Первым заговорил Стив-

– Что думаешь делать, Том? Такие люди, как этот тип и его приятель Исмаил, слов на ветер не бросают. Уж если за что зацепятся, то поверь – не отстанут. Эти людишки выискивают слабых и беззащитных. Стараются ими воспользоваться, заманить в сети для своей наживы. —

– Да, Стив, всё дело в деньгах. Будь они неладны! Те деньги пользу никому не принесли, их украли, а вот возвратить их всё – же придётся. Ушли, как и пришли, а всё потому, что недобрые эти деньги, заработанные нечестным трудом, я это чувствую. Но почему именно с нами это случилось? Живём, никого не трогаем, никому зла не желаем. Это я во всём виноват – хотя никогда не учил сынишку воровать. —

– Не думай так Том. Может быть всё это оттого, что честность переполняет тебя. Ни на что не злишься, всем всё прощаешь, ни с кем не вступаешь в спор. Ты Том, выше всех богатых людишек, не думай, что ты ниже их по статусу, главное, иметь Божественную душу, которая отсутствует у таких, как Оливер и Исмаил. Но, так или иначе, нужно теперь платить налоги, нужно возвращать взятые Сандрой из сейфа деньги. Они не отстанут. Как будем жить, Том? Я, конечно, могу оставить наш бизнес. Но что будешь делать ты? Кроме плетения сетей ты больше ничего не умеешь, да и заработать на этом невозможно. Другую работу у нас найти не так – то просто. —

– Я знаю одно, Стив, своего мальчика не дам в обиду. Я уже старый, пусть меня сажают в тюрьму, но Лео не должен больше страдать, он заслуживает лучшей доли. Видимо пришло время платить по счетам. Я всегда боялся этой минуты. – Он тяжело вздохнул-

– Я вот сейчас подумал и сделал для себя вывод – не деньги, взятые у Оливера, виноваты. Так должно было произойти, вот оно и случилось, как – бы горько не было, пришла пора расставания. – Стив внимательно посмотрел на Тома-

– О чём это ты? – Лео подошёл к отцу, присел рядышком с ним и прижался щекой к его руке. —

– Отец, ты не переживай, я отработаю деньги, взятые у Оливера. Сколько нужно, буду нырять, доставать жемчуг, продавать его. Я не позволю забрать тебя в тюрьму. Обещаю, что и от Сандры буду держаться подальше. Повод её отцу, что – бы тебя ругали, больше я не дам. Ты ни в чём не виноват, правда же, Стив? —

– Да, Лео, ты прав. Твой отец так разволновался, что ему пришлось соврать о том, что ты богат. —

– Сгоряча чего только не скажешь! Ему хотелось защитить меня, правда, отец? – Мальчик улыбнулся —

– А ты молодец, хорошо сказал, что я богат. Ты прав – я очень богатый, у меня есть ты, есть Стив, есть море и этот песок. Есть солнце над головой, есть свобода! —

– Нет, Лео, я никого не обманул. Ты и на самом деле сын богатых родителей. Они появились здесь до дня твоего рождения. Они очень состоятельные люди об этом я знаю. Мой знакомый рыбак, который работает в пансионате и поведал мне об этих людях. Молодая русская чета однажды прилетела в нашу страну отдохнуть на наше тёплое побережье. Женщина была беременная, но рожать было ещё рано. Чем они думали, что – бы в таком её положении отправиться в путешествие? Думаю, что состоятельным людям и море по колено. Все дороги для них открыты, надеются на то, что их деньги могут сделать невозможное. Вот и эти русские полагались на своё русское «авось», когда решились на перелёт к нам. Всего один денёк и отдохнули, приспичило эту женщину раньше срока рожать. – И Том поведал всю правду того дня-

– На улице был уже вечер. Мы с Гульсуй сидели на берегу моря, разговаривали. Тогда то я и заметил женщину. Как потом оказалось, эта беременная, русская женщина решила прогуляться перед сном по нашему побережью. У её мужа в тот день была назначена деловая встреча. Уезжая на неё в город, он уговаривал жену не уходить куда – либо далеко от пансионата. Заверяя мужа в том, что она всего лишь немножко подышит морским воздухом на крылечке, его жена, оставшись одна, всё же направилась к морю. Вскоре всё и началось. Какая – то она слабенькой оказалась. От начавшихся болей, а скорее всего от страха, она упала в обморок. Я увидел её, одну, лежащую на берегу и оглянулся вокруг – поблизости никого, я подбежал к ней, подхватил эту русскую и понёс её к своей лачуге. Мысль была одна – скорее бежать в пансионат, вызывать скорую. Пансионат – то находится вовсе не близко с морем, как она одна насмелилась идти к нему?

Тут всё и началось. Притащил я её в хижину, хотел бежать в пансионат, сообщить, да куда там! Русская женщина в обмороке, при схватках начинает стонать и корчиться. Зрелище было ужасным. Гюльсуй меня от испуга никуда от себя не отпускает. Очень она боялась остаться одна – дрожа от страха, помогала дитю появиться на свет, так как быстро начались роды. Я бегал по её приказу, то воды нагреть, то нарвать пелёнок от простыней. Когда малыш всё же родился, я тут же, оставив жену и ту русскую женщину, родившую дитя, побежал в пансионат. Оттуда бежал назад в хижину, знал, в каком страхе пребывает сейчас моя жена.

Вскорости приехала и скорая помощь вместе с супругом русской женщины. Та всё ещё прибывала почти в бессознательном состоянии. На носилках её уложили в машину, ребёнка передали молодому отцу, и скорая помощь помчалась в город. Мы с Гульсуй, махали ей вслед, желали молодым родителям и их малышу огромного счастья. Наконец – то страхи волнения позади! Я обнял свою Гульсуй а та, друг, что – то вспомнив, метнулась к лачуге. —

– Что это с ней? – Подумалось мне. Поторопился вслед за ней. То, что я там увидел, меня заставило на некоторое время замереть. Я, молча и с непониманием смотрел на улыбающуюся Гульсуй, прижимающую к себе какой – то свёрток. Потом я понял, что в нём находится ребёнок, так как свёрток запищал. Абсолютно ничего не понимая, стоял, как парализованный. Жена быстро и с жаром пыталась мне объяснить произошедшее.

Оказывается, пока я бегал в пансионат, что – бы вызвать скорую помощь, родился ещё один младенец. Гульсуй в растерянности металась вокруг несчастной матери, которая теряла силы и находилась в очень плохом состоянии. Бедная женщина и не сознавала, что рожает второго ребёнка. Быстро перерезав пуповину, дрожащими руками моя жена приняла другого дитя, а заметив, что в доме нет воды, побежала искупать его в море. К её удивлению ребёнок молчал и только кряхтел, когда его обмывали в водах тёплого моря. Гульсуй уложила его в подушки, сама продолжила хлопотать над первым ребёнком и его мамашей. Гульсуй сейчас нужна была им – кричащему малышу, появившемуся первым и его матери, которая, то приходила в себя, то снова падала в забытьё. Другой тихо лежал себе в подушках, и не давал о себе знать. В такой вот суматохе, моя Гульсуй совсем забыла о нём, который так и не дал о себе знать.

Пришла машина, мы погрузили молодую женщину на носилки, и передали младенца папаше. Те уехали, оставив за собой мою испуганную жену и меня.

Теперь я понимал, почему Гульсуй так заторопилась в избушку. В этой суматохе и произошло недоразумение. Я смотрел на маленький свёрток, на улыбающуюся, теперь, жену, и вдруг подумалось – пусть насладится она хотя бы несколькими мгновениями материнского счастья. Пусть подержит она в своих руках чудо, которое так и не смогла сама родить. Я же собрался снова бежать в пансионат, что – бы вызвать машину для малыша. Волнуясь за исход такого обстоятельства, уже собрался уходить, объяснив всё жене. Та, вдруг села передо мной с ребёнком на руках, прошептала-

– Не делай этого, Том! Дай мне прикоснуться к моей мечте! Может быть, ты и не поймёшь, но только прошу тебя – не делай мне больно! – Потом она меня уговорила, что малыша они отвезут в больницу завтра, ведь на улице уже так поздно! И было ещё одно обстоятельство, что заставило мою Гульсуй оставить малыша до следующего дня – она видела, что мать этого мальчика была в критическом состоянии и могла умереть буквально в считанные минуты. Сейчас ей совсем не до малышей. И раз уж так случилось, они могут одного из малышей, оставить пока у себя. Ничего за одну ночь с ребёнком не случится. А после долгих споров оставили мальчика в своём доме. Гульсуй раздобыла молоко, вскипятила и накормила малыша. Он был таким спокойным, что мы с женой то и дело смотрели на спящего младенца, убеждаясь, что с ним всё в порядке. Моя Гульсуй ни на минуту не отпускала его с рук. Я, вконец обессиливший после такой ночи, задремал. Проснулся ранним утром – в хижине никого. Вышел на берег. Гульсуй качала младенца на руках, ходила по берегу и пела колыбельную песню. Впервые я слушал, как она поёт! Песня проникала в душу, заставляла глотать ком в горле, и было невыносимо слушать это проникновенное пение.

Я бежал к автобусу, что – бы поехать роддом. Нужно было узнать о русской женщине и её ребёнке. Хотел объяснить ситуацию и попросить, что – бы за другим малышом прислали машину. Для начала я просто поинтересовался о самочувствии молодой мамаши и её ребёнке. Мне ответили, что эти русские только что улетели. Муж той женщины решил отправить её в Москву. Очень она была плоха. Их отговаривали лететь, да только мужчина настоял на своём. Убеждал, что в России он знает хороших врачей и, извинившись, забрал жену из больницы. Потом поинтересовались-

А Вы им знакомый? —

– Да, произнёс я, размышляя о дальнейших своих действиях. А что тут было думать? При другой, какой – нибудь ситуации, я бы передал малыша в больницу и дело с концом. Но перед глазами стояла моя Гульсуй. Если бы вы видели, как нежно она держала тот свёрток! Как светились её глаза от счастья! И получилось так, как получилось…

Дни шли, а бедная Гульсуй не хотела расставаться с малышом. Она прижимала к своей груди мальчика, умоляюще смотрела на меня, и в её глазах я видел, как будет невыносимо больна для неё эта потеря. Ко мне пришли вдруг мысли о том, что, быть может, не зря забрела русская женщина к нам на побережье? Быть может, не зря родила она двух малышей? Может быть, Бог сжалился над моей Гульсуй, и подарил ей материнское неожиданное счастье? Я долго думал и размышлял над этой ситуацией. Я тогда целую гору табаку выкурил. Дня через два, я, всё – таки снова поехал в город, в ту больницу, выведать, не хватились ли малыша? Я вновь поинтересовался у медсестры – как так русская женщина? Всё ли в порядке? Мне ответили, что с мамашей всё нормально, с ребёнком тоже недавно её муж звонил в роддом и сообщил, как обещал это сделать, врачу. Никакой паники в больнице я не заметил.

Со мной боролись два чувства – одно – невзирая на то, что пока затишье и нет никакой паники, то ни сегодня, так завтра, кинутся искать младенца. За это могут наказать, что вовсе не входило в мои планы. Меня другое беспокоило, что придётся моей Гульсуй расстаться с малышом, а ведь это было бы для неё большим ударом. Не хватило у меня смелости поведать о том, что у нас находится малыш, второй ребёнок русской мамаши. Переборол я себя, махнул рукой – эх, была – не была! Если так случилось, значит, так тому и быть! С этим решением я направился к морю, к своей жене и младенцу…

Малыш доставлял нам столько радости, что мы с Гульсуй не могли нарадоваться своему счастью. В заботах о мальчике проходили дни. Потом мы его записали на себя, и боялись признаться друг – другу в том, что – разоблачат нас и заберут малыша, мы же окажемся в тюрьме.

Так и прошли первые три года – в страхе, в хлопотах о мальчике, в ожидании тех русских, что – бы забрать сына. Нас никто не тревожил, и мы понемножку привыкали к тому, что мальчик окончательно станет нашим.

Наше, можно сказать, чужое счастье омрачила неожиданная беда – через три года утонула моя Гульсуй. Только и было у неё материнского счастья – всего лишь этих три года.

Однажды на пляже увидел я ту самую русскую, которая, не ведая того, подарила нам сына. Узнал я её сразу. Испугался – зачем появилась здесь? От знакомого рыбака, у того, что всё так же продолжал работать в пансионате, узнал, что русские приехали сюда по делу, мужчина профессор и у него здесь какие – то важные дела. Ещё они приехали сюда, что – бы оздоровить своего мальчика. Он же здесь родился! Ты помнишь, Том, как прибегал ко мне вызвать скорую помощь? Ты же их тогда спас – ты и твоя жена. Вам стоило бы встретиться. Надо же, как совпало – после того, как твоя Гульсуй, не имея столько лет детей, вскорости родила. Я думаю, что это дело заразное – забеременеть! – Они оба засмеялись. —