Глава 3

Сэр Деймур, владелец Хиланы, богатого поместья на северной границе Нелльского герцогства, был озабочен. Когда из Феллиоста явились первые беженцы, рыцарь счел их рассказы глупой выдумкой и постарался поскорей спровадить беглецов далее на юг – благо, они сами спешили оказаться подальше от родных краев, захваченных эльфами. Сэр Деймур счел, что эти люди, челядь северных сеньоров, поддались панике, вызванной нелепыми слухами. Как могли эльфы, на протяжении десятков лет не решавшиеся пересечь Великую, напасть на имперские земли по эту сторону реки? Как могло произойти такое – и чтобы весть о войне не предварялась гонцами маркграфа Феллиоста? Нет, невозможно!

Однако вслед за этими беглецами появились и другие – люди спасались, охваченные ужасом перед нашествием эльфов, будто бы переправившихся через Великую и овладевших сперва Аривной, а затем и другими феллиостскими замками. Не хотелось верить в такое… Затем пришло достоверное известие – маркграф Регель убит, а нелюди, вооружившиеся трофейным оружием, захватывают все земли и уже приближаются к нелльской границе…

По мере того, как через Хилану уходили на юг все новые и новые беглецы, росло беспокойство Деймура. Если прежде рыцаря занимала лишь цена, по которой были готовы покупать продукты согнанные с собственных земель северные соседи, то теперь он озаботился предложить службу тем из феллиостцев, кто выглядел более браво. Прежде-то Хилана не нуждалась ни в большом числе латников, ни в могучих стенах – а теперь? Если на протяжении долгого времени север Неллы считался мирной провинцией, и самым опасным врагом казались банды фанатиков, так называемые «гилфинговы пасынки», то нынче с каждым днем уменьшалась полоса земли отделявшей владения сэра Деймура от территорий, захваченных нелюдями. Теперь не осталось сомнений в правдивости того, что рассказывали беженцы.

Три дня назад рыцарь велел спешно подправлять стены Хиланы и свозить в замок продовольствие. Три дня назад… А ночью примчался гонец от соседа – старого сэра Рохольда, владеющего поместьем в Феллиосте, по ту сторону границы. Сын старика погиб вместе с маркграфом при неудачной попытке отбить у нелюдей Аривненский замок – и нынче дряхлый Рохольд не надеется на собственные силы… просит соседа о помощи. Его поместье осаждено шайкой эльфов.

Итак, теперь сэр Деймур стоит на стене и наблюдает за приготовлениями во дворе замка. Полторы дюжины латников – и прежние вассалы, и вновь принятые на службу, родом с севера – седлают коней и натягивают кольчуги. Люди Деймура не очень-то опытные бойцы, но соседа нужно выручать… Если не дать нелюдям отпора сразу, потом может оказаться поздно. На помощь из Ванетинии нынче рассчитывать не приходится, новый император вряд ли станет торопиться с помощью удаленным провинциям. Надеяться следует на собственные силы – помогать соседям и верить, что помогут тебе, если Гилфинг допустит худшее… В конце концов, нужно только продержаться несколько месяцев, пока у его величества дойдут руки до здешних дел. Подоспеет подмога и эльфов снова отбросят за Великую – широкая река опять будет рубежом между империей и владениями нелюдей. Разумеется, граница между Неллой и Ферллионтом таким рубежом быть не может, это только полоска на карте, она не послужит преградой тяжелой кавалерии – такой трудной преградой, как Великая.

Рыцарь тяжело вздохнул, еще раз оглядел затянутые предутренним туманом окрестности и зашагал к лестнице, ведущей вниз, во двор. Оруженосец уже подвел оседланного жеребца и поджидал сеньора. Сэр Деймур взгромоздился в седло, махнул рукой… со скрипом поехали наружу створки ворот… Вслед за сеньором из замка потянулась вереница латников. Они зевали, почесывались и ежились под волглыми плащами. Начиналась осень, и густой туман уже успел пропитать одежду сыростью.

Отъехав от замка на несколько десятков шагов, дворянин спохватился, нужно выслать дозор! Как бы нелюди не устроили засаду в таком тумане! Правда, пока что отряд движется по нелльской земле, до феллионтской границы далеко… но признают ли нелюди границы феодов? Сэр Деймур отдал распоряжение – трое латников пришпорили лошадей и вскоре скрылись с молочной пелене. Прочие ехали по накатанной дороге, вглядываясь в полускрытые туманом кусты справа и слева. Копыта стучали глухо, туман не только ограничивал видимость, но и, похоже, гасил звуки.

Когда солнце поднялось повыше, сразу стало теплее и туман начал быстро рассеиваться под яркими лучами, серый цвет над головой сменился голубым. Сразу стало веселее, латники прекратили зевать и чесаться, подтянулись и вслед за сеньором пустили коней быстрей. На холме впереди показались всадники, сэр Деймур узнал своих дозорных и пришпорил жеребца. Интересно, что там впереди? Почему они остановились?

Старший из латников дозора развернул коня и двинулся навстречу кавалькаде.

– Дорога закрыта, сэр Деймур, – доложил он.

Сеньор не стал переспрашивать, что имеет в виду вассал, он просто ударил коня пятками и, оказавшись на гребне холма, поглядел вниз. Что там могли устроить нелюди? Выстроить ограду? Повалит поперек дороги деревья? Выкопать ров?..

Все оказалось гораздо хуже… Дорога не была перекрыта, она просто исчезла. В лощине, там, где еще вчера лежал хорошо наезженный купцами тракт, теперь поднимался лес. Не вековой бор, но деревья выглядели достаточно высокими и толстыми, будто стояли здесь не менее десятка лет.

Сэр Деймур и прежде слыхал об умении эльфов выращивать за ночь леса, а вот увидеть довелось впервые… Так вот, значит, чем решили враги оградить вновь отторгнутые от империи земли. Охраняемые эльфами чащи – лишь немногим менее надежная преграда, чем Великая река…

* * *

– Что-то я тебя не пойму, мил человек… – лэрд Каст дой-Лан-Анар тяжело заворочался на неудобном каменном сиденье.

Обычай повелевал вести переговоры, восседая на каменных плитах в Долине Эйегер. Так заведено испокон веку – принимать решения и давать нерушимые клятвы в кругу камней, установленных стоймя в незапамятно древние времена. Внутри круга стоячих камней находится другой круг, поменьше – образованный сидениями из каменных плит. Что-то вроде дюжины гранитных кресел с подлокотниками, но таких здоровенных, будто здесь держали совет великаны. Обычай велит собираться для переговоров в каменном кругу Эйегер, но разве обычай запрещает устилать каменные сидения шкурами? Нынче ведь не лето, солнышко на убыль идет, недолго и задницу отморозить… В следующий раз, подумал лэрд, непременно следует велеть, чтобы шкурами камни покрыли.

– Я не человек, – неторопливо напомнил собеседник, крупный гном в доспехах, выложенных тончайшими серебряными нитями, сверкающими, словно ледяной узор в солнечный морозный день. – И что же в моих словах непонятного? Вы – владыки здешнего края. Я предлагаю вам союз, очень выгодный союз.

Лэрд покосился на соседей, занимающих места справа и слева. Рыцарь Кернит сидел неподвижно, прямой, как палка, и пялился куда-то в просвет между стоячих камней – поверх головы гнома. Ученик дважды умершего Анра-Зидвера, имени которого лэрд Каст не знал и знать не хотел, опять что-то жевал. Будто не наестся никогда… Нет, от таких советников толку не будет, опять придется самому… Дой-Лан-Анар, кряхтя, сменил позу и снова завел:

– Мы же побили вас, так? И тут ты, мил челов… э… И тут ты снова являешься – да с чем?! Пропустить твоих гномов в наши горы? Мы же бились, насмерть бились, чтобы вашего брата в наши горы не пускать? А? Сколько земляков полегло! А ваших сколько!

Гном не обиделся. Улыбаться, правда, перестал. Принялся спокойно объяснять:

– Послушай, лэрд. Я признаю, в битве вы, люди Малых гор, победили. Все верно. Поэтому я пришел с просьбой… Нет, я сперва кое-что объясню. Вот скажи: твой принц, который сбежал от нашего войска, его закованные в железо подручные – братья ли тебе? А его придворные в шелках и бархате – братья?

– Да какие они мне братья, – лэрд махнул рукой, – они и не наши вовсе, не верхние. Просто порядок был такой, его светлость принц – наш господин… ну, вроде как судья над нами, лэрдами. Порядок такой. Старинный порядок. Положено испокон веку.

– А если я спрошу, – продолжил гном, – братья ли тебе купцы из городов? А крестьяне из… ну, скажем, из Андруха? Из Ванета? Из Тилы?

Лэрд крякнул. Какие же братья ему, верхнему, эти людишки из низин, да еще из таких дальних?

– Вот видишь, – гнул свое седобородый карлик, – не все люди тебе братья. Так и у нас, гномов. Я сам из здешних мест. Имя мое Гравелин, последние малогорские короли – моя родня. Те, кто бились с вами, они из других кланов, понимаешь? Что им Малые горы? Только добыча… А мне здесь – родные края. Я за эти скалы с орками дрался больше двух веков назад… Слыхал ты про Сына Гангмара? Про волчьих всадников? Я с ними сражался, и эти горы отстоял. Мой дядя, Драмлин-король, жизнь сложил в Великой войне. Поэтому-то нынешний гномий король мне не позволяет в эти края отправляться – боится, что я ему подчиняться не стану, едва в своем родном краю обоснуюсь. Вел против вас войско полководец Крактлин из Дремстока. Я ему советовал миром с вами решить, он не послушал… Был бы я здесь, много жизней нам бы удалось сохранить.

– Так ты, стало быть, тоже наш, верхний? – дой-Лан-Анар наконец-то сообразил, куда гнет собеседник.

– Да, я здешний из Малых гор, – улыбка Гравелина стала шире. – Я прошу тебя, земляк, позволь нам жить здесь. Мне и моим подданным. Мы заключим союз.

– Мы, верхние? – уточнил горец.

– Мы, народы Малых гор. Я приведу своих, нас немного, около четырех сотен семей. Мы станем жить в пещерах и подземельях, вы – как и теперь, на поверхности. Станем торговать, станем помогать друг другу. Если нагрянет враг – хоть ваш принц, хоть гевцы, хоть орки, а хотя бы и чужие гномы – встанем против них вместе! Мы – народы Малых гор!

– А… разве можно так?

– В королевстве Альда королю служат люди, орки и эльфы, – гном пожал плечами. – Почему же и нам нельзя?

– Я – это… – Каст облизнул пересохшие губы и украдкой огляделся на соседей. Рыцарь помалкивал, колдун жевал. – Мне бы с другими лэрдами посовещаться. Дело-то серьезное…

– Конечно, – гном кивнул, – посовещайтесь, не спешите. Важные вопросы не решаются без совета. Я подожду. Ждал двести пятьдесят шесть лет… подожду еще немного.

Гравелин говорил уверенно и спокойно – он чувствовал, что дело сделано, толстый человек на каменном троне напротив согласен. А остальные поступят по его слову, это точно. Гравелин хорошо разбирался в повадках людей… хотя эти верхние отличаются от прочих, очень сильно отличаются. Они похожи на его, Гравелина, единоплеменников. Такие же неподатливые, упрямые, тяжелые. Как камни Малых гор, среди которых они живут.

* * *

По тракту шагают двое. Передний дергает цепь, заканчивающуюся заклепанным ошейником на горле спутника. От ошейника тянутся еще цепи – к запястьям и лодыжкам. Когда первый дергает, оковы звенят, натягиваются и заставляют второго быстрей передвигать ноги. Второй, совсем юный парнишка, стонет, ругается, он не привык так долго шагать пешком, да и цепи весят немало. Одет он в жалкие лохмотья, которые к тому же явно с чужого плеча.

– Быстрей, быстрей шагай! – понукает передний, мужчина лет тридцати пяти. – Ишь ты, задумался он! Я твой хозяин, я велю шагать скорей!

Хозяин одет в засаленный камзол, на груди, на выцветшей ткани, просматривается пятно более свежего оттенка – след споротого герба. В другое время камзол выглядел бы подозрительно, но не сейчас. Когда свирепствует междоусобица, многим приходится скрывать имена господ, которым прежде служили. Кому какое дело, кем был раньше бродяга, чьим вассалом? Да никому.

Хозяин оглядывается – дорога пустынна. Ох, лихие времена настали… Купцы не рискуют отправляться дальше соседнего городка, а если и выезжают в дальний путь, то собираются большими караванами, нанимают охранников. Крестьяне заняты новым урожаем, вон далеко в полях виднеются согбенные фигурки в серых одежках. Копошатся, набивают мешки, торопятся, пока никто не отнял скудного имущества…

– Я устал, железом ноги натер! – на глазах юнца выступают слезы, он смахивает их рукавом. – Сними цепи, я быстрей пойду.

– Еще чего, цепи сними… – бормочет старший. – А ну, как сбежишь? Нет, малый, я не хочу тебя потерять. Нам с тобой еще до-олго вместе шагать, так что привыкай к цепочкам, привыкай. И сопли утри. Скоро отдохнешь, впереди деревенька показалась, там на ночлег останемся. Постоялый двор, небось, в деревеньке имеется.

– Давай, давай, – зло бормочет парень. – Я там живо от тебя избавлюсь.

Мучитель снова дергает цепь, так что юноша спотыкается и едва не падает в пыль. Он вынужден ускорить шаги.

– Валяй, попробуй. Интересно, как ты от меня избавишься?

– Скажу, что ты мне не хозяин, вот как.

– Ну, скажи, – кивает старший, – Гилфинг тебе в помощь. Ты в цепях, а я нет. Если ты не мой раб, то чей же?

– Я не раб!

– Не докажешь. Я тебе, дурень, не советую даже пробовать. Или, может, просто крикнешь, кто ты таков на самом деле? Тоже дело, а чего! Знаешь, сколько тогда у тебя хозяев отыщется? Нет уж, малый, лучше держись меня и во всем покоряйся. Тогда, небось, поживешь еще, сколько Гилфинг попустит. Гилфинг добрый, он и не такое дерьмо, как ты, терпит.

– Я устал! – снова выкрикивает юноша. – Ноги стер!

– А я тебе зачем штанцы подлинней дал? Я же советовал, намотай штанину в три слоя, чтобы кандалы не терли! Эх ты, дурак, дурак… Ладно, я подожду, подверни свои тряпки… А то и впрямь до косточек сотрешь, свалишься. Мне тогда тебя волочить придется… Ну что, справился? Тогда идем скорее, вон впереди дымок, видишь? Точно говорю, там постоялый двор сыщется. Идем!

Загрузка...