Честное слово, я использовала все способности к убеждению, чтобы уговорить Агату снять проклятие. Рок лениво поддакивал и прикидывал, что шансов насовсем очеловечиться и окочуриться примерно поровну.
– Я что, на дуру похожа? – фыркнула она. – Папаша с этим проклятьем жил, дед его жил, прадед. Последнего, кстати, будущая жена полюбила именно в монструозном обличии: в человеческом он ей не показывался. Страшен, понимаете ли, был, как выходец Подземья. Не принимай на свой счёт, красавчик.
Рок хмыкнул:
– Не все выходцы Подземья так же привлекательны, как я.
Агата продолжала:
– До сих пор мы не то что никого не сожрали… ну, скажем, никого вкусного… э-э-э… хорошего, так про нас даже соседи плохого слова сказать не могут!
– Это потому, что они вас не знают!
– А тем и лучше. – Женщина с наслаждением почесала саднящий с вечера нос.
Хоть освещения хватало, а монстр проявлял себя лишь в темноте, мы всё равно предпочли связать хозяйку дома до утра. Она не сопротивлялась, лишь сообщила, что, останься она с демоном наедине, процедура стала бы куда интереснее.
– Чем меньше мы знаем наших соседей, тем лучше к ним относимся, – пояснила Агата. – Я отличная кири для своих подданных. Спросите у того же Тита, он подтвердит, что они во мне души не чают. Вон вас привели в стойкой уверенности, что выйти гостям я уже не дам. Заботятся, очаровашки!
Я бессильно рухнула на софу: спать хотелось почти так же сильно, как не попасться чудовищу ещё раз. К слову, когда перевалило за полночь, мы с фамильяром всё-таки отключились. И почивали как младенчики. По итогу Агата нас не только не съела, но и не покусала, а явившаяся с первыми лучами солнца и луны служанка со столь непроницаемым лицом развязала её и подала завтрак, что я аж устыдилась. Видимо, всё, и правда, не так страшно…
– Но вы же, простите, Агата, – монстр! – с жаром воскликнула я, дуя на слишком медленно остывающую жареную колбаску.
– Но-но, попрошу без оскорблений! – Женщина вновь собрала кудряшки в объёмный пук на голове, чтобы волосы не мешали низко склоняться над тарелкой и жадно поглощать проигнорированные с вечера калории. – Ты думаешь, что, если твой фамильяр выглядит симпатичнее, чем я в звериной форме, так он – пушистая овечка? Поверь, милая, внешность обманчива. Я сожрала куда меньше людей, чем погубил он, верно, демон?
Рок отсалютовал ей чашкой крепкого пряного напитка:
– Без комментариев.
– Что и требовалось доказать, – пожала плечами Агата. – Нет, я не стану снимать проклятие. И мне, и моим немногочисленным друзьям оно доставляет куда меньше хлопот, чем принято думать. На ночь никто не остаётся, слуги знают правила. Если нет иного выбора, можно и в подвале запереться. Что я, кстати, и сделала бы вчера, не вспыли одна очень ревнивая ведьмочка и не оплавь она все свечи во мгновение ока. Пятьдесят на пятьдесят – жить человеком или умереть им же? Нет уж, увольте. Предпочту более выгодный расклад.
– Если тебя это утешит, кири, – Рок закинул ноги на стол, игнорируя как игривый вздох Агаты, так и мой укоризненный взгляд, – у тебя всё равно не хватило бы опыта, чтобы справиться с этой задачкой. В лучшем случае мы лишились бы нашего кровожадного зубастика. В худшем – меня. И да, ты, скорее всего, тоже бы погибла. Но это так, мелочи.
Рисуясь, он взвесил на одной ладони толстый шмат сыра, на другой кусок свежего хлеба, поигрался, раскачивая их вверх-вниз, выбирая наиболее приятный из вариантов, не определился и одновременно сунул в рот то и другое.
– А ведь ещё вчера он так флиртовал со мной, – вздохнула Агата. – Смотри, малышка, как переменчивы мужчины: стоит им найти твой единственный маленький недостаток…
– Ты пыталась меня сожрать!
– Красавчик, большую часть вечера ты активно поддерживал эту идею!
– Но я же в переносном смысле!
– Я тоже. Сначала…
– Лучше бы вы его съели. – Я скрестила руки на груди. Нет, определённо, эта демонская морда дана мне свыше в наказание. Ни приличного разговора при нём не клеится, ни дороги благими намерениями не мостятся. А ещё опять пялится в чужое декольте. Так дело не пойдёт! – Но раз уж фамильяр всё ещё при мне, нужно отвести его домой.
– Ах да, конечно, я помню. Вы просили экипаж. – Агата отклонилась назад, тщетно пытаясь рассмотреть скрытую поворотом кухню. – Я приказала горничной распорядиться. Как только конюх доберётся к нам, тут же всё подготовит. По понятным причинам я не очень часто пользуюсь лошадьми, так что он вконец обленился. Может, Рок поторопит старичка? Конюшня сразу через двор и направо, не заблудишься.
– Рок предпочёл бы куда более интересные занятия, – заявил демон, не пошевелившись.
– Я бы о-о-о-очень была тебе благодарна, – с нажимом повторила Агата, глядя почему-то на меня, а не на демона.
– Не хочу мешать конюху. Он всё же профессионал.
– Рок, пожалуйста. – Я первой поддалась упрямым интонациям женщины. Ну не попытается же она убить меня, в самом деле? Ещё раз – вряд ли.
– Кири… – Демон запнулся, выпучил глаза, на что-то намекая.
– Я хочу домой. Мама наверняка волнуется.
Он вышел нарочито медленно, едва ковыляя, цепляя пол носками ботинок и ежесекундно оглядываясь.
– Плохая идея, – сообщил напоследок не то мне, не то Агате, не то и вовсе тяжёлой гардине, прихваченной золотой лентой по случаю светлого утра.
Агата и не подумала обернуться на причитающего и шаркающего пятками страдальца. Она смотрела на меня, и смотрела серьёзно.
– Вы что-то хотели сказать?
– А ты хотела бы послушать, милая?
Честно говоря, ни капельки.
– А есть выбор?
Она не стала отвечать, строить из себя мамочку или пытаться прочитать лекцию, укоризненно взирая исподлобья. Хитро улыбнулась, небрежно подхватила чашку с напитком и, спрятавшись за тяжёлой шторой, уставилась в окно.
Я присоединилась к ней, неловко обхватывая свою чашку двумя руками, опасаясь, что тончайший фарфор рассыплется, если случайно стукну его о раму.
Тёмный медленно, потягиваясь и зевая, пересекал двор. Он размял затёкшие плечи, непринуждённо пальцами расчесал длинные волосы, осмотрелся и наконец окликнул конюха, с другой стороны двора проводящего схожие манипуляции. Запрягать лошадей не торопился ни один. Жестами, местами даже приличными, Рок объяснил ленивому слуге, что необходимо поторопиться, что в случае, если мужик не выполнит приказ достаточно быстро, демон… э-э-э… вероятно, нанижет его на рог, и что у него, демона, сильно болит шея (или как ещё можно расшифровать сжимающие её ладони?). С похвальной для его возраста скоростью сделав круг почёта у конюшни, но всё же получив пинок под зад от нахального киро, конюх взялся за дело. Сам демон устроился рядом на скамеечке, закинув ногу на ногу и почёсывая подставленную солнышку обнажённую рельефную грудь. Помог, ничего не скажешь.
– Очарователен, верно? – Агата шумно отхлебнула из чашки, кажущейся прозрачной на свету.
Я полюбовалась фамильяром. Да, более чем очарователен. Но ответила подчёркнуто равнодушно:
– Кто? Рок? Не знаю, не обращала внимания…
– Он говорил, что ты совершенно не умеешь лгать?
Я покаянно кивнула.
– Получается всё лучше.
Агата запрыгнула на подоконник, согнув одну ногу в колене, уже не скрываясь, помахала демону рукой. Тот послал в ответ воздушный поцелуй, а я погрозила кулаком в ответ, чтобы прекратил выпендриваться.
– Не стоит. – Женщина похлопала по месту рядом с собой, приглашая, я неуклюже уселась. – Твоё обаяние в искренности. Просто научись принимать это, а не бороться. Я знаю. Проверяла.
Ну, конечно. Будь искренней, не стыдись чувств, делай то, что велит сердце… Разок я уже слышала подобное. Говоривший это мужчина был крайне убедителен и невероятно красив. А я – наивна и влюблена. Больше такой ошибки не совершу.
– Ценю вашу заботу, кири Агата, – ровно произнесла я, отодвигаясь по подоконнику подальше и уже жалея, что приняла приглашение и оказалась в такой близости от оборотня.
– Ужасная лгунья, – повторила она, резко подаваясь вперёд и болезненно хватая меня за колено. – Если хочешь солгать, солги ему. Врать демону куда сложнее, чем старому оборотню. Он кажется восхитительным, смешным, самым страстным и желанным на свете. Но это всё ложь. Ты можешь лишь лгать в ответ. Не забывай, малышка, он не человек. Давно уже не человек и вряд ли вообще помнит, каково это. Он не желает тебе добра, никогда не желал и не изменится, как бы ты этого ни хотела. Ни один демон не сделает того, что ему не выгодно. А то, что выгодно ему, можешь поверить, для тебя губительно.
– Пустите, пожалуйста. – Я попыталась скинуть её руку, отсесть, спрыгнуть на пол. Агата держала крепко, впиваясь в кожу сквозь ткань юбки так сильно, словно на месте аккуратных коротких ноготков снова выросли смертоносные когти. – Больно!
– Нет.
Где-то совсем рядом зазвенел, разбиваясь, тончайший фарфор.
– Сейчас – нет. А вот когда он предаст, а он это сделает, вот тогда станет действительно больно. Ты начнёшь доверять демону, как начала бы доверять любимому мужчине, откроешь своё сердце и дашь ему напиться из сосуда лары. И именно тогда он нанесёт удар.
Она наседала, давила, сжимала пальцы так, что ногу начало сводить. Вторая, уцелевшая чашка попалась на глаза как-то случайно. Наверное, Агата отставила её прежде, чем начать жаркий монолог. Пришлось отбиваться единственным, что нашлось. Я зажмурилась, чтобы не видеть, как тонкий невесомый фарфор идёт трещинами, раскалывается и пачкает прекрасные упругие кудряшки горячей густой жижей. Пока Агата шипела и отряхивалась от осколков снаряда, я успела добежать до двери и уже там, загоняя страх как можно дальше, не слушая внутренний голос, выпрямилась, развернулась к ней и уверенно сообщила:
– Вы знаете и меня и Рока меньше суток. Вы понятия не имеете, что нас связывает, чего мы пытаемся добиться и, главное, что мы оба за люди.
– Он не человек…
Я замотала головой и выставила вперёд руку, жестом заставляя замолчать соблазнительную женщину и жуткого монстра по совместительству, лезущего не в своё дело:
– Если в ваших словах и есть зерно истины, вы не имеете никакого права запихивать его мне в глотку. Благодарю за гостеприимство. Не благодарю за то, что пытались нами поужинать. И, прошу, не суйте в наши отношения свой восхитительно ровный нос.
Сделала реверанс, прощаясь, и поспешила к выходу. Опасалась ли я, что Агата разозлится и попытается ещё раз напасть? Вряд ли. Скорее, бежала от противной, горчащей и невыносимо желчной правды.
– А ты упрямая, да, малышка?
Пока я собиралась, она стояла у лестницы, опёршись локтями о перила, и не думала догонять.
– Хочется верить.
– Тогда не верь ни единому моему слову. – Она распустила волосы, вытряхивая из них остатки чашки, и отступила в тень. – Я всего лишь разочаровавшийся в жизни и мужчинах одинокий оборотень. Откуда бы мне знать повадки демонов?
– Откуда? – бездумно повторила я.
Но она промолчала. Не знаю, наблюдала ли Агата из темноты, как я забираю просохшую, наконец, накидку, как принимаю от напуганной молчаливой служанки перекус в дорогу и благодарю её. Но одно хозяйка пугающего мрачного особняка понимала точно: я не смогу выкинуть её слова из головы, даже если очень захочу.
Дома не изменилось почти ничего. На кухонном столе лежала волшебная книга, негодующе сучащая ручками-отростками; на ней сидел, смачно вылизывая переднюю лапу, Вениамин. Учебник время от времени выращивал маленькую зубастую пасть и кусал Веньку за пушистый зад, но зверь, хоть и жалобно мяукал, не уходил: нужно же показать, кто тут хозяин!
Не на месте была лишь одна деталь: вместо того, чтобы трудиться, процеживая очередной целебный вар, мама сидела у очага, спиной к входу, и старательно выглядела несчастной.