– Ага. Верит он. Как же… – пробормотала я, снова забираясь в постель.
Тут же свернулась калачиком, подтянула одеяло к носу и сладко зевнула. Небо к этому моменту начало чернеть, причём довольно резко, и в спальне воцарился полумрак. Светильники, развешенные по стенам, даже не думали зажигаться. Впрочем, не больно-то и хотелось.
Отступившая было сонливость вернулась и теперь накатывала волнами. И хотя думать об Алексе я не собиралась, едва закрыла глаза, как перед мысленным взором возник его брутальный небритый образ. Вкупе с ехидной ухмылочкой, разумеется.
Это вызвало законное раздражение. Вот же нахал! Даже в святая святых, в фантазии, влез! Но ладно-ладно… Мы ещё повоюем. Мы ещё посмотрим, кто кого.
Вот пусть думает что хочет, а язык я возьму и освою. За два… нет, лучше всё-таки за один день! Как? Пока без понятия, но уверена, что смогу. Ведь, как говорят умные люди, желание – это тысяча возможностей, а нежелание…
Нет. Закончить мысль не смогла – отвлеклась на очередной зевок. А спустя несколько минут всё-таки сумела вытурить Алекса из собственной головы и погрузиться в такую желанную расслабленность.
Я уже очутилась на грани сна и приготовилась уплыть в страну ярких видений, когда случилось непредвиденное – матрас прогнулся, сигнализируя, что одиночество сонной попаданки осталось в прошлом. Враг… подползал со спины.
Через несколько секунд на моё бедро легла тяжёлая ладонь, а спину обдало жаром. Всё указывало на то, что ко мне прижалось нечто большое, наверняка обнажённое и, если хоть что-то смыслю в жизни, клыкастое!
Я реально была не готова, но зато сразу выбрала стратегию поведения. Поступила как самая разумная девочка – притворилась спящей.
Только пристроившийся сзади мужчина ситуацией не проникся… Он потянул с плечика одеяло и начал это самое плечико лобызать. Нежно, но сосредоточенно. Его рука тем временем поглаживала бедро – в сложившихся обстоятельствах прикосновения казались довольно целомудренными.
Та-ак… И какого фига их синеглазому «величеству» в собственной постели не спится? Или он это, того… решил завершить начатые смотрины?
Нет, он что же, в самом деле не понял, что я не такая? Ведь у меня эта информация на лбу крупными буквами написана!
Впрочем, желания вождя племени Ургар – это ладно. Главный вопрос – что делать в такой ситуации мне?
Сдать свои бастионы – вообще не вариант, и дело не только в канонах романтического фэнтези. Причин сказать «нет» очень много, вот только не уверена, что моё мнение кого-то волнует.
Словно подслушав эти мысли, клыкастый переложил руку на живот, а его губы начали плавное скольжение по моей шее. Биение варварского сердца я чувствовала спиной, и биение это, между прочим, усиливалось. То есть мужик заводиться начал!
Мне срочно требовалось что-нибудь предпринять…
Как нормальные героини на подобные ситуации реагируют? Убегают, если не ошибаюсь. Но в моём случае вариант слишком рискованный. Заговорить зубы тоже не смогу – языковой барьер, чтоб его.
По всему выходило, что единственный доступный способ – продолжать притворяться спящей. Ведь синеглазка не станет осуществлять сексуальные фантазии с неподвижным телом? Он же не извращенец?
Но лежать бревном тоже не комильфо, да и уровень достоверности резко падает. А раз так…
Я громко причмокнула, потом изобразила сонное бурчание и червячком отползла от мускулистой батареи. Клыкастый приставала замер на мгновение и снова придвинулся ко мне. Прежде чем его губы успели вернуться к лобызанию шеи, я выдала ещё одну порцию сонного неодобрения и вновь отползла. Правда, через секунду мы уже опять лежали впритирку друг к другу. Вернее, он впритирку ко мне.
Ну ладно, фигли нам, кабанам! Я отодвинулась в третий раз, и в четвёртый, и в пятый. И даже в шестой! Но белобрысый гад проявлял удивительную настырность, причём поглаживания и поцелуи становились нахальней с каждой секундой.
С осторожностью заброшенного во вражеский тыл диверсанта я приоткрыла один глаз, чтобы узнать – в спальне царит тьма. Однако край кровати был всё-таки виден, и он находился очень близко.
Свалиться на пол? Можно, но перспектива не из лучших. Особенно если эта гора мускулов не сориентируется и грохнется сверху. Стало быть, пора менять тактику…
Всхрапнув, я резко перевернулась на живот. Мой клыкастый ухажёр замер в нерешительности – ещё бы! В таком положении разве что спинку погладить, ну и эту… главную любительницу приключений. А остальные прелести, как ни подкатывай, недоступны. Так что…
Впрочем, нет. Существует ещё один вариант – просто взять и прекрасную невесту разбудить. Но если вождь использует настолько примитивный метод, я точно в этом фэнтези разочаруюсь!
Как ни странно, но блондин надежды оправдал. Вместо того чтобы растолкать и потребовать продолжения начатого банкета, принялся поглаживать самую нечувствительную часть моего тела. Угу, ту самую, которая приключения любит.
И только я расслабилась, уверовав, что никаких догонялок и серьёзных домогательств не будет, как обнаружилось – чувствительность у этого органа всё-таки имеется. Более того – предыдущие подкаты клыкастика не прошли даром, тело уже тихо млеет, а либидо собирает армию гормонов в намерении вырубить мозг и стать единоличным Повелителем Вселенной. То бишь тела.
Ёлки-палки! Опять? Да это ни в какие ворота не лезет!
Мы с мозгом переглянулись и мгновенно пришли к консенсусу – нужно бороться. Вдвоём целую армию гормонов точно не одолеть, поэтому призвали на помощь третьего союзника – воображение. Вот только чего бы такого мерзкого навоображать, чтобы всё, как говорится, упало и больше не поднялось?
Через несколько минут ковыряний в собственной памяти выяснилось: воспоминаний или ассоциаций, способных понизить градус, не имеется. То есть никаких достаточно неприятных эпизодов в моей жизни не было…
Первая любовь и первая измена? Да, помню, но дело-то обыденное, житейское.
Дикий разнос, устроенный мне русичкой в десятом классе? Тоже мелочь, ведь столько лет прошло!
Адский отжиг на дне рождения у дяди Бори, где я позорно напилась и… нет, тоже ничего принципиального.
Жесточайший стёб нашего начальника после ознакомления с написанным мою годовым отчётом? Нет, нет и ещё раз нет! Всё не то.
В своё время эти события действительно будоражили, вытягивали нервы в струны, а сейчас воспринимались как недостойная внимания мелочь. Никакого, даже самого малейшего отклика в душе не вызывали.
Поэтому я забила на воспоминания и попыталась подумать о последствиях близости с клыкастым мужчиной…
Внеплановая беременность? Опять нет, не испугала. Ведь ребёнок – это счастье.
Возможность подхватить какую-нибудь инфекцию даже не рассматривалась – в позитивном мире сифилиса существовать не может.
Мысль о том, что белобрысый индивид перетра… э… имеет настолько обширный сексуальный опыт, что переспать с ним – переспать с половиной этого мира? Ой, ну какая разница, если внутри аж чешется!
Интуиция подсказывала: забей на всё и отдайся во власть порока. Но я ж как та лягушка, которая цаплю душит, – никогда не сдаюсь.
И так как память оказалась бессильна, я выпихнула из головы остатки воспоминаний и вновь попыталась расслабиться. Я мечтала об озарении. О, не побоюсь этого слова, инсайте. И он таки произошёл.
Спустя несколько бесконечных, наполненных интимными поглаживаниями секунд, в мыслях вновь нарисовался Алекс. Весь такой мощный, полуголый, с той же щетиной, татуировкой и… гадкой ухмылкой по поводу моей фамилии.
Следом вспомнилось его презрение, посвящённое романтическому фэнтези, и всё пылавшее во мне возбуждение резко сменилось яростью! Как он посмел? Нет, как ему только совести хватило!
Я не спорю, что жанр на любителя и читают его в основном девушки. Но зачем наезжать? Зачем ехидничать? Зачем морщить нос и называть «бабской фигнёй»? Особенно с учётом того, что мы, девочки, на их мужские книжки не покушаемся. А ведь могли бы!
Вот мы реально могли бы сесть и по косточкам их «высокоинтеллектуальную» литературу разобрать. Где там сублимация, где розовые сопли, замаскированные под брутальность, где простая человеческая жадность и желание халявы. А где раздутые до вселенских масштабов эго и чувство собственной важности!
Грудастые наездницы, покорные служанки и прочие жаждущие главного героя дуры – туда же. Да, именно дуры, потому что умные страстью к таким мужчинам не пылают. Умным нужна личность, а не шагающий по страницам ханурик. Стареющие, склонные к алкоголизму циники тоже никому не нужны.
Я вспомнила последнюю из прочитанных «мужских» книг и злобно засопела. Описанный в ней герой имел всё, что движется, и ничуть своим поведением не смущался. А вот когда в женских книгах пишут про такое, то сразу начинаются вопли о неудовлетворённости авторши и её читательниц.
Где, спрашивается, справедливость? Нет, ну где?!
А самое обидное – эти гады достали даже тут. Тут! В моём позитивном романтичном мире!
Я так завелась, что засопела ещё громче. Вдобавок воспылала диким желанием вскочить и как следует наорать на клыкастую синеглазку. Не потому, что виноват, а просто за компанию. Исключительно из-за того, что под горячую руку попал.
Вождь моё настроение уловил. Сразу же прекратил исследовать неподвижный филей и отстранился. Спальня заполнилась двойным сопением, но я внимания не обратила. Я по-прежнему лежала и бесилась.
А через некоторое время, когда адреналин схлынул, поняла – ответного сопения не слышно. Но ощущение лежащего рядом горячего тела никуда не делось, то есть блондин, судя по всему, остался и теперь спал.
Захотелось повернуться и проверить, но я этот порыв сдержала. Шумно выдохнула, уткнулась носом в подушку и опять начала уплывать в страну Морфея. На этот раз попытка оказалась успешной.
Ночь прошла спокойно – в том смысле, что кошмары не мучили. Но настроения сей факт не улучшил – проснулась я в самом мерзком расположении духа, с лёгкой головной болью и ломотой в костях.
И тут же наткнулась на взгляд пронзительно-синих глаз…
Клыкастый вождь лежал рядом, поверх одеяла, приподнявшись на локте. Вопреки ожиданиям, он был одет и даже обут. Причём мускулатурой на этот раз не щеголял – рельеф торса прикрывала простая светлая рубаха. Ну а глядел… с тоской и каким-то осуждением, что ли.
Я сперва решила, что вождь про визит Алекса узнал, и даже устыдилась слегка. Но когда этот тоскливый взгляд начал ощупывать прикрытую одеялом фигуру, от сожаления не осталось и следа. На невысказанный вопрос блондина я ответила вслух:
– И не дам!
Взгляд клыкастика мгновенно отлепился от моей груди и приклеился к лицу. Брови приподнялись.
– Эх ты, синеглазка фигова, – с грустью продолжала я. – Как тебе не стыдно? У тебя восемь жён, а ты по чужим спальням шаришься. Думаешь, если ты – вождь, то всё позволено? Думаешь, пальчиком фурий поманишь, по цацке золотой подаришь, и они тут же простят?
Брови блондина приподнялись ещё на пару миллиметров.
– Так вот, запомни раз и навсегда: всё, что женщина прощает, она тебе ещё припомнит, – важно возвестила я. – А женская неудовлетворённость знаешь к чему ведёт? К заговорам, дворцовым переворотам и войнам. Так что бери ноги в руки и бегом к фуриям, пока твоё царство сетью интриг не опутало.
Вождь племени Ургар не шелохнулся. Впрочем, неудивительно – языковой барьер.
А я шумно вздохнула и продублировала слова жестом – решительно указала на дверь. На лице синеглазого проявилось та-а-акое возмущение…
– Нет, ну а на что ты рассчитывал? – Моё возмущение было ничуть не меньше. – Что приму с распростёртыми объятьями? А вот фиг. Да, ты клёвый, и целоваться с тобой интересно, но этого недостаточно. Я девушка чувствительная и романтичная, мне нужны ухаживания, комплименты, взгляды, от которых сердце замирает… Хотя в твоём случае никакая романтика не поможет – твой главный недостаток никакие достоинства не затмят. Ты женат, понимаешь?
Клыкастик подарил мне очень задумчивый взгляд и сказал:
– Понимаю.
Повисло напряжённое молчание, а потом я выдала единственное, что смогла:
– Ой. А куда подевался языковой барьер?
И снова тишина. Долгая такая, неудобная… как стринги маленького размера.
– Значит, синеглазка… – задумчиво протянул блондин. – Ладно.
Он стремительно перекатился и встал с кровати. Весь такой огромный, мощный, сильный… Я нервно сглотнула и клещом вцепилась в одеяло.
– Синеглазка… фи́гова, – зачем-то уточнил он. А голос при этом спокойный-спокойный.
Я думала, он скажет что-нибудь ещё – ну там нотацию прочитает или просто возразит. А он развернулся и величественно направился к выходу.
Тут же вспомнилось, что клыкастик вообще-то жизнь спас. Да и повод для ночного визита у мужика имелся – я же его на пиру сама за интимные места хватала. И ещё он хозяин города, как понимаю. И дворца! А я вроде как в гостях.
Короче, некрасиво получилось.
– Зато ты классно целуешься, – желая сгладить неловкость, жалобно пропищала я.
Дикарь нехотя обернулся, смерил ещё одним равнодушным взглядом.
– Ошибаешься. Именно в поцелуях я не силён. Зато во всём остальном… – Он выдержал паузу. Не многозначительную, нет. Более чем однозначную! – Зато во всём остальном я действительно мастер.
Я почему-то сразу поверила и, неожиданно для самой себя, залилась краской. А синеглазый хмыкнул и вышел вон. И дверью хлопнул так, что стены содрогнулись.
– Ой. – А что тут ещё сказать?
Я осталась в полном недоумении.
Обычно, когда мужик уходит, он хоть какой-то намёк оставляет, а этот что сделал? Интимную подробность на меня вывалил, и всё. И как это понимать? Как относиться? Тёткам из гарема позавидовать? Или облегчённо выдохнуть и забить?
Не успела я додумать, как дверь распахнулась снова, а мне сообщили, причём прежним, совершенно равнодушным тоном:
– Потрудись привести себя в порядок. И будь добра, на завтрак не опаздывай.
При слове «завтрак» желудок взвыл, как рассерженный тираннозавр. Вспомнил, зараза, что за вчера только веточку петрушки схрумкал.
Я осторожно кивнула, но синеглазый уже не видел, ибо удрал. Второй раз дверь хлопнула так, что со стены сорвало пару картин и один светильник.
Э-э… Так ему пофиг или не пофиг?
Разборка с вождём свела на нет радость от полученного бонуса. Более того, мне вдруг подумалось: ну зачем я этому ургарейскому выучилась? Без него было гораздо лучше.
Правда, проникнуться этими мыслями я не успела – буквально через минуту дверь спальни вновь открылась и на пороге появились Хрим и Лаарим.
Парни, которых вчера столь опрометчиво признала друзьями, пребывали в шоке. Причину такого состояния я не поняла, но на всякий случай втянула голову в плечи и поёжилась.
Ещё через секунду поймала два внимательных взгляда и услышала:
– М-да… – это мужественный Хрим выдал.
А более миловидный Лаарим просто охнул и прикрыл рот ладошкой.
Повисла пауза. Недолгая, но довольно выразительная… Затем Хрим простонал:
– Теперь ясно, почему господин в такой ярости. Только представь: просыпаешься утром и находишь рядом с собой это.
Мм-м… «Это» – это обо мне?
– Да тут не только хладнокровие! Тут рассудок потерять можно, – прощебетал Лаарим.
А меня прям в холодный пот бросило. Ёлки-палки! Только не говорите, что, обретя знание языка, я утратила красоту!
Рывком отбросив одеяло, я метнулась к зеркалу. И облегчённо выдохнула – фух! Пусть на мне была сорочка, но оценить ситуацию она всё-таки не мешала. Все прелести остались на месте, единственное – ввиду не смытого на ночь макияжа я превратилась в панду. В смысле, чёрные круги под глазами появились. Ну а гнездо бешеной вороны на голове – это так, это не в счёт.
Клыкастые тем временем продолжали:
– А вчера такой конфеткой была. Богиня, а не женщина. Я сам едва не возбудился, – признался Хрим.
Лаарим ответил после недоброй ревнивой паузы:
– Да уж… тем ужасней разочарование. Бедный наш господин.
– У неё поди ещё и изо рта пахнет. – Хрим понизил голос до шёпота, но я всё равно услышала.
– Нет. Такое он бы перетерпел. А вот храп…
От столь наглых подозрений я банально онемела, а эти заразы…
– Думаешь, такая женщина – и храпит? – в голосе Хрима прозвучало сомнение.
– Мы все не без греха, – философски изрёк Лаарим.
Хрим фыркнул, а я радостно оскалилась. Ага! Получи фашист гранату! Но в следующую секунду…
– А вообще, от дьярны, говорят, пучит. Так, может, она…
Всё. Вот теперь я не выдержала! Развернулась, гордо вздёрнула подбородок и озвучила свою версию:
– Может, он просто не добился желаемого?
Блондины разом подпрыгнули, вытаращили белёсые глазки. Ответили тоже одновременно:
– Ты знаешь наш язык? Почему раньше молчала? – взвизгнул Лаарим.
– Он? И не добился? Ты бредишь, да? – пробасил Хрим.
Реплику неженки Лаарима я проигнорировала, а слова Хрима оставить без внимания не могла, ибо задели. Нет, понятно, что синеглазка – вождь и, следовательно, всех круче, но я-то тоже не рядовая.
– Я ему отказала! – сказала чётко, разборчиво, почти по слогам. – Причём дважды! То есть и вечером, и утром.
У мальчиков от такого признания челюсти поотвисали. А я замолчала, давая сладкой парочке возможность эту информацию переварить.
Хрим отмер первым.
– Но как? – неверяще воскликнул он.
Я пожала плечами и пояснила с деланым равнодушием:
– Молча.
Нет, ну вечером-то мы действительно молчали!
– М-да, – резюмировал Хрим. Причём сказал это как-то обречённо, что ли.
– Мы все умрём, – тем же тоном добавил Лаарим.
Я, естественно, заинтересовалась:
– Это почему же?
Только кокетка клыкастая не ответила. Вместо этого всплеснула руками и воскликнула с подозрительно знакомой интонацией:
– О боги! Мы же опять не успеваем!
Через пару секунд, раньше, чем опомнилась, меня сгребли в охапку и потащили в душ. Невзирая на сопротивление, раздели и быстренько вымыли. Намазали волосы каким-то бальзамом, после которого «гнездо» само преспокойненько рассыпалось на волосинки. Остатки косметики стёрли губкой, пропитанной какой-то пахучей субстанцией.
Затем вытерли, запеленали и оттащили к зеркалу. Со скоростью кометы соорудили причёску и накрасили. Упаковали в светлый наряд а-ля «скромница со стажем», на ноги натянули тапки под цвет, и… взашей вытолкали из отведённых мне апартаментов.
И ни на один из заданных в процессе этого трэша вопросов не ответили!
За дверью покоев поджидал хмурый клыкастый парень – кажется, тот самый, который провожал с застолья. Он одарил коротким кивком и предложил следовать за собой.
Я, как и положено приличной попаданке, хотела заартачиться, но желудок такой вариант развития событий не оценил. В итоге пришлось расправить плечи и направиться за провожатым…
В прошлый проход по дворцу я болталась на плече Хрима – из такого положения мало что разглядишь. Обратный путь проделала на своих двоих, но, так как глаза слипались, видела ещё меньше. На этот раз любоваться интерьерами тоже не пришлось, ибо… на выходе с территории гарема мне мешок на голову надели.
Да-да! Вот так просто и совершенно по-варварски! Буквально за два шага до двери провожатый остановился, обернулся и протянул мне чёрную тряпочку. А я эту тряпочку взяла! Но, осмотрев, тут же вернула, так как совершенно не поняла, зачем она нужна. А клыкастик тяжело вздохнул, расправил ткань и жестами объяснил, что с этой тканью делать.
Я ужаснулась и возмущённо фыркнула, и тогда…
Тогда бугаяка шагнул навстречу, одной рукой ухватил за талию, а второй нахлобучил тряпочку на голову. Сорвать её не удалось, потому что снизу тут же затянули шнурок.
– Так надо! – рыкнул блондин. Кстати, это было первое, что он произнёс вслух.
Я, конечно, заорала, но провожатому было до лампочки. Гад клыкастый подхватил на руки и поволок дальше. Именно способ транспортировки заставил заткнуться и понять – ничего дурного не происходит. Уж слишком бережно меня несли. Как вазу династии Дзынь, честное слово.
А когда опять поставили на ноги и избавили от мешка, стало ясно: таки да, я – реликвия и артефакт в одном флаконе. Дело в том, что и провожатый, и дежурившие у двери стражники согнулись в настолько низких поклонах, что я испугалась за их спины – как бы не поломали.
Шок от увиденного не позволил вымолвить ни слова, а в голове воцарился хаос. Поэтому, когда стражники распахнули створки дверей, спорить не стала – молча шагнула внутрь, и всё.
И тут же замерла! Просто все присутствующие – а их было человек двадцать – резко поднялись из-за стола и согнулись в аналогичных поклонах.
Спин не гнули лишь двое – синеглазый клыкастик и мой черноглазый соотечественник. Алекс.
Та-ак… и что сие действо означает?