Папа Перси не занимался хлебом всю неделю. Он был занят, он слишком уставал на работе, но в выходные он засучивал рукава, надевал фартук, закрывал кухонную дверь и принимался за дело. Он пек, и пек, и пек.
К сожалению, у него плохо получалось.
Почти все выходило неправильно. Не слегка неправильно, а чудовищно, невероятно неправильно.
Дрожжевой хлеб получался таким тяжелым, что хоть забрасывай вместо якоря.
Папа переключился на пироги.
Пироги должны быть нежными и воздушными, а у папы они выходили тяжелыми и плоскими, как крышка люка. Пироги не поднимались, они опадали.
Папа пробовал новые рецепты.
Кексы оказывались не сладкими, а почему-то со вкусом печенки. Глазурь никогда не застывала. Печенье сгорало и превращалось в угольки.
Мактавиша это вполне устраивало – ведь ему доставалась вся неудавшаяся папина выпечка. Кривые пудинги, непропеченные пироги, сгоревшее печенье – Мактавиш самоотверженно сжирал все. Особенно пес оценил кексы со вкусом печенки.