Сэм стояла над телом Отиса. Стремящийся в «Чашку» народ огибал это место широкой дугой. Никто из них, впрочем, особой тревоги не выражал. Видимо, Отис им казался просто бездомным в отключке. А уж мне-то, поверьте, известно на собственном опыте, какую брезгливость вызывает подобное зрелище у добропорядочных граждан.
Сэм хмуро глянула на меня. Под ее левым глазом красовался оранжевый свежеприобретенный фингал.
– Почему информатор мертв? – коротко бросила она мне.
– Одним словом не объяснишь, – отозвался я. – А кто это тебе врезал?
– Это тоже не объяснишь одним словом.
– Сэм…
Она отмахнулась.
– Со мной все в порядке. Значит, это не ты убил Отиса за то, что он съел мою булочку?
– Нет, что ты. Вот если б он съел мою… – Я мрачно хмыкнул.
– Жутко смешно, – проворчала Сэм. – Но все же не скажешь мне, что случилось?
Вид ее вызывал у меня по-прежнему беспокойство, но я постарался выкинуть это из головы и, как мог вразумительно, рассказал ей про козлоубийцу. Тело Отиса вдруг стало таять, уносясь клубами белого пара в небо. Прямо как сухой лед на жаре. Я еще не успел умолкнуть, когда от козла остались лишь тренч, темные очки, шляпа да топор, которым он был убит. Сэм подняла его с пола. Лезвие оказалось не больше смартфона, однако острое словно бритва. На фоне вороненой стали поблескивали антрацитно-черные руны.
– Выкован великанами, – тут же определила Сэм. – Сбалансирован идеально. Оружие явно волшебное, и оно слишком ценно, чтобы его просто так здесь бросить.
– Это все-таки радует, – снова невесело усмехнулся я. – Не хотелось бы, чтобы Отиса порешили каким-нибудь заурядно-стандартным оружием.
Сэм мою шуточку просто проигнорировала, что с каждым разом ей удается все лучше и лучше.
– Значит, лицо убийцы было закрыто волчьим забралом? – деловито осведомилась она. – Это сужает поиски примерно до половины злодеев, которые существуют во всех Девяти Мирах.
– Его-то тело куда отправилось? – покосился я на тренч Отиса.
– С ним ничего не случится, – заверила меня Сэм. – Волшебные существа состоят из туманов Гиннунгагапа. После смерти они сперва превращаются снова в туман, а потом возрождаются. Именно это вскорости с Отисом и произойдет. Будем надеяться, он успеет возникнуть вовремя в поле видимости Тора. В противном случае ему некем будет поужинать.
Мне показалось, что выражение «будем надеяться» звучало в контексте произошедшего диковато, но, впрочем, не более дико, чем все, что случилось сегодняшним утром. Колени мои уже подкашивались от усталости. Боясь вот-вот рухнуть на пол, я плюхнулся на стул и начал пить свой уже совершенно остывший кофе.
– Козлоубийца знает, что молот пропал, – сообщил я. – Он говорит, отправишься в Провинстаун, сыграешь на руку своему врагу. Тебе не кажется, что он имел в виду…
– Локи? – договорила за меня Сэм и, кинув топор убийцы на стол, тоже села. – Убеждена: он как-то в этом замешан. Вполне в его духе.
Голос ее звучал с досадой и горечью, и меня это не удивляло. Она старалась по мере сил вообще не вести разговоров о Локи. И не только по той причине, что он бог коварства и обмана и воплощает зло. Он ведь к тому же еще был ее отцом.
– Он в последнее время как-то перед тобой проявлялся? – спросил ее я.
– Только в нескольких снах. – Сэм сердито глядела на чашку, крутя ее то по часовой стрелке, то против. Можно было подумать, что она набирает сейфовый код. – Предупреждения разные нашептывал, особенно про… Да ну, не важно. Все это ерунда.
– По твоему виду не скажешь, что ерунда.
Видели, как дрова в камине, набравшись жара, темнеют перед тем, как взорваться пламенем? Именно так потемнели в этот момент глаза у Сэм.
– Он пытается вмешиваться в мою личную жизнь, – глухо произнесла она. – Из кожи вон лезет, чтобы сбить меня с толку и разрушить ее. Мои бабушка с дедушкой и Амир… – Голос ее сорвался. – Но это никак не связано с нашей проблемой молота, – тут же взяла себя в руки она. – Сугубо мои дела, и я с ними вполне могу сама справиться.
– Ты уверена?
Ответ я легко прочитал на ее лице: отвали. Большой, между прочим, прогресс, если учесть, что раньше, когда я слишком давил на нее, она просто размазывала меня по стене и сжимала горло железной хваткой. Факт, что еще ни разу не был придушен до полной потери сознания, объясняю лишь неуклонно крепнущей нашей дружбой.
– Пока могу только определенно сказать одно, – продолжала она. – Локи не мог быть этим козлоубийцей. Ему бы не удалось так ловко орудовать топорами.
– А почему бы и нет? – не совсем понял я. – То есть, конечно, я знаю, технически он заключен богами в тюрьму за убийство. Но все равно без проблем уже несколько раз появлялся передо мной, как только ему приходила охота.
– Да, он может перемещать свою сущность или являться во сне, – кивнула Сэм. – И на какое-то время, путем немыслимой концентрации, даже может придать ей вполне определенную форму.
– Как, например, когда он покорил твою маму, – вставил я, снова сильно рискуя, что Сэм сейчас вышибет мне мозги.
Но нет, не вышибла. Такой вот у нас получался в «Мыслящей Чашке» фестиваль нерушимой дружбы и толерантности.
– Да, – продолжала Сэм. – Но тело его при этом все же не обретает достаточной силы, чтобы воспользоваться волшебным оружием. Боги весьма дальновидно лишили его такой возможности, когда накладывали заклятие.
С точки зрения скандинавско-мифологического абсурда такое, видать, имело определенный смысл. Мне весьма живо представился Локи, которого заточили в какой-то пещере. Руки и ноги у него связаны путами из кишок убитых его сыновей. Вот мерзость! Даже подумать страшно. И это проделали боги! А в довершение ко всему подвесили над его головой змею, чтобы яд капал из ее пасти ему на лицо. Чем-чем, а уж милосердием асгардская справедливость точно не отличается.
– Но этот козлоубийца запросто может работать на Локи, – предположил я. – Вдруг это какой-нибудь великан или…
– Да кто угодно, – подхватила Сэм. – Правда, его манера сражаться и двигаться больше смахивает на эйнхерия или даже валькирию.
– Кого-нибудь из Вальгаллы? – Это мне до того не понравилось, что по телу пошел противненький холодок.
– Трудно пока сказать, – чуть пожала плечами Сэм. – Она это или он? Откуда? Но кому-то определенно очень не хочется, чтобы мы воспользовались наводкой Отиса. Только вот выбора у нас нет. И действовать мы должны быстро.
– С чего нам так уж особенно торопиться? – не понимал я. – У Тора нет молота уже несколько месяцев, а великаны при этом ведут себя вполне тихо.
Взгляд, брошенный на меня Сэм, отчего-то напомнил мне души погибших в морской пучине, которые бились в юбках-сетях богини Ран. Страшноватое, прямо скажем, зрелище.
– Процесс ускоряется, Магнус, – тоном, не обещающим легкой жизни, проговорила моя подруга. – Последние мои вылазки в Йотунхейм показали: великаны неспокойны. С помощью волшебства им удалось наложить защиту на свои планы, но я все же почти уверена: им удалось собрать уже целые армии для вторжения.
– Куда? – спросил я.
Налетевший порыв ветерка колыхнул хиджаб на ее голове.
– Сюда, Магнус. И если они явятся в Мидгард, чтобы его уничтожить…
Она умолкла. Меня, несмотря на то что весеннее солнышко грело вовсю, пробрала дрожь. Став эйнхерием, я узнал, что Бостон – точка пересечения всех Девяти Миров. Из него проще всего попасть в любой из них. Страшно было даже подумать, что может произойти, если сюда нагрянут полчища великанов. Я представил себе, как над Ньюбери-стрит нависают их тени, а земля содрогается под их сапогами, подкованными железом, размером с тяжелые танки.
– Их пока еще сдерживает страх перед Тором, – снова заговорила Сэм. – Он им мешал распоясаться много столетий подряд. И сейчас они медлят только по той причине, что не уверены до конца в его уязвимости. Но если поймут, что настал их час…
– Но ведь Тор – не единственный бог, – перебил ее я. – Разве Один, Тюр или мой отец Фрей не дадут отпор великанам?
Но я, даже еще не договорив, понял, насколько это смешно. Один вообще абсолютно непредсказуем. То исчезнет куда-то с концами, то неожиданно вдруг появится, но только не для сражений, а чтобы провести какую-нибудь мотивационную презентацию. Тюр славится храбростью в бою один на один, но, по-видимому, не способен сразиться с полчищами врагов. Я, правда, его ни разу не видел, однако сильно это подозреваю. Фрей же, отец мой, вовсе бог лета, плодородия и жизнеспособности. Желаете, чтобы у вас цветы распустились, урожай был пышный или рана скорей затянулась на теле, это к нему. Но отпугивать орды из Йотунхейма явно не по его части.
– Нам надо справиться до того, как начнется вторжение, – проигнорировала мою глупую реплику Сэм. – Значит, Мьёльнир должен как можно скорее вернуться к хозяину. Ты, Магнус, уверен, что Отис сказал именно про Провинстаун?
– Ага. Курган Твари, – в точности повторил я его наводку. – Это что, очень плохо?
– По десятибалльной шкале, это примерно зашкаливает за тридцать, – поторопилась обрадовать меня Сэм. – Без Блитцена и Хэртстоуна нам не справиться.
Перспектива вновь с ними встретиться, пусть даже в таких обстоятельствах, сильно меня приободрила.
– Ты знаешь, где они? – спросил я у Сэм.
– Я знаю, как с ними встретиться, – замялась она. – Они скрылись в одном из убежищ Мимира.
Ну, полный сюр! Мимир – это бог, а точнее, одна голова от бога, которую очень давно отрубили от тела. Он торгует водой из колодца знаний в обмен на годы рабства. Именно по его приказу попавшие в кабалу к нему Хэрт и Блитц следили за мной, когда я был бездомным, потому что я «мог оказать влияние на судьбы миров». Мимир возглавляет межмировой бизнес игровых автоматов и другие мутно-теневые предприятия. Ну и с какого же перепуга два моих дорогих приятеля, которых Один совсем недавно избавил от рабства этой башки, снова к ней поспешили? Да, у Мимира действительно есть несколько очень надежных убежищ, но он ведь не станет предоставлять их бесплатно. Что же он их вынуждает делать в качестве арендой платы?
– От кого и зачем они прячутся?
– Зря, конечно, они тебе это сами не объяснили, – ответила Сэм. – Но им не хотелось тебя волновать.
Это звучало так несмешно, абсурдно и дико, что я засмеялся. Они не хотели меня волновать, поэтому просто бесследно сгинули с моего горизонта неизвестно куда! Ну да. Вот двое близких ваших друзей вдруг пропали, а вы после этого просто так выкидываете их из головы и следуете по жизни (в моем случае – так скорее по смерти, но в данном случае несущественно) спокойно дальше.
– Не хотели меня волновать, – произнес я вслух.
– Видишь ли, Магнус, тебе тогда было нужно прижиться в Вальгалле, сосредоточиться на освоении навыков, – явно прочтя у меня на физиономии всю гамму чувств, начала объяснять мне Сэм. – А Хэртстоун и Блитцен просто прочли на рунах дурное предзнаменование, вот и приняли, так сказать, превентивные меры. Скрылись из вида для пользы нашего дела.
– Дурное предзнаменование? – переспросил я. – Не то ли же самое, которым мне угрожал убийца? Ну, что я могу лишиться своих друзей.
– Риск есть. – Сэм поднесла ко рту чашку с кофе. Пальцы ее дрожали. – Но без рунной магии Хэрта и подземных навыков Блитца нам Курган Твари не одолеть. Сегодня же выйду с ними на связь. А потом уж все расскажу тебе, Магнус. Обещаю.
– Имеешь в виду, есть что-то еще, чего я не знаю?
Я внезапно почувствовал себя так, будто последние шесть недель сидел на всех праздниках за детским столиком и не услышал, о чем говорили взрослые. Ситуация эта мне не понравилась.
– А не слишком ли ты меня от всего защищаешь, Сэм? Я ведь уже умер. Я долбаный воин Одина и живу в Вальгалле. Вполне в состоянии помогать тебе.
– И поможешь, – пообещала она. – Но тебе еще нужно кое-чему научиться. С Мечом Лета нам повезло. А вот для того, что вскоре произойдет, тебе потребуется напрячь все свои навыки.
Сэм не скрывала тревогу, и я поежился. Что же нам предстоит, если в сравнении с этим она считает историю с Мечом Лета везением? Трое наших соратников отдали свои жизни, а нам лишь с огромным трудом и в последний момент удалось удержать волка Фенрира и лорда огненных великанов от разрушения Девяти Миров. Если Сэм называет это везением…
– Ну, а теперь я срочно должна возвратиться в школу. – Она протянула руку и, взяв мою булочку с клюквой, оранжевая глазурь на которой в точности совпадала с ее синяком, отъела кусочек. – Углубленный курс физики. Его нельзя больше пропускать. А после занятий мне предстоит решение кое-каких домашних проблем.
Я вспомнил, что она говорила про Локи. Видимо, он и впрямь постарался нагадить ей в личной жизни.
– Моя помощь не требуется? Могу, например, забежать в «Фалафельную Фадлана» и что-нибудь передать Амиру, – немедленно предложил я.
Щеки у нее вспыхнули:
– Нет, уж вот этого точно не надо.
– Как хочешь, – не стал спорить я.
– Магнус, спасибо. Я знаю: намерения у тебя самые добрые. Но я в состоянии с этим справиться самостоятельно. А с тобой мы сегодня увидимся на пиру в честь… – Она поморщилась. – В общем, сам понимаешь: будут приветствовать новенького.
Ясное дело, она имела в виду ту самую душу, ради которой спешно покинула место встречи с Отисом. Значит, теперь, как ответственная валькирия, должна представить свежеприбывшего эйнхерия на очередном вальгалльском пиру.
Я уставился на синяк у нее под глазом.
– Это он тебе, что ли, врезал?
– С ним вообще все очень непросто, – подтверждая мою догадку, хмуро отозвалась она.
Я знал, что иные эйнхерии отличаются весьма буйным нравом, но чтобы ударить валькирию… Просто самоубийство какое-то, пусть по факту ты даже уже и умер.
– Он что, идиот? – полюбопытствовал я у Сэм. И вдруг меня осенило: – Слушай, а это не связано с волчьим воем, который я слышал на крыше?
Карие глаза Сэм потемнели до черноты.
– Вот вечером все и узнаешь. – Резко поднявшись со стула, она взяла со стола топорик козлоубийцы. – А теперь отправляйся-ка, Магнус, обратно в Вальгаллу. Там ты будешь сегодня иметь удовольствие встретиться с… – Она осеклась на мгновение, словно решая, стоит ли договаривать, и добавила: – С моим братом.