– Стой, стой, стой! Куда это ты ведёшь этих…
Прыщавый юнец в плохо подогнанной форме стражника был до того важен и горд возложенной на него ответственностью, что Маранта едва не рассмеялась.
– Куды, куды! В тюремный блок, вот куды!
Золас так умело изображал неотёсанную деревенщину, что девушке пришлось зажать рот рукой, от чего она громко всхлипнула, но это было расценено, как плачь.
– Нам приказано доставить арестантов, мы доставляем! – продолжал замаскированный бандит.
– Полковник Мочан, что ли приказал?
– Он самый, Мочан и есть, чума его побери, эту мочу ослиную! Отведи, говорит, да помести рядом с Теренцием, я их вместе, когда вернусь, допрашивать буду! А как я узнаю, где держат этого самого Теренция, когда меня только сегодня перевели сюда от северных ворот? А это, кстати, Мочан велел здесь оставить, приду, говорит, заберу!
С этими словами Золас поставил на пол корзинку, в которой, что-то соблазнительно звякнуло.
– Теренция найти? Ну, это не проблема! – Важный юнец вдруг стал приветлив и дружелюбен. – Как раз моё дежурство кончилось, вон сменщик идёт! Пошли, дядь, провожу куда надо.
Произошло традиционное – "Пост сдал, пост принял!", и вся компания двинулась вслед за парнем в нелепо сидящей форме. Они шли запутанными коридорами, где со стен свисали гирлянды оборванных проводов, а с потолка свисали лохмотья мокрой штукатурки. Грозное внешне, здание полицейского управления, изнутри прогнило насквозь и давно нуждалось в ремонте, но на это у государства всё никак не хватало денег. Впрочем, его обитатели и хозяева, казалось, совсем не тяготились удручающей обстановкой. На лицах служащих играли довольные улыбки, в обшарпанных подсобках весело кипели чайники и даже, шныряющие под ногами крысы, выглядели сытыми и удовлетворёнными. Самозваный провожатый балагурил без умолку, обращаясь к вдвое старшему "коллеге" свысока, насмешливо и покровительственно. Как и следует разговаривать с деревенщиной.
– Всё, пришли, здесь он этот Теренций!
Слегка запыхавшийся, от собственной болтовни, малый указал на дверь, возле которой стоял часовой.
– Ой, спасибо, сынок! – проговорил, расплывшийся в улыбке, Золас, кладя руку на плечо самонадеянного юнца. – Век твоей доброты не забуду!
При этом его пальцы сделали почти незаметное движение, и парень вдруг осел на пол, недоумённо хлопая глазами.
– Чо это с ним? – спросил часовой, глядя, как незадачливый новобранец свесил голову набок и совсем завалился, словно полупустой мешок с ватой.
– Перебрал парниша! – пожал плечами Золас, продолжая разыгрывать простака. – А шо, правда, тот самый Теренций у вас тута?
– Ну да, здесь он, а с этим-то что делать?
– С этим? Ну, в койку его надо, не на полу же оставлять валяться! Слыш, служивый, подсоби!
Золас наклонился, чтобы подхватить бесчувственного парня подмышки. Часовой поколебался секунду, потом прислонил к стене древнее обшарпанное ружьё и взял "пьяного" за ноги.
– А куда?..
Договорить ему не пришлось: Маранта, скромно стоявшая в стороне, ткнула его пальцем где-то за ухом, и он рухнул на тело первого, напоминая такой же мешок с ватой.
– Высший класс, детка! – Улыбнулся Золас, снова становясь собой.
Девушка подёргала ручку бронированной двери.
– Заперто! Может у этого найдётся ключ?
Она показала на вырубленного часового.
– У него? Можешь даже не тратить время на поиски. Часовым ключи не доверяют, забыла? Да и кому в наше время нужны ключи?
С этими словами он порылся в карманах, извлёк какую-то мятую проволоку, распрямил её, сунул в замочную скважину, повернул туда-сюда, после чего замок щёлкнул, и дверь распахнулась, пропев что-то печальное немазаными петлями. Тут настало время восхититься Маранте – для этого человека, похоже, вообще не существовало замков.
Они вошли, толкая перед собой, спящего на ходу, Порфирия, а затем втянули за ноги обоих обездвиженных стражников.
– Они хоть очнуться? – спросила Маранта.
– Мой проспит часов пять или шесть, а потом ещё сутки будет плохо соображать и натыкаться на предметы, а за своего «клиента», сама отвечай!
Девушка неопределённо пожала плечами и больше они не возвращались к этому вопросу. За дверью была кромешная темень, но по гулкому звуку шагов можно было понять, что помещение, в которое они попали, довольно просторное. Золас прихватил факел из коридора и теперь поднял его на вытянутой руке. Это была не тюремная камера, это была пыточная! Даже камерой было бы неправильно назвать это отвратительное место.
Правильнее было бы сказать, что они попали в пыточный зал, уставленный замысловатыми приспособлениями в которых угадывались то переделанные столярные верстаки, то спортивные тренажёры. Извращённая фантазия здешних обитателей превратила эти мирные предметы в орудия для причинения адской боли. По-видимому, здесь могли "работать" сразу несколько следственных групп, которым требовалось допросить подозреваемого "с пристрастием".
Однако рассматривать эти, залитые кровью и блевотиной, экспонаты долго не пришлось. Из дальнего угла пыточного зала послышался стон и Золас бросился туда. Маранта последовала за ним, усадив Порфирия на какую-то скамейку. То, что предстало её глазам, заставило шевельнуться волосы даже у этой, повидавшей виды девушки! Обнажённое тело Теренция было растянуто вертикально на одном из импровизированных пыточных станков. Его руки и ноги совершенно посинели, перетянутые, глубоко врезавшимися в плоть, верёвками. Всё тело носило следы долгих и изощрённых побоев. Бедняга был ещё жив, но ничего не соображал от боли. Маранта оглянулась на Золаса, и её волосы шевельнулись ещё раз! На главаря бандитов было страшно смотреть – его зубы были оскалены, как у волка, а в глазах было столько ненависти, что казалось, она сейчас выплеснется наружу и затопит это проклятое место!
Взмах ножа и Теренций грузно обрушился вниз. Золас подхватил его, как ребёнка, на руки и перенёс на большой дубовый стол на котором, по-видимому, составлялись протоколы.
– Очнись, дружище! – приговаривал свирепый разбойник и в его голосе слышались слёзы. – Мы тебя спасём! Только не умирай! Нам бы добраться до лагеря, а там… А потом вернусь и растяну здесь и прокурора и обер-полицмейстера и ещё кое-кого!
Маранта подключилась к делу и освободила конечности бывшего трактирщика от остатков верёвок. Отбросив брезгливость, она, изо всех сил, растёрла ему кисти и ступни, думая при этом, что бедняга, даже если выживет, то может лишиться и того и другого. Да, такую жизнь и врагу не пожелаешь, а другу-то и подавно!
– Как же мы его отсюда вытащим? – спросила девушка.
– Я думаю! – буркнул в ответ Золас, который делал над собой усилие, чтобы отвлечься от кровожадных мыслей.
– Я помогу!
Золас и Маранта одновременно обернулись. Перед ними стоял Порфирий, и в его глазах уже не было бессмысленности.
– Порфирий, ты как? – спросил, основательно удивлённый, Золас.
– Бывало и лучше, – ответил лавочник, вытирая широкое добродушное лицо, замызганным платком. – Одно хорошо – я очнулся! Представляете? Ведь всё вижу, понимаю и чувствую, как есть, но поделать ничего с собой не могу! Душа у меня заячья!
– Человеческая у тебя душа! А теперь выскажи свои соображения, как отсюда выбраться.
– Так же, как и вошли, только с другого входа. Я ж здесь работал ещё в то время, когда Лоргин только корону на себя нацепил! Тут раньше другое заведение было, вроде больницы, а при ней конечно и морг имелся для тех, значит, кого совсем уже вылечили. Так вот, когда здесь полицейское управление сделали, а при нём и тюрягу, для особо опасных преступников, то мертвецкую решили оставить без изменения, на случай если кто-нибудь из этих злодеев копыта отбросит. Вобщем я знаю, как туда пройти, а Теренций, если стонать не будет, точно сойдёт за покойника.
– Отлично! Порфирий, ты голова! Пошли!
Вскоре прежняя компания двинулась по коридорам в следующем порядке: впереди шагал, переодетый в грязную робу и фартук, Порфирий с бесчувственным Теренцием на закорках, за ним с беспечным видом шёл Золас, который снова разыгрывал простака, а замыкала шествие Маранта, постоянно всхлипывающая и прижимающая платок к сухим глазам. Одному небу было известно, как ей надоела эта роль!
– Ты уверен, что помнишь дорогу? – спросил разбойник, когда они пятый раз свернули в очередной коридор.
– Так ведь здесь ничего с тех пор не изменилось! – ответил лавочник. – Только вот то место, откуда мы Теренция забрали, тогда было спортивным залом для сотрудников. Чтобы тренировались, значит!
– Да, теперь там другие тренировки!
– Всё, пришли мы!
Они остановились перед идеально белой и чистой дверью, которая будто бы вела в другой мир, настолько она не подходила к окружающей обстановке. Да так оно, по-видимому, и было. Помещение, в котором оказались спасатели-авантюристы, тоже резко контрастировало с тем, что они видели до сих пор. Здесь всё было белым, и стены, и потолок и даже пол. Возможно, те, кто придумал так оформить это место, хотели исключить в нём малейшее появление грязи, которую сразу было бы видно. Но те, кто владел им сейчас, грязи не боялись. Белые стены, пол и даже потолок были все в красных и бурых пятнах, происхождение которых не оставляло сомнений.
– Эй, вы куда это?
Перед вошедшими появился молодой человек небольшого роста, лысоватый, круглоголовый и юркий.
"Боже мой! – подумала Маранта. – Здесь, что ни гад, то малорослая тварь, как будто их специально таких подбирают!"
– Дык, мертвяка приказано доставить! – сыграл под дурочка Золас.
– Угу! – подтвердил Порфирий хриплым басом.
– А это ещё кто?
Малорослый хлюпик указал на Маранту.
– Дочка евойная! – продолжал «косить под деревенского», разбойник. – Пришла, значит, тело забрать.
– А что же она здесь-то делает? Ей полагается в приёмной сидеть и бумаги подписывать. Кстати, документы на него есть?
– Дык, какие ишшо документы? – Золас понимал, что переигрывает, но продолжал гнуть своё. – Гикнулся человек, теперь ему документы без надобности!
– Это ты, дядя, брось! Документы должны быть у всех, а у вашего покойника даже бирки нет! Кто приказал-то?
– Полковник Мочан приказал.
Рука Золаса незаметно скользнула под плащ. Маранта тоже приготовилась. Вдруг, к въедливому чиновнику присоединился ещё один, такой же низкорослый и щуплый, но совершенно рыжий. Рыжими у него были не только волосы на голове и ресницы, но и сами глаза. Кроме того, всю бледную удлинённую физиономию покрывали рыжие пятна.
– Полковник Мочан, – сообщил этот вновь прибывший, – только что доставлен сюда мёртвым. Кроме него погибли ещё двое из оперативной группы. А у государственного преступника Теренция, которого тащит на себе этот мужик, сколько я помню, не было никакой дочери! Поэтому я, пожалуй, сделаю так!
Его рука метнулась к кнопке на стене, но вдруг в тишине белого коридора, ахнуло так, что заходило ходуном всё здание! Тело рыжего с развороченной грудной клеткой заскользило по грязно-белому полу, а его товарищ судорожно пытался извлечь из кармана зацепившийся за что-то газовый пистолет. Удар рукояткой обреза в лоб проломил ему череп и прекратил эти бессмысленные старания.
– Сурово! – прокомментировал произошедшее Золас, который на этот раз решил не мешать Маранте, и только презрительно отшвырнул носком сапога бесполезную газовую хлопушку убитого.
– Они мне надоели! – сказала девушка, вытирая перепачканное оружие о подол. – Эх, опять не удалось уйти по-тихому!