Лика.
Чувствую себя отвратительно! Не желаю слушать чужие скандалы, но куда больше – быть их причиной.
– Идём на кухню, солнышко? Тетя Лика тебя покормит.
Мэйсон довольно сучит ножками и пускает пузыри. Кладу его в электронные качельки и беспомощно оглядываю навесные шкафы – где же хранится смесь для малыша? Осторожно распахиваю дверцы в поисках заветной банки, стараясь делать это как можно тише – переключать огонь разбушевавшейся фурии на себя мне совсем не хочется! Ну почему архитектор не додумался установить в квартире двери? Просторная кухня-гостиная не защищает меня от раздающихся из кабинета голосов.
«Что эта шлюха делает в моем доме?»
«Успокойся, Тася! Я сам решаю, кого пускать в мой дом! А ты почему вернулась? Кончились деньги?»
«Это и моя квартира тоже, Джордан! И я не желаю, чтобы здесь ошивались всякие идиотки!» – слышится звук разбитого стекла.
«Мне надоели пустые разговоры! И не смей оскорблять Лику!» – грохот кулака по столу.
«Может, она и другие услуги тебе оказывает? Интересно, ее муж знает об этом? Или мне его просветить?»
Плохи дела… Если Таисия захочет, она сможет мне навредить: свяжется с Виктором и выдаст меня с потрохами! Наверняка его ищейка Иосиф Казанцев поднял весь город, чтобы меня найти. Я сменила телефонный номер, как только съехала в хостел и единственный контакт, хранящийся в памяти телефона – номер Джордана… Выходит, безопасники фирмы Осборнов легко выяснили мой новый номер? Значит, Ольшанскому тоже не составит труда это сделать?
Погружённая в тягостные мысли, размешиваю питание в бутылке и кормлю Мэя. Тася кричит, оскорбляет Джордана, он успокаивает ее… Кажется, даже стены сотрясаются от шума!
– Идём гулять, маленький? – шепчу малышу и подхватываю его на руки. Меняю ему подгузник, осторожно укладываю Мэя в коляску и незаметно покидаю квартиру. Похоже, супруги не заметили нашего исчезновения! Мэйсон засыпает уже в лифте. Накрываю малыша одеяльцем и бреду в поисках парка или сквера. Тёплый ветер шевелит пряди, овевает разгоряченные щеки… Отчего-то, вместо того, чтобы успокоиться, я завожусь ещё больше. В голову, словно стайка голодных воробьев, лезут дурацкие мысли, собираясь в красочную картинку примирения супругов. Закрываю глаза, представляя, как, истощенная скандалом, плачет Тася… А Джордан обнимает ее, нежно поглаживает по плечам и спине. Целует в губы, торопливо стягивает белый костюм и… страстно мирится с ней, пока я, как последняя дура, гуляю с их сыном…
Слёзы против воли щиплют глаза, а душу теснит жалость к себе. Что же ты, Личка, такая непутевая?
– Лика? – вздрагиваю от голоса Джо за спиной. – Хорошо, что ты ушла. Прости за этот цирк. – Джордан садится рядом со мной на лавочку. Тягостно вздыхает и опускает голову.
– Джордан, мне очень нравится твой сын, но решение…
– Он не мой сын. И не Таси. Мэйсон мой племянник, Энджи. Сюзанна и Том погибли, и теперь я опекаю малыша.
– Понятно. – Смаргивая слёзы, отвечаю я. – Мне очень жаль, Джо.
Сжимаю его горячую кисть. Джордан охотно принимает рукопожатие, и на мгновение мне кажется, что он не хочет выпускать мои пальцы из рук.
– И мне решать, кто будет няней для Мэя. Тасе он не нужен, и ты… можешь работать няней для моего сына. Если, конечно, не передумала.
– То есть ребёнок послужил причиной вашего с женой разлада? – спрашиваю осторожно.
– Нет, все… слишком сложно, Лик. Не забивай себе голову. Я не позволю Тасе тебе навредить…
– Спасибо тебе, – только и могу вымолвить. – Ты тоже подумай, нужна ли тебе такая проблемная няня? Меня будут искать… Если тебе удалось узнать мой новый номер телефона, Виктору это тоже не составит труда. И тогда он… Он…
– Лика… – голос Джо оседает до шепота. – Ольшанский вредит компании Осборнов, и у меня свои счёты с ним. Ты здесь ни при чем… С ним будут разбираться наши юристы, а ты… Скажи мне одну вещь?
– Да, слушаю.
– Ты убила нашего нерожденного ребёнка?
Вместо ответа я глубоко вздыхаю и закрываю лицо руками…