Сад Солнцеликого, или попросту Дневной сад, как между собой называли его слуги, зеленым квадратом обрамлял императорский дворец. Считалось, что к его основанию приложил руку первый император Айоны, объединивший под своей властью семь враждующих герцогств и семь граней магии.
Буквально.
По легенде Солнцеликий, высадившийся на остров вместе с ближайшими доверенными помощниками, вытянул вперед руку и совершил чудо. Неприступные скалы разгладились, превратившись в пологие холмы, покрытые нежной зеленой травой, болота высохли, деревья вытащили из земли корни и выстроились точно на марш, формируя ровные, как по линейке, аллеи. Звери и птицы со всех краев Айоны заселили охотничьи угодья, а прямо перед тем местом, где позже был выстроен парадный въезд во дворец, забил из-под земли родник, давший воду для каскада прудов и фонтанов. Даже солнце, ветра и тучи покорились невероятной мощи императора. Поговаривали, что на Дворцовом острове дождь и снег идут в точном соответствии с графиком увеселений Солнцеликого, но за три недели, проведенные здесь, у меня пока не было возможности это проверить.
Такова была сила, которой покорялись стихии.
Истории о подвигах первого императора, объединившего Айону и давшего начало династии, способной управлять всеми гранями магии, казались мне удивительной волшебной сказкой. Книга преданий, тайком стащенная из скудной городской библиотеки, была моей любимой: великие сражения, опасные враги и верные союзники, а главное, женитьба на принцессе соседней Варравии, в которую Солнцеликий всю жизнь был безумно влюблен, скрашивали унылые серые будни приютской воспитанницы. Мэр же, глядя на это, только смеялась. Ей куда больше нравилась прагматичная версия чудесной легенды, согласно которой территорию под дворец общими усилиями расчистили для первого Солнцеликого подчиненные маги, получившие в награду за несомненный талант потакать монаршим прихотям титулы герцогов и обширные наделы в богатых регионах Айоны.
Я вспомнила, как Мэрион беззлобно поддразнивала меня, удивляясь, как легко я готова поверить в сказки, и на душе стало горько. Что же все-таки случилось с ней на самом деле? Была ли это, как судачит двор, внезапная безумная влюбленность, заставившая разумную девушку совершенно потерять голову, или же дело совсем в другом? Я боялась даже предполагать.
Несмотря на огромные размеры Дневного сада, Лоррейн я отыскала на диво легко – дворец возвышался над окрестными холмами, и с верхней ступени парадной лестницы передняя часть сада с тенистыми аллеями, невысоким зеленым лабиринтом и прогулочной зоной вдоль фонтанов была как на ладони. На фоне изумрудной травы стайка дебютанток в белоснежных платьях сразу же бросалась в глаза. Девушки столпились у раскидистого дуба и звонко хихикали. Само собой, Лорри должна непременно быть среди них – пропустить общее веселье для нее было бы немыслимым преступлением.
Объект хихиканий и перешептываний, молодой рыжий садовник, стоял на высокой стремянке посреди белого озера из щебечущих девиц и стоически пытался приладить на толстую нижнюю ветку дуба веревочные качели под щебетание юных дебютанток. Советы сыпались на него со всех сторон: «правую сторону выше», «слишком далеко», «слишком близко», «Линдси, смотри, какие у него больши-ие руки… Ой, извините, сэр, я думала, вы не слышите!» – и бедный юноша взмок, пытаясь одновременно угодить всем и сразу и удержаться на шаткой стремянке.
Наконец ему удалось – непослушный узел затянулся и качели с изящно выточенной скамеечкой опустились с ветки прямо в протянутые руки дебютанток. Девицы разразились восторгами и тут же бросились к садовнику, наперебой выражая свое восхищение его работой. Стремянка опасно покачнулась, не выдержав одобрительного напора почти двух десятков девиц. Юноша дернулся в отчаянной попытке удержать равновесие, но вышло только хуже. Послышался скрип, визг, сдавленное оханье. Дебютантки бросились врассыпную испуганной стайкой птиц. И…
Ничего дурного не случилось. Подхваченный воздушной магией в метре от земли, юноша мягко опустился на твердую поверхность. Взгляд без труда выхватил в девичьей группке магичившую дебютантку со сверкающим камнем силы в ложбинке между ключицами. Лорри конечно же. Ничуть не взволнованная случившимся, она выступила вперед и сверкнула на растерянного садовника смешливыми изумрудными глазищами.
– Все в порядке, сэр? – участливо поинтересовалась она. Юноша растерянно кивнул, веснушчатые щеки раскраснелись. Я усмехнулась про себя, наблюдая за веселой сценкой. Да, чувствую, зеленые глаза и пшеничные кудри молодой графини Хенсли будут еще долго преследовать садовника в снах. Лорри же, точно не заметив произведенного ею эффекта, улыбнулась, чем окончательно вогнала юношу в краску: – Вот и славненько. Спасибо за помощь, сэр.
Подхватив с земли упавшее кепи, садовник спешно ретировался. Дебютантки разделились: три девушки принялись проверять качели, разом умостившись на узком сиденье, и теперь весело болтали ногами, с визгом взлетая в воздух, остальные же наперебой поздравляли Лоррейн с удавшейся затеей:
– Луноликая будет в восторге!
– Уверена, когда мы предложим ей, она ни за что не откажется покачаться!
– Как же здорово ты придумала отыскать в саду этого малого! Он справился в два счета, будто только и ждал приглашения повесить для нас новенькие качели.
– А может, и ждал…
Лорри довольно улыбалась и согласно кивала в ответ на предложения организовать на поляне послеобеденное чаепитие. Но стоило ей заметить меня на главной аллее, как юная графиня засияла, точно полуденное солнце. Перебросившись парой фраз с подругами, она без промедления направилась ко мне. В изумрудных глазах сверкали хитрые искорки.
– Эв! – Она помахала мне рукой, привлекая внимание. – Как я рада, что ты нашла меня! Я уж боялась, что придется сбегать с занятий и разыскивать тебя по всему дворцу.
Я тихо фыркнула – боялась она, как же. Судя по предвкушающей улыбке, Лорри с удовольствием воспользовалась бы любым предлогом, лишь бы не строить из себя благовоспитанную леди под надзором строгой гувернантки. Поиски пропавшей компаньонки – чем не веселая игра?
– Леди Лоррейн…
Она закатила глаза и недовольно наморщила носик.
– Эв, сколько раз я просила тебя не называть меня так. Когда я слышу, как ты говоришь «леди Лоррейн», – передразнила она, – кажется, будто мне не восемнадцать, а восемьдесят.
– Прости… – Я покосилась на дебютанток за спиной Лорри и смиренно добавила: – Простите, миледи.
По-своему истолковав мой ответ, Лоррейн шагнула ко мне и, взяв за руку, решительно потащила к ближайшей беседке. Из-под скамейки сонно высунул голову лопоухий щенок – наверное, питомец того самого садовника. При виде нас малыш сверкнул золотисто-зеленым взглядом, дружелюбно вильнул хвостом и вновь задремал, свернувшись клубком в прохладной тени.
Как только плотная стена плюща отрезала нас от любопытных взглядов дебютанток, графиня Хенсли выпустила мои пальцы. Придирчиво оглядела с головы до ног и вдруг выпалила:
– Рассказывай, Эв, рассказывай скорее! Я по глазам вижу – что-то случилось! Неужели он все-таки решился?
Я недоуменно хлопнула ресницами, сбитая с толку внезапным порывом Лоррейн и совершенно непонятным «он».
– Кто?
– Мой брат! – Лорри нетерпеливо топнула ножкой. – Неужели он признался тебе в нежных чувствах, а потом прижал к книжным полкам решительно и властно, не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу страсть? Скользнул руками по нежному телу, рождая в твоей груди ответное томление, а потом наклонился и накрыл своими губами твои трепещущие, дрожащие губы?
– Что?.. – Я попробовала вообразить себя, притиснутую мрачным начальником императорской службы безопасности к стене его кабинета, и содрогнулась от ужаса. Представшая взору сцена скорее напоминала допрос в пыточной, чем прелюдию к любовной игре.
– Но мне сказали, – Лорри задумчиво нахмурилась, – что он звал тебя сегодня утром.
– Звал, – неохотно подтвердила я. – Но… разумеется, не за этим.
– Значит, никаких поцелуев не было?
– Нет! Конечно нет!
– Нет? – Глаза Лоррейн загорелись. – Неужели он зашел еще дальше? Подхватил тебя, усаживая на край стола, притянул к себе, заставив бесстыдно обхватить его бедра ногами? Окинул жадным темным взглядом хрупкое девичье тело…
«А потом разложил на темной столешнице, прижав руки и ноги стопками неразобранных документов, начертил посреди кабинета гептаграмму и принес в жертву древним богам, чтобы заполучить мою силу и все мои тайны. Удобно – и даже допрашивать не надо», – пронеслась в голове безумная мысль. Я смутилась. За мимолетное, почти случайное сравнение лорда Коула со жрецами из старых легенд стало стыдно.
Но вслед за стыдом пришло раздражение. И откуда только Лоррейн черпала вдохновение для своих непристойных фантазий, полагая, будто мы с ее братом неравнодушны друг к другу? Да мы встречались-то за год от силы раз десять. И он никогда не проявлял ко мне интереса – если, конечно, не считать сегодняшнего дня, но и это скорее исключение, чем правило.
– И, естественно, – продолжила вещать Лорри, благоразумно опустив самую откровенную часть, – как честный человек он тут же попросил твоей руки. И ты, безусловно, ответила согласием, потому что в глубине души всегда ждала от него решительного шага. А значит, скоро брат объявит о помолвке… Кстати, а где кольцо? Я знаю, в прошлый визит на континент он забрал из отцовского сейфа помолвочный перстень своей матери и теперь хранит его здесь, под рукой…
А вот это уже слишком.
– Да нет же, нет! – Упоминание о помолвке, графе Коуле и честных молодых лордах окончательно вывело меня из себя, и вместо того чтобы привычно отшутиться в ответ на обычное, в общем-то, проявление буйной фантазии Лоррейн, просыпавшейся к месту и не к месту, я сорвалась: – Между нами ничего не было, нет и никогда не будет!
Выкрикнула – и тут же остро пожалела об этом, увидев, как оживление на лице Лоррейн сменилось недоумением, растерянностью и обидой. Раньше я никогда не позволяла себе грубости в отношении Лорри, предпочитая промолчать, но сейчас сдержанность изменила мне в самый неподходящий момент. Да к тому же, забывшись, я выпалила последние слова так громко, что через секунду сюда наверняка должна сбежаться половина Дневного сада. Что может быть привлекательнее для сплетников и губительнее для репутации, чем зарвавшаяся компаньонка, позволившая себе повысить голос на высокородную леди?
И после такого меня уж точно уволят безо всяких рекомендаций.
– Леди Лоррейн…
Она посмотрела на меня со всепрощающим участием.
– Мы здесь одни, если не считать этого малого. – Она махнула рукой на скамейку, под которой спал щенок. – Так что можешь звать меня Лорри. И кричать сколько вздумается – я поставила завесу тишины. Эв… – тонкие пальчики легли на мой локоть, – прости, если сказала что-то не то. Я просто хотела тебя развеселить. Ты сегодня сама не своя – смотреть больно.
– Извини… те… Извини.
– Расскажи, что случилось, – мягко попросила она. – Я помогу. Если Коул тебя обижает, обещаю на следующей прогулке побить его зонтиком. И не своим, а Норры – видела, какой он тяжелый, с резной рукояткой. Получить таким по голове ой как больно. Ой-ой-ой! А если это не Коул – тем более. Только скажи – я ради тебя на все готова. Даже… даже… – Она на секунду задумалась, и выдала: – Даже надеть Норре полный ночной горшок прямо на голову, а потом выслушать многочасовые нотации от Коула. Честно-честно, буду молчать как рыба и никогда не признаюсь, почему это сделала.
Предложение было настолько заманчивым, что я не удержалась от слабой улыбки.
– Вот видишь! – Лорри расцвела, довольная тем, что таки сумела меня отвлечь. – Я тебя всегда защищу, а от злобных когтей меланхолии – тем более! Так что случилось?
По-хорошему, нужно было перевести тему, выдумать какое-нибудь безобидное оправдание и позволить Лорри найти решение проблемы, а потом переключиться на новые загадки. Ни к чему вовлекать активную и деятельную графиню в чужие проблемы. Но мне было так тревожно за Мэр, так тяжело на сердце, что я призналась.
– Моя сестра-близнец, Мэрион… помнишь, я рассказывала тебе о ней? Она… – я вздохнула, собираясь с духом, – сбежала от собственного супруга, герцога Эдельберта Голдена, и теперь скрывается неизвестно с кем.
Я ожидала, что мои слова оттолкнут юную графиню – о подобных вещах, какими бы романтичными они ни казались впечатлительным молодым леди, не принято говорить вслух, разве что в качестве назидания, – но вместо того чтобы возмутиться или ужаснуться, Лорри сочувственно сжала мое предплечье.
– Я знаю, – только и сказала она. – Дебютантки сплетничали во время прогулки, но я запретила всем, кто не хочет потерять мою дружбу и хорошее расположение, приставать к тебе с расспросами. Да и сама собиралась молчать. Можешь не говорить ничего, если не хочешь. Это касается только тебя, твоей сестры и герцога Голдена.
– Дело в другом. Сегодня утром я получила письмо, в котором сестра попросила меня больше не писать ей и не искать встречи. Сказала, что так будет правильно, что лучше, если о них с Диком все забудут. Но… – Я сглотнула тяжелый ком, и слова полились сами собой, горькие и отчаянные: – Я не могу, Лорри. Не могу! Мне кажется, Мэр – такая, какой я помню ее по нашей прежней жизни, – никогда не поступила бы так со мной. Ее последнее письмо должно было все разъяснить, но я только больше запуталась. Эти строки, эти слова… их как будто написал совсем другой человек. И я боюсь… боюсь, что с Мэр что-то случилось. Что ее похитили, заставили…
– Думаешь, это сделал тот самый таинственный конюх Дик? Или враги герцога при дворе? А может, сам герцог инсценировал побег, чтобы…
– Я не знаю, не знаю! – Нос предательски шмыгнул. – Лорд Хенсли пообещал, что служба безопасности с этим разберется, но нетрудно догадаться, чью сторону они примут, если его сиятельство будет настаивать на разбирательстве.
– Коул никогда так не поступит, – вступилась за брата Лоррейн. – Он защитит тебя.
Но я не разделяла ее оптимизма.
– Разве? Подумай сама: слово безродной девицы из провинциального при… пансиона против слова второго человека в свите Солнцеликого императора. К кому скорее прислушаются люди, стража, суд? Куда проще выставить Мэрион неверной супругой, чем искать настоящую причину побега. Мама и сестра были правы. Всем наплевать…
– Неправда! – пылко выпалила Лорри, вскинув сжатые кулачки. – Мне не все равно, что случилось с твоей сестрой! И если во всей Айоне не найдется ни одного человека, которого заботила бы судьба пропавшей Мэрион Вестерс, значит, мы сами отыщем ее! Вот увидишь!
– Лорри… – Я посмотрела на юную леди Хенсли, не в силах справиться с изумлением. Она казалась как никогда серьезной и очень решительной. И, кажется, по-настоящему хотела мне помочь. – Ты не обязана…
– Обязана, – отрезала она. – Ты моя подруга, а друзья – это когда один за всех, а все за одного. Разве ты бы бросила меня в беде, пусть даже все вокруг не пожелали бы тебе помогать?
– Что? Нет конечно же нет!
– Вот и я поступаю так же. – Она крепко сжала мою руку. – Пойдем!
– Куда?
– Для начала покажешь мне то самое письмо Мэрион, если ты, разумеется, не против. Я стащила у брата несколько книг по криминалистике, уверена, там есть что-то о подделках и анализе почерка. Вернемся в мои покои и начнем наше расследование. Первое дело великой леди-детектива Лоррейн Хенсли и ее бессменной помощницы мисс Эверли Вестерс – таинственное исчезновение герцогини Мэрион Голден – объявляю открытым!