Айра пришла в себя только через неделю. В том смысле, что она могла самостоятельно подниматься с постели, гулять по разбитому вокруг лечебного крыла саду, почти не чувствовала выматывающей слабости и не падала в обморок при каждом удобном случае.
Она беспрепятственно покидала свою комнату, каждый раз слыша строгий наказ от лера Лоура не пользоваться магией, послушно ела невкусные травяные каши, пила многочисленные настои, беспрекословно давала читать свою ауру, не спорила и не капризничала. Однако лекарь хорошо видел: что-то не так. Ему не нравилась ее покорность, тревожило поселившееся в глазах равнодушие, беспокоила пустота во взгляде и неестественно ровный голос, которым она приветствовала его по утрам.
Да, ее руки давно зажили, шрамы на ладонях перестали кровоточить, аура с каждым днем выглядела все лучше и лучше, движения стали уверенными и плавными. Но душевное равновесие оставляло желать лучшего: после того, как память к ней частично вернулась, девушка надолго замкнулась в себе, потеряла интерес к жизни и с обреченным спокойствием сносила неприятные процедуры.
Старый лекарь, как ни пытался, не сумел понять, в чем дело. Каждый раз, когда он заводил об этом разговор, Айра мгновенно замолкала, ее глаза тускнели, руки сжимались в кулаки, а в уголках рта пролегали горькие складки.
Она не желала ни с кем делиться своей болью и не рассказывала, насколько мучительными и реальными стали ее сны – бесконечно повторяющиеся, пугающие, подозрительно красочные, в которых она раз за разом убегала от преследователей и с ужасающей четкостью видела, как умирает.
Теперь ей многое стало ясно. Многое открылось, и многое она вспомнила. Вспомнила отца с матерью, маленькую деревеньку у подножия Снежных гор. Краткие мгновения детства, наполненного любовью и заботой. Зеленый пруд, в котором водились огромные караси. Дощатый мост через быструю речку, стайку босоногих ребятишек, обожавших носиться по нему взад и вперед: проворного Вежика, быстроного Бека, шумную Айвинку, курносого Домра…
Она вспомнила кузницу, нескончаемо дымившую на самой окраине деревни. Заботливые руки матери, умеющие печь потрясающе вкусные пироги. И даже дом напротив, в саду которого каждую осень созревали изумительно вкусные яблоки.
Айра остановилась перед приветливо распустившей ветви Иголочкой и со странным чувством ее оглядела. Эти толстые листья, темно-зеленые стебли, невероятно длинные и почти черные шипы… те же самые шипы, что уже не первую ночь преследовали ее во снах. Точно такие же, среди которых она когда-то задыхалась от боли.
– Это был игольник, – неслышно уронила она, без всякого страха подходя ближе. – Такой же, как ты. Только там его было много. Так, что за ним даже лес не виднелся.
Иголочка осторожно выпустила наружу чувствительные усики и ласково погладила руки хозяйки.
– Они пронзили меня стрелой, – как во сне прошептала Айра, невидяще глядя перед собой. – Как раз там, где сердце. Но я все равно живая. Все равно как-то хожу, говорю, учусь… вот только сердце с тех пор словно не мое. Будто оно умерло еще тогда, а в груди теперь бьется чье-то чужое.
Она опустила голову и без всякого удивления посмотрела на свои руки – на ладонях, как прежде, виднелись звездчатые рубцы, будто их когда-то пронзили пятигранным клинком. Если не всматриваться, можно вовсе не заметить. Но сейчас, стоя возле взволнованно шевелящегося игольника, успевшего за время ее болезни вымахать еще больше, глядя на его длинные шипы и непривычной формы листья, Айра начала смутно ощущать, что знает причину этих шрамов.
…Ей больно – стрела слишком велика для такого маленького тельца. Наконечник тяжело ворочается в груди от малейшего движения, и от этого снова становится больно… так, что просто нечем дышать.
Перед глазами с бешеной скоростью мелькают мясистые листья. Под ними так же быстро проносятся угрожающе длинные шипы, на кончиках которых мелькают липкие желтые капельки. Растрепавшиеся волосы постоянно цепляются за них, собирая выступивший яд, впитывают его и стремительно светлеют. Но не все – на макушке остается пугающе темная полоса, окрашенная в сочный лиловый оттенок.
Айра кричит, путаясь в зеленых руках. Куда-то рвется, больше не видя неба. Тихо стонет, когда объятия становятся нестерпимо тугими, и наконец бессильно повисает на обмякших лианах, после чего сразу несколько шипов игольника оживляются и с размаха впиваются в ее ладони…
Айра открыла глаза и с невеселой улыбкой взглянула на шипы Иголочки, потом опять на руки. Наконец вздохнула и дотронулась до ближайшей колючки – она оказалась плотной, гладкой и имела пять граней, точно соответствующих краям ее старых шрамов.
– Вот так, – шепнула девушка, приложив ладонь к острию. – Вот откуда они у меня. Ты видишь?
Игольник дотронулся до рубцов, легонько уколол, не повредив кожу, но тут же отступил и расстроенно поник.
– Ничего, я не сержусь. Они ведь спасли мне жизнь, – снова улыбнулась Айра, погладив ближайший листок. – Только для этого потребовалось много времени.
«Семь лет, – вовремя подсказал внутренний голос красивым женским сопрано. – Запомните, девочки: ваше обучение будет длиться ровно семь лет…»
– Семь значит семь, – покорно согласилась Айра. – Значит, мне сейчас девятнадцать. И значит, я почти на два года старше остальных. Но почему так долго? И почему я этого совсем не помню?
Иголочка сконфуженно зашелестела.
Девушка подняла голову, бестрепетно оглядев ее разросшийся игольник, и подумала, что скоро его придется пересаживать. Иначе он или пробьет ветками стеклянный потолок, или продавит наружную стену, начав виться по кирпичной кладке примыкающей к оранжерее ограды, либо станет пытаться преодолеть защиту лера Леграна и начнет расти внутрь, оттесняя собой других постояльцев мадам дер Ваги.
Причем Айра была почти уверена в том, что ее Иголочка довольно быстро справится с этой преградой.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала она, мельком покосившись за окно, где уже давно царила ночь. – Не сейчас, конечно, потому что все уже спят. Но когда увижу лера Леграна, обязательно спрошу. И лерессу дер Вагу тоже. Может, она позволит тебе расселиться свободнее?
На тихий писк сверху Айра живо обернулась и очень искренне улыбнулась.
– Кер! – Ей на руки со счастливым урчанием свалился упитанный крыс и тут же забрался на плечо. – Здравствуй, мой хороший. Ты как? Нагулялся? Есть хочешь?
Она ласково погладила метаморфа и с чувством прижала к себе, ненадолго позабыв о тревогах.
С Кером ей всегда было хорошо. Само его присутствие успокаивало и дарило поразительную уверенность в том, что все будет хорошо. Он единственный, кого Айра всегда была рада видеть. И единственный, кто так трепетно и бескорыстно заботился о ней со дня своего рождения.
…Среди сомкнувшихся вокруг колючих веток, кажется, нет никакого просвета. Нет жизни. Они – словно тюрьма для всего чужеродного. Как неодолимый барьер, чуткий страж, не пускающий внутрь посторонних.
Однако Айра, почти теряя сознание от боли, все же успевает увидеть бесформенный комок, настороженно выглядывающий из-под соседнего листа. Он больше похож на клубок спутанной пряжи или на пушистого ежика, внезапно научившегося лазать по деревьям. И только большие черные глаза смотрят на нее из темноты с неподдельным любопытством.
А когда она все-таки сдается и падает во мрак, клубок с тихим писком спрыгивает ей на грудь и осторожно принюхивается. Как раз там, где торчит обломок стрелы и где порванную сорочку медленно пропитывает свежая кровь…
– Теперь я тебя вспомнила, – прошептала Айра, со слезами на глазах обнимая урчащего крыса. – Это ты на меня смотрел, когда я упала. Ты сидел совсем рядом… еще маленький и слабый… ты хотел слизнуть с меня кровь, потому что, наверное, был очень голоден, а я тогда сказала, что можно. Мне ведь она была уже не нужна, а тебе, наверное, помогла бы выжить… да, теперь я все помню: это ты был со мной в тот день. И все последующие, наверное, тоже. А потом пришел сюда, прошмыгнув в арку в самый последний момент.
Кер согласно мурлыкнул, не смутившись тем, что издавать такие звуки крысу совсем не положено. А она прижала его еще теснее и неожиданно поняла, что права. Конечно, права, ведь в хорошо защищенной и тщательно отделенной от остального мира академии просто неоткуда взяться столь редкому зверю, как охранный метаморф.
– Занд, – зачарованно прошептала Айра, пристально всматриваясь в неистово горящие глаза крыса. – Порталы вывели меня прямиком к Занду. К единственному месту, где свободно растет дикий игольник и где вольготно живут такие, как ты. Я испугалась, я хотела спрятаться, искала помощи… и нашла тебя.
Она зажмурилась, заново переживая страшное прошлое. Ей вдруг показалось, что по пути в Лир возле нее не раз и не два непонятно шевелилась трава. Показалось, что уже тогда оттуда смотрели черные бусинки чужих глаз и настороженно нюхала воздух мокрая пуговка носа.
Не ты ли это был, Кер? Не тебя ли видели караванщики? Не ты ли добросовестно преследовал нас всю дорогу до столицы и пристально следил из-за кустов, дожидаясь момента, чтобы до меня добраться? А до этого целых семь лет неотлучно находился рядом и помогал залечить смертельную рану?
– Значит, это ты испортил сигнальное заклятие, – отстранившись, спросила Айра маленького хитреца. – Конечно… кто же еще? Ты каким-то образом успел прыгнуть в портал передо мной и подгрыз сигнальную сеть. Поэтому де Сигон не встревожился…
Кер ласково ткнулся мордочкой в ее мокрую щеку.
– Ты не хотел, чтобы обо мне узнали? – Айра отерла лицо и шмыгнула носом. – Хотя, наверное, ты прав. Не стоит никому говорить, что я когда-то умерла и долгое время пробыла в Занде.
Крыс согласно пискнул.
– Спасибо, мой хороший. Я очень тебя люблю.
Метаморф счастливо замурлыкал, перекинулся от удовольствия в ласку, а затем, озорно блеснув глазами, лизнул ее в щеку и, слетев на землю, умчался, торжествующе зацокав уже откуда-то сверху и весело застрекотав.
– Проказник, – улыбнулась Айра, проследив за метаморфом, лихо скачущим по драгоценным образцам госпожи Матиссы. – Смотри, не сломай ветку, а то нас сюда больше не пустят.
В ответ донесся задорный стрекот резвящейся ласки, а потом захрустел надкушенный плод.
Девушка снова покосилась за окно, но решила пока в лечебницу не возвращаться – господин Лоур предупредил, что вечером никаких процедур не будет. Лучше уж тут посидеть и просто послушать ночь, чем ворочаться на жесткой постели и со страхом ждать нового сна.
Сев прямо на землю, Айра бесстрашно оперлась спиной на Иголочку, обхватила колени руками и прикрыла глаза. Ей нравилось здесь находиться. Сидеть в тишине рядом с молчаливым игольником. Слушать, как размеренно шуршат над головой его мясистые листья. Как земля внизу едва заметно шевелится, щедро отдавая свои силы, а возле уха осторожно колеблется какой-нибудь усик, делящийся с тобой самыми сокровенными тайнами.
За последние дни Айра не раз думала о том, почему осталась жива. Почему, оказавшись внутри смертоносного игольника, все-таки уцелела и смогла выбраться. Правда, не сразу, а лишь спустя семь лет, в течение которых она совершенно не знала, что происходило вокруг.
Айра тихонько вздохнула.
Просто удивительно, как ей удалось выжить. Наверное, все дело в том, что в момент смертельной опасности в ней проснулась магия? Или же ее разбудил тот жутковатый туман? Ведь раньше никаких странностей Айра в себе не замечала. Да и приходящие каждый год маги Ковена не реагировали на подрастающую девочку.
Правда, тогда Айра была еще очень мала. Поэтому, возможно, какую-то роль сыграл животный страх, который вынудил ее бежать сломя голову сквозь темную чащу. Но именно магия привела ее прямиком в Охранный лес, помогла открыть несколько порталов подряд и найти с тем волком общий язык. Сделала так, чтобы игольник ее пощадил, не впрыснув смертельный яд. А затем заботливо спрятал от глаз наемников, поделился собственными силами и подарил маленького защитника, который теперь останется с ней на всю жизнь.
«Это Земля дала мне шанс уцелеть, – внезапно поняла Айра. – В тот день она подсказала игольнику, что я совсем не чужая. А потом, видимо, я пропиталась его соком, и теперь даже Иголочка считает меня своей. Наверное, думает, что я тоже – часть Занда. Частичка ее дома. Маленькая капля ее родной реки, из которой когда-то ее семечко черпало силы. Поэтому же и Зорг меня узнал. Вот только где я жила все эти годы? Что делала? И что со мной сотворил игольник?»
Она с новым вздохом потерла разом занывшие виски.
«Значит, еще не время, – поняла девушка. – Пока рано об этом вспоминать. Или, может, это еще ужаснее, чем то, что я уже вспомнила?»
Внезапно под ее ноги легла длинная тень.
– Надо же, какой сюрприз! – промурлыкала ночь знакомым бархатным голосом. – Кто бы мог подумать, что в такое позднее время оранжерея не пустует?
Айра подняла взгляд и увидела бледное, совершенно незабываемое лицо, обрамленное длиннющими белыми локонами и улыбающееся в полумраке клыкастой усмешкой.
Несколько мгновений она смотрела в пульсирующие точки заалевших зрачков, с поразительным равнодушием узнав давешнего вампа. Сухо констатировала, что он готов торжествовать победу, и безразлично отвернулась, не испытывая больше ни страха, ни тревоги, ни даже толики беспокойства.
– Опять ты? Все бродишь по запретной территории неупокоенным призраком?
У вампира забавно вытянулось лицо.
Он явно хотел что-то сказать… может, даже покрасоваться зубками и нагоняя на первогодку страху, но почему-то не смог. А встретив вместо ожидаемого испуга необъяснимое равнодушие, ошеломленно моргнул и неприлично разинул рот, тогда как Айра, потерев гудящие виски, снова уткнула взгляд в землю.
– Ты… ты что тут делаешь?! – наконец обрел дар речи вампир.
– Сижу. А ты? – так же безразлично отозвалась девушка.
– Ну-у…
– Очень содержательный ответ. Зашел поболтать? Или просто оголодал? Но моя кровь вряд ли придется тебе по вкусу, так что поищи себе другую жертву.
Вамп со стуком закрыл рот и ошарашенно воззрился, не в силах осознать, что его не просто не испугались, но еще и дерзят без всякой меры.
– Ты что, не боишься?
– Нет, – покачала головой Айра.
– Даже зная, кто я?!
– А кто ты? – посмотрела она со слабой искоркой интереса. – Нет, то, что вамп, понятно. Я имею в виду имя: ты кто такой?
– Дакрал ван Свертен, – машинально ответил донельзя озадаченный вампир. – Высший клан. Дом Свертен, старшая семья.
– Звучит неплохо. А я – Айра. Но тебе, насколько я знаю, здесь совершенно нечего делать. Это правда, что за нарушение правил тебя могут исключить?
Он неожиданно помрачнел.
– Да.
– Тогда что ты тут делаешь? Неужто меня искал? – вдруг хмыкнула девушка, насмешливо на него покосившись. – Хотел вежливо попросить не выдавать преподавателям факт твоего присутствия возле наших корпусов?
Вамп посмотрел еще мрачнее.
– Да брось, – отвернулась Айра. – Я тебя не боюсь. Хотела бы – и отпечаток твоей ауры давным-давно бы лежал на столе лера Альвариса.
– Так почему его до сих пор там нет? – вкрадчиво осведомился Дакрал, потихоньку подступая ближе.
– А ты этого хочешь?
– Не-ет, – тихо, но с явным подтекстом протянул он. – Зато хочу быть уверенным в том, что этого и впредь не случится.
Айра, почувствовав, как шевельнулась за спиной Иголочка, снова хмыкнула.
– И это вместо спасибо? Кстати, осторожнее – не переступай черты, не то твои способности к восстановлению подвергнутся серьезному испытанию.
– Угрожаешь? – мягко спросил вампир, кинув взгляд себе под ноги и увидев предупреждающую линию, которую лер Легран специально нарисовал перед смертоносным игольником.
– Не я. Она.
Айра выразительно ткнула пальцем себе за спину, почти видя, как игольник стремительно сворачивает тугие листья, подбирает их, складывая почти вертикально, и выставляет наружу сразу все свои шипы. Ощущая всем телом, как распрямляются его стебли, подтягиваются к ним тонкие усики, как шевелится под ногами земля и оттуда выглядывают длинные, белесые, похожие на откормленных змей корни.
Она даже не пошевелилась, когда из-за ее спины отточенными рапирами выскочили целые ряды ядовитых иголок. Спокойно проследила за тем, как на их кончиках выступили крохотные желтые капельки. Наконец перевела взгляд на окаменевшего вампира и плавно поднялась.
– Познакомься, это – Иголочка. И ты, по-моему, ей не слишком нравишься.
Вамп, который и без того был белее снега, посерел так, что стал похож на недельного мертвеца, которого охотники за чужими гробами опрометчиво выкопали из могилы. У него дико расширились глаза, побледнели алые радужки, расцвели неестественным румянцем щеки и дрогнули губы.
– Назад вернись, – тихо посоветовала Айра. – И постарайся сделать это без лишних движений. Тогда тебя не тронут.
Вамп перевел на нее ошалелый взгляд.
– Ч-что?!
– Назад, говорю, отойди, – спокойно повторила девушка, а затем недрогнувшей рукой отвела от себя ближайший шип и шагнула навстречу.
Дакрал инстинктивно отшатнулся.
– Вот и молодец, – кивнула Айра. – Лер Легран не зря обозначил границы. Если их не нарушать, Иголочка не начнет воспринимать тебя как добычу. Но если ты начнешь угрожать, она уже не будет такой покладистой. Например, стрельнет шипами или корешками зацепит. Тебе лучше уйти.
Вамп медленно попятился, не отрывая взгляда от замершего в нерешительности игольника. Потом увидел, что смертоносные шипы постепенно прячутся под листья, убедился, что стрелять в него никто не будет, нервно отер повлажневший лоб и перевел дух.
– Откуда оно тут взялось?
Айра пожала плечами.
– Выросло.
– Игольник?!
– А что такого? Кстати, почему ты так хорошо разбираешься в созданиях Занда?
– Мне положено, – автоматически выдал вампир и неуверенно замер. – А ты… почему он тебя не трогает?
– Не он, а она, – терпеливо повторила Айра, протянув руку и спокойно проследив за тем, как ближайший усик нежно обвился вокруг запястья. – А не трогает потому, что это я ее пробудила. Из семечка. Случайно.
Дакрал внутренне содрогнулся.
– С ума сойти… эльфы – это я еще могу понять, но чтобы простая человеческая девчонка…
– На себя посмотри, – фыркнула Айра. – Ты клыки-то спрячь, белобрысый, пока они еще есть, и спину свою прикрой. Неровен час, кто-нибудь на нее прыгнет.
Вампир как ужаленный обернулся и очень вовремя: на соседнем кусте уже сидел во всеоружии заметно подросший метаморф и выразительно скалил зубы, молча обещая ему нешуточный бой, если тот вздумает задеть хозяйку. Более того, если бы не ее молчаливый приказ, он бы уже прыгнул и решил этот вопрос самым радикальным способом.
– Всего доброго, – вежливо попрощалась Айра, заставив припозднившегося гостя снова вздрогнуть. – Думаю, нам больше не о чем разговаривать, лер Дакрал ван Свертен. Про ваши ночные прогулки я, так и быть, никому не скажу. Но только с тем условием, что вы больше здесь не появитесь. Согласны?
Вамп ожег ее горящим взглядом, но все же кивнул.
– В таком случае, не смею вас задерживать, – Айра мило улыбнулась, мысленно поражаясь сама себе, проследила за тем, как раздраженный вамп исчезает в темноте, а затем подхватила на руки крыса и с облегченным вздохом прижала к груди.
– Как считаешь, я не переиграла?
Кер в ответ только одобрительно заурчал.