– Поехали, покатаемся?
– Куда?
– Не скажу.
– С тобой хоть на край света.
Так Емеля часто увозил Милу в какое-то красивое место, это был своего рода подарок жене в виде совместного в общей тишине и ухода от проблем. Во время таких поездок обесточенную Милу в башне было почти не слышно. Она стучала по батарее кандалами, но шум машины так приятно успокаивал – да, в дороге было прекрасно.
У этой парочки был негласный проект на двоих. Каждый строил постройку на участке со своей стороны, а посередине, чтобы не ссориться, они возвели стену. Украсили флажками, поставили указатели. Ведь так проще, когда каждый строит по-своему, а проект вроде как общий, все стараются.
Мила возила цемент и кирпичи. Емеля часто ломал и строил заново. Никак не мог определиться – для чего ему нужна эта постройка.
Постепенно на участке дома появилась бронетехника. Так, на всякий случай. У Милы – огнемёт, у Емели – ядерная боеголовка.
Порой они уезжали на машине куда-то далеко, и Мила что-то приговаривала про визуализацию и исполнение желаний. Мол, представь:
– Мы едем в машине той марки, что ты хочешь, я в длинном красивом чёрном платье с разрезом до поясницы, ты в костюме.
– Да, мы с тусовки сразу на самолёт – и на побережье океана.
– А вещи?
– Зачем вещи, если есть деньги на карточке, – поддерживал визуализацию Ес.
Мультик Милы был вполне осуществим, если бы не её страсть таскать тяжести. А ведь обесточенный Емеля тоже существовал, и имел он другие планы, таскать тяжести в них не входило. Он сидел там, в глубине души, уже давно, с детства, и всегда слушался маму: «Не нервничай, не дерись, не жалуйся. Ты мужчина, да только сам ничего не сможешь». Она, конечно, не говорила такие вещи прямо. Она транслировала это через разговоры с его сестрой, о своём прошлом или с подругами, через отношение к другим мужчинам и собственным внукам и внучкам, и никогда не делала этого нарочно.
Емеля знал, что всё не так. Но высверленные гвоздиками мамины слова в его голове светились неоном, сложно на них не смотреть, когда они светят прямо в глаза, правда?
А цирк с женитьбой, который затеял его аватар, даже веселил обесточенного Еса. Он закупил попкорна на семь лет вперёд и обещал в конце срока зайти в гости к аватару и жёнушке. Ключи от клетки, в которую его с Емелей запрятал аватар, Ес раздобыл ещё перед свадьбой. Но для освобождения он решил подождать подходящего момента.
В пути можно было ни о чем не думать и уходить в молчание от новых неудобных тем за все годы брака:
– чем заплатить за снежный ком из кредитов. Ответ был: с зарплаты Милы, но он был так неудобен этой парочке, что было проще вслух его не говорить.
– на что купить подарки на день рождения друга, мамы, папы, племянницы. Емеля ничего им сроду не дарит, раз денег у него не водится, поэтому Миле и ментальный груз: если она хочет порадовать родственников, значит и деньги сама найдет.
– на что купить продукты в их новую красивую квартиру (с её кредитки, конечно, надо будет ей не забыть зайти после работы в банк, чтобы заплатить с зарплаты, там спишутся проценты, и на оставшуюся сумму Мила сама всё купит, дотащит, пока он дежурит в пивном магазине. «Если пойдём вместе, наберем ерунды вместо необходимого.
Пивной магазин был их первым общим ребёнком. Вместе с другом на деньги отца Милы Емеля снял помещение, к сожалению, в неудачном месте. Покрасили стены, заказали стойку, сделали закуп пива и закусок, появились постоянные клиенты, но немного. Мила часто лезла с советами, вопросами, когда же появится вывеска, реклама. Мила думала, что это их общий ребёнок, и хотела заниматься его развитием. Но Емеля желал играть с малышом один. Он не любил её внезапные сюрпризы, например, новое бельё после тяжёлого рабочего дня или когда жена заявлялась с вкусным обедом для него и друга – эти моменты напоминали ему, что Мила играет в жизнь, а он – в игру. Емеля, казалось, нашёл свою пещеру, где мог спрятаться от Милы.