Я стояла и смотрела на бесстыдно обнаженную девицу. Она лежала и смотрела на меня в ответ. Затем гулко всхлипнула и отвернулась, словно ожидая, что я возьму ее сию же минуту. Что за шутки? Мне было совсем не смешно. Если бы кто рассказал, что канцлер оказался в такой ситуации, смеялась бы до колик. Но сейчас-то на месте канцлера я.
– Ну же! – Девица, кажется, поняла, что никто не собирается ее касаться.
– Ну же – что? – осторожно спросила я, пятясь к выходу.
Девица удивленно моргнула. Я чего-то не знаю о личной жизни Эдмонда? Но это первая обнаженная женщина в его, то есть моей, постели. Любовница? Девица, которую он принудил к порочной связи? Рабыня? Версий была тысяча. Но какая же из них верная?
– Хам! – Девица подскочила с кровати и попыталась отвесить мне пощечину, но я перехватила ее и швырнула обратно. Видимо, деву это устроило, потому что она закатила глаза и облизала губы. Припадочная, что ли?
«Тьма, это кто?» – рискнула спросить я.
Но Тьма только глупо захихикала.
– Вы вообще кто? – спросила уже у девицы, наплевав на все.
– Я? – Она недоуменно хлопнула ресницами. – Ну, это уже совсем варварство! Я – баронесса Милинфорд, меня представили вам на балу в честь праздника богов-покровителей.
– И что баронесса Милинфорд делает в моей постели? – Я старалась сохранять спокойствие.
– Вас жду! – Девица отбросила лишнюю скромность.
– Зачем, позвольте узнать? – я присела на край кровати.
– Чтобы предложить вам себя.
– Спасибо, не нуждаюсь.
– Что? – Она вытаращила большие, совиные глаза. – Да как вы… Да я же…
И вдруг залилась слезами. Я вздохнула, сняла покрывало с кресла и накинула на плечи ревущей гостьи.
– Как вы вообще попали в мой дом? – спросила, присаживаясь напротив.
– За деньги, – ответила она сквозь слезы.
Понятно, значит, кто-то из слуг Эдмонда продался… Главное, узнать кто. Боги с ним, с канцлером, но пока что жить здесь приходится мне.
– И с какой целью? – Баронесса поняла, что любви не будет, и сидела смирно, укутавшись в накидку.
– Чтобы выпустили из-под ареста моего жениха, – ответила она. – Я готова заплатить вам своей невинностью.
– Нужна мне ваша невинность, – пробормотала я.
– Как это? – Похоже, в голову этой девчонки не могло даже прийти, что ее могут не пожелать.
– А вот так. Если бы вы пришли и поговорили со мной, я бы вас выслушал. А после того, что вы устроили, одевайтесь и уходите.
– Так бы и сказали, что вам одетые женщины нравятся больше, – пробормотала она.
– Мне женщины вообще не нравятся! – гаркнула я.
– А, так вам нравятся мужчины.
– Да чтоб ты провалилась! Нет!
Но по лицу гостьи я уже понимала, что завтра по стране поползет новая сплетня о канцлере. И если Эдмонд когда-либо узнает, кто ее запустил, быстро и безболезненно меня уже не убьют.
– Значит, так! – Схватила девицу за плечи и пару раз встряхнула. – Мне нравятся женщины. Но вы конкретно – не нравитесь. Поэтому натягивайте свое бельишко и проваливайте! Хотя нет, сначала признаетесь, кто вас сюда пустил и кто ваш жених. Расскажу ему, как вы храните его доброе имя.
Девушка всхлипнула – раз, еще раз. Но я – не мужчина, чтобы быть падкой на женские слезы. Обойдется! Пришлось силой стаскивать ее с кровати. Платье нашлось на полу – видимо, чтобы придать обстановке интима.
«Ее жених – всего лишь глупый мальчишка, который сунул нос не в свое дело, – мурлыкнула Тьма. – Эд собирался его отпустить, но не успел».
«Почему я должна тебе верить?»
«Потому, что я не лгу».
– Имя, – потребовала у горе-невесты.
– Чье?
– Жениха!
– Вы казните его? – кинулась она ко мне.
– Имя, демоны тебя возьми!
– Шуран. Шуран Барито.
С удовольствием казнила бы несчастного Барито, чтобы не мучился с такой женой. Потому что, боюсь, жизнь будет к нему немилосердна.
– Кому ты заплатила, чтобы сюда попасть?
– Не скажу, – девчонка выпятила нижнюю губу.
«Сними маску, и она расскажет», – предложила Тьма.
«Обойдусь без тебя».
«Зачем тратить время? Всего лишь сними маску. Мне скучно, я хочу веселиться».
– Или ты говоришь, кто пустил тебя в мой дом, или я…
Провела пальцами по тесемкам, удерживающим маску. Баронесса поняла этот жест верно и выпалила скороговоркой:
– Служанка. Мила, ее зовут Мила.
– А теперь вон!
Рявкнула так, что чуть не задрожали стекла. Девчонку будто сдуло ветром. Наверное, так быстро она еще не бегала. А я села и обхватила голову руками. Это же надо! Мне всегда казалось, что сильные мира сего должны жить легко и весело, но пока что ни жизнь короля, ни его канцлера таковой не казалась. Да, у Эдмонда хватило бы, наверное, денег, чтобы купить всю Виардани, но зато там, в родном городке, я никогда не несла ответственность за судьбу государства и не находила в постели голых девиц. Мне все больше было любопытно, какой он – канцлер. Что же правда из того, что о нем говорят.
Потянула за тесемки, снимая маску. Наконец-то! Вот только ложиться на кровать не хотелось, пусть даже баронесса и возлежала на покрывале. Преодолевая брезгливость, сбросила его на пол. Утром прикажу слугам выстирать. Прикажу! Дожила. Но такова реальность. И утром же объявлю в розыск госпожу Лессу Адано. Чем быстрее мы с Эдмондом встретимся, тем скорее завершится этот кошмар.
Разделась, не зажигая света. То ли глаза привыкли к темноте, то ли соседство Тьмы делало свое дело, но я неплохо различала очертания предметов. Легла, закрыла глаза. Снилась поляна в лесу, звездное небо, высокие сосны. Странно… Проснулась с гудящей головой. Едва заставила себя подняться с кровати. С чего бы начать? Наверняка с Милы, которая впустила в дом посторонних.
Умылась и оделась – негоже канцлеру щеголять помятым лицом даже ранним утром. Затем надела маску – тихо начинала ненавидеть этот предмет, но не зря же Эдмонд с ним не расставался. А Тьма так настойчиво желала, чтобы я оставалась без маски. И только тогда дернула за шнурок звонка.
Старик слуга появился минуту спустя. Так стыдно… Я даже не знаю его имени.
– Ваша светлость, – склонил седую голову.
– Позови мне Милу, – приказала я.
– Милу? – Он, кажется, удивился.
– Что-то не так? – сдвинула брови, запоздало подумав, что вряд ли это заметно.
– Просто она работает на кухне, и… Сию минуту будет сделано!
Слуга исчез за дверью, а я расположилась в гостиной. Выбрала большое удобное кресло, чтобы было видно всю комнату, каждое движение моей гостьи. Вскоре послышались торопливые шаги, и бледная как смерть Мила появилась в дверях.
– Ваша светлость, – присела она в неуклюжем реверансе. За ее спиной маячил дворецкий.
– Оставьте нас, – приказала старику, и тот вышел, закрыв двери, чтобы нам никто не мешал. – Мила, вы догадываетесь, зачем я вас позвал?
– Н-нет, – пробормотала она, глядя в пол.
– А мне почему-то кажется, что да. – Я продолжала изучать каждое ее движение. – Женщина. В моей комнате.
– Господин, помилуйте! – Она упала мне в ноги. – Простите, простите меня! Я же не знала… не думала, что расскажет…
– То есть если ты будешь уверена, что тебя не выдадут, то пустишь ко мне посторонних снова?
– Но она же по любви! – Мила подняла на меня полные слез глаза.
Глупая девчонка…
«Отдай ее мне, – оживилась Тьма. – Она такая сладкая. Отдай!»
«Нет!» – мысленно рявкнула я, а вслух продолжила:
– Мила, дальше работать в моем доме ты не сможешь.
– Ваша светлость, пощадите! У меня два брата и три сестры, их надо кормить!
Вот и взяла денежки… Будь я Лессой – пожалела бы. Но увы, кто предал раз, тот предаст и дважды. Поэтому я ответила:
– Скажи спасибо, что дам тебе хорошие рекомендации. Думаю, с ними ты без труда найдешь работу. А ведь эта девушка могла оказаться наемной убийцей. И что тогда?
– Простите! – Мила попыталась поцеловать мою руку, но я вовремя отпрянула. – Я виновата, не подумала. Пощадите!
Сказала же, что отпущу с миром. До чего глупая девица! Если вдруг придется задержаться, надо взглянуть, кто вообще работает в доме канцлера. Увы, такие наивные девушки, как Мила, легко верят в красивые сказки – и предают.
– У тебя полчаса на сборы.
И поднялась с кресла, давая понять, что разговор окончен. Что ж, одна проблема решена. А теперь надо заняться поисками моего тела, иначе быть беде. Вот только где тает одна проблема – тут же возникает другая. Дойти до рабочего кабинета я не успела – появился запыхавшийся слуга и доложил:
– Ваша светлость, к вам его величество Венден…
Впрочем, договорить он не успел – король появился собственной персоной. Моя решимость сразу сошла на нет. Затряслись ноги, стало тяжело дышать. Я вцепилась в ворот рубашки.
– Пошел отсюда, – рыкнул король на слугу, и тот поспешил удалиться. – Здравствуй, Эд.
– Здравствуй, Венден. – Говорить королю «ты» до сих пор было трудно. А еще по его лицу было ясно – величество чем-то недоволен, и недоволен сильно.
– Да сними ты свою маску! Дай взглянуть тебе в лицо!
Раз просит – значит, знает, о чем просит. Я потянула за тесемки и отложила маску на стол.
– Что-то случилось? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
– Это мне у тебя надо поинтересоваться! – Венден рвал и метал. – Сегодня утром ко мне явился барон Милинфорд с дочерью. И знаешь, что он мне сказал?
Я промолчала. Надо было хорошенько надрать баронессе уши.
– Что же? – спросила с показным спокойствием.
– Что ты совратил его дочь! И требовал немедленной свадьбы.
– И что ты ему сказал?
– Эд, почему мне кажется, что тебе все равно?
Потому что я старалась не выказывать эмоций, оставаться спокойной. А внутри бушевал ураган страха. Только разве канцлер чего-то боялся?
– Мне не все равно, – ответила королю, отмечая, что сейчас он не казался таким уж милым и миролюбивым. – Я вчера приехал с бала и застал эту девицу голой в моей постели. Она обманула слуг, рассказала наивным девушкам о безумной любви ко мне и проникла в дом. Я бы на месте барона отправил дочь в услужение к Эдре.
– Но ты не на его месте! А барон – не последний человек.
– Ты – король, ты его выше. – Я старалась быть убедительной.
– Знаешь что? Вот и разбирайся с ним сам! Потому что мне неприятно выслушивать истории о том, как ты не даешь бедной девочке прохода и делаешь непристойные предложения.
– Кто кому. – Я даже улыбнулась, а Венден махнул рукой. – Так что будешь делать с бароном?
– Отдам его дочурку замуж. Пусть муж перевоспитывает.
– А ведь у нее есть жених, только он сейчас под арестом. Может, выпустим? Только сначала надо проверить.
– Имя? – деловито поинтересовался Венден, кусая губы.
– Шуран Барито.
– А! Тот молокосос, который подрался с моими стражниками в трактире. Что ж, пусть женится. Я даже подарю новобрачному титул.
– Мудрое решение, – кивнула я.
– Почему ты во всем со мной соглашаешься? – прищурился король. – А где же споры? Где упреки в недальновидности?
– Ты прав, – ответила я, замирая от ужаса. – Именно поэтому я не спорю.
– Знаешь, – Венден поднялся и подошел ближе, – одна мысль вот уже третий день не дает мне покоя. Скажи, Эдмонд, что ты подарил на день рождения герцогине Майнтборо?
Кому? Я замерла. Что это? Попытка вывести меня на чистую воду? Или королю правда интересно?
– Сущую безделицу, – ответила я.
– Какую же? – не унимался Венден.
– Украшение.
– Что за украшение, Эд? Я тоже хочу подарить Шейле что-то особенное в знак помолвки.
– Ожерелье, – ляпнула первое, что пришло в голову.
– Да? Из каких камней? – похоже на допрос.
– Из сапфиров, – отчаянно лгала я.
– Так вот. – Венден остановился, глядя на меня в упор. – Эдмонд не дарил герцогине Майнтборо ожерелье. Более того, он вообще ничего ей не дарил, потому что сам никогда не принимает от нее подарков, и герцогиня платит ему тем же. А раз ты этого не знаешь – то ты не Эдмонд.
Я ощутила, как сердце ухнуло в пятки. В глазах потемнело, и, словно сквозь пелену, донесся вопрос короля:
– Кто ты?