Голову буквально разрывало на части от этого звука, который, в конечном итоге, преобразовался в какой-то скрежет. Благо, мое тело, буквально переполненное магией жизни, быстро справлялось с последствиями воздействия этой странной звуковой волны. Телепортироваться к кинжалу я по какой-то причине не мог. Точнее, не мог сконцентрироваться на перемещении. Тело и магия огня словно не слушались, впав в какой-то ступор.
Прошло буквально несколько секунд, как резко наступила тишина, а я почувствовал слабость и жар в теле от бушующей магии огня, которая старалась разорвать меня на части. Не успел я подумать о том, что пора бы выбираться отсюда, как раздался оглушительный треск, и пол подо мной провалился, утаскивая меня вслед за камнями и землей.
Полет был недолгим, но я сумел сгруппироваться и довольно удачно приземлиться, даже не используя печать вознесения. Вокруг было темно, только зеленые камни светились в стенах, но не освещали ничего вокруг. Я огляделся. Судя по всему, помещение, в котором оказался, было довольно большим. По крайней мере, свет от кристаллов хризолита, если это был конечно он, можно было увидеть далеко впереди того места, где я оказался.
В одной руке был зажат минерал, в который я рефлекторно вцепился, когда начал падать вниз. Он не потух, но сияния издавал на порядок меньше. Кристалл я выворотил вместе с частью породы, что в принципе даже было удачно. Нужно было не только провести анализ самого кристалла, но и того места, в котором он находился.
Внизу магический фон был стабилен. Я все еще чувствовал беспокойство источника и потоков, но ничего больше не давило на меня изнутри. Интересно, что это был за звук? Я не слышал постороннего шума, как бы не прислушивался, кроме собственных шагов и дыхания. Уходить сейчас не имело особого смысла, хотя бы до того момента, пока не осмотрю это место.
Я зажег несколько огненных шаров, выпустив их вверх. Света они давали не слишком много, но хотя бы определил, что это большая пещера, причем, вырытая кем-то достаточно давно. Прямо в центре пещеры находилась какая-то странная на вид конструкция из черного матового камня, уходящего вершиной под самый потолок, от которого свет не отражался, а буквально впитывался, постепенно вытягивая энергию из моих и так не слишком ярких шаров. Я подошел ближе, удивленно рассматривая этот монумент. Камень был вмурован в землю, причем было даже не совсем понятно насколько глубоко он уходил вниз. Вокруг него был вырыт неровный ров, создавая своеобразный резервуар, заполненный наполовину изумрудного цвета жидкостью. Сам камень был неровным. Вся его поверхность была испещрена тонкими бороздами, по которым сверху вниз очень медленно текла тягучая жидкость, дополняя собой по каплям то, что уже скопилось у подножья.
Заглянув в хранилище, я поискал хоть что-нибудь, что могло бы послужить тарой для этой странной жидкости, но ничего, кроме обычной кружки, которую использовал для употребления настоя лунной травы, не обнаружил. Зато несколько шкафов, унесенных из аукционного дома, были заполнены всякой дорогущей мелочью, которую продавали тем вечером. Я это понял по знакомой коробке с моим артефактом защиты. Выложив артефакт, запихнул в металлическую емкость извлеченный кристалл с горной породой. Так было надежнее. Специальный сплав не пропускал даже следа магии во внешнюю среду от предметов, находившихся внутри.
Пустых склянок не оказалось, зато было несколько десятков, заполненных не только зельем молодости, которое продавал граф Мангустов, но и каким-то зельем силы и расхваленным афродизиаком. Ну последнее мне пока не требуется, тем более, тут этого добра было с десяток флаконов, поэтому я без зазрения совести перелил содержимое одного из них в пустую кружку, чтобы отдать на изучение лекарям клиники, и аккуратно заполнил его содержимым зеленой лужи. Сложив склянку в ту же самую коробку, я отправил ее в хранилище.
Тихий, едва уловимый ухом шелест раздался за спиной. Я резко развернулся, призывая меч Манула, и едва смог увернуться от пролетевшей над моей головой летучей мыши. Она взмыла вверх и снова спикировала на меня, издавая противный писк. Я на развороте замахнулся мечом, разрубая тушу наглой твари на две части. Звук, который издала мышь, эхом все еще отражался от стен и кристаллов, заставляя последние светиться еще ярче. Предсмертный писк животного не затухал, а наоборот становился все громче, напоминая тот звук, что я слышал наверху. Я активировал вокруг себя печать тишины, который приглушил становившийся громче с каждой секундой писк, переходящий в ультразвук, что в конечном итоге просто разбил ее на мелкие осколки, неслабо ударив по мне откатом, из-за разрушенного заклинания.
Шелест множества крыльев разнесся по пещере в тот самый момент, когда наступила тишина. Я окружил себя огненным щитом, принимая на него стаю обычных летучих мышей, стремившихся отомстить за свою подружку. От фиолетового пламени мыши вспыхивали словно живые факелы, мгновенно сгорая, и в конце концов, собравшись вместе, молча вылетели через пробитое мною отверстие наверх, оставляя меня одного.
Я больше почувствовал, нежели ощутил, что что-то не так. В груди разлился жар, вызывая волну беспокойства, и только после этого я ощутил, что пол под ногами стремительно нагревается. Печать вознесение быстро подкинула меня под потолок, но вырвавшееся чуть ли не из самой породы пламя перегородило путь наверх, заставив меня отпрянуть и отлететь подальше. Какой-то неестественный зеленый огонь начал вырываться из стен и пола. Жар от него исходил приличный. По силе он лишь немного уступал пламени огнедемона. Дышать стало тяжело, горячий воздух обжигал нос и горло, тяжелым камнем опускаясь в легкие. Я завис в середине пещеры, глядя, как черный камень в центре с противным скрежетом поворачивается на несколько сантиметров, после чего вновь становится недвижимым.
Когда дышать стало практически невозможно, а одежда начала элементарно тлеть, я переместился к кинжалу, оказываясь на свежем воздухе. Может, я узнал не все, что было необходимо, но общее представление составил. Я опустился на колени, сгибаясь в приступе сухого надсадного кашля. Обожженное горло горело огнем, но потоки магии жизни тут же разнеслись по телу, убирая последствия воздействия пламени.
– Ваше благородие, что с вами? – ко мне подлетел староста, схватив за плечо. Сделав глубокий вдох, я поднял голову и поднялся, аккуратно убирая руку мужчины от себя.
– Все в порядке, – отмахнулся я, разглядывая вход в шахту. – Кто ее разрабатывал? Судя по всему, она была построена практически сразу перед закрытием.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Я тут не работал в это время. Лучше спросить у сына, он как раз был старшим в бригаде. А вы выяснили, что там случилось?
– Не совсем, – уклончиво ответил я, делая шаг назад и накладывая мощную печать защиты на вход. Организм был переполнен энергией, так что мне как раз нужно было нейтрализовать ее избыток. – Пока до конца не разберусь, вход в это место закрыт. Артефакт защиты, который активировал купол на месте?
– Да, его не убирали, – задумчиво потер подбородок староста, глядя на запертую дверь.
– Ну и отлично, пойдем отсюда. Купол ни в коем случае не убирать, внутрь не входить, все понятно? – пристально посмотрел на мужчину, который активно закивал, подтверждая, что меня услышал и, самое главное, понял.
Мы вышли за периметр, после чего я наложил еще одну из печатей защиты над тем местом, где располагался вход. Так, на всякий случай. Только после этого активировал артефакт, глядя, как местность за поселением вновь закрывается полупрозрачной золотистой завесой.
– Так вы чего, с Ванькой-то поговорите? – спросил Артем Захарович, как только подошли к окраине деревни. Я посмотрел на часы, прошло меньше часа, как отдал все распоряжения. Еще даже торги были не проведены, так что времени у меня было достаточно.
– Да, нужно уточнить некоторые моменты, – кивнул я, идя следом за старостой, который довольно быстро, хоть и прихрамывая на одну ногу, посеменил в сторону своего дома. Было тихо. Только изредка откуда-то издалека доносился лай собак, мычание, кудахтанье и кряканье. – Как вы смогли здесь выжить? – все же спросил я у мужчины, который лишь на мгновение повернулся на мой голос.
– А кому мы нужны, чтоб переезжать и бросить все, что худо-бедно нажили. Никто бы нас по доброте душевной не принял, а работать мы не слишком уж можем, года не те, – сокрушенно он покачал головой, продолжая идти. – Остались тут только старики, да дети, которые отказались оставлять своих родителей одних. А как прожили? Да много ли нам нужно? Скот, да курей держим на ферме, то, что от нее осталось, да поля засеиваем, на пропитание хватает. Мы пришли, – он остановился у первого с дороги дома. Поднявшись на высокое крыльцо, староста открыл передо мной дверь, приглашая войти.
Внутри было тепло, светло и бедно, но несмотря на это чисто. Артем Захарович проводил меня в одну из комнат, вроде большой кухни и столовой одновременно, где нас встретила средних лет женщина, заохав и запричитав, тут же начиная носиться, соображая, что бы поставить на стол гостю.
– Чаю хотите? Если, конечно, согласитесь сесть с нами за один стол, – спохватился староста, поднимая на меня взгляд.
– Не откажусь, – кивнул я. Магия жизни конечно уже залечила все повреждения, но горло пересохло, что даже говорить было тяжело. Зашел внутрь, аккуратно переступая через вальяжно развалившегося на полу кота. Он при моем приближении поднял голову, внимательно посмотрел, как я переношу свое тело над ним, после чего проводил меня немигающим взглядом. Мявкнув что-то оскорбительное в мой адрес, он вновь раскинулся во весь свой рост, перегородив проход. Женщина, было, кинулась прогонять наглеца, но я остановил ее, все же в сословиях он не разбирается, чтобы как все в этом доме встречать меня с почтением, постоянно кланяясь.
– Ваше благородие, приветствую вас, отец сказал, что вы хотите со мной о чем-то поговорить? – в проходе показался мужчина лет сорока на вид. Судя по всему, в себя после посещения пещеры он прийти так и не смог. Руки дрожали, глаза были налиты кровью, а сердце и дыхание были частыми.
– Да. Я хочу спросить о разработке шахты, в которую ты спускался, – кивнул я, показывая, чтобы он сел напротив. – Расскажи все, что знаешь об этом месте.
– Особо то и нечего рассказывать, – пожал он плечами. – Старая шахта была уже пуста, поэтому граф Сапсанов вместе со своими братьями прибыли для оценки, с ним маг какой-то был, который и указал место, где стоит начинать вести работу. Я, правда, редко туда спускался, плохо становилось, зато граф часто сюда приезжал и все контролировал. Только пробурились в итоге мы не слишком глубоко, не успели как следует работу там наладить.
– Кто из братьев был вместе с графом, не помнишь случайно? – спросил я. Если честно, мне была непонятно такая заинтересованность Сапсанова в шахте, учитывая, что дела на этом участке своего графства он не вел, а потом и вовсе забросил, как только купол установил.
– Да все три брата и приезжали постоянно. Правда, вниз с остальными спускался только один, младший, но проводил внизу он больше времени, чем рабочие, – потер он лоб рукой. Я прикрыл глаза, стараясь уложить полученную информацию. А что, если не макрами Глеб Сапсанов подпитывается? Со стороны и те же минералы выглядят, как макры, если особо не приглядываться и не быть в курсе происходящего.
– Ты маг? – прямо спросил я у него.
– Не сказал бы, – потупился он. – Дар есть, но потенциал до двойки еле дотягивает. Развивал чисто интуитивно, чтоб по хозяйству помогать.
– Артем Захарович, подойди, – я махнул рукой, подзывая к себе старосту, доставая из хранилища шкатулку. Открыв ее, я аккуратно взял в руки кристалл, видя, как участилось сердцебиение Ивана. – Что-нибудь чувствуешь? – он отрицательно покачал головой. Я рискнул и положил кристалл в его руку, не сводя взгляда с мужчины. Он повертел камень и перевел на меня непонимающий взгляд.
– Хризолит, как хризолит, – пожал он плечами. Я забрал камень, засовывая тот в коробку и забрасывая в хранилище. Даже от такого небольшого камня источник начинал беспокойно себя вести, да и на Ивана эта демонстрация ощутимо повлияла. Но вот на обычного человека он никак не влиял.
– Очень интересно, – пробормотал я, задумавшись. Мне было неизвестно, какими еще свойствами обладал измененный минерал и причем тут та пещера, но я был практически уверен, что они не только магическую энергию восстанавливали. Как же удружили мне с землями, словно врагу отсыпали, чтобы жизнь простой не казалась. Я резко подскочил, когда услышал звуки падения и разбившейся посуды.
– Аня! – женщина, которая в это самое время накрывала на стол, ринулась к упавшей девушке. Она неуверенно садилась, держась обеими руками за голову. Мне в глаза сразу бросился ее болезненный вид. Ей было от силы лет восемнадцать, но излишняя худоба, бледность, темные круги под глазами делали ее старше своего возраста.
– Просто голова закружилась, – пробормотала она, пытаясь подняться на ноги. – Извините меня, господин, я сейчас все приберу. – Она начала собирать осколки, не обращая внимание на причитающую рядом с ней женщину. Я посмотрел на девушку истинным зрением. Она действительно была серьезно больна. Сердце увеличенное, наверное, раза в два, едва билось, с трудом выбрасывая кровь, чтобы насытить кислородом организм. Органы и ткани были словно изношены. Такое я ни разу не видел, даже у графа, хотя он явно был не молод. Если ничего не предпринять, то жить ей оставалось год, и это при самом благоприятном раскладе. Я подошел к девушке, садясь рядом с ней, стараясь поймать ее взгляд ярко зеленых глаз. Кот, увидев такое самоуправство, кинулся на защиту своей хозяйки, едва не вцепившись мне в лицо, благо, я успел его поймать в нескольких сантиметрах от лица.
– Так, иди погуляй, ничего плохого делать не собираюсь, – проговорил я коту в полной тишине. Все, включая Анну, смотрели на меня с едва скрываемым страхом и непониманием. Что же сделал Сапсанов с обычными людьми, что они с испугом встречали каждое мое действие. – Часто голова-то так кружится? – обратился я к ней. Она отвела взгляд, уставившись на свои руки, в которых сжала осколок чашки.
– В последнее время часто, несколько раз в день, – ответила она. – Да я уже привыкла, простите, что напугала.
– Меня сложно чем-то напугать, – усмехнулся я, поднимаясь на ноги. – Рассказывай, – обратился я к женщине, которая не сводила с меня напряженного взгляда.
– Аня с детства болеет, сначала просто была усталость, потом все хуже и хуже, – неохотно ответила она.
– К лекарям водили? – сложил я руки на груди.
– Да, но они говорили, что это сложный случай и за работу требовали большую оплату. Но нам негде взять таких денег, даже если бы работали всю жизнь всей семье и откладывали только на лечение, – подошел ко мне староста. – И это наши, местные. Цены в других княжествах так и того были выше, мы узнавали. Не судите нас за бездействие, так сложились обстоятельства. Но…
– Я маг жизни, ты позволишь тебе помочь? – помог я девушке встать и сесть на один из стульев, не обращая больше ни на кого внимания. Огурцов у меня точно получит самую отвратительную работу. Выгонять его не было смысла, он высокоуровневый маг жизни. Она посмотрела на меня округлившимися глазами. Ее мать, было, дернулась, но староста ее остановил. – Будет немного неприятно, но не больно.
– Но зачем вам это? – спросила она, впервые пристально посмотрев мне в глаза.
– Почему бы просто не помочь, если у меня есть такая возможность, – пожал я плечами. Тем более, мне действительно хотелось сделать что-нибудь полезное, не приводящее к членовредительству или смерти, да и лишнюю энергию магии жизни не мешало бы выплеснуть, чтоб успокоить источник. – Кстати, Иван, – повернувшись к мужчине, проговорил я, – тебе бы посоветовал, как можно быстрее растратить большую часть скопившейся магической энергии, это принесет пользу, и тебе сразу станет легче.
Я отошел от Анны, решив испробовать технику, которую создал род Серолаповых, объединив заклятие массового исцеления и напрямую направленные потоки. Зеленоватый туман окутал девушку с ног до головы, полностью скрыв ее от посторонних взглядов. Нити жизни лавинообразным потоком вырвались из рук, освобождаясь от сковывающих ее границ моего тела. В голове сразу перестало шуметь, а сердцебиение выровнялось. Ну, по крайней мере, себе я уже помог. Соприкоснувшись с исцеляющим туманом, я усилием разделил одну нить на множество мелких, которые начали проникать в тело девушки, самостоятельно устремившись к наиболее поврежденным органам. Мне оставалось только поддерживать заклинание исцеления, тогда как по идее, нити жизни должны были справиться с проблемой самостоятельно. На удивление, энергозатраты такого способа лечения были гораздо ниже, нежели обычное заклятие массового исцеления. Прошло, наверное, минут тридцать, когда нити, оплетающие каждый орган, начали ослаблять свое воздействие и постепенно втягиваться назад. Я развеял туман, глядя на девушку истинным зрением. Неплохо. Все повреждения были убраны, а сердце наконец вернуло себе нормальные для него размеры. Теперь оно сокращалось сильно и часто, заполняя кровеносное русло уверенными толчками.