– Я не понимаю, к чему вы клоните, Эмин?
– К тому самому, Аня. Покажешь свои документы?
– Да, конечно. Я была не против предоставить вам данные в отдел кадров, но все так сразу закрутилось, что я просто не успела этого сделать! – Но сначала распакуйте, пожалуйста?
– Что?
– Вот это.
Я протянула Эмину пакет с обучающим ковриком, который очень сильно заинтересовал девочку.
– Надо же! Ты просто сама непосредственность, – усмехнулся он.
– Вы распакуете коврик? Его несложно собрать, даже вы должны справиться. Или нет, все-таки лучше я сама!
Я отвела руку в сторону с пакетом, Сабитов отобрал его у меня и начал доставать коврик. Босс расстелил мягкое, плотное покрытие на полу. Основа готова, осталось только собрать дуги и закрепить их в специальных отверстиях.
– Справиться должен даже я? – спросил Эмин, с щелчком закрепив дуги. – Что ты имела в виду?
Он нажал ладонью на кнопку, и заиграла музыка – детская песенка. Сабитов отрегулировал громкость, уменьшив ее. Агукая, малышка поползла к коврику и сразу увлеклась им: ее внимание привлекли бегающие огоньки и зеркальце.
– Ничего такого.
– И все же?
– Вы не производите впечатление человека, который может работать руками, только и всего. Наверняка за вас все делают слуги.
– И? – подсказал Эмин. – Не хочешь сесть и поужинать?
– Хочу, но смотрю за малышкой. Не могу оторваться.
– Поверь, с ней ничего не случится! Поешь, ты целый день ничего не ела, а беседовать, выясняя подробности, можно и за ужином! – настойчиво произнес Сабитов и протянул мне ладонь, чтобы помочь подняться с пола.
Мои пальцы коснулись его ладони – горячей, твердой и немного шершавой. Может быть, зря я сказала, что он ни на что не годится? У него длинные и сильные пальцы, очень красивые, ровные, с аккуратными круглыми ногтями и чувствительными подушечками. Когда он кончиками пальцев скользнул по моему запястью, возникло впечатление, словно он прислушивался к моему пульсу, считывая его.
Жар прилил к щекам. Но слава богу, свет в спальне был приглушен. Возможно, босс не успел заметить, как сильно я разволновалась от простого прикосновения без всякого подтекста.
Я села на кресло и с большим удовольствием принялась за греческий салат, посматривая на запеченное мясо с аппетитом.
– Вина? – снова предложил босс и, не дождавшись согласия, наполнил мой бокал рубиновой жидкостью.
– Извините, но я не пью.
– Сделай хотя бы один глоток? – протянул мне бокал.
– Не могу! – ответила с сожалением, посмотрев, как свет играл в жидкости, придавая ей сказочно красивую глубину.
– Почему?
– Плохая наследственность.
– Боишься, что унесет с одного глотка? Или боишься, что я добавил в вино сыворотку правды и ты проболтаешься насчет того, как все было на самом деле?
– На самом деле? Что вы имеете в виду? Простите, но я не поняла намеки… – удивилась я, уплетая салат за обе щеки.
– Выпей, озвучу свои предположения.
– Это шантаж! Я не веду переговоры с шантажистами.
– Ты у меня в гостях и отказываешься! – сощурился Эмин.
– Я, правда, не могу! – произнесла с першением в горле. – У меня отец пил, буянил выпившим. Не могу сделать ни глотка, простите. И пьяных я тоже сторонюсь! – выпалила.
– Вопрос снят, – мгновенно изменился в лице Эмин.
– Но вино красивое и пахнет замечательно. Наверняка, вкусное.
– Тестирую урожай, – отозвался босс и встал, убрав все спиртное со стола.
Остались только бокалы с водой. Я не просила, чтобы Эмин лишал вечернего аперитива себя, потому что мое отношение к алкоголю – это исключительно мой случай, и никому в обществе друзей или знакомых я не навязывала необходимость поддерживать образ трезвенника.
Но Сабитов мгновенно убрал вино, и я невольно испытала глубокую благодарность к этому мужчине.
– Как сильно?
Я вздрогнула от неожиданности. Голос Сабитова прозвучал за моей спиной, а на плечи опустились его ладони.
– Что?
В горле пересохло.
– Как сильно пил и буянил твой отец? – поинтересовался Эмин и чуть-чуть сместил пальцы к моей шее.
– Очень сильно.
Кончиками пальцев босс начал поглаживать мою шею вверх и вниз. Я изо всех сил пыталась сдержать реакцию, но по коже все же поползли мурашки – предатели!
– Ты испугалась?
– Не понимаю, о чем вы.
– Испугалась, когда услышала шум в коридоре?
– Нет, не очень, – соврала я, и пульс ускорился.
– А правда?
Пальцы Эмина скользнули за шею, забрались высоко в волосы у самых корней, поглаживая.
– Испугалась. Очень. Довольны? – спросила я, едва не задыхаясь от его прикосновений.
– Да.
Стоя за спиной, босс наклонился и втянул запах волос.
– Какой знакомый аромат… – усмехнулся и сел в кресло, напротив.
– Я воспользовалась вашими средствами, – призналась. – Иначе бы завтра не смогла распутать кудри. – Ой…
– Что такое?
– Девочка пропала! – побледнела я.
– Не пропала, заползла в шкаф и наводит бардак, – вздохнул Эмин, указав мне за спину.
Я оглянулась и с облегчением увидела, как из шкафа торчат детские пяточки, а девочка дергает халаты и пижамы, слюнявя рукав одной из них.
– Я сейчас же ее заберу. Простите.
– Сиди и ешь, – остановил меня Эмин. – Приятного аппетита.
Я чувствовала себя намного спокойнее, когда знала, где находится девочка и приказала себе быть внимательнее: просто невозможно было оставаться равнодушной рядом с этим мужчиной. Невозможно, но я попытаюсь.
– Я тут подумала…
Эмин посмотрел на меня и иронично усмехнулся.
– Вам нужно провести генетическую экспертизу, – продолжила, преодолев смущение. – Если из видео ничего непонятно.
– О да, нужно! – рассмеялся низким, приятным смехом. – И первой эту экспертизу пройдешь ты с малышкой.
Я аж выронила нож.
– Чтооооо?!
– Все сходится: стройная брюнетка, с девочкой на руках. Оставила ребенка, вышла. Через некоторое время вернулась и разыграла для меня спектакль, – отчеканил Сабитов. – Потом воспользовалась ситуацией и решила приодеть девочку, содрать с меня деньжат и пожить в роскоши. Не знаю, кто тебя навел на эту мысль, но вскоре правда всплывет!
– Какая правда? Вы же не думаете, что девочка – моя дочь?! – удивилась я, придя в состояние крайнего шока.
– Именно так я и думаю. Экспертиза все выявит! Завтра отправимся в лабораторию!
– То есть… То есть вы считаете, что я обманщица какая-то?
– Мошенница. Первого сорта. Играющая роль обаятельной неумехи, попадающей впросак! Кстати, твои актеры – парочка бывших тоже отменно сыграли! И как по-настоящему зовут девочку? – улыбнулся.
От обиды у меня закипели на глазах слезы. Я перехотела есть, хоть тушеные овощи были великолепны, а запеченная говядина – сочной и нежной, таяла на языке.
Я встала и сухо поблагодарила Сабитова.
– Ну что, мошенница? – весело спросил Эмин. – Сейчас расколешься или дождешься, когда экспертиза все покажет? Учти, подделать результат не выйдет! Если ты рассчитывала, что я не проверю это, то ошиблась.
– Проверяйте. Мне не страшно… Малышка – не моя, и я очень сильно сожалею, что она может оказаться вашей.
– Исключено. Такой подарочек я бы после себя ни одной даме не оставил! – отрезал Эмин.
– Думаю, уже слишком поздно. Отправляйтесь в свою зеленую комнату с особенным названием оттенка и оставьте меня с девочкой. Во сколько завтра вставать? – спросила я. – И куда отнести приборы?
– Прислуга все уберет. Спокойной ночи, до завтра! Отдыхай, тебя разбудят, – ответил с загадочной улыбкой босс, выскользнув за дверь.
Ооо, как же сильно он меня выбесил!
Настолько уверен в себе, что, даже считая меня обманщицей, позволил остаться в доме и дал понять, что я не буду стесненной в удобствах! Неужели он считает себя выше прочих? Или просто думает, что позднее он «повесит» на меня все расходы на малышку и упечет за решетку с обвинением в мошенничестве?!
Честно? Я не знала, что и думать, поэтому вынула из шкафа пижаму, плача, так же, плача, переоделась сама и переодела в пижаму малышку. Она веселилась, хватая меня за волосы, свесившиеся вниз.
Она улыбалась и счастливо пищала, глядя на меня.
Я поцеловала ее в мягкую щечку и легла на кровать, выставив подушки вокруг девочки, чтобы она не шлепнулась ночью с кровати.
– Твой якобы папаша не торопится с выбором имени, и считает, что ты – моя. Если он так считает, то и имя тоже выберу тебе я, – пробормотала. – Кому-то судьба подарила малышку, а кому-то такой подарочек не светит вообще! – шмыгнула носом и вытерла слезы. – Я буду звать тебя Дариной.