Этот кошмар никак не хотел заканчиваться. Казалось, что кто-то нес меня на руках, потом будто бы осторожно уложил на заднее сиденье автокара, и вокруг запахло дорогой кожей салона. В голове звенело, все время навязчиво звучали раздражающие разговоры на чужом языке. За затемненным стеклом плыли бесконечные поля.
В том же причудливом странном сне я согнулась на обочине дороги. Колени подгибались, желудок выворачивало наизнанку. А мужчина с пронзительно-черными глазами, деликатно отвернувшись, сидел за рулем и терпеливо ждал, когда мне полегчает.
В конце концов привиделось, что мы плыли по хорошо укатанной дороге, и прекрасный замок, один из прежних родовых гнезд магов-аристократов, будто бы парил на фоне серого дождливого неба. Кружение никак не останавливалось. Меня разворачивало по спирали, уносило в глубокую воронку…
Я дернулась и резко открыла глаза.
Голова не просто болела, прямо-таки раскалывалась. Взгляд остановился на темном окне. По стеклу змеились струйки дождя, по крыше гулко барабанило. Просачиваясь через щель, капли скользили по деревянной балке и звонко падали в подставленную лохань. Под потолком плыл неяркий магический шар, почти не справлявшийся с ночной теменью.
Я застонала, потерла виски и замерла от неожиданного открытия. Руку с браслетом кто-то аккуратно забинтовал! Испуганно приподнявшись на локтях, я поняла, что лежу в высохшей измятой одежде на большой кровати с неустойчиво-плывущим матрасом. Ботинки валялись на полу. Через распахнутую дверь доносились голоса.
– Она не похожа на мага, – произнес смутно знакомый мужской голос.
– Она обманула браслет, – ответил басовитый грассирующий баритон.
– Как можно обмануть артефакт черной магии?
– Можно. Она, скорее всего, приняла какой-нибудь магический энергетик, – предположил второй.
– Вино с драконьей кровью и корнем золотого женьшеня? Говорят, что от такого коктейля башню сносит.
В голове так шумело, что никак не получалось уловить суть рассуждений. Они что-то упоминали про энергетики для магов. Где логика? Такие препараты в лавке простого травника не купить. Женьшень считался страшной контрабандой. К примеру, за провоз чудодейственного корня даже срок давали – от пяти до пятнадцати лет. Знала наверняка – отец рассказывал.
– Судя по всему, здесь парой капель не обошлось! – вступил в обсуждение женский фальцет. – Она должна была сделать приличный глоток, чтобы браслет принял ее за мага! Поздравляю, нам попалась наркоманка!
– Может, она приняла душ из драконьей крови?
Драконья кровь! Получается, если бы я не влипла в гнусную историю с уничтоженной драконьей кровью, то и браслет никогда не сумела бы надеть! Проклятье, почему удачная седмица должна заканчиваться так паршиво?!
– Маловероятно, – отозвался грассирующий. – Последний дракон умер от старости в городском зоопарке зимой семьдесят третьего года после Объединения.
– И что теперь нам с этим делать? – фыркнула женщина.
– Есть вариант – отпилить ей руку, – хохотнул первый, вероятно, решив, что отлично пошутил.
– Или же пристрелить! – предложила кровожадная дама. – Сразу решили бы много проблем.
– Свечка, ты бы поосторожнее со словами! – посоветовал хохмач. – Шутки шутками, но Ратмир ее вытащил из-под боевых шаров.
Стараясь оставаться бесшумной, я спустила ноги на пол и кое-как натянула еще влажные ботинки.
– По мне, так лучше бы не вытаскивал, – фыркнула женщина. – Герой доморощенный!
На цыпочках я выбралась из комнатенки и оказалась в узком коридорчике с окном. У стены стояло потрепанное кресло с матерчатой сумкой. Без колебаний я проверила торбу и среди многочисленных женских мелочей обнаружила небольшой самострел с костяной ручкой, называемый «дамским». Со времен Мировой войны магическое оружие сильно преобразилось, а арбалеты превратились в небольшие штуковины с гладкими стволами, которые легко было скрыть под одеждой.
Я коротко выдохнула и одним широким шагом, вытянув в двух руках самострел, вышла из-за перегородки. Для всех, кто находился в большом зале, залитом приглушенным светом, в том числе и для меня, это был шок.
Помещение оказалось пугающе огромным. За узкой стойкой на высоком стуле сидела темноволосая худощавая женщина, от изумления она не донесла до рта кружку, так и замерла с поднятой рукой.
Знакомый парень в кепке с длинным козырьком был явно восхищен моей дерзостью. Он прикрыл крышку лэптопа и скрестил руки на груди, словно бы с нетерпением ожидал продолжения шоу.
И только бородатый толстячок, наряженный в белый халат поверх мешковатого свитера, при виде оружия поднял руки вверх. По крайней мере, он выглядел хотя бы немного испуганным.
От тишины звенело в ушах.
– Тебе идет самострел, – прервал молчание парень, намекая, что его совершенно не впечатлила несанкционированная демонстрация силы.
– Полагаешь? – резко произнесла я, давая понять, что не настроена веселиться.
Толстячок вдруг дернулся в мою сторону, но был остановлен коротким приказом:
– Не шевелись!
– Слушай, Птаха, или как тебя там… – процедила женщина и с решительным видом попыталась подняться.
– Сиди на месте, или я выстрелю! – немедленно предупредила я, вовсе не уверенная в том, что смогу нажать на курок. К тому же руки уже ныли от тяжести самострела.
– Попадешь? – Парень в кепке от всей души веселился. Отчего-то казалось, что прямо сейчас его скрутит от ехидного хохота.
– Твое имя Стриж? – грубо спросила я, и тот, явно развлекаясь, согласно кивнул. – Хочешь проверить, Стриж?
– Не сегодня.
– Превосходно. – Держа троицу на мушке, я стала медленно продвигаться к выходу. – В таком случае, я ухожу! Не двигайтесь! Мне бы очень не хотелось стрелять!
Угроза даже со стороны прозвучала серьезно. Мне не ответили. Они явно приняли меня за безумную и не хотели мешать, видимо, боялись, что я психану и стану палить в разные стороны, а потому напряженно следили за каждым нервным движением.
Внезапно холодное дуло чужого оружия уперлось в затылок, и меня охватил паралич.
– Бах! – сказали над самым ухом спокойным голосом. – Давай-ка это мне…
Секундой позже в поле зрения появилась большая смуглая рука. Мужчина осторожно вытащил самострел из моих одеревеневших от напряжения пальцев, и троица облегченно перевела дыхание.
Выволокший меня из-под обстрела незнакомец, которого, если верить долговязому Стрижу, звали Ратмиром, подошел к стойке, небрежно швырнул оба самострела на столешницу. Грохот скрипичным смычком ударил по струнам моих натянутых нервов.
Свечка неодобрительно покачала головой:
– Ветров, ты слишком просто относишься к оружию! – И как ни в чем не бывало продолжила чаепитие.
Проигнорировав дамское ворчанье, мужчина раскрыл лэптоп и принялся щелкать вспыхивающей от каждого прикосновения клавиатурой. Стриж внимательно наблюдал за тем, что происходит на мониторе. Вытащив из кармана халата замусоленный носовой платок, толстячок обтер вспотевшую шею и, ворча что-то под нос, вернулся к лабораторному столу.
А я стояла посреди зала и чувствовала себя последней идиоткой.
– Ты куда шла? – Наконец, мой спаситель оторвал взор от лэптопа.
Я дернула плечом.
– Ты хотела уйти отсюда? Ну, так давай, иди. – Он кивнул в сторону выхода. – Здесь тебя никто не держит.
Как-то неожиданно все с наигранным энтузиазмом занялись собственными делами. Свечка уже выудила из кармана маленький зеркальный коммуникатор. Бородач с усердием пытался освободить из зажима дымившуюся мензурку, и только Стриж наблюдал за тем, как я отреагирую на внезапную вольную, откровенно говоря, больше напоминавшую пинок под зад.
– Не уходишь? – Ратмир изогнул черные брови.
– Рат, да ладно тебе, – наконец вымолвил со снисходительной улыбкой Стриж.
Только сейчас я заметила, как оба похожи. Смуглая кожа, одинаковый разрез неестественно темных глаз с черными ресницами и бровями, высокие скулы, прямые носы. Эти двое определенно приходились друг другу братьями. Только у мальчишки губы были пухлее, скорее, напоминали девичьи, да и ростом он походил на пожарную каланчу.
– Вперед, – бесстрастно подгонял меня Ратмир. – Ты свободна. От тебя больше шуму, чем толку.
– Спасибо, – для чего-то поблагодарила я, резко развернулась и бросилась в холодную темноту.
На каменных стенах широченного коридора блестели рисунки. По крыше барабанил дождь. По лестнице со сбитыми ступенями и ржавыми металлическими перилами я быстро спустилась на первый этаж.
На темной улице лило как из ведра. Световой шар волновался в стеклянном колпаке, по блестящим лужам плыли желтые круги. На размокшей глинистой дороге стоял скособоченный спортивный автокар. Казалось, что его бросили в огромной спешке. У самого входа был аккуратно припаркован огромный вездеход.
Дождевая завеса скрывала окрестности, но походило на то, что меня привезли на одну из заброшенных мануфактур, во множестве ветшавших за городской стеной. Я с тоской уставилась вдаль и внутренне смирилась с очередным унижением.
Какая, к проклятым аггелам, свобода, если идти все равно некуда?
Постояв для вида еще пару минут и окончательно продрогнув, я вернулась в здание. Эхо сердитых шагов разнеслось по пустым цехам. После дождливой улицы огромный зал показался на удивление уютным, да и воздух там пах чем-то съедобным, отчего жалобно заурчал пустой желудок.
Сделав вид, будто не заметила ехидный взгляд Стрижа, я пересекла цех. Ратмир даже не пожелал поднять взгляд от экрана лэптопа, спокойно отхлебнул чего-то горячего из дымившейся чашки, а потом произнес, словно обращаясь в пустоту:
– К оружию не прикасайся.
Горделиво вздернув подбородок, я спряталась в комнатушке и, прежде чем шибануть дверью, услышала веселый возглас его младшего братца:
– Она продержалась ровно три минуты.
После пережитого позора я бы не вышла в зал даже ради ужина из трех блюд, но естественные потребности и необходимость посетить известное место пересилили стыд. Терпеть больше было просто невозможно. Положение усугубляла звонкая дождевая капель, падающая в подставленную под потолочную балку лохань, и я наплевала на гордость.
Хотелось выйти из каморки, по-тихому метнуться в туалет и незаметно вернуться обратно, но проклятая дверь заскрипела так истошно, что мои тайные намерения выйти из добровольного заточения стали явными и известными всем без исключения.
Когда с самым независимым видом я появилась в зале, обнаружила только Стрижа, по-прежнему восседавшего за лэптопом. Брюнетка, видимо, уехала из мануфактуры. Куда-то исчез бородач Док. Местонахождение Ратмира меня не интересовало. Ладно, интересовало, но узнать про туалет хотелось больше.
Стриж поднял голову. Некоторое время мы разглядывали друг друга. Пауза становилась неприличной. Постеснявшись спросить, где в мануфактуре заветная комнатенка, я прошагала мимо парня и толкнула первую попавшуюся дверь. За ней пряталось еще одно жилое помещение, превращенное в лабораторию.
Цех утопал в полумраке, но над одним из столов светился крохотный шар. Док что-то изучал через странную штуковину, скрывавшую половину лица. Ученый недоуменно поднял всклокоченную голову и глянул на меня сквозь огромные диоптрии, делавшие его глаза непропорционально огромными.
– Простите, – смутилась я и немедленно захлопнула дверь.
– Ты можешь спросить у меня, – предложил Стриж.
– Где он? – не оглянувшись, выпалила я.
– Смотря что ты ищешь… – Парень определенно понимал причину моего появления в зале, но, видимо, хотел развлечься.
– А то ты не понимаешь. Где туалет?!
– Направо.
– Спасибо.
– Не перепутай с душем.
– Уж твоими молитвами… – процедила я и решительно направилась в указанную сторону.
Завернув за угол, толкнула дверь и остолбенела, осознав, что, как и предсказывал насмешник Стриж, вломилась в ванную комнату… занятую Ратмиром.
Обнаженный по пояс, с влажными волосами, в приспущенных на бедра штанах, он стоял лицом к зеркалу. Широкую мускулистую спину обезображивал огромный ожог в виде пятиконечной звезды, заключенной в круг. Чтобы узнать печать, перекрывающую природную магию аггелов, академические знания не требовались.
Попятившись спиной в коридор, я с трудом отвела ошарашенный взгляд от пентаграммы и в отражении запотевшего зеркала встретилась глазами с Ратмиром. Его зрачки были разного цвета.
– У тебя один глаз… желтый.
В гробовом молчании мужчина развернулся и, заставив поспешно отпрянуть, с треском захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Опрометью я бросилась в зал.
– Удачно? – с глумливой улыбочкой фыркнул через плечо Стриж и вжал голову в плечи, когда я ловко сдернула с него кепку. – Птаха, ты чего?
Из-под темно-каштановых вихров торчали черные рожки, гладкие и полукруглые. Парень взлохматил волосы рукой и недоуменно изогнул брови. Мол, блаженная, чем тебе шапка не угодила? Мы в заброшенной мануфактуре, а не в храме.
Некоторое время я таращилась на доказательство того, что застряла в заброшенных мануфактурах вместе с двумя аггелами, а потом до жути спокойным голосом спросила:
– Вы – они?
– Ты поэтому выглядишь ошарашенной? – рассмеялся Стриж и, ловко выхватив у меня кепку, водрузил обратно на макушку.
– С ума сойти! Вы же так похожи на людей! Проклятье! Вы выглядите совсем как люди!
– Но мы не совсем люди? – окончательно развеселился парень.
– Вот именно!!! Как я умудрилась вляпаться в историю, связанную с аггелами?!
– Ты сейчас у меня спрашиваешь? – не понял он.
– Похоже, мой юный друг, это был риторический вопрос, – появился из лаборатории заинтригованный бородач, видимо, желавший узнать, что за очередной переполох устроила нервная пленница.
– Да вы надо мной издеваетесь! – охнула я и вдруг почувствовала, что поперек горла встал горький комок. Еще не хватало расплакаться на глазах у совершенно незнакомых мужиков! Сама от себя этого не ожидала, но я шмыгнула носом.
– Док, слушай, это и есть женская истерика? – с любопытством уточнил Стриж у приятеля, указав на меня пальцем.
– Определенно. – Тот поправил очки на носу.
– Надо же, никогда не видел ничего подобного…
– Ведушка, может, тебе валерьяночки накапать? – дружелюбно предложил лекарь.
Мне очень хотелось подробно объяснить, куда именно они могут засунуть свою валерьянку, но и ученый и аггел уже потеряли ко мне всякий интерес, предоставив возможность беситься сколько душеньке угодно, но без их участия.
– Валерьяночки, значит? Я… – Я резко выдохнула, стараясь побороть злые слезы.
– Что ты? – прозвучал глубокий голос Ратмира, появившегося из ванной.
Влажные волосы открывали маленькие рожки, а глаза снова радовали угольной чернотой. Видимо, чтобы замаскировать природный желтый цвет радужки, аггелы пользовались специальными магическими каплями.
– Я пошла!
– В туалет? – любезно подсказал Стриж, даже не пытавшийся скрыть ехидной улыбки.
– К себе! – рявкнула я и тут же направилась в холодную тесную комнатушку, хотя погибала от желания справить естественную нужду.
– Веда, мы с Ратмиром уходим! – раздался под дверью голос Стрижа. – Так что путь в туалет свободен и безопасен!
Тихо застонав, я перевернулась на кровати, отчего заколыхался водяной матрас, и плюхнула на голову подушку. Из-за учиненной сцены мне хотелось провалиться под землю. Весь долгий день я вела себя как истеричка с многолетним стажем, а в финале превзошла саму себя и обвинила аггелов, спасших мне жизнь, в том, что они аггелы. Стыд, да и только!
Ну… и в дамскую хотелось очень сильно.
Выдержав еще некоторое время, я соскочила с кровати, натянула ботинки и опрометью бросилась из комнатенки. Утопающий в потемках зал действительно оказался пуст. От сквозняка под потолком беспорядочно сталкивались потухшие световые шары, а из-под двери в лабораторию пробивалась тоненькая полоска яркого света. Не останавливаясь, я понеслась в уборную…
…Прежде чем войти в лабораторию, я деликатно постучалась и только потом заглянула в дверь.
– Док?
– Иди сюда, Ведушка, – мягким грассирующим голосом позвал профессор.
В дальнем углу помещения нашлась импровизированная кухонька. На маленькой плитке в металлической кастрюльке бурлило какое-то варево. Док, по-прежнему одетый в замусоленный халат, напряженно отмерял в столовую ложку капли из закопченной пробирки.
– Что ты делаешь? – полюбопытствовала я.
– Готовлю тыквенный суп. – Док торжественно перелил содержимое ложки в кипящую кастрюлю, и варево стало стремительно густеть, приобретая зеленовато-охристый цвет.
– Тыквенный суп без тыквы? – Я втянула носом попахивающий кисловатой магией дымок. – В магических лавках продают концентраты супов?
– Это мое собственное изобретение, – с гордостью в голосе заявил Док, беспрестанно перемешивая варево ложкой.
– Ты ведун?
– Ах, если бы! – Судя по довольной улыбке, мои слова он принял за комплимент. – Я просто умею пользоваться всеми благами магической цивилизации.
Несмотря на то что в нашем мире почти не осталось настоящих магов, источники природной магии практически иссякли, а от выдающихся родителей, управлявших миром, детям доставались лишь крохи волшебных сил, колдовство витало повсюду. Его запах окутывал города, да и в магических лавках продавалась куча необходимых в быту мелочей.
Следя за тем, как Док любовно дул на ложку, намереваясь снять пробу с кулинарного изыска, я попросила:
– Мне надо связаться с родителями. Я собиралась завтра ехать в Бериславль, они с ума сойдут, если я не объявлюсь на вокзале. Ты можешь мне дать коммуникатор?
– Прости, Ведушка, но Ратмир запретил тебе куда-либо звонить. – Профессор с сожалением пожал плечами. – Сигнал могут поймать, и нас раскроют.
– Ну и отлично! – вдруг разозлилась я. – Тогда я поехала отсюда! Ваш Ратмир сказал, что я могу уйти, когда захочу!
Снисходительная гримаса Дока говорила о многом.
– Хорошо, ты прав. – Мне оставалось объявить полную капитуляцию и стать послушной девочкой. – Конечно, я никуда не уйду.
– Вот и умница. – Док улыбнулся и протянул ложку. – Хочешь попробовать?
С подозрением изучив оранжевую жижу, я покачала головой:
– Ты первый.
Бородач вытянул губы трубочкой и втянул в себя супчик. Мгновением позже беднягу заметно перекосило от отвращения.
– Нужно солюшки добавить, – резюмировал он и тут же полез в навесной шкаф, заставленный разношерстными банками со специями. Потом с видом виртуоза принялся добавлять соль в кастрюлю.