Замок Макбета. Трубы и факелы.
Входят и уходят КРАВЧИЙ и СЛУГИ со снедью. Затем входит МАКБЕТ.
МАКБЕТ. Когда бы все конечное кончалось,
Концов не оставляя никаких, —
Я бы рискнул. Когда бы преступленье
Не попадало в сеть своих последствий
И с достиженьем цели забывалось;
И меч, все совершив, все завершал бы —
Вот здесь – средь мели вечности – вот здесь, —
То мы б отвергли вечное блаженство.
Но судят нас и здесь, на этом свете.
Научишь злу – найдется ученик
Учителя-злодея проучить.
Отравленное нами же вино
Нам подает бездушная Фемида. —
Король двойному вверен попеченью:
Во-первых, родственника и вассала,
А во-вторых, хозяина, чей долг —
С мечом в руках сон гостя охранять,
А не точить на спящего кинжал.
К тому ж Дункан таким был справедливым
И добрым королем, что вострубят,
Как ангелы, достоинства его
И – cмерть убийце. И как херувим,
На сотканном из воздуха коне,
Как ветрокрылый голенький младенец, —
Печаль новорожденная дохнет
В глаза людские ужасом злодейства —
И буря захлебнется в море слез. —
Хромает честолюбие мое:
Пришпорь его – оступится, пожалуй,
И рухнет ненароком на меня.
Входит ЛЕДИ МАКБЕТ.
Ну, как он там?
ЛЕДИ МАКБЕТ. Заканчивает ужин.
Зачем же ты не вовремя ушел?
МАКБЕТ. Он обо мне спросил?
ЛЕДИ МАКБЕТ. А ты как думал?
МАКБЕТ. Забудем наши планы. Я в чести.
Меня он ценит. Или я купил
Народного признанья позолоту,
Чтоб не блистать, а тут же соскоблить?
ЛЕДИ МАКБЕТ. Ты, что же, подпоил свою мечту?
Теперь она очухалась и пялит
Зеленовато-мутные глаза
На пьяную разнузданность свою?
Твоей любви отныне грош цена.
Иль страшно стало делом доказать
Бесстрашие, которым хвастал ты?
Имеешь ли ты право помышлять
О том, что смыслом жизни признаешь,
И жить в сознанье низости своей?
Совсем как кот: и рыбку изловить,
И выйти из воды сухим…
МАКБЕТ. Довольно!
Я все могу, что по плечу мужчине.
Кто может сверх того…
ЛЕДИ МАКБЕТ. Какой же зверь
В тебя вселился и меня смутил?
Открывшись мне, мужчиною ты был.
А если станешь выше, чем ты есть,
Возвысишься тогда и как мужчина.
Ни с временем, ни с местом в прошлый раз
Нам не везло, но ты же их искал.
Все наконец сошлось – а ты в кусты?
Рожала я и помню, как я млела,
Когда пускал младенец пузыри
Или сосал мне грудь. Но если б я
Клялась, как ты, а он бы мне мешал, —
Я вырвала бы грудь из мягких десен —
И брызнули б мозги его на стену!
МАКБЕТ. А если план сорвется?
ЛЕДИ МАКБЕТ. План сорвется!
Скрути жгутом бесстрашие свое,
И не сорвется. Только сморит сон
Уставшего с дороги короля,
Я подпою охранников его.
Мозги их, разогретые вином,
В реторты превращенные, – вскипят,
И забурлит и паром изойдет
Сознанье, охраняющее мозг.
Когда ж уснут мертвецки эти свиньи,
То неужели у тебя, мужчины,
Не хватит духу на один удар?
Не хватит духу устранить Дункана
И пьяных слуг в убийстве обвинить?
МАКБЕТ. Ты рождена рожать одних мужчин.
Твоей отважной сущности пристало
Производить солдат. А если мы
Измажем кровью спящих часовых,
Использовав ножи их, – кто посмеет
Сказать, что не преступники они?
ЛЕДИ МАКБЕТ. Да кто рискнет сказать иное, слыша,
Как мы над трупом будем голосить?
МАКБЕТ. Уговорила. С силами собравшись,
Склонился я к ужасному решенью.
Вернемся к ним с весельем показным,
Радушья ложью ложь души затмим.