Маша зависла:
– Соловей?!
На ее памяти среди более ли менее сказочных персонажей был всего один с таким именем. Тот самый который Разбойник.
Там еще в былине Илья Муромец как- то где- то рядом проходил…
Не ориентироваться же, в самом деле, на мультфильмы про трех богатырей!
– Али кто другой тебя привел? – удивился поваренок. – Вячко! – оглянулся он через плечо: – Это ловчий вчера под ночь приходил? Я тесто ставил, не приметил.
– Та кто же еще! – откликнулся из клубов вкусно пахнущего готовкой пара невидимый Вячко – по голосу, как бы даже не тот, что вчера Машу ужином кормил. – Он самый!
– Ну стал быть, свет- Одихмантьевич и заходил… Ну, а коли он нужен, то стал быть, либо в лесах сейчас, к царской охоте готовится, что скоро будет, либо в своих хоромах…
Соловей, значит. Разбойник, который. Маша с трудом собралась с мыслями.
– И как туда пройти? – мужчина, все- таки вчера был приболевшим… Мог ведь спихнуть свои обязанности на каких- нибудь помощников, а сам пойти, отлежаться… – Ну, к нему домой, в смысле?
Нет, конечно, есть люди, которые до последнего на ногах, но кто его знает.
– Та тут недалече… – широко улыбнулся поваренок.
***
– Пишет тебе челобитную, мой царь, Уйка – разбойник. По его словам – потомок Машеки самого…
– Разбойник? Челобитную? – заломил бровь Кощей.
Царский советник медленно кивнул:
– Он самый, мой царь, – прядь золотых волос выбилась из- по очелья, скользнула по щеке, и правителю на миг показалось, что на белоснежной коже Змея промелькнуло пятно черной гнили. – О помиловании просит. Именем Триглава заклинает.
Царь мотнул головой, отгоняя нелепое видение, а Огненный Змей продолжал все тем же напевным голосом:
– Говорит, мол, раз он сам царский родич, то вправе просить о помиловании, даже за те грехи, что его голову отягчают.
Писарь испуганно вскинул голову: неужель самозванец какой в Нави появился?
Кощей поперхнулся смешком:
– Родич? Что- то я не слышал о братьях, – уж этого- то точно бояться не стоит: у царя может быть только один сын, это всякий знает.
Змей позволил себе легкую усмешку:
– Я так понимаю, он намекает на то, что разбойником его предок стал после того, как твой дед, мой царь, его невесту в жены взял… Тут, конечно, скорей свойство, а не кровные узы… Прикажешь голову с плеч долой за дерзость, мой царь?
Спина, наконец, перестала чесаться, и Кощей позволил себе сесть чуть удобнее.
– Что он совершил? За что приговорен?
Змей чуть сильнее развернул свиток, пробежал взглядом последние строки:
– Измельчало Машекино племя. Предок – разбоем промышлял, потомок – татьбой занялся. Чтоб на большую дорогу выйти – гонора, видать, не хватило… Выдали его тебе, мой царь, жители Березняков на поток и разграбление за воровство тайное по покоям чужим… – советник помолчал, о чем- то раздумывая, а потом хмыкнул: – Ловкий малый. Вчера, судя по подписи, в столицу только привезли, а челобитная уже сегодня составлена. Видать, сильно кары боится.
– Кто писал? – хмуро поинтересовался царь. – Сам Уйка или попросил кого?
– Он, по закону, в холодной сейчас сидит. Может, и есть там еще кто…
– И поток с разграблением должен быть… – задумчиво протянул Кощей, оборвав речь на полуслове.
Последняя фраза могла быть и вопросом, и утверждением – Огненный Змей не стал разбираться, продолжил в тон:
– Через седьмицу, мой царь.
Правитель Навьего царства задумчиво подпер рукою подбородок, а затем резко мотнул головой:
– Отложи еще на столько же. Выясни, что про родство он говорил. Узнай, с кем в холодной его держат – сам челобитную писал али помогал кто.
– Будет сделано, мой царь, – советник склонился в низком поклоне.
***
Честно говоря, в глубине души Маша была уверена, что к Соловью она идет совершенно зря. Вряд ли он будет ее слушаться, пить горячее молоко и полоскать горло содой и солью.
И вообще, диагноз поставлен совершенно не точно! Может, у него не ларингит! Может, он просто голос сорвал!
Но, с другой стороны, это ведь ее обязанность – лечить людей! Пусть даже они, может, и не совсем люди, и вообще – Маша – педиатр… Это ведь все – совершенно не оправдание.
А если вернуться в свою комнату и сидеть, ничем не заниматься, ожидая, когда там к тебе решит заглянуть внезапно обретенный жених, можно, помереть попросту – от голода и от скуки.
А так, глядишь, Соловью поможешь, а он, как- никак, царский лесничий. Глядишь, что- нибудь умное подскажет… Например, как уговорить Кощея временно вернуть Машу домой, покормить кота и успокоить родителей. А потом можно будет и дальше с внезапно свалившейся на голову свадьбой разбираться.
Поваренок дорогу показал правильную: по крайней мере, Маша даже не особо заблудилась: спокойно вышла за ворота местного «Кремля» – ее даже никто не пытался остановить: двое стоявших на воротах мужчин, вооруженных длинными копьями проводили ленивыми взглядами, но даже не окликнули, – и направилась вниз по улице.
Босоножки, которые Маша не рискнула поменять на местную обувку, явно не подходили для ходьбы по выложенной бревнами мостовой: каблуки – шпильки безбожно скользили по круглякам, проваливались в щели между ними и намертво застревали, чудом не выламываясь вместе с супинатором. Приходилось останавливаться и спасать столь несовременную обувку. Хорошо хоть никто из мимо проходивших местных жителей не заинтересовался, что происходит и не поспешил помочь, а то б наверняка возникли какие- нибудь вопросы по поводу все тех же босоножек, явно не вписывающихся в эпоху.
Впрочем, и на самих местных жителей стоило разглядеть повнимательней. Обычных людей среди них была хорошо если треть. Все остальные могли смело играть в каком- нибудь фильме – фентези без грима и спецэффектов. За то время, пока Маша спасала свои босоножки, она успела разглядеть нескольких рептилоидов, парочку призраков, девицу с синими волосами, с которых ручьем текла вода, двух или трех существ без головы, но с глазами на груди… Короче, посмотреть было на что…
И весь этот калейдоскоп странных существ сновал по улицам самого что ни на есть сказочно- славянского городка, сошедшего с картинок Билибина…
Сама Маша, может, и смотрелась чуждо на «страницах» этой сказки, но к счастью, все прохожие были заняты своими делами, а потому никто не додумался остановиться и поинтересоваться: «А чего это вы, женщина, без головного убора и без косы?». А может, коловертыш и преувеличил значимость прически…
Как бы то ни было, следуя советам поваренка Маша наконец добралась до своей цели. Ну или до дома, который вполне мог оказаться тем, что ей нужен – а то кто его, знает, вдруг заблудилась, или адрес не тот сказали…
Впрочем, проверить, правильно ли ее послали, Маше не удалось: за мгновение до того, как женщина наконец решилась шагнуть к воротам нужного дома, они приоткрылись и навстречу гостье вылетела воронья стая.
Птицы закружились вокруг женщины, мешая сделать хоть шаг, задевая крыльями волосы, насмешливо каркая.
Кощеева невеста испуганно отпрянула, закрывая руками лицо:
– Ой!
Все это было настолько неожиданно, что даже ни одно ругательство на язык не прыгнуло.
А птицы кружились вокруг, били крыльями, то ли нападая, то ли издеваясь.