тихо – никаких звуков борьбы, никаких криков…

– Ты тоже выходи!

– Фарри, выходи! – поддержал незнакомый голос Слов. – Он здесь один.

Все еще крепко сжимая колодки, готовый в любой момент пустить их в ход, Фарри осторожно шагнул вперед. Чуть сбоку от двери он сразу увидел две темные фигуры, вырисовывающиеся на фоне неба.

– Фарри! – позвала одна из фигур.

– Значит, так, ребятки, – прошептала другая. – Здесь, по левому борту, привязана лодка. Вещи, которые мне передал господин капитан, в ней. Да погодите!

Фарри, сделавший было шаг к левому борту, замер.

– Спуститесь в лодку по канату. Как отчалите, я через пару минут подниму тревогу. Скажу, что вы выпрыгнули за борт. А вы – гребите изо всех сил. Плывите в ту сторону, куда обращен левый борт. Господин капитан велел передать, чтобы вы направились в Вуллир. Найдете леди Дорну. Плывите вниз по Егену, и к полудню пересечете границу с Вулховами. Там спросите, как попасть в столицу. Все, быстрее!

Слов постарался впечатать в память все, что сказал незнакомец. Вуллир. Леди Дорна. Все-таки капитан не подвел! Не бросил их! На какое-то мгновение ему стало стыдно за те мысли, которые приходили в голову насчет Горела Сама. Интересно, что чувствует Фарри, еще недавно всячески поносивший человека, который теперь, как оказалось, спас их?

Фарри не заставил себя долго упрашивать. Он метнулся к борту и, лишь нашарив канат, которым была привязана лодка, ужом скользнул вниз. Лодка опасно накренилась, и Фарри сохранил равновесие только благодаря тому, что не выпустил из рук канат. Аккуратно, исследуя дно лодки ногами, нашарил большой узел и сел возле него. Спустя мгновение в лодке оказался Слов, чуть не севший брату на голову. Зато им обоим на голову приземлился канат, сброшенный сверху. Баржа стала потихоньку удаляться.

– Свободны! – выдохнул Фарри.

– Греби! – Слов бросил в руки брату весло. – Потом поговорим.

Из огромной черной стены, нависающей над братьями, баржа понемногу превратилась в еле видневшуюся вдали тень. Братья гребли изо всех сил, стараясь оставить между своей лодкой и баржей как можно большее расстояние. Гребли молча, лишь хрипло дыша.

– Сбежали! – разнесся над водой приглушенный расстоянием крик.

На барже вспыхнул один огонек, второй, третий… Неразборчивые крики доносились до ушей Фарри и Слова, пробиваясь сквозь шум крови в висках и хрипы легких. Лодка словно летела на крыльях, чуть не выпрыгивая из воды.

– Хватит! – прохрипел Фарри, когда от баржи остался лишь далекий огонек. – Давай передохнем!

Слов не успел ответить. С громким треском нос их лодки во что-то врезался. Они гребли, сидя спиной по ходу движения, и не видели ничего впереди. От сильного удара братьев швырнуло на дно. Они забарахтались, пытаясь занять хоть какое-то нормальное положение и при этом не опрокинуть лодку.

– Что там? – крикнул кто-то сверху.

Яркий свет фонаря, на время ослепив братьев, упал на лодку.

– Два каких-то придурка на лодке! – Другой голос, чуть грубее первого. – Эй вы! А ну поднимайтесь на борт!

Слов попытался отпихнуть лодку от борта большой яхты, в которую они врезались, веслом.

– Поднимайтесь, говорю! – прикрикнули сверху. Усиливая весомость приказа, узнаваемо заскрипели натягиваемые тетивы луков. – Стрелять будем!

Слов зло бросил весло на дно лодки.

– А я говорил, что нечего так жилы рвать, – покачал головой Фарри. Подняв голову кверху, он крикнул: – Бросайте веревки! По борту нам, что ли, карабкаться?

– Ты еще покомандуй! – проворчал голос, но спустя несколько секунд конец веревки упал Фарри на голову.

Парень ловко привязал лодку и дернул веревку, проверяя, как она закреплена наверху.

– Полезли? – вздохнул он и принялся перебирать руками, подтягиваясь вверх.

Перевалившись через борт, Фарри только и успел, что бросить быстрый взгляд на окружающее. Правда, рассмотрел он совсем немного – желтоватый свет фонаря выхватил из мрака ночи лишь пятерых мужчин, одетых в кольчуги, с луками в руках, да доски. Вот как раз доски Фарри удалось рассмотреть во всех подробностях. Парень не успел еще утвердиться на ногах, как его уложили лицом в эти самые доски, да еще и припечатали каблуком в спину, для верности. Спустя несколько секунд к брату присоединился и Слов.

– И что же у нас здесь? – Каблук еще больнее вдавился Фарри в спину. – Два слепых негодяя, которые не могут рассмотреть борт яхты под самым носом?

– Так темно же… – Фарри охнул от удара по ребрам. Не сильного, стоит сказать, однако довольно чувствительного. Нога, прижимающая его к палубе, тоже никуда не делась.

– И куда же вы так летели? – невозмутимо продолжил голос.

– Бронни, а может, эти двое сбежали с той баржи? – спросил кто-то. – Помнишь, только что там тревогу подняли?

– Тогда негодяям не повезло, – хмыкнул первый голос. Видимо, тот самый Бронни. – Клест, что там в лодке?

– Сейчас! – донеслось снизу. Похоже, пока братьев «приветствовали», кто-то уже отправился осмотреть их лодку.

Фарри вывернул голову, стараясь увидеть хоть что-то, кроме выскобленных до белизны досок палубы. Сразу же он наткнулся на взгляд брата. Слов лежал в шаге от него. Судя по выражению лица, он был в ярости. Редкое выражение на лице Слова. Очень редкое. Фарри мог пересчитать по пальцам все случаи за всю их жизнь, когда брат был так зол. Даже после визита к мэтру Совину, даже в тюрьме Слов был скорее обижен, чем зол. Сейчас же его глаза просто сверкали в свете фонаря, а челюсти двигались так, что Фарри удивился, не услышав скрежета зубов. Видимо, череда невезений, свалившаяся на их несчастные головы, окончательно вывела Слова из равновесия. Всегда спокойный, рассудительный… Фарри испугался, что Слов сейчас выкинет какую-нибудь штуку, которая может очень дорого обойтись им обоим.

– Ногу убери! – Словно подтверждая мысли брата, Слов не сказал – прорычал!